Текст книги "Король игры"

Глава 10

Артур

Я несколько часов мотался по всем известным мне адресам, чтобы найти Милену. Хотел убедиться, что она жива. До сих пор страх не отпустил после вчерашнего взрыва, хотя и предполагал, что со стороны Шалецкого это всего лишь была демонстрация силы и власти.

В доме она не появлялась. Со старой квартиры ее мать съехала, а новый адрес соседи не знали. Вроде и прочитал от нее сообщение, знал, что она не потерялась, не сбежала, а все равно хотел найти и убедиться, что ничего плохого не случилось, особенно после того, как не смог до нее дозвониться. В таких ситуациях в голову хорошие мысли не лезут. Пока я не встречусь с Шалецким и не решу все вопросы, Милене лучше оставаться в моем доме.

До вчерашнего дня я был уверен, что за ней постоянно следят, и Шалецкий осведомлен о каждом ее шаге, но после прошлой ночи у меня появились сомнения. Все его действия – это спланированное шоу. Мысли, которые весь день крутились в голове, не давали покоя. Какие-то нюансы пока плохо складывалось в общую картину, но было ощущение, что его цель не Милена…

Я успел не только объехать пол Москвы, но и созвониться с Соколом, попросил его найти мне толковых ребят, чтобы застеклили дом Милены. Если другу и не понравилось появление в моей жизни бывшей девушки, он промолчал. О том, что вчера в ее доме произошел взрыв, Сокол уже знал.

Еще я заехал на работу, оставил распоряжения своим замам и набрал продуктов.

Увидел Милену, замерзшую у ворот, вроде, злился, но почувствовал облегчение, что с ней все в порядке. Показывать свои чувства не собирался. Да и поддаваться им тоже. Она мне нужна только для одного – секс. Хотел испытать забытое чувство удовлетворения. Может, так было потому, что я ее любил, а сейчас трахну, пойму, что она ничем не отличается от других, и окончательно выкину из головы.

– Ты где была?! – я злился на нее за то, что заставила поволноваться, на себя, что она до сих пор поднимает во мне бурю чувств, это и вылилось в яростном тоне.

– Леву к маме отвезла. – бывшая любовь смотрела на меня большими глазами, хлопала ресницами, а у самой слезы в глазах блестели.

– Нахрена? – почему нельзя было подождать и обсудить это со мной? Зачем из меня лепить монстра?

– Ты дал понять, что не хочешь его видеть. Он маленький, не понимает, что происходит, но боится оставаться без меня.

– Тогда тем более не понимаю, зачем ты его отвезла! Завтра привезешь обратно! – наверное, пацан будет мешать, путаться под ногами, но если это поможет стереть с ее лица траурное выражение, пусть привезет.

Я мог не уступать, но видел, что и ей тяжело без ребенка. Наблюдал вчера, с какой любовью и заботой она относится к сыну. Я до сих пор не испытываю радости по поводу его присутствия, но как только закрою вопрос с Шалецким, станет проще. Милена мне нужна только ночью, остальное время пусть проводит с сыном.

Заезжать во двор не стал. Шах ждал меня в офисе, я и так из-за нее задержался.

– Буду поздно. – вытащил пакеты с продуктами из багажника и понес в дом. Она послушно шла за мной. Занес все в кухню, оставил на столе.

– Поздно? – переспросила недоуменно Милена, останавливаясь в дверях. Я медленно обернулся. Стоит, смотрит. Какого хрена это недовольство в глазах? Думает, по бабам пойду? Даже если и так, что ей не нравится?

– Да, поздно. – в свои планы посвящать ее не собирался. Воевать со мной Шалецкий вряд ли станет, поэтому здесь она в безопасности. Ему наверняка донесли, что она под моей защитой. – Или ты желаешь меня удовлетворить, чтобы я на других не смотрел? – решил закрепить ее подозрения. Подошел, прижал ее к стене, схватил за горло и сжал пальцы. – Готова прямо сейчас раздвинуть ноги? – повел по груди свободной рукой, сжал полушарие. Глаза Милены удивленно распахнулись, губы приоткрылись в приглашающем жесте. Наклонился и поцеловал. Никакой нежности. Голая страсть. Властно, жестко. Языком исследовал всю полость рта.

