Текст книги "Сад Змей"

Глава 9
Орион

В старом кирпичном особняке, где некогда жила моя семья, царила жуткая атмосфера. Ни дать ни взять дом с привидениями! Я ступал по пыльному кафельному полу, и эхо подхватывало звук моих шагов. Можно было, конечно, приказать привести здесь все в порядок, вымыть и вычистить, но что-то удерживало меня от возвращения особняку прежнего вида. Он превратился в мавзолей с затхлым спертым воздухом. Не дом – скорее могила.

Так какого черта меня сюда принесло?

Похоже, это было единственное место, которому под силу загасить бушующий пожар моей страсти к Роуэн. Потому что стоило ей оказаться поблизости, как я тут же лишался способности рассуждать здраво. Стоило перед мысленным взором возникнуть ее образу, и у меня перехватывало дыхание; сердце замирало всякий раз, когда думал о ней. Ее темно-карие глаза, обведенные золотым по краю радужки. Полные алые губы, россыпь крошечных веснушек на носу, изгиб бедер. То, как она стонала, когда я входил в ее лоно…

Что я за король такой, если не могу выбросить ее из головы?

Отчий дом, укутанный густой дымкой печали, оказался единственным убежищем, дарующим укрытие от наваждения по имени Роуэн.

Я внимательно рассматривал установленные в коридорных нишах старые бюсты. Лица их были разбиты, осколки до сих пор валялись на кафельном полу.

Мир будто накренился, когда мой блуждающий взгляд зацепился за темно-бордовое пятно на одной из плиток. На этом самом месте у меня на глазах убили брата.

Мое дыхание участилось, но воздуха все равно не хватало.

Молор, так звали брата, пытался заслонить собой нашу маму, ведь он был большим и сильным. По крайней мере, таковым старший брат казался мне, малышу. Когда солдаты сбили его с ног, я был бесконечно потрясен, считая его богом. Титаном. Тем, кто всегда будет защищать меня. Возможно, именно поэтому я не дал выхода разгоревшемуся внутри огню. Будь я в состоянии ясно мыслить, то мог бы сжечь смертных дотла. Хоть они и ослабили нашу силу перед вторжением, совсем беспомощным я не являлся.

«Молор их, конечно, остановил бы».

Старший брат научил меня отменно сквернословить, а вот наносить удары мне удавалось куда хуже – даже под его чутким руководством. Каждый раз, когда он уходил из дома, я кричал, что хочу пойти с ним.

В оцепенении я направился по коридору к его старой комнате. Молор всегда был аккуратным, и даже сейчас здесь царил полный порядок, несмотря на пыль и паутину повсюду. Комната была простой и элегантной: пересекающие потолок темные деревянные балки, белые стены и выложенный каменными плитами пол, застеленный основательно потертым ковром. Над камином были прибиты оленьи рога. Спал Молор на кровати с балдахином и столбиками из красного дерева, на которых были высечены колючие терновые плети. Струящийся через многостворчатые окна бледный свет падал на письменный стол, заваленный старыми книгами.

Я открыл гардероб и поразился тому, насколько маленькая у него одежда. Неужели брат действительно был таким миниатюрным?

На полках также обнаружились детские игрушки: кукла в белом платье с черными бусинками вместе глаз, деревянный волчок с потемневшими цифрами. Взяв волчок, я повертел его между пальцами. Не явись за Молором смертные, он научил бы меня играть в эту игру. А так я понятия не имел, для чего нужна эта штука.

Когда я снова перевел взгляд на его одеяние, у меня перехватило дыхание. Ну как, как он мог быть таким крошечным? Таким щуплым?

Я вытащил один из старых костюмов, пошитый из черной бархатистой ткани с золотой отделкой, и внезапно вспомнил… Молор им очень гордился и собирался надеть на свой четырнадцатый день рождения. Для демонов этот возраст – большое событие, поэтому мои родители начали приготовления к торжеству за год.

