Текст книги "Непокорная невеста"

– Этот прохвост ни слова не знает по-английски, но все время повторяет ваше имя, миледи, и размахивает этим письмом. – Он показал свиток с печатью. – А печать королевская.

Джулиана рассмотрела печать и взглянула на путника, с которым столь бесцеремонно обошелся Леймон.

– На каком языке вы говорите? – спросила она на нормандском наречии.

Незнакомец скороговоркой выпалил на той разновидности французского, которой пользуются жители Пуату:

– Миледи, – он упал на колени. – Дорогая госпожа! – Он поцеловал ей руку. – Этот мужлан обошелся со мной самым неподобающим образом. – Он откинул капюшон и запыхтел от негодования. – Говорит, что не понимает меня, однако я уверен, что он вполне может объясняться на цивилизованном языке.

Незнакомец достал кусок белой материи и вытер мокрые лоб и усы.

– О, как ужасно путешествовать по этой варварской стране! Если бы не король, я бы ни за что сюда не поехал. – Он прошелся тряпкой по щекам и продолжил: – Во всяком случае, в такое время года.

По-прежнему стоя на коленях, он умудрился еще и поклониться.

– Однако король Генрих проявил такую настойчивость, что я не мог более противиться. К тому же он превозносил вашу несравненную красоту и щедрость. Теперь я вижу, что его величество не преувеличил.

Он вновь попытался поцеловать Джулиане руки, и она воспользовалась паузой, чтобы спросить:

– Зачем король послал вас ко мне? Я ничего не понимаю.

Человечек удивился, взмахнул руками:

– Но вы сами его попросили!

Раймонду стало не по себе.

– Я ни о чем не просила короля. Разве что…

Джулиана посмотрела на Раймонда, потом на незнакомца.

– Кто вы такой?

– Я? – Француз ударил себя кулаком в грудь. – Я Папиоль. – Он вскочил на ноги и принял горделивую позу. – Я величайший строитель замков во всем королевстве!

7

Джулиана уставилась на подвижное, брыластое лицо того, кто назвал себя строителем замков. Человек продолжал что-то говорить, жестикулировать, но она уже ничего не слышала. В глаза ей бросилось перекошенное от злости лицо сэра Джозефа. Сердце ныло, словно больной зуб. Жалость к самой себе охватила ее. Несчастная дура, она в который раз поверила мужчине и снова была бессовестно обманута. Ее охватил гнев. Она чувствовала, как ярость закипает в ее крови, огнем пробегает по телу. Тщательно выговаривая слова, она спросила:

– Как вы сказали? Кто вы?

Мужчина снова опустился на колени, посмотрел на нее с опаской, словно на сумасшедшую.

– Я Папиоль, миледи, королевский зодчий.

Он говорил так, будто имел дело с ребенком, но Джулиана не оскорбилась.

– И какой же король вас прислал? – спросила она.

– В каком смысле, миледи?

Папиоль снова принялся вытирать пот.

– Какому королю вы служите?

Он выпучил карие глаза.

– Разумеется, нашему государю, славному королю Генриху. – Не вставая с колен, он попятился назад. – Да сохранит его Господь…

– Если вы – королевский зодчий, то кто же этот человек? – Она показала на Раймонда.

– Миледи, я, не имею чести знать ваших приближенных, – пролепетал Папиоль, не понимая, чем вызвал гнев хозяйки замка.

– Но, может быть, вы видели когда-нибудь эту подлую, лживую физиономию?

Папиоль резво вскочил на ноги и попятился от нее. Потом обернулся, мельком взглянул на Раймонда и, по-прежнему не спуская глаз с леди Джулианы, пробормотал:

– Нет, миледи, я никогда раньше не видел этого господина.

Лицо Джулианы залилось краской. Она хотела взглянуть Раймонду в глаза, испепелить предателя взглядом, но тело отказывалось слушаться. Колени подгибались, голова гудела. Вскинув с трудом руку, она прошипела:

– Убейте его!

Сэр Джозеф перестал хихикать. В зале воцарилось гробовое молчание, а мастер Папиоль бухнулся в обморок.

– Господь с вами, Джулиана! – воскликнул Хью.

– Убейте его! – повторила она.

