Текст книги "Начать всё сначала"

5. Открой глаза и узри

Я открываю глаза. Раздается высокий пищащий сигнал. Через мгновение события вчерашнего дня всплывают в моей голове. Я в Лондоне. Этот звук – мой новый пластиковый телефон. Должно быть, сейчас девять утра.

Один из четырех шкафчиков приставлен к моей кровати, и его верхушка на уровне с моей постелью, так что я превратила его в самодельный прикроватный столик в изножье. Там лежит мой телефон и сигналит. Я выключаю его, подползаю к лестнице и начинаю спускаться. Все участники программы отправляются на лодочный тур по Темзе в Гринвич.

Нам полагается быть наверху в 10:15. К 9:40 мы с Бейб уже одеты, так что вместе отправляемся на кухню завтракать. Сэйра отстает, но уверяет нас, что мы там встретимся.

На шее Бейб новый «Canon DSLR».

– Отличный фотоаппарат! – замечаю я, пока мы намазываем маслом свои рогалики у стойки. У меня в сумочке цифровой фотоаппарат «Casio», но «DSLR»… он делает фотки совсем другого уровня.

Когда мы доедаем завтрак, дверь кухни открывается, и заходят Пайлот с Аттикусом, уже готовые идти. Мое сердце бьется учащеннее. Я проверяю время на своем одноразовом телефоне: 10:05.

Пайлот улыбается нам, и его взгляд останавливается на мне:

– Ну что, готовы ехать в Гринвич?

Аттикус зевает.

– Конечно! – я молниеносно вскакиваю с места, чтобы убрать тарелку в раковину.

– У нас… – за моей спиной раздается невероятно громкий грохот. Я ахаю, подпрыгиваю на три фута в воздух, и понимаю, что это перевернулся мой стул. Жар пробегает по шее.

Рядом со мной смеется Бейб. Аттикус хихикает. Мой взгляд находит Пайлота. Он тоже смеется.

– Чертпобери! – широко улыбаюсь я, несмотря ни на что. Я раздосадована, но очень рада быть с людьми, которые смеются. Альтернатива смеху – раздраженный вздох. Моя семья научила меня ожидать раздраженный вздох.

* * *

Мы вчетвером присоединяемся к большой группе учеников в паломничестве на станцию метро. Пайлот с Аттикусом болтают, идя примерно в пяти футах впереди меня и Бейб.

На мне моя длинная, черная, пуховая зимняя куртка, потому что она моя единственная. Под ней на мне любимые черные джинсы и белый свитер с длинными рукавами. Через грудь висит новая сумочка. Существуют всякие страшные истории, что в Европе воры носят ножи и срезают женские сумочки – те падают с рук, и вор ловит их и убегает. Американское общество (в основном мои тети, дяди и родители) порекомендовали мне носить сумочку таким образом, чтобы срезать ее было сложнее. Уверена, что уровень такого страха в Америке немного преувеличен, но лучше перестраховаться, чем потом жалеть, и потому я также решила носить сумочку под курткой. Это не кажется слишком странным, потому что сумочка действительно маленькая, но немного странно это все-таки выглядит. Около моего бедра торчит похожая на еще одну ягодицу штука. Но попробуйте теперь срезать мою сумочку, воры. Сначала придется ее поискать!

– Так что ты делала вчера вечером? – спрашиваю я Бейб.

– Я гуляла с другом Чэдом. Он вместе с нами приехал на эту программу. Мы учимся вместе в Йельском университете, и все такое. Мы поели, а потом я поднялась в его квартиру и провела там время с ребятами. – На Бейб снова красивое зеленое пальто и изысканный берет. Сегодня ее губы покрыты яркой вишнево-красной помадой. Я чувствую себя недостаточно модной.

Сделав паузу, я смотрю скорее вперед, чем на Бейб.

– Вы с Чэдом типа вместе? – неуверенно спрашиваю я. Точно не знаю, на том ли мы этапе дружбы, когда можно обсуждать парней. Но Бейб кажется милой, и мне хочется подружиться с ней. А друзья разговаривают о таких вещах.

Бросив взгляд на Бейб, я понимаю, что она смотрит в землю. Пару мгновений она раздумывает над моим вопросом, прежде чем встретиться со мной взглядом.

– Мы… я… я не уверена. Это вроде как долгая история. – Она замолкает.

