Текст книги "Мышка для сердцееда"

Глава 10

Поначалу в машине воцаряется неловкое молчание. Мама переглядывается с Владимиром, и я вижу, как он ей подмигивает. Щеки мамы краснеют, а я закусываю губу, чтобы не усмехнуться. Так приятно наблюдать за ними, но все равно в присутствии Владимира мне некомфортно, потому что не привыкла я к общению с мужчинами.

С отцом я вообще забыла, когда в последний раз разговаривала.

– Я надеюсь, ты не восприняла в серьез реплики этой дамы, – тишину нарушает тихий голос Владимира.

– О, – отмахивается мама, – это просто местная сплетница. Все хорошо. Руслан знает, что мы приедем?

– Руслан пока на сборах. Готовятся к соревнованиям между университетами, – продолжает Владимир.– Думаю, завтра вернется. Хотя может и задержаться. Карин?

Отрываю взгляд от окна и перевожу на мужчину. Он же наблюдает за мной в зеркало заднего вида.

– М?

– Тебе учиться-то нравится?

Если бы не Руслан, то очень бы нравилось. Но, конечно, в слух я этого не говорю.

– Да, здорово. Все интересно, даже не ожидала.

– А почему туризм? Мне Настя рассказывала, что ты выбрала это направление.

– Ну, потому что он более-менее мне интересен, – опускаю глаза на пол, чтобы не выдавать грусть.– Да и слушать про страны, в которых, возможно, доведется побывать, очень занимательно. Традиции, история… Мне всегда нравилось узнавать, как и чем живут другие народы.

Незаметно для себя втягиваюсь в беседу и вижу, как плечи мамы расслабляются.

– А где бы хотела побывать?

– Эм-м-м-м, – этот вопрос ставит в тупик, – на самом деле, много где. Но, наверное, первая в списке Греция.

– Был там, – кивает Владимир, – там есть на что посмотреть. И атмосфера такая, – он задумывается, – умиротворенная, что ли? В общем, это только лично ощущается. На словах даже и не смогу описать.

– И давно ты там был? – к нашему разговору наконец подключается мама.

– Ну, кажется, года три назад. По работе катался. Ну ты сама видела мой темп.

– Еще бы!

Постепенно отпускаю контроль и чувствую себя намного увереннее. Если меня не подводит интуиция, Владимир интересный и спокойный мужчина. Не то что его сыночек. Чуть что – сразу вспыхивает как факел.

Мысленно ругаюсь на себя. И вот к чему эти мысли? Не стоит забывать, что мы друг друга недолюбливаем, и надо думать, как сосуществовать под одной крышей, чтобы ничего ненароком не разнести.

Мы подъезжаем к высокому кирпичному забору с коваными воротами. Владимир нажимает кнопку, и створки приветливо распахиваются. Взору открывается двухэтажный особняк внушительных размеров.

Дыхание перехватывает от такой красоты. Светлый фасад с витражными окнами на первом этаже, открытая терраса, на втором этаже виднеются два балкончика. По периметру посажены пушистые голубые ели, и вечно зеленый газон на миг заставляет забыть, что на дворе осень.

– Вау!– все же не сдерживаю восхищенного вздоха.

Я такие дома только на картинках рассматривала. И никогда бы не подумала, что буду в таком жить.

– Карин, ты можешь пока выбрать комнату. На втором этаже их всего четыре. Моя на первом этаже. Ну, одна занята Русланом, как ты понимаешь. Я уж не стал наглеть и самолично заселять тебя куда-то.

– А где Алла Алексеевна? Выходной дал?

– Отпросилась дочери помочь. Внук заболел.

Владимир отвлекается на звонок.

– Ну как тебе? – взволнованно спрашивает мама.

– Дворец. Чувствую себя прям принцессой. Сейчас еще выберу подходящую башню, и все –я в сказке.

Мы хихикаем. Но я вижу, что и для мамы этот момент непростой.

– Тебя проводить? Правда, я сама была тут раза четыре.

– Ой, – отмахиваюсь, – разберусь, не маленькая. Вон лучше Владимиру помоги, а то он от количества наших шмоток, наверное, в шоке.

