Текст книги "Хищник. Официальная новеллизация"

8

Полусонного Маккенну болтало из стороны в сторону в темноте грохочущего автобуса. Это был не просто тюремный автобус, как он сначала подумал – его пассажирами оказались люди с психическими расстройствами, которыми занималось ведомство по делам ветеранов. Заключенные и пациенты в одном лице. Неужели их всех замели за решетку таким же образом, как самого Маккенну? Или эти кретины были настоящими психами? Да и что такое сумасшествие на самом деле? Капитан знал лишь то, что люди, которые схватили его и посадили в этот автобус, не собирались забывать о нем. А это означало, что в этом автобусе и в месте, куда он направлялся, не было ничего простого.

Измученный и убаюканный раскачиванием автобуса и урчанием его двигателя, Маккенна погрузился в дремоту и оказался в том состоянии, которое было чем-то средним между сном и воспоминанием.

В этом сне-воспоминании Маккенна все еще слышит удар бейсбольной биты по мячу. Он все еще видит изумление на лице своего сына Рори, который понимает, что только что сделал первый удар в своей жизни. В состоянии шока и неверия, Рори начинает неловко бежать к первой базе, на его голове болтается шлем. Этот шлем слишком большой. Маккенна что-то говорил об этом тренеру на прошлой неделе, но бюджет детской бейсбольной лиги таков, каков он есть, и что может сделать ожидающий сердечного приступа тренер Джефф?

Маккенна сидит на трибунах в окружении других родителей. Люди, чьи дети делали все это раньше, папы, получающие удовольствие от своих сыновей, которые обладают хотя бы элементарными навыками бейсбола. Ударить, поймать, побежать. Сейчас Маккенна наблюдает, как Рори, спотыкаясь, пробегает по базам, и знает, что его собственное изумление даже больше, чем у его мальчика. В горле бурлит радость, и он начинает кричать: «Беги! Беги!»

Рори бежит на вторую базу, на его лице смесь ликования и ужаса. Маккенна видит, как дугой мяч летит по небу с дальней части поля, и понимает, что эта мечта вот-вот разрушится.

– Скользи! – кричит он. – Скользи, приятель, скользи!

На секунду Маккенна думает, что Рори это сделает. Но в этот момент сын спотыкается, и болтающийся шлем слетает с его головы. Шлем летит в грязь, а Маккенна все еще думает: «Скользи, приятель, скользи!», когда Рори останавливается, поворачивается, приседает и тянется за шлемом.

Маккенна чувствует себя опустошенным. Он может только беспомощно смотреть, как бейсмен[17]17
  Игрок обороняющейся команды, защищающий одну из трех баз в бейсболе.


[Закрыть] из другой команды опережает Рори. Дети на трибунах взрываются смехом… и не только дети. Тучный папа, сидящий прямо за плечом Маккенны, громко ругается.

– Что ты делаешь, дебил? – вопит этот кабан в промежутке между матюками.

Маккенна реагирует без колебаний: его локоть врезается придурку в грудь. Мужик скрючивается и жадно хватает ртом воздух.

Рори стоит на поле и в замешательстве смотрит по сторонам. Он знает, что его опередили, знает, что дал маху, но не понимает, почему люди смеются. Не понимает, что смеются над ним. Через несколько секунд он это поймет. Рори увидит жестокость насмешек и разозлится… но он никогда не сможет разобраться, почему люди такие злые. И если это случится снова, если шлем слетит с его головы, он все равно развернется и подберет его, потому что ему нужно, чтобы в его жизни был порядок, а значит, шлем должен оставаться на своем месте…

Но в этот момент еще не произошло ничего подобного. Рори не пережил это жестокое прозрение. Находящийся наполовину во сне, наполовину в воспоминании, Маккенна отчаянно хочет проснуться до того, как увидит внезапное изменение, которое повлияет на его сына. Он неверующий человек, но это сон, и, возможно, хождение в церковь в детстве, поможет. Возможно, в этом сне ему удастся вспомнить хотя бы коротенькую молитву.

Хотя бы раз… один чертов раз… сделай так, чтобы эта молитва была услышана.

Маккенна резко проснулся, в полной готовности, как его и обучали. Вспомнил сон и почувствовал, что чертовски благодарен, что тот закончился.

– Эй, Баксли! – кричал один из парней, в глазах которого горел маниакальный блеск.

