Текст книги "Конец прекрасного принца"

Конец прекрасного принца
Автор: Кристина Юраш

Мне не нужна любовь. Мне не нужны отношения.

Я просто беру заложников.

Пролог

Все опомнились только тогда, когда принц зажал грудь рукой.

Ладонь принца легла на то место, где билось его сердце.

И он тяжело рухнул на колени.

– Что с вами? – перепугались гости.

Все смотрели то на принца, то на застывшую перед ним красавицу в голубом платье.

– Уууууу! – фальшиво выдал оркестр. И тут же умолк.

Флейта еще тянула. И умолкла последней.

Красавица, с которой принц протанцевал весь вечер, ранила  его в самое сердце.

Окровавленный кинжал выпал из рук красавицы на ковер.

Она сделала несколько неуверенных шагов назад. Принц смотрел на нее с мольбой. А потом отвел окровавленную ладонь от своей груди. И в ужасе опустил на нее глаза. Багровое пятно растекалось по белому нарядному камзолу. А принц не верил своим глазам.

Красавица подобрала подол шуршащего роскошного голубого платья. И тут же попыталась скрыться. Пока не опомнились гости.

Рядом с принцем на ковре в луже крови сверкала бриллиантами корона.  Никто не заметил, когда она слетела с головы принца.

Старый дирижер знал. Завтра утром понадобится похоронный марш.

– Стража! Хватайте ее! – спохватились гости. – Это же Золушка!

И все бросились к принцу.

Никто не знал, что нужно делать. Поэтому застыли в шаге от умирающего принца. Одна дама брезгливо подняла подол, чтобы не испачкать его кровью. Платья нынче дорогие.

Гости и подоспевшие слуги предлагали перенести принца в покои. И немедленно позвать лекаря. Чтобы снять с себя всю ответственность. И переложить ее на профессионала.

– Лекарь! Лекаря срочно! – кричали где-то далеко в гулких коридорах дворца.

Красавица на секунду обернулась.  И тут же отчаянно  побежала по коридору.

Из ее золотых волос выпадали роскошные заколки. Девушка  вытащила из складок юбки хрустальную туфельку и бросила ее на лестнице. Пусть знают, что работал орден «Золушек».

– Стоять! – орала стража, перекрывая дорогу растрепанной красавице.

Она застыла на середине лестницы. Сверху уже набегала стража. Стража ждала ее внизу.

Где же мачеха? Она должна прикрывать отход? Где сестры? Он должны уже спешить на помощь?

Красавица ловко перемахнула через перила. И бросилась бежать.

Нырнув в одну из дверей, Красавица нашла тайный ход. План тайных ходов замка она разведала заранее, когда чистила камины под видом служанки.

Книжный шкаф встал на место. Красавица бежала вниз по лестнице. Ее руки снимали паутину. Этим ходом не пользовались лет сто. Не меньше.

В голове красавицы стучало: «Только бы добраться до карты! Только бы успеть до полуночи!»

Вылетев на улицу из потайного хода, она увидела свою карету. А рядом с ней мертвую мачеху и злых сестер. Они сражались до конца.

– Попалась! – лязгнула мечами стража, выходя из-за кареты. Позади нее поспевал еще один отряд. Бежать было некуда.

Стража обступила красавицу со всех сторон.

Схватка была короткой. Красавица дралась ни на жизнь, а на смерть. Ей удалось уложить двух стражников. Но их было намного больше, чем она рассчитывала.

Ее скрутили и поволокли в темницу. Ржавая дверь камеры закрылась на ключ.

– Я выполнила свой долг! Принц умер. Я спасла тысячи жизней! – прошептала последняя золушка. И решила принять смерть достойно.

Древний орден Золушек готовился к этому покушению год! Каждая золушка знает. Иногда прекрасные принцы становятся ужасными тиранами. И задача золушек не допустить этого! Даже ценой собственной жизни.

От древнего ордена, основанного Золушкой Первой, убившей будущего кровавого тирана прямо на балу, не осталось ничего. Кого-то убили. Кто-то предал орден и повыскакивал замуж. За тех же тиранов и узурпаторов. Последняя крестная фея, умеющая предсказывать перерождение добрых принцев в темных властелинов, пропала бесследно.

