Текст книги "В чём секрет, Чарли?"
![](/books_files/covers/thumbs_150/v-chem-sekret-charli-223924.jpg)
Автор книги: Кристофер Эдж
Жанр: Детская фантастика, Детские книги
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
3
Чудовище одето в окровавленные лохмотья. Вытянув руки, оно издаёт душераздирающий вой.
Ветви над нами дрожат – птицы срываются с них и в страхе разлетаются. Чудище снова испускает вопль.
Ужас приковывает меня к месту. Я стою неподвижно, испуганно глядя на приближающийся кошмар.
Джонни Бейнс говорил правду.
Это Старый Крони.
Он пришёл за нами.
Я поворачиваюсь к Диззи. Рот у него широко раскрыт, и из него вылетает одно-единственное слово:
– Бежим!
Старый Крони загораживает тропинку, по которой мы пришли. Мимо его растопыренных рук проскочить невозможно, а оставшись на тропе, мы сделаемся лёгкой добычей.
На размышления – доля секунды.
Есть только один путь к спасению.
Я бросаюсь в заросли.
Нырнув под низко нависшие ветви, я проламываюсь сквозь подлесок и погружаюсь в сумеречный мир. Сердце бешено бьётся в груди. В полумраке передо мной возникает стена ежевики; свернув, я проскакиваю между кустами. Ботинки скользят по лесным цветам, спотыкаясь, я слепо несусь вперёд. В тусклых зелёных сумерках лес кажется бесконечным.
Я слышу, как за моей спиной кто-то ломится через подлесок, но не смею оглянуться, чтобы убедиться, что это Диззи.
Раздаётся торжествующий вой, совсем близко, и я вздрагиваю.
Старый Крони догоняет меня.
Тяжело дыша, я перепрыгиваю через упавшее дерево и чуть не поскальзываюсь на густом мху, ковром покрывающем землю. Я резко сворачиваю и ныряю между деревьями, надеясь, что лабиринт ветвей скроет меня от преследователя.
Продираясь сквозь заросли, я больше не слышу птиц – только хруст ломающихся сучьев. Колючки царапают мне руки. Я забираюсь всё дальше в чащу и чувствую, как в ушах стучит кровь; дыхание вырывается из груди судорожными всхлипами.
Выкатившись из зарослей, я замечаю под ногами что-то яркое, вскрикиваю от испуга – и тут же понимаю, что это лиса, наполовину засыпанная листьями. Но она не пускается бежать от моего крика; и когда с её рыхлой шкуры с жужжанием взлетает стая мух, я понимаю, в чём дело. Из-под листьев на меня смотрят незрячие глаза мёртвой лисы, словно предупреждая, что следующая на очереди – я.
Я спотыкаюсь, и бок пронзает резкая боль. Хруст веток неподалёку похож на ружейный залп – значит, чудовище приближается. От страха перехватывает горло; я оборачиваюсь и вижу, как из-за деревьев возникает Старый Крони.
Я перестаю дышать.
Он совсем рядом. Так близко, что видны выцветшие кровавые пятна на лохмотьях, в которые он завёрнут точно в саван. Голос Джонни Бейнса в моей голове произносит: «Старый Крони ест детей».
Теперь я ему верю.
– Диззи! – отчаянно зову я, но в ответ раздаётся лишь торжествующий вой неуклюжего страшилища – оно наконец меня настигло.
Сердце подкатывает к горлу. Не надо было сходить с тропы. Это владения Старого Крони. Я попаду в кастрюлю.
Старый Крони тянет ко мне руку; из-под складок окровавленного одеяния появляются заскорузлые пальцы. Увернувшись, я снова пускаюсь бежать.
Жаркий лес напоминает зелёный океан, где я тону, отчаянно пытаясь сделать последний вдох, прежде чем Старый Крони схватит меня и утащит в глубину. Я бегу что есть духу, но спотыкаюсь об упавший сук и запутываюсь ногой в плюще.
Я падаю, хватаясь руками за воздух. Время словно замирает; мгновение тянется, пока земля летит мне навстречу. Под гнилыми листьями я замечаю серый камень и понимаю, что сейчас будет больно. Одинокий луч света озаряет моё лицо – и тут же я слышу, как кто-то кричит:
– Чарли!