– Джулиана, так нельзя. Можно ли убивать человека лишь за то…

Она перебила барона:

– Сейчас я покажу, можно или нельзя.

С этими словами она схватила со стола острый, как бритва, столовый нож и двинулась к Раймонду. Тот благоразумно попятился, однако довольно скоро уперся в стену. Джулиана замахнулась ножом, но он поймал ее за руку.

– Позвольте мне представиться, миледи, – учтиво сказал он.

– Не позволю! – Она вырвала руку и попробовала нанести удар ножом. – Я хочу, чтобы твой безымянный труп закопали за церковной оградой.

Он снова поймал ее за руку и прошептал Джулиане на ухо:

– Я Жоффруа-Жан-Луи-Раймонд граф Авраше.

Она похолодела, схватилась рукой за горло.

– Что-что? Я не расслышала.

– Я Жоффруа-Жан-Луи-Раймонд…

Она ударила его кулаком в грудь:

– Не может быть!

Удар был довольно ощутимым, и Раймонд на мгновение задохнулся.

– Клянусь, миледи, что говорю правду.

Его честный, открытый взгляд немного поумерил ее ярость. Гнев сменился страхом, потом стыдом.

Тут она впервые вспомнила о зрителях. Эти люди многое видели за последние часы, дни, недели. Придется смотреть им всем в глаза, хотя очень хочется спрятаться, забиться в щель. Невозможно! Джулиана чувствовала себя бесконечно униженной. Знакомое чувство. Она страдала от него и прежде.

– Милая Джулиана, не смотрите на меня так, – голос Раймонда дрогнул. – Я не хотел вас обидеть.

Она отдернула руку, нож покатился по полу.

– Не смейте так говорить! – гневно топнула она ногой.

Сделав над собой усилие, Джулиана сказала уже более спокойным голосом:

– Мужчины вечно говорят, что не хотят обидеть женщину, но только этим и занимаются.

– Что я могу сделать, чтобы убедить вас…

– В том, что вы – граф Авраше? – Она хищно оскалилась. – Покажите письмо.

– Какое письмо?

Джулиана решила, что он притворяется. Хотя вряд ли, не такой уж хороший из него лицедей,

– То письмо, которое вы показывали Леймону. С королевской печатью.

– О боже! – испугался он. – Оно не предназначено для вас.

– Неважно, я хочу его видеть.

Раймонд носил письмо при себе, в сумке, пристегнутой к поясу. Королевская печать в случае чего могла послужить ему защитой. Немного помедлив, он вытащил свиток и протянул Джулиане. Она так и не поняла, почему он это сделал – то ли устрашившись ее гнева, то ли из чувства вины. Пробежав глазами письмо, Джулиана побледнела. Генрих отзывался о ней самым нелестным образом: характер ее называл сварливым, внешность «кошмарной». При этом король давал жениху самые разнообразные советы – например, «отделать строптивицу так, чтобы на ногах не устояла» или «побыстрее соблазнить ее».

Сразу было видно, что его величество не привык стесняться в выражениях.

Джулиана отвернулась от Раймонда. Она хотела разорвать пергамент на мелкие кусочки, но из памяти слова все равно не выкинешь.

Как бы то ни было, письмо подтверждало слова Раймонда. Перед ней действительно был граф Авраше.

Она прислонилась к холодной каменной стене.

Сердце у нее, к сожалению, было не из камня – оно сжалось от стыда.

– Джулиана, – нерешительно произнес приблизившийся барон Холли. – Что вы намерены предпринять?

В панике Джулиана оглянулась на Раймонда, как дитя, обиженное на родителя, но все же ищущее у него защиты.

Хью воскликнул:

– Если прикажете, я убью его, но сначала хотелось бы выяснить, кто он таков.

У Джулианы подкосились ноги. Она упала бы навзничь, если бы не Раймонд, подхвативший ее на руки. Он принялся гладить ее по спине, ибо она вся дрожала в ознобе. Его прикосновение придало ей сил, и за это Джулиана разъярилась на Раймонда еще больше. Со злой насмешкой в голосе она спросила барона:

– Что же нам с ним делать? Вздернуть его на дыбу или подвергнуть бичеванию?