Часы пробили полночь. Роскошное платье красавицы во время боя превратилось в грязные лохмотья. Вокруг лохмотьев сновали серые мыши. А красавица больно получила по тыкве.

И только сейчас в умиротворенной тишине капающей воды, последняя золушка поняла. Она вспомнила одну довольную рожу: «Мадам! Прошу! Не оступитесь!». Эх! А Кучер, все-таки, настоящая …  крыса!

***

Огромная фигура в черном капюшоне склонился над головой принца. Выглядела фигура внушительно  и зловеще. Все розы вокруг склонили головы в знак скорби.

– Дорогой принц! Давай быстрее! У меня рабочий день заканчивается! –  послышался голос Богини Смерти. – Не задерживай живую очередь! Пока еще живую!

«Нет!» – цедил принц, хватаясь за роскошный ковер, как за жизнь. Теперь вздох был для него непозволительной роскошью.

 Принц стиснул зубы. И зажал рану рукой.

«Давай, мне еще мужа кормить! У меня мужик голодный, как волк!», – вздыхала Богиня Смерти, шурша черной мантией.

Лекари уже по бледности принца, по лежащему кинжалу и окровавленной руке  все поняли. И спустились к гостям. Чтобы сообщить неутешительную новость. Принц еще нет. Но скоро того… отбросит корону, передаст власть, отправиться оправдываться перед славными предками за то, что не оставил наследника.

– Я хочу… умереть… на троне, – с усилием процедил принц. И каким-то чудом встал на ноги.

Слуги бросились к нему, пытаясь поддержать. Богиня Смерти невидимая для всех шла рядом с принцем.

Гости ахнули. И обрадовались. Скучный и роскошный бал превратился в повод для сплетен, разговоров и пересудов.

– Вон, – процедил принц, разгоняя окровавленной рукой слуг. Кровь капала на пол. Каждый шаг стоил ему неимоверных усилий.

Слуги испуганно отпустили принца. Он дошел до трона и упал на него.

– Я тебя не такой представлял, костлявая, – выдохнул принц, глядя на пухлую ручку, которая пытается утащить его. Но рука принца намертво вцепилась в подлокотник.

– Ну извините!, – обиделась Богиня Смерти. – Я как чебурек! Снаружи – жирная. А внутри котенок. Так, принц. Давай! Пойдем!

– Нет, – процедил принц, сжимая до боли подлокотник трона.

– Твой  дед Эдмунд Проницательный тобой очень не доволен. И хочет посмотреть тебе в глаза! – возмутилась Богиня Смерти.

– Он был слепой, – отозвался принц, стуча окровавленными зубами.

– Ну тогда больно  пощупать! Все, принц! Хватит цепляться за трон! Не ерунди! Цигель-цигель! – тянула принца Богиня Смерти.

И тут посреди скорбной тишины послышались шаги. Раздвигая слуг, шел старик с черной шкатулкой. Это был таинственный маг. Настолько таинственный, что о нем никто никогда не слышал. А в лицо видели вообще впервые!

– Я спасу вас, ваше высочество, – произнес старик. Он прижал к груди черный бархат шкатулки. – Здесь лежит то, что способно вернуть вас к жизни.

Старик раскрыл шкатулку. Все ахнули. Правда, никто так и не увидел, что лежало в шкатулке. Но все равно ахнули. Потому что когда открывается шкатулка, было принято удивленно ахать.

 В дрожащих старческих руках шкатулка снова закрылась. Но старый чародей тут же исправился. И опять открыл ее. Все присутствующие снова ахнули. Для приличия.

– Я многого не прошу, – послышался голос старика. Он проверял крышку шкатулки, которая должна была держать шкатулку открытой. Чародей то открывал ее, то закрывал.

– Ах-ах-ах! – выдавали присутствующие. И переглядывались.

– Простите, заело, – извинился чародей.

И тут же нахмурил седые брови.

– Я предлагаю вам сделку. Я спасу вам жизнь. Ваше сердце не сможет биться. Но я дам вам новое. Поверьте, оно вам понравится. Вы перестанете стареть. Смерть больше вам не страшна. Ни один кинжал не сможет причинить вам вред. Раны будут заживать почти моментально.

Принц смотрел сквозь полуприкрытые веки. Даже Богиня Смерти затихла.