«Койл, – подумал Маккенна. – Имя этого парня – Койл». Небраска Уильямс показывал ему других парней и называл их имена, прежде чем Маккенна провалился в сон.

– Понеслась, – пробормотал парень по имени Баксли, сидевший в передней части клетки.

– У меня к тебе вопрос, – продолжал Койл. – Как сделать обрезание бездомному?

Глаза Баксли превратились в щелки. В этот момент Маккенне стало ясно, что у этих парней была история.

Не обращая внимания на угрожающее выражение лица Баксли, Койл оскалился:

– Ударь свою маму с ноги в подбородок!

Один из военных в передней части автобуса повернулся и ударил по клетке.

– Эй вы там, заткнитесь на хрен!

Койл закудахтал, радуясь своей шутке.

Маккенна взял протеиновый батончик, который ему дали в качестве еды, и повернулся к Небраске Уильямсу.

– Ужин и шоу. Отлично. – Он кивнул в сторону Баксли, который отвернулся от Койла и откинулся на сиденье. – Он там просто сидит?

– О, – ответил Небраска, – на днях он его убьет.

– И что его останавливало до сих пор?

– Ему нравятся шутки. – Небраска кивнул в сторону лысого сумасшедшего. – Койл здесь из-за дружеского пожара. Он обернулся и выстрелил в один из своих автомобилей. Были погибшие. – Здоровяк пожал плечами. – Теперь он травит шутки. Вот такие пироги.

Маккенна кивнул в сторону фокусника, который все еще перетасовывал свои карты одной рукой.

– А что насчет него? Линча?

– Подрывник. Ему дали медаль за то, что он взорвал полгоры в Мосуле[18]18
  Город на севере Ирака.


[Закрыть].

– Почему он здесь? – спросил Маккенна.

– Другую половину он тоже взорвал.

Линч их услышал. Карты в руках остановились, и он взглянул на Маккенну:

– Беспорядок, парень. Это моя игра. Вселенная поощряет хаос. Сколько времени нужно, чтобы собрать небоскреб? Пять лет. А свалить его? Пять секунд. Вещи любят разваливаться.

– А ты ускоряешь этот процесс, – кивнул Маккенна.

– Я воплощаю его в жизнь. Вот так: пуф, – Линч поднял карту, щелкнул по ней, и она исчезла. – Я работаю на беспорядок. Я союзник Вселенной.

– Ну что ж, тогда попроси у Вселенной принести нам кофе. – Маккенна откинулся на спинку сиденья и обратил взгляд на парня с татуировкой на шее и длинными волосами. – А он?

– Неттлз, – напомнил ему Небраска. – Три срока управлял вертолетами. Теперь начинает дергаться, когда не находится в воздухе. – Он взглянул на заднюю часть автобуса. – Эй, Неттлз. Это еще не конец света?

Неттлз взглянул на него и слегка пошевелился. Крестик на его шее блеснул в свете уличных фонарей, мимо которых проезжал автобус.

Маккенна сохранял нейтральное выражение лица. Эти люди были сломаны. Сумасшедшие или нет, они, безусловно, опасны. В этих пятерых присутствовало чувство братства и сарказма, но и жестокости им не занимать. Все они использовались для сражений. У Маккенны возникло ощущение, что если их слишком долго оставить без врага, они могут плюнуть на братство и решить, что сражаться друг с другом лучше, чем не сражаться вообще.

Небраска повернулся к нему:

– У всех есть история. Какая у тебя?

Маккенна чуть не улыбнулся, но ему пришлось задуматься. Что он должен сказать?

– Вы мне не поверите, – пробормотал он.

– Это автобус поехавших. Попробуй.

Маккенна пожал плечами и испытующе посмотрел на лицо Небраски, как бы пытаясь предугадать, какой реакцией сменится его нейтральное, терпеливое выражение. А потом, наконец, сказал:

– У меня была стычка с космическим пришельцем. Они хотят замять это дело, поэтому… я здесь.

Разумеется, они предполагают, что Маккенна сумасшедший. Почему же еще он оказался среди них? Но Небраска только покачал головой и, посмотрев в окно, раздраженно цокнул языком.

– Проклятые инопланетяне, – сказал он.

Маккенна уставился на него. Ему и в голову не приходило, что эти Безумцы могут быть настолько сумасшедшими, чтобы поверить ему.