Положив костюм на кровать, я задумчиво уставился на него. На момент своей смерти брат не успел дорасти до этого наряда и уже никогда не дорастет.

Я сглотнул образовавшийся в горле комок и подошел к окну, посмотрев на часовую башню в округе Асмодея. В какой-то момент механизм перестал работать, и стрелки замерли на шести часах. Я не мог не задаться вопросом, не было ли это указанием точного времени прибытия смертных? Они явились с наступлением сумерек, и привычный мир прекратил свое существование. Или, может быть, он рухнул, когда убили моего старшего брата?

Когда пуритане вырезали сердце Молора, повалив его на пол в гостиной, мне казалось, что и мое тоже забрали. Боль была ошеломляющей.

На солнце наползли облака, накрыв заброшенную городскую площадь тенью.

Я смотрел сквозь старое стекло на часовую башню, прекрасное произведение искусства того времени: каменная конструкция с золотыми циферблатами, которые когда-то двигались и показывали не только время, но и положение солнца, луны и знаков зодиака. Изумительное чудо техники, созданию которого демоны научились у смертных. В глубинах памяти мелькнуло полустертое воспоминание: раньше из дверок, находящихся по обеим сторонам от сверкающих циферблатов, появлялись механические фигурки короля и бога Люцифера, который вручал корону.

В прежние времена жители города сверяли карманные часы по этим золотым стрелкам. Я вспомнил, как глазел на них в ожидании, когда покажется король. Ребенком я был очарован этим волшебным действом.

Мне стало трудно дышать.

Когда пришли смертные, мой мир замер, небо потемнело, а воздух превратился в пепел.

Я не мог позволить себе ощутить потерю вроде этой снова. Что, если я заставил ее почувствовать боль, потому что позволил ей любить себя? Ведь на самом деле ничего хуже этого и быть не могло.

Я отвернулся от окна, отчаянно желая выбраться из этого склепа поскорее. Попытки возвести вокруг себя тюремные стены, чтобы обезопасить собственное сердце, успехом не увенчались – Роуэн разрушила их. М-да, загвоздка.

Я вытащил из кармана ее ручку, уставившись на побледневшее изображение радуги на корпусе. Какая нелепая вещица. Я изумился тому, как больно мне стало, когда она вернула ручку. Какого черта, Орион?

Разозлившись на самого себя, я распахнул входную дверь и вышел на каменную площадь.

На крыльце маячил один из моих стражников. Защищает меня. Как будто я в этом нуждаюсь! Из-за своих бледной кожи и длинных черных волос он напоминал призрака из подземного мира.

– Джаспер, – обратился я к парню. – У меня есть для тебя крайне важное поручение, которое нужно выполнить.

Я был готов на что угодно, лишь бы не чувствовать агонизирующую боль от потери снова.

Глава 10
Роуэн

Кас обитал в расположенном на оживленной улице тюдоровском особняке, фасад которого был выкрашен белой краской и отделан перекрещивающимися деревянными балками. В отличие от квартиры Ориона, где всегда царил строгий порядок, жилище Каса было захламлено различными безделушками и диковинками. Тут имелись и телескоп, и старинный глобус, и придвинутый к многостворчатому окну письменный стол, заваленный книгами.

Кас стоял на кухне у железной плиты и жарил оладьи, распространяя кругом запах сливочного масла, отчего все происходящее казалось почти… человеческим. Нормальным.

Шай и Легион пили кофе, сидя напротив меня за обеденным столом среди тарелок, столовых приборов и кучи каких-то рукописных заметок. Окно справа от меня выходило на узкую городскую улицу с магазинчиками, увитыми плющом.

Шай хмуро взглянула на один из листов бумаги.

– Что это?

– Ой! – Кас оглянулся через плечо, оторвавшись от сковородки. – Мои рисунки. Пожалуйста, не смотрите.

