Текст книги "Фиасоль никогда не сдаётся"

2. Фиасоль и скряги-родители

Среди родителей есть придиры и властолюбцы, иногда грубияны, некоторые очень трудные и даже откровенно непослушные. Во всём мире есть трудные родители, но нигде нет трудных детей. Таких просто не существует. Мама и папа Фиасоль, может быть, не очень трудные, но Фиасоль считает, что иногда они тоже бывают придирами. Они иногда проявляют непослушание. Они не слушают её и не выполняют всего, что Фиасоль им говорит. Вот её дедушка Донни и бабушка Гоугоу – совсем другое дело.

– Пусть будет, как ты хочешь, – всегда говорит дедушка.

– Я убеждаюсь, что ты знаешь гораздо лучше меня, – часто говорит бабушка Гоугоу, разговаривая с Фиасоль.

Поэтому с дедушкой и бабушкой ей очень приятно общаться. Фиасоль работала целое лето у них в сельской местности, была там и сестра Пиппа. Да, Фиасоль только десять лет, но она трудилась у бабушки и дедушки в лесопитомнике. Высаживала саженцы сосны и ели, берёзы и лиственницы, удобряла старые деревья и новые саженцы. Выпалывала траву вокруг деревьев и поливала. В конце лета бабушка и дедушка вручили каждой сестре по конверту с зарплатой и поблагодарили за работу в питомнике.

– Это мой первый заработок, – шёпотом сказала Фиасоль. Её распирало от нетерпения, когда она открывала свой конверт. В нём было много денег. Толстая пачка купюр!

– Распорядись зарплатой умно! – сказал дедушка. – Надеюсь, что этих денег тебе хватит надолго.

– Каждая крона стоила тяжёлого труда, сердце моё золотое, – добавила бабушка. – Ты такая трудолюбивая.

В конверте лежало также письмо от бабушки и дедушки.

«Первоклассный работник лесного хозяйства! Мы благодарим тебя за работу в это лето. Ты – человек очень энергичный, деятельный и сильный. Работать в лесном хозяйстве вместе с тобой большая честь.

Бабушка и дедушка».

Фиасоль стала считать деньги, когда осталась одна. Будет что положить в копилку, которую она завела, потому что раньше работала в саду и ещё получала кое-что от мамы за плохие слова. Несколько раз у мамы с уст срывались грубые слова из тех, что употребляют плохие морские пираты, и тогда она платила Фиасоль каждый раз по сто крон[1]1
  Сто исландских крон равны примерно одному доллару. – Прим. пер.


[Закрыть]. И так деньги легко накопились!

– Пятьдесят и пять, шесть, семь. Шестьдесят тысяч. Ещё пять и шесть и шестьдесят. Семьдесят тысяч. Пять и пять, – бубнила Фиасоль. – У меня восемьдесят тысяч крон! Это большие деньги, – продолжала она. – А это монеты по сто крон, – сказала она, прикусив нижнюю губу, как она делала, когда хотела сосредоточиться. – Я буду хранить их отдельно, вот здесь. Никто не хочет иметь дело с сотняшками-великашками. Металлические монеты, вы слишком уж тяжёлые.

Фиасоль затолкала коробку из-под мороженого, набитую стокроновыми монетами, под кровать.

– А вот это бумажные деньги! Лёгкие, красивые, мягкие бумажки! Вы все поедете со мной в магазин «Хрингла», и мы будем вместе делать покупки.

Она разбросала красные, фиолетовые и синие купюры по письменному столу и ласково погладила их.

– Фиасоль? – Мама легонько постучала в дверь.

– Ко мне нельзя входить! Разве ты не видишь объявление?

«ЭТО НОРКА – вход строго воспрещён!

Стоять в двух метрах от двери!

Здесь синие чудовища с больной головой! Мохнатые черти, голодные как волки! Подвальные привидения, ненавидящие гостей!

Ты слишком близко стоишь у двери!»

– Но мне всё же можно войти? – вежливо спросила мама.

– Входи! – ответила Фиасоль.

– Невероятно! – сказала мама, увидев, как много денег было на столе.

– Да, у меня восемьдесят тысяч крон, – ответила Фиасоль, сложила и положила купюры в старую сумку, предназначенную специально для бумажных денег.

– Это большие деньги, – сказала мама. – Хочешь, мы вместе пойдём и отнесём их в банк?

