Текст книги "Рыцарь Ртуть"

Глава четвертая

– Пойдем со мной, красотка! – шептал ей в ухо очередной ухажер, прихватив ее как-то лунной ночью в лесу. – Ты не настолько благороднее меня, чтоб смотреть сверху вниз, и потом разве я не настоящий мужчина?

– Разве восьмерку можно назвать красивой мужской фигурой? – произнесла Джейн и с отвращением попыталась вырваться, – ты слишком круглый, Лампкин, и снизу и сверху.

Парень и вправду был слишком толст, и справиться с ним было трудно. Он рассмеялся, едва не отравив Джейн зловонием изо рта.

– Ну уж нет, пойдем, хватит шутить! Мы одни в лесу, от тебя не убудет от парочки поцелуев!

– Целуйся сам с собой! – сказала Джейн, сделав парню подножку. Неудачливый ухажер с криком упал, а девушка помчалась по освещенной лунным светом тропе к дому, и к тому времени, когда он смог подняться и поковылять за ней, она уже была далеко.

Она ничего не рассказала братьям, слишком хорошо понимала, что они могут сделать с незадачливым воздыхателем. И уж совсем не хотела, чтоб братьев судили, например, за убийство, в драке всякое может случиться. И потом девушка была уверена в том, что сама сможет разобраться с любым ухажером!

Но она совершенно не была готова к тому, что ей приготовили встречу сразу три парня, да еще и в чужом лесу.

Она обнаружила присутствие чужих людей, когда услышала сопение в кустах, и мгновенно насторожилась. Она почти не удивилась, когда ей навстречу из-за куста вышел улыбающийся крестьянский парень.

– Ото! Что такая хорошенькая девушка делает одна в ночном лесу?

– Возвращаюсь от бабушки Хакен, – сказала девушка, – она приболела и совсем не встает с постели. Уйди с дороги, Рогаш, и дай-ка пройти «хорошенькой девушке».

– Это вряд ли, нас трое – ты одна. Так что придется поиметь дело со всеми! Начнем, ребята?

– Ага, проверим, так ли она горяча, как кажется! – хохотнул сзади Лампкин.

– Не горяча, а вкусна, – услышала она сзади гнусавый голос, который узнала, это был еще один деревенский по имени Барлейн.

– Вы посмеете причинить вред девственнице? – Джейн удалось сдержать дрожь в голосе, она не боялась, просто была разгневана.

– Девственницы не ходят по ночам "в лесу, – усмехнулся Рогаш.

– Я ухаживала за больной старухой и ждала у ее постели, пока она уснет, чтоб вернуться домой! И даже если б я просто вышла ночью послушать соловья, это все равно не дает вам права преследовать меня!

– Преследовать… не дает права… какие красивые слова, а так вроде простая крестьянская девчонка, – Рогаш кивнул Барлейну и Лампкину:

– Начнем «преследовать»!

– Идиоты, остановитесь, у меня три сильных брата, они шкуру с вас спустят, если вы причините мне вред!

– Авось не спустят, особенно когда узнают, что их сестренка не была девственницей! – оскалился Лампкин.

– Ни одна разумная девушка не пойдет ночью в лес, кроме как желая встретиться с мужчиной, – подпел ему Рогаш.

Джейн знала, что братья не поверят парням и просто покалечат их, но для нее будет уже поздно. Надеясь на то, что братья с отцом уже ищут ее, она закричала, как только увидела, что парни начали подходить к ней. А потом поднырнула под руку одного из нападавших и с силой ударила его кулаком в живот.

Рогаш охнул, осел и завыл. Не мешкая, она, разворачиваясь, ударила ногой в живот толстяка Барлейна, но промахнулась, попав ниже. Парень заверещал дурным голосом, но ей не стало его жаль.

– Ведьма! – заорал Лампкин и со всего маха ударил ее кулаком по лицу.

В глазах моментально потемнело, а скулу обожгла нестерпимая боль. Девушка отскочила, но недостаточно быстро, потому что сильная рука рывком бросила ее на землю. Джейн выручили тренировки с братьями, она успела сгруппироваться и упасть набок. А в падении сумела захватить парня за ногу и изо всех сил рванула на себя. Лампкин упал, раздался глухой стук и больше ни звука. Девушка, все еще ошеломленная собственным падением, все же заметила, что к Рогашу возвращается способность дышать. Он, насколько это было возможно, выпрямился и теперь смотрел на нее с ненавистью, не отводя глаз. Джейн отпрыгнула в кусты, потом резко свернула в сторону, и Рогаш пролетел мимо нее с криком: «Стой, ведьма!» Двигаясь бесшумно, как это умеют делать люди, рожденные и живущие в лесу, она нащупала в листве толстую ветку около трех футов длиной!

