Текст книги "Непокорная невеста"

3

Местами снег доходил Раймонду до пояса, но рыцарь упорно двигался вперед, расчищая дорогу для своей новоиспеченной госпожи. Все произошло так неожиданно, как бы само собой – и граф Авраше превратился в королевского зодчего, прибывшего послужить леди Джулиане Лофтс.

Строитель крепостей должен разбираться и в архитектуре, и в каменном деле, и в кузнечном, и в плотницком. Однако Раймонд знал толк лишь в устройстве оборонительных сооружений – ведь каждый рыцарь должен уметь защитить свой замок. Может быть, все еще не так страшно, утешал он себя. Подумаешь – построить стену.

Джулиана, с трудом следующая за ним, ворчливо произнесла:

– Мастер Раймонд, я надеюсь, вы понимаете, как я вами недовольна.

Он остановился, шумно дыша,

– Миледи, я и так стараюсь идти как можно быстрей.

– Я не об этом, – повысила голцс Джулиана. – Король Генрих позволил мне укрепить замок еще прошлой весной. Тогда же я послала за вами. Его величество обещал прислать самого лучшего из своих зодчих, причем не позднее лета. А сейчас, между прочим, уже декабрь. Где вы пропадали столько времени?

Раймонд огляделся по сторонам, увидел могучий первобытный лес: заснеженные деревья, дикие холмы, небо, покрытое свинцовыми тучами. Потом оглянулся на Джулиану, ведшую в поводу его коня, и огрызнулся:

– Миледи, здесь не время и не место…

– Мастер Раймонд, я сама буду решать, когда и где, – оборвала его она. – Все лето вы проторчали при королевском дворе. Должно быть, растрачивали денежки, полученные за строительство замка в Дордони, о котором я столько слышала.

Раймонда безумно раздражало то, как она к нему обращается. Тем самым Джулиана давала понять, что сегодня их отношения изменились. Он должен знать свое место. Сунув руки под мышки, чтобы хоть немного отогреть пальцы, он сказал:

– Миледи, все это игра вашего воображения.

– Мое воображение здесь ни при чем. Я же понимаю – вы приехали сюда зимой специально, отлично зная, что до весны работу начать не удастся. Хотите просто пожить за мой счет. Но вы просчитались, мастер Раймонд. – Она уже дышала ему в затылок. – В замке я вас, конечно, оставлю. Еще не хватало вас отпускать – тогда вас вообще не дождешься. Но бездельничать я вам не дам.

– Я выполню любую работу, которую поручит мне ваша милость, однако у зодчего (ему самому странно было именовать себя этим званием) хватает работы и зимой. К весне нужно готовиться. Вот почему я прибыл именно сейчас.

– И что же это за работа, мастер Раймонд?

– Ну, нужно рыть траншею…

Он не привык давать отчет в своих действиях. К тому же леди Лофтс слишком уж быстро превратилась из перепуганной пленницы в сварливую хозяйку.

– …Да и инструмент нужно подготовить, – закончил он, довольный своей сообразительностью.

– Какую траншею? Земля-то промерзла.

Он закусил губу:

– Ничего. А мы пока станем ковать мотыги.

– Ну-ну. – Она подтолкнула его. – Идите, что встали? Я замерзла.

Он двинулся дальше, не преминув заметить:

– Я же говорил вам, миледи, зря мы отправились в путь сегодня. Нужно было дождаться завтрашнего утра.

Она с царственным пренебрежением отнеслась к его упреку. С тех самых пор, как личность незнакомца была установлена, Джулиана переменилась. Она стала надменной и высокомерной, хоть временами ее голос все еще предательски подрагивал.

– Почему вы сразу не сказали мне, кто вы такой? – с подозрением спросила она.

Раймонд опустил голову, изображая раскаяние.

– Вы же сами сказали, я здорово припозднился. Хотел сначала заслужить ваше расположение, а уж потом открыться.

– И еще вы хотели для начала как следует изучить замок, – догадалась она. – А что, все зодчие такие самоуверенные наглецы, как вы?

– А что, раньше вы никогда не имели дела с зодчими? – с надеждой спросил Раймонд и, поскользнувшись на льду, чуть не упал.

