Текст книги "Да придёт рассвет! Книга 2. Ответы"

Евгений

– Да катись оно всё!  – швырнул я телефон на кровать.

Время уже доползло до 4:05, а я всё ещё не могу сомкнуть глаз. И всё после того… После того как я чуть не совершил поступок, после которого назад пути уже не могло бы и быть.

– Вот я идиот!

И из-за самого же себя меня теперь одолевает всепоглощающая злость! Как же было проще, когда она не попадалась мне на глаза, не тревожила мои воспоминания… Воспоминания которые я упаковал в глубь себя и не позволял их доставать, даже думать о них, было непозволительно.

Почему я вообще ещё здесь? Почему бы не взять и не уехать?.. Что меня держит?

– Ха. Будто я не знаю что!  – говорил я сам с собой в темноте словно ненормальный.

Сама мысль о том, что мы находимся в одном доме, сводит меня с ума. Но разве я могу оставить её здесь одну или это всё отговорки… Где вообще этот Джейкоб?

Я в тысячный раз постарался закрыть глаза, моля о скорейшем сне. Но перед глазами была ОНА.

– Да чтоб тебя…

Это её чёрное платьице…, длинная шея, открытые плечи. Клянусь, я лежал и ощущал её аромат. Он витал в воздухе, он был внутри меня. Аромат той, которая, не подозревая ломала меня при каждой встречи. Меня влечёт к этой девочке с такой необъятной силой, что я ненавижу себя за это. Ненавижу себя за то, что именно я могу подвергнуть её наивысшей опасности! Одному Богу известно, чего мне стоило сегодня противостоять её прекраснейшим губам. Я сам лично вонзил себе нож в сердце, отказавшись впиться в её алые губы.

* * *

Следующие утро началось в начале одиннадцатого. Проспала я долго, но оно того стоило. Солнечный свет всеми силами старался меня разбудить, но сделать удалось это лишь настойчиво звонившему телефону. Я неохотно вылезла из тёплой кроватки, и еле открывая глаза потянулась к своему «дружку».

«Почему я не закрыла шторы? Дурная привычка…»

Щурясь от ярких солнечных лучей, я всё пыталась нащупать источник звука. Взглянув на дисплей, мои глаза в миг распахнулись, я проснулась. К моей внезапной радости, это оказался мой папочка. Он звонил со своего сотового, что означало лишь одно – он дома и по его голосу на том конце трубки он был жив и здоров, (слава Богу). Он лишь многократно извинялся за столь внезапный и незапланированный отъезд. Говоря по правде, в тот момент, когда я услышала такой родной, на все сто знакомый голос, мне было всё равно где он пропадал все эти дни, главное – сейчас он вернулся!

После разговора, я как ненормальная соскочила с кровати и моментально собравшись помчалась домой. Это был первый раз за всё последнее время, когда мне до безумия хотелось оказаться по-настоящему в родном месте. Я знала – меня ждут, меня любят. Я точно была уверена, что мне пора домой. Моя душа рвалась туда что было мочи.

Оказавшись наконец на месте, стало понятно, что папа не в курсе о моём так называемом «втором» доме, и уверен, что я рано ушла из дома. Тем лучше! Не стоит ему знать всех подробностей, по крайней мере сейчас.

– Я так рада тебя видеть!  – кинулась я к отцу, едва переступив порог.  – Ты в порядке?

Отец приветливо улыбнулся, идя мне на встречу.

– Привет, милая.  – сжал он меня в своих крепких отцовских объятиях.  – Мне внезапно пришлось навестить наших дальних родственников, по моей линии, с которыми ты ещё не знакома.  – объяснялся он.  – В спешке, я даже забыл взять с собой телефон, дурная моя голова…

Я вылезла из объятий и серьёзно окинула отца взглядом:

– Я волновалась. Сильно! И что касается телефона, то лучше носи его с собой, договорились?

Он провёл рукой по своей короткой стрижке, видимо не зная, как реагировать на мою строгость.

– Ты сама как? Всё хорошо?  – оглянулся он по сторонам, обращая внимание на такой несвойственный нашему дому «легкий» беспорядок и хорошо осевшую пыль.

