Текст книги "Непокорная невеста"

– Вот именно. В женское сердце.

4

– Миледи, вы нездоровы?

Кто-то теребил Джулиану за плечо. Она открыла глаза.

– Что такое? Что-нибудь случилось?

– Вы стонали во сне. Здоровы ли вы?

Джулиана широко раскрыла глаза, увидев перед собой незнакомое лицо. В окно лился утренний свет, а возле кровати сидела какая-то пожилая женщина.

– Нет-нет, я здорова.

Джулиана прижала руку к груди и почувствовала, что сердце ее учащенно бьется.

– Должно быть, вам приснился кошмар.

И Джулиана вспомнила, что ей снилось. Нет, это был не кошмар. Совсем напротив. Она стиснула зубы. Сон был сладостным и волнующим. Главным действующим лицом ее соблазнительного сна был мужчина с черными волосами и изумрудными глазами.

Раньше, если ей снились мужчины, то лишь в кошмарах, где господствовали боль и унижение. Никогда еще Джулиане, даже во сне, не доводилось испытывать такого жгучего желания. Что же с ней такое творится? Не сошла ли она с ума?

Леди Лофтс коснулась отметины на щеке, чтобы лишний раз напомнить себе о прошлом. Мужчины не интересуются чувствами женщин. Им нужно только одно – навязать женщине свою похоть. Все они таковы, даже Раймонд. Конечно, он почтителен и вежлив, но по его глазам Джулиана видела, каковы его мысли на ее счет. Желание светилось в его глазах, сквозило в каждом жесте. Зачем обманываться – он такой же, как другие мужчины.

Но тут ей пришло в голову, что Раймонду ни к чему учинять над женщиной насилие. Любая будет рада его вниманию.

Устыдившись собственных мыслей, Джулиана недовольно спросила:

– А ты кто такая?

– Меня зовут Валеска.

Незнакомая женщина стояла у изголовья кровати, держась за полог. Голос у нее был низкий, хриплый, а карие глаза обладали странной магнетической силой.

– Я тебя не знаю! – возмущенно воскликнула Джулиана.

Старуха с достоинством ответила:

– Меня вызвал господин…

– Какой господин?

– Раймонд.

– А, ты – одна из женщин, о которых он говорил?

Джулиана спустила ноги на пол, готовая немедленно разыскать Раймонда и потребовать от него ответа.

– Изволите вставать, миледи? – раздался еще один голос, тихий и мелодичный.

Джулиана протерла глаза, обернулась и спросила:

– А это еще кто?

С другой стороны кровати стояла белокожая, тоже не первой молодости светловолосая женщина. Она была необычайно высокого роста и сутулая.

– Меня зовут Дагна, миледи.

– Ты тоже приехала по зову своего господина? Я хочу сказать, мастера Раймонда?

– Мастера? – Дагна недоуменно нахмурилась. – Ах да, меня тоже вызвал Раймонд.

Она наклонила голову и внимательно осмотрела Джулиану с головы до ног.

– Хорошенькая, но робкая, – сказала она вслух.

Валеска дотронулась до ночной рубашки Джулианы своими желтыми пальцами и заметила:

– Надеюсь, ома не показывается в этом тряпье на людях. Смотреть стыдно.

Только теперь до Джулианы дошло, что служанки обсуждают ее, и она вспыхнула. Какая наглость! Можно подумать, ее здесь нет или что она малое дитя.

– Как насчет шали? – спросила Дагна.

– Той самой, с корабля? – Валеска пошамкала беззубым ртом, оценивающе взглянула на Джулиану. – Что ж, в самый раз.

С этими словами она удалилась, а Джулиана резко спросила:

– Где Файетт?

– Кто-кто?

Джулиана строго насупилась:

– Моя служанка!

– А, эта девчонка, – отмахнулась Дагна – Мы сказали ей, что сами позаботимся о вашей милости.

В этот момент вновь появилась Валеска. Она взмахнула узорчатой шалью умопомрачительной красоты, и служанки в два счета обернули яркой тканью плечи Джулианы.