«А губы все такие же мягкие, податливые» – отметил про себя, смакуя их вкус. Оторваться было непросто. Хотел ее до безумия. С полуоборота завела.

Просунул руку под свитер, добрался до груди, сжал ее через бюстгальтер. Большим пальцем поиграл с соском. Милена тихо застонала. Я готов был ее взять прямо здесь, но дарить удовольствие не собирался!

– Приеду, продолжим. – оставил Милену возле стены, развернулся и ушел. Даже не взглянул, чтобы не поддаться соблазну. У меня столько важных дел, а я на нее отвлекаюсь!

Вышел, завел тачку и рванул на базу к Шаху. Не думать о ней, а то ведь поверну назад!

Понадобилось время, чтобы я смог взять себя в руки.

Марату не понравится, что я ввязался в это дело, но он поймет и, если понадобится, прикроет. Вечером планировал отправиться в клуб. Ехать к Шалецкому домой или в контору я не собирался, пусть не думает, что я его боюсь. Он хочет вынудить меня играть по его правилам, а мне нужно было навязать Шалецкому свою игру. Я обязан предвидеть каждый из его ходов, надо заставить этого урода ошибиться. Я не позволю Шалецкому сделать меня пешкой в игре.

Всю дорогу я думал, зачем я ему мог понадобиться? Есть ли у него в рукаве козыри против меня? Чем Шалецкий может взять меня на крючок? Мы пересекались с ним раньше? Я не помнил. Может, обыграл кого-нибудь из его родных на крупную сумму? Все эти мысли имели место быть, но они ужасно напрягали. Как версия – ему нужно оказать давление на отца…

Милена

В доме я осталась одна, Бессонов сбежал, словно за ним неслось адово пламя. А ведь я всего лишь хотела поговорить, узнать, что происходит. Конечно, Леве рядом со мной будет лучше, но привозить его сюда я опасалась. И тут дело не только в том, что Артур узнает правду и захочет стереть меня в порошок, меня больше волновало, как он отнесется к ребенку, которого считает чужим.

Виталий особо не церемонился в высказываниях и часто обижал Леву. Муж был с ним груб, мог оттолкнуть от себя или накричать. Очень не хотелось бы, чтобы и родной отец оставил в душе сына неприятные воспоминания, негативный отпечаток, который он пронесет через всю жизнь. А виноваты будем мы оба. Нужно сказать Артуру правду, но как это сделать? Как набраться храбрости? Какие слова подобрать, чтобы Бессонов не забрал у меня Леву?

Эти мысли не давали покоя. Дабы отвлечься, я разобрала продукты и занялась приготовлением ужина.

Старалась не думать о поцелуе, но стоило посмотреть на стену, у которой это произошло, непроизвольно картина вставала перед глазами. Я вообще не понимала, почему так происходит? Стоило Артуру ко мне прикоснуться, и я начинала таять. Я будто знала, что принадлежу ему. Каждая клетка тянулась к этому мужчине. Его мужская аура будоражила не только мое тело, но и сознание. Артур словно поставил на мне печать, которую нельзя было ни смыть, ни стереть, ни вырезать. Даже если меня лишить памяти, я все равно буду тянуться к нему. Только на его прикосновения и ласки откликнется мое тело…

Я прошла в комнату. Присела на кровать, чтобы позвонить маме. Достала из сумки вместо телефона кошелек. Открыла замок в потайном кармашке, на руку выкатилось кольцо. Слезы полились из глаз. Я была тогда так счастлива…

После я носила его на шее, пока Виталий не сорвал его вместе с цепочкой и выбросил в окно. Искала его несколько дней, а когда нашла, спрятала. Оно было моим талисманом. Во время родов я сжимала его в руке…

Я стала женой, но не Артура….

* * *

– Милена, Артур пришел. Иди, встречай. – зашла мама в зал, где мы с подружками праздновали мое восемнадцатилетние. Мое сердце пропустило удар, быстро взглянула на себя в зеркало и побежала к нему.