* * *

Кейси стояла над Хищником и изучала его кожу. Его поры. Наклон его массивного лба. Пальцами в перчатках она прикасалась к толстым выпуклостям, которые создавали иллюзию волос, и думала, для чего они, черт возьми, предназначены. Может это просто украшение? Ученый в ней так не думал. Пришелец был еще жив, но, казалось, находился в спячке, и Кейси задавалась вопросом, накачали ли его снотворным или он сам перешел в спящий режим. Ученые из комплекса проекта «Звездочёт» не додумались бы вводить лекарства существу, которое они, безусловно, считали враждебным. Они назвали его «Хищником», а не «добрым соседом», и Кейси не могла сказать, что винит их в этом. Но в ее мыслях роились вопросы, на которые можно было бы ответить только при контакте с Хищником.

Обходя вокруг стола, она ухмыльнулась своему высокомерию. Контакт с ним? Она видела его оружие и броню, видела мандибулы и острые зубы. Раса этого существа использовала Землю (по крайней мере, если верить Трэгеру и Черчу) в качестве своего большого охотничьего угодья, а Кейси понятия не имела, кто был дичью. Неужели она действительно хотела оказаться лицом к лицу с одним из этих существ, когда оно очнется и узнает о ее присутствии?

Да, черт возьми! Да и еще раз да.

Откуда они пришли? Какие у них корабли? Как они впервые обнаружили Землю? Хищники были космической расой, межзвездными путешественниками, а это означало, что, несмотря на свою явно жестокую и дикую культуру, они также были особями с передовой наукой и технологиями, намного превосходящими человеческие. Кейси казалось, что ей снится сон – настолько сюрреалистический, что из-за слишком теплого защитного костюма и стерильной белизны лаборатории она немного сомлела и была вынуждена стряхнуть эту дрему.

«Это реальность, – напомнила она себе. – Проснитесь, доктор Брэкетт. Это не учения».

Кейси улыбнулась и присела, чтобы поближе разглядеть руки Хищника и его мощные пальцы с острыми когтями. Находясь в сознании, он мог бы вырвать ее сердце из груди, она в этом не сомневалась. Но что он мог сказать ей, если бы Кейси убедила его не убивать ее?

Она повернулась к Трэгеру:

– Та папка, которую мне показывали. Она у вас?

Стоявший за спиной Трэгера агент Черч достал папку и передал ей. Кейси взяла ее и начала перелистывать отчеты и снимки. И вскоре наткнулась на телефотографию Хищника, сделанную посреди знакомого городского пейзажа.

– Вот эта, – сказала она. – Лос-Анджелес, две тысячи пятый год.

Она нахмурилась и вернулась к предыдущей фотографии, на которой был запечатлен высокий мужчина с белокурыми волосами и странно знакомой, широкой улыбкой. Она быстро взглянула на доктора Киза, который застенчиво посмотрел в ответ.

– Ваш отец, – сказала Кейси. – Извините. Я должна была заметить это, эээ…

«Сходство», – хотела сказать она. Но это было больше, чем сходство. Мужчина на фотографии наверняка отец Киза. Сын был его точной копией.

– Короче, на этой фотографии, – сказала она, вернувшись к снимку, сделанному в Лос-Анджелесе. Казалось, устройство на голове пришельца отличалось от боевой маски в витрине, которую она видела раньше, – на нем какая-то… атмосферная маска. Биошлем. – Кейси указала на устройства, установленные на запястьях пришельца, думая, относятся ли и они к оружию. – А что это за штуки на запястьях?

Она оглянулась на спящего Хищника, а затем посмотрела на соседний стальной стол, где его оборудование было выложено как коллекция из внеземных причудливых вещей. Там лежало другое оружие и части брони, но не было…

– Где они? Где маска и второй наруч?

Трэгер бросил на нее смущенный быстрый взгляд.

– Мы искали, поверьте мне.

Кейси вернулась к другой фотографии, которая была в начале папки. Ежик волос на голове мужчины слегка отрос, но все в его виде говорило, что он военный.

– Это тот человек, который первым вступил в контакт с пришельцем?

Трэгер бросил на Черча предупреждающий взгляд, но тот либо не заметил, либо проигнорировал его.

– Так и есть, – сказал он.