Наверное, мы еще не на том этапе. Я быстро меняю тему, когда мы сворачиваем на Глостер Роуд.

– Так что ты изучаешь в Йельском университете?

– Гостиничный бизнес!

– О, круто! А что ты хочешь делать после учебы?

– Я хочу работать в Disney World. Я, ну, моя цель – стать президентом парка! – она мне улыбается, и в ее голосе слышится возбуждение. Ее энтузиазм заразителен.

– То есть президентом Disney World? – переспрашиваю я, в восторге от этой идеи.

Бейб подробно описывает мне процесс, как кому-то стать президентом Disney World.

* * *

Мы выходим из метро – удивительно чистая система подземок Лондона – возле Лондонского Глаза, и вся наша ватага бредет к парому, ждущему на реке Темза. Как только мы все садимся, я вижу Сэйру и машу ей, чтобы она присоединилась к нашей группе.

Мы стоим впятером на верхней палубе корабля. Она открыта, словно на двухэтажном экскурсионном автобусе в Нью-Йорке, а жужжащий микрофон говорит голосом тургида. Мы все издаем «ооох» и «ааах», проплывая под Лондонским мостом и мимо похожего на соленый огурец здания, которое в Лондоне зовут Геркин. Я всё фотографирую.

Мне хочется сделать фотографию команды третьей квартиры. Согласятся ли они все на общую фотографию? Знаем ли мы друг друга достаточно хорошо, чтобы предложить такое? Или еще слишком рано для фотографий друзей? Глупо ли переживать по этому поводу? Я оглядываюсь на людей вне нашего маленького круга. Во мне поднимается свежая волна тревоги при мысли о том, чтобы попросить кого-то сделать фотографию.

Мы проезжаем под еще одним мостом, и я подпрыгиваю на кончиках пальцев, ведь он становится фоном для потенциальной групповой фотографии. Я собираюсь с силами, уверенно поджимаю губы и встречаюсь взглядом с невысоким парнем в вязаной шапочке, стоящим рядом с Аттикусом. Это просто фотография.

– Привет, можно тебя попросить нас сфотографировать? – быстро спрашиваю я.

– Да, конечно, – отвечает чувак в вязаной шапочке. Я передаю ему свой фотоаппарат. Квартира три поворачивается и собирается вместе для снимка. Мне даже не пришлось их просить. Пайлот становится слева от меня, и, когда он наклоняется и обнимает меня рукой, все внутри меня сжимается. Я знаю, что это всего лишь фотография, но ему же необязательно было меня обнимать, не так ли?

Чувак в шапочке считает до ноля, щелкает и отдает мне фотоаппарат. Я вся свечусь. У меня есть настоящая фотография этого момента. Настоящее доказательство того, что это случилось. Настоящие друзья, с которыми я сама познакомилась, со мной на настоящей поездке в настоящей другой стране, в которой я сейчас живу. И привлекательный, милый и смешной парень обнимает меня. Я быстро проверяю снимок. Композиция немного подводит, но я слишком рада, чтобы переживать по этому поводу.

* * *

Гринвич похож на огромный красивый зеленый парк. Он засыпан белыми мраморными зданиями и сооружениями с колоннами. Все вместе мы впятером отправляемся в Национальный Морской музей (все музеи в Англии бесплатные). Бейб, Аттикус и я смеемся до колик, делая разные глупые фотографии со статуями. Пайлот смеется над нами, соглашаясь присутствовать на некоторых снимках. Сэйра держится подальше, глядя на нас со слабой улыбочкой.

После музея мы поднимаемся по крутому, покрытому травой холму к Королевской обсерватории и бродим по выставкам. Я делаю фотографию всех наших рук, касающихся самого старого камня на земле, выставленного на обозрение: 4,5 миллиарда лет. Мы по очереди становимся на нулевой меридиан мира. Я делаю фотографии всех по очереди, когда они становятся одной ногой на восточное, другой на западное полушарие. Бейб берет фотоаппарат, чтобы сфотографировать меня. Я делаю вдох и переношу одну ногу за линию и выдыхаю, понимая что теперь я одновременно стою на двух сторонах мира. Мысленно я представляю глобус, с которым я, бывало, играла в начальной школе, и выпуклую линию, бегущую вниз по шару, по которой я водила пальцем. Странный восторг пронзает меня. Я не думала, что все эти музеи мне так… понравятся.