– Но у всего есть своя цена, ваше высочество. Мне недолго осталось. Годы берут свое. Я берег это для себя, но вам оказалось нужнее, – старик кивнул на шкатулку. –  Ровно через десять лет, когда меня не будет в живых… Не переживайте, вы будете выглядеть так же молодо, как и сейчас! …

Старик склонился к уху принца. Окровавленная рука принца сжала подлокотник. Любопытные придворные вставали на цыпочки, чтобы что-то увидеть и расслышать. Но ничего понять пока не удавалось.

– Ты сошел с ума! – обалдела Богиня Смерти. Она точно слышала, о чем шептал чародей. – Не вздумай соглашаться! Я бы никогда на такое не согласилась!

– Я… я… согласен, – послышался слабый голос принца. Он готов был на все. Лишь бы не смерть!

– Это не так больно, ваше высочество, как вы думаете, – заметил старик – чародей. – Не переживайте. Новое сердце будет намного лучше прежнего.

Тьма окутала принца. Тот выгнулся и сделал глубокий вдох.  Пустая шкатулка упала на пол и разбилась. Принц стиснул зубы, словно от боли. Но тьма нежно обняла его. А когда она рассеялась, не было ни чародея, ни невидимой для всех Богини Смерти. Был только принц. В окровавленном камзоле.

Он встал с трона и посмотрел на притихших придворных.

– Ведите меня к этой… золушке, – послышался зловещий голос принца. Он застегнул окровавленный камзол и сошел по ступеням. Через мгновенье принц поднял с ковра окровавленный кинжал и корону. Зажимая кинжал в одной руке, принц снова надел на голову корону.

 Струйки крови стекали по его лбу и вискам. С чудовищной улыбкой он облизал лезвие от своей крови. И посмотрел, как оно сверкает в его руках. Стража расступилась, когда принц вышел прочь. Гости перешептывались. И переглядывались. А потом все вздрогнули, когда страшный крик из подземелья долетел даже до бальной залы.

Никому доподлинно неведомо, что произошло. Все помнят чудесный бал и отличное жаркое. Таинственную незнакомку в голубом платье, которая пленила сердце принца. Красивый танец очарованного принца и таинственной незнакомки. Кинжал, который вошел в сердце принца. И чародея, который принес шкатулку.

Вот так сбылись самые страшные опасения древнего ордена Золушек. На трон сел добрый принц. А встал с него бессердечный монстр. И все это случилось по вине того самого ордена, который через минуту прекратит свое существование навсегда.

Леденящий крик оборвался. И воцарилась гнетущая тишина.

Конец. Конец прекрасного принца.

Глава первая.

Надя никогда бы не села пьяной за руль своего «Майбаха».

Наверное, потому что у нее не было «Майбаха».

И потому, что на этом корпоративе большую алкоголь выпили  еще до нее.

Бухгалтер Татьяна Константиновна вела себя отвратительно. Это в молодости она была милой скромницей. Но сейчас перед лицом пенсии, она пыталась наверстать упущенное. Ее рука с вросшим обручальным кольцом уже шарила по штанам директора.

Утром ей будет очень стыдно.

Татьяна Константиновна всем объяснит, что пыталась погасить, вовсе не пожар любви. А задолженность предприятия. За отчетный период вместе с налогами. И искала она в директорских штанах не любовь, а деньги.

– Нашему обществу с ограниченной ответственностью «Блю Вота» сегодня исполнилось три года! Три года мы занимаемся  чистой родниковой водой … И являемся «педоровиками»… Тьфу ты! «Пердовиками»…. Да что это такое! Ну!  – вещал директор Козлов Леонид Васильевич с воображаемой трибуны.

Когда он напивался, он всегда раздавал свои визитки.  Это был первый  и главный признак.

У Нади в руках вертелась визитка: «Блю Вота Козлов». Голубая вода в переводе с английского. А Козлов – фамилия директора. Но злые и необразованные люди не хотели это понимать.

– Под звон бокалов! – послышался уверенный голос директора.

И все заскрипели пластиковыми стаканчиками.

В руках Нади тоже плескался пластиковый стаканчик. Она была немного пьяной и очень хотела домой.

Девушка сделала еще один глоток. И поняла, что ей дико хочется позвонить бывшему.