Мама широко улыбается, а я пытаюсь изобразить уверенность, которой не ощущаю. Нажимаю на дверную ручку, и внутри щелкает механизм. Я оказываюсь в просторном светлом холле, который залит светом, проникающим через витражные окна. В центре – широкая лестница, по правую сторону – три двери. Слева только одна. Решаю в первую очередь заняться выбором комнаты.

Взбегаю по лестнице и оказываюсь в коридоре. По кругу находятся пять дверей. Видимо, те самые комнаты и ванная. Распахиваю первую справа и сразу понимаю, что эта комната занята. Уже хочу выйти, но взгляд цепляется за фото на стене.

Комната Руслана.

Я сразу это осознаю. Она даже наполнена его запахом. Стены в темно-коричневом цвете, широкая кровать и огромная плазма напротив. Прислушиваюсь к звукам внизу, но в доме стоит тишина. Подхожу к фото и смотрю на улыбающегося Руслана.

Внутри на мгновение замирает сердце. Несколько раз моргаю, чтобы скинуть с себя непонятно откуда взявшееся помутнение. Пробегаюсь взглядом по наградам, и слышу на первом этаже хлопок двери. Выскакиваю из комнаты и осматриваю оставшиеся двери.

Останавливаюсь на комнате прямо напротив комнаты Руслана. Интерьер в приятных бежевых тонах, такая же широченная кровать, тумбочки и телевизор. Поменьше, чем у Руслана, но мне он ни к чему. Не смотрю.

– Кариш, ты определилась?

– Да, мам.

Перегибаюсь через перила и вижу, как холл наполняется коробками. По Владимиру даже не видно, что только что он таскал тяжести.

Остаток дня убиваю на разбор одежды. Особенно радуют просторный гардероб в комнате и небольшая душевая. Надо же! Вот это сюрприз.

***

Руслан так и не появляется, и я уже думаю, что он намеренно избегает возвращения домой. Но Владимир не обеспокоен отсутствием сына, а мне и подавно все равно.

Выбегаю из университета, чтобы не задерживать Владимира с мамой. Удачно совпадает, что они подхватывают меня, когда едут с работы.

– Привет, дочь. Как день прошел? – привычно спрашивает мама.

– Как обычно. Злой дядя препод учинил нам разгром и устроил коллоквиум, – добавляю в голос жалобные интонации, чтобы мама наверняка проникалась.

Вижу, как Владимир усмехается.

– Ты знаешь, Кариш, – мама поворачивается ко мне, – мне кажется, тебе нужно было на актерское мастерство пойти. Отлично получается, и я даже порой верю в твою тяжелую судьбинушку.

– Мам, ну какую тяжелую? У меня же есть ты, а с такой мамой ничего не страшно.

Щеки мамы покрываются румянцем, а Владимир смеется в голос.

– Ох и лиса, – давясь смехом, выдыхает Владимир.– Насть, у тебя потрясающая дочь.

– О, я сразу после ее рождения поняла, как мне повезло, – мама выгибает бровь и прищуривается.

– А что я? Я, между прочим, на полном серьезе, – надуваю губы и отворачиваюсь к окну.

– Да я знаю, Кариш, – мама в знак поддержки сжимает мое колено, и теплая улыбка забирается мне под кожу.

Во время быстрого перекуса мама ворчит, что я с переездом перестаю нормально питаться, а я парирую, что ем в университете, а вечером вообще кушать вредно. Владимир же пытается в знак поддержки достучаться до мамы и просит не трогать ребенка, то бишь меня.

Я наливаю стакан воды и поднимаюсь в комнату. Все никак не разберу одежду до конца. Не замечаю, как за окном темнеет, а внизу стихает разговор. Беру наушники и заваливаюсь на кровать. Нужно расслабиться, выбить громкой музыкой усталость дня. Часто это срабатывает. Просто полежать, уставившись в потолок под любимые мелодии, и ни о чем не думать.

Постепенно уплываю в сон, а просыпаюсь, когда за окном уже густые сумерки и в окно светит полумесяц. Во рту сухо, словно в пустыне. Приподнимаюсь на локтях, подсвечиваю телефоном тумбочку, на которой оставила стакан, но со стоном разочарования падаю обратно на подушку.