Мы впятером ужасно хотим есть, спускаясь вниз по холму от обсерватории, так что мы заходим в первый же увиденный бар и садимся за пустой стол. Подходит официант, приветствует нас и раздает меню.

– Так вы все хотите попутешествовать, пока мы здесь? – спрашивает Пайлот, пока мы рассматриваем предложения. Он сидит напротив меня и улыбается закрытым ртом.

– Да! – сразу же в ответ восклицают Бейб и Сэйра. Я удивленно склоняю голову набок.

– Я хотел бы в итоге попутешествовать, но театральный путь многого требует, – добавляет Аттикус. – Мне нужно быть здесь, чтобы посмотреть спектакли на этих выходных.

Я точно не знаю, как ответить. Я как-то не думала о других путешествиях. Я уже проехала через весь мир, чтобы попасть сюда. Прямо сейчас я в другой стране. Я только что узнала, что названия улиц находятся на стенах зданий, а не на металлических столбах, в углах перекрестков. Я думала, что мы закончили с путешествиями и теперь изучим место, в которое прибыли.

Но после сегодняшнего приключения в Гринвиче, я даже не знаю. Я бы хотела попробовать еще. Мне нравятся приключения с этой командой. С этими ребятами я за два дня повеселилась больше, чем со своими соседками за весь последний год. Когда еще я поживу так близко к другим европейским странам? Италия! Я учила итальянский с четырнадцати лет. Я могла бы поехать в Италию.

Взгляд Пайлота задержался на мне. Я чувствую его еще прежде, чем вижу, потому что, когда кто-то тебе нравится, у тебя появляются суперспособности, позволяющие подсознательно замечать все их движения.

Тебя могут развернуть лицом в другой конец комнаты, и, как только это произойдет, ты поймешь: он (или она) смотрит на тебя с другого конца комнаты, БУДЬ НАГОТОВЕ!

Сделав глубокий вдох, я встречаюсь взглядом с Пайлотом.

– Ага, мне очень хочется поехать в Италию, – говорю ему я, пока официантка раздает стаканы с водой.

– Тогда давай поедем на этих выходных! – сразу же отвечает он.

У меня отпадает челюсть.

– На этих выходных? Но это ж типа сейчас. Мы буквально вчера приехали сюда.

– Я не против, – добавляет Сэйра, делая глоток из своего стакана.

Я подбираю слова.

– То есть поехать в Рим на выходные? – не веря своим ушам, спрашиваю я.

– Выходные в Риме, – уверенно повторяет Пайлот. Я моргаю, глядя на него.

– Ладно! – вырывается у меня.

– Выходные в Риме! – Бейб поднимает свой стакан с водой в качестве тоста.

Мы все присоединяемся к ней и чокаемся.

– Вы отлично проведете время! – радуется Аттикус.

Я делаю большой глоток воды и ставлю стакан назад, на стол. Напротив меня Пайлот подскакивает так, словно кто-то ущипнул его.

– Стой, – он выставляет перед собой руки.

Я поднимаю брови.

– Стой что?

– Не убивай стакан! – восклицает он.

Я наклоняю голову влево.

– Что ты хочешь сказать, не убивай стакан? Все нормально.

– Сделай еще глоток.

Я подозрительно смотрю на него и беру стакан со стола. Делаю быстрой глоток и ставлю его назад. На его лице появляется изумленная улыбка. Бейб начинает смеяться.

– Что? – спрашиваю я.

– Он прав! – хихикает она.

– О чем вы говорите? – смеюсь я.

– Ты с грохотом ставишь стакан назад, на стол, – объясняет Бейб. – Словно моряк, выдувший кружку пива!

– Я не… – я беру стакан, делаю еще глоток, теперь сосредоточившись. Снова ставлю стакан на стол, и он издает громкий стук, коснувшись дерева. Я удивленно выдыхаю. Никогда не обращала на это внимания. Видимо, на моем лице проявилось осознание, потому что Пайлот начинает тихо хихикать.

– Я… – произношу я, все еще шокированная. – Я не знала. А ваши стаканы типа тихие?

Пайлот поднимает свой стакан. Его взгляд прикован к моему, когда он подносит стакан ко рту, пьет и ставит на стол. Он едва ли издает какой-то звук.

– Все дело в технике, – говорит он. – Будь спокойна. Будь в дзэне.

Сидящая рядом с ним Бейб делает глоток и в качестве эксперимента ставит стакан на стол. Раздается приглушенный звон.