– Ха! Ну, нет! – Фиасоль удивлённо посмотрела на маму. – Зачем это?

– Чтобы положить на текущий счёт, и ты будешь копить деньги.

– Копить? Зачем?

Мама задумалась.

– Чтобы потратить их на учёбу, на поездки, на жильё, – наконец сказала она.

– На жильё? Мне не надо на жильё! – возмущённо ответила Фиасоль и окинула взглядом комнату, где господствовал ералаш.

– Я думаю о том времени, когда ты станешь взрослой. Тогда пригодятся накопленные деньги.

– Нет, – решительно сказала Фиасоль. – Я хочу потратить эти деньги здесь и сейчас. Мне нужно купить очень много всего.

– Да? И чего же? – изумлённо сказала мама.

– Мне надо купить скейтборд. А ещё резиновую лодку и гитару.

– Гитару?

– Да, я перестала играть на тромбоне и теперь хочу научиться играть на гитаре, чтобы стать бардом и выступать на улицах в больших городах. Я буду это делать, когда вырасту, – ответила маме Фиасоль. – Работы хватит всем гитаристам мира. Это сказал Ингольвюр Гойкюр.

– Вот так новости! И всё это ты хочешь купить сразу?

– Да, если можно, но по крайней мере скейтборд и гитару. И могу прибавить ещё что-нибудь для развлечения. Сама посмотрю, когда пойду за покупками. Скоро пойду.

– Послушай, дружок! – сказала потрясённая мама. – Ты собираешься бегать по городу с такой большой суммой денег, а потом потратить её всю сразу на всякие глупости?

– Ну, да, это же мои деньги, – твёрдо сказала Фиасоль и положила сумку с деньгами в ящик письменного стола. – И никакие это не глупости, – поправила она с обидой.

– Может быть, и так. Но ведь они не принадлежат тебе, как тебе кажется. Я скажу прямо. Ты несовершеннолетняя. Это мы с папой имеем право ими распоряжаться, – решительно сказала мама.

– Моими деньгами?

– Да, так я считаю, – упрямо повторила мама.

– Такого не может быть. Это воровство.

– Фиасоль, ты не поедешь за покупками с твоей зарплатой за целое лето до того, как мы вместе, папа, я и ты, всё не обсудим. Отдай мне деньги, я буду их хранить, пока мы не решим, что с ними будет дальше.

– Нет, я не отдам тебе мои деньги! – Фиасоль была возмущена и обижена. – Мама, уйди из моей комнаты. УЙДИ! НЕМЕДЛЕННО!

В этот день Фиасоль не пошла, как хотела, в магазин. К ней в гости пришёл Ингольвюр Гойкюр, и она рассказала всю денежную историю.

– Я считаю, однако, что твоя мама права, – осторожно начал Ингольвюр Гойкюр.

– Что с тобой, Ингольвюр Гойкюр? Ты должен поддерживать меня!

– Ну да, я думаю, что она отнеслась к тебе несправедливо. Но ты не должна тратить все деньги на эти вещи. Вот я получил деньги прошлым летом, потому что косил траву. Их было не так много, но всё-таки много. И я не потратил все эти деньги на вещи для себя, – спокойно сказал он.

– Ты купил футбольный мяч. На свои деньги?

– Да, это единственное, что я купил.

– И мне всё равно, что делал ты, – упрямо сказала Фиасоль. – Есть много вещей, которые мне нужны. У меня никогда ещё не было так много денег, а деньги – всего лишь бумажки с картинками, если их нельзя использовать.

– Может быть, ты их подаришь? – сказал Ингольвюр Гойкюр. – И избавишься ото всех хлопот?

– Как так?

– Отдашь кому-нибудь, у кого денежные проблемы, – сказал он. – Тебе сразу станет спокойно.

– Не говори ерунду, Ингольвюр Гойкюр. У меня у самой денежные проблемы. И я буду распоряжаться своими деньгами сама.

Уже после того, как Ингольвюр Гойкюр ушёл, вернулся домой папа. Фиасоль слышала, как он разговаривал с мамой на кухне. Она была уверена, что мама пожаловалась на дочку. Она явно рассказывала о том, что Фиасоль собирается делать с деньгами, которые были её собственностью! И мама упрашивала его предотвратить это. А потом они пришли к Фиасоль как раз в момент, когда она составляла список всего, что ей хочется купить.

