Текст книги "Пылай для меня"

– Надеюсь на это. – С отвращением ответила я на угрозы сына моего начальника.

Хлопнула дверью. Шаг сорвался на бег до лифта. С зеркала на меня смотрела ошалевшая девушка с растрепанными темными волосами. Резинка болталась на честном слове и паре прядей.

Сама виновата – какого черта я пьяная поперлась домой к малознакомому мужику? Да еще и к кому!

Спотыкаясь о свои же ноги, выбежала на улицу, согнувшись в кусты. Горло обожгло от боли. Я с сожалением проводила не переваренное мясо, выпрямившись. Сильная слабость качнула, но опьянение как рукой сняло.

Я свернула за угол, ускоряя шаг. Хотелось как можно быстрее сбежать отсюда. Насколько это позволяли ноги.

Крик Сани еще жужжал в ушах. Я не хотела его укусить, это вышло случайно. А может быть и хотела. В любом случае это спасло меня.

Пусть увольняет. Хоть что делает. Естественно, он не скажет Анатолию Павловичу, что произошло. Но придумает что-то правдоподобное. Свидетели нашей постоянной ругани – все офиса.

Из-за поворота выглянула машина Кирилла.

Я свернула в фигурные кусты, чуть не ободравшись об ветки.

Сердце часто забилось. Жгучее желание рассказать, найти поддержку.

Вряд ли он поверит мне, учитывая какой Саша лапочка наедине с моим другом. К тому же я всего лишь друг, а это любимый его человек. Может, я найду способ, как поделиться с ним этим, но чуть позже. Черт знает что произойдет, если Кирилл сейчас увидит меня.

Что он сделает?

А почему его машина здесь? Что бы случилось, если бы я задержалась в квартире еще на несколько минут? Знал ли он, что сейчас происходило?

Собрав волю в кулак, я проводила взглядом автомобиль друга, продолжив путь.

Кирилл был сейчас мне необходим, его поддержка и глубокая мудрость. Но почему-то внутри зарождалось чувство, что он, как и моя мама – не поймет, отдалится. Словно я ребенок, который сам бил палкой пса, пока зверь не откусил руку. Словно я сама во всем виновата.

Холод круглосуточного магазина привел в чувство. Захотелось сжаться в пиджаке, натянув его на все тело. Помощи ждать неоткуда. Ни помощи, ни защиты.

Я взяла небольшую бутылочку воды, подойдя к кассе. И посмотрела на стенд с сигаретами. Нет, на сегодня мне хватит одного отвратительного вкуса во рту.

Продавщица пробила мне воду, пожелав хорошего вечера. Я ответила вежливостью, выходя.

Прополоскала рот, и жадными глотками начала пить.

Гадкое ощущение словно пробралось внутрь, впиталось в кожу – его не смыть водой, но я отчаянно пыталась это сделать.

Я достала телефон, но он не реагировал на нажатие. Видимо, зарядка села. Убрала почти пустую бутылку в сумочку и поплелась домой.

Мысли в голове путались.

Так глупо расстроилась что Виктор отстранился от меня! Мы знакомы два дня, с чего бы ему уделять мне внимание? К тому же где гарантия, что его отношение ко мне – что-то особенное, а не обычная вежливость, как с другими девушками?

Мне так хотелось вырвать из себя боль. Напиться до состояния, в котором ничего не чувствуешь. Не чувствуешь и даже не помнишь кто ты. Забыть, что у меня рушится семья. Что я не понимаю почему меня тянет к малознакомому коллеге. Забыть обо всем.

Я шаг за шагом потеряла все. И побежала. Отказаться от той, которой была, от своей мечты и прошлого – словно вырвать из себя часть мяса и с улыбкой приготовить из него рагу. А после, запихивая поглубже в глотку обжигающие отчаянием куски, приговаривать что это мое единоличное решение и другого быть не могло.

Возвела в абсолют идею феникса. Что бы не случилось – восстану из пепла. Об этом так легко думать в 17 лет! А сейчас я даже зареветь не могу, лишь заплетаясь бреду по холодной и безлюдной улице. Я не справилась, просто сломалась.

