Текст книги "Истории про Сашу, Славу и Антона"

Ксения Состина
Истории про Сашу, Славу и Антона

Предисловие

Самое интересное в каждой истории про ССА, что всё это правда, только правда и ничего кроме правды. Ну, может быть, иногда к двум столовым ложкам правды добавляется щепотка выдумки, потому что никто уже точно не помнит, что именно шепталось, говорилось и оралось на самом деле.

Саша, Слава и Антон, действительно, устраивали дома каток, снимали кино, спасали голубя, разрисовывали подъезд и делали всякие прочие вещи, о которых рассказывается в книге. Несколько раз, обнаружив мой компьютер без присмотра, Саша или Антон шустро хватали клавиатуру и, радостно хихикая, вносили свои изменения и дополнения в начатую историю. Эти изменения и дополнения так и остались в рассказах, выделенные жирным курсивом. Потому что кто лучше всего поведает миру, как действительно было дело, если не сами участники событий. Так что «Истории про ССА» вдохновлены Сашей, Славой и Антоном, написаны при их нахальном содействии, а так же прошли проверку их корректной (и не очень) критикой и здоровым детским смехом.

История про Бима

Однажды мама Саши, Славы и Антона сошла с ума. И зачем-то решила пригласить домой кролика. Чтоб он пришел навеки поселиться. В поисках подходящего ушастика мама Саши, Славы и Антона обратилась к Интернету. Посмотреть фотографии, умилиться и узнать, чем эти очаровашки питаются и какую пользу наносят домашнему хозяйству и воспитанию детей. Интернет рассказал, что милые создания чрезвычайно много едят, долго спят, требуют нечеловеческих запасов травы и терпения, а так же очень любят плодиться и размножаться. Мама приуныла. Щелкнула мышкой и очутилась на страничке любителей кошек. Но и кошки маму не порадовали. Они обещали нестерильный лоток, повсеместную шерсть, мартовский вой и откровенное презрение к хозяевам. Мама возмутилась и перешла к собакам. Собак Интернет горячо одобрял, всячески хвалил и щедро рекламировал. Проживание в доме самого непрезентабельного пса сулило массу нечеловеческих радостей. И один-единственный минус. С питомцем нужно было гулять. Представив поводок, с преданным другом на одном конце и с замерзшей, промокшей или не выспавшейся собой на другом, мама задумалась. Картина выходила сомнительная. И тут маму осенило: а пусть это будет маленькая собака! И в качестве довеска к ней – кошачий лоток! С наполнителем! Конечно, перспектива возни с лотком не вдохновляет, но зато гулять в пять утра, в снег и дождь никакая собака меня не выгонит. Так рассудила мама и принялась искать информацию о местных, продажных собаках карманного размера. В это время вирус маминого безумия незаметно распространился по всему дому. Потому что ознакомленный с планами по немедленному вселению в дом четвероногого друга, папа не задал никаких адекватных вопросов, вроде: «ты что, с ума сошла; какая собака; почему именно сегодня и что, вообще, происходит?» Вместо этого папа отодвинул маму от компьютера и с энтузиазмом включился в поиски. В итоге было обнаружено многообещающее объявление: «Отдам в добрые руки щенка, помесь скайтерьера, рост маленький (20 см), цвет светло-коричневый, звоните…» И папа немедленно позвонил. Он уже заранее проникся теплыми чувствами к помеси маленького роста и светло-коричневого цвета. Трубку взяли сразу. Адрес тоже дали быстро. Немного настораживало, что на вопрос о возрасте щенка хозяйка отвечала слегка уклончиво. И про рост тоже не конкретно.

– Ладно! – решил папа. – Поехали, посмотрим. Если не подойдет, брать не будем.

И дружно обезумевшие родители сообщили Саше, Славе и Антону о том, что «мы сейчас едем смотреть щенка. И может быть…» Дальнейшую речь о размерах, лотках и строгом естественном отборе возможных собак в небольшой квартире перекрыл рев восторга.