Список покупок Фиасоль

Скейтборд, резиновая лодка, исландская лошадка, сачок, гитара, автомобильная кровать, подушка с гречневой шелухой, модель поезда на рельсах, автомат для приготовления попкорна, сноуборд, рыболовный жилет, спасательный жилет со свистком, мишень для игры в дартс, альпинистское снаряжение, зиплайн, скутер или велосипед-тандем, вигвам индейца, бинокль, рация и гироскутер.

– Стучаться надо. Там написано, – сказала Фиасоль и прикрыла книгой список, чтобы папа с мамой его не увидели.

– Извини, дорогая, – сказал папа. – Я слышал, что ты собираешься сделать много покупок?

– Да, мне нужно кое-что купить, – решительно сказала Фиасоль. – И я сама решу, как потратить мои деньги.

– Но мы с мамой это не очень одобряем, – сказал папа и сел на краешек кровати. Мама, стоявшая в дверях, кивнула.

– Этот вопрос я даже не буду обсуждать. Я вызову полицию, если ты попытаешься украсть у меня мои деньги! Я сама их заработала. – Фиасоль была грознее тучи.

– Успокойся, Фиасоль, – сказал папа. – Мы с радостью позволим тебе купить что-то, но настоятельно требуем, чтобы основная часть денег осталась.

– А по-моему, это нахальство и самоуправство, – сказала Фиасоль. – Вы – скряги! Вы отнимаете деньги у детей, – продолжала она. – И вообще я занята. Уходите!

Она решительно указала на дверь. Мама и папа сочли благоразумным ретироваться. Перед уходом мама предложила взять на сохранение сумку с деньгами, но Фиасоль отказалась её отдавать.

– Лучше я сохраню свои деньги сама!

Вечером перед сном Фиасоль спросила у Пиппы, что она собирается делать со своими деньгами. Та ответила, что уже положила деньги в банк и совершит путешествие на берега Амазонки, когда ей исполнится двадцать.

– Мы – разные. Ты не такая, как я, а я не такая, как ты, – сказала Фиасоль и направилась к себе в комнату.

– Да, и как раз это очень хорошо, – ответила Пиппа и снова стала читать книгу, лёжа в постели.

На следующий день Фиасоль, придя в школу, села рядом с подругой Беллой и рассказала свою денежную историю. Белла была целиком на её стороне и согласилась, что родители Фиасоль распоясались. Фиасоль имеет полное право делать со своими деньгами всё, что захочет. Она сказала, что сама вообще никогда не получала зарплату, но всегда распоряжалась своими деньгами.

Позже в тот же день к Фиасоль пришла Бабушкина Хеба. Хеба вообще-то живёт в Клехтавогюре, но часто бывает у бабушки, живущей на улице Грайналюнд рядом с другой Хебой из дома напротив. Она возмутилась скандальным поведением родителей Фиасоль. Бабушкина Хеба рассказала о людях, помогающих детям, у которых появились проблемы с родителями. Бабушкина Хеба сказала, что есть особый уполномоченный по правам ребёнка, который готов выслушивать детей и помогать им в трудных ситуациях.

– Как ты сказала? Уполномоченный по правам ребёнка?

– Да, моя старшая сестра написала ему, что хочет дольше бывать на улице по вечерам, – сказала Хеба.

– И что, он ей разрешил?

– М-м, кажется, нет. Но у неё был разговор с этим уполномоченным.

Хеба села к компьютеру и нашла сайт уполномоченного по правам ребёнка.

– Смотри, Фиасоль. Вот ему задали вопрос: Может ли кто-нибудь приказать, как мне потратить мои собственные деньги?

– И какой там ответ? – быстро спросила Фиасоль и стала пристально смотреть на экран компьютера поверх плеча Хебы.

– Смотри, здесь написано, что дети вправе самостоятельно распоряжаться деньгами, которые заработали в летний период или получили в подарок! – Хеба с улыбкой замахала руками.

– Вот видишь, Хеба! Я могу делать со своими деньгами всё, что угодно!

Фиасоль была вне себя от радости, но Хеба продолжала читать.

– Постой, возможно, всё не так просто, – сказала она задумчиво.

– Что там ещё? – спросила Фиасоль.

– Написано, что если ребёнок не способен самостоятельно распоряжаться деньгами, то тогда начальник округа…

– Какой ещё начальник округа? При чём тут начальник округа? – удивилась Фиасоль.