– Какая наглость! – воскликнула Джулиана, срывая с себя шаль.

– Неужели не понравилась? Это моя любимая шаль.

Валеска обнажила в улыбке все три своих зуба, любовно погладила ткань.

– Мы с Дагной прибыли, чтобы служить вам, миледи.

– Наверно, ей понравится пояс.

Дагна опустилась на колени, вытащила из-под кровати потрепанный сундук. Заодно пояснила:

– Мы поклялись Раймонду, что будем служить вам.

– Поклялись? – переполошилась Джулиана. – О чем вы говорите? Что за кощунственные слова?

– Почему кощунственные? – улыбнулась Дагна. У нее зубов было гораздо больше, но зато цветом они напоминали потемневшую слоновую кость. – Если вам это не нравится, мы не будем говорить о клятве.

– Что вас с ним связывает? Одна из вас – его мать?

Джулиана сама поняла, что вопрос звучит глупо. Женщины восторженно захохотали.

– Его мать? Вы льстите нам, миледи. Нет, мы ему не родственницы.

Джулиана ничего не понимала. Какие-то подозрительные чужеземки по непонятной прихоти судьбы поселились у нее в доме. Более всего они были похожи на каких-нибудь бесстыдных певиц или актерок, переезжающих из замка в замок. Но было в них и что-то загадочное. Более всего Джулиану возмущало то, что Раймонд ее обманул.

– Если он вам не родственник, почему, же вы говорите о нем так фамильярно? Кто вы вообще такие?

Валеска с невинным видом вылупила свои карие глаза:

– Мы просто путешествуем с ним, чиним его одежду, веселим его.

– И поете ему? – спросила Джулиана.

– Конечно, миледи, – с готовностью кивнула Дагна. – Хотите, я спою и для вас?

– Не хочу.

Дагна ничуть не обиделась.

– Ладно, я спою вам потом.

То, что две эти старые карги так преданы Раймонду, показалось Джулиане поразительным. Однако еще удивительней и непонятней было то, что они готовы с таким же пылом служить ей. Можно подумать, она и Раймонд – одно целое…

Тем временем Валеска ловко завязала ей вокруг талии широкий алый пояс. Джулиана ударила дерзкую старуху по руке, однако сама оцарапалась об острые когти старой ведьмы.

– Смотри, что ты натворила! – сердито заявила Джулиана.

Валеска завязала пояс красивым бантом, потом взглянула на руку Джулианы.

– Зря вы сопротивляетесь, миледи. Вот оцарапались. Хотите, я прочитаю по руке вашу судьбу?

– Не верю я в эти трюки, – отмахнулась Джулиана. – Не надо мне ничего предсказывать.

Валеска поглаживала ее по руке, приговаривая:

– Какая красивая кожа! Такая белая, такая тонкая.

Сутулая Дагна подобралась к Джулиане с другой стороны.

– Посмотрите, миледи, какая вы нежная да белая, а я вся смуглая, с пятнами, а вены, как тропинки в лесу. Мою шкуру попортить не так-то просто.

Ее голубые глаза доверительно смотрели в лицо Джулианы. Смущенная такой непосредственностью, молодая женщина отвела взгляд, но с другой стороны на нее смотрели в упор карие глаза Валески.

– Все в порядке, миледи. Мужчины считают, что женщины – существа хрупкие и беззащитные, но мы-то с вами знаем, что наша сестра может быть и храброй, сильной, непобедимой.

– Женщина, обожженная пламенем, становится сильней и мудрей, – подхватила Дагна.

– Она не щадит врагов и лелеет друзей, – закончила Валеска.

Джулиана поочередно смотрела то на одну старуху, то на другую.

– Ну сейчас я вам всыплю!

Обе проворно отодвинулись.

– Ах, миледи, – вздохнула Валеска, – сначала вам нужно решить, кто мы для вас – враги или друзья?