Артур хотел снять ресторан, пригласить всех моих одноклассников и друзей, но я отказалась. Мне и так было неудобно за все то, что он для нас сделал. Совсем недавно завершился ремонт нашей квартире. Оплатил ремонт Бессонов. Он пытался нас уверить, что бригада мастеров берет мизерную плату, а все материалы остались после отделочных работ торгового центра, который скоро должен был открыться, но я не верила, как, впрочем, и родители. Все понимали, что это он делает ради меня. А еще Артур оплатил лечение и реабилитацию отца. Тот уже больше года не пил, работал. Жизнь стала налаживаться. Мама чаще была дома, улыбалась, проводила с нами свободное время. И вроде все было хорошо, но присутствовал страх, что это не навсегда.

– Привет, – подошла я к своему парню и, пока никто не видит, поцеловала его в губы. В руках он держал огромный букет роз.

– Долго вы еще тут? Я пришел тебя похитить.

– Девчонки уже уходить собираются. Проходи.

– Нет. Вы сами там. Я внизу в машине подожду. Не торопи их. – едва ощутимо коснулся моих губ и ушел.

Проводив девчонок, я отпросилась у мамы и поспешила к Артуру. Мы долго целовались, а потом Бессонов завел машину, и мы поехали в неизвестном мне направлении. Я спрашивала: «Куда?» – но это был секрет. Как выяснилось позже, Артур заказал столик в самом дорогом ресторане. Вся эта помпезность мне была чужда, я чувствовала себя неуютно под любопытствующими взглядами, но старалась ни на что не обращать внимания, главное – Артур был рядом.

Прекрасный вечер, идеальное обслуживание, шикарные блюда, первый мой бокал дорогущего вина…

Чувствовала себя принцессой, попавшей в сказку… Взрослой принцессой.

Артур пригласил меня на медленный танец. Я остро ощущала его обжигающее дыхание на коже лица, уверенные, крепкие руки на талии, голова кружилась от счастья.

– Милаха, посмотри на меня. – попросил он. Я подняла взгляд. – Я люблю тебя.

– А я тебя, – вымолвила едва слышно.

– Ты выйдешь за меня замуж? – Артур достал из кармана бархатную коробочку, открыл. Я застыла, рассматривая, как блестят камни. Красивое… Я такие украшения только в модных журналах на картинках видела. Хотелось сказать «да», но какая с меня жена… – Милена? – Артур смотрел на меня настороженно.

– Я же ничего не умею. – неуверенно произнесла.

– Все преодолеем, ты только «да» скажи. – он, не спрашивая, надел мне кольцо на палец. Не возражала, но сердце по-сумасшедшему билось в груди. – Поженимся зимой. Я к этому времени открою супермаркет, будет идти постоянная прибыль. – это была хорошая новость, мне не нравилось, что Артур участвует в закрытых боях и играет в карты. Все это опасно и может стоить ему здоровья или жизни. – Согласна?

– Да. – ответила я.

Чувствовала себя совсем взрослой. Теперь я невеста. Невеста самого замечательного мужчины на свете!

Думала, после ресторана мы поедем в гостиничный номер… но меня ждал сюрприз. Артур привез меня к дому. Свое разочарование я старалась скрыть. Сколько он еще будет откладывать нашу близость? Я и так чувствовала жгучую ревность, а он все еще отказывался сделать меня своей. Неужели у него кто-то есть?

– Это еще один подарок на твой день рождения. – протянул Артур мне конверт. – Проведем неделю у моря. Вместе. Только ты и я. Согласна?

Сердце радостно затрепыхалось в груди. Последний раз я была на море много лет назад, еще когда мне было шесть лет. А тут… С ним, только вдвоем.

– Ты скажи, что согласна, а у родителей я тебя отпрошу…

И ведь на следующее утро отпросил!

* * *

Вернуться из воспоминаний заставил резкий звук. Я подошла к окну и выглянула во двор. Мужчина в темной одежде уверено приближался к дому. На глаза натянута кепка, чтобы скрыть лицо. Отпрянула в страхе от окна, заозиралась в поисках укрытия.

Глава 11

Артур

– Все-таки она пришла к тебе за помощью, – протянул задумчиво друг, выслушав меня. Мы расположились в кафе недалеко от работы Марата. – Что собираешься делать? – Шах пододвинул к себе чашку, сделал глоток. Разговор был напряженным, но со стороны могло показаться, что мы просто зашли выпить чаю.