– …то тогда он сам отбирает у ребёнка деньги или же даёт право родителям отобрать деньги, и те хранят их.

– А что это значит: «ребёнок не способен самостоятельно распоряжаться деньгами»? – задумчиво спросила Фиасоль.

– Возможно, это решает начальник округа.

– Хеба, мне надо поговорить с уполномоченным по правам ребёнка.

Через несколько дней Фиасоль после школы пришла к бабушке и дедушке. Бабушка на кухне жарила рыбу, а дедушка сидел за столом в ожидании. Иногда он бывает похож на бабушкина ребёнка, который только и ждёт, когда ему приготовят что-нибудь вкусненькое.

Фиасоль вынула из школьной сумки мобильник, положила его на стол и села напротив дедушки.

– Тебе разрешают приносить в школу телефон? – спросил дедушка.

– Да, разрешают приносить, но не разрешают отвечать на звонки.

– Ну и зачем же он тогда?

– Отвечать можно, если звонят родители, – сказала Фиасоль, ей на тарелку положили картошку.

– Да, и часто мама и папа звонят тебе во время уроков? – дедушка был поражён.

– Нет, но они могут это сделать, если есть необходимость. – Фиасоль покачала головой, иногда дедушка говорит явные глупости. Словно живёт не на этой земле.

– Когда мне было десять лет, таких телефонов в помине не было, – объяснил он.

Фиасоль закатила глаза. Она знала, что сейчас дедушка прочитает лекцию, как было прекрасно в далёкие времена, когда он был маленьким, когда все люди были трудолюбивыми и умными, а никаких электрических штукенций не существовало.

– Не было телефона в каждом доме, когда я был маленьким. Тогда посылали в соседний дом детей, если надо было что-то сообщить.

Фиасоль выслушала дедушку с недоверием.

– И автомобилей тоже не было?

– Были, но не такие безобразные, как сейчас, а красивые. Они были похожи на пчёл, только из железа, сиденья у них были кожаные, а всякая оправа из дерева.

– Перестань, Донни, – сказала бабушка. Она присела к столу. – Машины были отвратительные, этакие неуклюжие клячи, пожиравшие бензин, а ездившие так, что пешком быстрее дойдёшь, – добавила она. – И что, тебе хоть раз позвонили во время урока? – спросила бабушка.

– Н-нет, хотя да. Мне позвонили сегодня. Был один звонок сегодня утром, – неуверенно сказала Фиасоль и испытующе посмотрела на бабушку и дедушку, пытаясь понять, может ли она доверить им свой секрет.

– Сегодня утром? Кто звонил: мама или папа? И что у вас там случилось?

– Ой, всё было не так. Звонили не они.

– Да? И кто же? – Дедушка был в полном недоумении.

– Звонил совсем другой человек, – таинственно сказала Фиасоль.

– А в таких случаях тебе нельзя отвечать, правда?

– Мне разрешили ответить.

– Как это? – Бабушка и дедушка напряжённо ждали продолжения.

– Ну, так вот, я сказала учителю, что звонит мама, и мне обязательно надо ответить.

– Что? Ты обманула?

– Так и было, мне разрешили выйти.

– И кто же тогда говорил с тобой по телефону? – спросил дедушка.

– Уполномоченный по правам ребёнка. И я ждала этого звонка.

– Что? – По правде говоря, дедушка никогда в жизни не был так удивлён. – Уполномоченный по правам ребёнка? А ты-то зачем ему понадобилась?

– Это очень длинная история, – смутилась Фиасоль.

– Знаешь, у нас много времени, – ответила бабушка.

– Дело было так. Вы оплатили мою работу по высаживанию деревьев.

– Да, – сказал дедушка, – деньги у тебя ещё есть, так?

– Да, и тут началась денежная история. Все деньги пока у меня. Но я не могу их тратить так, как мне хочется.

– А ты, что же, собиралась потратить все деньги сразу? – удивился дедушка.

– Естественно, – ответила Фиасоль.

– Ну, тогда понятно, почему вмешались твои родители, – сказала бабушка.

– Мне очень интересно узнать, что про это сказал уполномоченный по правам ребёнка? – спросил дедушка, сгоравший от любопытства.