Джулиана успела подхватить его под руку. Отряхнув плащ «зодчего», она вежливо ответила:

– Нет, мастер Раймонд. Мой отец хотел укрепить оборону замка, да не рискнул. Во времена короля Стефана никто не посмел бы даже на короткий срок ослабить оборону, а любая перестройка неизбежно означает ослабление защищенности. Потом королем стал Генрих, и у нас появилась надежда. Король сбросил фламандских наемников в море, приструнил разбойных баронов, и теперь можно заняться строительством.

– Да, многие разбойники испугались королевского гнева и поутихли.

Джулиана согласно кивнула:

– Если бы не король, я бы не смогла сохранить свои владения после смерти отца. Он умер два года назад.

– Все равно нужна твердая рука, – ответил Раймонд. – Иначе найдутся люди, которые, не нарушая закона явно, заберут то, что плохо лежит.

Джулиана страдальчески скривилась, а он спросил:

– Кто ваши враги?

– Враги? – Она горько улыбнулась. – У меня нет врагов. Но есть те, кого я когда-то считала друзьями.

– Ясно.

Ему и в самом деле было ясно. Когда появляется шанс поживиться, вчерашний друг нередко превращается в злейшего врага.

– А кем был ваш муж?

– Миллард? Тихий, болезненный юноша, воспитанник моего отца. Он умер десять лет назад, когда я как раз рожала свою младшую дочь.

На ее лице не отразилось и тени печали – ни грустных воспоминаний, ни любовных мук. Должно быть, подумал Раймонд, брачный союз был чисто политическим. Лорд Лофтс решил приумножить состояние своего рода, только и всего. Очевидно, муж значил для леди Джулианы не так уж много, ее пугливость связана с чем-то другим.

– Как раз в ту пору королева родила принца Ричарда, который должен унаследовать Пуату и Аквитанию. Моей старшей дочери одиннадцать лет, она родилась в тот самый месяц, когда король Генрих взошел на престол. – Губы ее улыбались, но в глазах читалась печаль. – Отец еще сказал, что изобилие моего чрева сулит стране великие времена. – Она вспыхнула, испугавшись, что сказала лишнее. – Ну что вы встали? Пошевеливайтесь, а то мы до темноты не доберемся.

– Как скажете, миледи.

Он вновь двинулся вперед, обдумывая, как ему действовать в дальнейшем. Как поступить, чтобы Джулиана его не разоблачила. А что делать, если все откроется?

В небе вспыхнула зарница, потом еще одна. Раймонд посмотрел вверх.

– Это стрелы святого Себастьяна, – ахнул он. – Плохо дело.

– Может быть, вернуться в хижину? – испугалась женщина,

– Не нужно было оттуда уходить, – грубо ответил он.

Джулиана, оправдываясь, сказала:

– Какой смысл ругаться? Этим мы себе не поможем.

– Зато хоть душу отведу.

На самом деле Раймонд не держал на нее обиды за то, что она заставила его покинуть хижину. Рано или поздно это нужно было сделать, и раз уж Джулиана взяла на себя ответственность, хоть есть кого винить. Получается, что она ошиблась. Что ж, ему тоже случалось совершать в жизни ошибки.

– Я думала, что, пока метель поутихла, нужно побыстрее добраться до замка, – все еще оправдывалась Джулиана. – Еще осенью мы заметили, что у белок необычайно густой мех, а по земле вовсю ползают гусеницы. Это верный знак, что зима будет суровой. Если бы мы застряли в хижине, еще неизвестно, когда бы мы смогли выйти наружу.

Раймонд прищурился, ибо ветер бросал ему в лицо целые пригоршни снежинок.

– Ваш замок в той стороне? Если мы повернем, ветер будет дуть нам в спину и донесет нас туда как на крыльях.

Его предложение казалось безумием. Но, подгоняемые ветром, они и в самом деле довольно быстро добрались до подъемного моста. Вокруг выла и бесилась вьюга, не было видно ни зги. Раймонд поднял Джулиану на руки, а сзади, недовольно фыркая, плелся мерин. Они вошли в никем не охраняемые ворота, приблизились к донжону – неказистой, но мощной башне, попасть в которую можно было лишь при помощи приставной лестницы. Пока лестницу сверху не спустят, леди Джулиана не могла проникнуть в собственный дом.