– Видишь? У нее получается, – говорит он, указывая на Бейб.

Я поднимаю свой стакан и снова делаю глоток. Наблюдаю за Пайлотом, сузив глаза, когда опускаю его на стол со скоростью улитки. Он издает тихий звон, снова встретившись с деревом. Пайлот ухмыляется.

– Это тебя удовлетворило? – осведомляюсь я мелодраматичным тоном.

Он щурится.

– Попрактикуйся еще пару месяцев…

Я прерываю его фырканьем, и он разражается смехом.

6. Ничто не стоит на моем пути

Прошлым вечером мы купили билеты в Рим! Через два дня мы поедем в Италию!

Сегодня у нас у всех начинаются занятия. Ни один из моих соседей по квартире не учится со мной, так что, усевшись на свое место, я снова чувствую себя одинокой. Но тут входит преподаватель. Первым же делом он раздает открытки, по одной каждому учащемуся.

– Как вы знаете, сегодня необычный день занятий. Со следующей недели мы занимаемся по понедельникам и пятницам, – начинает он. – Мы будем углубляться в тонкости креативного писательства на каждом уроке, и, чтобы разогреть и растрясти вас, на каждом уроке вы будете получать по открытке. Напишите кому-то в Америке о вашей жизни здесь. Это легко, просто и эффективно заставляет вас переносить слова на бумагу. У вас есть десять минут. Берите ручку и вперед.

Я гляжу на снимок Лондонского моста 4х6 на своей открытке, переворачиваю ее пустой стороной вверх и начинаю писать. Мне хочется, чтобы это было красиво, и потому я перехожу на курсив, который не использовала с начальной школы.

12 ЯНВАРЯ 2011

Мама и папа,

Мне все еще сложно осознать, что я в Лондоне. Вчера я проехала на пароме под мостом, изображенном на этой открытке. Я на своем первом уроке писательства уровня колледжа, и я почти уверена, что мне он понравится. Фамилия преподавателя Блэкстеирз, что напоминает мне о любимой книжной серии, и он говорит, что мы будем учиться азам креативного писательства на каждом уроке. Я могла бы играть с советами по креативному писательству весь день напролет, так что сейчас я переполнена радостью.

Люблю вас,

Шейн.

Вскоре после того, как я заканчиваю письмо, профессор Блэкстеирз встает.

– Пора. Отлично. Все хорошо? Откладываем открытки, достаем ноутбуки. Давайте перейдем к интересному.

Я убираю открытку в рюкзак. Приятно написать эти слова на бумаге, даже если в действительности я не могу их отправить. Профессор раздает нам полосочки бумаги и на каждой напечатано предложение из хорошо известной книги. Когда он кладет мою на стол, я сразу хватаю листик.

В лагере «Зеленое озеро» нет озера.

Я тихо смеюсь, а в животе расцветает возбуждение, когда новая история начинает сплетаться воедино в моей голове.

– Напишите мне рассказ, используя это предложение как начало, говорит он. – У вас есть час – начинайте.

Я достаю Сойера, открываю новый документ и позволяю мыслям вылиться на страницу. Мои пальцы носятся по клавиатуре, пока я рассказываю историю от лица напыщенной молодой девушки о лагере на луне, где встретились ее родители. Я улыбаюсь экрану следующие пятьдесят девять минут. Когда время кончается, профессор Блэкстеирз заводит дискуссию о важности первого предложения. Мы рассматриваем множество примеров. Три часа быстро пролетают. Если честно, так весело мне в колледже еще не было.

* * *

Бейб в нашей комнате общается по скайпу с родителями, когда я возвращаюсь в три, так что я направляюсь на кухню, чтобы закончить свою историю о лагере «Зеленое озеро» и поработать над постом для блога о вчерашней поездке в Гринвич. На кухне в любом случае больше общения, чем в моей комнате, так что я пытаюсь проводить время там.

Сэйра заглядывает в 15:30, чтобы попить, а потом направляется в продуктовый. В 15:45 вносится Аттикус, проглатывает разогретый обед и выбегает, жалуясь, что опаздывает на своё собеседование для стажировки. Сейчас около 16:00 и я смотрю на свой Gmail.