– Это женщина по имени Вала, она ответила, что ей надо всё обдумать, потом она перезвонит мне. И сегодня утром она перезвонила, но сказала что-то очень неясное.

– Неясное? Как это понимать? – спросил дедушка.

– А вот как. Она сказала, что я бесспорно имею право распоряжаться своими деньгами, но в разумных пределах. Это в точности то, что говорила мама: в разумных пределах. Вала сказала, что я должна договориться с родителями, устроить встречу, и на ней всё обсудить, согласовать и принять решение. Ещё она сказала, что мы должны всегда находить решение, которое всех устроит. Однако я никак не пойму, почему они должны одобрять, как я буду распоряжаться моими собственными деньгами.

– Похоже, это правильно, – сказала бабушка, положив на тарелку кусок рыбы. – Вам надо найти общее решение.

– Ещё она сказала, что если я не хочу с ними разговаривать из-за их наглости…

– Неужели уполномоченная по правам ребёнка говорила о наглости твоих родителей? – дедушке такое высказывание показалось очень странным.

– Нет, она не говорила, это я так сказала, – ответила Фиасоль. – Но она сказала, что если мне трудно разговаривать с ними, то нужно говорить в присутствии друзей.

– Да-да, это прекрасный совет, – сказала бабушка. – Вот мы – твои друзья. Хочешь, мы примем участие в этом разговоре?

Фиасоль с удовольствием согласилась, чтобы дедушка и бабушка пришли и вместе с ней разобрались в денежной истории. В тот же день, когда домой вернулись мама и папа, к ним на улицу Грайналюнд приехали дедушка и бабушка, и все сели за стол на кухне. Дедушка и бабушка рассказали маме с папой, что Фиасоль обратилась к уполномоченной по правам ребёнка с вопросом, можно ли ей тратить деньги, которые она сама заработала. Родители были поражены. Папа рассмеялся, а мама обиделась, когда бабушка сказала, что они с дедушкой должны присутствовать при разговоре, чтобы с Фиасоль обошлись справедливо.

– Но мы же не какие-нибудь зловредные родители, – запротестовала мама.

– Ну, конечно, дорогая, но иногда в компании разговор проходит легче, – примирительно ответила бабушка.

Бидда ушла к Лолле, а Пиппу очень заинтересовало происходящее.

– Ты не будешь присутствовать при разговоре о моих денежных делах, – решительно сказала Фиасоль, увидев, что Пиппа хочет занять место за столом.

– Ну, пожалуйста, разреши, – попросила Пиппа.

– Разговор пойдёт обо мне, уходи отсюда, – отшила её Фиасоль.

– Но ведь я свидетель со стороны родителей, – продолжала просить Пиппа.

– И что? – спросила Фиасоль.

– Я могу подсказать, что хорошо было бы положить деньги на счёт в банке, – сказала Пиппа и засмеялась. – Вот я, например, так и сделала. В банке деньги хорошо сохраняются.

– Уходи! – приказала Фиасоль. – Иди, читай свои книжечки!

Обсуждение прошло без сучка, без задоринки. В конце Фиасоль согласилась отдать часть денег в банк с условием, что оговоренную заранее сумму на карманные расходы она будет получать каждую неделю в течение всей зимы.

Фиасоль осталась довольна результатом. Однако в самом начале мама настойчиво требовала, чтобы на банковский счёт были положены все деньги.

– А ты что думаешь по этому поводу, папа? – спросила Фиасоль.

– Я выхожу из игры, – решительно сказал папа и откинулся на стуле, чтобы показать, что он не будет принимать никаких решений.

– Не понимаю, зачем мы тут собрались, – раздражённо сказала Фиасоль, – если всё решает только мама, – пояснила она и встала, чтобы уйти.

Однако бабушка и дедушка остановили её и попросили маму быть более сговорчивой. В результате Фиасоль выдали на покупки двадцать тысяч крон, а мама получила шестьдесят тысяч из сумки с деньгами. На следующее утро мама поехала с этими деньгами в банк и положила их на личный счёт Фиасоль. А Фиасоль и Ингольвюр Гойкюр в это же время поехали на автобусе в центр города. Фиасоль купила там скейтборд, сачок и автомат по приготовлению попкорна, после чего деньги кончились. На обратную дорогу денег могло не хватить, но Ингольвюр Гойкюр предложил ей талоны на автобус, которые у него были. Фиасоль заплатила за сладкие пирожки и какао, и они разделили угощение. Что касается покупки гитары и всего прочего, то она решила подождать до той поры, когда получит деньги из банка на карманные расходы.