В черепе вспыхивает острая боль, и свет меркнет.
4
– Чарли… – Голос доносится словно издалека. – Чарли, ты как?
Сквозь сомкнутые веки я вижу свет. Розоватое сияние, испещрённое ломаными красно-чёрными линиями.
Больно. Нестерпимая резкая боль заполнила весь череп; но, когда я открываю глаза, сильнее всего болит висок.
Передо мной появляется лицо Диззи, обрамлённое листвой. Оно блестит от пота, тёмно-карие глаза полны тревоги.
– Тише, тише, – говорит он, когда я пытаюсь сесть.
За плечом у Диззи возникает ещё одно лицо. Обмотанное окровавленным тряпьём.
Старый Крони!
Я издаю испуганный крик и пытаюсь отползти, несмотря на головокружение. Но Старый Крони отводит лохмотья в сторону – и я вижу розовое потное лицо Джонни Бейнса.
– Так это ты! – кричу я, и от этого внезапного открытия во мне вспыхивает дикий гнев. – Никакой не Старый Крони, а ты!
На мгновение забыв о пульсирующей в мозгу боли, я с трудом поднимаюсь на ноги и бросаюсь на Джонни, собираясь вышибить из него дух. Но не успеваю нанести ему ни одного удара: деревья начинают кружиться, и в голове у меня вспыхивает фейерверк.
Я валюсь вперёд, но на сей раз Диззи успевает меня подхватить.
– У тебя кровь идёт, – говорит он и помогает мне сесть и прислониться спиной к пеньку.
Я подношу руку к голове, к тому месту, где боль сильнее всего, и нащупываю мокрое. В лесу уже смеркается, но, посмотрев на пальцы, я вижу липкую красноту, которая кажется ещё темнее. Это не пот, а кровь.
– Помоги мне, – просит Диззи, оглядываясь на Джонни, по-прежнему стоящего разинув рот.
Голос Диззи словно приводит его в чувство. Сбросив лохмотья, он неохотно отрывает от них полоску и сует мне грязный лоскут:
– На, перевяжи.
Диззи протягивает руку за тряпкой, но я качаю головой, и деревья снова начинают кружиться.
– Этим нельзя перевязывать, – говорю я, а перед глазами у меня всё краснеет.
– Ничего другого нет, – отвечает Диззи с неподдельной тревогой: кровь заливает мне глаза. – Не двигайся.
Иного выхода, кроме как подчиниться, нет. Я стараюсь крепиться, пока Диззи промокает мне рану носовым платком, а затем перевязывает её полосой ткани. От давления повязки голова начинает болеть ещё сильнее, но когда Диззи наконец завязывает узел, я понимаю, что кровотечение, кажется, остановилось.
– Пока сойдёт, – говорит Диззи, отступив на шаг. – Попроси маму помазать антисептиком, когда придёшь домой.
Джонни стоит рядом и наблюдает за мной. Углы губ у него приподнимаются в улыбке.
– Что смешного?! – рычу я, стараясь не давать воли гневу.
– Ты не представляешь, как тебя от страха перекосило, – усмехаясь, говорит Джонни и смотрит на окровавленные лохмотья, кучей валяющиеся у него под ногами. – Папа вытирает ими пол, когда разделывает мясо. А вы поверили, что я Старый Крони, да?
Я принюхиваюсь и понимаю, откуда исходит странный сосисочный запах. Подавляя дурноту, я поднимаюсь на ноги.
– Идиот, – говорю я, и деревья вокруг начинают шататься.
Я цепляюсь за пенёк, ожидая, когда пройдёт головокружение, но Джонни, кажется, не обращает на это внимания.
– Сами вы идиоты, если верите в сказки, – глумливо отвечает он.
Тени, окружающие Джонни, в меркнущем свете словно расползаются. Я делаю глубокий вдох и собираюсь послать его куда подальше, но тут внезапно заговорил Диззи:
– Это не сказка. Мы нашли на тропинке тайное послание.
Джонни смотрит на него и хохочет.
– Знаю я, что вы нашли, – говорит он медленно, подчёркивая каждое слово. – Кто же, по-вашему, оставил там эти палочки?
Диззи мрачнеет, и Джонни, кажется, это забавляет ещё больше. Он хохочет:
– Ну, вы как маленькие!