Родители написали мне, чтобы спросить, как прошли мои первые дни здесь. Я отрывисто выдыхаю и набираю краткий рассказ, описывая моих новых соседей. Я скидываю им ссылки на первые два поста в блоге «Американка переезжает в Лондон: Первые восемь часов» и самый последний «Что такое Гринвич?». Нажимаю «отправить». Я вытаскиваю Крестраж номер девять из своей сумки.

12.01.11. 16:04

Думаю, нужно организовать карточный вечер квартиры номер три. Это кажется хорошим, дружелюбным шагом по направлению к долгой дружбе. Звучит жалко, но вот какова ситуация сейчас. Прошлым вечером состоялся неуверенный разговор о совместном походе в паб после первого дня занятий, раз здесь нам легально разрешено пить. Возможно, завтра мы сможем остаться дома и провести карточный вечер. Утром в пятницу у нас снова занятия, и потом я с Пайлотом, Бейб и Сэйрой отправляюсь в аэропорт и лечу в Рим! Просто безумие!

Я вздрагиваю, когда открывается дверь, быстро захлопываю блокнот и бросаю ручку на стол. Пайлот входит на кухню с длинным, тонким сэндвичем. Мое сердце бегает по кругу, словно щенок, когда у двери стоит посетитель. Пожалуйста, успокойся, сердечко.

– Привет! – он садится напротив меня и разворачивает еду. – Пишешь?

– Писала, – я отодвигаю Крестраж девять в сторону.

– Вау, настоящей живой ручкой, и все такое! – он вскакивает за стаканом воды. – Над чем работаешь?

Я перебираю пальцами.

– Э, ну, ничего особенного. Наверное, это вроде дневника.

– А, мило, это похоже на писателя, – он снова появляется в поле зрения и садится напротив меня. – Ты уже начала писать свою книгу? – улыбается он.

Я удивленно моргаю, прежде чем выдохнуть смешок.

– Мою книгу?

– Говорят, что писатели такие пишут, – добавляет он, беря в руки сэндвич.

Я снова смеюсь.

– Одна из моих целей – в этом семестре начать писать свой… – я делаю кавычки пальцами в воздухе, – …великий американский роман, но это достаточно нелегкое задание, так что посмотрим.

– Серьезно? Это потрясающе, – с энтузиазмом говорит он. – Я прочитал твои посты прошлым вечером. – Я замираю, и меня пронзает шок, пока он откусывает от своего сэндвича.

Это было так быстро. Что он думает о моих постах? Не могу поверить, что он просто сел и прочитал то, что я написала. Что он имеет в виду под «прочитал твои посты»? Он прочитал мои посты? Он прочитал мои посты!

– Правда? – пищу я. Нормально ли спросить, какую историю он прочитал?

Он сглатывает.

– Ага! Не удивляйся так. – В его голосе слышится смех. – Как мог я удержаться от того, чтобы зайти на frenchwatermelonnineteen.com? Твои рассказы смешные. Мне они действительно понравились.

Я чувствую, что готова бегать кругами.

– Правда? – снова произношу я. Шейн, ты только что говорила «правда».

– Пост о твоем первом дне здесь, указывающий на некоторые различия, такие как светофор для пешеходов, просто отличный! А потом я прочитал тот рассказ об отшельниках с какого-то острова, впервые попавших в «Макдоналдс». Это было смешно! – ухмыляется он.

Я кусаю губу, пока он говорит, словно клишированная героиня из книг янг-эдалт, но это единственный способ удерживать улыбку под контролем. Спокойно. Я спокойна. Он прочитал мой пост «Первые 8 часов» и рассказ, который я написала во время каникул. Мне действительно оба нравились!

– Спасибо! – вырывается у меня.

– Мы все еще собираемся позже пойти в паб поужинать и выпить? – спрашивает он.

– Э, ага, думаю, все не против.

– Отлично! Кажется, квартира три будет тусить сегодня всю ночь напролет.

Я киваю.

– Ага!

Мне хочется спросить его по поводу карточного вечера. Проходит пара мгновений, пока Пайлот ест свой сэндвич, а я открываю компьютер и пытаюсь набраться храбрости, чтобы спросить его, нравится ли ему играть в карты. Почему мне страшно его спросить?

– Ты любишь играть в карты? – быстро спрашиваю я.

В глазах Пайлота вспыхивает огонек.

– Люблю ли я играть в карты? – произносит он, улыбаясь. – А медведь какает в лесу?[1]1
  Выражение, означающее реакцию на глупый вопрос, ответ на который и так очевиден.