– Я с самого начала подозревал, что он никакой не зодчий, а рыцарь, проникший в ваш замок обманом. Слишком у него горделивая осанка, да и тело, закаленное в боях. Должно быть, его прислал кто-нибудь из ваших врагов, мечтающих завладеть вашими землями.

Феликс крикнул издалека, не спеша присоединиться к своему приятелю:

– Джулиана, вы снова натворили каких-нибудь глупостей?

Сэр Джозеф злобно захихикал, и Джулиана почувствовала, что она снова теряет сознание. Она так надеялась, что время залечит раны, что она сможет начать жизнь заново. Раймонд смотрел на нее так жалостливо, что она вновь ощутила всю унизительность своего положения. Хорошо же она смотрится в грубом домотканом платье, перетянутом щегольским красным кушаком! Жалкое зрелище! Что может быть отвратительнее женщины, мечтающей понравиться мужчине?

Какой позор!

Стоит ли удивляться, что граф Авраше не открыл ей, кто он такой на самом деле. Ему ни к чему жена, запятнанная позором. Да и кому нужна вдова с двумя детьми? Хью, должно быть, сошел сума – разве можно представить, что она может вызвать у мужчины какое-нибудь чувство, кроме презрения? Граф Авраше – знатный вельможа, да к тому же – она внутренне застонала – он прекрасен, как Бог.

– Миледи… Джулиана… Ради Бога…

Да к тому же граф Авраше еще и добросердечен, подумала она. В его взгляде читалось сочувствие.

– Я сделаю все для того, чтобы исправить положение. Вот увидите.

Он наклонился к ней, но в этот миг у него перед носом сверкнул клинок.

– Убери руки, наглец!

Хью приставил к горлу Раймонда меч с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.

Джулиана должна была бы поблагодарить своего защитника, но вместо этого она сердито оттолкнула его в сторону.

– Не будьте дураком, Хью! Он не зодчий, но и не шпион. Это Раймонд, граф Авраше! Он прибыл за своей невестой!

Сэр Джозеф поперхнулся смехом, а Хью побагровел.

– Раймонд Авраше? – переспросил он, и меч задрожал в его руке.

Имя это было произнесено так громко, что его услышали все присутствующие. Глаза барона налились кровью.

– Я убью его! Только прикажите!

Джулиана испуганно воскликнула:

– Ни за что на свете!

– Правильно! Смерть ему! – просипел чей-то исполненный ненависти голос.

Джулиана резко обернулась, чтобы посмотреть на того, кто сказал эти слова. Лица у всех присутствующих были растерянные. Феликс застыл возле стола и хлопал глазами, пытаясь разобраться в происходящем. Сэр Джозеф вцепился обеими руками в подлокотник, лицо его смертельно побледнело. Возле двери с обнаженным мечом в руке стоял Леймон, а рядом чуть пригнулся Кейр, готовый броситься на выручку своему господину.

Кто же призвал убить Раймонда?

Валеска и Дагна почему-то отправились вниз, по направлению к кухне, а слуги вели себя очень странно – обнимались, радовались, и в зале царила, атмосфера всеобщего веселья.

Отчего они веселятся? В чем дело? Но сейчас Джулиане было не до этого – взбешенный Хью никак не желал угомониться.

– Да никто не узнает, – горячо шептал он. – Королю мы скажем, что граф сюда так и не доехал. Или, допустим, он умер от оспы. Да какая разница – например, повесился от меланхолии.

Никто не узнает? – насмешливо повторила Джулиана. Раймонд на всякий случай попятился, но она на него даже не взглянула. Сейчас нужно было унять Хью.

– И действительно, ведь никто ничего не видел. Да вы с ума сошли, милорд! Даже если три человека о чем-то знают, это уже никакой не секрет. А здесь по меньшей мере человек тридцать.

– Но вы сами собирались его убить, – упорствовал Хью.

– Не будьте дураком. – Она устало потерла лоб. – Я бы не смогла его убить.

– А нож?

Хью отшвырнул ногой валявшийся на полу клинок.

Тем временем Раймонд, Кейр, Валеска и Дагна собрались вместе и стали о чем-то перешептываться. Что они там задумали? Если у графа хватило коварства проникнуть в ее замок, можно не сомневаться, что у него все продумано заранее. Он подготовился к любой неожиданности.