– Отвали! – кричу я, наконец собравшись с силами. – Ты сам как маленький – наряжаешься каким-то пугалом и крадёшься по лесу. Тебе что, не с кем играть? У тебя совсем нет нормальных друзей?
Ухмылка исчезает с лица Джонни. Он делает шаг ко мне, сжав кулаки.
– А с тобой-то кто захочет дружить? – Он бросает взгляд на Диззи. – Два урода. Ну и оставайтесь в лесу, вам тут самое место. А я пошёл домой. – С этими словами он разворачивается и шагает прочь. Ветки хрустят у него под ногами.
Я смотрю ему вслед. Деревья и кусты постепенно скрывают Джонни из виду. Наконец он исчезает в наползающей мгле.
– Кажется, он пошёл не в ту сторону, – говорит Диззи. – Ну и ладно.
Я смотрю на часы. Часовая и минутная стрелки направлены вниз – на полседьмого. Секундная стрелка, которая должна двигаться, замерла там же.
Я кручу шпенёк, но стрелки не двигаются. Похоже, часы сломались. И это тоже нужно будет объяснить родителям – помимо пятен крови на рубашке и повязки на голове. Меня ждут большие неприятности.
Я поднимаю голову. Свет меркнет; небо, виднеющееся в просветы, стало розовато-оранжевым. Сумерки медленно сочатся сквозь листву, наполняя лес темнотой. Судя по всему, уже далеко не полседьмого.
Перед моим мысленным взором предстаёт папа: он сидит за кухонным столом, и перед ним – батарея пустых бутылок. Он смотрит на часы. От резкой боли под повязкой я ощущаю дурноту.
Пора вернуться и держать ответ.
– Ладно, – говорю я Диззи. – Пошли домой.
5
Я пробираюсь через заросли, тщетно пытаясь разглядеть тропинку.
Становится всё труднее отличить тени от деревьев – стволы и ветви сливаются в сплошной мрак. Даже цветы, покрывающие землю, поблекли; их кивающие головки затерялись в сумраке.
Боль в голове утихла, став назойливо тупой; но, слушая, как за спиной хрустят неровные шаги Диззи, я сомневаюсь, что продержусь долго. Дорогу перегораживает упавшее дерево, придавившее густой кустарник. Обойти его невозможно.
Отчасти мне хочется сесть и сидеть, пока не пройдёт голова, но по мере того как сгущается темнота, моё желание выбраться из этого дурацкого леса всё усиливается. Я вздрагиваю, когда под ногой хрустит очередной сучок – громко, как выстрел. Из зарослей доносится неумолчное шуршание, какие-то крошечные существа снуют в дебрях ежевики.
Надо торопиться.
Я перебираюсь через упавший ствол. Кора на ощупь мягкая, как воск. Я подношу руку к лицу и вздрагиваю, увидев, что пальцы у меня красные. Встревожившись, я щупаю голову.
Диззи лезет через ствол вслед за мной.
– У меня снова идёт кровь, – говорю я, показывая ему руку.
Диззи смотрит на неё в сумерках и качает головой.
– Это не кровь, – произносит он и показывает мне свои ладони. Они тоже испачканы красным. – Это лишайник.
Я смотрю на лежащий ствол и вижу, что он покрыт мхом цвета ржавчины. Ненавижу деревню! Даже деревья здесь пытаются внушить мне, что я истекаю кровью!
Переведя дух, я осматриваюсь, чтобы понять, куда идти. Никакого Променада не видно – есть только узкие извилистые тропки, похожие на чёрные линии, которые быстро теряются во мраке. Кисловатый травяной запах висит в воздухе, и я уже не помню, с чего мне показалось, что это нужное направление.
Словно прочитав мои мысли, Диззи вглядывается в темноту.
– А мы точно идём правильно? – спрашивает он.
– Не знаю, – огрызаюсь я, не в силах скрыть раздражение. – Если нет, зачем ты пошёл за мной? Ты же сказал, что у тебя в голове карта леса. – Я указываю на свою перевязанную голову. – А когда за мной гнался Старый Крони, мне было не до того, чтобы запоминать дорогу. – При этом воспоминании я невольно вздрагиваю.
