Текст книги "Крыши"

Глава 17
Симон

Костюмы Скиннера были постоянным источником удивления для Роберта. Сшитые из заморской синтетики, они никогда не мялись и не пачкались. А может быть, сам Скиннер тоже сделан из этого материала? Когда на него ни посмотришь, у него всегда чистые ногти. Роберт с раздражением уселся за стол, решив убрать с него все подчистую, так как контору закрывали на рождественские праздники.

Скиннер с неудовольствием оглядел сваленные по углам книги и журналы.

– Получается что-нибудь с вашим супербоевиком? – спросил он, как всегда остановившись на пороге.

– В данный момент еще осталось несколько препятствий, но это уже не страшно, – ответил Роберт и закурил сигарету, зная, что это не понравится Скиннеру. – Надеюсь закончить до Нового года. А я думал, вы с Триш уже катаетесь на лыжах.

– Мы сегодня уезжаем, хотя, наверное, у нас будет меньше лыж и больше apres, насколько я знаю Триш. – Он не смеялся, а как-то странно и неприятно фыркал, брызгая слюной. – Завтра контора будет закрыта, и, честное слово, я удивлен вашей напористостью. Почему бы вам не отдохнуть? Все же отдыхают.

– Нет. Будет слишком поздно.

– Что значит “слишком поздно”?

– Ничего. Просто есть некоторые соображения. Забудьте об этом.

Роберт не собирался рассказывать Скиннеру о своих поисках Сары Эндсли. Не хватало еще, чтобы он начал возражать! Скиннер не мог не чувствовать витавшей в воздухе враждебности, словно из него тайно делали посмешище. Тоже проблема. Ему не пережить изменений в штате, по крайней мере, если Скиннер получит право голоса.

– Ладно, я ухожу, – неловко попрощался Скиннер, но Роберт даже не поднял головы. – Счастливого Нового года.

– И вам с Триш тоже.

Дверь мягко закрылась, и Роберт решил позвонить Розе, чтобы условиться с ней о встрече. Ранние сумерки уже опустились на неусыпных горгулий, которые были также неподвижны и невозмутимы, как китайские солдаты.

В восемь часов Роберт с Розой вышли из бара на Саттон-роу и свернули на Чаринг-Кросс-роуд. Чем дальше они уходили от центра, тем меньше встречали людей на улице. В маленьком скверике, где им была назначена встреча, росло всего несколько больных вязов. Посередине была площадка, там летом стояли скамейки и играл оркестр. Сейчас здесь было пусто и грязно. Скамейки же стояли у разросшихся кустов, густо покрытых птичьим пометом. Большая их часть была занята бродягами, которые пили из пущенной по кругу бутылки и вели бесконечные споры. Несколько бродяг улеглись прямо на землю, являя полное безразличие к холодной декабрьской ночи.

– Я никого не вижу.

Роза долго стояла с другой стороны эстрады, дожидаясь Симона.

– Он может прийти в любую минуту между восемью и девятью.

– Если он вообще придет.

И тут, заслышав звук шагов, они разом повернулись лицом к реке. От ярко освещенной набережной к ним шел долговязый мужчина в лохмотьях и цепях.

– Господи, да это же призрак Марли! – шепнула Роза и прижалась к Роберту.

Теперь они стояли друг против друга. Парень оказался высоким, тощим, с белым, как яичная скорлупа, лицом, на вид лет семнадцати, последние из которых он, судя по всему, провел не дома. Ни голове у него между выбритыми и татуированными местами топорщились клочья волос, особенно подчеркивая грязновато-голубые проплешины. Брови, если они у него и были, он тоже сбрил начисто. На горле виднелась круглая татуировка – символ анархизма. Старая, оборванная куртка из грубой хлопчатобумажной ткани ненадежно прикрывала плечи.

– Привет. Я – Симон. Вы хотели меня видеть? – Симон протянул им руку. У него оказался такой на удивление правильный выговор, что его сразу можно было нанимать и записывать для говорящих часов. Роберт и Роза изумленно уставились на него. – Вас удивило мое произношение? – виновато спросил Симон. – Всем это кажется смешным. Не вяжется с моим видом, не правда ли? Нарушает общепринятое представление. Предрассудки – это очень забавно. Они у всех есть. Например, все думают, что лесбиянки пьют только пиво, а биржевикам наплевать на бедняков. Что, конечно, не так. И не может быть так в наши дни. А все-таки...