– А вот я бы отдал деньги в фонд помощи бедным детям, – сказал Ингольвюр Гойкюр в автобусе, когда Фиасоль ласково поглаживала автомат по приготовлению попкорна.

– Ты можешь потратить свои деньги так, – сказала Фиасоль, пожав плечами.

– Но ведь именно это я и сделал, – сказал Ингольвюр Гойкюр. – Все деньги, полученные за выкашивание травы, я отдал в фонд оказания помощи бедным детям за рубежом.

После этого сообщения Фиасоль, только что купившей скейтборд, сачок и автомат по приготовлению попкорна, стало немного не по себе.

3. Фиасоль и маленькая тигрица

Проливной дождь, сильнейший ветер. Крыша дома ходила ходуном, дождь хлестал по окнам. Пиппа, папа и Фиасоль сидели у телевизора, мама читала книгу на кухне. Бидда ушла к Лолли. Жозефина спряталась под стол у дивана и периодически с ужасом выглядывала оттуда. Она постоянно проверяет, близко ли папа. Он большой и сильный, и Жозефина только рядом с ним чувствует себя в безопасности. У них в доме на улице Грайналюнд всё было хорошо. Но через незашторенные окна было видно, как бушует непогода. Звуки бури смешивались со звуками из телевизора.

– Убавьте хоть немного звук! – в сердцах попросила мама. – Кроме вас, в доме есть ещё люди!

– Иди скорее сюда, посмотри вместе с нами! – ответил папа, через минуту он издал вопль радости.

– А-А-А-А-А-А! – Папа, Пиппа и Фиасоль вскочили с дивана и в неописуемом восторге стали бегать вокруг стола. Жозефина в ужасе спряталась за диван.

– Вы что, сошли с ума? Что тут происходит? – Мама вбежала в комнату. Фиасоль, Пиппа и папа опять опустились на диван.

– Что происходит? Да, это был один из самых красивых голов, какой я только видел за всю свою жизнь! – Папа замахал руками, пытаясь убедить маму в справедливости этих слов.

– Какие молодцы! – подхватила Пиппа.

– Мастера!

– Господи, да как вы можете терять разум от того, что какие-то парни где-то за границей бегают с кожаным шариком по траве?

– Какие-то парни где-то за границей? Это же сборная команда Исландии! И мы выигрываем! Можешь ты понять, что это великий момент?! Насколько это важно для всех нас!

– Отодвинься, мама, не загораживай телевизор, – прокричала Фиасоль и опять впилась в экран.

– Разве это МЫ выигрываем? Ты не выигрываешь, я не выигрываю, – продолжала мама. – И великих моментов в нашей жизни не наблюдается. Может быть, это великий момент для тех парней, которые там бегают.

Папа посмотрел на маму, покачал головой и застонал.

– Мама, это интересно. Сядь и посмотри вместе с нами, – сказала Фиасоль.

– Спасибо, не надо. Только этого мне недоставало. У меня нет времени на эту чепуху, лучше я почитаю хорошую книжку.

– Да, иди, почитай хорошую книжку, дорогая, – сказал папа и отвернулся, чтобы мама не мешала ему наблюдать за игрой.

И вот тут, когда мама хотела поискать место, где можно в покое почитать книжку, началось настоящее безумие. В один миг ветер с огромной силой набросился на дом на улице Грайналюнд, дождь ударил по окнам, а сборная Исландии забила второй гол. Папа и девочки забегали вокруг стола с криками радости. Жозефина кинулась под стол. В воздух взлетели кофейник, кофейные чашки и стаканы. И тут же Жозефина с лаем и воем бросилась на кухню.

В чём дело? Жозефина не принадлежала к числу любителей футбола и за игрой не следила, нет. Но она заметила незваного гостя, который, стремясь спрятаться от непогоды, проник в открытое окно. Что-то тяжёлое полосатое и мягкое спрыгнуло с окна в большой комнате и метнулось на кухню. Мама бросилась за Жозефиной, обезумевшей из-за неожиданного наглого вторжения. Фиасоль, Пиппа и папа пытались разобраться в обилии воды, кофе на полу и ликовали по поводу забитых голов, когда мама громко закричала. Жозефина толкнула по дороге стул, он задел цветочный горшок, который упал на пол и разбился. Полосатое существо промчалось молнией и опрокинуло кувшин с водой, стоявший на краю кухонного стола, вода потекла по столу на пол.