Резко выпрямившись, она неожиданно появилась перед компанией и сильно ударила стоящего ближе всего к ней. Рогаш, а это был он, опять упал. Слышав шум, она обернулась и увидела Барлейна, идущего к ней с ножом в руке, глаза его горели ненавистью. Парень замахнулся, чтобы схватить ее, но она, сделав ложный выпад своей импровизированной дубиной, увернулась и ударила его по руке с ножом. Барлейн взревел, но снова упал, надолго успокоенный ударом по голове. Неожиданно в лесу стало очень тихо…

Теперь Джейн охватил другой страх, она не собиралась никого убивать! Рогаш стонал, схватившись за голову, а Барлейн, по крайней мере, дышал. Ухватив дубину покрепче, девушка вернулась на тропу. Лампкин завозился в пыли, пытаясь встать, чувство вины пропало, и Джейн, не задумываясь, ударила его еще раз.

В кустах послышался топот бегущих ног. Джейн подскочила с криком гнева и страха, в любой момент готовая ударить…

– Остановись, сестренка, это я, Линдер.

Рядом стояли Джори и Мартин.

Джейн смотрела на них, все еще сжимая дубинку в руке, но неожиданно бросила ее и кинулась со слезами к брату на грудь.

– Спокойно, девочка, все хорошо, ты уже в безопасности, и теперь уже мы тебя защитим!

– Похоже, мы ей не больно-то и нужны, – сообщил Джори с гордостью за сестренку.

– Не нужны? Смотри, малышка вся дрожит! Что эти скоты хотели от тебя, милая?

– А как ты думаешь, Линдер? – ехидно поинтересовался Мартин.

– Я глупец, что позволил тебе идти одной! – ужаснулся Линдер.

– Ты отлично справилась, малышка! – восхищенно произнес Мартин.

– Но не довела дело до конца, – добавил Линдер, освобождаясь от объятий сестры. – Пошли, братья, закончим то, что не успела она!

– Нет, – в страхе закричала Джейн, – я не хочу, чтобы вас повесили!

– Не бойся, милая, – теперь ее обнял Джори, – не повесят ни нас, ни их…

– Ничего такого, что бы не залечило время, не произошло!

– Ты слишком добра, сестренка, – вздохнул Мартин, – но мы выполним твое желание!

Он опустился на одно колено и поднял Лампкина за волосы:

– Слышишь, ублюдок, только по ее милости ты останешься жить!

– Не нужно, – повторила Джейн.

– Как хочешь, милая! – Холодно бросил Джори, оттащил Барлейна в сторону и бросил:

– Вставай, свинья! Я дам тебе шанс честно бороться, хотя ты этого и не стоишь!

Барлейн не хотел рисковать и попытался убежать, проскочив мимо Джори.

– Не хочешь? Сестра, отвернись!

– Мартин, отведи ее домой, – приказал Линдер, – нас вдвоем для них и то слишком много, и не проси о милосердии, сестренка, они его не заслуживают!

– Верно, малышка! – Мартин утешающе обнял сестру за плечи. – Пойдем домой, тебе не стоит смотреть на то, что тут сейчас будет…

Он был прав, да она и не хотела. И убедилась в правильности решения брата буквально спустя неделю, когда увидела Лампкина, плетущегося по полю. Синяки, конечно, уже побледнели, но хромота пройдет не скоро.

Больше деревенские парни к ней не приставали, но слухи о происшествии, видно, дошли до поместья, потому что в следующий раз ее остановил сэр Хемпен, сын сэра Данмора, рыцаря, которому служил ее отец.

Сэр Хемпен свесился с седла и, обняв ее за талию, улыбнулся:

– Здравствуй, красавица!

Сердце девушки дрогнуло. Хоть он и был рыцарем, но в глазах его стоял тот же влажный блеск, что и у деревенских.

– – Скажи-ка мне, красавица, не видела ли ты лису?

– Несколько раз, сэр, – Джейн крепче сжала дубинку в руке. Она больше не рисковала выходить безоружной.