Конечно, мы сразу же начали их разглядывать. Моим глазам предстали прекрасные карандашные наброски объектов живой природы: птиц, деревьев, бабочек. Имелся тут и мастерски выполненный автопортрет – сходство было почти фотографическое! Какой же Кас талантливый.

Сделав глоток кофе, Легион поднял зарисовку, изображавшую двух жаб.

– Найдешь ты уже своим художествам какое-нибудь практическое применение?

– Ну-у-у, возможно, возьму их за основу нескольких татуировок, – буркнул в ответ Кас. Он внес блюдо, на котором горкой громоздились оладьи, и вилкой переложил мне на тарелку две штучки. – Не для того мы здесь собрались, чтобы обсуждать мои увлечения, правда?

У Шай дернулся уголок рта.

– Тогда давайте поговорим об увлечениях Легиона! Кто бы мог подумать, что этот огромный крутой парень с наколками на досуге занимается раскрашиванием фигурок крошечных оловянных солдатиков.

Легион так и пронзил ее взглядом.

– А я не ожидал, что девушка из мира смертных проникнется тонким искусством воссоздания сражений в миниатюре.

– Просто признай, что ты мужлан. – Кас положил приятелю оладий.

У меня слюнки потекли при виде такой вкуснятины. Торопливо полив свою порцию кленовым сиропом, я поинтересовалась:

– Ладно, ребята, что у нас сегодня на повестке дня?

– Планирование твоего испытания, – отозвалась Шай. – Мы уже решили, что это будет?

– Мы? – эхом повторила я, откусывая от оладушки. Какие же они тонкие и маслянистые, прямо как я люблю. – Что ж, да, я все решила и сегодня чуть позже сделаю официальное заявление. Для победы в испытании нужно будет вызвать из подземного мира колдуна и украсть его талисман. В данном случае терновый венец, усиливающий магические способности.

– Заклинания, произнесенные на языке демонов, – задумчиво протянула Шай. – Вызов духов. Ты никогда подобному не обучалась.

– И Орион тоже. Однажды мне довелось слышать, как он творит такое заклинание, но никакого формального образования у него нет. – Я обхватила кофейную чашку ладонями, согревая их. – В любом случае, все испытания подразумевают подобное, поскольку предполагается, что они испытывают не только физическую силу и знание стратегии, но и древнее искусство демонического колдовства. И сегодня крайний срок, когда я должна объявить о своем выборе.

– А победить как намерена? – не унималась Шай. – Просто-напросто украдешь терновый венец?

– Тот, кто успешно справится с вызовом колдуна, получит преимущество: установит с ним связь, что облегчит поиски. Но это не гарантирует победу.

– Призыв мертвых требует чрезвычайно мощной магии, – резонно заметил Легион. – Уверена, что сможешь потягаться с Орионом?

Шай перехватила мой взгляд.

– Она Светоносец, как и он. Значит, у нее столько же силы, сколько и у него, и никаких проблем со здравомыслием к тому же.

– Верно, – согласился Легион. – Однако никому на самом деле не известно, на что способна магия Светоносца, ведь мы никогда не видели ее в действии и не испытывали на себе.

– Магия для меня в новинку. Что верно, то верно, – вынуждена была признать я. – Но нет другого способа обойти ее. Все испытания так или иначе включают призывы и использование чар. Но это представляется одним из наименее опасных вариантов, поскольку не предполагает прямой схватки между мной и Орионом.

– Ладно. – Кас внимательно посмотрел на меня поверх дымящейся чашки кофе. – Подобные действа требуют высокой точности. Насколько хорошо ты произносишь демонические заклинания?

Я поморщилась.

– Может, вы трое поможете мне потренироваться?

– Какого именно колдуна ты собираешься воскресить из мертвых? – спросила Шай. – Он опасен?