Не хочу! Не хочу спускаться вниз, но умереть от жажды тоже так себе удовольствие. С кряхтением отрываю себя от теплой кроватки и собираю растрепанные волосы.

Отрежу их когда-нибудь, честное слово! Надоело постоянно ходить как растрепа.

Все так же при помощи телефона подсвечиваю себе дорогу до кухни. Достаю из холодильника запотевшую бутылку минеральной воды и чуть ли не жмурюсь от удовольствия, когда по пищеводу прокатывается прохладная влага.

‑ Смотри не захлебнись, мышь, ‑ шепчут мне на ухо.

Рука дергается и содержимое бутылки проливается на майку. С грохотом ставлю её на стол и резко разворачиваюсь.

Ах ты ж, индюк! Вернулся!

Сердце пропускает удар. Руслан слишком близко, и для меня это становится неожиданностью. В легких застревает дыхание, и я неуверенно поднимаю глаза.

– Ты хоть думай, что ты творишь, придурок! – набираюсь смелости и презрительно шиплю в его лицо.

Не вижу его выражения, потому что оно наполовину скрыто тенью.

Руслан упирает кулаки по обе стороны от меня и прижимается ко мне грудью.

– А я даже соскучился по твоему острому язычку, – продолжает шептать, приблизив губы к моему уху.

Его голос вызывает внутри трепет, но я одергиваю себя. Не о том думаю. Не о том!

– А я вот даже не заметила, что тебя нет, – фыркаю я, пытаясь отклониться от него.

Ощущаю, как сквозь майку проникает тепло его тела, и это настолько непривычное чувство, что становится не по себе.

– Вре-е-е-е-ешь, – тянет Рус.

Губы обжигает его взгляд. Лежащий на кухонном гарнитуре телефон освещает лицо Руслана. В таком свете его глаза выглядят чуть ли не дьявольскими.

– Что, мышка, – снова соприкосновение телами, – страшно?

Его взгляд упирается в мои губы, и я непроизвольно облизываю их. Руслан громко сглатывает, и его кадык дергается, а я сжимаю пальцы на столешнице.

– А знаешь, чего я хочу?

Мотаю головой и как зачарованная смотрю на расширяющиеся зрачки голубых глаз.

Глава 11

Руслан куда-то тянется, и сверху на меня обрушивается поток воды. Вскрикиваю, отплевываюсь. Руслан отходит на безопасное расстояние.

– Остынь, мышь. А то что-то расслабилась.

Запрокидывает голову и громко хохочет. Окидываю взглядом полутемную кухню и хватаю с подставки первый попавшийся предмет. Поварешка? Сойдет!

Не прицеливаясь, швыряю в сторону парня и попадаю прямо в лоб.

– Ах ты ж зараза мелкая!

Руслан дергается в мою сторону, но я с визгом хватаю стакан, наполняю его водой и выплескиваю в успевшего подбежать ко мне Руса.

Он рычит, протирая лицо ладонью. Я распахиваю дверцу шкафчика и хватаю с полки то, что попадается. Но не успеваю размахнуться, как Руслан хватает меня в охапку. Я поднимаю руку вверх, чтобы он не отобрал мое средство защиты, но от наших активных действий пачка в руках рвется, и содержимое высыпается нам на головы.

– Что тут происходит?

Щелкает выключатель, и на пороге появляется Владимир, а за спиной вижу маму.

У обоих на лицах неподдельное удивление. Минута молчания, за которую взгляд родителей оценивает нашу радость от встречи. Первым в себя приходит Владимир, и кухня сотрясается от его громкого смеха.

Оглядываю Руслана и громко фыркаю. Хотя уверена, что выгляжу не лучше.

– Приехал, блин, домой, – бурчит парень и уже собирается ретироваться.

– А ты куда собрался? – Владимир преграждает дверной проем и вопросительно заламывает бровь.

– В душ, куда я еще, по-твоему, могу собраться?

– Вот когда уберешь за собой, тогда и пойдешь. Или кому за тобой убираться?

Руслан бросает на меня испепеляющий взгляд, а я делаю вид, что меня тут нет.

– Вот пусть она и убирает. Я прислуга, что ли? – зло цедит сквозь зубы Рус.

– Я уберу, не переживайте. Это я виновата.

