Текст книги "Владеющие миром"

Туаой заворочался в своей мягкой постели. Ил взметнулся, поднимаясь мутным шлейфом и снова опадал, укрывая его снова, укутывая, оберегая от назойливых гостей. Минерал вздрогнул, блики света пробежались по граням, тусклый огонек вспыхнул – где-то далеко в глубине гигантского кристального тела. Он просыпался… Он иногда просыпался – слишком слабый еще, чтобы подняться… Слишком гордый, чтобы показаться там, на поверхности, в путах своего бессилия… Чрезмерно ранимый и чувствительный, чтобы начать все без своих друзей… Без Владетеля… Без его милой и доброй жены… Без кристальных малышей… Он любил детей – Кристальных крошек.

Он восстановится. Все вернется! Чуть позже. После появления на свет ЕГО малышей.

А пока… Вздохнул, моментально определился со своими обломками – по всей территории Бермудского треугольника… Надо подзарядиться. Ему нужна ЖИВАЯ энергия…»

Элла Павловна играла. В первый раз в жизни в нормальную компьютерную игру (не в «косынку» или «шарики») – в стратегию Нужно было скармливать огромному камню корабли. Пачками! Для чего – она пока не знала.

Это был лишь второй уровень Атлантиды – «Сон Туаойя».

Она искала ответы:

Форма кристалла – генератор – способствует накоплению им и последующему излучению в окружающее пространство некоторого количества энергии. Энергия в свою очередь изменяет прилегающее пространство…

В районе Бермудского треугольника часто случаются происшествия с пропажей кораблей и самолетов. Исследования, проведенные в этом районе доказали существование огромного кристалла на дне океана…

– Мам, я сегодня поздно приду. Мы группу организовали – мобильной помощи. Баллы зарабатываем! – выдергивался наследник. – Я сначала даже стеснялся – было дело, сейчас – мне нравится. Кстати, у нас самая активная группа из всех зарегистрированных в нашей школе! Мы реально помогаем! Мне – нравится! Я всех подписал на эту тусу!

– Собирайся, тусовщик! В лицей опоздаешь… Как с поведением, родной? – интересовалась. – Нас еще не отчисляют?..

– Президентов не отчисляют, мам! В крайнем случае – им объявляют импичмент… – на мгновение задумался, прищурив глазки. – Как ты думаешь, в нашем лицее можно оборудовать овальный кабинет?..

Мамину мордочку едва не перекосило.

– Стесняйся, милый! Тебе еще и двенадцати нет! Я в твои годы…

– Знаю, знаю – была милой и послушной… – поспешно добавил непоседа.

Смерил ее взглядом, явно оценивая:

– Ты и сейчас еще умница… Вроде бы…

Пятьсот десять, пятьсот девять, пятьсот восемь, пятьсот семь…

– Ну, мамусь, я тебя люблю… – обнимал ее за талию. – Я просто балуюсь, ты же знаешь… Кстати, что это у тебя на рабочем столе ноута за файлик: «Самочка»?..

Нет, он невыносим! Мама уже хохотала:

– «Самоучка»! Ловелас мелкий! Читаем редко, буквы забываем… Поехали! Как раз на литературу успеешь – алфавит повторишь…

Она искала ответы:

Ваши волшебные дети – Ваши лучшие учителя.

Они независимы, принципиальны и честны.

Они не признают авторитетов.

Ваш солнечный ребенок – очень любит Вас…

Остановила машину у ворот учебного заведения. Мелкий поцеловал ее и степенно направился к входной двери.

«Президент, – улыбалась мамаша. – Весь в отца!»

Возле подъезда лицея, прямо на ступеньках – расположилась группа ребят. Влад врезался в толпу торпедой. Одного – взял за шиворот, другому – отвесил оплеуху. Кучка мгновенно рассыпалась по территории… Элла Павловна удивленно привстала. Что там за выяснения отношений? Она никогда не видела своего ласкового отпрыска таким… Жестким? Это еще мягко сказано! Между тем, сын скрылся в здании.