В детстве учили как нужно жить. Это даже казалось очень легким. Я научилась готовить. Прислушивалась к желаниям, чтобы стать идеальной женой и по хозяйству и ночью. Женой, у которой никогда не болит голова, на губах улыбка и безграничная вера. Только отдачи никакой. Но годы прошли неумолимо быстро, оставив рваные раны в памяти. Оглядывалась, в поисках поддержки в каждой трагедии, через которую мы должны были пройти вместе, я убеждалась: рядом никого. Я и сейчас одна, никто не поможет.

***

На слабо освещенном крыльце сидел Виталий.

– Явилась?

До дрожи шуршащая в голове ненависть. Труп любви уже давно сгнил, забрав с собой на тот свет и искреннее желание подарить счастье.

Я испита до дна. Грязной ладошкой внутри в поисках нежности скребут.

Но что я сделала не так? Почему мне не пришло то счастье, о котором пишут в книгах?

Я надеялась на Шрека, а случился обычный тролль.

Молча подойдя, я махнула в сторону двери рукой.

– Можно пройти?

– А это что, твой дом? Мне казалось ты уже давно живешь где-то в другом месте. У каких-то парней.

Пронзительно колко в памяти отозвалось воспоминание сегодняшнего вечера и вязкий соленый привкус.

– Был плохой день? – Без сил буркнула я.

Виталий поднялся, открывая мне дверь.

– У меня плохой день? – С закипающей ненавистью крикнул он, схватив меня за предплечье и с силой толкнув в темную комнату, запираясь. – Я просил всего одного: прийти домой пораньше. Это так сложно?

Из-под ног будто вырвали твердь. Глаза мужа блеснули в полутьме. От страха ноги подогнулись, я споткнулась о диван, пятясь назад и коротко оглянулась, корректируя отступление. Внутри поднялась, зашевелилась слизнем тревога, поднимающаяся в горло медленно и неотвратимо. Лицо Виталия исказилось механическим холодом и парень хищно улыбнулся.

– Я просила дать мне больше свободы. Это так сложно? – Скопировав интонацию парировала я.

Парень всегда сдерживал эмоции, но сейчас в его глазах вспыхнула ненависть.

– Так ты решила сделать мою жизнь невыносимой? – Он постучал себя по груди: – Тебе не интересно что у меня здесь? У тебя совесть сдохла? Нельзя подождать каких-то три месяца? Я сказал что у нас все будет! Тебе обязательно нужно унижать меня?

– Унижать? – Задыхаясь от страха прикрикнула я.

Грохот от удара. Дверца шкафа треснула, согнувшись внутрь. Он встряхнул кулак. Я проглотила холодный ужас, стараясь максимально успокоиться.

– Тебе так не хватает секса, что пошла по рукам? – Прорычал Вит. – А в голову не приходило, что я не хочу трахать тебя потому что ты постоянно ноешь и просишь? Не думала что я тоже переживаю! Все еще! Не думала, что мне от этих просьб еще больше не хочется? Тыкаешь меня в это как обоссавшегося пса!

Руки опустились. Значит, я заставляю его чувствовать себя неуверенно как мужчину тем, что прошу о близости? По спине струйкой спустился холодных пот отвращения.

– Будешь и дальше ныть о том, какой ты несчастный? – Сдерживая ненависть феноменально спокойно проговорила я.

Хлесткий свис. Щеку обожгло огнем. Я подняла глаза. Вся хищность и уверенность Виталия испарилась, от него исходила нервная робость.

Я правда любила этого человека когда-то?

Стресс пулеметной очередью забил в висках. Почему они все вдруг решили что могут поднимать на меня руку? С какой стати я обязана это терпеть?

Я убрала волосы с глаз, поправив хвостик. Злость, от которой становилось невыносимо дышать, холодным душем стекала с ног, уносясь прочь.

В душе будто что-то оборвалось. Видимо, последняя ниточка, держащая над пропастью нежность к когда-то родному человеку, не выдержала.

Я поправила сумку на плече и обошла оцепеневшего мужа, хлопнув входной дверью. Медленно сползла спиной по ней, достигнув ледяного порога. «Куда мне теперь идти? До зарплаты остается неделя. Получу деньги и сниму квартиру. А может уехать куда подальше? Но ведь я полюбила этот город.» – мысли безумно метались, отрицая одна другую.

Парень не сильно качнул дверь и судя по шороху сел с внутренней стороны, также опираясь.