– Я хотела бы с ним поговорить.

Трэгер выпрямился, красивые черты его лица ожесточились.

– Он… получает оценку.

Кейси нахмурилась.

– Понятно. Что ж, раз уж вы собираетесь сделать ему лоботомию, могу я задать ему несколько вопросов?

* * *

Внимание Маккенны привлек визг рации из передней части автобуса. Он увидел, как один из военных потянулся к поясу, взял устройство и ответил на вызов.

– На связи, – сказал военный, и, слушая дальнейшие приказы, пристально посмотрел на Маккенну. Его глаза слегка прищурились. – Слышу вас отлично. Конец связи.

Автобус заскрежетал и начал замедляться. Маккенна посмотрел на военного и увидел, что тот отвел взгляд. Какую бы команду он ни получил, она не сулит ничего хорошего. Но Маккенна и не думал, что все это закончится веселым хоровым пением вместе с его новыми друзьями. Возможно, все шестеро мужчин, которые находились в задней части автобуса, были приговорены к «случайной» смерти – это способ решить полдюжины проблем, с которыми военные не хотели иметь дело.

В мыслях Маккенны проносились вещи, которые он хотел бы сделать, раз уж его конец близок. Он вытолкнул эти мысли из головы. Сожаления для слабаков, а Маккенна еще дышал. Во всяком случае, в этот момент.

Однако одна мысль не исчезала. День рождения его сына прошел несколько месяцев назад, а Маккенна так ему ничего и не подарил. Только постоянно собирался. Беда в том, что он никогда не знал, что подарить Рори. Не знал, что нравится его сыну. Маккенна признавал, что проблема была именно в этом, но не знал, как поступить.

«В следующем году, – подумал он, снова взглянув на военного и думая о приказах, которые тот только что получил. – Да, в следующем году».

9

Рори услышал, как мамин «Субару Аутбэк» выруливает на подъездную дорожку. Через открытое окно своей спальни он слышал, как заглох двигатель, а затем ночь наполнилась обычным стрекотом цикад. Ему нравились цикады. Их музыка напоминала ему помехи на радио – спокойный звук, который нарушал абсолютную тишину.

Внизу открылась входная дверь. Несомненно, у мамы в руках пакеты с покупками. Он должен пойти и помочь ей, но это не срочно. На самом деле он ей там не нужен.

– Рори! – позвала она. – Я дома! Принесла тебе кое-что.

Он моргнул, покидая свои грезы, и вышел из своей комнаты.

– Рори? – еще раз позвала она, пока он спускался по ступенькам.

Когда он вошел на кухню, мама улыбнулась и, поцеловав его в щеку, начала разбирать пакеты. Рори любил свою мать. Она могла быть рассеянной, – почти такой же, как и сам Рори, – но его отец всегда говорил, что это «фишка художника». Мама прекрасно рисовала, и ее работы висели в галереях, но она еще не стала знаменитой. Люди не раскупали картины Эмили Маккенна, как горячие пирожки, но Рори знал, что она все-таки продала многие из них, и это сделало ее профессиональным художником. Ему было ясно, что это очень важно, и мальчик часто задавался вопросом, почему мама не ценит свои достижения в большей мере.

Он улыбнулся, но мама уже отвлеклась на стопку книг на разных языках, которые он оставил на столе. На французском, немецком, шведском, даже русском.

– Ты читал одну из них после школы? – спросила она.

– Я читал их все после школы.

Ее улыбка была настолько знакома, что даже Рори, который испытывал трудности с невербальным общением, мог понять смысл: «И чего я удивляюсь?» Он наблюдал, как она разворачивает большой целлофановый пакет из супермаркета «Таргет».

– Вот, смотри, у меня есть два варианта, – начала она, вынимая пару коробок с костюмами на Хэллоуин. – Пират? Или Франкенштейн?

Мама подняла оба костюма, держа их так, словно они были удивительным сокровищем. Рори смотрел на ее лицо, почти не обращая внимания на костюмы. Ему пришло в голову, что он должен объяснить ей, что Франкенштейн был скорее врачом, чем монстром, но мальчик изучал стратегии социального взаимодействия и знал, что иногда люди не любят, когда их поправляют. Рори было трудно противиться искушению, но именно поэтому он очень старался промолчать, когда это было нужно. Трудные вещи были самыми важными.