– Да, а не видела ли сегодня? Я охочусь на лисичку!

– Уже неделю не встречала ни одной, сэр.

– Так уж и ни одной? – хохотнул Хемпен, – и в воду не глядела?

Джейн с недоумением посмотрела на него, резко вырвалась и неожиданно зло ответила:

– Зато пару минут назад видела осла!

Он ударил ее по щеке, и она упала от неожиданности, подавив крик боли. Прижав руку к щеке, она смотрела на него снизу, а молодой рыцарь сидел, откинувшись в седле и по-волчьи щерился.

– Что ж, если ты видела осла, я тоже не прочь взглянуть на него. Распутница! Ты хочешь, чтоб тебя купили или заставили силой?

– Я не распутница, сэр! И никто не может меня купить или Заставить подчиниться!

– Деревенские говорили о тебе другое! Подумай хорошенько, красавица, я дам тебе золото, хватит и тебе, и твоему ребенку!

Неожиданно она приняла решение. Она так и не поняла, откуда оно возникло, должно быть, давно созрело.

– У меня никогда не будет ребенка, ни от тебя, ни от любого другого мужчины!

Но он понял ее неверно.

– Ты бесплодна! Тем лучше!

– Я девственница!

– Ну, тогда ты не можешь знать. Пойдем, я буду у тебя первым, но вряд ли последним!

Она смотрела в ужасе на его протянутую руку и поняла, как ей отомстили деревенские. Вспыхнула ярость и на этого рыцаря, и на деревенских. Она ухватилась за протянутую руку и с силой дернула. Сэр Хемпен всем прикладом рухнул на землю и растянулся на ней, послышались чертыхания. Лошадь поднялась на дыбы и в испуге попятилась, а Джейн почувствовала удивление.

Сэр Хемпен приподнялся и с нескрываемой угрозой смотрел на девушку. Джейн в ужасе представила своих братьев, раскачивающихся на виселице. Одно дело отомстить деревенским, другое дело – сыну рыцаря. Девушка с мрачной решимостью подняла дубину. Рыцарь может обвинить в нападении братьев, но слабую девушку – нет, побоится насмешек!

Конечно, если она сможет отбиться от хорошо подготовленного воина.

– Ты об этом пожалеешь, красотка, – прорычал Хемпен, – и сейчас, и после, в моей постели!

– Я никогда не лягу в твою постель, сэр, – с ненавистью прошипела она, – и те, кто говорил, что я так поступаю, злобно и трусливо оклеветали меня!

– Сомневаюсь, что это клевета, – сказал он и снова двинулся на нее.

Дубина с сухим треском обрушилась на голову рыцаря, уронив его на землю. Джейн отступила в ожидании. Она понимала, что на этот раз так просто не отделается. Больше всего она боялась, что слух об этом дойдет до братьев, и они отправятся мстить. И сам сэр Хемпен, похоже, от нее не отвяжется. Не сегодня, так завтра они опять встретятся. Оставалось только одно, навсегда отбить у него охоту связываться с ней сейчас.

Сэр Хемпен медленно встал. Глаза его превратились в лед.

– Девственница, которая дерется как солдат!

– Девственница, которая собирается ею и остаться, – возразила девушка.

Он крякнул и направился к ней, извлекая на ходу меч. При виде стали девушку охватил ужас, но она, не подав виду, медленно кружила, внимательно наблюдая за рыцарем. Он злобно ухмыльнулся, радуясь ее страху, а потом неожиданно ударил.

Она парировала удар левым концом дубины, потом правым и снова левым. Рыцарь прекратил улыбаться и, высоко взмахнул мечом, но она отступила и отвела лезвие.

Левой рукой сэру Хемпену удалось схватиться за ее дубину, он повернул меч и рукоятью ударил девушку в живот.

Она упала, не в силах даже вздохнуть. Он вырвал у нее из рук дубину и рванулся к ней. Даже в таком безнадежном положении она не потеряла присутствия духа и, перевернувшись, откатилась в сторону. Рыцарь встал, но это заняло некоторое время, и девушка успела добраться до кустов. Здесь она смогла, наконец, перевести дух и выпрямиться в полный рост при помощи небольшого деревца. Она сделала это много быстрее, чем он ожидал от нее. От ежедневных упражнений тело ее было в значительно лучшей форме, чем у любого деревенского парня.

Проклиная себя за медлительность, сэр Хемпен бросился за ней.