– Вот видишь, – с ликованием заявляет Руслан, но замолкает под строгим взглядом отца.

Снова негласный бой взглядами – и Руслан вскидывает руки:

– Отлично, какой следующий шаг? Сделать из меня повара? Уборщиком я, судя по всему, сейчас стану.

– Руслан, я знаю, что ты в состоянии оценить труд других. Не надо сейчас корчить из себя того, кем ты не являешься. Спокойной ночи, детки.

Владимир поворачивается к маме, которая уже собирается что-то сказать.

– Пойдем, Насть. Они ж взрослые, справятся.

– Но…

Владимир берет маму за плечи и тянет в сторону комнаты. Мы остаемся с Русланом наедине.

– Довольна, мышь?

В голосе звучит неприкрытая злость, но вид парня никак не вяжется с грозным носорогом, которого он сейчас пытается из себя изобразить.

– Повторяю: меня зовут Карина. И я тоже все еще тут, Руслан.

Специально громче произношу его имя. Он подходит к раковине и смывает с лица прилипшую муку. Только сейчас замечаю, что у него под глазами синяки от недосыпа. Мне становится его жаль ровно до того момента, пока он снова не начинает говорить.

– Нарисовались – фиг сотрешь. Ну что, твоя мама довольна, что такого жениха оттяпала?

Во мне взрывается злость, и я не задумываясь сокращаю расстояние между нами.

– Не смей!– тыкаю пальцем в твердую грудь.– Так. Говорить. О. Моей. Маме.

Сопровождаю каждое слово очередным тычком.

– И что же ты сделаешь, мышка? – вкрадчиво, так, что по телу пробегают мурашки и внутри все сжимается.– Да и хватит силенок?

– Хочешь проверить?

Встречаю его взгляд и прищуриваюсь. Руслан закатывает глаза и отодвигает меня в сторону.

– Просто давай покончим с этим.

– Иди, я сама справлюсь.

Хочется избавиться от его компании, и даже не пугает перспектива уборки в одиночестве.

– Ну уж нет. А то еще пожалуешься, какая ты несчастная, а мне разгребать, – фыркает этот индюк, и берет в руки тряпку.

Давлю в себе порыв ответить ему какой-нибудь колкостью. Понимаю, что это может затянуться до утра.

До ванны доползаю из последних сил и, быстро смыв с себя последствия сражения, заваливаюсь на кровать.

Но перед тем как окончательно погрузиться в сон, вспоминаю лицо Руслана с изогнутыми губами в свете телефонного фонарика.

– Вот еще не хватало! – шепчу в потолок, натягивая на голову одеяло.

Руслан

На утро после внеплановой уборки ощущаю себя хуже, чем после самой жесткой тренировки.

Надо было сваливать и спокойно спать. Так нет же! Увидел свет на кухне и поперся, а потом уже не смог остановить себя. Поддеть Карину становится какой-то навязчивой идеей, которая преследует и не дает нормально существовать.

Натягиваю спортивки и футболку. Ощущаю зверский голод и спускаюсь на кухню. Замечаю, как у плиты суетится папина пассия.

– Доброе утро, Руслан, – оборачивается и окидывает меня взглядом.

– О, а вы завтрак готовите? – настроение после ночи ни к черту.

– Да, есть предпочтения?

Голос женщины звучит буднично, словно мы уже несколько лет на этой кухне завтракаем.

– О, а удобненько отец устроился. Завел себе даму: и готовит, и постель согревает. И все это бесплатно.

Усмехаюсь, ожидая истерики со стороны Анастасии. Но ее спина лишь на миг напрягается. Она кладет лопатку на стол и поворачивается ко мне лицом. Подходит к столу и опирается на него локтями.

– Я прекрасно понимаю, чего ты добиваешься, Руслан, – спокойным тоном произносит она, смотря прямо в глаза.

– Не понимаю, о чем вы, – прикидываюсь дураком, но взгляд не отвожу.

Принципиально.

– Твой отец очень тобой гордится, и не заставляй его разочароваться, строя мне мелкие козни, – она отталкивается от стола и возвращается к плите.– К тому же сама вырастила подростка и переживала не такие закидоны.

В дверях кухни появляется отец и осматривает нас.

– Доброе утро, Настен. Вкусно пахнет.