Раймонд долго кричал и колотил по стене, прежде чем из двери, расположенной высоко над землей, высунулся мальчишка-конюх. Он удивленно уставился на две заснеженные фигуры, похожие на привидений.

– Позаботься о лошади! – крикнул ему Раймонд. – А я позабочусь о госпоже.

Мальчишка без колебаний повиновался этому властному голосу.

Он спрыгнул вниз и распахнул двери конюшни. Раймонд стал разматывать обледеневший шарф, закрывавший лицо Джулианы, но тут в дверях конюшни возникла еще одна фигура.

– Миледи? – спросил недоверчивый голос. – Деди Джулиана? Клянусь иглой святого Уилфрида! Что вы делаете снаружи в такую непогоду?

– Пытаюсь вернуться к себе домой. – Замерзшие губы едва повиновались ей.

– Миледи, мы-то надеялись, что вы остались в деревне, в безопасности.

Мужчина сокрушенно покачал головой и бросил на Раймонда любопытный взгляд.

– Слава Богу, что вы благополучно вернулись. Пойду скажу остальным.

Он кинулся прочь, а в конюшне появились еще двое конюхов. Они так обрадовались своей госпоже, что у Раймонда полегчало на сердце. Значит, леди Джулиану слуги любят. Что ж, это понятно. Конюхи укутывали замерзшую госпожу одеялами, а она благодарила их на английском наречии. Стало быть, леди Лофтс владеет языком простонародья. Это тоже неплохо.

На чужака слуги посматривали с интересом и одновременно с враждебностью. Еще неизвестно, Какой прием они бы мне устроили, если б не леди Лофтс, подумал Раймонд. Честно говоря, он с удовольствием переночевал бы и в конюшне, на сене. Но УЖ больно холодный выдался день, а огня здесь не разведешь.

– Хорошо бы обогреться, миледи, – сказал он.

– Вы довольны тем, как устроили вашего коня? – спросила она и, не дожидаясь ответа, сказала: – Тогда идем.

Она вышла во двор, и Раймонд последовал за ней. Из донжона уже спустили лестницу, и по ней вниз проворно спустились две тоненькие фигурки.

Джулиана раскрыла объятия, и ей на шею кинулись две девочки.

Ах да, у нее дочери.

Раймонд почтительно стоял в стороне, дожидаясь, пока закончатся поцелуи и объятия. Ему казалось, что над этой семейной сценой светится лучезарный нимб любви.

Ему было очень холодно, но он наблюдал за происходящим с завистью и восхищением. Существует мнение, что между матерью и детьми существует некая особая привязанность, однако Раймонд всегда считал, что это басни. Во всяком случае, среди людей благородных такого не бывает. Но Джулиана и ее дочери столь явно обожали друг друга, что Раймонд решил: настанет день, когда он тоже попадет в этот волшебный мир любви. Джулиана и ее дочки будут кидаться ему навстречу точно с таким же пылом.

Наконец Джулиана и девочки, подобрав юбки, стали подниматься по лестнице. Раймонд следовал за ними вплотную, боясь, что кто-нибудь из них сорвется и упадет. Ему не терпелось поскорее узнать, чем объясняется столь таинственная привязанность между матерью и дочерьми. А вдруг есть соперник, желающий занять место, которого добивается Раймонд?

В дверях стоял молодой воин.

– Миледи? Я рад, что вы вернулись, но почему вы решили вернуться в такую непогоду?

Тут он увидел Раймонда и уставился на него с недоумением.

Джулиана и дети нырнули в темную дыру дверного прохода, а Раймонд, отодвинув локтем молодого человека, последовал за ними. Однако воин не отставал, дышал ему в затылок. Они поднялись по внутренней лестнице, состоявшей из нескольких пролетов. Раймонд с одобрением отметил, что защищать эту лестницу очень удобно. Потом впереди распахнулась еще одна дверь, и оттуда хлынул яркий свет.

Воин подтолкнул Раймонда в спину, и тот с разбегу влетел в большой зал, где пылал огонь и пахло дымом. Последние несколько недель Раймонд провел вдали от людей, и теперь ему показалось, что в зале очень много народу. При виде госпожи слуги радостно загалдели, а служанки бросились к ней.