Джейн попятилась, перебирая руками тонкий стволик дерева, пока наконец не остановилась на его верхушке. Упругая древесина изогнулась дугой, но молодой рыцарь был слишком разозлен, да и ошарашен таким отпором, и в тот момент, когда он был уже близко настолько, что можно было разглядеть пуговицы на его камзоле, она разжала руки. Удар пришелся в лицо. С криком отлетев в сторону, рыцарь упал и покатился по земле, закрывая лицо руками.

Джейн проскочила мимо него, выбежала на дорогу и, подхватив его меч, остановилась в ожидании.

Спустя несколько минут на дорогу, пошатываясь, вышел сэр Хемпен. Увидев ее, он резко остановился.

– Положи меч, потаскушка, поранишься.

– Не беспокойся за меня, сэр Щенок, – ответила она.

Он дернулся от оскорбления, как от удара, зарычал и снова бросился на нее.

Она отступила, быстро вращая мечом, ему надо было бы остановиться, но он не сделал этого и продолжил наступать.

Джейн достаточно легко увернулась от него, взмахнув оружием.

Меч разрубил камзол рыцаря, и на месте пореза проступила кровь. У Джейн похолодело внутри, она не рассчитывала на такой глубокий выпад. По всей видимости, лезвие только слегка рассекло кожу, потому что рыцарь, не останавливаясь, с каменным лицом продолжал двигаться на нее. Она снова замахнулась мечом, разворачивая его вокруг себя по дуге.

Теперь даже у сэра Хемпена хватило здравого смысла не лезть к ней, но только в тот момент, когда острие меча коснулось его живота.

– Ты об этом еще пожалеешь, дрянь, – взревел он.

– Не дрянь, а девушка, которая не собирается разменивать свою честь! – вспыхнула она. – А теперь убирайся отсюда, сэр рыцарь, пока еще можешь двигаться!

– Ты не посмеешь причинить вред рыцарю!

На миг она дрогнула, потому что осознала, что может произойти, если она действительно осмелится. Тюрьма, в лучшем случае, а то и виселица… но тут же нашлась:

– А я расскажу твоему отцу, как ты хотел обойтись с девственной дочерью его оруженосца, и будь уверен, найдется кому подтвердить мою невинность.

– Девственница в двадцать лет, не замужем, деревенская девчонка! – он почти хохотал. – Это как же тебе удалось себя сохранить?

– Я дочь оруженосца, а происхождение не имеет значения, – гордо отозвалась она. – И потом деревенские парни такие болваны… я презираю их за тупость… никто из них не сможет сломить меня, как не смог и ты, сэр рыцарь! Никто не заслужил моей любви и не внушил мне желания! Никто не силен настолько, чтобы заставить меня силой отдать то, что я храню для одного!

Будь уверен, я девственна, и любая из женщин, твоя или моя мать подтвердят это, если потребуется!

Во взгляде сэра Хемпена впервые проступило сомнение.

– Верни меч!

– Уезжай, – ответила она, – когда скроешься из виду, я оставлю твой меч на опушке у дуба. И когда меня здесь уже не будет, ты сможешь вернуться и забрать его.

– Ну нет, кто-нибудь может наткнуться на него до моего возвращения и украсть! Как я тогда объясню потерю меча?

– А ты подумай лучше, как ты объяснишь, если я оставлю его у себя? – возразила ему она.

Рыцарь залился краской не то смущения, не то стыда.

– Можешь вернуться за своим мечом или уехать без него, воля твоя, но здесь ты его получишь только в ребра!

Сэр Хемпен хрипло рассмеялся.

– Глупая девка, как ты объяснишь мою смерть?

И опять отчаяние охватило ее, и вновь пришло вдохновение:

– А я и не стану ничего объяснять; когда найдут твое тело, кто сможет предполагать, что тебя убила простая деревенская девушка?

Рыцарь густо покраснел и почти шепотом произнес:

– Большой дуб на опушке около леса.

– Когда ты скроешься из виду, – согласилась Джейн.

Сэр Хемпен бросил в сторону девушки последний то ли алчный, то ли гневный взгляд, потом резко развернулся и пошел к лошади.

Джейн, не отрываясь, смотрела ему в след. Едва листва скрыла его спину, девушка нырнула в тень кустов и только там позволила себе заплакать.