Подходит к женщине и чмокает в щеку. Я только презрительно кривлюсь.

– Будешь оладьи? – не реагирую на их треплю и зависаю в телефон.– Руслан?

Вскидываю голову. На меня направлены две пары глаз, и до меня доходит, что вопрос адресован мне. Поначалу хочу отказаться, но от запаха желудок громко ворчит. Анастасия усмехается и раскладывает завтрак на тарелки.

– Приятного аппетита, – передо мной появляется моя кружка с чаем.

Вопросительно вздергиваю бровь.

– Я знаю, что спортсменам нельзя кофе. Вроде как, – впервые тушуется и опускает взгляд.

– Спасибо, можно, но в ограниченном количестве.

Не знаю, для чего поясняю. Но мне становится приятна такая забота. Мать особо не заморачивалась на счет завтраков. Мне кажется, я даже ни разу не ел завтраков, которые приготовила мама.

– Доброе утро, – в кухню заходит мышь со взъерошенными волосами и сонными глазами.

– Кариш, садись рядом с Русланом.

Я перестаю что-либо понимать и просто проглатываю завтрак. Карина садится рядом и обхватывает горячую кружку ладонями. Глубоко вдыхает и жмурится от удовольствия. А у меня от ее довольного вида внутри щелкает что-то.

Внезапно в носу начинается зуд, и я громко чихаю.

– Будь здоров, – бормочет мышь.

Чувствую, как о мою ногу трется что-то пушистое, и вскакиваю на ноги.

– Это че, кошак? – от моего голоса все вздрагивают.

– Ну да, наш. А что?

Впериваю взгляд в отца и вижу, как у него перекашивает лицо.

– Блин, Рус. Я забыл.

– Да я уже понял.

– Что-то не так? – хмурится Настя и переводит взгляд с меня на это пушистое недоразумение.

– Не так, это пушистое недоразумение не будет жить здесь, – чеканю каждое слово и ловлю краем глаза, как вскакивает с места мышь.

– Это почему это?

– Мелочи слово не давали!– рявкаю в ответ.

– Руслан просто не очень любит животных.

– Не очень люблю? – уточняю у отца.– Я их терпеть не могу.

Это хвостатое нечто подходит ко мне и как ни в чем не бывало начинает тереться обикры.

– Брысь, – шиплю на него и слегка отодвигаю ногой.

– А ты ему понравился. Что странно, – комментирует Карина и закатывает глаза к потолку.

– Короче, чтобы я этот комок шерсти не видел в радиусе километра от себя, – обращаюсь к мыши, и мы схлестываемся взглядами.

– Так, детки, – прерывает наши гляделки отец.– Руслан, угомонись. Это всего лишь кот.

А эта животина настырно атакует боком мои ноги. Внутри вскипает злость, и я уже собираюсь пнуть шерстяного посильнее, но Карина перехватывает его и усаживает себе на коленки.

– Если я его увижу поблизости, он улетит в окно, – шиплю сквозь зубы и вылетаю из кухни.

Карина

– Блин, – вскакиваю со стула и сталкиваю Тимоху с колен, – опаздываю!

Тимоха окидывает меня недовольным взглядом, дергает хвостом и скрывается из виду. Я мчусь в комнату, чтобы окончательно не профукать все на свете. Натягиваю черные джинсы и худи. Быстро скидываю тетради в рюкзак и вылетаю из комнаты, на всей скорости врезавшись в твердую грудь. Охаю и уже готовлюсь свалиться, но руки Руслана в последнюю секунду подхватывают меня. Рефлекс, точно. Иначе он бы и пальцем не пошевелил. В нос ударяет запах его парфюма, и на секунду я отрываюсь от реальности.

– Это ж ты теперь постоянно под ногами будешь путаться, – недовольно бурчит Рус.– И за какие грехи мне послали такое?

Поправляю рюкзак, который грозится свалиться на пол от столкновения со скалой.

– Ты знаешь, – начинаю издалека, а глаза Руслана подозрительно прищуриваются, – гордыня – это один из смертных грехов. Проще будь, и, может, я испарюсь.

Вздергиваю подбородок, прохожу мимо ошарашенного Руслана.

– Кариш, сегодня с Русланом доедешь до университета?