– Здесь более шестидесяти миль пеших троп, – произносит Диззи и хмурится. – Надо найти нужную. – Он оборачивается и смотрит туда, откуда мы пришли. – Может, зря мы не пошли за Джонни.
Я качаю головой, и от этого движения в ней вновь вспыхивает боль. Меньше всего мне хочется тащиться за Джонни. Именно из-за него мы в это и впутались.
– Ты же сказал, что он пошёл не в ту сторону, – говорю я, вспомнив, как мы смотрели вслед Джонни, скрывающемуся в зарослях.
– Ну да, мне так показалось, – отвечает Диззи, чешет в затылке и вновь оглядывается. – Но здесь всё совсем не так, как я помню. По моим расчётам, мы уже давно должны были вернуться на Променад и по нему вышли бы из леса…
Я смотрю на извилистые тропки, гадая, какая же из них приведёт нас домой. Тут раздаётся внезапный хруст, а за ним треск расщепляющегося дерева.
Что-то движется в зарослях.
Я в страхе подскакиваю к Диззи. Треск повторяется. Такое ощущение, что к нам устремляется какое-то дикое животное – оно ломится через подлесок, вынюхивая нас.
Диззи отчаянно вглядывается в полумрак. Повернувшись в ту сторону, я вижу, что ближайшее дерево начинает шевелиться. Низко нависшие ветви трещат. Очевидно, существо, раздвигающее их, подходит всё ближе. Я задерживаю дыхание, готовясь к встрече с очередным чудовищем. Перед моим мысленным взором снова встаёт Старый Крони…
И тут из зарослей вылезает Джонни Бейнс.
Он резко останавливается и с удивлением смотрит на нас.
– Не могу найти дорогу, – тяжело дыша, говорит он. Его потное лицо всё в грязи. – Я искал, искал…
Его белая рубашка и чёрные шорты в пыли, как будто он катался по земле. Ноги ниже разбитых коленок исцарапаны в кровь, ботинки заляпаны глиной.
Это не чудовище, а всего лишь Джонни. И вид у него ещё хуже, чем у нас.
Я вздохнула с облегчением.
– Ты пошёл не в ту сторону, – говорю я, усмехнувшись. – Да, Диззи?
Но у того на лице написано неподдельное замешательство.
– Как ты нас обогнал? – спрашивает Диззи, глядя в ту сторону, откуда пришёл Джонни.
– Не знаю, – пожимает плечами тот, вытирая грязным рукавом пот со лба. – Я думал, вы пошли за мной. Я не смог найти тропинку, вернулся обратно, угодил ногой в кроличью нору и упал… – он замолкает на секунду, чтобы отдышаться после непривычно бурной речи. – Такое ощущение, что я тут хожу уже несколько часов.
Глупости. Мы расстались десять минут назад. Он, наверное, тоже ударился головой.
– Понятно. Ты описал круг, – говорю я. – Мы пошли в противоположную сторону. И тебя не было всего несколько минут. Скажи ему, Диззи.
Но Диззи не отвечает. Я поворачиваюсь к нему и вижу, что он смотрит наверх.
– Что такое?
Диззи встречается со мной взглядом. Его глаза полны тревоги.
– Как-то слишком рано стемнело, – тихо говорит он.
Я поднимаю голову. Тёмные ветви заслоняют небо, но в пологе листьев есть неровная дыра – её оставило упавшее дерево. Клочок неба в просвете не синий, а серый.
Я смотрю на часы, забыв, что они сломались. Стрелки по-прежнему стоят на половине седьмого, но небо у нас над головами стало свинцовым.
Ничего не понимаю. Мы пробыли в лесу не дольше пары часов. Солнце сядет только в девять, а до этого ещё далеко, так ведь?
У меня болит голова под повязкой. Сколько времени длился мой обморок?
– Может, солнце зашло за очень большую тучу, – говорю я, силясь понять, отчего свет померк. – А в лесу всегда темнее, чем на открытом месте.
Диззи качает головой:
– Послушай.
Стоя неподвижно, я поворачиваю голову и пытаюсь уловить звук, который имеет в виду Диззи. Но ничего не слышно. Стоит тишина.
Я смотрю на Джонни и на его лице вижу такое же озадаченное выражение.