Роберт и Роза переглянулись и вновь уставились на Симона.

– Ничего не поделаешь. Я получил хорошее образование. А потом от всего отказался.

Он был слишком приветливым, и это вызывало опасения. Он слишком торопливо говорил и слишком скоро предлагал свою дружбу.

– Все-таки это значит быть немножко белой вороной среди панков, – отважилась предположить Роза.

– А кто вам сказал, что я панк? Еще один предрассудок. Нельзя как будто называться Симоном и не учиться в частной школе!

– Наверное, у тебя есть другое имя?

– Нигель. Но, думаю, оно мне не нужно.

Пока Симон разговаривал с Розой, Роберт с тоской оглядывался кругом, переставая понимать, какого черта он пришел в этот дурацкий сквер на встречу с явным психопатом.

– Его зовут Роберт, меня – Роза.

Роза протянула руку, и Симон пожал ее.

– Роза... Имя, любимое небогатым, средним классом, – недоверчиво проговорил Симон.

– Правильно, у меня совсем простые родители, и они всегда ставят на стол молоко в бутылке.

– А мои родители, возможно, даже не знают, как эта бутылка выглядит, потому что им подают молоко в кувшине. Они только и делают, что покупают акции. Сейчас все на них помешались, правда? Копят-копят сертификаты, словно смогут забрать их с собой, когда наступит час переплывать Стикс.

Воцарилось неловкое молчание, пока Роберт и Роза решали, кто из них должен говорить с парнем. Лежавший за их спинами бродяга неожиданно изрыгнул проклятия и швырнул бутылкой в стену. Наконец Симон не выдержал:

– Я уже пять минут стою здесь с вами, а вы еще даже не попросили меня взять вас наверх.

– Ну, это не так просто. Мы же не знаем, что нас там ждет.

Роза вопросительно посмотрела на Роберта, продолжавшего хранить молчание.

– Не волнуйтесь. Я все равно собирался это сделать. У меня инструкции. – Он таинственно показал на небо. – Если бы все было нормально, вы бы ни с кем из нас не увиделись только из-за того, что кого-то ищете. Но нормального больше ничего нет. В сегодняшней ситуации, они даже, возможно, откажутся от обряда посвящения.

– Что это за обряд?

– Испытание на доверие. Дайте мне, пожалуйста, сигарету, если у вас есть.

Роза достала сигареты и зажгла спичку, при свете которой лицо Симона, когда он наклонился к ней, показалось ей почти прозрачным.

– Нас не заставят делать ничего такого, что нарушает закон? – спросила она.

– Все может быть. – Симон медленно выдохнул дым. – Мне велели предупредить вас, что всякое случается, поэтому с вас возьмут клятву молчания. Но одно уж точно: сделав первый шаг, вам придется делать и второй.

Роза повернулась к Роберту, продолжая их безмолвную беседу, но от его вчерашней уверенности не осталось и следа.

– Роберт, ты еще этого хочешь? Мне кажется, ты не очень в этом уверен.

Симон подозрительно оглядел Роберта.

– Если он сомневается, то, во-первых, ему не надо было приходить даже сюда, не говоря уже обо всем остальном.

– Эй, послушай, мне просто хотелось бы знать, во что мы влезаем, – сказал Роберт. – Ты вроде бы должен был помочь нам отыскать нашу приятельницу.

– Мне об этом ничего не известно.

– Тогда, может быть, нам лучше поговорить с тем, кому известно.

Роберт недовольно топнул ногой.

– Вы это сделаете. Однако имейте терпение. До чего же все здешние люди противные, и все похожи на вас.

– Перестань со мной так разговаривать, – рассердился Роберт.

– Послушайте, становится холодно, – вмешалась Роза. – Почему ты не даешь нам подумать, если, конечно, собираешься вести нас с собой?

Симон пожал плечами, повернулся и пошел прочь. Роза догнала его, а Роберт поплелся сзади.