Джулиана встала:

– Пойду спрошу об этом Раймонда.

– Мудрая мысль, миледи. – Дагна хитро ей подмигнула. – Мудрее не бывает.

Джулиана возмущенно дернула головой и стала озираться по сторонам в поисках Раймонда. В зале его не оказалось, что само по себе уже было удивительно: каждый день обычно начинался с того, что она и мастер Раймонд обсуждали всевозможные детали строительства злосчастной стены. Чтоб он провалился со своей стеной!

– Не своей, а моей, – тут же поправила себя она. Ошибиться было нетрудно – Раймонд вел себя так, словно строил стену не для госпожи, а для самого себя. Но выяснять отношения с ним означало бы еще большее усугубление и без того двусмысленной ситуации.

Накинув плащ, Джулиана отправилась на поиски зодчего.

Декабрь внезапно расщедрился оттепелью, стояли теплые дни, напоминавшие о теплой осени. Правда, ночи были холодными и сулили долгую, суровую зиму. Снег почти весь растаял, лишь кое-где оста-лись почерневшие сугробы, а двор замка превратился в сплошную грязную лужу. Джулиана морщилась, прыгая с кочки на кочку.

Подъемный мост был опущен, и там стоял Раймонд в компании какого-то незнакомца; Джулиана решительно направилась к зодчему. Слуги кланялись своей госпоже, но Джулиана была мрачнее тучи. Как ей разговаривать с Раймондом? Сказать ему, чтобы он забрал своих старух? Но как с ними быть? Выкинуть их на улицу среди зимы? Это было бы не по-христиански. Джулиана замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, делая вид, что вытирает заляпан-ный грязью подол. Сзади раздался знакомый голос:

– Ну и картинка! Леди Грязнуля посреди своего свинарника.

Сердце ее тоскливо сжалось, Джулиана зажмурила глаза.

Итак, сэр Джозеф вернулся.

Она пыталась убедить себя, что не боится старика, что ей нет до него дела. Но в последние годы именно сэр Джозеф был главной причиной ее несчастий, причем причиной, которая всегда была рядом;

Собрав все свое мужество, Джулиана обернулась.

От старого рыцаря так и сыпались искры. Он крепко держал за ухо несчастного Леймона, корчившегося от боли.

– Немедленно отпустите его! – громко крикнула Джулиана, чтобы глухой старик услышал.

– Отпустить? Его? Да он подлый вор! – Сэр Джозеф свирепо сплюнул. – Что это вы тут раскомандовались, леди Джулиана? Я много раз говорил вам, что этот парень – мерзавец. Известно ли вам, что он совершил кражу? Он выкрал серебряный кубок вашего отца!

– Это не кража. Я сама подарила ему кубок.

Сэр Джозеф нахмурился еще больше, оттолкнул Леймона и приставил ладонь к уху:

– Что вы сказали?

– Я сказала, что подарила ему кубок.

Мало находилось смельчаков, отваживавшихся перечить сэру Джозефу. Джулиану с детства приучили относиться к рыцарю с уважением. Он был ближайшим наперсником ее покойного отца, а после смерти лорда Лофтса занял должность начальника гарнизона.

Сэр Джозеф отлично понял, что знаменовало собой дарение кубка Леймону. Тем самым леди Джулиана давала понять старому рыцарю, что более не нуждается в его услугах. Иначе столь ценный дар никак не достался бы обычному воину.

Сэр Джозеф почувствовал себя оскорбленным.

Он затрясся всем телом, начал брызгать слюной, побагровел, на лице проступили жилы. Молчаливая ярость сэра Джозефа была еще ужасней, чем его ругательства. Свирепые голубые глазки уставились на леди Джулиану, рука с палкой взметнулась вверх.

Джулиана замерла. Она обхватила себя руками за плечи, но с места не тронулась. Перед глазами у нее все поплыло. Сейчас рыцарь ее ударит.