– Я уже влез в это дело, Марат. Или меня в него грамотно втянули. – при этих словах друг вскинулся, зацепился внимательным взглядом, будто хотел прочитать ответ на моем лице. – У меня ощущение, что Шалецкому не Милена нужна, хотя деньги он с нее в любом случае получит, а я.

– Зачем такая сложная многоходовка? Даже если предположить, что Лещев не смог бы никогда вернуть ему долг, откуда у Шалецкого была уверенность, что ты заплатишь эти деньги? А вот убийство мужа Милены тогда можно хоть как-то объяснить, – рассуждал Шах.

– Я тоже понять не могу. Некоторые детали не складываются в общую картину, такое ощущение, что я упускаю какую-то важную деталь.

– Ты никого из его близких не разул? – абсолютно спокойно поинтересовался Марат. Предъявить Шалецкому мне было нечего – в клуб допускаются только совершеннолетние и по протекции влиятельных людей. Каждый, кто садится за карточный стол, осознает степень риска.

– Я уже несколько дней прокручиваю в голове все игры с крупным выигрышем. Не помню, чтобы я разорил кого-нибудь из окружения Шалецкого. Детей у него нет, единственный племянник живет с матерью в США. Вряд ли он станет из-за своих ребят так подставляться.

– Может, мы чего-то не знаем или что-то упускаем?

– Вероятнее всего. И это не дает мне покоя. – осмотрелся, вокруг нас все столики были пусты.

– Бес, ты в то время отчаянно лез в дерьмо, уверен, что нет провалов в памяти?

– Уверен. За карточным столом я всегда был трезв и собран, иначе бы не обыгрывал.

– А Миленой он тебя шантажировать не может? Если твои чувства не остыли…

– Остыли, Шах. – оборвал я. Мое сердце – моя проблема. О том, что я чувствую к этой женщине, никто не знает. – Мало ли баб было у меня в прошлом? – Марат серьезно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я видел, что он понимает больше, чем озвучивает. С тех пор, как в его жизни появилась Лера, он стал менее жестким и прямым. Может, понимает, что я ощутил, когда милаха меня предала, почему в тот период жизни отчаянно искал неприятностей, а не сломался только благодаря друзьям и силе воли.

– Составь список всех, кого ты в то время обыгрывал на крупные суммы. Пробьем все имена, возможно что-то всплывет. Думаю, ноги растут еще оттуда. Из-за мелких потерь Шалецкий не стал бы так расходиться. Если ты прав, он хочет отомстить, но так, чтобы у твоего отца не было повода его четвертовать. – я тоже склонялся к этой версии.

– Завтра на работе займусь этим. Наберу, как только вспомню всех.

– Не хочешь, чтобы Тигр поговорил с отцом? Петрович, если захочет, поднимет инфу со дна морского. Выяснит, в какой церкви Шалецкого крестили. Возможно, найдет то, что нас интересует?

– Петрович еще не остыл. Он пытается организаторов игр упечь за решетку, а родной сын отказывается писать заявление. Он уже на Киму пытался давить.

– Я в курсе. Миха из-за этого отказался возвращаться в родительский дом. Из больницы Тигр отправится в свою квартиру, я сейчас занимаюсь поиском медбрата – Миха не соглашается на реабилитацию, оплаченную отцом. Это в принципе не проблема, деньги у нас есть. Меня больше беспокоит его психологическое состояние. Тигр бесится, что не может сам ходить, срывается все чаще, орет на медперсонал.

– Он бесится, что не может всех медсестричек оттрахать.

– Это он как раз-таки может, там ничего не пострадало. Как Киму выписали, я на нем пару раз девок заставал.

– Надо же как-то стресс снимать.

– Секс-терапия. – наш смех прервал звонок мобильного телефона.

– Сокол. – вынув сотовый из кармана, пояснил я для Шаха. – Ты уже у меня? – приняв вызов, спросил я у друга.