Достаточно громко, чтобы прорваться голосом через дверь, он прервал молчание:

– Я понимаю, что ты потеряла любимую работу, возможность спасать людей. Что ты очень скучаешь по бабушке. Может быть, попытаться начать все с чистого листа было плохой идеей. – Я молчала, и Виталий продолжил немного тише: – Оль, я вижу, ты все еще переживаешь о смерти. И я знаю кем для тебя был кот. Оль, он не мог заменить…

– Я не могу об этом говорить!

Сердце сдавила боль, пропуская мою душу через острую мясорубку прошлого.

– Почему?

Голос замер в ожидании ответа. Я достала из сумочки таблетки, выпив сразу несколько, будто они могли спасти меня не только от боли в пальцах, но и от душевных ран. На фоне этого жжение щеки от пощечины и головная боль не имели никакого значения.

– Все навалилось так быстро. – За последние полгода это наш первый разговор. Внутри вновь загорелся лучик надежды: может быть все станет хорошо? Так, как было прежде? Может если я сейчас поделюсь этим, то мы сможем вместе найти выход? Может, он может мне помочь? Заполнить эту бездонную дыру в душе любовью. – Ты отдалился. Больше не говоришь о своих чувствах, не обнимаешь меня. Возвращаться домой порой нет никакого желания. Даже сейчас ты говоришь, что понимаешь меня, но я не чувствую поддержки. Словно ты всего лишь мой знакомый, который просто проходит мимо. Которому не важно, что происходит. Мне сложно делиться этим, это как залезть в открытую рану и шевелить там ножом.

– Пойми меня тоже. Я делаю все, чтобы найти стабильный заработок. Я действительно хочу, чтобы ты была счастлива.

– Прости. – Кулаки сжались. Первый разговор за долгие месяцы. И опять ушедший в рассуждения, что он хочет сделать для меня вместо того, что стоило бы сделать прямо сейчас. С тяжестью на сердце я поднялась. – Занимайся этим. А я займусь своими проблемами.

Не успев дойти до выхода из двора, я услышала быстрые шаги Виталия.

Может быть побежать? Лишь бы не продолжать больше разговора! От страха все сжалось внутри, захотелось сбежать как можно дальше и забиться куда-нибудь дрожащим комочком, зажмурившись так, что по кроям закрытых глаз все покраснеет.

Парень догнал, развернул меня, больно прижав спиной к металлическим прутьям калитки. Ноги стали ватными, в горле пересохло.

– Не уходи. – Попросил Виталий хриплым голосом и крепко обнял. – Прошу тебя.

От неожиданности я выронила сумочку, безвольно опустив руки.

За последние недели я уже забыла тепло его тела. Забыла о том, как мечтала об этой близости. Но внутри сейчас даже нет радости, лишь пустое, безмолвное безразличие. Ни любви, ни злости, ни даже холода или раздражения. Лишь полное безразличие.

Руки безвольно опустились. Парень обнял меня сильнее, по коже пробежала морозная дрожь. Я не чувствую себя в безопасности больше. Нигде.

Глава вторая
Но свобода, скулящая разрывающей радостью

– Как всегда с рассветом. – Бодрой походкой зашел в офис Кирилл.

Я плавно спустила ноги со стола.

Парень подошел, сев на ближайший стул и с внимательностью замер.

– Сладкая моя девочка, ты выглядишь так, будто тебя вчера закопали на кладбище домашних животных.

– К сожалению, не спалось.

Я посмотрела на листы перед собой. Колонка с подписью «минусы» полотно объевшись, залезала на тощую колонку «плюсы». Закрыла тетрадь, повернувшись к другу.

– Купить тебе кофе?

– Я думаю, что мне уже ничего не поможет. А почему ты такой счастливый? Вчерашний вечер удался?

– Скажу прямо: я тоже не спал всю ночь. – Довольно поделился мой друг, но заметив полную мусорку пакетиков из-под быстрорастворимого кофе обеспокоенно вздохнул: – Так что с тобой произошло за те крошки часов что мы не виделись?

Я проигнорировала вопрос и достала из сумочки телефон, положив перед другом:

– Есть идеи как его починить? Вчера не уследила за зарядом, он выключился и больше не включается. Всю ночь на зарядке стоял.

– Можем попробовать.