Зачем она зашла в этот магазин? Почему ее втянуло именно сюда? Она давно позабыла о его существовании и о том времени, когда здесь они бывали с Сеней. Красивое заведение, вышколенный персонал, интересные образцы продаваемой продукции. Все радовало глаз. А сейчас ее почему то ужасно тянуло к витрине – той, что справа. Зачем? Женщина переступила с ноги на ногу и, все же прошла к магниту своего внимания. Камни. Темные камни, оправленные в белое золото. Странно, но где-то она уже видела этот камень. Не в реальности, нет, то есть, не камнем он был тогда… Элла застыла, разглядывая украшение и вспоминая.

– Вам помочь? Вас заинтересовал этот комплект? – одна из продавщиц, девушка в белой рубашке, обращалась к ней.

– Можно и так сказать… – протянула Элла с сомнением, все еще пытаясь вспомнить.

– Вы хотите взглянуть поближе? – девочка пыталась быть любезной.

Элла вопросительно приподняла бровь (скорее добиваясь ответа от себя самой же) и утвердительно кивнула.

– Пожалуйста, – ей протягивали чудную вещицу – браслет из крадущих взгляд темных камней.

– Это раухтопаз или дымчатый кварц, – поясняла словоохотливая консультант. Он не является драгоценным камнем, но, в этом гарнитуре, уж больно хорош! Мы только сегодня получили этот заказ – это ручная работа для нашего клиента, но Вы, если Вам понравилось исполнение, можете заказать такой же… – предлагала девчонка. – О раухтопазе говорят: «Не бойтесь тьмы, она может указать дорогу к свету».

Дорога к свету… Элла моргнула изумленно. Она вспомнила! Эта манящая темная глубина напомнила ей взгляд сына… И еще… Снова – кварц!

Что это та-а-акое?!!!

Она въезжала на свою улицу. В свете дня ситуация повторялась – перед воротами ее участка толпились люди. Толпились – громко сказано, но очередь – создалась… Именно очередь, в которой старушенция, седая и бойкая, как раз вела пересчет:

– Номер четырнадцать! Номер четырнадца-ать! Нету! Не стоят, потом номера путаются! Вычеркиваю!!!

Продолжала:

– Номер пятнадцать! Номер пя-атна-а-адцать! – пересчитывала ожидающих, как заботливая квочка – своих цыплят.

Услышав отклик, поискав в толпе пропажу, отвечала:

– Вижу, вижу Вас, не слепая…

Заслышав нелестное ворчание в свой адрес, от «номера пятнадцать», огрызнулась:

– И не глухая еще, молодой человек!

Рассмотрев ворчуна поверх очков, с жалостью добавила:

– Да какой вы молодой…

И снова – парируя словесные выпады в свой адрес:

– Я – все слышу!!!

Элла Павловна мигом выбралась из транспортного средства и, совсем как утром ее же сын, вклинилась в собрание:

– Позвольте, что тут происходит? Объясните мне, пожалуйста, что это за митинг – перед моим домом?!

Ее тут же бесцеремонно осекли:

– Занимайте очередь, дамочка! Понаездют тут всякие! На приличной машине, вроде, а все – на дурняк на прием попасть!!! Я записываю на послезавтра! Доктор молодой, ему и отдохнуть надо – не все ж Вам в больные Ваши места заглядывать с утра до вечера! – с сомнением оглядела ее пенсионерка.

– Мальчишка худенький такой, не кормит его мать, что ли?.. – вступила в разговор соседка командирши. – Улыбчивый, вежливый… Они когда ко мне постучались, я даже не поверила: помогать, говорят, будем… И помогают, молодцы какие! И лечить он меня первую начал, я точно знаю!!! У меня тогда еще коленка болела – я наступить на ногу не могла! Артроз замучил совсем… – качала головой.

Элла Павловна ошеломленно озиралась – пожалуй, это сборище и было очередью на прием… К ее сыну?!

В ошеломленном молчании растолкала пациентов, они почтительно расступились по сторонам, въехала во двор и почти бегом спряталась за массивной дверью особняка. Прислонилась спиной к дубовой обшивке. События последнего месяца превысили допустимый предел случайностей. Новые сведения требовали особого внимания. Ее словно подводили, тыкали носом, как маленького Мусика, в очевидное! Она должна была принять невероятные для нее факты! Хотя бы для того, чтобы все не завертелось еще быстрее…

Хотя…

Поздно! Мобильный телефон настойчиво добивался ее внимания. Страшный суд! Или – бывший супруг – в одном лице…

– Добрый вечер, Элла…

– Добрый, – протянула.

