Текст книги "Не родной, не чужой"

Глава 10

Спасский одарил меня взглядом. Сначала немного удивлённым, потом явно оценивающим. Он даже голову набок наклонил, чтобы увидеть меня в полный рост. А когда я приблизилась к нему, взгляд зелёных глаз стал уже напыщено-равнодушным. Но я была вполне довольна произведенным эффектом.

– Привет, – бросил он и кивком указал мне на смежный диван, предлагая тем самым присесть. Что я и сделала – устроилась с удобством, проверяя пятой точкой мягкость подушек, немного поелозив, и сняла куртку. Не зная, куда ее пристроить, я просто бросила верхнюю одежду по соседству.

Спасский бегло взглянул на мои открытые плечи, потом махнул взглядом грудь. Едва заметно усмехнувшись, он подметил:

– Сегодня ты выглядишь получше.

Я не стала причислять его слова к комплименту. Сомнительно и язвительно. И вместо слов благодарности заявила:

– Ужасное место.

Даниил громко фыркнул, посмотрел направо, где было длинное витражное окно, открывавшее вид на первый этаж, сузил глаза, словно к чему-то присматриваясь и, на удивление, промолчал. Мне даже на секунду показалось, что он со мной согласен.

Вернувшись взглядом ко мне, Спасский широко улыбнулся, а затем потянулся за двумя налитыми пузатыми бокалами и, протягивая мне один, сказал:

– Ну что, Виктория Владимировна, поздравляю тебя.

– С чем? – нахмурилась я, машинально принимая бокал.

– С тем, чем и ты можешь меня поздравить, – он хмыкнул и, глотнув напитка, достал из нагрудного кармана своей белоснежной рубашки лист бумаги, который тут же передал мне.

Я отставила бокал и, развернув бумагу, принялась бегать глазами по написанному.

Дело такое-то, номер анализа, локусы какие-то, размеры аллелей, много цифр в двух столбцах… Я опустила взгляд в самый конец листка и прочитала, шевеля губами:

– Исходя из результатов исследования, полученных путем анализа перечисленных локусов ДНК, вероятность того, что он/они являются дедушкой/бабушкой составляет 99, 98 %…

Ну вот и все…

Я прикрыла глаза, мысленно считая до десяти. Надо успокоить сердце, а то его ритм заметно ускорился.

– Это копия, можешь оставить ее себе, – произнес уже точно дедушка Артема. Я подняла веки, медленно. Казалось, тусклый свет слепил их, а затем потерла переносицу и тихо спросила:

– И что вы собираетесь дальше делать?

– Прекрати мне выкать, – гаркнул он так громко, что я чуть не подпрыгнула на месте.

– Не могу, меня воспитали так: обращаться к людям старше меня на вы, – не удержавшись, съязвила я в ответ.

– Ой, не намного я тебя старше. Года на четыре? – поинтересовался он с наглой улыбочкой. Пусть и на секунду, но сомнение закралось. Он считает что мне тридцать четыре? Неужели я выгляжу настолько? Неправда! Он просто издевается. Я метнула в Спасского взгляд, полный злости, и он не остался незамеченным. – Ух ты, какой взгляд… Ладно-ладно, пошутил я. Знаю, сколько тебе лет. Наводил справки: кто, где, когда и с кем. Надо же было знать, с кем я имею дело. У кого живёт и кем воспитывается мой потенциальный внук, – он кивнул на нетронутый мною бокал, который стоял рядом на краю стола, но я качнула головой. – Как хочешь, – недовольно хмыкнул Спасский, отпил из своего бокала и произнес: – А о том, что я собираюсь делать дальше, я тебе ещё при первой нашей встречи сказал – хочу забрать мальчика к себе.

Колючий, ледяной мороз пробежал по спине. И тому виной последняя фраза Спасского, которую он произнес так, словно не сомневался, что так оно и будет…

Черта с два! Не отдам, не позволю! Буду бороться.

А ещё я подметила кое-что – слово, цепляющее, Даниил ни разу не назвал своего внука по имени, ограничиваясь словом, определявшим половую принадлежность ребенка.

– Почему вы не называете Артема по имени? – поинтересовалась я. Спасский нахмурился, делая вид, что не понимает. Ничего, я уточнила: – Вашего внука. Вы все время говорите: мальчик.

– А он Артем, да? – фыркнул Даниил. – Дурацкое имя. Сейчас этих Артемов – каждый третий.