Пока друг разбирался с телефоном, я прислушалась к голосам, которые теперь, когда дверь открыта, доносились из коридора более отчетливо.

– У нас клиенты?

– Да, это Виктор принял. Говорит в другое время отказались.

Я походила по кабинету, разминая затекшие ноги, и взяла свою кружку выйдя в коридор. Кулер вновь перестал греть воду, но отняв горячую хотя бы отдавал холодную.

Дверь в отдел продаж приоткрыта.

– Да зачем нам эти ваши две недели?! – Стервозным голосом с напором протестовала женщина.

Я издали заглянула. Тучная женщина в длинном полосатом платье вальяжно раскинулась в кожаном кресле, перекинув ногу на ногу. Ее муж – жилистый мужчина низкого роста в застиранном рваном комбинезоне, – сидел рядом, стараясь не смотреть на Виктора.

– Что только эти две недели в ваших «турциях» делать можно? У меня вся рассада завянет! – Продолжала она.

Виктор расстегнул черный пиджак, доверительно придвинувшись по столу к клиенту:

– Евгений Дмитриевич, согласитесь, женщинам тяжело признать, что их мужчина не может дать то, что они хотят. – Клиентка набрала в рот воздуха, собираясь начать тираду, но замолчала, стоило Виктору на нее взглянуть: – Они сильные. Будут брать ответственность на себя, чтобы мы не выглядели глупо. Но мы-то с Вами знаем, Евгений Дмитриевич, огород не принесет удовольствия. Но если Вы пробудите в раю хотя бы пять дней, то получите спокойствие и удовольствие на долгие месяцы вперед.

Виктор отодвинулся от клиентов, замолчав. Женщина всей своей фигурой показывала, что она уже все сказала, но украдкой посматривала на мужа.

Клиент крутанул в руках толстую связку ключей и вздохнул:

– А на пять дней сколько стоить будет?

– Скажу как мужчина, в таком случае все включено не рекомендую, потому что все бесплатные рестораны из перечня все равно не обойдете, – Виктор отодвинул брошюры лазурных лагун ближе к женщине и рассмеялся, взяв ручку: – Да и жену в бассейнах и залах потеряете, если, конечно, фотографировать не попросить, тогда, … Ух! – Женщина немного оживилась, рассматривая красивые картинки, но не решаясь брать в руки брошюры. Виктор принялся что-то рисовать клиенту: – Есть другой вариант, попроще. Отель, конечно, шесть километров от моря, но зато четыре звезды, с открытым баром, работающим круглосуточно.

Мужчина рукой потер губы и облизнулся.

– Нет! – Подпрыгнула на месте клиентка, услышав о выпивке. – Такой вариант нам не подходит! А что там по первому?

– Вообще путевки по стоимости не различаются, и за первый и за второй вариант Вы отдадите всего девяносто пять тысяч. – Муж клиентки замер, выпучив глаза, и Виктор продолжил еще более спокойно: – По такой сумме за раз, признаться, я бы тоже послал всех. Но есть вариант. Рассрочка обойдется всего в шесть тысяч двести рублей в месяц. Кстати, с картой наших партнеров у вас будет скидка, к ежемесячной оплате сумма две тысячи двести пятьдесят рублей.

Виктор замолчал и в паре повисло напряжение. Евгений с некоторой просьбой посмотрел на жену, жалобно вздохнув.

– Раз в жизни в отпуск хотела съездить! Твоя машина нам дороже в месяц обходится. – Шепотом прикрикнула она на мужа, тихо ударив по ручке кресла кулаком и отвернулась.

Временный руководитель встал, повернувшись спиной к клиентам.

– На самом деле, Евгений Дмитриевич, я бы хотел забронировать это предложение, чтобы вы успели все взвесить. – Виктор вздохнул, сделав паузу и сел в кресло. – Но у меня у самого кредит, сами понимаете, пока наши партнеры предлагают такую скидку, я вынужден как можно быстрее продать предложение. К тому же оно ограничено до конца месяца. Мне невыгодно вселять в вас ложную надежду, что завтра вы сможете отправиться в отпуск по данной цене. Скорее всего завтра я уже продам все предложения.

Мужчина нервно закусил губу, еще раз посмотрев на бумаги на столе.

– Мы согласны. – Твердо и резко вскрикнула клиентка. – Где подписать?