Раздвинув плечом толпу, Раймонд приблизился к Джулиане и увидел, что рядом с ней стоят две девочки – одна поменьше, вторая почти одного роста с матерью. Он уже знал, что старшей девочке одиннадцать лет, однако не предполагал увидеть совсем взрослую девушку. Джулиана обнимала обеих дочерей за плечи, а вокруг суетились служанки – снимали с госпожи многочисленные одежды, шапку, перчатки.

– Вы здоровы, девочки? Не мерзнете тут? – Она с улыбкой обернулась к младшей дочери. – Ты в башмаках, Элла?

Элла выставила вперед ногу.

– Вот и умница, – похвалила ее Джулиана.

– А как дела у тебя, Марджери?

– Мама, а я поранилась! – перебила ее младшая.

Джулиана не слишком встревожилась, но все же спросила:

– Что с тобой случилось?

– Палец обожгла.

Элла показала ей мизинец. Джулиана наклонилась и поцеловала его.

– Она подобралась к костру, когда никто не видел, и обожглась о полено, – доложила Марджери.

Элла пробурчала что-то еле слышно, и сестры тут же сцепились.

– Девочки, девочки! – прикрикнула на них Джулиана и погладила старшую по щеке. – С тобой все в порядке?

Марджери улыбнулась и кивнула, но Раймонд видел, что у нее дрожит подбородок. Что ж, девочки в этом возрасте слишком чувствительны. С детством уже расстались, а взрослыми еще не стали. Судя по всему, через пару лет она превратится в настоящую красавицу.

Марджери держала в руках плащ матери, Элла – перчатки.

– Унесите их сушиться, – попросила Джулиана.

Но девочки не хотели уходить, и она добавила:

– Мы поговорим с вами позже.

– Мама, а кто этот человек?

Элла произнесла это так звонко, что все обернулись к Раймонду.

– Это неважно, – твердо ответила Джулиана. – Делайте, что я вам говорю.

Неважно? Хорошо же с ним обращаются в замке, который вскоре будет принадлежать ему по праву… Раймонд так разъярился, что еде сдержался, чтобы не выдать себя. Знали бы они, кто он на самом деле! Кузен короля, наследник многочисленных нормандских поместий, отпрыск знатного рода. Прошли времена, когда он должен был выклянчивать ужин, уворачиваться от ударов бича, работать, как последний раб. Напрасно леди Джулиана думает, что он позволит обращаться с собой подобным образом.

Джулиана заметила его свирепый взгляд, и ее лицо, разрумянившееся было от Тепла, снова побледнело. Она подтолкнула детей к огромной кровати, расположенной в углу зала, и храбро распрямила плечи. Подбородок у нее дрожал. Раймонду ее героическая поза показалась смешной – ведь леди Лофтс со всех сторон окружали ее слуги. Боятся ей было абсолютно нечего. Раймонд сделал шаг вперед, уже готовый назвать свое имя и объявить, зачем он прибыл в замок, но тут дорогу ему преградил давешний молодой воин.

– Что тебе здесь нужно? – спросил он, красноречиво схватившись за рукоять кинжала.

Плечи у него были широкие, лицо изборождено шрамами – одним словом, настоящий вояка. Раймонд решил проявить благоразумие и ровным, спокойным голосом сказал:

– Я – королевский зодчий, присланный его величеством, чтобы укрепить замок.

Воин подозрительно прищурился:

– А я – Леймон, и я командую гарнизоном в отсутствие сэра Джозефа. Что это у вас за странная золотая серьга, сэр?

Раймонд привык к тому, что его серьга вызывает всеобщее любопытство: Подергав себя за ухо, он мрачно улыбнулся:

– Это память о перенесенных испытаниях. Я никогда не расстаюсь с ней, чтобы не забывать о прошлом.

– Должно быть, в ваших краях это модно, – предположил Леймон и протянул руку, но не для рукопожатия. – Покажите-ка мне указ короля. Ведь он у вас имеется?

Проклятье! Этот Леймон оказался менее доверчив, чем леди Джулиана. Раймонд развязал кошель и достал оттуда письмо с печатью. Воин осторожно взял свиток и подошел к огню. Красный оттиск королевского герба он узнал сразу же и почтительно сообщил остальным:

– Это и в самом деле печать короля.