[Закрыть]

Я широко улыбаюсь и хмурюсь.

– Почему так говорят вместо того, чтобы просто сказать «да», что быстрее и меньше смущает?

– Ты играешь в карты? – ухмыляется он.

– Ага, это моя любимая игра – я подумывала пойти найти колоду, чтобы мы могли поиграть вечером, возможно, завтра, со всеми остальными?

– Я только за. Нужна помощь в поиске колоды? – спрашивает он.

Я моргаю.

– Ты… хочешь пойти поискать?

* * *

Я иду по тротуару с Пайлотом. Это наша вторая прогулка за три дня. Это второе свидание? Кажется, я нравлюсь этому парню. Мне кажется, он чувствует то же, что чувствую я, и едва могу подавить желание идти подпрыгивая.

На улице все еще светло, пока мы идем вдоль красивых, белых и изысканных домов. Мне нравится, что тротуар на этой улице никогда не забит людьми, как в Нью-Йорке. И когда я говорю «никогда», конечно же, имею в виду, что последние три дня здесь не было толп.

– Ладно, возможные подозреваемые в этом деле о картах. Я думаю, это «Теско», «Вейтроуз» или «Сеинсбери», тот, другой продуктовый, который я еще не видел, но о котором многие говорили. Не знаю, где найти карты, если их нет в продуктовых, так что надеюсь, они там будут. Может, в каком-то хозяйственном магазине? – бормочу я и поднимаю взгляд на Пайлота. Он улыбается сам себе. – Прости, я просто возбуждена из-за карт…

– Мы найдем карты, – уверенно отвечает он. – Давай сходим в другой район, чтобы получше изучить город.

– Ладно, – пожимаю плечами и убираю волосы за уши.

– Как насчет того, чтобы пройти через Гайд-парк? Он дальше по улице, – он указывает на дорогу, ведущую к большой огороженной территории.

Я вскидываю брови.

– Ого, уходим с изученного маршрута. Мы можем потеряться. – Это должно было прозвучать устрашающе и саркастически, но прозвучало счастливо. Из-за чрезмерного количества улыбок мои голосовые модуляции вышли из-под контроля.

– Не волнуйся, я выведу нас обратно, если мы потеряемся.

Я улыбаюсь ему.

– Не волнуйся, я не волнуюсь.

– Хорошо, – улыбается он в ответ.

Мы идем в приятном молчании, спускаясь на квартал вниз и пересекая улицу по пути к Гайд-парку. В этот раз мне удается избежать попыток самоубийства, так что все уже становится лучше, чем в нашу последнюю прогулку. В большом черном ограждении, окружающем парк, зияет проход, в который мы и заходим. День приятный, так что повсюду многочисленные собаководы. Некоторые читают, сидя на покрывалах и под деревьями. Мы идем по мощеной тропинке посреди травы.

Я смотрю на Пайлота.

– Ну, так ты прочитал кое-что из моих постов, – начинаю я.

– Ага? – ухмыляется он. Его руки засунуты в карманы куртки. Я засунула одну руку в карман белой куртки на молнии, которую набросила перед выходом, и другой цепляюсь за свою кожаную сумочку, висящую через грудь.

– Когда я услышу твою музыку? – спрашиваю я.

Он фыркает, но глаза светятся, как когда ты говоришь о чем-то действительно любимом.

– О боже, – он поднимает взгляд на небо. – Ладно, мой первый альбом есть на iTunes.

– Что? – отцепившись от сумки, я хлопаю его по руке, не веря своим ушам. Он бросает на меня драматичный взгляд.

– Вот черт, прости! – мой голос становится звонким, и я пытаюсь не рассмеяться. А также успокоить дыхание. – Прости, я хотела сказать: твой альбом действительно есть на iTunes? И почему ты раньше об этом не упоминал?

На его лице появляется эта полуулыбка расслабленного, скромного и классного парня.

– Да, он действительно есть на iTunes, и вообще загрузить альбом на iTunes не так уж сложно.

– Пайз, это так круто! Мне искать его под твоим именем или… как мне тебя найти?

– Он под названием моей группы.

– Что? У тебя есть группа? Ты не рассказывал столько деталей из своей музыкальной жизни!

– Там только я и мой друг Тед, так что это не полноценная группа.

– Как называется твоя группа?

– Мы «Swing Bearers», – говорит он с широкой улыбкой.

У меня вырывается смешок.