Ее муж выпученными глазами посмотрел на свою избранницу и махнул рукой:

– Давайте, чего уж там.

Я встретилась взглядом с Виктором. Парень поправил строгие очки с черной оправой. Я улыбнулась своей мысли «все-таки надел их». Он невозмутимо отодвинул расписанные стоимостью бумаги в сторону, показывая договор.

Теперь понимаю откуда высокие показатели – так у нас никто пока клиентов не обрабатывает.

Вернувшись в офис, я заметила, что Кирилл листает мою тетрадь.

– Ты смог починить? – Уточнила я, сев в кресло.

– Его нужно было просто перезагрузить через меню.

– Он же был выключен. – С непониманием посмотрела я на друга, принимая полностью рабочий телефон.

– Девочка моя сладкая, другое меню. – Мягко уточнил Кирилл, понимая, что я не сильна в технике. – Ты все еще думаешь сохранить ли этот брак?

Я подскочила, вырвав тетрадь из рук парня и плюхнулась назад в кресло:

– Тебе не говорили, что шарить по столу не вежливо?

– Ты не хочешь говорить, что с тобой, вот и решил найти ответы сам.

– Не знаю. После вчерашнего я больше не вижу никаких других выходов, кроме как разорвать эти отношения, пока они не уничтожили меня окончательно.

Я вздохнула, посмотрев на телефон. Высветилось последнее сообщение от друга, поступившее вчера:

«Заберу у Кирилла ноутбук и могу приехать к тебе. Ты сама где?»

Погасила экран мобильника, сжав его в руке. Кирилл не знал где я. Это была чистой воды разводка, чтобы затащить меня в квартиру.

– Что у вас вчера произошло? – Вырвал меня из мыслей обеспокоенный голос Кирилла. Он указал рукой мне на голову, и я завела руку к виску, почувствовав ссадину. – Он тебя ударил?

В памяти тошнотворно всплыло воспоминание, как Саша с размаху ударил по голове. Видимо его перстень порезал.

– Оль. – Друг приблизился, его лицо исказила злость. – Он что, поднял на тебя руку?

Увидев в глазах Кирилла ярость, я замерла.

– Я… – Слова застряли в горле, я увидела, как Саня зашел в офис, пружинистой походкой направляясь к нам. Сердце бешено забилось.

Внутри стало кисло от обиды.

– Что? Давай я заеду сегодня с тобой и поговорю с ним. Он забудет, как руки поднимать.

– Нет, я просто ушиблась где-то. – Закончила предложение я. – Была сильно пьяна.

Прижала ногу рукой, заметив, что меня трясет.

– Утречко доброе. – Поприветствовал Александр, подойдя к нам. И наклонился к Кириллу: – Я так и думал, что найду тебя здесь.

– Где же еще я могу быть? – Улыбнулся Кирилл, повернувшись к лицу возлюбленного. Они задержались взглядами друг на друге.

Я опустила глаза в пол, чувствуя сжимающую боль в груди.

– На самом деле, я спросить хотел. Вы Анатолия Павловича не видели? Саша с настороженностью уставился на меня, под его взглядом я не выдержала:

– Он в командировке на неделю. Папочка пока был дома не сказал тебе?

– Че, плохое утро? – Вскинул бровь парень с совершенно несвойственным ему спокойствием. – Ладно, детки, развлекайтесь. Я пошел бабки рубить.

***

От взглядов коллег собственные мысли начали меня душить.

Я собрала бумаги, зайдя в офис Анатолия Павловича.

Положила отчеты на рабочий стол, задержавшись. От того, что я осталась одна, наступило вязкое спокойствие.

Заметила, что мышка светится и пошевелила ее, чтобы выключить компьютер.

Монитор загорелся, показав не закрытую CRM с административным доступом. У меня такого доступа нет.

Коротко взглянула на дверь и открыла аналитику сотрудников, перейдя по ветке к Виктору.

Записала себе на стикер его полное имя, дату рождения и город, свернув программу. Почистила историю браузера за сегодня и выключила компьютер.

Перед обедом я достала из кармана стикер, оглянувшись. Все напряженно работали, разговаривая с клиентами.

Открыла браузер, введя переписанные у начальника данные.