– Куда мы? – крикнул он.

Симон обернулся и, криво ухмыляясь, показал костлявым пальцем на небо.

– Туда, но сначала мы пойдем на север, к Юстону. Вам надо кое с кем встретиться.

Улыбка на его лице погасла, а взгляд больших безбровых глаз стал такой, что Роберт выдержал его с трудом.

– Не знаю, чего вы ждете, – прошептал он несколько по театральному. – Но хотите или нет, вы все равно попадете в совершенно другой мир. Может быть, он вам понравится. Может быть, вас убьют. Понятия не имею.

Симон огляделся кругом, потом закинул голову и посмотрел наверх. Огородное пугало, да и только.

– Это другой мир, о котором люди вроде вас ничего не знают. – С этими словами он обнял Розу за плечи. – А скоро он может исчезнуть навсегда. С вами, со мной и со всеми, кто достоин спасения.

Встав между двумя ничего не понявшими новобранцами, Симон двинулся на север.

Глава 18
Наверху

Стеклянная кабина лифта медленно поднималась вверх, позволяя с неожиданной стороны взглянуть на лондонские улицы. Направо сверкала стеклом башня Британского телевидения, увешанная наверху тарелками радаров, как шляпками грибов. Множество ресторанов и ресторанчиков у ее подножия в нижней части Шарлотт-стрит уже были переполнены желающими повеселиться.

Роза подошла к стене лифта. Прямо перед ее глазами поток машин разделялся надвое у ярко освещенной Тоттенхэм-Корт-роуд. Налево лежали мрачные георгианские террасы Блумсбери, а прямо под собой она видела грязный, открытый всем ветрам вокзал Юс-тон. Все трое стояли, прижавшись друг к другу в тесном лифте в доме прямо напротив вокзала, без всяких хлопот открыв одну из боковых стеклянных дверей и пройдя по пустому холлу.

– Разве не рискованно так запросто входить в частный дом? – спросила Роза. Шарлоттина тетрадь лежала у нее в сумке. Роза помнила, что Роберт назвал ее “главным аргументом”. – Еще ведь довольно рано. Мог кто-нибудь задержаться на работе.

– Вам не о чем беспокоиться, – отозвался Симон. – Большинство сторожей из наших. Есть, правда, один дурак, но он в это время обычно смотрит телевизор на третьем этаже. У нас данные на все главные ворота.

– Ворота?

– На здания, где начинается путь наверх. Приехали. Лифт остановился. Впереди было несколько ступенек и дверь. Симон открыл железный засов. На крыше оказалось чисто и тихо. Правда, ветер был довольно сильный и поднимал вверх загазованный нижний пласт воздуха, но зато он же высушил все лужи наверху.

Их ждали двое молодых людей в бумажных спортивных свитерах. У одного были коротко остриженные светлые волосы, торчавшие из-под вязаной шапочки. Симон назвал его Джеем. Другой был пониже, потемнее и посерьезнее, по-видимому восточного происхождения. Его звали Ли, и из них двоих он явно занимал более высокое положение. С двух сторон у края крыши были высокие металлические стенки, и Джей жестом показал Роберту и Розе, чтобы они сели возле одной из них. Сам он остался стоять.

– Что ты им сказал? – спросил он Симона.

– Рассказывать – не моя обязанность, – заявил панк, который не желал называться панком, после чего скрестил свои длинные ноги и уселся сбоку. – Лучше показать, чем рассказать, – пробормотал он. – Но не потому, что меня не хотят слушать.

Джей, не обращая больше на него внимания, повернулся к новичкам.

– Сегодня вам разрешили подняться сюда при одном условии – сохранения тайны. – Было заметно, что он не в первый раз говорит эту речь. – То, что здесь происходит, – не игра, а настоящая жизнь, и весьма опасная. Я не знаю, что вы уже слышали о нас, но все это наверняка неправда. Мы сразу же прогоняем от себя людей, готовых обсуждать наши дела с посторонними.

Роберт обернулся посмотреть на Розу. Спина у него замерзла, и вообще он чувствовал себя немножко глупо, сидя на крыше и внимая сумасбродному мальчишке. Роза же, казалось, все воспринимала на полном серьезе и не сводила глаз с Джея.