– А Луизе это имя нравилось. Она мне сказала однажды, что, если родится мальчик, она хотела бы назвать его Артемом, – пояснила я и зачем-то добавила: – А если девочка – Ангелина.

– Как? – Спасский даже чуть не поперхнулся, делая в этот момент глоток из своего бокала.

– Ангелина, – повторила я. Даниил задумчиво повертел стакан в руках, а мне захотелось спросить: – Что-то не так?

– Так звали мать Егора, – ответил он.

– Сочувствую, – произнесла, и тут же на меня посмотрела пара слегка удивлённых и настороженных глаз. – Я знаю, что ваша жена умерла…

– Ты, как я понимаю, тоже справки наводила? – усмехнулся Спасский, потянувшись за маленьким рулетиком из ветчины. Отправил закуску в рот и улыбнулся, интенсивно жуя.

– Ну, должна же я была знать, с кем имею дело, – кивнула я, стараясь передразнить интонацию собеседника, которой он произнес похожую фразу.

– Похвально. И как ты их наводила, через старые связи? – с усмешкой поинтересовался он, чем, признаться, меня немного обескуражил, но ответить или уточнить я не успела – у Спасского завопил телефон. Он быстро снял трубку и меньше чем минуту молча слушал то, что ему говорили. А когда закончил, Даниил встал со своего места и подошёл к витражному окну. Выглянув в него, он ехидно произнес:

– Как я сразу не догадался-то, – Спасский повернулся ко мне. – Тебе ментенок помог?

– Кто? – не поняла я.

– Ну, тот молоденький оперок из районного отдела… Как его там, Смирнов, кажется, а вот имя не запомнил…

Что ж, Спасский предупредил, что копался в моей жизни. Про настоящее он, видимо, знает много, про Сашку-то уж точно, а вот про прошлое, интересно, тоже? Что он там ещё смог нарыть?

– Как я вижу, у вас очень плохая память на имена, – качая головой, подметила я.

– Возможно, – не стал он спорить. – А вот я вижу, что ты, нехорошая девочка, проигнорировала мою просьбу.

– Какую это?

– Прийти одной.

Я хмыкнула, демонстративно повертела головой по сторонам, будто бы кого-то ища:

– Так я пришла одна. Кроме нас, здесь никого нет.

Спасский покачал головой. Оперся на низкий подоконник, а затем поманил меня пальчиком, предлагая подойти. Я сдвинула брови. Ещё чего! Подходить после такого оскорбительного жеста.

– Подойди и посмотри, – произнес Даниил, кивая на окно. Хоть и нехотя, но я поднялась с дивана и подошла. – Вон, за стойкой, напротив бармена…

Немного прищурившись, я посмотрела, куда указал Спасский. На данном стуле лицом к бармену и, соответственно, спиной к нам сидел молодой человек в серой толстовке. В руке он держал полупустой стакан, из которого сделал глоток и начал поворачиваться на стуле… Да это же Сашка!

Ну вот зачем? Зачем он пришел?

– Я не просила его приходить, – произнесла я.

– То есть парень проявил инициативу? – фыркнул Даниил. – Волнуется за тебя, да? – он опять фыркнул, а потом громко хохотнул. – Бывает же такое, парня из крайности в крайность бросает, сначала с малолеткой встречается, а потом трахает ее старшую сестру. Или вы и раньше с ним? Что, изменяла мужу с молодым да ранним?

Щеки обдало жаром, руки само собой сжались в кулаки. Как он смеет? Кто он вообще такой?

– Да как вы… – рявкнула я, но договаривать не стала. Отошла от окна и вернулась к дивану. Находиться здесь, рядом с этим хамлом, выше моих сил. Схватив свою куртку и сумку, я, решив не прощаться, направилась к выходу.

– Ищи адвоката, Вика. Хорошего, потому что лучший будет у меня, – крикнул мне вдогонку Спасский.

Я вышла и громко хлопнула дверью. Быстро спустилась с лестницы, внизу которой так и стоял один из амбалов-близнецов. Увидев меня, парень подмигнул с ехидной улыбочкой и отсалютовал ручкой. А я, постояв на месте какое-то время, начала протискиваться через толпу людей, в которой заметно прибавилось, к барной стойке. Сашка сидел на том же месте, попивая что-то из стакана. Заметив меня, он удивился и даже попытался повернуться спиной, но вовремя понял, что напрасно – я смотрела на него в упор.