И в Санкт-Петербурге и здесь выдало несколько совпадений. Я всмотрелась в фотографии. Неужели нашего нового знакомого нет ни в одной соц. сети? Всего одна фотография на весь интернет и совершенно никакой информации?

Сохранила номер телефона из рабочей группы, но по нему нашла лишь «Анжелику». Видимо, это рабочий телефон, который достался ему недавно, раз еще не успел сменить имя.

Расстроенная, я закрыла поисковик.

«Привет.» – высветилось сообщение от Виктора. Я еще раз оглянула офис. Умеет писать не вовремя, например, когда я пытаюсь разузнать о нем хоть немного больше информации.

Не дождавшись ответа, всплыло еще одно смс:

«Прости, я вчера был груб. Просто дома случились неприятности.»

«Какие?» – Уточнила я, прикусив губу. Легкое волнение зашевелилось в сердце.

«Хозяйка устроила истерику, думала я кого-то затопил. Пришлось срочно уехать. Надеюсь, ты все равно хорошо повеселились»

«Пришлось брать кредит, чтобы расплатиться с хозяйкой?»

«?»

«Твои утренние клиенты»

«Я надеялся, что этого никто не слышал) С меня должок. Встретимся сегодня?»

Я облизнула губы, улыбаясь. От его предложения значительно поднялось настроение. Ответив Виктору согласием я вернулась к работе, надев наушники. Стоит хотя бы сделать вид, что мне сейчас есть дело до того, как вернуть разгневанных после операторов клиентов обратно в компанию.

День медленно подошел к концу. Зайдя в комнату перед туалетами, я посмотрелась в зеркало, поправляя прическу. Одна из дверей открылась. Вышел Саша. Увидев меня, он остановился оглядываясь.

– У нас ведь все хорошо? – Убедившись, что вокруг никого нет, аккуратно спросил он.

Я с раздражением окинула его взглядом, отвернувшись.

– А разве какие-то проблемы?

– Я так и подумал. – Кивнул парень и немного помявшись, продолжил: – Ты не уходи сейчас, погоди, я хочу тебе кое-что дать.

– Что еще ты хочешь мне дать, кроме того, что я вчера уже оценила?

Парень недовольно поджал губы и вышел из комнаты. Я вздохнула, повернувшись к зеркалу.

Теперь с уверенностью можно сказать, что я совершенно не понимаю, что делаю и как будет поступить правильно.

Гнев к Саше прошел, осталось только отвращение. Мерзопакостное отвращение, которое заставляло плеваться ядом в сторону коллеги.

Парень вернулся, протягивая мне тюбик с мазью.

– Это заживляющая. – Стараясь не смотреть на меня, пояснил Саша. – Я порезался недавно сильно, и она… Короче она очень хорошо помогает с ранами.

Взяв мазь, я внимательно посмотрела на парня. Он нервно помялся, смотря в пол.

– Занеси короче потом. Брось мне на стол, я найду.

Посмотрев на короткую аннотацию, написанную на тюбике, я раскрыла. Тонким слоем намазала ссадину выше виска и перекинула волосы на правую сторону, пряча следы вчерашней ночи.

Алина забежала, но увидев меня перешла на шаг.

Она старательно начала зачесывать волосы в хвост, и я засмотрелась на стаю черных птичек у нее на боковой стороне ладони, прячущуюся по кисти в рукав рубашки.

– Домой не собираешься? – С задором спросила она, защелкнув заколку.

– Сейчас уже ухожу. – Возразила я, закрутив колпачок мази. – Ты прямо на подъеме.

Подруга повернулась ко мне, взяв за руку.

– Мы на два дня уезжаем с Игорем на море. Вдвоем! – Радостно заявила она, сделав жалобными глаза: – Пожалуйста, Олечка Юрьевна! А я всю неделю пахать как лошадь буду!

– Что ж, ты уже поставила меня перед фактом. Но ты мне нужна здесь. Даю пятницу и субботу. В воскресение выходишь на линию из дома. В понедельник должно быть 12 встреч от тебя.

Алина запрыгала от радости, бросившись меня обнимать.

– Спасибо, спасибо!

Она с неудержимой энергией побежала к выходу, но тут же остановилась, схватившись за стену и рванула в одну из кабинок.

Я услышала, как ее выворачивает и забеспокоилась.

Алина вышла бледная, подходя к зеркалу.

– С тобой все в порядке?