– Да. Хотел ключи отдать, обошел весь дом, Милены нигде нет. Решил позвонить, предупредить, что все открыто, а ее нет. – после его слов я напрягся. Сказал же, чтобы сидела дома и никуда не выходила! – Есть повод беспокоиться? – спросил Артем.

– Сокол, не видно следов борьбы? – я старался говорить спокойно, хоть сердце тревожно билось в груди. Я и Шах поднялись из-за стола. Друг бросил на стол несколько купюр, и мы направились к машинам. Я вжимал трубку в ухо, вслушивался в стук шагов Сокола, пока тот обходил дом.

– Артур, все чисто. Ничего подозрительного не заметил. На постели лежит сумка и открытый кошелек…

– Сокол, я перезвоню. – сбросив вызов, я начал набирать Милене. На душе было неспокойно. Очень надеюсь, что она просто куда-нибудь вышла! Милена долго не брала трубку, я уже собирался отключить звонок, когда она ответила.

– Кто-то влез в дом. Я боюсь. – шепотом произнесла она.

– Ты где? – почувствовал облегчение. «С ней все в порядке», – мысленно несколько раз произнес. На себя разозлился, что так отреагировал.

– Под кроватью, – вновь очень тихо, едва разобрал.

– Вылезай оттуда, – ситуация вроде веселая, но мне было не до смеха. Представляю, как она испугалась, и что с ней все это время творилось. Милена и так многое за последние дни пережила. – Это мой друг… – попытался объяснить, но мои слова потонули в ее крике.

– Привет, Милена. Узнала? – донесся через динамик голос Артема.

– Прекрати реветь. Не бойся, это мой друг! – пытался я докричаться до Милены. Вновь тишина. Я вслушивался, надеясь хоть что-то понять. Она, скорее всего, вылезла из-под кровати, а телефон там оставила.

– Сбрось и перезвони Соколу, – предложил Шах, который все это время стоял рядом. Я так и сделал.

– Нормально все, Бес. Не дергайся. Узнала. – до меня доносились всхлипы. Я старался делать вид, что ее боль, переживания, страхи меня не трогают, но внутри все кипело от переполнявших чувств. – Сейчас Милена сварит мне кофе, и я поеду домой.

– Хорошо. Давай. – Сокол за ней присмотрит. Отвлечет. Несмотря на отношение друзей к Милене, они не сделают ей ничего плохого. Не оскорбят ни словом, ни взглядом. Оставят мне разбираться с собственным прошлым.

– Ты домой? – спросил Шах, подходя к своему автомобилю.

– Нет, на работу, потом заеду в клуб. – Марат насторожился, услышав о моих планах.

– Не хочу, чтобы ты туда ходил, но отговаривать не стану. Пусть Антон со стороны понаблюдает за вами, если что-то пойдет не так, он нам сообщит. У Демы есть пропуск в клуб. Его там все знают, подозрений он не вызовет.

– После смерти Черепа в клубе многое изменилось… – не хотелось никого втягивать в это дело, но я понимал, что без этого не получится. Мои друзья не останутся в стороне.

– Я поговорю с Демой, так мне будет спокойнее, тем более он твой должник. – я не спорил. Несмотря на молодость, он неплохой пацан, ему можно было доверять, в пределах разумного, конечно. Если что-то пойдет не так, ребята смогут защитить Милу и ее сына.

Попрощавшись с Маратом, я уехал в офис. В одиннадцать позвонил Дема и сообщил, что уже поговорил с Шахом. Тот ввел его в курс дела, обрисовал в общих чертах проблему. Антон находится в клубе… И не только он. Шалецкий сегодня тоже играл…

Глава 12

Артур

Я вошел в клуб. Возле бара увидел Дему, он общался с девушкой. Встретились взглядами, Антон едва заметно кивнул. Я прошел в зал, где за небольшими столиками на диванах сидели посетители. Свет был приглушен, музыка негромко лилась со сцены. Сегодня играла джазовая группа.

Не останавливаясь, я направился к лестнице, которая вела в подвальное помещение.