– Пойдем, – крикнула я ему и, развернувшись, опять пошла сквозь толпу к дверям клуба. Подождала Сашу у выхода в компании секьюрити. Они перешептывались, странно на меня поглядывая. И мне это совсем не понравилось.

Наконец, Сашка вышел. Нескольких его неуверенных шагов было достаточно, чтобы понять – в баре он выпил прилично.

Глава 11

Разговаривать с Сашей мне не хотелось. Обида и злость кипели во мне. Ладно он пришел, понять смогла бы, но вот зачем было пить?

Саща молчал всю дорогу в такси, молчал, расплачиваясь с водителем, и лишь мы переступили порог квартиры, немного запинаясь, произнес:

– Я прямо чувствую, как ты злишься.

– Ещё бы мне не злиться!

Саша замер у двери, спросил, слегка повышая голос:

– Мне уйти домой или лечь в гостиной?

– Как хочешь, но точно не со мной, – бросила я и, разувшись, поспешила в детскую. Саша тоже разделся и направился на кухню.

Гуля копалась в телефоне, а Артёмка спал. Я подошла к кроватке, заглянула. Мой мальчик сладко сопел, лёжа на спине… Не знаю почему, но, подъезжая к дому, я начала испытывать странное чувство, хотелось как можно скорее оказать здесь, в детской, посмотреть на Артема… Хотя нет, знаю почему – я испугалась, что Спасский может что-то предпринять за время моего отсутствия, а то, что он пригласил меня в клуб, могло быть отвлекающим маневром, пока Антон или какой-нибудь из амбалов секьюрити крадут моего мальчика. Даниил теперь не потенциальный, а официальный родственник. И он четко сказал, что хочет забрать у меня ребенка! Ладно, если действовать дедушка будет через суд, не зря же он мне про адвоката сказал – тут можно подстраховаться и подготовиться, а если своими привычными методами? Черт знает, что у этого Спасского на уме.

Няню я отпустила, проводила до дверей и прошла на кухню. Саша сидел за столом, перед ним открытая банка пива. Со вчерашнего дня, что ли, осталась? Захотелось накричать, отругать, но сейчас это было бы бесполезно.

– Я пойду к себе, а ты, пожалуйста, не шуми, – произнесла я тихо и уже собралась закрыть дверь, как услышала вопрос:

– Ты разговаривала со Спасским?

– Разумеется.

– В клубе?

– Да.

Саша провел рукой по голове:

– Почему я вас не видел?

– Зато мы видели тебя, – фыркнула я. Саша поднял на меня мутные глаза:

– Вы на втором этаже были, да? – спросил он. – В приватной комнате… А знаешь, чем там обычно занимаются?

– Чем другие – не знаю. Мы разговаривали.

Он засмеялся, немного истерически.

– И я должен поверить, что вы на втором этаже, где он, по словам бармена, обычно трахает девок, разговаривали?

– Именно, – рявкнула я. – Ты кем меня считаешь, Саша? Такой девкой?

– Что ты, конечно, нет! Ты хорошая, добрая, честная… Только вот зачем так оделась, наштукатурилась и прическу сделала, а? – я растерялась после этих слов. Что это? Ревность? – Задом перед ним вильнуть хотела, надеялась, что, увидев такую неземную красоту, он поведется? Да нет, моя хорошая, знаю я таких, как этот Спасский. Им насрать на всех, кроме себя. И они всегда добиваются того, чего хотят. Но ту обратку, что ты ожидаешь, черта с два вернут.

– Не могу с тобой не согласиться, – кивнула я. – К сожалению, он дедушка Артема. И он хочет забрать у меня его. А оделась я так, потому что впервые за долгое время пошла в клуб.

Приврала, да, потому что после Сашиной тирады почувствовала себя немного виноватой. Задом, я, конечно, вилять не собиралась, но ведь действительно прихорошилась для Спасского.

Саша выдохнул, опять провел рукой по голове:

– Так он всё-таки дед?

– Дед, – призналась я, – он даже копию теста мне вручил. Девяносто девять процентов.

Саша уставился на меня, нахмурив брови. Я видела, что он уже пожалел обо всех своих предположениях, да, если бы не алкоголь, вечно подогревающий все самые низменные эмоции и желания, он вряд ли бы сказал мне все это. Он перевел взгляд с меня на банку пива, а потом вдруг резко вскочил с места, начал хлопать себя по карманам:

– Я позвоню адвокату, он нам поможет…

– Не сегодня, – я подошла к Саше, положила руку ему на грудь. – Позвонишь завтра, – я говорила ласково и спокойно. – А сейчас иди отдыхать.