– Да, просто перенервничала. Плюс съела что-то не то. – Она повернулась ко мне, излучая радость: – Я так рада, что он меня наконец-то позвал!

– В понедельник двенадцать.

– Сделаю. – Кивнула Алина, светясь счастьем.

Девушка быстрым шагом, не решаясь на бег, удалилась. Я так же вышла, встретившись с Виктором в холле.

– Пойдем? – Уточнил он с мягкой улыбкой.

Кивнув, я быстрым шагом зашла в отдел продаж, положив мазь на стол Саши и последовала за парнем в черном костюме.

Перед машиной вновь немного остановилась, но вздохнув, села в салон.

– Тебя трясло, когда мы ехали в паб и трясет сейчас. – Заметил Виктор.

– Я дико боюсь машин.

Он положил руку мне на бедро, внимательно посмотрев в глаза:

– Ты мне доверяешь?

Я прислушалась к себе: и правда, за все это время Виктор – первый водитель, с которым мне спокойнее ехать. Мысли об аварии отозвались болью в руке.

– Я не могу себя контролировать.

– Воспринимай это как терапию. Я рядом.

Он взял меня за руку. Боль отступила.

Я улыбнулась, немного расслабившись.

– Просто верь мне. – Сказал Виктор, заводя мотор.

Мы доехали до парка, сбавив скорость в поисках свободного места для парковки. Узкие и длинные улочки были забиты кафе с японской, грузинской, русской кухней. Брошенные велосипеды, взятые когда-то на прокат, теснились рядом с Rolls-Royce, Ferrari и Mersedes, моделей этого и прошедшего года. Создавалось впечатление, что владельцы этих машин могли позволить купить здесь сразу несколько квартир, но это было ложное ощущение: жилье здесь стоило подстать припаркованным иномаркам.

Мы заехали в уютный дворик, остановившись. Я вышла из машины, видя ряд ослепительных вывесок. Каждый магазинчик и кафе кричали всеми цветами радуги что у них есть именно то, что тебе нужно: вкусная еда, дружелюбная атмосфера и ощущение домашнего уюта.

– Поедим для начала? – Подошел ко мне Виктор, закрыв автомобиль.

Высокое крыльцо, украшенное сверху пузатой надписью с волнами «YUM YUM», встретило цветными аппликациями на стеклянной двери. Я улыбнулась названию. Легкий сладкий запах окутал при входе в помещение. Аромат манил одновременно и к горячей мягкой пицце с хрустящим бортиком и к пышным сливочным пирожным, и к согревающему шоколадному молоку из детства.

Мы прошли за барную стойку.

Рядом с нами, за зеленой изгородью, семейная пара с ребенком, что-то бурно обсуждала и смеялась.

– У тебя есть дети? – Спросил Виктор, заметив, что я засмотрелась на девочку лет пяти, набивающую пиццей щеки как хомячок. Ее яркое платьице в горошек было бережно закрыто небольшой салфеткой. Два игривых хвостика с резинками-божьими коровками мотались вслед за головой девочки, активно рассматривающей кафе и что-то восхищенно рассказывающей родителям сквозь набитый рот.

– Нет. Это затратно в моем случае. – От неприятного скребущего ощущения внутри хотелось сжаться в клубочек. Я сдержанно улыбнулась и поинтересовалась в ответ: – А у тебя?

– Я еще молод. – Улыбнулся Виктор.

Вспомнилась анкета.

– Да, на три года младше меня.

– Тебе двадцать семь? – С удивлением повернулся ко мне парень и, получив согласный кивок, цокнул: – Я думал тебе максимум двадцать два. Сдаю уже, не могу определить.

Я усмехнулась, довольная его комплиментом:

– Работа на износ неплохо справляется с сохранением моей фигуры. А ты явно сладкоежка.

Парень потянул через трубочку шоколадный коктейль, кивнув на принесенный мне напиток.

– Как и ты. Я тоже думаю, что к детям нужно подходить сознательно. Мой ребенок получит лучшее образование. Не школьное.

Я с удивлением молча наблюдала, и парень продолжил:

– В моих силах дать ребенку разностороннее образование, которое поможет ему в будущем. Школа поможет лишь в дисциплине. И то лишь на начальных этапах. – Парень нахмурился посетившей его мысли и улыбнулся мне: – Знаешь, мы даже с ней обсуждали какие у нас будут дети.