– Как видите, король высоко ценит мои знания, – сказал Раймонд, надеясь, что Леймон не умеет читать. На самом деле в письме Генрих советовал ему, как лучше соблазнить леди Джулиану.

Леймон скользил глазами по строчкам, и Раймонд понял, что воин и в самом деле неграмотен. Однако леди Джулиана, кажется, говорила, что она умеет читать и писать. Вдруг ей захочется тоже взглянуть на документ? Или же она предпочтет не ставить своего человека в неловкое положение? Потягивая подогретое вино, она насмешливо поглядывала на Леймона.

– По-моему, госпожа хочет с вами поговорить, – сказал ему Раймонд.

Леймон виновато потупился и пробормотал:

– Да-да. Она, должно быть, хочет спросить у меня про подъемный мост.

Раймонд отобрал у него королевское письмо и поспешил сунуть его обратно в кошель.

– Леймон, – сказала Джулиана, – почему ты оставил мост опущенным?

– Миледи, я не мог исключить вероятности, что вы все-таки вернетесь, – ответил молодой человек.

– Но вместо меня в замок мог войти кто угодно, любой отряд разбойников.

– Вряд ли, миледи, – возразил Леймон, накручивая на палец свой длинный чуб. – Только не в такую погоду. В метель никто не воюет.

– На стенах даже дозорных не было! – Джулиана возмущенно поджала губы и оглянулась на дочерей. – А что, если кому-нибудь пришло бы в голову похитить моих девочек?

– Тогда вы, миледи, приказали бы меня повесить, и правильно бы сделали, – пожал плечами Леймон. – Сначала я выставил часовых, но после того, как один из них обморозился, убрал стражу. Я же знаю, вы не любите понапрасну мучить своих людей. Вы много раз напоминали, чтобы я заботился о солдатах. А думать об обороне – это дело сэра Джозефа.

Его простой и честный ответ заставил Джулиану сменить гнев на милость. Недовольное выражение исчезло с ее лица. Черты разгладились.

Раймонд понимал, что Леймон прав. В такую метель никому и в голову не пришло бы устраивать Набег. А если бы враг все же подкрался к замку, то воины совершенно обессилели бы и мечтали бы только об одном – как бы погреться у огня. Интересно, признает ли Джулиана свою неправоту?

Леди Лофтс долго ждать не заставила:

– Ты правильно поступил, – сказала она. – Но теперь прикажи, чтобы мост подняли.

– Я уже отправил людей расчистить снег в пазах, чтобы можно было поднять мост. – Леймон был рад похвале. – Пойду проверю, как там дела.

– Пусть на кухне приготовят по лишнему куску бекона для каждого из твоих солдат, – сказала ему Джулиана. – И не забудь поблагодарить их от меня. А это, – она взяла со стола костяной кубок, украшенный серебром, – это тебе в награду за проявленное здравомыслие.

Кубок был слишком хорош для подарка простому воину, и Раймонд хотел сказать об этом, но молодой солдат опередил его:

– О нет, миледи, это слишком дорогая вещь.

Он хотел вернуть госпоже кубок, но та повторила:

– Он твой. И пусть каждая капля вина, которую ты из него выпьешь, принесет тебе радость.

Леймон все еще нерешительно топтался на месте, но Джулиана уже отвернулась к своим дочерям, и тогда начальник стражи, не удержавшись, принялся с восхищением рассматривать драгоценный дар.

– Не забудь о подъемном мосте, – резко бросила ему Джулиана.

Встрепенувшись, Леймон бросился к лестнице.

– Это был дедушкин кубок, – тоненьким голоском заметила Элла.

– Да, – ответила ей Джулиана. – Вполне достойный подарок для того, кому суждено в скором времени возглавить гарнизон замка.

В зале все так и ахнули.

– А сэр Джозеф? – спросила Марджери.

– Сэру Джозефу пора на покой. Он уже слишком стар, чтобы нести столь утомительное бремя. Пора дать дорогу более молодому.

Джулиана произнесла эти слова с видимым спокойствием, но украдкой взглянула на Раймонда, как бы рассчитывая на его одобрение. Тут она вспомнила о гостеприимстве и громко объявила:

– Это мастер Раймонд, тот самый, кто должен, руководить перестройкой замка. Накормите его, напоите, высушите его одежду, дайте ему место возле огня. Завтра он отберет работников из числа моих серфов и скажет, что им нужно делать.