– Я вам немножко расскажу о нас. В течение многих лет это был замкнутый мир.

– Но больше не будет, – еле слышно вставил Симон. Джей откинулся назад и прижался головой к металлической опоре. За его спиной шестью этажами ниже фыркали и ревели машины.

– У нас свой мир, не такой, как у вас внизу, со своими законами и своим судом. Он довольно большой и раньше никогда не пересекался с вашим.

Он махнул рукой в сторону Тоттенхэм-Корт-роуд, где крошечные фигурки останавливались у магазинных витрин и переходили из одного бара в другой, из одного кафе в другое, как насекомые в своем вечном движении.

– Важно, чтобы вы поняли. Наш порядок отличается от того, к которому вы привыкли там. Мы живем по правилам, которые сочинили мы сами.

Замерзший и обуреваемый сомнениями Роберт чувствовал себя так, словно настойчивые кришнаиты пытались всучить ему книжку с учением о самосовершенствовании. Он поднял руку, желая задать вопрос.

– Сколько вас здесь?

– У нас есть выпускники университетов, панки...

– Да-да, но сколько вас?

Джей вздохнул и, вновь откинувшись назад, посмотрел в небо.

– Надо им сказать, Джей, – вмешался Симон.

– Раньше были сотни. В двадцатые годы почти тысяча...

– В двадцатые?

– Многие бедняки бросили то малое, что у них было, и пошли наверх.

– Но такое нельзя долго хранить в тайне, – возразил Роберт. – Неужели никто не задавался никакими вопросами?

– Вы представляете, сколько людей пропадает каждый год в этой стране? – спросил Джей. – Раньше не заводили карточек. Не было компьютеров. Крыши тогда были не только выходом, это было святое место для человека, который хотел исчезнуть.

– Вы так мне и не ответили, сколько вас здесь. Джей медлил. Роберт удивленно посмотрел на Розу, но она сделала вид, что не замечает его взгляда. Джей, по-видимому, не хотел выдавать информацию. Наверное, он уже и так сказал больше, чем надо. Роберт решил, что пока им с Розой неблагоразумно было бы открывать свои карты, не дай Бог, они преступили какой-нибудь тайный закон следом за Сарой Эндсли.

– Думаю, нас осталось около тридцати. Может быть, меньше. А на рассвете в воскресенье уйдут почти все.

– Как? Почему?

– Я сказал достаточно. Может быть, после посвящения вам скажут больше, но это уже зависит от Залиана.

– А как вы здесь живете? – спросила Роза. – Как передвигаетесь?

– Все в свое время. Ли научит вас перебираться с крыши на крышу. Это легко благодаря городской архитектуре, надо только знать как. Надеюсь, вы хорошо переносите высоту?

– О, я как кошка, – неловко улыбнулась Роза. Она посмотрела на Роберта и отчего-то ей стало беспокойно. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, даже лицо у него покрылось потом. Роза нахмурилась. Не может быть, чтобы он боялся. Ребята, конечно, странные, но не страшные же.

– Ладно, сначала разберемся с передвижением. Затем будет посвящение, а потом мы проводим вас на одну из наших станций и там разберемся, чем мы можем помочь друг другу. Ли, давай.

Джей сел рядом с Симоном, а на его место встал Ли и широко белозубо улыбнулся Розе.

– Иногда меня зовут мистер Фикс, потому что я пришел сюда с кучей приспособлений, которые помогают нам передвигаться с места на место. В основном все то же, что было раньше, разве лишь тогда было опаснее. Единственным способом проверить, выдержит ли трос твой вес, было повиснуть на нем. Я кое-что усовершенствовал, используя новые материалы и сделав несколько защитных приспособлений. Одно из них нужно носить всегда и никогда не снимать, если только не ложишься в ванну.

Он поднял свитер и ткнул пальцем в черный кожаный пояс с металлическими колечками по всей длине. Вверху и внизу в прорези был пропущен великолепный нейлоновый трос.

– Встань на минутку, малышка. – Ли расстегнул пояс и одел его на Розу. – После посвящения ты получишь свой собственный. А теперь пойдем со мной.