Сашка хоть и с сомнением, но кивнул, слегка пошатываясь, пошел к двери. Я вышла следом, провожая его взглядом. Саша дошел до гостиной, свет включать не стал. Я подождала несколько минут, сидя на кухне, а затем вылила пиво из банки в раковину и пошла в душ. Очень хотелось смыть с себя этот день.

Утром меня разбудил поцелуй. Он был в щеку, но все равно приятным.

– Доброе утро, – прошептал Саша на ухо. Я открыла глаза и сладко потянулась со словами:

– Доброе.

Но тут же вспомнила его вчерашнее поведение. Резко отвернулась, решив продемонстрировать свое недовольство, но сразу почувствовала, что злости на Сашу уже нет. Я вообще не умела долго злиться на людей, тем более близких.

Так было с Луизой, с мамой и даже с папой, которого я ни разу не видела. Только на фотографиях, их мне показывала бабушка… Всех этих людей нет в моей жизни, а разбрасываться теми, что есть, я не собиралась.

Сашка стал таким близким. Единственным даже, пожалуй. Я не скажу, что я его люблю, нет, ещё не люблю. А я знаю, что такое любовь, я любила уже, своего мужа. И он тоже любил, как умел… С Сашей не так, не те чувства. Но зато есть другие, которые вполне могут перерасти во что-то большее…

Да и любовь, она же не может выражаться одинаково к разным людям? А может быть, я однолюб? И, любив уже однажды, второй раз так не полюблю?

Не по себе мне стало от этих мыслей. Я посмотрела на Сашу, на его пусть немного и помятое, но симпатичное лицо, в его красивые глаза, в которых появлялся особенный блеск, когда он на меня смотрел… Я подумала вдруг: а любит ли он меня? Вчера его поведение говорило о ревности. А это должно значить, что да, любит?

– Артем проснулся, я его переодел и посадил пока в прыгунки. Сейчас придет Гуля, я позвонил, попросил пораньше. А ты вставай, иди в душ, завтракай и собирайся, – отчеканил Саша.

– Куда? – нахмурилась я.

– Я позвонил адвокату, вкратце обрисовал ему ситуацию. Через час у нас с ним встреча.

– Правда? – обрадовалась я. Саша кивнул, а я вскочила с кровати и повисла у него на шее. Прижималась, целовала. С удовольствием, с благодарностью…

– Ух ты, сколько эмоций, – усмехнулся Саша, поглаживая мою спину, – у меня даже желание возникло присоединиться к тебе в душе и потереть не только спинку…

Я улыбнулась, вновь потянулась с поцелуем, подумав, что была бы не против и общего душа, и потереть друг другу некоторые части тела… Но здесь Артем громко напомнил о себе. Надолго оставаться одие он не любил. Саша, разочарованно вздохнув, высвободился из моих объятий и пошел к двери.

– Твое кофе тебя уже ждёт, – крикнул он уже из прихожей.

– Твой, – поправила я тихо по привычке. Уже не в первый раз, а Саша все никак не запомнит. И злиться, когда я его поправляю. Бывший муж, кстати, тоже злился. Но я ничего не могу с собой поделать.

Стандартные утренние процедуры в ванной, прохладный душ – и вот я вышла на кухню. Кофе действительно стоял на столе. Это у нас уже стабильно, если Саша в чем-то хоть немного провинился – по утрам он готовил кофе. Если сильно – кофе и яичницу. Сейчас, помимо кофе, на столе были бутерброды, собранные Сашей из купленных нарезок сыра, колбасы и хлеба… Почти завтрак, все же. Значит, Саша чувствовал себя виноватым.

Гуля уже пришла, они с Артемом тоже были на кухне. Артёмка довольно уплетал любимую кашу, пачкая себя и няню. Даже нам с Сашкой немного прилетело.

Быстро поев, я пошла собираться. Сегодня я решила надеть костюм – синие брючки и пиджачок, под него белую рубашку. Волосы собрала в высокий пучок, подкрасила реснички, немного тона на лицо и помады на губы.

Грациозно вышла в прихожую, где Сашка уже обувался. Выпрямившись, он окинул меня взглядом:

– Нельзя было вот так же одеться вчера? – прозвучал вопрос с ноткой упрека.