– Сюда нельзя. Вход только для персонала. – охрана знала в лицо всех игроков, особенно завсегдатаев и vip-персон, но принцип пропусков не менялся уже много лет. Если ты забыл карту дома, тебя не пропустят, даже если ты родной брат владельца клуба. Достав платиновую именную карту, я протянул ее охраннику. Вбив персональные данные в планшет, он внимательно на меня посмотрел, а затем попросил приложить палец к устройству. Получив подтверждение личности при помощи отпечатка пальца, он вернул мне клубную карту.

– Все в порядке, можете пройти. – проводил меня один из секьюрити. Пробиться в игровые залы сквозь строй охраны было практически невозможно, только если только вместе с тобой не пожаловал отряд спецназа.

В основном зале было достаточно многолюдно: молодежь прожигала деньги за игровыми автоматами, дамы с кавалерами предпочитали рулетку или блекджек. В центре располагался круглый бар, кто-то уже успел проиграться и топил горе в спиртном.

Этот зал меня не интересовал – здесь играют мелкие рыбешки, крупная рыба водилась в vip-зале, там даже атмосфера была другой. Показав платиновую карту, я смог войти. Сидя за барной стойкой, можно было сквозь дверной проем наблюдать за игрой, но войти сюда любой желающий не мог. Чаще всего игроки просили закрыть двустворчатые двери, чтобы сохранить тишину, особенно это касалось тех игр, где разыгрывались крупные суммы денег. Сегодня двери были открыты, скорее всего, ничего серьезного за столом не происходит.

Зал для избранных. В центре стоял только один стол, в середине которого лежала куча фишек. Вот где ощущался азарт! Ставки велись от ста тысяч рублей. Стоит переступить порог этого помещения, и меняются даже ощущения в теле, сознание работает по-другому. В этой стихии я чувствовал себя комфортно, по венам разносился адреналин.

Шалецкого увидел сразу, но ничем не выдал своей заинтересованности, а вот его взгляд на себе прочувствовал. Остановился в паре метров от стола возле шикарной брюнетки, которая, сложив руки в молитвенном жесте, не сводила взгляда с игроков. За кого она так переживает, я понял сразу. Шесть игроков уже сбросили карты, ставка разыгрывалась между оставшимися двумя.

– Не поможет, – шепнул я на ухо девушке.

– Что? – рассеяно посмотрела она на меня, на миг отведя взгляд от игроков.

– Ваша молитва не поможет сыну министра культуры. Извините, забыл, как его зовут.

– Почему вы так говорите? – возмущенно прозвучал ее голос, руки она плотнее сжала перед своим лицом. В этом момент ее возлюбленный совершил, на мой взгляд, возмутительную глупость – повысил ставку вместо того, чтобы сбросить карты. При полной концентрации я улавливал любые колебания за столом, даже самые незначительные, а сейчас я был сосредоточен и внимателен, смог освободить голову от всех посторонних мыслей. – Вы не ответили на мой вопрос, – не глядя на меня, вновь заговорила девушка.

– У вашего?..

– Жениха, – поняла она, к чему была сделана пауза.

– У вашего жениха комбинация из трех одинаковых карт, в лучшем случае – стрит, но это маловероятно. Я готов дать руку на отсечение, что у него тройка из тузов.

– Разве этого недостаточно, чтобы обыграть господина Уварова? – мы разговаривали очень тихо, так поступали и другие наблюдатели.

– На кону лежит приблизительно два миллиона, – девушка удивленно вскинула на меня взгляд, который стал более заинтересованным. – Господин Уваров не стал бы рисковать, не будь он уверен в победе. Предположу, что у него каре из четырех королей.

– А почему не флеш-рояль?

– Если бы он собрал флеш-рояль, он бы, не задумываясь, ответил повышением ставки.

– Но есть же еще стрит-флеш?

– Да. Но перед крупье лежат карты разных мастей… – пока мы обсуждали вероятность проигрыша жениха девушки, он открыл карты.

– Откуда вы знали? – потрясенно спросила она.

– Вам нужно идти к жениху. Он нуждается в утешении. – богатый мальчик нервно поднялся из-за стола. Я не ответил ей, не видел смысла объяснять. Я играл с каждым, кто сейчас находился за этим столом, знал их повадки, чувствовал, когда они блефуют.

– Сделаем перерыв на час, – объявил крупье. – Когда вернемся за стол, минимальная ставка будет двести тысяч рублей.