Музыка гремела.  Мимо нее, пританцовывая, словно хочет в туалет, проплыл Гена. Гена не смотрит на рабочем месте порно. Он проверяет, не изменился ли секс за то время, пока он им не занимался.

Вместо одного номера бывшего попался другой. Но тоже бывший. Надя расправила плечи. Набрала воздуха в грудь. Накрасила губы. И стала звонить.

– Забери меня, – вздохнула Надя. Она пила очень редко. Поэтому и звонила бывшим тоже редко.

– Откуда? – спросил сонный голос.

– Вот так всегда, – философски вздохнула Надя. – Одни отговорки.

И положила трубку.

Завтра она превратиться в гордую и неприступную.  И ей будет очень стыдно смотреть последние вызовы.

– Работа – наше все! Мы горели, горим, и гореть будем! Поэтому мы установили камеры наружного видео наблюдения. Если еще раз нас подожгут! – продолжал директор.

Он не обращал внимания на музыку. Коллектив давно уже не обращал внимания на него.

– Иииии! – визжала бухгалтерия, прыгая, как дети на батуте. – Давайте, бабоньки! Когда еще так попляшем! Ииии!

Они пытались затащить Надю в круг. Надя протестовала и упиралась всеми каблуками. Она была очень скромной. И не хотела всемирной славы в эпоху камер на каждом телефоне.

Вскоре ее бросили. И как бы сказали: «Так и умрешь в безвестности! Тебя не пригласят на ток-шоу. И не заставят повторить пьяный танец!».

Рассыпались бутерброды со стола. Их переловили всех до единого. И съели.

Потом уронили стенд «Блю вота – путь к оздоровлению орга…зма!». Чьи-то хищные хулиганские ногти соскребли две буквы. Надя посмотрела на свои ногти и выковыряла липкую букву. Это была маленькая месть за не полученную премию. И гениальный маркетинговый ход.

– А всех наших милых дам, – продолжал директор. Микрофон визжал и требовал прекратить. – Мы поздравляем с наступающим праздником … восьмым марта!

Генеральный директор рифмовал «весна и красота», «мимозы и морозы», «поздравляем и желаем». И Наденька начинала понимать, за что поэтов иногда убивали на дуэлях.

 Рядом уже шуршали тюльпаны в «целлофане».

– С праздником!

В руки Нади сунули один темный тюльпан с облетевшим лепестком. И дешевые колготки. На два размера меньше, чем нужно.  А потом каждой вручили огромную тяжеленую статуэтку Купидона на пушечном ядре. Похожую на надгробие. Особое сходство с надгробием придавала надпись: «Любовь».

Где-то в ООО «Жуткие статуэтки на подарок» сегодня тоже праздник. В честь оптовика, купившего сразу шесть штук.

Никто ничего не понял, но все хлопали.

Надя чувствовала, что пора ехать домой. Иначе завтра ей будет очень стыдно.

Она смотрела на себя в туалетное зеркало. Такое чувство, словно взяла глаза на прокат у совы. Еще немного и  Надя будет похожа на свою фотографию в паспорте. А это недопустимо для женщины!

А еще она вылила остатки шампанского в туалет. Если в глубинах канализации живут монстры, они тоже заслужили праздник!

За дверью звучала соблазнительная музыка. Под нее обычно танцуют неприличные танцы с раздеванием.

Где-то на середине песни  раздался грохот.

– Татьяна Константиновна! Вы в порядке? – послышались озабоченные голоса. – Вы не ушиблись! Вот, присядьте. И кофточку накиньте, а то дует! Куда лифчик улетел? Эй! Гляньте за кулером! Принесите воды! Таблетку запить! Нет, давление померить нечем!

Надя никогда не висла на директоре. На нем и так висели долги за предыдущее предприятие, двое детей, стерва – жена и стерва – любовница. Надя не закусывала коньяк влажными салфетками. Не прививала слушателям ненависть к караоке. Не танцевала за весь народный ансамбль, включая гармониста и медведя.  Не ела бутерброд вместе с зарплатной ведомостью. Ее не несли пьяную в такси вперед каблуками.

По признанию коллег, Надя совсем не умела пить. И была невыносимо скучной. Поэтому на корпоративы ее звали редко.