– Я не рыцарь, Хью, – устало сказала она. – Я женщина. Для меня человеческая жизнь драгоценна. Я не бью своих слуг, не насилую служанок. Конечно же, я не смогла бы его убить.

Хью возмущенно всплеснул руками:

– Это из-за того, что он ваш любовник!

– А вы осел. Если бы он был моим любовником, все бы об этом знали. Вы только взгляните: мое ложе отделено от общего зала обычной ширмой. Тайком от слуг здесь не согрешишь.

Рука барона, все еще сжимавшая меч, безвольно повисла.

– Но если вы выйдете за него замуж, вы будете делить с ним ложе безо всякого греха.

– Выйду за него замуж?

Он понизил голос:

– А вы как думали? Теперь, когда он объявил свое имя, у вас нет выбора.

Странно, но Джулиана забыла об этом. Она нервно скрестила руки на груди, чувствуя, как Отчаянно стучит ее сердце. Опасения, надежды, страх – все обрушилось на нее сразу.

– Вы в ловушке, Джулиана, – злорадно сказал Хью.

– В ловушке? – Она пыталась разобраться в своих ощущениях. – Я пока этого не чувствую. Может быть, завтра, когда я успокоюсь и до конца осознаю случившееся, мне станет жутко. Но сегодня я испытываю лишь унижение.

– Подумайте как следует, в каком положении высказались!

– Чему вы радуетесь? – разозлилась Джулиана. – Я считала вас моим другом.

– А я хочу быть вам не другом, а кое-чем иным. Хью так крепко сжал ей плечи, что Джулиана поморщилась.

Но тут между ними блеснула сталь клинка.

Рядом стоял Раймонд, с небрежной грацией сжимая в руке меч.

– Немедленно отпустите ее.

Хью выпустил Джулиану, и она спросила:

– Откуда у вас меч?

Все еще глядя на барона, Раймонд ответил:

– От короля.

– Нет, я хочу знать, как вы смогли пронести его в мой замок? – спросила она, все еще не до конца осознав, что перед ней теперь не строитель замков, а знатный вельможа.

– За мое оружие отвечает Валеска. Дагна прислуживает Кейру. Это наши оруженосцы. – Его глаза весело блеснули.

Однако Джулиане сегодня было не до веселья.

– Я обязана была знать, что в мой замок пронесли чужое оружие.

– Если бы вы, миледи, увидели мечи, наш маскарад был бы разоблачен.

Это признание вновь напомнило ей о его обмане.

– Вам было нетрудно обмануть несчастную дуру, милорд, – с горечью сказала она.

– Но ведь вы подозревали его, миледи, – стала утешать ее Валеска. – Помните, как вы стали меня о нем расспрашивать? Я еле-еле вывернулась.

– Правда-правда, миледи, – подхватила Дагна. – Зря вы так уж убиваетесь. Посмотрите, сколько хитрых и коварных людей морочили вам голову.

Обе старухи стали гримасничать, явно вызывая огонь на себя, однако Джулиана была не расположена шутить.

– Нет, во всем виновата только я. Как могла я поверить этому лжецу? Вы же ни в чем не виновны – вы верой и правдой служили своему господину.

Старухи расстроились, а Валеска проскрипела:

– Нет, миледи, он не такой плохой, как вы думаете. Он заботится о нас, двух несчастных старухах. Посмотрите, какой он славный!

– Правда-правда, миледи, – сладким голосом пропела Дагна. – Мы родом из чужих краев, у нас нет здесь ни родных, ни близких, а лорд Раймонд кормит нас и держит за членов семьи. Подумайте, миледи. Вы такая добрая, такая красивая. Вам нужен муж, который обогреет ваше ложе, защитит вас, вы нарожаете с ним детишек. Можете объехать хоть весь свет, такого завидного жениха, как наш Раймонд, не найдете. Вы только взгляните на него.

Но Джулиана не желала на него смотреть. Даже теперь, когда она убедилась в том, какой он низкий обманщик, этот человек все еще имел над ней странную власть.

– Простите меня, Джулиана. – Раймонд взял ее за руку.