И, почему, при разговоре со своим бывшим она чувствует себя школьницей?

– Ты недостаточно хорошо занимаешься воспитанием нашего сына…

Вот, именно поэтому! Эти самые замечания, высказанные ровным прохладным тоном и доводят ее до состояния нестояния! В отношении бывшего супруга…

– С чего ты взял? Снова придворный астролог самым непотребным образом истолковал наши сладкие сны?! – взвилась.

И тут же пожалела о своей колкости…

– Ты хоть знаешь, чем занят твой ребенок после занятий? Он избивает своих соучеников…

Муж, словно не замечал ни резкости ее тона, ни дрожания – в голосе…

– Мне позвонили, – Арсений притормозил и без того неспешный темп речи.

Чтобы что-то скрыть?.. Элла навострила ушки!

– Из управления по делам несовершеннолетних… Нашего сына и тебя, кстати, могли бы вызывать для беседы… Могли бы… – с сожалением, что ли?! – повторил. – Состояние потерпевшего опасений не вызывает. Но сам факт обращения в цех правопорядка…

Она уже отвыкла от его лекций. К сожалению, прошла пора увлечения степенностью и рассудительностью этого человека. От былого чувства остался ребенок, расположение и уважение, как к давнему другу… Но не в момент же чтения им нотаций – ей!!!

– Я все уладил… Не волнуйся. Я перезвоню малышу – попозже, – помолчал, словно в раздумьях. – Может быть, и заеду к Вам. Позднее – посмотрю по загрузке…

Тон последней фразы был уже более человечным. Видимо иногда, роботы все же позволяют себе проявить некие чувства к своим кибернетическим отпрыскам… Возможно.

Какой-то рев на улице… Она отодвинула тяжелые шторы – это встречали ее сына! Да, что же это такое, в последние недели происходит?! Ее ребенка обнимали люди! Ее малыша похлопывали по спинке, что-то спрашивали, уважительно кивали. Она ничего не понимала… Что вообще происходит? Что происходит в последние дни?!

– Владислав-Владимир! – встретила его почти официальным обращением… – Объясни мне, что эти люди делают под нашим подъездом?.. И постарайся изъясняться правдоподобнее, – процедила.

Ребенок застыл на пороге.

– Мам, ты только не волнуйся! Это совсем неожиданно вышло! Я просто хотел помочь – во-он той старой тетеньке… – указывал на кого-то. – Я сам не знал… Я сам обалдел!!! Это уже потом мы пошли к бабе Нюре и там я снова попробовал… Потом была мама близнецов, потом – маленькая Юлечка… Мам, – поднял глаза на нее. – Я помогаю этим людям… У меня получается. Мне нравится это делать…

«Что самое главное – действительно – помогает больным животным! К нам уже со всего квартала – лечить домашних котов, собак приносят! Может, клинику открыть?..» – мгновенно высветилось, словно трафарет света, перед прикрытыми веками.

«Это совсем неплохо! Это потерпит! Может и клинику откроем… Тоже!» – пыталась относиться саркастически к лавине информации, засыпающей ее.

Сейчас, важнее было другое.

– Что там за история с дракой? Мне твой отец звонил! Бранил меня… Как девчонку! Мой сын – уголовник! Просто немыслимо!!! – пыталась выведать ответы на ее сомнения и страхи.

Сына покосился на нее, вздохнул.

– Я думал, ты не узнаешь… – буркнул. – Мам, тут такая история… – замялся. – Я, в общем-то и не хотел! Он реально меня спровоцировал! Ты же знаешь, я не люблю выяснять отношения таким образом…

Ее сын вырос! Она слушала его объяснения, стиль его изложения вызвал абсолютно законное чувство гордости. Его же поступки… С этим сложнее. Как выяснилось, большая часть его жизни ей была неизвестна!

– Я сам не знаю, как все получилось! Просто в какой-то момент что-то щелкнуло в голове… Бил я, но, словно и не я! Да и ударил-то от силы раза три-четыре! Кажется… Максим совсем не защищался! А я… Словно остановиться не мог! Его мамаша потом и побежала в милицию сразу – жаловаться! Так я ж не просто так! Я же за дело, мам! Они мальков наших прессингуют (так он называл малышей младших классов)! Я проучить хотел! Они же к старшим не пристают! Только к маленьким! Это теперь и мое дело – я же баллотируюсь в президенты!