Я направился к бару выпить воды. Голова должна быть трезвой, вдруг Шалецкий вернется за стол.

Через час за игровым столом собралось три человека, среди них был и Шалецкий. Подойдя к стулу, я отодвинул его и занял свободное место.

– Господин Бессонов, вы будете играть? – обратился ко мне крупье.

– Да.

Артур

Сокол звонил перед тем, как оставить Милену. Я знал, что она в порядке, поэтому мысли о ней меня не отвлекали.

Первую раздачу я сбросил. Можно блефовать и с парой двоек, но на сегодня главная цель – наладить контакт с Шалецким. Конечно, если выпадут нормальные карты, я не упущу шанс забрать банк, хотя еще не решил, стоит ли затягивать свое пребывание за карточным столом.

Мы с Шлалецким уже встречались несколько лет назад. Не раз играли с ним за одним столом, но не на крупные ставки. Я знал, что он не умеет проигрывать – если на кону большие деньги, Клим Михайлович становится очень азартным. Опасались с ним связываться игроки, которые не имели влиятельных покровителей – за свой проигрыш Шалецкий мог серьезно наказать.

Муж Милены брал у него в долг, но за один стол с Шалецким никогда не садился, хотя это его не спасло.

Первую раздачу забрал Уваров, сегодня ему явно везло. Вторую раздачу я мог забрать, но не стал. Немного повысил ставку, а потом сбросил карты. Шалецкий тоже присматривался, играть на крупную сумму он сегодня не собирался, да и карта ему явно не шла. Клим Михайлович пытался держать лицо, но брови все же хмурил.

В три часа ночи, когда крупье в очередной раз раздавал карты, я решил, что на сегодня это моя последняя игра. Расклад карт мне нравился, я решил, что можно напоследок сорвать банк. Уваров сбросил карты впервые за вечер. Остались мы втроем: я, Шалецкий и Маньков – банкир. Ставки росли… На кону уже было чуть больше миллиона. Во взгляде Шалецкого горел азарт. Он повысил ставку, я ответил… Маньков открылся.

Забрав почти два миллиона, я решил покинуть клуб. Все, что хотел, я сделал. Даже задел Клима Михайловича. Следующий ход за Шалецким. И он не заставил себя ждать.

– Смею надеяться, что вы позволите отыграть мне проигрыш? – произнес он, в то время как крупье складывал фишки. Все, кто остался за столом, посмотрели на меня.

– Конечно, но не сегодня. На эту ночь у меня есть еще планы, – я повернул запястье и посмотрел время на часах. – Я и так задержался. – понимающие ухмылки появились на лицах мужчин. Шалецкий смотрел на меня настороженно, будто что-то просчитывал в голове.

– Тогда жду вас завтра, – попытался улыбнуться, чтобы его слова не показались мне приказом.

– Вряд ли у меня получится. Возможно в субботу, если я найду время. – мне было не принципиально, когда играть, но на своих условиях. Пусть он немного понервничает.

– Договорились. Это будет интересная игра. – прозвучало как предупреждение.

– Согласен с Вами. За столом соберутся сильнейшие, – встрял в разговор Уваров. Маньков промолчал.

– Повысим ставки? – Шалецкий спрашивал меня.

– Не возражаю. – несмотря на кажущееся спокойствие, в атмосфере витало напряжение.

– Минимальная – пятьсот тысяч? – я кивнул. Никогда не загадывал, а тут подумал, что после игры можно будет вернуть долг Шалецкому.

– Я к вам присоединюсь, – загорелся Уваров.

Деньги мне казино должно было перевести на карту в течение суток. Попрощавшись со всеми, отправился домой. Сел в автомобиль, выехал на трассу и нажал на педаль газа.

Милена… Завтра она привезет своего пацана в мой дом… Живое напоминание ее предательства. Ребенок не виноват, что его мать оказалась обычной продажной девкой. Я пытался вдолбить себе в голову, что не должен показывать при пацане своего отношения к Милене. Смогу ли я терпимо отнестись к его присутствию?..