Семья погрузилась в машину. Светло-коричневая мечта ждала в селе под Белгородом, и время в пути решили скоротать, выбирая достойное имя будущему члену семьи.

– Мам, а это мальчик? – первым делом уточнила опытная Саша.

– Да.

– Точно мальчик? Вы уже знаете?

– Да, папа специально спросил, к девочке мы пока не готовы.

– Ага, потому что мальчики лучше, – радостно съехидничал Слава.

– Слава! – призвал к порядку папа, и Саша удовлетворенно показала брату язык.

– Давайте подумаем, как можно назвать щенка, – быстро сменила тему гендерных преимуществ мама.

– Я об этом и думала, – проворчала Саша. – Я думаю, Шарик. Или Дружок.

– Саша, ну это банальные имена. Надо поинтересней. Например… Атос! Вы же любите трех мушкетеров. Хорошее имя. Необычное.

– Нееет! – дружно забраковали необычное имя Слава и Антон.

– Пуск! – Антон, проиграв «крысиные выборы» пару лет назад, всё еще лелеял мечту использовать такое красивое и элегантное имя.

– Нет, – взбунтовался папа. – Никакого Пуска! Для крысы еще ладно. Но для собаки – нет!

– Почему? – возмутился Антон.

– Потому что, – подробно и доходчиво объяснил папа.

Мама подождала, не скажет ли папа еще чего-нибудь. Убедилась, что папа закончил с аргументами. И, вздохнув, добавила:

– Я думаю, что несколько неудобно ходить и кричать на всю улицу «Пуск», если наш щенок далеко убежит.

– Пуск! Пуск! – попробовала на вкус Саша и все, кроме Антона, хихикнули, представив маму, бредущую по улице и время от времени оглашающую окрестности унылым криком «Пуск!»

– Только прохожих пугать, – решительно отвергла предложение мама.

– Или смешить, – фыркнул папа.

– Не важно! Пуск отменяется. Еще версии?

– Серёжа, – предложил Слава имя лучшего друга.

– Нет! – зарубила идею на корню мама.

– Я не буду придумывать, – активизировался Антон. – Раз не хотите Пуск, сами думайте.

– И я не буду, – обиделся Слава. – Серёжа – хорошее имя.

– Оно человеческое, собаке не подойдет. Некрасиво будет. И перед Серёжей неудобно.

– Перед каким? – сердито поинтересовался Слава.

– Перед всеми! – отрубила мама. – У нас пять знакомых Серёж! Думайте! Нужны другие варианты.

– Волосатик? – робко предложила Саша.

Мама застонала и обратилась к папе:

– Долго еще ехать?

– Уже подъезжаем, – бодро сообщил папа. И машина въехала на заснеженную улицу села, где на Красноармейской улице в ожидании добрых рук смотрел в окно светло-коричневый щенок. Навигатором машина ещё не обзавелась, и папа просканировал местность на предмет аборигенов. Несмотря на мороз, а может в связи с праздничным настроением (собачье безумие обуяло маму ровно 23 февраля) на лавочке у ближайших ворот беседовала компания местных жителей.

– Здравствуйте, – вежливо обратился к ним папа. – Подскажите, пожалуйста, как проехать на Красноармейскую?

– А вам зачем? – неожиданно заинтересовались старожилы.

– Нам ни за чем, – растерялся папа. – Мы туда по делу едем.

– А по какому? – продолжал светский допрос старичок в ватнике.

– По личному, – папа начал нервничать. – По объявлению.

– Ааа, – сидящие на лавочке глубокомысленно покивали друг другу. – Мы такую улицу не знаем. Здесь рядом нет. Ехайте вон туда, к магазину, может там кто подскажет.

На площади у магазина прогуливались разные веселые люди. Увидев микроавтобус, все подтянулись поближе. Папа, стоя на подножке, неожиданно стал походить на Ленина, выступающего с броневичка перед революционными селянами. Мама тихо хихикнула.