– Как видишь,  – слегка улыбнулась я, разведя руками в стороны.  – Вот, пришла домой после ранней прогулки и планирую заняться уборкой. Сегодня. Чуть позже…

Я провела пальцем по поверхности комода на наличие пыли, и поняла, что – да, с уборкой нужно поторопиться.

– Я что-то не нашёл кота. Он что вновь загулял?  – заглянул отец за диван в поиски домашнего питомца.  – И мисок нет.

Меня вдруг резко, что-то передёрнуло!

– Он мертв!  – колюче произнесла я, словно упрекая в этом отца.  – Ты ничего не хочешь мне сказать или может рассказать?!

Отец, словно и не удивился только что услышанным словам и моему тону, словно он ждал этих вопросов на прямую.

Он молча взял свою ветровку с дивана и аккуратно повесил её в шкаф. Его движения были спокойными, шаги тихими или же он хотел, чтобы они такими казались. Я насквозь прожигала его своим подозрительным взглядом, желая раскусить эту внезапную наигранность. Раньше, я не видела его таким. Словно нашкодивший котёнок, который делает вид что всё в порядке и понятия не имеет о происходящем вокруг.

– Ему безжалостно оторвали шею, оставив на нашем крыльце!  – специально как можно громче произнесла я, шаг за шагом следовав за папой по всему его маршруту.

«Дай же мне реакцию.  – мысленно просила я.»

Он тяжело молчал.

– Может, всё-таки тебе есть, что мне рассказать?  – настаивала я.  – Я вправе знать то, если мне действительно полагается что-то знать.

Отец остановился. Наконец, он осмелился повернуться и посмотреть мне в глаза. На его лице, в глазах, я увидела бурю, состоящую из горя, отчаяния и сожаления. Несвойственная эмоция для моего всегда добродушного, жизнерадостного папочки. Этот наидобрейший мужчина был словно не в своей тарелке, тот отец с которым мне ещё не приходилось встречаться. Стоявший передо мной человек словно потерялся на тропе жизни и не знает, а стоит ли вообще искать дорогу.

Именно в этот момент, я крепко убедилась в своих догадках, которые прежде казались мне безумными и недозволительными! А я ведь нутром чувствовала, что все мои изменения достались мне именно от него. Конечно, из его родни мне никто не знаком и несложно догадаться почему. Есть только он – мой отец. Ни бабушки, ни дедушки я никогда не знала. Естественно! В нашем доме даже фотографий связанных с линией моего отца, никогда не было. Ни то что фотографий, даже разговоров на эту тему никто не заводил!

Мы всё стояли молча. На бледном лице отца всё сильнее и сильнее проступало отчаяние.

– Родная моя, прости меня. Пожалуйста, прости.  – наконец вымолвил он, с трудом подбирая слова.  – Я жил надеждой, что этого момента никогда не наступит… Всю свою жизнь я сознательно избегал того, что сейчас происходит с тобой. Я понимаю, что и тысячи извинений не хватит, но всё уже вышло так как вышло…

Я осознавала и в тоже время нет. Было сложно поверить, да и не хотелось…

– Так почему ты молчал, раз знал, что со мной происходит?  – возмутилась я.  – Почему?

– Доченька, я собирался всё рассказать тебе и твоей маме, но её столь внезапный уход… совсем спутал моё сознание. Я до последнего надеялся, что, вдруг, тебя всё же не коснётся это чёртово превращение… Катись оно пропадом!

Отчаянно качая головой, он потёр переносицу, словно собирался с мыслями, а затем продолжил:

– Твои волосы. Я догадался по волосам. Они изменились, стали гуще, волнистее, темнее… Мне такое ох как знакомо! Поэтому, это первое, что меня насторожило. А затем…, твои глаза – твой карий пигмент стал высветляться… И всё стало для меня прозрачно. Как бы я не хотел отрицать, внешние признаки были на лицо.

Он говорил так, словно все изменения сотворил именно он. Но меня заинтересовало другое:

– Так мама ничего не знала?