В гулком пустом офисном центре слышалось неуверенное цоканье и шелест. Наде хотелось исчезнуть быстро и бесследно. Как деньги в кошельке. Только еще быстрее!

Надя пыталась вызвать такси, чтобы ехать домой.

Она где-то потеряла колготки. Но несла общипанный тюльпан и огромную статуэтку. Она поставит ее на балконе. Голубей пугать.

– А машинку можно? – спросила Надя, выходя с купидоном на улицу. – К офисному центру «Амулет». Со стороны похоронного агентства «Грустный мебель».  Ехать до Чернова шестьдесят один… Эм… Квартира… двадцать два.

Надя моргнула после слова: «Ждите. Сейчас подъедет!». И успокоилась.

В городе уже пахло весной. Неуловимо и сладко. Капали сосульки и зарплата. Таяли снег и надежды на премию.

Наде хотелось срочно в кого-нибудь влюбиться. Прямо с размаху. В лепешку. Что ни на жизнь, а на смерть. До лета. А там как пойдет.

 Душа просила драйва. Ей хотелось приключений. Дерзко ограбить банк, прыгнуть с парашютом. Или просто вовремя не заплатить кредит.

Что-то было в воздухе бодрящее. Поэтому Надя вдыхала его полной грудью. И куталась в черный плащ.

Но больше всего Наде хотелось снять дурацкое черное платье в пол.

В нем она чувствовала себя стреноженной лошадью. Оно безбожно жало в коленках.

С таким платьем в комплекте должен продаваться сильный мужчина. Который будет носить тебя на руках по лестнице.  Туда и обратно. В этот момент можно нежно называть его «Мой Лифт» и благодарно целовать в щеку.

Но, видимо, продавец пожадничала. И оставила сильного мужика себе. А Наде продала только платье не полной комплектации.

Подниматься в этом платье можно было косолапым мишкой с позывами в туалет. При этом плотно сведя колени и отводя косолапые каблуки по сторонам. Зрелище не для слабонервных мужчин.

Надя уже собиралась выбросить «царский» тюльпан и направилась к урне.

 В детстве она мечтала стать балериной.  Чтобы ей каждый день дарили цветы. А она их продавала.

За исполнение заветной мечты взялись сразу трое: тонкий лед на дне лужи, равной по площади целому городу, неудобные туфли и роковое стечение обстоятельств.

Взмахнув телефоном, купидоном и тюльпаном, как Черный Лебедь, Надя приготовилась знакомиться с симпатичным травматологом. И соблазнять его ушибленным копчиком.

Но тут она почувствовала, что падает с огромной высоты на что-то мягкое. Надя попыталась сгруппироваться. Но сгруппировалась только после падения. Тренироваться «группироваться» Надя больше не хотела.

Девушка встала и осмотрелась по сторонам. Вокруг нее  было темно. Но не как в подъезде. Скорее, как на улице без фонарей.

Все так же пленительно пахло весной. Надя встала и увидела под собой  мрачную девицу в черном плаще. Эта мрачная девица подняла искривленное гневом лицо:

– Обращу тебя в жабу, тварь мерзкая! Попробуй только разрушить мои планы! Ты хоть знаешь, кто я такая?!! Да я тебя в порошок сотру, гади…

И тут ей откуда-то с высоты упал Купидон. Прямо на голову. Девица закатила глаза и рухнула. Там, где была ее голова, стояла статуя.

– Ой, извините ради бога! – испугалась вежливая Надя, глядя на последние конвульсии. – Вы не ушиблись?

Мрачная девица притихла. Видимо, навсегда. Надя хотела вызвать скорую. И стала набирать номер. Но телефон молчал.  Связи не было.

Внезапно мрачная девица испаряться черным пеплом. На талом снегу остались плащ, жуткое черное платье, черная шкатулка и какая-то бумажка.

Любопытная Надя долго смотрела на бумажку. А потом решила ее поднять. Развернув ее в руках, Надя вчитывалась в мрачные зловещие буквы. И, как ни странно, понимала их!

«Дорогая моя доченька, моя маленькая злыдня! Твой папа позаботился о тебе. Я помню, как ты мечтала стать принцессой. Поэтому когда появится это письмо,  в полночь приходи к Вековечному лесу и стой на опушке. Возьми шкатулку, которую я оставил в тайнике. Если письмо попадет в чужие руки, то…»

Дочитать Надя не успела. Письмо стало чернеть и рассыпаться. Она испуганно бросила бумагу. И письмо вспыхнуло в воздухе.