– Здравствуйте, – вежливо обратился к народным массам папа. – Подскажите, пожалуйста, как проехать на Красноармейскую?

Самый пожилой дедушка ответил:

– А вам зачем?

– Надо.

– Надо, значит, – задумчиво протянул дедушка. – Ага. А кто у вас там?

– Никто! – папа быстро терял остатки самообладания. – Где у вас улица Красноармейская? В какую сторону? Влево, вправо?

– Ага, – так же задумчиво продолжил дедушка. – А вы из Белгорода?

– Да! – Папа глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Потом по слогам произнес – Красно-армейская у-лица! Есть тут такая?

– Вот по этой дороге, прямо, потом направо и еще раз направо, – сжалился над папой мужчина с трехлитровой банкой огурцов в руках.

– Спасибо! – папа чуть не добавил «добрый человек», но вовремя прикусил язык.

Через пять минут машина каталась туда-сюда по Красноармейской улице, а папа звонил по телефону хозяйке щенка. Еще через пять минут выяснилось, что по какой-то неведомой причине, в селе ДВЕ Красноармейских улицы. Еще через пять минут папа подъехал к очередной лавочке, широко улыбнулся и заговорил:

– Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, как проехать на Красноармейскую улицу, мы из Белгорода, туда едем щенка забрать, по объявлению.

Папа явно прогрессировал, быстро усваивая правила общения с местными жителями. На этот раз дополнительных вопросов не возникло. Парень в лохматой шапке долго указывал папе направления, размахивая руками туда и сюда, папа сосредоточенно внимал. И еще через десять минут кружения и блуждания, на ближайшем доме обнаружилась заветная табличка. Из-за забора донесся громкий и дружный лай. Похоже внутри располагался филиал местной псарни. Папа снова позвонил, сообщить что мы, наконец, приехали. Еще что-то уточнил. Развернулся и торжественно объявил:

– Сейчас вынесут щенка!

А потом предложил всем выйти из машины. Впрочем, Саша, Слава и Антон без папиных инструкций уже ломились к выходу, топча друг друга по ногам, пинаясь и тихо переругиваясь. Громко ссориться в такой важный момент было чревато.

– Не забудьте, – настойчивым шепотом внушала мама. – Нам нужен маленький щенок! Маленький! И чтобы он не сильно вырос! Если он будет крупный, мы его не берем. Поищем другого! МАЛЕНЬКИЙ!

Мама еще раз воззвала к коллективному разуму и замерла, потому что где-то во дворе хлопнула дверь, а через минуту в отворившуюся калитку вышла женщина, неся на руках объемистую светло-коричневую тушку, завернутую в остатки одеяла. По своим габаритам тушка уже в юном щенячьем возрасте превосходила все допустимые размеры. Мама тихо ахнула и с последней надеждой уточнила:

– А это точно он? Мы же, вроде, про маленького договаривались.

– Так он и есть маленький. Куда ж еще меньше-то? – добродушно сказала хозяйка, и, окинув взглядом детей, выбрала самую старшую и устойчивую.

– Вытяни-ка руки, – попросила она и водрузила «щеночка» на руки обалдевшей Саше.

Несколько секунд царила тишина, нарушаемая только лаем собак за воротами. В щелях мелькали морды немецких овчарок. На их фоне, щенок у Саши на руках, действительно, казался трогательным крошкой.

Потом все очнулись. Саша прижала растерянное светло-коричневое существо к груди, Слава и Антон принялись его гладить и пищать несолидными для пяти– и восьмилетних мужчин голосами. Папа напряженно обдумывал сложившуюся ситуацию. А мама тщетно пыталась прекратить этот балаган, напоминая о размерах предполагаемого щенка.

Лицо Саши вскоре приобрело решительное выражение. И становилось все решительней по мере того, как уставали руки, прижимавшие пса к груди.

– Давайте его возьмем! – в конце концов, хором взвыли Саша, Слава и Антон.