– Нет.  – уверено ответил он.  – Я тщательно оберегал её от проклятия своего рода, а вот тебя, милая, не смог…  – произнёс он, прикрыв рукой свои намокшие глаза.  – Я никогда не хотел, чтобы мои дети страдали из-за меня…

Он присел на диван, а затем обмяк на своём месте.

Чувствуя, как мои ноги отказываются держать тело, я присела рядом. Остывшая эко кожа нашего белого диванчика приятно холодила мне ноги, и я усерднее вжалась в его спинку, чтобы моей спине тоже стало немного прохладнее.

Желание узнать наконец правду лишь усиливалось. Я ещё никогда не была так близка к разгадке, что от предвкушения у меня закружилась голова и усилился пульс.

– Я имею право знать. Расскажи мне.  – произнесла я словно задыхаясь, от невыносимого ожидания.

Отец закрыл глаза.

– Ты не можешь оставить меня в неведении!

– Мой дедушка, Патрик,  – произнёс отец, не открывая глаз,  – был вторым ребёнком в семье Гренгуаров. Гренгуары, давно поселились в этих землях, ещё тогда, когда здесь главенствовали лишь непроходимые леса и лесные болота. Конечно, не те леса, которые остались на данный момент. По всюду были разбросаны деревушки, кипела жизнь. В отличии от своей старшей сестры, Изабеллы, мой дед родился уже от полностью сформировавшегося отца-волка и матери-человека. Том и Мэри Гренгуар – его родители, очень переживали за своего новорождённого малыша, вдруг он родиться не человеком или человеком, но, к примеру с волчьей головой или хвостом, или ещё с каким-либо дефектом… Сомнениям не было конца. Изо дня в день, они с опаской осматривали ребёнка, ища хоть малейшие отклонения. Но на радость родителям, мальчик рос обычным человеческим ребёнком, который ничем не отличался от своей десятилетней сестры. Он был обычным…

Отец приостановился. Он открыл глаза, посмотрев в пустоту.

– Так шли года…  – продолжил он, по-прежнему изучая пустоту.

Я внимательно слушала и следила за каждым его еле заметным движением.

– Некогда босоногий мальчишка, страстно любивший ходить на охоту со своим отцом, превратился в прекрасного юношу, который вскоре покинул родительское гнездо, вступив на тропу ранней взрослой жизни. Если честно, мне мало что известно о Патрике,  – с грусть произнёс отец.  – Я не знаю, где он бывал, где жил, когда отправился смотреть мир. Об этом мне никто не рассказывал, но знаю, что он женился на девушке, которую звали – Карина. Они прожили долгую жизнь, полагаю в любви и согласии… Так вот, у Патрика и Карины было трое детей, все погодки. Было двое сыновей и дочь. Дочку звали – Хлоя, она была вторым ребёнком в семье. Когда Хлое исполнилось семнадцать лет, вот тут-то и всплыло проклятие рода Гренгуаров. Оказалось, что лишь девочки наследуют волчью сущность. Хлоя по наследству стала оборотнем. Наполовину человеком, на половину волчицей. Естественно, для Хлоиных бабушки с дедушкой, это был удар. Это было наказание свыше. Они так радовались, что судьба их миловала, а тут оказалось всё совсем иначе.

Отец перевёл взгляд на меня.

– Доченька, Хлоя – это твоя бабушка!

Около минуты мы сидели молча, слушая тишину. Я понимала, отцу тяжело даётся это повествование, а мой мозг тем временем в быстром темпе переваривал услышанное и выстраивал визуальные родовые линии семьи Гренгуаров, линии, которые ведут непосредственно ко мне…

– Я никогда не рассказывал о своих родителях…, в надежде огородить свою семью от шлейфа проклятого рода Гренгуаров. Моя мать довольно долго не решалась завести ребёнка. Они с отцом прожили около десяти лет вместе, прежде чем рискнули. Инстинкт материнства и сильная любовь взяли своё. Кстати, имя твоего деда – Артур, произносится с ударением на первый слог. Твоя бабушка влюбилась в него, когда ей было пятнадцать, а дед, мой отец, не смог противиться её чарам, по крайней мере он так всегда говорил. Его любимое выражение: «Твоя мать околдовала меня и взяла в любовный плен. Навечно!» Именно так появился я. Долгожданный сын и единственный ребёнок в семье. Больше играть с судьбой родители не захотели.