– Франкенштейн, – подсказала она, приняв его молчание за непонимание. – Ну знаешь, зеленая кожа? Встречался с человеком-волком?

Рори вздохнул. Врач, а не монстр. Слова уже были готовы слететь с языка, но он постарался выглядеть безразличным. Майкл Розенн, психотерапевт Рори, будет им гордиться, когда мальчик позже ему об этом расскажет. Однако прямо сейчас мама Рори раздраженно вздохнула и подняла другую коробку, держа ее так, как будто это был приз, который она собиралась ему вручить.

– Давай посмотрим на пирата!

Рори взял коробку с костюмом пирата и, засунув руку внутрь, достал маску.

– Это глупо, – сказал он без обиняков. – Папа всегда говорил, что мне надо вырасти. Быть большим мальчиком.

Тем не менее, независимо от того, что сказал отец, Рори знал, что игра «сладость или гадость» должна ему понравиться. Его одноклассники, казалось, были в восторге от этой перспективы. Он неохотно надел маску. Он дышал ровно, но из-за тесно прижатого пластика дыхание звучало очень громко, и ему не нравилось смотреть через глазницы. Экспериментируя, Рори повернул голову, задаваясь вопросом, насколько маска ограничит его видение, и заметил пятно от воды на стене – то, которое он старался не замечать с тех пор, как услышал, что родители ругаются на кухне. Как мама напоминала отцу, что он когда-то ударил в эту стену кулаком, так что пятно было вовсе не от воды, а от удара, и теперь цвет штукатурки не совпадает с цветом стены.

У его папы был вспыльчивый характер.

Рори снял маску и положил на стол.

– Она мне мала. Ребята… ну знаешь, они всё еще смогут сказать…

Эмили нахмурилась.

– Сказать что?

– Что это я, – ответил Рори. Повернувшись, чтобы выйти из кухни, он заметил ее печальный взгляд и внезапно повлажневшие глаза, но не понял причину ее грусти. В конце концов, он просто был практичен.

– Я люблю тебя, малыш, – сказала она слегка дрожащим голосом.

– Jag alskar dig, – машинально ответил он, выходя из кухни. По-шведски это значит «я люблю тебя».

Рори не сказал, что идет в подвал. Он никогда этого не говорил, но почему-то мама всегда знала, что его нужно искать там. Сейчас он спустился в свое логово и обвел взглядом множество отремонтированных компьютеров, экраны которых мерцали онлайн-играми, ожидающими его внимания. На стене висела табличка: КОНТРОЛЬНАЯ ЗОНА.

Рори сел и запустил несколько игр одновременно, но что-то в помещении продолжало привлекать его внимание. Периферийным зрением он видел свой рабочий стол, и, в конце концов, бросив на него взгляд через плечо, обратил внимание на посылку, которая была доставлена почтальоном вместе со всей почтой его отца. Рори хотел открыть ее, когда поднимался за словарями, но забыл.

Он резко вдохнул, подошел к столу и разорвал упаковку. Засунув руку внутрь, он размотал грязные газеты, которыми было обмотано содержимое посылки, ощутил пальцами гладкую металлическую поверхность и достал огромную помятую маску, которая сразу напомнила ему об экипировке, виденной в одной из видеоигр.

На какое-то мгновение он застыл. В голове заметались мысли – Рори пытался точно определить, что у него в руках. Это не маска для Хэллоуина или муляж. Кому бы ни принадлежала эта штука, которую его отец отправил из Мексики и которая была доставлена сюда, потому что он забыл заплатить за свой абонентский ящик, она не была собственностью Куинна Маккенны. Эта вещь не похожа на экипировку армии США. На ее поверхности были разные маркировки, но на таком языке, которого Рори в жизни не видел. Похоже, в маску могут быть встроены какие-то устройства, и мальчик начал мысленно сравнивать ее с играми и увиденными фильмами.

Одно было точно: кому бы ни принадлежала эта штука, у парня чертовски массивная голова.

Рори отложил маску и снова полез в коробку. Вещь, которую он вытащил на этот раз, заставила его усмехнуться. «Перчатка» явно имела то же происхождение и была выполнена по схожим технологиям. Он начал возиться с ней, нажимая скрытые кнопки. С внезапным щелчком открылась маленькая дверца, и из отсека «перчатки» выскочил длинный трапециевидный предмет. Он напомнил Рори толстый старомодный пульт дистанционного управления, но в гладкой поверхности или странной текстуре металла не было ничего старомодного. Предмет казался необычным, тяжелым и странно теплым. Почти инопланетным.