Мама уже стоит в строгом синем костюме и застегивает пальто. В этот момент мимо меня пролетает разъяренный Руслан, чуть ли не сшибая с ног.

– Думаю, он не согласится на эту авантюру.

– Да ну перестань, – мама надевает ботильоны и кричит в глубь дома:– Вов, ну ты где? Мы опоздаем.

– Начальство не опаздывает, – Владимир неспешно выходит из кабинета, – оно задерживается.

– Я к начальству не отношусь, – усмехается мама.

– О, ты к нему очень даже относишься, Насть. Хорошо так относишься.

Щеки мамы краснеют, а я не знаю, куда себя деть. Мама замечает, как я мнусь возле лестницы.

– Вов, попросишь Руслана, чтобы он Карину отвез?

– Да без проблем, – Владимир выглядывает на улицу, и до нас доносится его окрик:– Руслан! Карину прихвати!

Я быстро запрыгиваю в кроссовки и на бегу накидываю кожаную куртку. Выхожу на улицу, а то этот индюк запросто сейчас смотается. Руслан уже стоит возле машины и недовольно кривит губы. Его взгляд не отпускает меня ни на минуту, а у меня спина покрывается холодным потом при одной только мысли, что придется с ним куда-то ехать.

– Она же до этого как-то ездила, – в голосе неподдельное раздражение.

– Не выделывайся, – одергивает Владимир и возвращается в дом.

– Ну хорошо, мышь, – на лице расплывается довольная улыбка.

А на меня обрушиваются подозрения.По лицу вижу, что он что-то задумал.

– Открой, пожалуйста, ворота. Будь добра.

Не сдерживаюсь и открываю от удивления рот. Это еще что такое? Руслан садится за руль, и до меня доходит.

– Они автоматические же, – уже тянусь к ручке, чтобы сесть в машину, но Руслан открывает ворота и срывается с места, подняв за собой столп пыли.

Глава 12

– Сама дойдешь!– слышу его крик, и он скрывается в проулке.

А мне остается только стоять и откашливаться от пыли, которая забивается в ноздри и наполняет легкие.

– Карина? – Владимир удивленно смотрит на кашляющую меня.– А Руслан куда делся?

– Решил без меня уехать, – сипло выдавливаю.– Я же предупреждала, что мы не очень поладили.

– Ну все, допрыгался, – вижу по лицу мужчины, что он злится, и делаю шаг назад.– Садись давай в машину.

Без разговоров сажусь назад и жду, пока выйдет мама.

– А?..– мама замечает меня на заднем сиденье и вопросительно приподнимает бровь.

Развожу руками.

– Я предупреждала.

– Ну ничего, я с ним поговорю, – Владимир садится за руль, и мы выезжаем.

Когда приезжаю в университет, машина Руслана уже стоит на парковке, а он мило общается с очередной студенткой. Остается только удивляться, как ему не надоедает менять девушек постоянно.

Расправляю плечи и прохожу мимо, стараясь не выдать гневную тираду насчет его детского поведения.

– Что, мышь, – догоняет меня индюк уже в помещении, – смотрю, быстро добежала на своих лапках.

Резко торможу и разворачиваюсь лицом к этому придурку.

– Знаешь что!– палец упирается ему в грудь, а я не отрываю взгляда от его расширяющихся глаз.– Не будь придурком и постарайся принять то, что у наших родителей может все получиться. Прими тот факт, что не будет все всегда так, как ты этого захочешь.

– Послушай меня, – он хватает меня за руку и толкает в темный угол, нависая сверху, – мне плевать, насколько вы задержитесь в моем доме. Можете пока порадоваться, что твоя мать заарканила богатого мужика. Но не смей указывать мне, как я должен себя вести. Понятно, мелочь серая?

Я вжимаюсь в стену, чтобы увеличить расстояние между нами. Воздух чуть ли не искрит от его ярости, и я от волнения закусываю губу.

Он внезапно замолкает, и я снова ощущаю взгляд, как и ночью. Он направлен в район моего рта. Руслан делает глубокий вдох и приближает ко мне лицо. А я и вовсе перестаю дышать в ожидании, что он сделает.