– Замолчи, Жозефина! – закричала мама и побежала на кухню, где увидела гостя, на которого непрерывно лаяла Жозефина. – О-о! Кто ты такой, малыш? И как сюда попал?

Сёстры тоже метнулись на кухню, только папа продолжал внимательно следить за игрой. Ничто не могло оторвать его сейчас от телевизора, даже появление грабителя-взломщика.

– Замолчи, Жозефина! Немедленно! – приказала мама, и на этот раз Жозефина послушалась, поджала хвост и, сердито ворча, перешла в комнату.

На кухонном столе сидела насквозь промокшая киска. Она была изящная, с красивой мордочкой, а окраской напоминала маленького тигра с коричневыми, чёрными, жёлтыми и белыми полосками. Она внимательно смотрела на Фиасоль, маму и Пиппу, периодически косилась на Жозефину, но не шевелилась.

– Ах, бедняжка! Она заблудилась в непогоду, – сказала мама и принесла полотенце.

Киска позволила себя осторожно обтереть, затем не стала возражать, когда Фиасоль и Пиппа почесали у неё за ушком.

– Сейчас перерыв между таймами, – сказал папа, вошедший взять тряпку. – Почему взбесилась Жозефина? – спросил он и в этот момент увидел на кухонном столе киску. – Что делает у нас эта кошка?

Жозефина вошла следом, но предпочла спрятаться у него за спиной. Она тихо рычала.

– Эта киска просто вошла к нам через окно, – сказала мама.

– А тут есть медальон, – сказала Пиппа, увидев прикреплённый к потёртому ошейнику киски тусклый медальон. – Имя нельзя разобрать, но есть телефонный номер.

– Я сейчас позвоню, – Фиасоль схватила телефон и набрала номер, который назвала Пиппа.

– Прогоните кошку, – сказал папа и вышел с тряпкой.

– А если она бездомная? Если она пришла к нам за помощью? – В ожидании ответа телефона Фиасоль почёсывала киску за ушком.

Папа развернулся и пригрозил всем троим пальцем.

– У этой кошки где-то есть дом. Верните её хозяевам или просто выгоните. Кошки находят свой дом. Всегда. А вы, как обычно, хотите украсть кошку, – пробурчал он и вышел.

Мама и Пиппа осторожно вытирали киску, которая мурлыкала, закрыв глаза.

– Нельзя её выпускать. В такую-то погоду, – сказала Пиппа.

– Мы, по крайней мере, должны узнать, откуда она, – сказала мама. – Всё остальное неважно.

– Алло, добрый день! Я звоню вам по поводу кошки, которая пришла в наш дом на улице Грайналюнд в Грасабайре, – сказала по телефону Фиасоль. – Номер вашего телефона записан на медальоне у неё на ошейнике. Её зовут Поганка? – сказала Фиасоль и посмотрела на маму и Пиппу.

– Поганка? Фу! – ответила, сделав гримасу, Пиппа.

– Она не ваша? А почему же номер вашего телефона у неё на ошейнике, если вы не хозяйка? – закричала Фиасоль. – Чья же она? И что делать нам? В такую погоду мы не можем выгнать её на улицу. Куда ей идти? Ах, вы не знаете? Ха! Нет, мне вам больше нечего сказать. Может быть, вам есть что мне сказать?

Диалог явно забуксовал и мог перерасти в громкий скандал, если бы женщина не закончила разговор с Фиасоль.

– В чём дело? – с недоумением спросила мама.

– Она бросила трубку! – Фиасоль изобразила большой вопросительный знак.

– Зачем ты вдруг ни с того ни с сего обидела человека? – удивлённо спросила Пиппа.

– А как же иначе? Она мне сказала, что больше не хозяйка этой кошки.

– Больше не хозяйка кошки? Разве можно так говорить? Человек должен знать, что если он стал хозяином живого существа, то он должен заботиться о нём всю жизнь, – сказала мама, и её охватила лютая ненависть к бывшей хозяйке кошки, которую она никогда не встречала.

– Я знаю, но она сказала, что была хозяйкой кошки только до лета прошлого года, когда они переехали.