Все отправились следом за Ли на другой конец крыши. Напротив стояло грязное здание в викторианском стиле, фасадом обращенное на Юстон-роуд. До него было футов пятнадцать. Роза посмотрела вниз на узкую улочку, разделявшую два дома.

– Не везде можно просто перепрыгнуть. Здесь, например, нельзя. Посмотри на стену напротив, и ты увидишь железный прут. Только хорошо смотри.

Роза подалась вперед и долго вглядывалась во тьму, пока разглядела трехдюймовую палку, выступающую из кирпичной кладки.

– Будешь хорошо смотреть, много чего сможешь увидеть, и не только здесь, – сказал Джей, открывая небольшую нейлоновую сумку, из которой вытащил нечто, напоминающее пистолет с очень широким барабаном, и прицелился в палку.

– Работает на сжатом воздухе, – объяснил он и спустил курок. – Раньше стреляли при помощи взрывоопасной смеси азотной кислоты, угля и серы. Вполне можно было покалечиться.

Раздался щелчок, что-то вылетело из дула и ударилось в стену напротив.

– Хороший выстрел, – сказала Роза.

– Практика, как везде.

Маленькое металлическое кольцо замкнулось на палке, а к нему был привязан тонкий нейлоновый трос. Другой его конец Ли привязал к металлическому кольцу на этой стороне.

– Здесь нет ничего сложного. На той палке есть защелка. Выстреливающее кольцо, попадая на палку, открывает ее, потом она закрывается.

– Надо быть выдающимся стрелком, чтобы попасть в такую крошечную цель.

– Конечно, если бы не магнит, – согласился с ней Ли. – Обычно требуется время, чтобы научиться, но сегодня у нас самый общий урок. – Он перегнулся через край крыши и прикрепил свой конец троса к палке, находившейся футом ниже. Потом он туго натянул трос. – Есть много способов. Один – выстрелить веревкой, а потом прикрепить ее к катушке. – Он показал сверкнувшую в темноте металлическую катушку дюймов пяти в диаметре и одного в ширину. – Катушка, в свою очередь, крепится к поясу. Надо прыгнуть так, чтобы поставить ноги на стену, и катушка сама поднимет наверх. Но это только если расстояние невелико и внизу мало людей, потому что получается немного шумно.

– Это привлекает внимание, – вставил Симон.

– Представляю, – сказала Роза. – Эррол Флинн, да и только.

– Есть множество домов, на которые трудно перебраться другим способом. Если у них лишний этаж или слишком крутая крыша. В некоторых районах почти на всех домах есть такие палки. Но они ржавеют с годами, и защелки перестают работать. Мы стараемся их заменять, но среди нас осталось мало таких, кто в этом разбирается. В других местах есть специальные “дороги” с постоянно натянутыми тросами. Места, где они пересекаются, называются станциями. Во всех районах есть хотя бы по одной станции.

– Правильно, – заявила Роза. – Нам известно о станциях. Они названы в честь людей, которые построили что-нибудь под ними. Так?

– Так. Но откуда тебе известно?

– Секретами поделимся позже. Давай дальше.

– Много лет наши пути доходили до Хаммерсмита. Никто так и не нашел способа перебраться через реку.

Рассказывая, он был занят еще тем, что доставал смотанную веревку, привязанную к небольшому металлическому рукаву, и прикреплял ее к Розиному поясу и натянутому тросу. Она уже сидела на краю крыши, свесив вниз ноги. У Роберта тошнота подступила к горлу.

– Это у нас называется приспособлением для новичков, и работает оно намного медленнее, чем то, что у Джея или у меня. Не бойся упасть. Оно выдержит пятнадцать таких, как ты. Металлический рукав присоединяется к основному тросу, чтобы легче было передвигаться.

Роза растерянно взглянула на Роберта, но уже в следующую секунду со спокойной уверенностью бросилась вперед, чем очень его удивила. Мгновенно она оказалась на полпути, но тут-то и зависла.

– Что случилось? – окликнул ее Ли.

– Ничего. Просто мне не надо было смотреть вниз. Роза двинулась дальше, немного помогая себе руками. Добравшись до противоположной стены, она попыталась перелезть через парапет и уже занесла над ним ногу, но короткая веревка не давала ей ходу, сколько она ни пыхтела от усилий.