– Ой!  – шарахнулась Надя. На снег упал черный пепел.

Она приложила руки к лицу и осмотрелась. Из знакомого был тюльпан, купидон и снег. Остальное было незнакомым: лес, темнота, тишина и ощущение подстерегающей опасности.

У ног Нади лежала черная бархатная шкатулка. Ее Надя трогать побоялась. А вдруг тоже рассыплется?

Немного погодя Надя аккуратно пнула ее. Шкатулка не рассыпалась.  И даже не раскрылась, сверкнув замком.

– Допилась, – покачала головой Надя. Она зябко поежилась и покачнулась на каблуках. А потом наклонилась и подняла ее. Стоило ей только поднять шкатулку, как вдруг послышались  грубые мужские голоса.

– Вот она! Держите ее!

Глава вторая

Может, Надя и мечтала о сильных мужских руках, но сейчас почему-то напряглась. Прижав шкатулку к груди, она попыталась бежать. Заплетаясь ногами в юбке и снегу, она пробежала невообразимо много. Целых три шага! А потом поскользнулась на каблуках и упала лицом в сугроб.

– Она! – послышался грубый мужской голос. И топот ног за спиной.

Кто-то знал ее с лучшей стороны. То есть, сзади. И это неприятно удивляло!

Надя поняла. Во времена эмансипации и феменисток маньяки теперь сбиваются в кучи. Чтобы не так страшно было ходить ночью в темных переулках и шуршать темными кустами. «Ты там это, а я подежурю!», – переговаривались маньяки разной степени «маньяканутости».

Надю резко подняли и поставили на ноги мрачные типы в черных плащах и капюшонах. Надя уже приготовилась стыдливо зажмуриваться, чтобы порадовать распахнувших плащ бесстыдников.

– Нужно проверить, все при ней? – слышались разговоры вокруг. Черные тени наворачивали круги.

Надя была уверена, что при ней ей все необходимое женщине. Но если ей чего-то не хватает, то она была готова сбегать домой со словами: «Я сейчас!» и … не вернуться.

– А это что? – спросил один из мужиков.

Надя вжала голову в плечи и икнула: «Подарок».

– Сказано доставить шкатулку! И проверить, чтобы она не была пустой! А то знаем мы этих чародеев! – послышался грубый голос за спиной.  Кто-то из таинственных и опасных незнакомцев взвалил на себя золотого купидона. Он уже чувствовал тяжесть любви. А Надя почувствовала тяжесть руки на своем плече.

– Шкатулку сюда! Живо! – послышался грубый голос.

Эпидемия коронавируса напрочь перечеркнула учебники самообороны для женщин. Если раньше, чтобы отбиться от маньяка нужно быть мастером спорта по вольной борьбе и гребле на каблуках в безопасное место, то сейчас…

– Кхе! Кхе-кхе! – угрожающе прокашлялась Надя. И решила добавить контрольный выстрел в виде: «Кехекехеум!» прямо в зияющую черную дыру одного из капюшонов.

– Проклятый ковид, – пояснила она для особо непонятливых.

А потом для самых непонятливых добавила:

– Вчера выписали!

Щедро раздавая несуществующие микробы, Надежда пыталась понять. Почему никто не убежал в панике мыть руки и мерить температуру? Что-то было не так. И Надя это чувствовала.

Из рук Нади вырвали шкатулку. И тут же со стоном «сильного мужчины» попытались открыть.

– Может штопор? – спросила Надя, глядя на усилия. Шкатулка не открывалась. И даже не собиралась. В щель просунули меч и попытались провернуть.

Внезапно послышался старческий голос: «Шкатулка откроется только после свадьбы!». Все посмотрели на Надю. Надя удивленно подняла брови.

– Тащим ее во дворец! Пусть принц разбирается! – скомандовал Самый Главный.

С визгом, свистом и топотом из леса вылетела черная карета. Она дрифтанула на тонкой корке льда. Свирепые черные кони выдохнули паром. Кучер дернул поводья.

– Живо! – приказали Наде.

Надя была возмущена. Приказывать ей мог только начальник! И вообще, она давно хотела поменять работу. На деньги.