– Ничего не слышу, – говорю я.
– В том-то и дело, – отвечает Диззи. – Птицы молчат.
– И что? – спрашивает Джонни. – Неужели ты переживаешь из-за своих дурацких рисунков?
– Нет, – говорит Диззи, не обращая внимания на насмешку. – Птицы знают, который час. Они разлетелись по гнёздам. Это значит, что настала ночь.
Тишина, заодно с темнотой, сгущается вокруг нас, поглощая слова Диззи.
Я напрягаю слух, отчаянно надеясь расслышать хоть что-то. Не только птицы перестали петь, но и сам лес притих. Непрерывный шелест листвы превратился в беззвучный гул. Я вздрагиваю; холодный пот пропитывает повязку на голове. Мы, все трое, инстинктивно подходим ближе друг к другу. В полной тишине хруст сухих листьев под ногами кажется неестественно громким.
И тут из зарослей доносится громкая трель – поток вибрирующих звуков.
Чк-чк-чк-чк-тсрр-чк-чк-чк-чк.
– Это птица, – говорю я, не в силах скрыть облегчение, и смотрю наверх. – Вот видишь… значит, ещё не ночь.
Ветви окутаны серебристой мглой; устроившись где-то на незримом насесте, птица снова начинает петь.
Чк-чк-чк. Тсср-тсср…
– Это козодой, – полушёпотом говорит Диззи. – Ночная птица.
– В смысле «ночная»? – в полный голос спрашивает Джонни. – Он же всё равно птица?
– Да, – отвечает Диззи, – но козодой вылетает только ночью. Тогда он охотится.
Надеюсь, он ошибается.
Родители ждут меня к половине восьмого.
Козодой поёт, а всё вокруг заволакивают тени. Темнота сгущается, и я с дрожью понимаю, что Диззи прав.
Сейчас ночь, и мы заблудились в лесу.
Козодой снова поёт – и звучит это ещё более странно, чем раньше.
Тсср-чк-тсср-чк. Тсср-тсср-тсср.
Пение козодоя замедляется, звуки размываются, тянутся, один громче другого…
– Эта тварь действует мне на нервы, – ворчит Джонни.
Нагнувшись, он подбирает что-то с земли. Когда он выпрямляется, я замечаю у него в руке камень.
– Не надо…
Но прежде чем Диззи успевает договорить, Джонни швыряет камнем в крону дерева, целясь в источник звука.
Тсср-тсср-чк-чк.
Я слышу, как камень пролетает сквозь листву. Раздаётся глухой удар. Птица замолкает. Возможно, камень попал в цель.
– Вот она и заткнулась, – говорит Джонни, удовлетворённо отряхивая руки.
Тсср. Чк-чк-чк. Тсср.
У меня встают волосы дыбом – этот жуткий напев теперь звучит прямо надо мной. В нём есть что-то механическое. Я слышу одни и те же две ноты – долгую и короткую, повторяющиеся в разных вариациях.
Ритмическое щёлканье эхом отдаётся в голове… и я внезапно понимаю, что это такое:
– Это не просто птица поёт… это азбука Морзе*!
В старой папиной книжке для скаутов целая страница посвящена азбуке Морзе. Это специальный шифр, и им можно передавать сообщения. Каждая буква алфавита обозначается разной последовательностью точек и тире. Если пользоваться телеграфным ключом, чтобы передать сообщение азбукой Морзе, точки и тире звучат как щелчки – точно такие же, какие я слышу сейчас.
Чк-тссср.
Точка-тире.
– Как птица может петь азбукой Морзе? – насмешливо звучит в полутьме голос Джонни. – У тебя что, последние мозги вышибло?