Отец ещё раз взглянул на меня и аккуратно дотронулся до моей волнистой пряди волос.

– Но быть волчицей не так просто…  – произнёс он, нежно отпустив прядь.  – Какая же ты у меня красавица… У моей матери появились враги, а со временем их становилось лишь больше. Она всегда оберегала нас с папой и дабы сохранить нам жизни, мы очень часто меняли место своей дислокации. Я даже и не вспомню в каких именно местах мы жили, и сколько сменили домов, квартир, школ, а всё потому, что врагов было слишком много. Они были повсюду! Они всегда следили, выжидали, нагоняли. Однажды эти самые враги перегрызли шею моему отцу…

– Мне так жаль…,  – посмотрела я на слегка дрожащие руки своего папы.

– Мать освирепела. Она и без того была властной и сильной волчицей, а после трагедии превратилась в безжалостного и агрессивного зверя. Она возненавидела всех своих родственников, которые наградили её этим ужасным проклятьем, она разорвала все свои родственные связи.

Я слушала и не верила, что всё это часть меня, что это в моей ДНК, и что моя родословная настолько необычная, устрашающая. Неужели и вправду во мне течёт эта кровь? В мире, где я жила всю жизнь не было места таким «книжным» вещам…

– Став старше я решил, что хочу самостоятельности и не могу больше жить под постоянной маминой опекой. Вопреки её запретам, я уехал и поселился в этих чудных местах. Мне всегда хотелось побывать там, где началась история нашего рода. Конечно, было бы не честно отвергать тот факт, что по началу мне даже нравилось, что у меня такая необычная семья. Ведь у нас был свой особый секрет. Ведь можно рассуждать и так, что моя мать была сверхчеловеком! Но всё это до той поры, пока не столкнёшься с утратой близких… Тогда, доченька, вся иллюзия рассыпается окончательно. Вот именно так я и оказался здесь. Конечно, этот городок был не самой первой моей остановкой. На протяжении нескольких месяцев, которые явно вышли за пределы одного года, наслаждаясь свободой я колесил по стране, вернее будет сказать – по миру. Это были интересные и освежающие времена. Времена моей юности, моей свободы, новых знакомств! А после, я обосновался здесь, решив, что это именно то место, где я хочу жить. То место, где я хочу остаться. В моей жизни нужна была постоянная константа и я её нашёл…

Отец замолчал. Он по привычке сделал попытку повернуть голову за диван в поиске кота, но потом видимо осёкся и лишь еле заметно покрутил головой.

Мой телефон запиликал. На экране высветилось сообщение.

Джейкоб: Красотка, ты где? Хотел поболтать с тобой, а тебя нет.

Кристина: Привет. Я дома. Папа объявился.

Джейкоб: Всё хорошо?

Кристина: Да. Думаю, да. Он уезжал. А сейчас я узнаю историю своего превращения.

Джейкоб: Я рад, что всё хорошо. Потом обязательно позвони. Мне будет интересно послушать.

Кристина: ОК.

Джейкоб: Буду ждать звонка. Не пропадай.

Я быстро отложила телефон в сторону и решила не затягивать паузу, и пока отец решил обсудить всё это, мне необходимо узнать ещё чуточку больше:

– А где она сейчас, моя бабушка? Она жива?

– Жива. К сожалению, я не могу сказать где она…  – это не к чему.

Я не унималась:

– А после переезда сюда, вы виделись?

– Да.  – неоднозначно прозвучал ответ. Отец видимо подустал от таких воспоминаний вслух.  – Как бы сказать…, она сперва не особо испытывала желание со мной общаться. После того как я её оставил, она пришла в негодование, а в дальнейшем, узнав куда именно я перебрался, она и вовсе рассердилась не на шутку. Для неё это было предательством. Предательство родного сына, единственного близкого человека, который у неё остался. Конечно, в какой-то степени её можно понять, я не осуждаю, всё и так довольно сложно.

– Что же было дальше, когда ты оказался там, где всегда хотел побывать? Твои мечты оправдались?