– Что мне делать? – спросила она.

– В рукаве есть защелка. Она открывается внутрь, – ответил Ли. – Нажми на нее.

Отцепив рукав от троса, Роза на мгновение потеряла равновесие, Роберту показалось, что сейчас она свалится с крыши, и тогда уж точно разобьется. Но ей удалось выпрямиться и перейти в безопасное место, правда, шуму она все-таки наделала много.

– Все в порядке! – крикнул ей Ли. – В первый раз всегда не слишком удачно.

– А ты как собираешься перебираться? Кинуть тебе пояс?

– Не надо, – ответил Ли, забрасывая сумку на спину, и через несколько секунд он оказался рядом с Розой.

– Впечатляет, – сказала Роза. – Все знают, как это делается, или только ты?

– Учили-то всех, но не всем это нравится, потому что, как ты заметила, всюду смазка. Что до меня, то я люблю пустить пыль в глаза.

– Астрея, вернувшаяся на небо! – развеселился Джей. Роберт подумал, что они похожи на детей, и ему до смерти захотелось удрать, потому что к горлу опять подступила тошнота. Ли оглядел крышу, на которой он стоял вместе с Розой. Как и первая, она оказалась просторной и плоской, зато следующая была крутой и покрытой старинной черепицей.

– Горе в этих местах с водосточной системой. Она старая, и ее легко разрушить, зато благодаря ей крыши почти всегда сухие. И еще подпорки. Они есть почти на всех улицах и очень для нас удобны.

– Не могу поверить, что никто не знает о вас, – сказала Роза, следя за потоком машин на Гауэр-стрит, которые все одновременно дернулись, едва зажегся зеленый свет.

Поднимавшийся снизу сухой прохладный ветер обдувал ей ноги и затылок.

– Даже днем никто не смотрит наверх. Что уж говорить о вечерах! – отозвался Ли.

– Крыши хранят множество секретов, – вмешался Симон, с заговорщицким видом постучав себя по носу. – Сама увидишь. Роза была в восторге от своего первого удачного прыжка.

– Я сейчас чувствую себя, как детишки на попечении Мэри Поппинс, – призналась она. – Стою себе на крыше и любуюсь Лондоном.

– Ты еще по-настоящему налюбуешься городом, когда пройдешь обряд посвящения, – хмыкнул Ли. – Теперь надо заняться твоим другом. Кажется, с ним будет непросто.

– О чем ты?

Роза оглянулась на Роберта, который все еще сидел на краю крыши, уставясь вниз.

– Похоже, бедняга понял, что боится высоты.

– Послушайте, мне не хотелось бы вас прерывать, – донесся до них голос Симона, – но мы здесь слишком на виду. Давай проведем их по Скелтерской дороге и обратно к Рену.

– Господи, Симон, ну что ты беспокоишься? – Ли повернулся к Розе, которая с восторгом рассматривала его пистолет. – Как насчет того, чтобы вернуться обратно?

– Согласна. А как вы избавляетесь от использованных тросов?

– Раньше отцепляли их и бросали, а теперь сворачиваем и закладываем обратно. Требует времени, зато дешевле обходится. Идем.

Ли скользнул вниз и мгновенно оказался на противоположной крыше. Следом за ним Роза закрепила пояс и сделала то же самое. Роберт, не говоря ни слова, следил за ней, а Симон и Джей подали ей руки и помогли взобраться на крышу. Они были явно довольны ее успехами в путешествии по воздуху.

– Займемся сразу посвящением, – сказал Джей, закидывая точно такую же сумку, как у Ли, себе на спину. – Покончим с этим.

– Что мы должны делать? – спросила Роза, когда Симон повесил себе на плечо еще одну сумку.

– У обитателей крыш издавна существовала символическая церемония посвящения для тех, кто хотел жить наверху. Теперь мы многое опускаем. Тем не менее посвящение служит практической цели.

– Так что же это все-таки? – спросила Роза.

– Проверка, как человек переносит высоту, – сказал Симон. Они все посмотрели на Роберта, который неподвижно сидел на парапете.