– Его имя Аларих. Он был вождем и первым королем племени вестготов шестнадцать сотен лет назад. Достаточно могущественным, чтобы разграбить Рим. Так вот что нужно будет сделать. Сначала мы с Орионом обмазываем себе лбы кровью мертвой ведьмы, чтобы разрушить преграду, отделяющую от загробного мира. Затем исполняем жуткие демонические песнопения. Тот, кто первым призовет колдуна, установит с ним связь, которая поможет его отыскать. Надеюсь, я призову его, воспользуюсь связью, чтобы найти, свяжу своей магией и заберу терновый венец. После чего стану королевой, время правления которой назовут золотым веком, по образцу незамужней рыжеволосой Елизаветы I.

Легион уставился на меня поверх кофе.

– Вероятно, прежде нам понадобится уяснить суть некоторых магических терминов, – предупредил он.

– Разумеется, – с готовностью подхватила я.

– Отнять корону у смертного несложно, – продолжил он. – Это некромантия, справиться с которой тебе вполне по силам.

– Несложно? – Кас удивленно вскинул брови. – Речь ведь о колдуне, а не о простом смертном. Ты хоть представляешь, как опасны самые могущественные ведьмы? Те, что принадлежали к величайшим поколениям прошлого?

Небо становилось все темнее, на солнце наползли тени. Легион нахмурился.

– Ты боишься смертных?

– Я определенно боюсь, – сверкнув глазами, ответила Шай. – А если ты иного мнения, значит, просто их недооцениваешь. Доводилось ли тебе слышать о la sorcière de Brocéliande?

– Чародейке из леса Броселианд? Кто же она такая? – осведомилась я.

Потягивая кофе, я ощутила холодное покалывание магии на коже. Начался мелкий дождь, забарабанив по оконному стеклу и стекая струйками.

Шай подалась вперед, сверкнув глазами.

– Она была самой страшной ведьмой из всех, проживавших в пятнадцатом веке. Единолично прикончила целую армию демонов в Ренн-ле-Шато. Обвинила их в убийстве своей семьи и наслала воронов, что растерзали их на куски. А останки потом засыпала камнями. – Тьму вспорола зигзагообразная молния, а дождь усилился. – В общем, демонов она терпеть не могла.

Вздрогнув от удара грома, Кас спросил:

– Это ты наслала грозу, Шай?

Она пожала плечами и взяла чашку с кофе.

– Просто хотела добавить истории атмосферности.

– Как бы то ни было, теперь эта ведьма мертва, – подытожил Легион. – Собственно, это присущее всем людям свойство – умирать в конце концов.

Кас перехватил мой взгляд.

– Если только Светоносцу не вздумается их воскресить.

– Да не собираюсь я возвращать к жизни эту вашу чародейку-черт-знает-откуда! – запротестовала я. – Аларих хитер и силен, но не безумен и не убийца. Демоны, основавшие испытания боем, не хотели подвергать жителей Города Шипов смертельной опасности. Мы должны выявить лучшего лидера, а не изничтожить всех и вся.

Дождь по-прежнему стучал по окнам, но явно пошел на спад.

– Как, по-твоему, ты сможешь победить? – спросил Легион.

– Вполне возможно, – ответила я. – Я слышала, как Орион использовал заклинания призыва, но едва ли часто практиковался в магии. Заточенный в подземелье, он был лишен своих сил, а когда освободился, понял, что учиться ему не у кого: все лилит, кроме него, были убиты. Ну а я могу рассчитывать на ваше содействие. Орион ни за что не обратится за помощью к другим демонам, и ему, конечно, и в голову не придет готовиться к чему-либо заранее.

– Воскрешение мертвых лучше получается в дикой местности, где магия наиболее сильна, – заметила Шай. – Этому меня научили еще на первом курсе.

Я кивнула.

– Значит, туда и отправлюсь, чтобы попрактиковаться.

Кас провел рукой по загривку. Вид у него был обеспокоенный.

– Прежде чем бросишься воскрешать мертвых, давай-ка сначала рассмотрим некоторые основные понятия, ладно?