Она помнила, что такое побои. Синяки, шатающиеся зубы, ощущение беспомощности, потом потеря сознания. А когда очнешься – никакого облегчения, лишь боль и желание поскорей умереть.

Но в следующую секунду что-то изменилось. Джулиана дернулась, испугавшись, что кто-то набросился на нее сзади. Но нет, это был Раймонд, а за ним возвышался его незнакомый собеседник. Раймонд встал рядом с Джулианой и вопросительно взглянул на нее, ожидая приказаний. Плечи его были напряжены, руки сжаты в кулаки. Он явно готов был встать на ее защиту.

Она отчетливо вспомнила слова, которые в начале их знакомства произнес Раймонд: сэр Джозеф слишком стар, чтобы быть полезным. Именно под воздействием этих слов она и решила передать командование гарнизоном Леймону.

Джулиана глубоко вздохнула. Сэр Джозеф не заставит ее пойти на попятный. И извинений он тоже не дождется.

Он много раз угрожал ей побоями, хоть ни разу так и не поднял на нее руку. Всякий раз Джулиана уступала ему, а потом презирала себя за это. На сей раз она сказала:

– Вы можете меня ударить, сэр, но зарубите себе на носу: вы угрожаете мне последний раз в своей жизни.

И она с решительным видом посмотрела в его помутневшие от ярости глаза.

Сэр Джозеф замер. Он не ждал такого ответа. В первый миг он не поверил своим ушам. Палка задрожала в его руке. О, как ему хотелось пустить ее в ход!

Джулиана видела, что здравый смысл возобладал. Рыцарь опустил взгляд, яростно воткнул палку в жидкую грязь и рявкнул:

– Что это за возню вы тут затеяли вокруг крепости?

От облегчения Джулиана чуть не лишилась чувств. Впервые со времени смерти отца проклятый старикашка отступил перед ней. Невероятно, но сэр Джозеф капитулировал!

Старик обернулся к Леймону и крикнул:

– Что вылупился? Иди посмотри, хорошо ли ленивые скоты-солдаты охраняют стены?

Леймон увернулся от палки, но остался на месте.

– Я жду ваших приказаний, миледи, – с нажимом произнес он.

«Ну ничего, мерзавец, ты мне за все ответишь», – подумал сэр Джозеф, одарив наглеца злобным взглядом. Зато Джулиана оценила храбрость своего сторонника. Выдержав паузу, она сказала:

– Можешь идти, Леймон. Проверь, не протекла ли крыша в оружейной, а потом обойди посты. Тут сэр Джозеф прав. Я же покажу ему, какие работы ведутся возле замка,

Леймон с готовностью повиновался.

Старый рыцарь проводил его ненавидящим взглядом. Сэра Джозефа так и трясло от ярости.

– Так вот как ты платишь мне за мою доброту? Выкидываешь за порог, как изношенную попону? Ведь я вырастил тебя, воспитал. Я учил тебя, как вести себя с дочерьми. Я помогал тебе советом, когда король решил выдать тебя замуж за графа Авраше.

– Пожалуйте вот сюда, сэр. – Она сделала рукой приглашающий жест, но сэр Джозеф, зайдясь от ярости, топнул ногой – да так, что забрызгал ей грязью все платье. Джулиана вздохнула. Ей казалось, что она победила в генеральном сражении, но война, судя по всему, еще только началась.

– Разбитый враг – скверный помощник, – прошептал ей на ухо Раймонд.

Все еще не оправившись после потрясения, Джулиана накинулась на непрошеного советчика:

– А что же, по-вашему, я должна с ним делать?

– Отошлите его в другой замок.

Раймонд предложил ей руку и повел через грязный двор с таким видом, словно они шествовали по дворцу.

– Он решит, что я отправила его в ссылку.

– Ну и пусть. Лучше одно столкновение, чем непрекращающаяся вражда.

Издалека донесся рев сэра Джозефа:

– Что это вы там делаете с этим молодым бездельником? Так и вешается мужчинам на шею, какое бесстыдство!