Слуги с любопытством и настороженностью уставились на чужака. Он спокойно выдержал этот осмотр, а чтобы разглядывать его было удобней, снял шапку и откинул капюшон. Женщины так и ахнули, а три пышногрудые девицы стали пробираться поближе к гостю. Раймонд покосился на Джулиану, желая проверить, оценила ли она произведенный им эффект, но хозяйка замка смотрела на него с таким страдальческим видом, что Раймонд даже вздрогнул.

– Файетт, – приказала Джулиана, – помоги гостю раздеться.

Личная служанка Джулианы была озадачена столь неожиданным поручением, однако послушно сделала реверанс и направилась к Раймонду. На губах девушки играла лукавая улыбка – можно было не сомневаться, что Файетт сумеет услужить приезжему.

Таким образом, Джулиана предоставила Раймонду возможность самому выбирать, кто из этих девиц ему больше по нраву. Но ни одна из шустрых служанок Раймонда не привлекала. Ему нужна была хозяйка замка, и он решил, что добьется своего любой ценой. Отмахнувшись от женщин, он сказал:

– Я разденусь сам. А вы лучше приготовьте горячий ужин для госпожи и меня. Вот тогда я буду вам искренне благодарен,

– По-моему, он слишком толст, – с кислой миной пробормотала одна из девиц.

Тогда, улыбнувшись, Раймонд скинул плащ. Файетт оглядела его с головы до ног с жадным любопытством, подобрала мокрый плащ и, прижавшись к гостю, спросила:

– Вы уверены, сэр, что я вам не нужна?

– Совершенно уверен.

Он посмотрел на Джулиану, сидевшую у очага в резном кресле; дочери пристроились у нее на коленях.

Файетт проследила за направлением его взгляда и, пожав плечами, заметила:

– Не надейтесь, сэр. Там вам рассчитывать не на что. Она не верит мужчинам. Лучше уж займитесь мной, не пожалеете.

– Спасибо за добрый совет, – ответил он таким тоном, что Файетт обиженно отвернулась.

Раймонд подошел к огню и протянул к пламени Озябшие руки. Немного подумав, он посмотрел на хозяйку замка и громко сказал:

– Миледи, я должен послать за своими помощниками. С вашего позволения отправлю им письмо.

Он пытался понять, в чем состоял ее замысел. Может быть, Джулиана хотела проверить, каков он по женской части? Или надеялась, что он удовлетворится ласками служанки? По ее лицу трудно было что-либо понять.

– Помощники? Чужие в моем замке?

– Ну разумеется, – поспешил вставить Раймонд. – Мой каменщик, мой кузнец…

– У меня есть и каменщик, и кузнец, – перебила его Джулиана.

– Это хорошо. Моим мастерам понадобится помощь ваших мастеров. Но для столь ответственного дела нужны люди знающие и бывалые.

– И сколько вам нужно помощников?

Раймонд подергал себя за серьгу, сделал вид, что напряженно размышляет.

– Десять человек.

Он знал, что на это Джулиана ни за что не согласится.

– Десять человек?! – возмутилась она. – Для того, чтобы построить одну несчастную стену? Да это целый отряд!

Раймонд охотно согласился на уступку:

– Если вы так считаете, миледи, то я обойдусь и одним помощником.

Она вздохнула с облегчением:

– Ну, один человек – это еще куда ни шло.

Тогда Раймонд добавил:

– И две женщины.

– Две женщины? Зачем?

– Ну как зачем? Мужчине всегда нужны женщины.

Он с невинным видом смотрел на огонь.

Хоть бы она поверила, что женщины нужны для моих любовных утех, думал он. Что это из-за них я отказался от ласк ее служанок.

Джулиана колебалась. Должно быть, ее служанка была совершенно права: леди Лофтс считала мужчин какими-то исчадиями ада.

– Как угодно, – в конце концов промолвила она. – Посылайте за своими людьми. Когда вы сможете приступить к работам?

Скрывая торжествующую ухмылку, он сказал:

– Недели через три.