Отец, вдруг, словно ожил, встряхнув пыль накопившейся усталости. Его взгляд стал теплее.

– О, да! Я ведь встретил твою маму!  – уверено произнёс он, при этом одобрительно покачав головой.  – Увидев её, я потерял дар речи. Наверное, так происходит всегда, когда ты без памяти в кого-то влюбляешься. Мне хватило одно взгляда в её сторону, чтобы мой разум затуманился. Я забыл куда шёл, о чём думал. А посмотрев в её печальные глаза, я точно знал, чего хочу – осчастливить это прекрасное создание. Представь, хватило одного мгновения, лишь одного, чтобы я отказался от прежних устоев и запретов. То, чего я сознательно избегал – стало главной целью моей жизни. «Любовь» – это слишком простое слово, чтобы описать, все те чувства, эмоции и внутренние перемены, которые со мной произошли! Я словно научился летать. Без крыльев, я взлетел выше птиц! Теперь сверхчеловеком был я, однозначно! Моя жизнь наполнилась светом и яркими красками, чувствами, которые прежде были мне чужды. Мир наполнился светом, которого раньше я не ощущал, был не в состоянии лицезреть. Это словно…,  – отец аж зажестикулировал руками, стараясь объяснить свои эмоции, что совсем ему не свойственно,  – ты живёшь в темноте, а потом раз,  – пальцы его рук растопырившись устремились вверх,  – ты впервые видишь солнце и видишь, на что оно способно.

Я не могла оторвать от него глаз. Оказывается, отец умеет «говорить».

– Не буду лукавить,  – продолжал он,  – тот, кто безумно влюблялся, со мной согласится, что от любви ты становишься совсем другим. Ох уж эта любовь… Я признаю, что наверняка, в глазах твоей мамы я выглядел о-го-го каким глупцом. Но меня это не пугало, и совсем не заботило. Я был сильным, уверенным глупцом с огромными планами на жизнь! И самым главным в моей жизни была твоя мама. Знаешь, это как для быка красная тряпка. Она ему нужна, и никто и ничто его не остановит. Я ОЧЕНЬ долго добивался расположения её сердца, а оно было ох как неприступно. Чем холоднее были её слова и действия, тем сильнее разжигался мой огонь и моё упорство. Она не рассказывала, но я знал – в прошлом ей причинили боль. Я не допытывался, не мучил расспросами. Моя тактичность не знала границ. Хотя, поверь, выжидать далеко не мой конёк! Любовь была сверх сильна, что я готов был прогнуться и бороться, настолько сладка была награда, которую я так сильно мечтал заполучить. И знаешь, однажды она улыбнулась. А в другой раз – улыбнулась искренне и не из вежливости. В итоге, я получил главную награду – любовь той, от кого я был без ума.

«Какое же у тебя сильное, прекрасное сердце, папочка.  – думалось мне.»

– Сказать по правде, идя к любви, я много раз «ломался». Женщины довольно часто ломают нас, мужчин, даже не подозревая об этом. Но я не жалею! Я бы без раздумий согласился ещё раз пройти через всё это, если бы по итогу она была со мной. Потом, она всё равно «починила» меня,  – улыбнулся отец,  – опять же и не подозревая об этом. Я до сих пор помню тот день, когда она меня полюбила, по-настоящему. Каждую ночь я прокручиваю тот момент в своей голове… Словно вчера… Любовь, она меняет взгляды, меняет людей, окружающий мир…, она прекрасна и, конечно, настолько же и опасна…, и ты ведь не знаешь, когда и как она тебя покинет…

Отец закрыл глаза, придавшись воспоминаниям, а я не в силах была его потревожить. Я знаю, он сейчас там, с ней…, пусть и ненадолго… Возможно, ему излагать всё это в слух, было намного важнее, чем мне – узнать об этом. Как же я его люблю! И как же много я о нём не знаю!

Мне было сверхинтересно и трепетно слушать историю моих родителей, ведь благодаря папиному упорству, мама полюбила его, и благодаря им обоим появилась я!