– Вчера я оделась соответствующе заведению, – заявила я, подошла к Саше и, погладив его по плечу, подметила: – Ты же никуда меня не приглашаешь, а у меня есть одежда на все случаи жизни: в клуб, в ресторан, даже в поход…

Сашка насупился, подал мне куртку.

– Ладно, – пробубнил он, – сходим куда-нибудь на днях.

На радостях я его поцеловала, Сашка помог надеть мне куртку, схватил с вешалки свою, и мы покинули квартиру.

Глава 12

Контора адвоката находилась в нашем районе. По пути Саша сказал, что Павел Вячеславович, так звали адвоката, частый гость в их отделе, там они в свое время и познакомились. Сначала Саше не понравился напыщенный и чванливый адвокатишка, но при более близком знакомстве он оказался и приятным собеседником, и профессионалом в своем деле. А ещё, по словам Саши, он был принципиальным, что в их профессии редкость – брался за «честные» дела, то есть за те, в которых, по его мнению, клиент был невиновен или прав.

Мы дошли пешком до довольно ветхого здания, на вывеске красовались названия фирм и магазинов, которые в нем находились. Свое место работы Павел Вячеславович обозначил просто и понятно: «Адвокат».

В тесной приемной никого, кроме секретаря, не было. Увидев нас, женщина лет сорока пяти тут же предложила пройти к адвокату в кабинет. Он тоже был небольшим, но вполне уютным: обои с геометрическим неброским рисунком, стеллаж во всю стену, на котором, помимо разноцветных папок, стояли ещё и горшки с цветами, в основном с кактусами. На окне открытые сейчас жалюзи, на большом столе, занимавшем почти половину помещения, тоже стоял кактус, рядом новенький ноутбук, за ним, во главе стола, сидел мужчина лет сорока. Светлые волосы коротко пострижены, на носу очки в тонкой, едва заметной оправе. При нашем появлении мужчина поднялся, и я заметила, что он невысокого роста, но довольно подтянутый. Одет не в костюм, а просто в светлую рубашку, заправленную в классические джинсы.

– Добрый день, – поздоровался он, протягивая мне ладонь. – Виктория Владимировна, как я понимаю?

– Правильно понимаете, – ответила я с улыбкой, пожимая мужскую руку. Мы с Сашей устроились за столом рядом друг с другом.

– Давайте сразу к делу, – тут же произнес адвокат, – Александр рассказал мне о вашей проблеме, но я бы хотел услышать всю историю целиком.

– Конечно, – согласилась я и начала рассказывать. С момента рождения Артема и до вчерашнего вечера. Первую встречу со Спасским я описала во всех подробностях, а вот вчерашнюю уже не совсем – упустила тот момент, когда Спасский говорил мне про Сашу, при нем такое произносить не хотелось.

– Что ж, все понятно, – сказал Павел Вячеславович, оторвав взгляд от бумаги, в которой делал пометки во время моего монолога. – Виктория Владимировна, для начала хочу вас предупредить, что в подобных случаях суд чаще всего на стороне родственников того порядка, которым является господин Спасский.

– Я понимаю, – кивнула я, – но все равно буду бороться. Я воспитывала мальчика полгода, он стал мне ближе, чем родной. Он мой. И отдавать его такому типу я не собираюсь.

– Я вас понял, – улыбнулся адвокат. – Шанс, безусловно, есть всегда. И я вам помогу.

– Спасибо, – с улыбкой ответила я.

– Так-с, тогда начнем, – Павел бросил взгляд на бумагу, лежавшую перед ним на столе. – Вас же наверняка проверяли, когда вы оформляли опекунство, но они обычно проверяют все, мягко говоря, поверхностно. Так что я должен задать вам несколько, скажем так, неприятных вопросов, дабы избежать неожиданных провокаций со стороны Спасского. Если уж он соизволил проверить ваше прошлое, как вы сказали, то вполне может воспользоваться тем, что узнал себе во благо.

Не согласиться с адвокатом я не могла и даже была уверена: если Спасский что-то обо мне узнал, то непременно воспользуется этим. Знать бы ещё чем… Знать бы ещё, что именно он нарыл. Не то чтобы в моей жизни были моменты порочащие меня, но… Думаю, каждому человеку есть что скрывать.

– Разумеется, все, что вы сейчас мне скажете, останется между нами, – Павел посмотрел на меня вопросительно, и я, не задумываясь, кивнула. – Вы были судимы?

– Нет.

– Страдали ли вы алкогольной или наркотической зависимостью?

– Нет.

– Есть ли среди вашего окружения или среди родственников подобные люди?