Рори изучал мерцающее устройство, чувствуя уверенность, что оно для чего-то нужно. Оно не походило на оружие, но на нем были переключатели и кнопки. Он осторожно нажал одну. Когда ничего не произошло, мальчик нахмурился, снова повернул гладкое устройство и, склонив голову, чтобы рассмотреть его поближе, нажал еще одну кнопку.

Дисплей замерцал. Рори еще больше нахмурился и увлеченно наблюдал, как по экрану бегают светящиеся красные символы. Широко раскрыв глаза, он смотрел на загадочные узоры, пытаясь понять их смысл…

* * *

Где-то вдали от Рори… далеко-далеко от Земли… в сторону нашей планеты быстро скользит корабль-невидимка, меньший и более изящный, чем тот, который недавно упал в мексиканских джунглях. Внутри него Хищник, совсем не похожий на подопытного, который лежит в комплексе проекта «Звездочёт», нажимает кнопку, и на панели приборов включается экран. По нему бегают такие же светящиеся символы, но для этих глаз их узоры совсем не загадочны. Наоборот, они показывают очень многое. Довольный охотник издает несколько щелкающих звуков и летит дальше…

* * *

Рори сидел в подвале и старательно трудился, записывая комбинацию символов из инопланетного устройства на обратной стороне одной из школьных папок. Он знал, что его сердце должно неистово колотиться, но чувствовал себя спокойнее, чем когда-либо. Да он был возбужденным… восторженным… но намеревался решить задачу. Здесь была настоящая загадка, настоящая тайна, которая полностью его поглотила. Рори никогда не умел раскрывать тайны, которыми владели другие люди, и школа никогда не предоставляла ему вызов, но здесь было что-то другое – настоящий вызов. В конце концов, языки всегда были его специальностью.

После секундного мерцания данные на устройстве изменились. Рори скривился и, делая в уме перевод, яростно нацарапал эту новую последовательность. Он прищурился и посмотрел на устройство. Он уже начал понимать его и нажал несколько кнопок, возвращая на экран первую вызванную последовательность.

* * *

Странный Хищник на борту корабля кривится и с большим недовольством смотрит на свой экран. Данные изменились, как будто у них есть собственный разум. Сбой? Он нажимает на кнопки панели управления, исправляя последовательность…

* * *

Когда последовательность снова изменилась, Рори чуть не рассмеялся. Ему показалось, что устройство отреагировало на него. На мгновение он подумал, что, возможно, оно так запрограммировано или же обладает каким-то инопланетным искусственным интеллектом, который он и не надеялся понять.

Немного поразмыслив, мальчик решил: шансы на то, что где-то есть язык или технология, которые он не в силах понять, невелики. Он снова пренебрежительно изменил данные на устройстве.

* * *

Странный Хищник на корабле – огромный даже по меркам своей расы – вводит новый код. Внутреннюю часть судна словно сжимает спазмом. Сиденье под ним дрожит, но на самом деле дрожит корпус корабля. Он мерцает и переходит в режим невидимости. Невооруженным глазом или даже с помощью приборов его теперь не увидеть…

* * *

Рори улыбнулся – к нему внезапно пришло понимание. Он предпочел бы вариант с ИИ, но и это было весело. «Это игра», – подумал мальчик. Он просмотрел и записал достаточно этих загадочных символов и сделал их базовый перевод, поэтому теперь понял, как пересмотреть последовательность кода, чтобы отменить команду. Именно этим он и занимался.

* * *

Корабль в космосе снова становится видимым. Изо рта странного Хищника со слюной и рычанием вырываются звуки, которые в его родном мире считаются ругательствами.

* * *

– Все в порядке, малыш?

Рори застыл и уставился на устройство, маску и «перчатку», а затем перевел взгляд на лестницу, ведущую наверх. Сейчас не самый лучший момент для мамы спуститься в подвал, чтобы проверить, как у него дела.

– Просто играю на компьютере, мам! – крикнул он, пытаясь сделать так, чтобы голос звучал нормально.