– Построить стену? – переспросил Кейр, старший рыцарь и верный товарищ графа Авраше. Вдвоем они прохаживались по двору замка.

– Но мы с тобой понятия не имеем, как к этому подступиться.

За годы знакомства Раймонд научился читать мысли Кейра, даже когда тот намеренно придавал своему лицу выражение невозмутимости. Вот и сейчас было ясно, что Кейр весьма невысокого мнения о планах своего товарища. Должно быть, считает, что Раймонд свихнулся.

Пустив в ход все свое обаяние, Раймонд спросил:

– А что такого? Разрушать замки мы с тобой умеем, а значит, сможем и построить.

Но обаяние на Кейра не подействовало. Вряд ли рыцарь вообще понимал значение этого слова.

– Ты не разбираешься ни в одном из ремесел, – отрезал он.

Раймонд с виноватым видом улыбнулся. Они вышли на подъемный мост.

– Я хочу построить стену вон там, на середине склона. Видишь, люди леди Джулианы уже роют траншею для фундамента.

Кейр пожал плечами:

– Ты ни черта не смыслишь в подобных делах.

– Знаешь, как трудно копать? Снег растаял, но земля промерзшая. Сверху грязь – внизу лед.

– Господи, да ты даже не знаешь, как устроены простейшие механизмы вроде водяного колеса!

– Здешний каменщик заказал на каменоломнях большую партию песчаника. На каменоломне хотели подождать до весны, но я настоял на своем…

– Ну хорошо, – вздохнул Кейр. – Я знаю кузнечное дело.

Раймонд сразу же перешел от болтовни к делу:

– Я помню об этом. Не забыл я и то, при каких обстоятельствах учился ты этому ремеслу – под сарацинским кнутом. Помоги мне в моем плане. Но, если возвращаться к черной работе для тебя унизительно, я не стану настаивать.

– Я знаю.

Кейр мрачно уставился на свою руку. На ней остались только два пальца – большой и указательный. Созерцание этого обрубка подействовало на рыцаря успокоительно.

– И именно поэтому я сделаю как ты хочешь. К тому же работа кузнеца не лишена своеобразного достоинства.

Хорошо зная старого товарища, Раймонд ждал выпада в свой адрес и не обманулся в ожиданиях.

– Во всяком случае, это куда почетней, чем убирать навоз в конюшне.

– Я вижу, эти воспоминания доставляют тебе особое наслаждение, – упрекнул его Раймонд.

Кейр погладил вислые седые усы, разительно контрастировавшие с черными как смоль волосами.

– А мне и не нужно вспоминать. Я помню об этом все время.

Ох уж эти ирландцы, мысленно вздохнул Раймонд. Неужели все они так же бесстрастны и рассудительны? Хотелось бы надеяться, что Кейр – досадное исключение.

– Что поделаешь, дружище. Неверным доблесть христианских рыцарей была ни к чему. Для, них мы с тобой были просто рабами.

Раймонд добродушно хлопнул Кейра по плечу, и тот чуть не задохнулся от удара.

– Но во всем есть промысел Божий, – продолжил граф. – Если бы хозяин не заставил нас заниматься черной работой, нам бы нипочем не удалось сбежать. А сейчас навыки, приобретенные в плену, помогут мне добыть невесту.

Кейр никак не мог взять в толк, к чему такие хитрости.

– Хоть я и владею кузнечным искусством, но этого недостаточно, чтобы заниматься строительством. И твоего невежества мне тоже не скрыть. Я ведь и сам не зодчий. Почему бы тебе просто не объявить леди Джулиане, кто ты? Ты можешь потребовать, чтобы она за тебя вышла.

– Во-первых, она откажется. А во-вторых, мне не хочется жениться на ней насильно.

– Значит, испытания, перенесенные тобой в плену, здесь ни при чем?

Проницательность друга уже в который раз поразила Раймонда. Вместо ответа он развел руками, и Кейр без лишних объяснений понял, какая буря бушует в душе этого храбреца.

– Конечно, истинный рыцарь не стал бы придавать значения такой ерунде, как чувства своей невесты… – признал Раймонд.