В тоже время очень странно, даже как-то неловко, ведь это вторая история любви… связанная с моей мамой. Словно я заглянула за кулисы, подсмотрела то, чего не показывают на главной сцене. Два абсолютно (!) разных человека, схожие лишь в сверхсильной и искренней любви к одной и той же женщине… Я знала, но теперь ещё больше убедилась в том, что моя мама была удивительной женщиной. Она покорила, смягчила сердца таких сильных личностей как Джастин и мой папа…

– Я купил этот дом, и мы стали жить вместе.  – вдруг более спокойно продолжил отец.  – А однажды Роза сообщила, что беременна и это определённо был второй лучший день в моей жизни!

В глазах у папы вновь заблестели слезинки, но улыбка в этот раз была расслабленной. Он дотронулся до моей руки:

– Ты наше счастье!

Я с благодарностью улыбнулась в ответ.

– Поразительно, в кое-то веке я не боялся родового проклятия, я даже не думал о нём, ведь у нас должна была появиться ты. Но нужно было быть предусмотрительнее…

– Папа, ты не можешь винить себя, лишь потому что захотел иметь семью и детей!  – постаралась я успокоить отца.  – У каждого человека есть право этого хотеть! Каждый имеет право на счастье!

Отец был не согласен:

– Я был эгоистом, который подвергал опасности твою мать и тебя!

– Это называется любовью, ни так ли?

– Это называется – необдуманным поступком, из-за безумной любви! Я виноват и в обратном меня никто не переубедит. Я должен был, просто был обязан предупредить твою маму о возможных последствия! Но я положился на судьбу, судьбу, которая так изменчива… Мой задурманенный рассудок в прошлом, погубил нашу маму в настоящем, и прибавил лишь проблем и опасности в твоей жизни. Я ещё не знаю ни одного превращённого, кто жил спокойно в тени своей сущности. Я понятия не имею, куда тебя можно увезти, чтобы ты была в безопасности и есть ли вообще такое место. Что теперь ждёт тебя в будущем?..

На секунду мне показалось, что он готов схватить чемодан и меня и отправиться куда-нибудь подальше отсюда.

– Хочешь знать где я был эти дни? Я ездил к своей матери. Спустя столько лет, я переступил через себя и отправился к этой женщине… Если кто и может тебя защитить, так это она.

Я воспротивилась.

– Никуда уезжать я не собираюсь! Самое безопасное место – мой дом, то место, где я родилась! Никто не в праве заставить меня бежать. Ты слышишь, НИКТО. Да, ты винишь себя, но ты дал мне жизнь, и я люблю тебя за это! Я хочу, чтобы ты знал, что я тебя не в чём не виню.

Отец с уважением окинул меня взглядом, в котором читалось, что дочка уже выросла.

– Ты должна реально оценивать ту угрозу, которая будет тебя ожидать! Моей любви не хватит, чтобы уберечь тебя. То, что в моей семье есть волки-полукровки, не сделало меня таким же, ты должна понимать, что я просто человек, человек, который тебя любит и хочет для тебя самого хорошего и безопасного. А бабушка, она готова, как она сказала: «Исправлять мои ошибки!»

– Я не готова! Я не хочу!

– Вижу, что характер у тебя точь-в-точь как у мамы – боевой!  – улыбнулся он, стараясь сбавить мои обороты.  – Она никогда бы не простила меня, узнав кем стала наша дочь по моей вине… Кристь, дочь, прошу пойми, я не хотел, чтобы твоя мама сталкивалась с другой стороной этой жизни, знала о реальном существовании тех, в кого, трудно поверить. Она была слишком чиста и невинна, чтобы касаться такой грязи… Она была слишком хорошей для всего этого… Именно поэтому я говорил, что мои родители умерли, а других родственников у меня нет.

Отец выдохся. Он уронил свою голову на спинку дивана и его веки закрылись. Он устал, хотя день был только в самом разгаре.

Полагаю, он ещё сомневался, в правильности своего решения – всё мне рассказать. Но я искренне благодарна ему, что он поделился со мной, а то неизвестно чтобы я сейчас выкинула если б он стал юлить.

– Спасибо, пап.  – тихонько сказала я.  – Для меня это было очень важно.