Раймонд сжал ей пальцы, потом решительно направился к сэру Джозефу.

– Я – мастер Раймонд, королевский зодчий. Король Генрих прислал меня сюда, чтобы укрепить этот замок. Непременно расскажу его величеству и о вас, сэр.

Он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, а сэр Джозеф, подозрительно прищурившись, посмотрел на него снизу вверх. Потом медленно, как бы рассуждая вслух, проговорил:

– На первый взгляд ты похож не на мастера, а на лорда.

Раймонд улыбнулся еще шире.

– Я и есть лорд. Лорд всех зодчих.

– Чушь! – отмахнулся старый рыцарь. – Должно быть, ты просто бастард какого-нибудь дворянина, а свою должность ты просто купил.

– Вполне возможно, – не стал спорить Раймонд.

– Нет ничего позорного в том, чтобы быть бастардом, – вставила Джулиана.

Сэр Джозеф почему-то покраснел.

– Да, но почему у этого тупицы серфы бездельничают?

Работники как раз собрались у костра обогреться и отдохнуть.

– Им нужно поесть, – заступилась за них леди Джулиана.

Сэр Джозеф фыркнул:

– Слишком уж вы мягкосердечны. Если бы за дело взялся я… Зря вы поставили на мое место этого молокососа Леймона.

– Разве я нашла бы другого такого, как вы, сэр, – вежливо ответила Джулиана, однако, не удержавшись, язвительно добавила: – Вас никто не заменит. Точно так же, как никто не заменит мне отца.

– Вашего отца? – Сэр Джозеф недобро оскалился. – Он стыдился своей дочери. Даже на смертном одре. Не забывайте, кого он держал за руку перед кончиной. Представляю, как бы опечалился милорд, если б дожил до сегодняшнего дня.

– Думаю, он понял бы, что перед кончиной держал за руку не того, кого следовало, – огрызнулась Джулиана.

– О, я предупреждал его с самого первого дня, когда вы появились на свет, – постепенно распаляясь, прошипел сэр Джозеф. – Я все время говорил ему, что нужно почаще пускать в ход палку, но он меня не слушал. Слишком уж он был мягок. Хорошо хоть я был рядом, чтобы напоминать ему об отцовском долге. Вы, леди Джулиана, – позор для семьи, своим поведением вы оскорбляете память отца. Знаете вы кто – вы просто шлюха!

Воцарилась полнейшая тишина. Сэр Джозеф, туговатый на ухо, орал так громко, что его слова разносились по всему двору. Джулиане и раньше приходилось выслушивать от старика подобные обвинения, но никогда еще он не называл ее шлюхой, да еще в присутствии слуг и, главное, мастера Раймонда.

Джулиана опустила глаза, потом посмотрела на леса, равнину, деревню – ее родовые земли. Они были богаты и плодородны, здесь жили ее серфы и вилланы, здесь пасся ее скот. Джулиана хранила и оберегала эту землю и ее население. Заботилась о процветании и безопасности своих владений. Эта земля питала ее своей силой.

Вот и сейчас вид полей и лугов придал ей решимости. Она посмотрела на застывших от ужаса слуг, взглянула на ястребиное, торжествующее лицо сэра Джозефа, а напоследок перевела взгляд на мастера Раймонда.

Она не знала, какой в эту минуту видит ее Раймонд: подбородок горделиво вздернут, медного оттенка волосы разметались, губы подрагивают, голубые глаза горят от гнева. Раймонд хотел броситься на ее защиту, но чувствовал, что сейчас делать этого не следует. Джулиана должна сама выиграть схватку. Она не поблагодарит его за вмешательство, да и авторитета его заступничество ей не прибавит. Пусть выходит из положения сама.

Звонким, спокойным голосом она сказала:

– Сэр Джозеф, вы забываетесь. Отправляйтесь в Бартонхейл и оставайтесь там до дня своей смерти.