– Истинный рыцарь поступает так, как считает нужным, – отрезал Кейр, сцепив руки за спиной. – И все же я не понимаю, почему она противится этому союзу. Король Генрих наградил тебя двумя хорошими замками – это верно. Но и леди Джулиана тоже не остается в проигрыше. Она получает мужа, который не станет ее бить и обворовывать. К тому же я слышал, что некоторые женщины считают тебя красавчиком. – Он осмотрел друга с головы до ног и добавил: – Это всегда было для меня загадкой. И все же я не понимаю, почему леди Джулиана недовольна.

– Я как раз собираюсь это выяснить.

– У меня еще один вопрос, – невозмутимо сказал Кейр.

– От тебя у меня нет никаких секретов. – Раймонд снова развел руками.

– Зачем тебе понадобилось прикидываться зодчим? Ведь можно было бы придумать какой-нибудь другой маскарад, более соответствующий твоему статусу и жизненному опыту.

Раймонд поставил ногу на каменную глыбу, оперся локтем о колено и стал смотреть, как серфы машут заступами, вгрызаясь в промерзшую землю.

На самом деле план у него был, причем самый что ни на есть романтический. Он будет уважать и обожать Джулиану, испытывать к ней возвышенные чувства, о которых поют трубадуры, и леди Лофтс влюбится в простого, незнатного человека. К весне их любовь преодолеет все преграды, и по ночам они будут лежать под одним покрывалом. Он изучит все Тайны ее стройного тела, а если повезет, то и ребенка ей сделает. Потом, когда все раскроется, добрейшая Джулиана, конечно же, простит отца своего будущего ребенка.

Но говорить всего этого Кейру не хотелось. Он человек неромантический, в тонкостях любви не разбирается.

И Раймонд сказал:

– Вторая стена – это не просто укрепление обороны замка. Она – символ надежности и безопасности. Я хочу, чтобы я олицетворял для леди Джулианы именно эти понятия.

– Понятно, – проницательно взглянул на друга Кейр. – Как ты думаешь, почему этот старик карабкается в гору с такой неподобающей его возрасту скоростью?

Раймонд оглянулся и увидел седого толстяка с весьма неприятной физиономией. Незнакомец приблизился к траншее и принялся ругать серфов последними словами.

– Не знаю, кто это, но он слишком много себе позволяет.

Старик решительно направился к подъемному мосту. Раймонд шагнул ему навстречу и спросил:

– Что тебе нужно, отец?

Старик обжег его колючим взглядом, размахнулся палкой, и Раймонд едва успел отскочить в сторону. Невежа, громко топая, направился к воротам, а Кейр как ни в чем не бывало уступил ему дорогу.

– Ты его не задержал? – возмущенно воскликнул Раймонд.

– Я простой кузнец; – спокойно ответил Кейр. – Мне не по чину решать, кого пускать в замок, а кого нет.

Да и крепостных дел мастеру это тоже не по чину, сообразил Раймонд, провожая старика взглядом.

– Видишь, никто его не останавливает. Значит, его здесь знают, – заметил Кейр. – Какой-то чудак. В каждом замке есть такие.

– Это верно. – Раймонд обернулся к другу. – Ты ведь знал с самого начала, зачем я тебя вызвал?

– Когда я услышал, что тебя называют «мастером», я сразу заподозрил неладное. Но это не имеет значения. Ты же знаешь: я живу, чтобы служить тебе.

Раймонд смутился:

– Слишком много чести для меня.

– Перестань. Ты спас мне жизнь, и не только жизнь. И все же я никак не пойму, зачем ты затеял все эти хитрости? Конечно, леди Джулиана – всего лишь женщина, но к чему ее бесчестить?

Раймонд сердито топнул ногой.

– Я не собираюсь ее бесчестить!

Это было сущей правдой. Но как объяснить Кейру, что эта женщина его очаровала. С каждым часом она делалась ему все милее и милее.

– Если б ты знал, как неприязненно говорит она о лорде Авраше, о его придворных связях и личных качествах.

– Она тебе сама это рассказывала? – удивился Кейр.

– Да. Поэтому я рассудил, что будет лучше, если я сначала попробую заслужить ее доверие. – Он отбросил со лба прядь волос. – Знаешь, я верю в женское сердце.

Длинный ус Кейра чуть заметно дрогнул. Это считалось у рыцаря улыбкой.

– Понятно.

Раймонд усмехнулся.