Стараясь не шуметь, зашел в дом. Прежде чем отправиться в душ, заглянул в спальню. Милена лежала на кровати, спиной к двери. Лежала тихо, расслабленно, но не спала. Я просто это почувствовал. Боялась находиться одна в доме или ждала меня? Не заговорив с ней, я прошел в ванную комнату.

Приняв душ, я обмотал бедра полотенцем и вернулся в спальню за комплектом белья. Взял с постели свободную подушку, уже собирался уходить, но передумал. Почему я должен спать на диване? Это моя постель, и спать мне совсем не хочется. Скинул полотенце, оно раздражало чувственную головку возбужденного члена. Вернул подушку на место и лег рядом с Миленой. Матрац под моим весом прогнулся, она перестала дышать.

«Да, ладно!» – разозлился я. У нас вроде как договор. Я свои условия выполняю, а она не собирается?

– Я знаю, что ты не спишь. Мне нужна разрядка, – не церемонясь, проинформировал ее. – Раздевайся.

– Уже поздно, Артур, – пролепетала она, но послушно развернулась ко мне лицом.

– Ему похрену. – взял член в руку и сжал его у основания. Ее взгляд устремляется туда. Я смело мог утверждать, что, несмотря на темноту, она прекрасно все видела. Милену это и смущало и заводило одновременно.

Мне не хотелось быть с ней нежным, я не собирался заботиться об ее удовольствии, мне нужна была грубая разряда!

– Можешь взять его в рот, много времени это не займет. – почему бы не получить желаемое, не реализовать давнюю мечту.

– Я не могу, – неуверенно произнесла она. Почему-то ее отказ ужасно разозлил. Интересно, Лещеву она тоже отказывала? Или супругу послушно сосала?! Пелена ярости затмила сознание.

– Скинь с себя все! – жестко приказал, потянулся к тумбочке за пачкой презервативов. Она не спешила выполнять приказ. Я оторвал один пакетик из ленты, раскрыл, достал содержимое и раскатал его по всей длине. А ведь с ней презервативами я не пользовался… Тогда я желал полностью ее ощущать. Сейчас мне не хотелось быть ей настолько близким.

Понимая, что я настроен серьезно, она разделась и легла. Ненавижу так трахаться! Ни чувств, ни эмоций, одна механика! Но другого отношения она не заслуживает! Накрыл ее тело своим, удерживая вес на одной руке, развел бедра в стороны. Прошелся пальцами между складок… Без подготовки ворвался по самые яйца. Девушка вскрикнула и закусила губу, словно до сих пор целка. Блин, как же там тесно! Как тогда… Удовольствие прошибло каждый нерв, ударило по позвоночнику и сконцентрировалось в области крестца. Готов был чуть ли не сразу кончить. Как же хорошо… С другими не так, и это злит.

Ей мое вторжение удовольствие не приносило. Милена терпела, я это чувствовал. Да и там у нее все оставалось сухо. Захотел поцеловать, разогреть… Сорвусь, слишком многое ей покажу! Не желал, чтобы Милена поняла, как мне с ней хорошо, как хотел, чтобы и милахе снесло крышу.

Глаза привыкли к темноте, я видел малейшие изменения на ее лице. Опустил лицо к груди, обвел сосок кончиком языка, потом другой. Ласкал грудь, пока ее не повело. Выдохнула со стоном. Я принялся двигаться. Несколько толчков, и Милена закатила глаза. Дернулась, чтобы меня обнять за плечи, но тут же опомнилась, будто неосознанно хотела коснуться врага. Опустила руки на постель и сжала в ладонях простынь. Как можно желать ее до безумия и так сильно ненавидеть?!

Враг? Хорошо, пусть так! Не испытывая больше нежности, быстро довел себя до разрядки. Кончил так, что в глазах потемнело. Сцепил зубы до боли, чтобы не издать ни звука. Покинул тесное лоно, оставив ее на самом пике.

– Дальше сама! – бросил я. Скинул презерватив и направился в душ. Испытал оргазм, а самого трясло. Рядом с ней мне рвет башку, я себя не узнаю. Холодная вода помогла немного успокоиться.

Зашел обратно в спальню только за подушкой. Милена, прикрывшись простыней, лежала на кровати и смотрела в одну точку.