* * *

Туман окутывал мощные изогнутые стволы дубов, что росли в Райской пустоши.

Для начала следовало научиться правильно произносить имя колдуна.

– Аларих, – в двадцатый, кажется, раз объявила я.

– Сделай ударение на «Ала», – велел Легион. – Старайся выговаривать, как в немецком.

Как мило: он решил, будто я знаю немецкий!

Облаченная в черное пальто на пуговицах, Шай стояла со скрещенными на груди руками, прислонившись к стволу шишковатого дуба.

– У нее почти получилось. – Подруга одарила меня лукавой улыбкой и подошла ближе, листья хрустели у нее под ногами. – Может, попробуем уже настоящее магическое заклинание? Охота посмотреть, на что она способна.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

Налетевший вдруг ветерок разметал белокурые локоны Каса.

– Мы практикуем три вида магии, – пустился он в объяснения, но Шай его перебила:

– Прости, Кас, но я хочу блеснуть интеллектом. – Прочистив горло, она подняла вверх указательный палец, словно бы призывала к вниманию. – Итак, первый вид – это медицина, когда для магических нужд используются природные материалы, к примеру, кровь, которой мажут лоб. Второй вид – тауматургия, но он доступен исключительно для демонов, не смертных. Это врожденная элементальная сила, которой вы обладаете. В твоем случае умение стрелять огнем. И наконец, третий вид – призывы, то есть произнесение заклинаний, дабы призвать магию богов и с ее помощью сделать то, что требуется.

Я засомневалась, правильно ли все поняла.

– Так могу я попробовать воскресить кого-нибудь из мертвых?

Шай встала прямо передо мной.

– Магия связана с эмоциями, – продолжила она. – Если внутренне ты пассивна или апатична, то не сможешь использовать свой элементальный огненный дар. Когда я хочу изменить погоду, всегда вспоминаю какое-нибудь событие, которое меня бесит; то, например, когда мама забыла упомянуть, что я могу быть демоном, потому что глубоко привержена конформизму среди смертных. – Она одарила меня лучезарной улыбкой.

Я кивнула.

– Ясно. – Что ж, у меня имеется большой запас сильнейших эмоций на выбор.

Кас сунул руки в карманы и шагнул ко мне, шелестя опавшей листвой.

– Магия у каждого демона ощущается по-разному, – поведал он. – Моя – гладкая и шелковистая, словно скользящие по коже ленты.

Легион поднял руку, и я засмотрелась на темно-серебристые искры у него на кончиках пальцев.

– Моя холодна как лед, – вставил он.

– А моя вибрирует, – подхватила Шай и, прикрыв рот рукой, объявила наигранно громким шепотом: – Теперь ты знаешь, зачем я так много тренируюсь.

Я кривовато усмехнулась. Моя элементальная магия была горячей и яркой, как у Ориона.

Легион достал толстую книгу заклинаний с золотыми буквами на корешке.

– Поскольку ты демон, твое колдовство заключается в том, чтобы, используя врожденную силу и правильную артикуляцию, создать нечто новое. Произношение и синтаксис имеют ключевое значение, но у тебя также должно быть четкое намерение. Говоря простым языком, ты берешь врожденную силу, как она есть, и подчиняешь своей воле.

– Ну же. – Шай сделала приглашающий жест рукой. – Изложи эти идеи с точки зрения психологии. Вижу, как тебе этого хочется.

Шумно выдохнув, я пустилась в объяснения:

– Принцип схож с творческим процессом. В затылочной доле коры головного мозга хранятся зрительные образы, весьма смутные. Это креативность в чистом виде, сравнимая с божественной силой демонов. А задача лобной коры – организовать их так, чтобы получилось нечто осмысленное.

Пронзив меня пристальным взглядом, Легион сдул упавшую ему на глаза прядь черных волос.

– Конечно. Неважно. Может, просто попробуешь заклинание?