Она взглянула на Хью, но тот совершенно обмяк, от недавней ярости не осталось и следа. Барон уныло смотрел себе под ноги, вид у него был несчастный и заброшенный.

– Да не на него смотрите, а на Раймонда, – сказала Валеска.

Но Джулиана перевела взгляд на Феликса. Почему-то он уже не внушал ей такого страха, как прежде.

– Смотрите на Раймонда, миледи, – настаивала Дагна.

Джулиана взглянула на сэра Джозефа. Тот был бледен, лишь на впалых щеках играл багровый румянец. Наконец-то старый негодяй нашел себе нового врага – графа Авраше. Однако во взгляде сэра Джозефа читалось явное опасение, и Джулиана подумала, что с Раймондом этому интригану не справиться.

С Раймондом вообще справиться невозможно.

– Да смотрите же на Раймонда, миледи, – хором воскликнули старухи.

Джулиана наконец послушалась их. И тут же была околдована его злыми чарами. Он был такой красивый, такой мужественный. Наверное, так же соблазнительно выглядел змей из райского сада. Джулиана забыла и обиду, и унижение, забыла, что любовь – это глупость и безрассудство. Мужчины – как дети, такие же безответственные и беспомощные, но в отличие от детей они опасны. Однако Джулиана в этот миг помнила лишь о том, что любовь может сулить блаженство. Взгляд Раймонда обещал ей награду, ради которой она готова была пойти на все.

– Ну вот, миледи, – прошептала Валеска ей на ухо. – Вы нам нарожаете чудесных ребятишек, а мы будем с ними нянчиться.

– Не нарожаю! – упрямо ответила Джулиана.

– Ну как же, миледи…

Раймонд погрозил Валеске, и та заткнулась.

– Пожалуй, нам пора познакомиться, – сказал Раймонд, повернувшись к барону. – Ведь мы с вами будем соседями.

Тот кивнул:

– Хорошо. Но сначала, с вашего позволения, я хотел бы убедиться, что вы тот, за кого себя выдаете.

– Это лишнее, Хью, – горько усмехнулась Джулиана. – Теперь я окончательно прозрела. Замысел этого рыцаря мне совершенно ясен. Он хотел разнюхать здесь все как следует, пустить корни, а потом прибрать мои владения к рукам. Не правда ли, милорд?

– Помолчите, Джулиана, – отмахнулся от нее Хью, разглядывая некий маленький предмет, который Раймонд достал из кошеля.

Судя по всему, барон остался удовлетворен увиденным.

– Вот, полюбуйтесь, – сказал он Джулиане. – Это родовая печать вашего жениха. Герб старинный и хорошо известный. Советую приглядеться к нему как следует – это может вас образумить.

Джулиана брезгливо взяла двумя пальцами печать, посмотрела на вздыбленного медведя.

– Эту печать я видела и раньше. Она стояла на каждом письме, которые я получала от графа Авраше. Граф требовал, чтобы я немедленно прибыла к месту венчания.

– И этот медведь вас не пугает? – спросил Хью.

– А чего мне бояться? – с деланной беспечностью пожала плечами Джулиана. Она и так была перепугана сверх всякой меры, так что терять ей все равно было нечего.

– А известно ли вам, что предки лорда Авраше ходили в медвежьих шкурах, а в бою становились берсерками, то есть впадали в неистовство?

– Достаточно, барон. – Раймонд взял у Джулианы печать и спрятал ее в кошель. – Это всего лишь легенды. Их распространяют члены моей семьи, чтобы внушить врагам ужас. Давайте соседствовать с вами по-доброму, милорд.

Он взял Джулиану за руку и повел ее к огню. Джулиана упиралась, однако ей так и не удалось освободить свои пальцы.

– Мне нужно проверить, все ли убрали слуги? – возмутилась Джулиана, но Дагна успокоила ее:

– Не волнуйтесь, миледи. Мы проследим за этим. Не правда ли, Валеска?

Вторая подхватила:

– А нам поможет ваша замечательная служанка Файетт.

Раймонд вновь потянул Джулиану за руку, но молодая женщина не желала за ним идти. Тогда он предупредил:

– Если будете упираться, я обниму вас за талию.