Он медленно повернул ко мне свою тяжёлую голову:

– Заешь, я раньше не замечал, на сколько сильно ты похожа на маму. Возможно, это от того, что я давно не видел её лица, но сейчас, милая, ты – её копия.

Я лишь улыбнулась, подошла к отцу и поцеловала его в Щёку.

– А бабушка, какая она сейчас?

Но отец уже заснул. У него выдались сложные дни, как в принципе, и у всех нас. Я поцеловала его ещё раз и оставила отдыхать, решив, что самое время набрать Джейкоба.

* * *

Время уже давно перевалило за полдень.

Я сидела за кухонным столом доедая свой довольно запоздалый завтрак или обед, я так и не разобралась и мой желудок, кстати, тоже. Солнечные лучи, влетевшие через открытое окно, приятно главенствовали на кухне, пришло их время залить светом данную часть дома. Они мягко ласкали моё лицо. Снаружи стояла жара и казалось, время замедлилось, медленно растекаясь в каждой минуте.

С утра, к моему приходу, папа успел наскоро сварить суп, и я по прежней привычке налила себе полную чашку прекрасного куриного бульона с домашней лапшой. Лишь только отведав несколько ложек, до меня дошло, что прекрасным он был раньше, где-то в прошлой жизни, а сейчас он абсолютно безвкусный и мне им точно не насытиться. Я ем и совсем ничего! А так как, дальнейшая разведка в холодильнике показала, что свежего мяса все равно нет, я на автомате поела ещё немного, и отодвинула тарелку в сторону. Какой от него толк! Фу. Ну я хотя бы попыталась,  – успокаивала я саму себя. Затем, я выключила засвистевший чайник. От чая я никогда не откажусь, лучше уж его. И через несколько минут, я уже пила вкусный свежезаваренный чай с молоком без сахара, позволив себе полностью погрузиться в раздумья. В голове прокручивался наш разговор с папой. Я всё обдумывала и обдумывала его слова. Мне хотелось как можно тщательнее осмыслить всё услышанное…

Сделав очередной глоток, мой взор упал на кружку, которую я сжимала в руках. Лишь сейчас я поняла, что всё последнее время, я использовала лишь эту ничем неприметную вещицу, хотя кухонный ящик ломится от огромного разнообразия ярких кружечек. Выбирай не хочу!

Когда-то давненько я приобрела эту вещицу в «Фикс Прайсе», по довольно дешёвой цене. Просто купила и всё. Порой бывают такие покупки, которые ты совершаешь, без всякой особой нужды, просто так. Этот случай был именно таким. Я отнесла эту вещицу к маме на работу, чтобы там у меня была своя личная кружка. Сказать по правде, маме она не очень понравилась. Она была унылого коричневого цвета (мама терпеть не могла коричневый), с изображением двух совушек, одна большая, другая маленькая.

«Кристь, милая, что у тебя со вкусом?  – улыбнулась она, сморщив нос.» Зачем я выбрала именно её, я и сама не знаю. И вот сейчас я сидела и пристально смотрела на эту самую обычную спонтанную покупку. После маминой смерти, мы с отцом забрали все её вещи с работы, и я решила прихватить и эту вещицу. Именно сейчас, сидя в одиночестве, в своей любимой кухне, за любимым маминым деревянным столом овальной формы я осознала, насколько сильно дорога мне эта на первый взгляд невзрачная посудина. Возможно, дороже всех остальных вещей! Ведь она напоминает мне о тех прекрасных временах и многочисленных моментах, которые я провела рядом с любимым человеком сжимая эту самую кружку в своих руках. Наши разговоры, перекусы, обеды, ужины… Те моменты, когда мы вместе в свободное время сидели и пили чай, непринуждённо болтая обо всём на свете. Сейчас она уже не казалось страшной. Она излучала покой и уют, и являлась той самой приятной крупицей, принесённой из прошлой жизни, пусть и не совсем приятного коричневого цвета.

Как же всё-таки сильно мы привязываемся к вещам! Это происходит даже неосознанно. Мы все, все без исключения в какой-то степени зависимы от своих вещей, я просто уверена в этом. Я вот наверняка зависима от этой коричневой штучки – да и чай в ней кажется вкуснее.