– Вау, мне нравится. Звучит почти так же круто, как и мой блог. В смысле, не так остроумно, но неплохо.

Он фыркает:

– Ладно, успокойся, Французский Арбуз. Не все могут соответствовать твоему уровню. – Фраза «Французский Арбуз» звучит сверхнелепо, когда он ее произносит.

– Я скачаю твой альбом, когда вернемся.

Он поджимает губы.

– Я буду страстно ждать твоей оценки.

– Мне разрешено делиться им с соседками?

Он качает головой, улыбаясь.

– Вперед.

– Это так замечательно! – я не совсем прыгаю, но мои ноги выкидывают что-то вроде прыжка-танца.

Я осматриваюсь. Я недостаточно осматривалась. Мы приближаемся к выходу на городские улицы.

– Думаешь, мы идем правильным путем? – спрашиваю я.

Пайлот останавливается и прикладывает указательный палец ко лбу.

– Карты зовут… в ту сторону.

Я закатываю глаза.

Мы немного проходим вниз по улице и оказываемся возле «Starbucks». Нечто такое знакомое посреди культурного шока последних двадцати четырех часов заставляет меня остановиться. Я перестаю идти, чтобы полюбоваться им с другой стороны улицы. Пайлот возвращается на пару шагов и подходит справа.

– «Starbucks»! – я указываю на него. – Разве «Starbucks» не кажется теперь старым другом?

Он слегка пожимает плечами, все еще не вынимая рук из карманов.

– Ты заходила туда хоть раз с тех пор, как мы приехали? – спрашивает он.

– Нет, пока нет.

– Ну что, сходим навестим его? – ухмыляется он.

Я фыркаю.

– Навестим?

– То есть разве он не твой друг? Я не хотел бы встречаться с полным незнакомцем, – отвечает он с насмешливой искренностью.

Я фыркаю.

– Это перебор.

– Ну, мне, вообще-то, это кажется остроумным, – отвечает он мужской версией голоса калифорнийской девушки, чересчур растягивая слова. Я издаю странные звуки сдерживаемого смеха.

Потом заскакиваю в Starbucks и останавливаюсь в конце очереди. Мы двигаемся вместе с ней пару минут, ожидая, когда придет наш черед делать заказ. Я подпрыгиваю на пальцах ног, в предвкушении любимого напитка. Но, когда я добираюсь до кассы, мой рот раскрывается. Бариста – высокая женщина лет сорока с пучком рыжих волос – это та грубая дама из самолета?

– Привет, дорогая! Вижу, ты обзавелась друзьями! – она переводит взгляд с меня на Пайлота и снова на меня и подмигивает. Я качаю головой, лишившись дара речи. Боже мой, женщина, пожалуйста, больше ничего не говорите.

– Что бы ты хотела? – спрашивает она.

– Я… эээ, зеленый чай латте, пожалуйста, – отвечаю я.

– Ох, у нас их нет, – говорит она.

– Да?.. странно. Ладно, можно мне большой тыквенный пряный латте?

– Что?

– Тыквенный пряный латте.

– У нас нет тыквенных пряных латте, – улыбается она.

– Ладно, думаю, я возьму большой дольче-латте с корицей, пожалуйста.

Она качает головой в изумлении.

– И об этом никогда не слышала.

– Вы шутите, да?

– Нет, у нас нет дольче-латте… с корицей.

Я чувствую, как Пайлот смеется рядом со мной.

– Что это за «Starbucks» такой? – бормочу я.

Мы уходим пять минут спустя, оба с большими ванильными латте. Это было так странно. Я поворачиваюсь к Пайлоту, чтобы рассказать ему о даме из самолета.

– Так это был твой друг? – он щелкает языком прежде, чем я успеваю заговорить. – То есть ты не знаешь, что в меню, так что бы я сказал? Вы едва знакомы.

Я провожу рукой по лицу, пытаясь не фыркнуть из-за его ужасной попытки продолжить шутку про «Starbucks» – мой старый друг.

– Я думала, что это мой друг, но оказывается, это обычный кофе-шоп, принявший оборотное зелье и притворившийся моим другом.

– О нет, это слишком, – качает он головой, ухмыляясь. – Ты все испортила, упомянув оборотное зелье.

– О чем ты? Это было умно! Ты и так уже довел это до грани!

– Нет, я все делал в рамках нормального. Шейн, ты же подняла его до высших уровней нелепости.