Он нашел свой меч, Джейн наблюдала за ним из-за кустов, и уехал, поднимая клубы пыли. Девушка была уверена в том, что он попытается ей отомстить, но решила, что надо во что бы то ни стало не давать ему такой возможности. Она перестала выходить по ночам и даже днем ходила в сопровождении братьев.

Как жаль, что они были ей братьями.

Но как оказалось, отомстить можно и по-другому. Стали регулярно наведываться другие молодые рыцари и пытаться флиртовать с ней, но делали это грубо и требовательно. Она всегда резко обрывала их, но когда появился третий, Джейн поняла, что сэр Хемпен, сам не в силах справиться с ней, решил опорочить ее, испортив репутацию. Она понимала, что должна положить этому конец, и, как всегда, не желая вовлекать братьев в свои неприятности, при появлении очередного молодого претендента беззаботно захлопала ресницами, рассмеялась и велела ему подождать ее у большого дуба возле тропы для телег, в том месте, где она углублялась в лес. А когда он появился, она еще раз доказала крепость своей дубинки, заставив его, как и сэра Хемпена, возвращаться за мечом к дубу. Ей пришла в голову мысль, что так она сможет собрать целую коллекцию оружия. Однако, понимая, что мечи слишком важны для рыцарей, она не рисковала оставлять оружие у себя. Неизвестно, что сталось бы с ее родными, если бы она была обвинена в колдовстве или еще в чем-нибудь.

Вернувшись домой, она застала мать и сестру в слезах, братья выглядели мрачно, и она осознала, как мало у них, в сущности, есть.

Они проводили гроб с телом отца на кладбище, потом отвели мать домой. Много дней, преодолевая горе, они пытались понять, чем прогневили Бога и почему он отнял у них отца. Эта потеря глубоко ранила их, и Джейн была потрясена, поняв, что вся их жизнь держалась на нем. Он, как скала, прикрывал всю семью от забот и проблем. Еще яснее она ощутила горечь через месяц, когда сэр Данмор приказал троим ее братьям присоединиться к своему отряду. Именно в этот момент потребовалось продемонстрировать силу на границе графства Лаэга. Солдаты соседа графа несколько раз нарушали границу и грабили угодья и крестьян.

– Всех троих? – ошеломленно спросила мать. – Разве он не может оставить хоть одного сына, чтобы он мог заботиться обо мне и о девочках?

– Граф Лаэг приказал сэру Данмору взять всех, – угрюмо ответил оруженосец. – Не нам спрашивать его, почему.

– Конечно, нет, – согласилась мать, отводя взгляд.

Джейн поняла, почему граф Лаэг отдал этот приказ, и сердце ее упало. Она пыталась уверить себя, что это глупо, и что она видит дурные замыслы там, где их нет, но так и не смогла в это поверить. Она слышала, что граф Лаэг приметил ее во время недавнего посещения деревни. Очевидно, она понравилась ему, и этот развратный старик, не пропускавший ни одной красивой девушки в своем поместье, конечно же, пожелал ее в свою постель. Конечно, все дело в этом. Вряд ли сэр Хемпен решился бы рассказать о ней сыну графа Лаэга или какому-нибудь другому юному рыцарю. Другой рыцарь тоже скорее был бы смущен, и они не стали бы говорить о ней. Но если это так, почему за ней приехал рыцарь с десятком солдат, а не один оруженосец?

– – Мою дочь Джейн? – прошептала мать, держась за косяк, как будто верила, что дверь защитит их. – Зачем их милости мря дочь?

– Прислуживать в его поместье, – рыцарь не решался встретиться с ней взглядом. – У него есть жена и дочери, а им нужны служанки, красивые и расторопные.

Лицо матери посерело от дурных предчувствий, она слышала, каких услуг требует от служанок граф Лаэг.

– Как он добр и великодушен! – Джейн продемонстрировала радость, которую совсем не испытывала. – Мама, служанкам хорошо платят. Наверное, граф узнал о смерти нашего отца и решил дать мне возможность немного заработать. Он понял, что нам нужны деньги. – Но сама подумала, что граф действительно узнал о смерти отца, и с болью поняла, что только присутствие отца и братьев спасало ее от старого развратника. Графу оказалось так легко от всех избавиться. Ее охватила тревога.

Граф может отправить братьев в засаду на границе, и они все погибнут! Если он это сделает, что будет, когда они вернутся домой? Мысленно она увидела окровавленные мечи и приняла решение, что бы с ней ни произошло, братья не должны узнать об этом.