Вокруг витало вопросов на целую «Энциклопедию». Что происходит? Где она? Почему прислали не такси, а карету? Кто эти люди?

– Я пешочком прогуляюсь, – вежливо убеждала Надежда. В этот момент она была за здоровый образ жизни. А он, как известно, рекомендовал избегать темных переулков и темных личностей.

А ее впихнули в открытую дверь. И залезли с двух сторон, зажав Надю так, что она тут же похудела килограмм на десять. Двери от души хлопнули. Послышался сиплый приказ: «Трогай!».

В карете было жарко и очень уютно. Пахло крепким запахом кожаных сидений.

Надя косилась то на одного незнакомца, то на второго. Карета неслась на всех парах. Надя стала клевать носом. В полудреме все сливалось воедино. Разбойники, корпоратив, булькающий кулер и чайник, в котором кипятили два раза «чистейшую артезианскую воду».

– Приехали,  – послышался голос.

Надя быстро, еще не проснувшись окончательно, сунула руку в карман и высыпала оттуда деньги.

– Вот, спасибо, – рефлекторно кивнула она. – Ой!

Она была уверена, что ее везут в место явно нехорошее. Где творятся всякий непотребства. Поэтому отчаянно пыталась проснуться. Она щипала себя и подпрыгивала на каждой кочке. Но сон был слишком глубок. А, следовательно, пить нужно было меньше.

– Ай-я-яй! – приземлялась она, чувствуя попой каждый ухаб.

Карета остановилась так резко, что Надя подалась вперед.

– Пррру! Стой! – послышался голос на улице. Надя хотела выйти красиво и гордо. Но ее вытащили грубо и невежливо.

Перед глазами стоял огромный дворец.

– Быстро поднимайся, – окрикнули Надю. И она, сведя коленки вместе стала подниматься по ступеням. Как позволяло платье.

Сегодня по прогнозам обещали минус пять. А по ощущениям как будто двадцать лет назад ты выходишь из подъезда ступаешь в черноту ледяной пустоши. Под завывания метели. А первый урок математика.

– Быстрее! Принц не любит ждать! – рявкнули на Надю.

Через мгновенье ее взяли. Как лесорубы бревно. И вперед каблуками потащили вверх. Надя расценила это, как не самую лучшую из всех примет.

Рассмотреть ничего не удавалось. Однажды Надя поняла, во дворце есть дверь. Поскольку дверь открыли ее ногами.

– Принц никого не желает видеть, – послышался голос.

– Мы с тайной миссией! – отрапортовал Самый Главный, отряхивая плащ черной перчаткой.

– Тук-тук! Ваше высочество! – послышалось откуда-то спереди. Надя поняла, что стучатся ею.

– Войдите, – послышался ленивый голос. Надей открыли двери, а потом поставили ее на пол. Надя осматривалась по сторонам. И увидела старинное кресло. В котором сидел …

– Вау! – вырвалось у Нади.

Она резко захотела протереть глаза. Если он вдруг поцелует ее, как и полагается в прекрасном сне, то она не будет умываться неделю!

У Нади складывалось впечатление, что все женские мечты собрались на этом кресле. И теперь смотрят на нее красивыми серыми глазами. Мужик выглядел просто сказочно красиво. До розовых пузырящихся соплей девушек от шести до шестидесяти.

Было в нем что-то роковое, порочное. Тем самым интригующее.

Кресло протяжно скрипнуло. И «ожившая мечта» встала. Волосы у него были ни светлые, ни темные. Плечи – широченные.  Одежду она даже не запомнила. Потому что уже представила себе красивый оголенный торс. И теперь не могла его развидеть.

Надя знала. Красавцы ей не светят. Потому что они всегда заняты, как привокзальные туалеты. Еще бы, если верить рекламе, день красавцев расписан по минутам. И никаких личных жизней! На улицу красавцы выходят крайне редко. Потому что  целыми днями усиленно скоблят  и  опыляют подмышки,  полируют бритвой волевые подбородки, перекосив лицо в противоположную сторону, моют голову и  поливаются духами.

Надю удивляло, как такую красоту не облепил рой девушек. Она даже поправила волосы. Кокетливо и немного нервно. Если это сон, то пусть он не заканчивается!