Джулиана, испугавшись, прекратила сопротивление. «Я похожа на овцу, покорно бегущую за бараном», – подумала она. Правда, Раймонд не был похож на барана, да и она никакая не овца.

– Недолго же вы каялись, – процедила Джулиана.

– Да, недолго, зато искренне.

Усадив ее на скамью возле огня, Раймонд уселся рядом. Теперь она не могла никуда от него деться.

Повернувшись к Хью, Раймонд спросил его так, словно был в замке уже полновластным хозяином:

– Милорд, что заставило вас прибыть в замок Лофтс среди зимы? Ведь погода скверная, да и Рождество на носу.

Хью ничуть не удивился и почтительно ответил:

– До нас дошли слухи, что возле замка ведутся какие-то работы. Мы не поверили, что кому-то пришла в голову безумная идея затевать строительство среди зимы, и решили посмотреть своими глазами.

– Да, это чистое безумие, – подхватил Феликс.

– Кто же сообщил вам о строительстве? – сурово спросил Раймонд.

– Мы получили письмо от… – начал было Феликс, но Хью оборвал его:

– Нам сообщил об этом странствующий трубадур. – Хью поклонился Джулиане и погладил ее по плечу. – Кроме того, хотелось навестить на Рождество нашу давнюю подругу. Все знают, что у нее в замке готовят самый крепкий восейл во всей Англии.

– Это точно, самый что ни на есть лучший, – закивал Феликс.

Джулиана через силу улыбнулась, на нее вновь нахлынули страшные воспоминания прошлого. Губы задрожали, и Джулиана решительно выпятила челюсть.

Раймонд, заметив ее состояние, как бы между прочим обхватил ее за талию и притянул к себе.

Он не стал ей ничего говорить, понимая, что она в любой момент может разрыдаться, но уже одно прикосновение его тела придало ей сил. Придало сил, но не успокоило. Как может успокаивать мужское прикосновение? Джулиана хотела отодвинуться. Рука Раймонда давила на нее неимоверной тяжестью, почему-то стало трудно дышать.

Мужчины тем временем вели какой-то неинтересный разговор о турнирах и боях. Джулиана не слушала – ее внимание привлекли слуги, шумно радовавшиеся чему-то.

Подозвав служанку, Джулиана спросила:

– Что это они так развеселились?

– Как, разве вы не заметили, миледи? – Файетт чуть не подпрыгивала от восторга. – Сэр Джо-зеф убрался из зала!

Джулиана огляделась по сторонам и увидела, что старого рыцаря действительно нет.

– Ну и что? Разве это повод для ликования?

– Он больше сюда не вернется, миледи. Никогда сэр Джозеф вас больше не обидит.

– Обидит? Разве он меня обижал? – смутилась Джулиана.

– Что же мы, слепые, что ли? Да он все время вас мучил. – Файетт подбоченилась. – Прямо смотреть было жалко. А что мы могли сделать? Ведь он был ваш первый помощник. – Она добавила: – Да и нам теперь жить будет легче.

– А что, вас он тоже обижал?

– А то вы не видели. Он все время нас бил да щипал.

Файетт сердито потерла ягодицы.

Джулиана покраснела. Она знала, что сэр Джозеф всегда отличался сварливостью и дурным нравом, однако никто из слуг никогда на него не жаловался.

– Я и не подозревала, что он до такой степени… груб.

– Не хотели вас расстраивать, миледи. Все равно вы с этим старым негодяем ничего бы не сделали.

Джулиана грозно нахмурилась:

– Но ведь я изгнала его!

– Так-то оно так, миледи, да только не больно-то он торопился уезжать, – Не обращая внимания на гнев хозяйки, Файетт с обожанием взглянула на Раймонда. – Но ничего, теперь лорд Раймонд ему в два счета укорот даст. Против лорда Раймонда сэр Джозеф – пустое место.

Джулиана почувствовала себя бесконечно виноватой. Она до такой степени была погружена в собственные проблемы, что совсем не думала о слугах. Вот отличная причина, по которой следует выйти замуж.

Без мужа она ни на что не годна.

Джулиана искоса взглянула на Раймонда и увидела, что он на нее смотрит. Она немедленно приняла гордый вид. Не хватало еще разреветься в его присутствии.