Я нервно облизнула губы.

– Это вполне нормально – обсуждать со своей второй половинкой будущее.

– До того момента, пока она не похерит все к чертям.

Я подняла коктейль, предлагая стукнуться стаканчиками:

– Я уверена, что ты еще встретишь своего человека.

Парень улыбнулся, столкнувшись со мной коктейлем.

Он пригладил свободной рукой бороду, неловко отведя взгляд:

– Пока мне просто хорошо с тобой.

Его черные глаза на пару мгновений задержались на мне. Этот взгляд отличался от того, что я видела в офисе, то был холодный, расчетливый. Сейчас же он смотрел с нежностью, глаза казались больше и наивнее даже за оправой очков.

Мы доели пиццу, выйдя на улицу. Виктор закурил.

Солнце ласкало высокое здание, разливаясь белым светом на множестве колонн из травертиновых плит. Казалось, будто эти холодные плиты сами излучают свет, будто если бы можно было к ним прикоснуться, они оказались бы теплыми.

– Оно мне напоминает Колизей.

Виктор проводил направление моего взгляда до стадиона и улыбнулся:

– Тем, что он круглый?

– Может. – Рассмеялась я, понимая, что сходств в архитектуре кроме плитки мало. – Я смотрела на него через карты спутника. Может быть, когда-нибудь попаду внутрь. Интересно посмотреть, как там все устроено.

– Сегодня игры не будет, но у меня есть одна идея.

Парень потушил сигарету о пепельницу на мусорном ведре и повел меня за собой.

Мягко держа за руку, он уверенно шел по улице, осматриваясь в поисках кого-то. Моя ладошка утонула в его теплых пальцах.

Мы подошли к углу дома. Узкая улочка была заполнена маленькими копиями машин всех цветов для детей, самокатами побольше и поменьше, велосипедами, мопедами, даже огромными креслами на колесиках, больше напоминающими сидения из мультфильма «ВАЛЛ-И».

Парень отпустил меня, подойдя к какому-то мужчине и вернулся с довольно большим самокатом.

– Каталась?

Я отрицательно замотала головой:

– Всегда думала, что это дорогое удовольствие.

– Нет, они дешевые. – Улыбнулся парень, что-то нажимая на коробке с дисплеем посередине руля. – Но я тоже не пробовал. Иди сюда.

От волнения пальцы немного задрожали, но я подошла ближе.

Парень помог встать на широкую площадку, которая совсем не казалось устойчивой, и встал сзади.

– Только держись крепче. А то твой муж меня убьет. – Усмехнулся он, отталкиваясь.

Адреналин обжигал, поднимаясь из груди и заливая щеки краской. Мы стремительно понеслись по тротуару, объезжая прохожих. Я вцепилась в руль, чувствуя руки Виктора по бокам.

– Не бойся. – С жарким дыханием сказал он. По телу пробежали мурашки.

Мы проскочили дорогу, заехав в парк и плавно поплыли по площади, между деревьев с нежно-зелеными гладкими стволами и широкими квадратными кронами. Идеально уложенная плитка вела к множеству стеклянных дверей, ведущих на стадион.

Старики в больших черных очках, мамочки с маленькими девочками в пышных платьях, влюбленные парочки и подростки неспешно пропускали нас. Шум широкополосной дороги рядом перебивался уличными музыкантами и популярной музыкой из фургончиков с мороженным.

Мимо проносились продавцы со светящимися шариками, возле тележек со сладкой ватой бегали детишки. Плавно огибая стадион наш самокат заехал в цветочную композицию. Я открыла от волнения рот, коротко оглянувшись на Виктора. Он заметил мой взгляд, рассмеявшись и прибавил газ, выезжая на широкую дорожку.

– Нравится? – Уточнил парень.

Я кивнула и смутилась, поняв, что, наверное, помешала ему качнувшимися волосами:

– Да. – Озвучила я свой ответ, жадно дыша.

Прямые, темно-серые, словно каменные темные тела фонарей с маленькими, но мощными лампочками на макушках подчеркивали футуристичность парка, освещая длинные аллеи цветов.

Высокие, выстриженные ракетами деревья, сменились на газоны с геометрическими композициями, закруживая нас к высокой ограде.