Щеки горят от силы моей улыбки. Мы собираемся повернуть налево на следующем перекрестке, когда я замечаю что-то цветастое на углу по диагонали на другой стороне улицы.

Я ахаю.

– Пайз, смотри. – Я указываю на свое открытие и вижу, как расширяются его глаза.

– Это то, о чем я думаю?

– Это магазин «Beatles»! Целый магазин, посвященный «Beatles»!

– Стой, это же группа, которая тебе нравится, правильно? – говорит он.

– Я борюсь с искушением сильно стукнуть тебя по руке, – мне бы, вообще-то, хотелось схватить его за руку и потащить через улицу, но рука не подчиняется командам, она слишком боится отказа.

Мы перебегаем улицу, не держась за руки. Когда светофор переключается на следующем углу, мы переходим на тротуар у магазина «Beatles».

– Вау! – я таращусь на красивую, яркую витрину. – Это битлфигенно, – произношу я и поворачиваюсь к Пайлоту с широкой дурацкой улыбкой.

Он подавляет улыбку и качает головой.

– У меня нет слов.

– Ты понял?

– О, я понял, – отвечает он.

– Это было умно.

Он качает головой, все еще подавляя улыбку.

– Да ладно. Это было умно!

– Пусть будет так[2]2
  Фраза «Let it be», скорее всего, является аллюзией на песню Beatles «Let it be».


[Закрыть], Шейн. Пусть будет так, – он направляется в магазин.

Я секунду стою на тротуаре, обдумывая услышанное.

– О боже, – я иду за ним.

В магазине играет «Love me do». Мы зашли в страну чудес «Beatles»: диски, пластинки, толстовки, шляпы, носки, брелки. Я знаю, что и Пайлоту нравятся «Beatles». Он старается выглядеть спокойно, но я вижу это по его глазам. Они светятся восторгом, пока он рассматривает безделушки. Я присаживаюсь на корточки, чтобы получше рассмотреть набор матрешек «Bealtes» в стеклянной витрине. Пайлот присаживается рядом со мной. Его бок задевает мой.

– О боже, посмотри на размеры! Джон самый большой, а Ринго самый маленький. Такая вот градация.

Я отворачиваюсь от матрешек, чтобы взглянуть на него.

– Только посмотрите, кто разбирается в «Beatles». – Всего лишь на мгновение он улыбается как дурак, а потом снова как классный парень. Когда мы встаем, он начинает указывать на разные виниловые пластинки, пока мы проходим мимо витрин.

– Шейн, – зовет Пайлот из-за моей спины, пока мы идем вдоль ряда. – Карты «Beatles»!

Я разворачиваюсь, подскакивая к нему.

– Что?

– Игровые карты «Beatles». Шейн, цель достигнута. Миссия выполнена.

* * *

Мы снова проходим через парк, а солнце садится за горизонт.

– Какая твоя любимая песня «Beatles»? – спрашивает Пайлот.

– Какая твоя любимая песня «Beatles»? – отвечаю я.

– Чур, ты отвечаешь первой, – спокойно говорит он.

– Что значит «чур, ты отвечаешь первой»? Ты не можешь заставить меня отвечать первой! – смеюсь я.

– Ну, первое правило игры, ты можешь добавить «чур» ко всему, чему захочешь, – отвечает он дурацким голосом.

Я соглашаюсь, стараясь саркастически закатить глаза, но у меня это не очень получается.

– Моя любимая «Hey Jude», наверное, или «Yellow Submarine», или «Hello goodbye». Или, или… «Ob-La-Di, Ob-La-Da». Обожаю вот эту!

Он закрывает глаза и кивает, улыбаясь закрытым ртом.

– Неплохой выбор, неплохой.

Мимо нас проносится команда бегунов.

– А теперь поделись своими, – говорю я, предвкушая ответ.

– «Helter Skelter», наверное, или «I am the Walrus», или «Octopus’s Garden», или «Eleanor Rigby» – у них так много отличных песен.

– Как смел ты насмехаться надо мной из-за моей любви к «Beatles»?

Он пожимает плечами.

– Ты похожа скорее на поклонницу Тейлор Свифт.

– Э, простите, – протестую я. – Я поклонница Тейлор Свифт, должна отметить. Она прекрасна. – Я секунду сердито гляжу, а потом драматично перебрасываю волосы через плечо. – Музыкальный сноб.