– Именно так скорее всего и будет, – успокоил ее рыцарь, который привел отряд.

Джейн удивленно посмотрела на него. Неужели он прочел ее мысли?

– Граф Лаэг заплатит тебе серебром, – заверил ее рыцарь.

Серебро, когда он намерен отнять у нее то, что дороже золота, дороже самой жизни, – честь!

Но лицо матери разгладилось, она поверила в выдумку Джейн, потому что отчаянно хотела верить, что никакая опасность не грозит ее красавице дочке.

– Конечно. Но ты должна прилично выглядеть, когда предстанешь перед графиней и ее дочерьми, дорогая. Иди собирайся, а я попрошу Гертруду приготовить тебе еды в дорогу. – Джейн могла бы возразить, что путь займет меньше дня и что у нее вообще нет аппетита, но поняла, что матери нужно верить в невинность происходящего, что Джейн действительно рада возможности послужить графине и ее дочерям. Поэтому она повернулась и побежала по лестнице, изо всех сил делая вид, что ей весело. В своей комнате ей уже не надо было ничего изображать и лицо ее стало мрачным. Горючие слезы обожгли глаза, но она, взяв себя в руки, переоделась в дорожный костюм, взяла четыре платья и еще кое-что. В глубину тюка Джейн спрятала кинжал, подаренный ей когда-то отцом. Затем, заставив себя выглядеть беззаботной, присоединилась к солдатам. Они обращались с ней вежливо – то ли от сочувствия, то ли опасались разгневать лорда, она не знала. Но испытывала в отношении их благодарность. Хотя бы от них не приходилось отбиваться, и можно было спокойно обдумать, что делать дальше. Она вся горела от ярости.

Кто такой этот граф Лаэг, чтобы она подчинялась его капризам, особенно таким? Победив четверых молодых рыцарей, она потеряла уважение ко всем представителям мужского пола, в своих желаниях и способах их достижения они были не лучше деревенских собак. Как воины, они лучше, это верно, они умеют фехтовать, но все-таки не так хорошо, как сама Джейн. Они ни в чем не превосходили ее. Нисколько не лучше деревенских болванов! Тогда по какому праву они стали рыцарями? По какому праву этот развратный старик Лаэг стал ее лордом, а она всего лишь простолюдинка?

Лишь только по праву рождения, точнее, по случайности.

Они нисколько не лучше Джейн и ее братьев, значит, только случайность позволила им родиться рыцарями и леди, а она родилась у простого оруженосца и крестьянки. Если для того, чтобы стать лордом, нужны быстрое лезвие и еще более быстрая мысль, она сама сможет стать леди. Граф предложил ей серебро?

Что ж, но она ценит свою девственность дороже! Джейн молча поклялась себе, что лучше примет смерть, чем ласки лорда. Она, конечно, понимала, что проще всего будет уйти через спальню его милости, но сдаваться ему не собиралась.

Когда они достигли замка, прошли через боковой вход и поднялись по задней лестнице, именно в спальню к лорду ее и отвели. Очевидно, никто не должен был знать о ее приезде, кроме рыцаря и солдат, которые ее привезли. О, разумеется, она будет прислуживать графине и ее дочерям, но после того, как граф позабавится с нею! В конце концов должен же быть у него предлог, чтобы привезти ее в замок. Графиня же не должна видеть ее до того, как граф натешится, иначе она может что-нибудь заподозрить. Джейн привели прямо в спальню графа и велели смыть дорожную грязь. Ей даже оставили немного еды и целую бутылку вина. Дверь за солдатом закрылась. Джейн презрительно посмотрела на бутылку. Она почти не сомневалась, что бедные девушки, которых сюда приводили, напивались до бесчувствия, стараясь приглушить страх и боль, но для того, что она замыслила, ей самой нужна ясная голова.

Она не хотела, чтобы граф Лаэг догадался об этом, а потому вылила полбутылки в ночной горшок. Развязав тюк со своей одеждой, девушка достала кинжал. На постели лежало роскошное платье, но белья не оказалось, поэтому она оставила свое.

Сбросив дорожный костюм и надев новое платье, Джейн спрятала под ним кинжал и стала ждать. Солнце садилось, а Джейн все более мучили тревожные предчувствия, пока ею не овладело ужасающее напряжение. Наконец дверь открылась, и вошел граф Лаэг, улыбаясь сквозь редкую рыжую бороду пьяной и развратной улыбкой, обнажающей пеньки гнилых зубов. Он подошел к девушке и положил руку ей на талию.