Сэр Джозеф сник прямо на глазах. Он посмотрел сначала на свою госпожу, потом на стоявших вокруг людей. Выражение лица у всех было одинаковое: старый рыцарь прочел там лишь отвращение и неприязнь. Раймонд подумал, что если бы кто-то сейчас кинул в старого мерзавца камнем, то остальные немедленно сделали бы то же самое, и тогда сэра Джозефа постигла бы участь, предназначенная для шлюх. И поделом.

– Можете удалиться, – сказала Джулиана и отвернулась.

Старик крепко сжал палку, но Раймонд взглянул на Кейра, и тот крепко схватил обезумевшего рыцаря за запястье.

– Госпожа больше не нуждается в ваших услугах, – негромко сказал Кейр.

Сэр Джозеф попытался высвободиться, но у него ничего не получилось.

– Леди Джулиана! – крикнул он. – Я старый человек, я прожил здесь всю свою жизнь. Сжальтесь надо мной, позвольте мне остаться!

Но Джулиана не подала виду, что слышит его слова.

Кейр уже готов был увести старика прочь, но тот крикнул еще громче:

– Леди Джулиана! Дайте мне хотя бы время собраться! Я должен попрощаться с замком, где прошла вся моя жизнь! Умоляю!

Раймонд предостерегающе взглянул на Кейра, и тот подтолкнул старика в спину, но, увы, слишком поздно. Слова недавнего обидчика тронули Джулиану. Не оборачиваясь, она сказала:

– Можете оставаться здесь до Рождества. Но, как только наступит Двенадцатая ночь, вы немедленно уберетесь из моего замка. И никаких задержек – ни из-за плохого здоровья, ни из-за плохой погоды.

Кейр виновато взглянул на Раймонда, но тот лишь пожал плечами. Джулиана поступила правильно, изгнав своего злейшего врага, но нельзя же ее осуждать за проявленное к нему милосердие.

По крайней мере, подумал Раймонд, одна из целей его маскарада, кажется, достигнута. Теперь понятно, почему Джулиана так боялась брака. Видимо, она хотела выйти замуж за какого-то мужчину, который был ей не ровней. Иначе чем объяснить обвинение, брошенное стариком? Ерунда – какая-нибудь дурацкая любовная история.

Джулиана стояла на мосту, не глядя ни на кого вокруг. Она казалась такой заброшенной, одинокой. Раймонд чувствовал, что она вот-вот сломается под тяжестью перенесенного оскорбления, и тогда, следя за тем, чтобы в его голосе не прозвучало и нотки сочувствия – иначе Джулиана могла просто разрыдаться, – он сказал:

– Миледи, я хотел показать вам, как идут работы. Не угодно ли будет спуститься вниз?

Она вся дрожала. Слезы и в самом деле так и рвались наружу, однако Джулиана сдержалась, и за это Раймонд проникся к ней еще большим уважением.

– Благодарю, мастер Раймонд. Да, я хотела бы посмотреть, как идут дела.

Посторонившись, он предложил ей руку:

– Обопритесь, миледи. Здесь очень скользко. Она уставилась на его руку с неподдельным ужасом в глазах. Ничего удивительного – после сцены, которую устроил сэр Джозеф, она вправе ожидать от окружающих любой подлости. Тем не менее Джулиана осторожно взялась за его локоть, и они стали спускаться вниз.

Раймонд думал, что ее прошлое не имеет ни малейшего значения. Уж он позаботится о том, чтобы она избавилась от своих страхов и ночных кошмаров. Он окружит ее добротой, сочувствием, с ним она познает и страсть, и чувство защищенности. Раймонд знал, что способен избавить женщину от тоски и бессмысленного томления. Это ему под силу.

Сегодня он смотрел на Джулиану с гордостью. Понимает ли она сама, сколь многого достигла? Он чувствовал себя то отцом, гордящимся своей дочерью, то страстным влюбленным, взирающим на предмет своей страсти.