По законам всех сладких снов сейчас начнутся комплименты. И Надя уже приготовилась слушать про свою неземную красоту. Про внезапную страсть, которой воспылал этот роковой красавец.

– Это что еще за чучело? – послышался насмешливый и презрительный голос «женской мечты».

В этот момент Надя поняла. Восьмое марта кончилось. Отгремел последний залп комплиментов. Отзвенел последний звон бокалов. И все прекрасные принцессы превращаются в Золушек с последним боем часов. А прекрасные принцы в … ах, какое нехорошее слово просится!

«Дорогая, я сам!», вымытая мужской рукой посуда, цветы к ногам и тосты за милых дам остались в прошлом. А у кого-то даже в «пошлом».

Чувство обиды захлестнуло Надю. И праведного женского гнева.

«Да мы его сейчас порвем, как дракон трусы принцессы!», – орала разбушевавшаяся женская самооценка. И требовала сатисфакции.

– Сам козел! – выдала самооценка Нади. И затаила злобу.

– Ничего себе, – усмехнулся принц. И тут же сверкнул глазами. – Шкатулку сюда.

Надя почувствовала, что зря прогуливала математику. Именно поэтому у нее с мужчинами не складывается. Зато отлично делятся долги  и вычитается из зарплаты.

– На, подавись, – ответила вместо Нади самооценка.

– Не смей повышать на меня голос, – заметил принц, забирая шкатулку из рук Нади. – Иначе заболеешь.

– Чем? – спросила Надя. Сон ей перестал нравиться.

– Простудишься.  В темнице сыро и холодно, – отрезал принц, почему-то нервно поглядывая на часы.

Надя с горечью осознала. У нее не только хлебушек дома черствый. Но и мужики такие попадаются. А этот вообще с горелой горбушкой!

– Успели, – произнес принц, рассматривая черную шкатулку. Наде было самой интересно, что в ней. «Вот посмотрю, что в шкатулке, и проснусь!», – убеждала она себя.

Принц с силой попытался раскрыть шкатулку. И чуть не уронил ее на колени. Потом стащил со столика стилет, вбивая его в щель между крышкой и ящиком.

– Только после свадьбы! Помни наш уговор, принц. Ты обязан жениться на той, которая принесла шкатулку! – послышался все тот же мужской и незнакомый голос. Стилет был брошен в пушистый ковер. Шкатулка – на столик. Надя – в холодный пот.

Как? Она… Хотя, погодите! Если это принц, то, выйдя за него замуж, она становится… Глаза Нади расширились от внезапной догадки.

– Значит, после свадьбы, – произнес принц, задумчиво осматривая Надю. – Ах ты, старый чародей!

Надя не помнила, чтобы у нее была борода и посох. Но от короны не отказалась бы!

– Зовите жреца, – послышался голос красавца – принца. Надя на всякий случай одернула платье. И достала из кармана последнюю подушечку жвачки. Сунув ее в рот, Надя приготовилась осуществлять мечту всех девочек.

Буквально через минуту в комнату втолкнули пузатенького и заспанного мужика. Одет он был в ночную сорочку в пол, в ночной колпак и легкую дрему. В руке у него была огромная книга. Которую он бережно прижимал к груди.

– Самую быструю церемонию, – по-барски махнул рукой принц.

– Да-да, – кивал жрец, почесывая попу.

На ногах у него был один тапок. Ночной колпак съехал. Он листал книгу навесу, придерживая ее коленом.

– А как же гости? – поинтересовался жрец, что-то выискивая в книге.

– Сироты, – отрезал принц.

– Эм… Сироты, так сироты! Кости со стороны жениха. И кости со стороны невесты. Прошу засвидетельствовать этот брак.  Раз не сбежала, то согласна! Раз не связан, то согласен! Объявляю вас мужем и женой! – произнес жрец. И почему-то посмотрел наверх. Книга с грохотом захлопнулась. – Все!

Надя не такой видела собственную свадьбу.

Где тетя Вера из Нижнего Тагила с банками огурцов и тостером?

Где тетя Света из Норильска с постельным бельем «Розы и мимозы».

Где красивая арка и задорный, в меру пьющий ведущий?

Где облитое шампанским свадебное платье? Где шлепнувшиеся на пол белые голуби?