Папа посмотрел на Сашу, прижимавшую к себе увесистый комок светло-коричневой шерсти, на Славу и Антона, на сам комок, печально свисающий со всех сторон неуклюжими лапами и толстым, пушистым хвостом, и обреченно махнул рукой.

– Ладно, забираем.

– Надо денег дать, сколько-нибудь, примета, – пискнула мама, вспомнив поверье, слышанное в туманной юности.

– Да, да, – обрадовано поддержала маму хозяйка щенка.

– Вот. – Папа вручил ей 50 рублей.

– Если какие-то вопросы, звоните, – весело прощалась дама. – Я сама биолог, преподаю и собак развожу, всегда помогу. Советом. Телефон у вас есть.

– Спасибо, до свидания.

– До свидания, – радостно прощались Саша, Слава и Антон, до конца не веря свалившемуся на них счастью.

– Саша, дай теперь я подержу, – послышалось из машины.

– Нет! Ты уронишь, я сама! И, вообще, мне его дали!

– Его дорогой может стошнить, не пугайтесь, одеялом прикройте, он еще маленький, такое случается, – информировала напоследок женщина-биолог и проворно захлопнула калитку.

В машине воцарилась тишина. Потом раздались голоса:

– Ну ладно, держи!

– Нет, тебе дали – ты и держи!

– Антон, возьмешь?

– Не-ет. Я боюсь, его тошнить может.

Саша на секунду замерла. Подумала. И быстро передала драгоценный сверток севшей в машину маме.

– Он тяжелый, – жалобно заявила дочь. – А дома я вам буду с ним помогать. Просто сейчас руки устали.

Папа заботливо поправил одеяло, сползавшее с напуганного, темноглазого щенка. И сел за руль.

Темнело. В окно машины бился мелкий снег. Пёс тихо сопел в мамин рукав. Саша, Слава и Антон умильно посматривали на него и шепотом радовались найденному имени: «Бим».

Счастливая семья возвращалась домой.

История про злостную афёру

Однажды Саша и Слава затосковали. Тоска была строго гастрономическая. Саша и Слава желали есть. Но не ту полезную оскорбительную гадость, которую вечно готовили садисты-родители, а настоящую, порядочную еду. Антон в то время ел по часам и проблемы меню его не волновали. А вот Саше и Славе приходилось несладко. Пользуясь тем, что мама укладывала юного Антония, они в пятый раз обыскивали кухню. Результаты не радовали. В ящиках не наблюдалось россыпи чупа-чупсов и киндер-сюрпризов, на полках не ждали своих ценителей пачки чипсов и пудов этак пять или шесть молочного шоколада. Холодильник, в который они заглядывали уже десятый раз, издевательски демонстрировал яйца, молоко, кефир и масло. Горчицу. Кетчуп. И огромную кастрюлю с гречневым супом.

– Гадость какая, – страдала Саша при виде молока.

– Ага, – соглашался Слава, заглядывая в дальние углы в поисках колбасы. – Может наверху? Давай я стул принесу.

– Нет там ничего, я уже смотрела, – расстраивалась сестра.

Слава печально закрыл холодильник и, глядя куда-то вдаль, со всем доступным трагизмом, задал Главный Вопрос:

– Ну почему у нас никогда ничего вкусного нет? Чипсы только в кино покупают, шоколадки тоже…по праздникам. Едим всякие супы, каши и йогурты.

– И спаржу, – поддержала брата Александра, вспомнив недавний папин экспериментальный суп.

Слава передёрнулся.

– А может мы бедные? – с ужасом предположила Саша.

– Как бедные? – поразился Вячеслав.

– Ну, бедные. Денег нет у мамы с папой на шоколад и чипсы. Только на молоко хватает. И на суп. Со спаржей. Так и будем до старости это есть.

Перспектива нищей и обделённой жизни выглядела пугающе.

– А может они копят на чёрный день, – попыталась успокоить себя Саша.