Странная мысль. Оказывается, его отношение к леди Джулиане изменилось. Теперь он хочет завоевать ее любовь не из-за уязвленного самолюбия, а совсем по другой причине. Он успел проникнуться к ней уважением и искренней приязнью. Когда же это произошло?

Опасный поворот. Если любовь пустит корни в его душе, он может сломаться, обнажить перед ней сердце, и тогда она узнает его позорную тайну. А если узнает – непременно отринет.

Раймонд представил себе Джулиану с другим мужчиной, и сердце его сжалось от ревности. Собственно, с какой стати? Меж ним и Джулианой нет любви, он ей не судья. Да и разве может быть она большей грешницей, чем он сам?

В этот момент Джулиана ущипнула его за локоть.

– Что вы так насупились? Серфов испугаете. Ну, когда же будет построена стена?

Когда же будет построена эта чертова стена? Раймонд не имел об этом ни малейшего понятия.

– Это зависит от погодных условий, – уклончиво ответил он.

Такой ответ Джулиану вполне удовлетворил.

– Даже в нынешнем виде траншея создает для замка дополнительную линию защиты, – добавил он.

Джулиана снова кивнула.

– Мы будем рыть ее и дальше, пока погода не испортится. Конечно, если разразится снежная буря вроде той…

Он запнулся и не договорил, однако Джулиана и так поняла, какую бурю он имеет в виду.

Лицо ее покраснело, и Раймонд, вполне довольный эффектом, громко спросил, обращаясь к работникам:

– Будем рыть, пока не закончим. Верно, ребята?

Один из крестьян, весь залепленный грязью, выпрямился и, почесав в затылке, сказал:

– Сами знаете, миледи, в это время года мы с папашей сидим без дела. Так что благодарствуйте. Будем рыть сколько скажете.

– Тости, это ты? – спросила Джулиана.

– А кто же еще, миледи.

Он ухмыльнулся, и на чумазом лице ослепительно блеснули белые зубы.

– А чем занимаются он и его папаша? – спросил Раймонд.

– Они охотники, – объяснила Джулиана. – Следопыты. Найдут и загонят любую дичь. А если кто-то из людей потерялся в лесу, в два счета разыщут.

Тости пожал плечами:

– Конечно, мы с папашей лучше всех. А как же иначе – ведь храбрей нашей госпожи нет во всей Англии.

Джулиана опешила:

– Храбрей? Что ты хочешь этим сказать?

Тости кивнул в сторону моста, где недавно состоялась ее схватка с сэром Джозефом. Джулиана запунцовела от удовольствия.

Раймонд просиял, решив, что сегодня работники получат дополнительную порцию мяса и эля. На обратном пути к воротам он сказал:

– Миледи, у вас прелестный алый пояс. С ним ваша одежда смотрится гораздо красивей, а заодно вспоминаешь, что скоро Веселый праздник Рождества.

Лицо Джулианы отразило целую гамму чувств: недовольство, испуг, смущение. Раймонд подумал, что ему никогда не понять эту женщину.

Она щелкнула пальцами у него перед носом и запальчиво воскликнула:

– За тем я вас и искала! Кто эти две… женщины, которых вы мне навязали?

– Валеска и Дагна?

Так вот в чем дело! Оказывается, его драгоценные помощницы уже взялись за работу. Следовало бы догадаться, что пояс – их рук дело.

– Они вам не понравились?

– Понравились? – Джулиана скривилась. – Как могли мне понравиться две старые мегеры, делающие вид, будто я – их королева? Они хотят петь для меня, дарить мне подарки, а я даже не знаю, честным ли путем раздобыты эти подношения.

– Отлично! Я так и думал, что они вам понравятся. – На всякий случай Раймонд отошел на несколько шагов. – Мы уже у моста, миледи. Дальше вы дойдете и сами.

– Они очень странно разговаривают, – продолжила Джулиана. – Двигаются, как молоденькие девушки. Может быть, лучше приставить их к конюшне?

Раймонд нырнул в кузницу, но Джулиана успела крикнуть ему вслед:

– Представляю, чему они научат моих детей!