Мама внимала. Он пытается воспитывать хулиганов… Проповедует уважение к старшим и покровительство младшим!

Кристалл… Христос… Существенное различие: методы ее малыша были отличными от методов Спасителя… Он словно ее услышал:

– Я же не Иисус, ма-ам.. Они же не поймут… – повторял. – Ну, дал я ему в глаз… Неудачно… Но ты же сама говорила – добро должно быть с кулаками!

«Это я после развода так начала думать», – вспоминала она сейчас.

– И на борьбу меня записала. У нас в школе – по крайней мере, на моем этаже – никто и не думает материться…

– Я тебе говорил?.. Я поставил на счетчик наш этаж – за матюкню и прочее там… За-а… – посмотрел на нее искоса и заткнулся.

Она не верила своим ушам: прямо диктатор какой-то! Как быстро раскрылись в нем способности управленца!

– Я даже семиклассников заваливаю, мам! – гордо заявил Вовочка.

– А конкурс… – протянул. – Я просто хочу этого. Словно «вожжа под хвост попала» – мне! «Под хвост» – это куда?… – спрашивал хитренько. – Ха! Или вот еще: «она томно на него посмотрела» – это все я прочел в той твоей книжке, – указал пальцем на неприглянувшийся ему экземпляр печатного издания, совсем некстати попавшийся сейчас на глаза. – Мам, что ты читаешь?! Такая фигня! Тебе ж еще меня воспитывать, а ты – поначитаешься каких-то извращенцев! А, потом, дрынь – процессор перегрелся! – ткнул пальцем себе в висок.

И был шлепнут по загривку полотенцем!

Ее малыш всегда был идеалистом! И потом… Она сама настаивала, чтобы он посещал секцию греко-римской борьбы… Он защищает малышей! Ее вливания не прошли даром! Она сияла – таким сыном может гордиться каждая мать! Тут же спохватилась растерянно: его методы защиты… Вызывали у нее серьезные сомнения!

Она искала ответы:

Ваш солнечный ребенок – самый правдивый и открытый из всех знакомых Вам людей. Он честен, открыт и справедлив. Вы всегда будете им гордиться, даже если сейчас – еще не можете понять его. Пока не можете…

– Ма-ам! Ты Мусика не видела? Его в доме не-ет!

Она оторвалась от экрана монитора. Владька желепал откуда-то сверху.

– Ма-ам! – требовательно добивался ответа отпрыск.

Пришлось отложить изучение предложений турфирм на неопределенное время.

– Ма-ам! – Владислав-Владимир скакал вниз по лестнице со второго этажа. Как обычно – через три ступеньки!

– Ма-ам! Мусика нигде нет!!! Его даже в твоей гардеробной не наблюдается!!!

В последнее время ее гардеробная была местом обитания их щенка. Странно, что же могло заставить этого членовредителя ее обуви покинуть новоявленную Землю его обетованную?..

Гостиная, столовая, кухня… На первом этаже сорванца собачьего рода тоже не наблюдалось. Зато в гостиной, за кожаным креслом, Элла Павловна нашла недоеденную, подсохшую отбивную! Которыми ее сынуля, похоже, решил кормить исключительно – собак!!!

– Сына! – позвала детеныша.

Очень хотелось укусить его за попец…

– Что это такое? Что за недоеденные собачьи завтраки я нахожу в самых интересных местах… Не подскажешь? – поинтересовалась.

Дитенок послушно подошел, осторожно поглядывая на кусок мяса. Вздохнул.

– Это даже собака есть не хочет, мам! Ну, че ты ко мне пристаешь, а?

– Собаке нельзя давать пищу со стола! Ты прекрасно это знаешь! Она начнет выпрашивать! Зачем ты портишь животное?!

Владислав-Владимир поспешно искал пути к отступлению…

– Я во дворе пойду поищу… Может, выскочил утром, а мы и не заметили…

С этими словами ребенок исчез за дверью.

Вот же поросячьи хвосты! И он – Владетель, и друг его собачий… Ворча, она принялась за уборку остатков сыновьего обеда. Или собачьего ужина? Безобразие! И куда делся Мусик? Небось, где-то во дворе продолжает свои шкодливые собачьи мероприятия! Она все еще прибиралась, когда услышала этот крик. Рев, вой, стон. Отчаянье, боль, ужас… Она узнала этот тембр. Женщина бросилась на помощь своему сыну.