– Добро пожаловать, красавица!

Джейн заставила себя улыбнуться, хотя ей хотелось разорвать его зубами.

– Добрый вечер, милорд!

Он усмехнулся.

– Ведьму, о которой так много говорят, укротить, оказывается, легко. Мой капитан доложил, что ты любишь серебро.

– Да, милорд, – с улыбкой ответила она.

– Ну, тогда давай посмотрим, много ли ты стоишь! – Он обнял ее так крепко, что она удивилась, и впился в ее губы.

Испытывая отвращение, она заставила себя выдержать его поцелуй, потому что ей было важно, чтобы его рот был занят и он не отвлекался. Одной рукой обняв его за шею, другой она нащупала под платьем кинжал и вонзила его графу в грудь.

Он попытался было закричать, но она сильно сжала его за шею, и, прижав губы к его рту еще сильнее, приглушила крик.

Его тело обмякло, потянуло ее вниз. Она разжала руки, позволив ему упасть на пол. Глядя на распростертое тело и лужу крови, она не в силах была поверить, что он мертв. Она видела, как стекленели его глаза. Джейн не испытывала ни малейших угрызений совести, он заслужил насильственную смерть. Так и надо этому развратнику, растлителю девушек! В какой-то момент она даже пожалела, что смерть его была такой быстрой. Двигаясь обдуманно и без колебаний, она подняла кубок, теперь можно было позволить себе глоток вина. Вначале Джейн просто прополоскала рот, сплюнув в ночной горшок, а затем немного отпила.

Потом неторопливо переоделась в дорожное платье, она была уверена, что никто не посмеет помешать лорду в его наслаждениях, и поэтому до утра сюда никто не войдет. Наконец, отвернувшись, чтобы не видеть крови, хлынувшей из раны, девушка решилась вытащить кинжал из его груди, вытерла лезвие об одежду лорда, сунула за рукав и открыла дверь. Стражники посмотрели на нее и насторожились, заметив, что она переоделась.

– Его милость требует еще вина, – сказала она пьяным голосом, подмигивая. Один из стражников улыбнулся, успокоившись, и ушел.

– Ты что же это, все выпила и ничего не оставила графу? – удивился второй со смехом.

– Ага… – она тупо уставилась на алебарду, слушая, как удаляются шаги первого стражника. – Зачем тебе это… эту…

– Алебарда? – подсказал стражник. – Чтобы защищать его милость, малышка.

– А как… ик, ты это делаешь? – спросила она, берясь за древко.

Он насмешливо ухмыльнулся и выпустил оружие из рук.

Пошатнувшись, Джейн отступила на шаг… и с молниеносной скоростью и безошибочной точностью развернула алебарду.

Хрустнула кость, и, так ничего и не успевший сообразить, стражник упал.

Джейн быстро подхватила его, боясь, что зазвенит оружие, упав на каменный пол. Она с трудом затащила тяжелую тушу в спальню графа и закрыла дверь. Связав стражника его же собственным поясом, заткнула ему рот куском рубашки и прикрыла покрывалом. Она не хотела, чтоб тот, очнувшись, увидел мертвое тело графа и раньше времени поднял шум. А так он не будет сильно стараться звать на помощь. Подобрав тюк со своей одеждой, Джейн подбежала к двери. Постояла, задумавшись, потом решила, что повесить могут и за кражу козы. Если уж она обречена на казнь за убийство дворянина, не стоит бояться наказания за кражу меча. Вернувшись к телу графа, она расстегнула пояс с мечом и надела его на себя. Потом уже без лишних колебаний Джейн вышла из спальни, плотно закрыв за собой дверь. Повернув ключ в большом старом замке, она спрятала его в своем тюке и пошла прочь.

Она знала, куда идти, не зря ее провели сюда тайно. И на этот раз ее не заметили. Она спустилась по черной лестнице, миновав вход для прислуги, пока наконец не добралась до задних ворот. Если кто-то ее и видел, то не обратил внимания – в том числе и стражник у ворот, который даже не успел удивиться.

Просто неожиданно звезд на небе вдруг стало гораздо больше, и он погрузился в глубокую тьму. Джейн вышла, неслышно прикрыв за собой ворота, и исчезла в ночи.