С этими словами он вручил мне книгу, открытую на странице с коротеньким текстом, и я послушно взяла ее у него из рук. Быстро пробежалась глазами по строчкам и глубоко вздохнула. Демонический алфавит отличался от человеческого, а я, как назло, не была наделена магической способностью его читать. К счастью, на правой стороне каждой страницы имелась транскрипция.

– Для чего оно? – спросила я.

– Это простенькое заклинание, чтобы небо затянуло тучами, – пояснил Легион. – С ним любой справится.

Шай сердито стрельнула в него глазами.

– Не такое уж и простенькое.

Легион примирительно ей улыбнулся.

– Запомню на будущее, что ты наделена чувствительностью смертного, и впредь буду формулировать мысли более осторожно.

– Все в порядке, – усмехнулась она в ответ. – Когда-нибудь и я научусь быть такой же снисходительной и лишенной эмоций, как все вы.

– Но ведь именно эмоции и страсть являются нашим источником силы, – пробормотал он. – Просто мы сберегаем их для исключительных случаев. Для магии, скажем, и… кое-чего другого.

Шай с Легионом обменялись взглядами, и от их продолжительного зрительного контакта мне стало не по себе.

– Верно, – со вздохом подтвердил Кас и, указав на книгу, добавил: – Не обращай на них внимания, лучше сосредоточься на том, чтобы направить эмоции в нужное русло. А когда будешь читать заклинание, помни о своем намерении. Представляй облака. Ты направляешь магию богов. В магии есть два фундаментальных столпа: сила и контроль. Понятно?

Первое – это сила. Она рождается из эмоций, поэтому, держа в руках раскрытую книгу, я представила Ориона – безотказный прием, чтобы всколыхнуть чувства. Когда перед мысленным взором возникли очертания его идеального лица, я испытала смешанный с сожалением гнев. Кровь вскипела в жилах, а воздух сделался более влажным. На кончиках пальцев показалось слабое свечение.

Призвав таким образом свою магию, я начала нараспев произносить заклинание, ровно так, как оно было написано, тщательно следя за произношением.

Однако, когда подняла голову к небу, я разочарованно отметила, что сквозь сплетенные кроны деревьев по-прежнему пробивается солнечный свет.

– Очень даже неплохо, – ободрила меня Шай. – Пожалуй, стоит добавить немного эмоциональной выразительности.

Пристально глядя в книгу, я призвала еще больше магии. В этот раз представила, как Орион спикировал на лежащего без сознания Камбриэля, чтобы убить его. А потом вышвырнул меня из города. Разум теперь вспыхнул от ощущения потери.

Огонь разгорелся в груди, растекся по жилам, пока я читала заклинание. Налетел мощный порыв ветра… и исчез. Я снова взглянула вверх, заметив, что сквозь листву все еще виднеется голубизна неба.

Снова и снова я выговаривала положенные слова и, наконец, в отдаленном уголке сознания услышала холодный, лишенный эмоций голос Ориона: «Выпроводите эту женщину из моего королевства».

В очередной раз произнеся заклинание, я увидела, как страницы книги озарились светом, исходящим от моего собственного тела. Они затрепетали, захлопали на ветру. Магия потрескивала вокруг меня, в груди пульсировала сила, а ветер развевал волосы. По небу чернильными кляксами расползлись серо-стальные грозовые тучи. Молния ударила в верхушку близлежащего дуба, и пробежавший по земле электрический разряд коснулся моих ног.

– Роуэн! – взывала ко мне Шай, пытаясь перекричать ветер. – Слишком интенсивно! Просто чересчур!

Небо разверзлось, обрушив на нас потоки ледяного дождя с градом. Ветер хлестал по деревьям, срывал листья и охапками разбрасывал их в разные стороны. От удара молнии дуб загорелся и теперь пылал, как огромный факел, на фоне темного неба.

– Вот черт! – Кас откинул волосы со лба. – Над умением сохранять контроль придется основательно поработать.