Ее малыш стоял на коленях. Худенькая фигурка сгорбилась, склячилась, нависла жалким обрубком над газонной лужайкой… Что случилось?! Поза малыша олицетворяла собой, воплощенное в его особе, страдание! Что произошло?! Она бежала босая, даже не вспомнив про обувь…

– Владюся! Сыночка! Фу….

Тошнота… Женщина приподняла ребенка, рывком прижала его голову к своей груди.

– Ма-ам! – попытался высвободиться Владислав.

Напрасно! Мать крепко его удерживала. Она вдавила голову своего малыша себе в грудь, не давая ему ни пошевелиться, ни освободиться. Володя дернулся раз, другой… Затих. И вдруг она услышала странные звуки – глухое, протяжное ворчание, а еще ранее, за секунду до этого – почувствовала судорожные вздохи диафрагмы ребенка. Он плакал. Тихо-тихо. Наверное, он плакал первый раз в жизни. В своей, теперь уже взрослой жизни юного мужчины.

– Тихо, тихо, тихо…. Тихо, мой маленький. Мой поросеночек хороший, ласковый. Мой котеночек ненаглядный… Все будет хорошо. Все у нас будет хорошо… Ты у меня самый хороший. Самый-самый золотой. Прекрасный-распрекрасный. Я – больше жизни тебя люблю… Я люблю тебя… Всегда это знай…

Молчание. Ребенок вслушивался в ее лепет, питаясь, впитывая ее любовь, черпая ее энергию, латая ею пробоину в своей оболочке.

– Тихо, тихо маленький… Солнышко мое дорогое… Президент мой умненький… Владетель мой…

Она уводила малыша оттуда. Прижимая его к себе – плотно-плотно. Не давая оглянуться. Успокаивая словами, поглаживаниями, своим теплом… Подальше от страшного места. От трупика щенка. От маленького, любимого ими, тельца, безжалостно распанаханого от шеи до хвоста… От жуткого предупреждения… О чем?..

Она искала ответы:

Двенадцать лет – время выбора, ребенок максимально расположен к избранию ориентации в предпочитаемых направлениях. Склонности подростка к определяемой профессии целесообразнее выявлять именно в этом возрасте.

По своему составу, кровь, как и вода – жидкий кристалл.

Кровь – уникальная жидкость, хранящая многоуровневую информацию. Отличие в энергоинформационной насыщенности: в одной капле горячей вязкой киновари – тысячи кодовых замков…

– Я ничего не знаю. Ты же знаешь – чувствую все это я неважно… Совсем чуть-чуть… Капелюшечку! Гадаю – неплохо. Немного мистики, немного фантазии, много – психологии. Вот и все мое умение…. Тебе не ко мне надо идти…

Ее знакомая – корректор ауры, толкователь знаков, снов и прочей ерунды, специалист по тренингам, бог знает еще кто – отказывалась ей помочь! Алка оставалась совершенно спокойной! Она курила свою гадкую сигарету и жмурила небесные глазки.

– Я боюсь… Я устала! Через день – происходят какие-то события! Ему двенадцать скоро – про это я уже прочла, нашла, знаю! Я всегда считала бредятиной всю эту чушь! Утопившийся остров, чудесные возможности… Мне надоело! Я постоянно жду тычка теперь – каждый день! Меня словно подталкивают! Только к чему – еще не объяснили… – почти всхлипывала Элла.

– Кто убил щенка? Кому это надо? За что? Это предупреждение? Эти вывороченные кишки мне теперь снятся! Что это?!!! Скажи мне! – она продолжала задавать вопросы, на которые у ее подруги ответа не было.

Кому понадобилась смерть этого существа? Такая страшная смерть… Собачий ребенок был вспорот, причем крови на месте нахождения трупика щенка – не наблюдалось. Трупик был обескровлен… Кто это сделал? Зачем? Что пытались донести до нее этим убийством?.. До нее?.. Она задумалась.