Я сделала глоток и прижала нарисованных и таких родных совушек к себе. Моя любимая кружечка, спасибо тебе!

Остаток дня я провела дома, точнее мы провели дома. Давно было пора навести в нём порядок и вымыть накопившеюся грусть и тоску. Нам с папой даже хватило сил почистить бассейн и заполнить его чистой водичкой. А для такого дела скажу вам, нужно о-го-го сколько сил и терпения! У нас было какое-то особое вдохновение, которое поддерживало нас на плаву. Полагаю нас объединила правда, придав нам сил и чуточку уверенности.

Было замечательно провести время вмести как в старые добрые времена. Хорошо, когда с тобой родной и любимый человек, даже если вы особо не о чём не разговариваете, а просто заняты общим делом. Грустно, что понимаешь это довольно поздно.

По итогу, к концу дня, дом блестел. Мы блестели: усталостью, пылью, загаром и удовлетворением от проделанной работы.

– Лучшая терапия!  – сказал отец, вычищая бассейн.

И наконец-то, к ночи, я ложилась спать в своей кровати, в своей комнате, которая даже потеряла краски от одиночества. Но теперь вокруг был порядок, всё на своих местах. Именно так как я люблю!

Я с удовольствием забралась в постель, закуталась в одеяло и положила голову на свою любимою подушечку. Я уверена, что и в жизни тоже наведётся порядок, обязательно!

* * *

Во сне, всё как обычно! Я то бежала, то летела, падала, то встречала множество лиц, которые меня очень хорошо знали, а я их видела впервые… Каша, одним словом. Если на протяжении долго времени с тобой что-то происходит, то начинаешь привыкать к этому «что-то». Так и я, ничуть не удивляюсь, что во сне мне встречаются довольно странные персонажи; люди, которых уже давно нет с нами; непонятные места, странные события, то чего просто не может существовать… Ну, если не лукавить, то порой всё-таки бывает не по себе. Случаются такие пугающие моменты, когда земля под ногами остывает, сонные слёзы жгут глаза и от ужаса ты не в силах пошевелиться, лежишь вжатый в кровать отделяя сон от реальности, а затем всё утро всё ещё приходишь в себя. Все мои сны – это вообще отдельная и довольно обширная тема для рассуждений. Мне и раньше снились сны каждую ночь, но не думаю, чтобы они сильно отличались от сновидений других людей. А вот ближе к превращению и после него, по ночам мне было страшновато, но об этом как-нибудь в следующий раз, не сейчас.

Итак, приоткрыв глаза от очередного «кошмара», я увидела ЕГО, чьи черты лица пока были смутны и расплывчивы.

Его большой силуэт тихонько склонился надо мной. Мне даже захотелось улыбнуться, его нос и вправду был немного кривоват… Но вдруг меня передёрнуло. Я почувствовала, что кто-то явно дотрагивается до моей руки. И в этот момент я осознала, что это не сон. О Боже, как же я напугалась…

– Что ты тут делаешь?!  – скуксилась я, пытаясь говорить как можно тише и спокойнее.  – Что вообще ты делаешь в моей комнате! Ты напугал меня до чёртиков.

– По твоим ночным дёрганьям, тебя напугал ещё кто-то до меня.  – спокойно и без колебаний произнёс Джастин.

Выражение его лица было неизменным, словно в данной ситуации не он должен приносить свои извинения, за такое позднее вторжение. Он вообще удивляет своей выдержанностью. Врывается тайком к тебе в комнату и ведёт себя так будто ничего не произошло.

– Кошмары?

– Ты же уехал?  – спросила я, осознавая, что прекрасно вижу в темноте, но для убедительности всё же взглянула на лампу, вдруг она включена.

– Я уже вернулся.  – чуть шёпотом сказал он.  – Мне нужно было раздобыть побольше информации. И теперь я задержусь здесь. Ненадолго.

Моя голова всё ещё лежала на подушке словно приколоченная. Я прекрасно видела, как он без доли стеснения рассматривает меня, сонную, слегка заторможенную… Его взгляд прямой, изучающий, он смело скользит по мне и не касаясь дотрагивается до меня…