Он скользит большим пальцем по нижней губе и освобождает ее от зубов. Открывает рот, чтобы что-то сказать, но звенит звонок, и Руслан дергается, отстраняясь. Окидывает меня задумчивым взглядом, от которого по телу разливается дрожь, и скрывается из вида.

Какое-то время я пытаюсь привести чувства в порядок, но ноги упорно не хотят слушаться и двигаться. Сердце колотится так, что уши закладывает.

Что это, блин, было?

***

Выхожу после пар и достаю телефон, чтобы позвонить маме.

– Эй, мышка, – летит в спину знакомый голос.

Но продолжаю идти вперед, игнорируя обращение.

До меня доносится тяжелый вздох.

– Карина.

Замедляюсь и поворачиваюсь к прислонившемуся к машине Руслану.

– В машину садись.

– О, – удивленно выгибаю брови, – неужели звезда решила снизойти до меня?

– Ты сейчас договоришься, что пешком пойдешь.

– Да с чего бы? Маме позвоню.

Сзади кто-то фыркает, но я не свожу взгляд с этого индюка. Раздражает своим высокомерием! Словно сам Господь Бог снисходит до меня.

– Они уехали на встречу. Садись давай, – говорит уже с нажимом.

Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Если этот индюк не врет, то он мой единственный шанс быстро и безболезненно доехать до дома.

– Рус, – Руслана окликает его друг и парень замирает возле открытой двери, – не забыл? Сегодня в восемь.

– Забудешь тут, – бормочет парень и садится в машину.

Я, насколько позволяет мне моя врожденная грация, плюхаюсь на пассажирское сиденье. Тут намного теснее, в отличие от машины Владимира. Незаметно окидываю взглядом аккуратный салон из светлой кожи. Панель увешана какими-то примочками, в которых я не разбираюсь и даже не буду пытаться.

Руслан срывается с места, и я вжимаюсь в кресло. Машина моментально разгоняется до ненормальной скорости, а перед глазами мелькает воспоминание нашей прошлой поездки.

– Что, даже не пискнешь, что скорость высокая?

Сжимаю пальцы на обшивке сиденья. Закусываю губу, чтобы не начать читать нотации. Я лучше промолчу, иначе он меня посреди трассы выкинет и глазом не моргнет.

– Ага!– ржет этот индюк и бросает на меня взгляд, в котором пляшут чертики.– Чувствуешь, что если не то выдашь, то пешком пойдешь?

На кончиках пальцев начинается зуд от желания врезать по самодовольной роже, но я откладываю это на потом. По крайней мере пока не окажусь в безопасности.

Молча доезжаем до дома, и я поднимаюсь в комнату. Чтобы как-то убить время до ужина, перебираю вещи и спускаюсь в прачечную. Да, в этом доме есть прачечная. Небольшое помещение со стиральной машинкой, корзиной для белья, сушилкой и гладильной доской.

В стиральной машинке уже лежат вещи, и я понимаю, что принадлежат они Руслану. Светлые вещи.

Роюсь в своей одежде и нахожу нужную вещицу.Губы растягиваются в кровожадной улыбке. Хотя я и представляю, что мне может быть за мою выходку.

Прости Русичка, но никому не позволено затыкать меня.

Руслан

Падаю на кровать и впериваю глаза в белый потолок. Эта девчонка все нервы мне вытянет своими закидонами! Только вот когда она сегодня была так близко, мысли были совсем не о том, чтобы проучить или наказать ее. И если бы не гребаный звонок…

Стряхиваю с себя мысль, что мы с Кариной сейчас вдвоем в доме и отец с Настей не вернутся до вечера. А эта девчонка всего лишь через коридор, и стоит…Так, стоп! Что там стоит? И у кого?

Фыркаю. Вскакиваю на ноги с внезапным желанием свалить от нее подальше. Совсем уже мозг атрофировался, раз допускаю мысли об этой мыши.

Зарываюсь в гардероб.

– Да блин! – вырывается от мысли, что завтра игра, а я благополучно забываю постирать форму.

Рычу сквозь зубы. Да уж, без нашей Аллы все тормозится неимоверно. Так закинул грязную одежду в корзину, а на следующий день уже все отглажено и аккуратно сложено в шкафу. Сейчас же черт-те что. Каждый сам за себя.