Чай в красивой кружке… Изящная обстановка… Хозяйка – светло-зеленые глаза, длинноногая. Элла Павловна рассматривала свою подругу. Курит только эта просветленная… Как зараза! А люди шестой расы не курят, не занимаются сексом, не едят и занимаются исключительно духовным своим и окружающих, развитием! Причем – исключительно даром!

Директор по маркетингу закрыла глаза. Она сойдет с ума. Она все сейчас – любые события своей жизни соотносит с неизвестно кем и неизвестно зачем, рассказанной сказкой!!!

– Ты слышала? В Китае чума… Какой-то город оцепили полностью… Четыре авиакатастрофы за неделю! В ста пятидесяти километрах от Токио землетрясение! А на юге Америки в Аризоне снег выпал… Про Америку я тебе говорила, – прошептала пророчица уже в коридоре.

Элла Павловна собиралась домой.

– Ты слышала? – остановила ее Алка. – В Дальнегорске растет чудесный малыш с просто удивительными способностями! Я по телеку передачу вчера смотрела…

Элка как раз одевала сапоги.

– Этот поросенок умненький – читает в темноте умные взрослые книжки, ничего не ест… И еще – он убил кошку!

– Как убил кошку? – переспросила Элла Павловна.

Непослушная собачка молнии ерзнула и осталась в ее руке, освободившись.

– Криком! Порцией великолепного ультразвука… Славный талантливый малыш! – взвизгнула доморощенный корректор ауры.

И добавила тут же, словно и не дурачилась секунду назад:

– Тебе не ко мне надо идти. Тебе никуда не надо идти, – повторила с нажимом.

– Ты с ребенком давно разговаривала?.. – спросила некстати.

Хотя… Элла смерила взглядом подругу. Такая юркая яркая шельма, как Алла Петровна Панченко, «некстати» перестала делать в далеком ясельном возрасте…

Она искала ответы:

Во все времена переход от одного состояния в другое не обходился без природных катаклизмов.

Качественное состояние возможности осуществления перехода – состояние энергетики. Для этого – для ее повышения – создаются всевозможные общества духовного развития… И, в то же время – уничтожаются целые массивы с отрицательным духовным фоном…

– Ма-ам… Я с трудом это контролирую. Я не знаю, что происходит… Я не знаю, надо ли это контролировать?! Моя сила… Зачем она мне?! Я боюсь ее, – глухой голос сына словно вскрывал теперешнюю запредельную действительность.

Элла ждала этого разговора. Отношения с сыном она растила бережно, ухаживала за ними трепетно, словно холила редкий капризный цветок. Владька всегда поверял ей милые секреты своей жизни и вот, снова пришло время для откровенной беседы.

Малыш сидел сейчас на коврике возле ее ног и делился с ней своими переживаниями.

– Я… Все еще не знаю. Я в растерянности – как мне поступать дальше в таких ситуациях?.. Слишком много информации, слишком быстро все случается, слишком часто! Ма-ам… – он потянулся к матери и положил свою красивую голову на ее колени. – Ма-ам… Я немного устал.

Она не знала, что сказать, что ему посоветовать. Она никогда не была (не будет) в такой ситуации и, никогда не сможет заменить его там, в его недружелюбной реальности, чтобы поддержать, чтобы дать ему передохнуть. Это только его дорога. Только его судьба…

– Ма-ам… Тут такое дело… – малыш замялся, саркастическая полуулыбка мелькнула на его лице, озорная ямочка на щеке сына словно подмигнула Элле и исчезла. Он не решался сказать, то бишь, следовало ожидать что-то важное.

– Ма-ам… Я не знаю, справлюсь ли я… Это все серьезнее, чем я ожидал. Это словно игра в белое и черное. Шаг белыми, шаг черными… Но играю – я один.

Сын смотрел на нее, его глаза оттенка черного хрусталя были чисты и безмятежны.

– На каждый ход белых следует сделать шаг черными… То есть, одному хорошему поступку соответствует один плохой. Таковы правила. Я пока пасую… черными. Точнее, – снова смутился, показал милую ямку, выдохнул. – Я только пару раз… Один – когда Максима избил, второй раз – в лицее…

Элла Павловна удивленно приоткрыла рот.