– Как переехали?

– Переехали из Грасабайра на новое место жительства, а кошку не взяли с собой. Кошка осталась на улице. Мол, где-нибудь она сама найдёт себе дом.

Мама взяла кошку на руки.

– Поганка – какое плохое имя. Ах, ты бедняжка. Что это за люди, как им только могло прийти в голову дать такое имя? Бросают животное, не думая, что с ним будет потом.

– Я точно не знаю, но хозяйка не производит впечатления взрослого человека. Это скорее подросток, вроде нашей Бидды, – ответила Фиасоль. – Ещё она сказала, что если мы не хотим отправить киску на улицу, то можем отвезти её в Кошачий приют. И попросила меня снять медальон с номером её телефона с ошейника. Она не хочет, чтобы ей снова звонили по поводу Поганки.

– О таких людях надо заявлять в полицию, – с презрением сказала мама.

– Ты больше не Поганка. Мы дадим тебе другое имя, – сказала Пиппа, – может быть, взять название какого-нибудь красивого цветка? Потому что ты такая красивая.

– Хорошая мысль, – сказала Фиасоль. – Лютик? Или Колокольчик? Да, нет же, я знаю! Фиалка!

– Фиалка, это гораздо больше подходит к такой изящной киске, – сказала Пиппа и оторвала медальон от ошейника. – Теперь никто не будет звонить ужасной девчонке, у которой ты когда-то жила.

– А, может быть, её саму надо называть Поганкой, – сказала Фиасоль.

На кухню пришла Жозефина. Она с ужасом посмотрела на Фиалку и негромко порычала. Фиалка зарычала в ответ и изогнулась дугой, после чего немножко пошипела. Мама дала ей сушёной рыбы, которую та стала есть, сидя на столе. Потом Фиалка подобралась к чашке Жозефины и попила воды. Жозефина хотела её отогнать от чашки, но Фиалка цапнула её за нос, после чего Жозефина с жалобным воем побежала к папе в большую комнату и спряталась за диван. Фиалка прыгнула на подоконник на кухне, удобно улеглась, закрыла с мурлыканьем глаза и заснула.

Папа тем временем бушевал у телевизора, Пиппа тоже пришла к нему, и они стали вместе следить за игрой. А мама и Фиасоль разговаривали на кухне. Что из себя представляет этот Кошачий приют? Ну, конечно, это прекрасное место для бездомных кошек, куда люди приезжают, чтобы выбрать себе киску. Может быть, Фиалке повезёт, и она найдёт себе хороших хозяев?

– Хороших хозяев вроде нас? – Фиасоль посмотрела на маму. – Мы-то можем взять Фиалку в наш дом. Кто-то должен её взять.

– Мы не умеем содержать кошек. Потому что мы – собачники, – ответила мама. – И Жозефине не понравится, если у нас будет кошка.

– Она привыкнет. Жозефина – хорошая. – Фиасоль посмотрела на Фиалку, лежавшую на подоконнике. Вид у неё был как у настоящего, только маленького, тигра.

– Выиграли! Мы вышли в финал! Какой тренер! – Папа и Пиппа пришли на кухню.

– А какой у нас вратарь, папа! Мирового масштаба! – Папа и Пиппа хлопнули друг друга по ладошкам в знак восторга.

Мама с недоумением посмотрела на них.

И тут папин взгляд упал на Фиалку, спавшую на подоконнике.

– Что? Кошка ещё здесь?

Папа превратился в огнедышащий вулкан. Взлетели брови. Он тяжело задышал и гневно посмотрел на своих женщин.

– Эта кошка не будет жить здесь, – сказал он медленно и спокойно, словно хотел предотвратить предстоящее извержение.

– А почему? – спросила Фиасоль.

– Потому что я так хочу, – сказал папа.

– Этого недостаточно, – ответила Фиасоль. – Ты один, а нас четверо.

– Это не аргумент, – возразил папа.

– А что аргумент? – спросила Фиасоль.

Мама и Пиппа внимательно наблюдали за диалогом папы и Фиасоль. Это было похоже на теннисную партию, в которой не известно, кто выиграет.

– Аргумент тот, Фиасоль, что главное лицо в этой семье я. Я не хочу, чтобы здесь была кошка, и без моего согласия кошки не будет. Я говорю «нет». Нет! – Папа послал мячик через сетку этим своим «нет».