Знакомый голос произнес:

– Миледи, вот ваше любимое вино.

Джулиана вздрогнула и увидела сияющую Валеску, протягивающую ей чашу.

– А вот покрывало укутать ваши ноги.

Дагна накрыла ей колени, а заодно и руку Раймонда, на них лежавшую.

Теперь он мог беспрепятственно позволять себе любые вольности, и никто не увидит. А если и увидит? Ведь они уже обручены. В глазах всех присутствующих они почти что муж и жена. Можно хоть сегодня зачать ребенка. Потом достаточно будет на ступенях церкви объявить плод этой любви законным, и никаких сложностей не возникнет.

Старухи поглядывали на Джулиану с таким чувством, словно она уже вынашивала сына их господина.

– Проваливайте прочь, – зашипела Джулиана, и старые карги, ничуть не обидевшись, удалились.

– Они желают вам добра, миледи, – прошептал ей на ухо Раймонд. – Не сердитесь на них за излишнее усердие.

– Я на них и не сержусь, – буркнула Джулиана. – У меня просто плохое настроение. Но я не наказываю слуг без вины.

– Я это заметил.

– Меня воспитывал отец, а он с детства приучил меня обходиться со слугами справедливо.

Джулиана вздохнула и подумала, что сейчас не и время предаваться праздной болтовне. Она чувствовала себя бесконечно усталой. Волнение, страх, гнев – вся эта резкая смена чувств подорвала ее силы. Она подавила зевок, ее неудержимо клонило в сон. Но Раймонд сидел рядом, нашептывал ей что-то на ухо, его глаза загадочно поблескивали. А что, если он намерен сегодня же ночью залезть к ней в постель? Ведь они обручены, в глазах короля – они уже муж и жена.

От этой мысли ее бросило в жар. Рука Раймонда как бы случайно коснулась ее живота, и Джулиана инстинктивно сдвинула ноги, но от этого движения жар распалился еще больше. К тому же стало трудно дышать.

Веду себя, как зеленая девчонка, думала Джулиана. А ведь зрелая женщина, мать двоих детей. Разве можно поддаваться глупым соблазнам?

Потягивая пряное вино, она думала, как бы половчее ускользнуть от Раймонда. Может быть, просто встать и уйти? Или, например, можно сказать, что ей нужно заняться хозяйством. На худой конец, сделать вид, что ей потребовалось наведаться в уборную. Нет, пожалуй, лучше пойти проведать дочерей, а потом не вернуться обратно.

Как же быть? Почему все тело пылает огнем? Может быть, сэр Джозеф прав, и она просто шлюха?

Стоило Джулиане взглянуть на Хью и Феликса, и ей начинало казаться, что она в утлой лодчонке плывет по бурному морю. Когда же она смотрела на Раймонда, волны чудодейственным образом стихали, яростный ветер превращался в легчайший бриз, а главное, вокруг никого не было: лишь Раймонд и Джулиана.

Кто знает, какие чувства он испытывает к ней на самом деле, однако роль преданного возлюбленного играет исправно. Это безумно ее злило. Она должна была бы его ненавидеть, да никак не получалось. Жаль, что они не встретились раньше, когда Джулиана еще не разучилась смеяться. Она никогда не была красавицей, но в прежние времена мужчины превозносили до небес ее очаровательную улыбку. Джулиана вспомнила, как это было: вот она сидит в небесно-голубом платье с желтым лифом, а вокруг поклонники, и она их совсем не боится. А если представить, что она – не только могущественная леди Лофтс, мать чудесных дочерей, но и жена великого воина… С таким отцом девочки выросли бы решительными и храбрыми.

Встрепенувшись, она взглянула на руку Раймонда, такую крепкую, большую, мозолистую, и, поддавшись инстинкту, сжала ее пальцами.

Раймонд поднялся и потянул ее за собой.

– Лорд Хью, лорд Феликс, – сказал он, – мы еще не раз с вами побеседуем, но сегодня леди Джулиана устала. Слуги тоже клюют носами, да и вы наверняка утомлены после долгого путешествия. Пора спать, мы желаем вам доброй ночи. – И он обнял Джулиану за плечи.