– Не спрашивай! – предупредил все ее вопросы сын. – Потом… Может быть…

– Ма-ам, – ее взрослый умный сын сейчас снова искал в ней защиту. – Мне тяжело сопротивляться. Ты учила меня человечности, ты сама – добрая… Ма-ам… Мне тяжело. Я могу сорваться…

Элла застыла. Услышанное было намного весомее того, что она ожидала узнать сегодня… Ее обескураженный, испуганный взгляд с издевкой встретила уже демоническая шелковистость гагата с неизменной фиалковой наледью – в его глазах… Женщина заворожено наблюдала за тем, как ее нежный малыш встал с колен, поцеловал ее в лоб и, не спеша, стал подниматься вверх по лестничному маршу. Он изменился – мать с беспокойством провожала его взглядом. Володя как-то быстро вытянулся, похудел… Похорошел?.. Отчего-то вспомнились подростки на вечерней улице. Такие же худенькие, такие же стройные, такие же… Просто – такие же.

Новость была ошеломляющей, но также и вполне доступной. Закон баланса этого мира соблюдался тысячи лет. Этот закон, наверное, один из самых почтенных, он применяется во всех сферах жизнедеятельности живых существ. Закон обмена присутствует в партнерских, производственных, дружеских отношениях. Баланс энергий: отдать – взять, белое – черное, добро – зло…

Арсеньева медитировала в своих раздумьях в любимом кресле. Сколько еще сможет сопротивляться ее сын? Как это происходит? Он, определенно, не единственный участник этого его взросления… Кто-то был рядом с ним… Она чувствовала это – материнским чутьем.

Что будет дальше?

Как вовремя!!!

Господи, как она их любит! Как она любит их веселые палочки и круглые мордочки!!!

– Инспектор Петренко… Нарушаем…

Может быть она и улыбнулась бы, может быть – и пококетничала, может быть и – заплатила… Но, почему-то – нагрубила, замахала руками, стала огрызаться, как невоспитанный подросток.

Конфликт был в самом разгаре, когда возле них притормозила еще одна машинка.

– Здравствуйте!

Молодой человек – ни разу его не видела! – милые черты лица, приятная улыбка, моложе ее…

– Элла Павловна! Какими судьбами?! Что случилось? Какие-то проблемы? – последний вопрос был адресован уже инспектору.

Женщина оказалась в стороне – незнакомец оттеснил ее, закрыв собой от уже потерявших всякое терпение сотрудников патрульно-постовой службы. И уже оттуда, издали, наблюдала за развитием сюжета. Пара вопросов – пара ответов, прогулка к машине, исчезновение за дверью… Обмен улыбками, прощание.

– Поедемте, Элла Павловна, вот Ваши документы… – стройный незнакомец ткнул ей корочки и быстро удалялся к своему авто.

Она оглянулась на толстячка в синей форме и тоже поспешила ретироваться.

Откуда он ее знает?.. Элла припарковалась у супермаркета и сейчас наблюдала за своим спасителем. В данный момент он открывал багажник автомобиля. Из багажника была извлечена корзина. Знакомая корзина… Элла сдвинула брови. Где-то она уже ее видела… Между тем, мужчина шагал навстречу каким-то малолеткам. Отдал им корзинку, поболтал минуты три, распрощался. Женщина приподняла очки, вглядываясь. Это же те девчонки, хозяйки Мусика! Она не узнала их без курток и шапок! Похоже, они осчастливили и этого молодого человека – ушастым и зубастым подарком! Мусика уже нет, а девочки еще не звонили! Вздохнула огорченно, словно еще раз соизмеряя боль этой нежданной потери. Что им сказать, если все же, поинтересуются?.. Мужчина подошел к своей машине, захлопнул за собой дверь. Тронуться не успел – не могла же Элла Павловна остаться в неведении!

– Подождите! Вы… кто?! – она самым наглым образом пыталась всунуть нос в щелку бокового окна.

– Еще раз, добрый вечер… – улыбнулся мужчина. – Я расскажу Вам… За чашечкой кофе. Вы не против?..

Девчонки смотрели им вслед.

– Да, я буду. Собирай клан, битва в шестнадцать. Передай всем… – ее сын отдавал приказания.

Элла встрепенулась. После последних событий… Какой клан? Вспомнила черные тени у ворот…

Битва в шестнадцать?! Через час?! Что за фигня?!

– Сына, – требовательно обратилась к малышу.

Она хотела знать все!