Я бросаю на Джонни сердитый взгляд, которого он, впрочем, в сумерках не замечает. Я-то знаю, как звучит азбука Морзе. Мне достался старинный телеграфный ключ: он лежал среди дедушкиных вещей в шкафу в моей новой спальне. На деревянной подставке написано «Собственность почты». Дедушка когда-то работал на деревенской почте – наверное, он спёр эту штуку оттуда. Было несложно разобраться, как она работает. Основная часть ключа – длинная латунная ручка с круглой деревянной головкой на конце. Под ней – свёрнутая пружина и два металлических контакта, один наверху, другой внизу. Когда опускаешь ручку, контакты соприкасаются, замыкая цепь и посылая сигнал. Один щелчок – точка; а если удерживать ключ в нижнем положении втрое дольше – это тире. В «Руководстве для бойскаутов» написано, что каждый бойскаут должен знать азбуку Морзе – тогда он сможет послать сообщение, оказавшись в безлюдной местности. Хотя папа говорит, что девчонке никогда не стать бойскаутом, я тем не менее упражняюсь с ключом и знаю азбуку Морзе наизусть. Я часто сижу за столом в спальне и отбиваю тайные послания, чтобы не слышать, как мама с папой ругаются внизу.
Каждый щелчок – затаённое желание получить ответ. Найти путь к спасению.
Сверху вновь доносится череда звуков, ещё громче. Прислушавшись, я понимаю, что повторяется одна и та же последовательность. Прерывистый поток щелчков и чириканья наполняет тьму.
Чк-чк. Чк-тсср.
Насмешливый вопрос Джонни эхом отдаётся у меня в голове: «Как птица может петь азбукой Морзе?»
По шее бежит холодный пот. И я вдруг понимаю, что это неправильный вопрос.
Я подбегаю к Диззи:
– Скорей, дай что-нибудь, на чём писать!
Диззи, явно недоумевая, садится на корточки, лезет в сумку и протягивает мне тетрадку и карандаш:
– Что ты собираешься писать?
– Если это азбука Морзе, мы узнаем, о чём там говорится! – Я листаю тетрадку, и передо мной в темноте мелькают нарисованные птицы. – Я смогу расшифровать сообщение.
Найдя чистую страницу, я кладу тетрадку на колени и держу карандаш наготове.
Тсср. Чк-чк-чк. Тсср.
Я прислушиваюсь к щелчкам и чириканью и заношу на бумагу точки и тире. Цепочки звуков отделены друг от друга промежутком тишины.
– Бред, – говорит Джонни, заглядывая мне через плечо, и его голос кажется очень громким. – Ну что, по-твоему, может говорить птичка? «Отвалите от моего дерева»?
Не обращая внимания на Джонни, я напрягаю слух, чтобы не пропустить ни звука. Каждый я отмечаю на листке точкой или тире, хотя почти ничего не вижу в полутьме. Механическое щёлканье продолжается, среди деревьев разносится странное эхо. Лес будто превратился в огромный телеграфный аппарат, работающий всё медленнее и медленнее.
Чк-чк. Тсср. Чк. ТСССР!
Этот последний звук так громок, что кажется, будто падает дерево. От оглушительного треска я подскакиваю, а Джонни ругается:
– Блин, что это было?!
Карандаш дрожит в моей руке, пока я жду продолжения, но стоит тишина. Ни звука.
– Оно закончилось…
Я отрываю взгляд от страницы – и вскрикиваю от неожиданности, когда в глаза мне бьёт внезапный яркий свет:
– Что за…
– Извини, – говорит Диззи, и ослепительный свет гаснет.
Когда перед глазами перестают плавать круги, я вижу, что Диззи держит в руке фонарик. Его жёлтый луч падает на страницу тетради у меня на коленях.
– Я подумал, что тебе понадобится свет.
Всё ещё моргая, я оглядываюсь – окружающая нас темнота кажется такой же абсолютной, как и тишина в лесу. Потом я смотрю на освещённый фонариком листок.
![](i_010.png)
Припоминая код, который знаю наизусть, я начинаю записывать соответствующие буквы под точками и тире.
Тире – точка – точка – точка.
Б.
Точка – точка – тире.
У.
Тире – точка – точка.
Д.
Точка.
Е.
Рука у меня дрожит. Только когда я добираюсь до конца строки, становится понятен смысл…
– Ну и о чём тут говорится? – спрашивает Джонни.
Сердце сильно колотится в груди, когда я проверяю запись, чтобы убедиться, что всё правильно.
Ошибки нет.
Я поднимаю голову. Жёлтый луч фонарика слегка колеблется – Диззи и Джонни ждут моего ответа. Я делаю глубокий вдох, прежде чем заговорить, и в тишине мой голос звучит неожиданно резко:
– «Будет буря».
![](i_011.png)
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?