Вот тут я задумалась. Среди окружения нет точно, а вот среди родственников… Все же один человек им, как бы мне этого ни хотелось, является, раз в свое время он меня удочерил.

– Отчим был судим… – ответила я честно.

Сашина ладонь легла на мою руку.

– Его судимость была погашена, да и самого человека уже давно нет в живых, – подал он голос. – Паш, я вот сомневаюсь, что у самого Спасского моральный облик лучше. Судим, может, и не был, а вот его окружение сомнительное…

– Проверкой этого мы обязательно займёмся. Не только у Спасского есть возможность ковыряться в чужом прошлом и настоящем, – кивнул адвокат Саше и опять перевел взгляд на меня: – Судимость вашего отчима не так нам страшна сейчас, так что не переживайте, – Павел мне улыбнулся, а затем перевел дух и, теребя в руках шариковую ручку, заговорил: – В общем, я планирую следующее: уже сегодня я начну собирать необходимые документы, чтобы мы были подготовлены ко всем вариантам заранее. Нужна будет выписка с вашего лицевого счета, выписка с домовой книги, справка о состоянии вашего здоровья. Также надо поручиться, разумеется, положительными характеристиками от социальной службы, ваших сотрудников, друзей, соседей, и хорошо бы от педиатра. Чтобы никто не сомневался – вы исполнительно выполняется обязанности опекуна. Будем делать ставку на ваши личные качества, а именно доброту, отзывчивость, справедливость. Забрать ребенка сестры, не дать ему попасть в детдом – это ли не доказательства того, что вы хороший человек? – я невольно кивнула. – На этом и сыграем. И, разумеется, как я сказал ранее, поищем темные стороны вашего оппонента…

– А вот то, что он добыл анализ у ребенка, скажем так, без моего согласия, как-то можно использовать? – вспомнилось мне вдруг.

– К сожалению, думаю, что нет, – покачал головой Павел, – по вашим же словам, дверь вы ему открыли добровольно, в квартиру пустили, и не одного. Так что у Спасского есть свидетель, который может подтвердить, что вы были не против забора биоматериала. Но вы можете потребовать провести повторный анализ…

– Я сомневаюсь, что его результаты будут другие. Вряд ли Спасский захотел бы забрать к себе чужого ребенка, – заметила я.

– Что ж, полагаю, вы правы, – Павел вновь посмотрел в свои записи, – знаете что, думаю, для начала попробовать договориться «на берегу». Как говориться, хороший адвокат не тот, кто выигрывает дело, а тот, который не доводит дело до суда. Я соберу все документы и информацию на Спасского и устрою нам встречу с ним и его адвокатом.

Я нахмурилась, посмотрела на Сашу, тот в ответ кивнул.

– Как скажете, – не стала я спорить. Если удастся избежать суда – это хорошо. Меньше нервов, больше времени.

– Тогда договорились, пока наш план таков, – с улыбкой произнес Павел, – ваш телефон Александр мне дал, как только я все подготовлю – свяжусь с вами.

– Хорошо, – согласилась я, но, увидев рядом с ноутбуком стопку с визитками, вытянула одну. На всякий случай пусть лежит в кармане.

Мы уже начали подниматься с места, как Павел Вячеславович вдруг произнес:

– И еще, – я присела обратно, – если Спасский изъявит желание встретиться с внуком – не противьтесь. Это тоже может сыграть нам на руку, что вы якобы не против его участия в жизни ребенка.

– А если я против? – нахмурилась я опять.

– Старайтесь этого пока не показывать.

«Это будет трудно», – подумала я, но произносить вслух не стала.

Кабинет я покидала со смешанными чувствами. С одной стороны, встречей я осталась довольна, Павел Вячеславович произвел хорошее впечатление и его план мне вполне пришелся по душе. А с другой стороны, только сейчас я полностью осознала: начинается борьба. И не за что-то, а за моего Артемку.

– Ну как ты? – спросил Саша, когда мы вышли на улицу.

– Не знаю, – пожала я плечами, – неприятно это все.

Саша взял меня за руку:

– Какие планы на сегодня?

– Работать. Для начала в новое помещение будущего салона надо заглянуть, проверить, как идёт ремонт. От этого и буду ориентироваться – когда заказывать мебель, инвентарь, нанять грузчиков для перевозки холодильников…

– Помощь нужна?

– Да нет, я справлюсь. Заодно отвлекусь, – попыталась я улыбнуться.