В течение нескольких напряженных секунд он ждал, думая, ответит ли она, и был готов услышать стук ее шагов по лестнице. Но над ним была тишина. Должно быть, мама ушла.

Его сгорбившиеся плечи медленно опускались – он расслабился.

* * *

Единственное, что не нравилось Ане Мартин в ее работе – это то, что она никогда не могла сказать правду о том, чем занимается. Не то, чтобы она работала в ЦРУ или в подобной структуре – ей не выстрелит в затылок русский шпион на углу улицы, и никто не отравит ее еду в лондонском ресторане. Хотя еда в ресторанах Лондона казалась ей удивительно экзотичной. Мысли о вещах такого рода ее удручали, потому что она начинала задумываться о путешествиях по миру, и хотя должность «специалист по отслеживанию» звучала шикарно, зарплата Ани была далеко не такой.

«Печаль, печаль, печаль», – подумала она, сидя перед целой кучей радаров и устройств для отслеживания. По правде говоря, Аня вела более чем достойную жизнь. Если бы она не была матерью-одиночкой и не копила деньги на колледж для своей дочери, то, вероятно, уже побывала бы во многих местах. Она фантазировала о различных европейских речных круизах, просматривала все каталоги и электронные письма и даже не беспокоилась о том, что она, вероятно, будет старше всех остальных на борту на тридцать или более лет.

Когда-нибудь она попутешествует.

Однако ей нравилась ее работа, по крайней мере, пока. Многие из программистов, с которыми она училась в колледже, наверняка заработали больше денег, чем она к этому моменту. Другие уже стали менеджерами. Возможно, начальниками.

Хорошей новостью было то, что ВВС США заплатили за образование сержанта Ани Мартин. Ей не пришлось брать кредиты.

Кроме того, она проводила свои дни, высматривая в небе признаки вторжения инопланетных кораблей или любых других неопознанных летающих объектов – всего, что могло указать: инопланетные враги приближаются к орбите Земли или двигаются по ней. Военные хотели предупредить о любых возможных угрозах. Но здесь, в Сэндвиче, штат Массачусетс, сидя в очень удобном кресле в штаб-квартире Шестого батальона космического предупреждения, Ане просто нравилась сама мысль об инопланетянах. Она делала вид, что серьезно относится к этой работе (так серьезно, как подразумевало название должности «специалист по отслеживанию»), но, в конечном счете, все ее мысли вертелись вокруг Даны Скалли и Фокса Малдера и тех вечерах, когда родители говорили Ане ложиться спать, а она смотрела «Секретные материалы».

Ее не расстраивало то, что ей приходилось жить в полумиле от океана на побережье Кейп-Код.

Пик-пик.

Сердце Ани подпрыгнуло. Она посмотрела на экран радара, затем взглянула на монитор отслеживания РЛС с фазированной антенной решеткой. Вспышка исчезла, затем снова появилась. И еще раз. Аня быстро занялась протоколом, определяя местоположение объекта и пытаясь связаться с ним по радиосвязи, но безрезультатно.

– Сэр? – сказала она, жестом подзывая генерал-лейтенанта.

Мужчина с такими жесткими седыми волосами, что она не удивилась бы, узнав, что они сделаны из стали, подошел к радару.

– Что у вас, сержант?

– Какой-то странный летательный аппарат, сэр.

Они вместе смотрели, как объект эпизодически исчезал и снова появлялся.

– Одну секунду он на решетке, в следующую – призрак, – сказала Аня, пытаясь скрыть свое волнение. За все время работы она видела много странной ерунды, но это было что-то новенькое.

– Радиосвязь? – спросил генерал-лейтенант.

– Нет, сэр. – Она прищурилась, чувствуя, как по коже идет мороз, а все мысли сменяет изумление. – Но, похоже, он оставляет ионный след.

Генерал-лейтенант взял ручку и, глядя на монитор, начал грызть ее конец. Затем повернулся и обвел взглядом помещение, ища глазами начальника Ани, лейтенанта Крейна.

– Где Триста двадцать пятый? – спросил он.

– В Тиндалле, сэр, – ответил Крейн.

Генерал-лейтенант мрачно нахмурил седые брови.

– Выпускайте несколько истребителей. Я не хочу рисковать.

Сержант Аня Мартин не сумела скрыть улыбку. Все налаживалось. Это было еще более захватывающим, чем отравление и смерть в лондонском ресторане.