– Мам, это игра. Такая же, как «Атлантида». Только – сетевая. Ты же играла… – он старательно ей объяснял. – Игра со многими участниками. В нашем альянсе – четыреста игроков. Победить дракона можно только скопом…

Этот голос уже не был голосом мальчишки! Не было воодушевления, радости… Наивности? Взрослый голос взрослого человека. Мама вздохнула. Смерть щенка, выборная гонка, ежедневные открытия… Ее малыш нарабатывает опыт. Не рано ли?..

Победить дракона можно только скопом…

Она искала ответы:

Для волшебных детей-кристаллов насущная потребность – искать себе подобных. Кристалл – огромная энергоинформационная сущность на самом деле состоит из маленьких особей. Находясь вместе, в едином коллективе, каждый кристалл отрабатывает свою программу, шлифуя собственные грани. Потом – роли меняются для отработки других качеств. Единство большого организма – жизненная суть программы волшебных детей…

Ее словно накачивали информацией.

– Ма-ам! К тебе приходила мама Леши, я знаю… Он – хороший малек. Его даром обзывают аутом! Они еще покажут всем! Не сейчас – позднее… Аутисты – Ваша (она недоверчиво переспросила про себя: наша?) ставка на духовность.

Она искала ответы:

Аутизм – это лишь отчасти, болезнь. Для таких детей необходимо немало терпения и понимания. Но, ожидаемая и всегда сопутствующая Вашему животворящему драгоценному служению, награда – воистину, бесценна. Когда, после долгого и кропотливого труда, внимания, участия одна из граней этого волшебного ребенка раскрывается – раскрываешься ты сам и, безусловно – весь мир вокруг… Аутисты – миссионеры. Основное их предназначение – перепрограммация вибраций целого слоя общества. Поднятие уровня вибраций… Поднятие духовности… Последнее десятилетие называют десятилетием аутистов…

– Ма-ам! Ты что, с Игорем поссорилась?

Она действительно его отослала… Промычала в ответ утвердительно. Внезапно вспомнила лицо нового знакомого, его глаза… Чистые-чистые, словно глаза двенадцатилетнего мальчишки.

Она искала ответы:

Кристальные дети приходят в семьи, которые задолго до рождения выбрали сами.

Их родители – люди с высокими вибрациями. Волшебный ребенок не может существовать в обедненной духовно среде – он закрывается, останавливается в развитии.

Очень часто – они же и знакомят своих родителей…

– Ма-ам! Я выиграю конкурс. Я знаю, я чувствую это. Моя команда – лучшая в школе. Мы наиболее полно охватили все темы, участвуем во всех подвижках, выставили на рассмотрение совета максимум предложений. Ма-ам! – подошел поближе, задрал личико вверх, обращаясь к ней.

Она была все же выше своего взрослого, умного, целеустремленного сына…

Она – более высокая, более опытная, более прагматичная.

Он – заковыристый, впечатлительный, яркий.

Он нуждался в ее помощи. Он сражался сейчас – с собой. Она его любила.

Звонок.

– Это мама мальчика с фиолетовыми глазами? Вы решили замуж выйти? Надоело сумки таскать одной? Нам этот дядя тоже нравится… Одобряем, одобряем… Вам – замуж как раз кстати! – ехидный (или радостный?..) смех в трубке.

Неизвестный номер… Это, похоже, несносные приставучие девчонки! И, почему сразу – замуж?.. Они с Денисом и не говорили ни о чем таком. Мама мальчика с фиолетовыми глазами? Что за бред?! В данный момент Элла стояла возле журнального столика в коридоре (она только вошла в дом) и пыталась снять туфли – стояла босая на одну ногу с туфлей в руке. И вдруг… Воспоминание угнездило ее на этот самый столик! Двенадцать лет назад. Роддом.

– Мамочка, все с Вашим малышом в порядке! Смотрите, он спит себе спокойненько! Ест он хорошо, не волнуйтесь!

Элла стояла возле барокамеры в палате родильного отделения. Ее малыш родился слишком слабым, чтобы выжить самостоятельно, поэтому с рождения был помещен в это поддерживающее его жизнь устройство. Барокамера бесспорно была нужна сейчас, но уж очень раздражала, ведь не давала прикоснуться лишний раз к сыну, почувствовать его вес, погладить по щеке, заглянуть в глаза…