Ну, не считая завтрака. Тут Насте стоит отдать должное, готовит она хорошо, и я даже не отравился.

Выхожу из комнаты и натыкаюсь на меховой комок, который вроде как должен быть котом. Подавляю в себе желание зашипеть на животину. А животина как ни в чем не бывало подходит и трется о спортивки, которые через минуту покрываются серой шерстью.

– Карина, твою мать! – ору на весь дом, хватая кошака в охапку.

Без стука вламываюсь в ее комнату и скидываю с себя это меховое нечто.

– Я тебе че сказал?

Девчонка смотрит на меня испуганными глазами, потом переводит взгляд на ошарашенного кота, и я вижу на ее лице извиняющуюся улыбку.

– Я же не виновата, что он от тебя без ума.

– Я тебе сейчас свои штаны на чистку принесу, мышь, – зло выплевываю я и выхожу из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Индюк, – приглушенно доносится вслед, но я заставляю себя проигнорировать.

В противном случае, застряну дома с этой занозой в з…

С подозрением смотрю на стиральную машинку. Я точно, когда был в последний раз тут, не закрывал дверцу и не включал ее. Вытаскиваю влажную одежду и чувствую, как внутри все закипает от бешенства.

Носок. Красный. С моей белой формой.

– Ах ты ж зараза мелкая! – дом сотрясается от очередного моего ора.

Влетаю на лестницу и слышу из комнаты мыши какой-то грохот. Ну деваться ей некуда. Не сиганет же она со второго этажа, да и порталов телепортирующих нет. Остается только не прихлопнуть ее в первые секунды.

Дергаю ручку двери ее комнаты.

– Чертова мелочь, – шиплю сквозь зубы, – открывай!

– Русичка, а что такое? – доносится ехидный голос этой заразы.

Врезаюсь со всей силы в дверь. Бесполезно. Забаррикадировалась мелочь.

– Открой долбанную дверь! Или я не поленюсь сходить за кувалдой и разнести ее к чертовой матери! Выбирай, мышь.

Карина

– Да что случилось-то? – стараюсь, чтобы в голосе не звучал страх.

Хотя от злости, просачивающейся чуть ли не сквозь дверь, становится не по себе. Кажется, в этот раз я перегнула палку.

Так! Трясу головой: не думать об этом.

– Солнышко, открой дверь.

От напускного спокойствия по спине медленно ползут мурашки, и я отхожу от двери на безопасное расстояние.

Раздается громкий удар, и я подскакиваю на месте. Может, позвонить в МЧС? Фыркаю. И что же я им скажу? Меня тут пытаются из комнаты достать, чтобы прихлопнуть, как букашку, за постиранные вещи?

После очередного удара в дверь раздается щелчок, и я вздрагиваю. Замок не выдержал напора Руслана. Даже кувалда не понадобилась, он и так справляется.

Тумбочка со скрежетом скользит по полу, а я закусываю губу, чтобы не заскулить от страха.

Ну вот заче-е-е-е-ем я это сделала? Тело сотрясается от дрожи, когда дверной проем заслоняет разъяренный Руслан.

Глаза горят от переполняющего гнева и чуть ли не светятся неоновым светом. Я тяжело сглатываю и делаю еще шаг назад. Ноги упираются в кровать.

– Рус-с-с, – вдыхаю побольше воздуха, чтобы успокоиться и сказать хоть что-то.

– Это что такое? – в грудь врезается влажная одежда с розовыми разводами.

Я наклоняюсь, чтобы поднять ее, и чуть ли не падаю, когда вижу, что это форма, которая безнадежно испорчена. Сглатываю вмиг ставшую вязкой слюну.

– Я не знала, – скулю я.– Я…не думала, что…

– Да ты вообще, походу, не умеешь думать! – орет Руслан, подходя ко мне вплотную.– У тебя вот здесь что, опилки?

Он тыкает пальцем в мой лоб, но я дергаюсь назад.

– Не нужно меня оскорблять, – шиплю сквозь зубы.

Страх как ветром сдувает, и поднимается злость. Неконтролируемая. Сметающая все на своем пути. В том числе и инстинкт самосохранения.

– Ты мне эту форму до конца жизни отрабатывать будешь, мышь, – он обхватывает мой подбородок и приближает лицо.