– Какой день? – обалдел брат

– Чёрный какой-то. Бабушка, когда с нами гуляла и подругу свою встретила, про это говорила. Что копить надо на чёрный день. Может и мама с папой где-то копят. Вот там, где документы лежат и куда нам залезать нельзя.

– В ящике? – уточнил Слава.

– Ага. Там у них деньги на шоколад, чипсы и чёрный день.

Слава задумался. Звучало убедительно. Но для полной уверенности стоило удостовериться лично.

– А давай посмотрим? – не выдержав сомнений, предложил он. – Ничего трогать не будем, просто заглянём. Мама все равно занята, Антон ещё долго засыпать будет. Никто не узнает.

Саша засомневалась, но бросив взгляд на мерзкий пустой холодильник, решилась.

– Только быстрей. И стул возьми, мы же не достанем.

Слава, пытаясь издавать как можно меньше грохота и скрежета, потянул по полу тяжёлый стул, а Саша побежала вперёд – разведать обстановку.

Через минуту оба интересанта ворошили непонятные бумажки и листочки. Среди всякой макулатуры, частично украшенной фотографиями родителей, никаких денежных запасов не наблюдалось

– А это что такое? – вдруг заинтересовалась Саша, вытянув со дна голубую книжечку. – «Сбе-ре-га-тель-на-я книжка»…Вот!

До Саши дошёл смысл слова «сберегательная».

– Это оно!

– Где? – заволновался Вячеслав при мысли о том, что сейчас увидит Накопления На Чёрный День.

Саша торжественно открыла книжечку. Но оттуда ничего не выпорхнуло и не посыпалось. Слава потух. Сестра не сдавалась.

– Написано же «сбе-ре-га-тель-на-я», – бормотала она, пролистывая странички. На пятой страничке книжечка закончилась. Тогда Саша вернулась к началу и взялась за тщательное изучение текста.

– Смотри! Вот тут написано «руб» – это значит рубль. А тут – банк…Поняла! Я поняла! – заорала Александра и тут же захлопнула себе сберкнижкой рот.

– Тише, – зашипел брат. – Мама придёт, увидит, куда мы залезли, и будет тогда чёрный день.

– Вот, смотри, – зашептала Саша. – Это и есть деньги, только они в банке, видишь – тут написано. Мама и папа умные, они спрятали деньги в банк, потому что домой могут прийти воры и всё украсть. А в банке охрана с пистолетами и пусть попробуют.

– Молодцы, – одобрил родителей Слава. – А сколько там денег?

– Не знаю. Тут много написано. В столбик. Только непонятно. Зато я точно вспомнила, как мы с мамой ходили в банк. И она эту книжечку отдавала и брала деньги. Помнишь, много бабушек всяких сидели, ждали долго и скучно было?

Саша вдруг замерла с книжкой в руках. Её настигло Озарение.

– Получается, что маме выдадут столько денег, сколько тут написано…И если мы сюда немножко допишем, денег станет больше. Мама придёт получать и ей ка-ак выдадут!

– И они с папой купят шоколад! И колбасу! – обрадовался Слава, но тут же засомневался. – А так можно?

– Можно, – успокоила его Саша. – Мы немножко подпишем. Неси ручку! Нет, лучше фломастер. Красный! Чтоб сразу заметили! Только тише, а то мама увидит.

Слава сполз со стула и через минуту приволок три красных фломастера.

– Я не знаю, какой из них пишет, – пояснил он.

– Сейчас проверим. – Саша аккуратно положила книжку на полку. Открыла новую страничку. Сосредоточилась, пытаясь вспомнить как она училась с мамой писать цифры. Нахмурила лоб и принялась выводить красным фломастером на чистой странице: «1 00». Слава заглядывал ей через плечо.

– Не толкайся, – ворчала Саша. – А то не получится. Трудно деньги рисовать.

– Может ещё немножко написать? – нервничал Слава.

Саша подумала. Согласилась. И добавила два нуля. Подумала ещё немного. Пририсовала дополнительную единицу. После чего жадность заглушила остатки разума и когда несчастную сберкнижку спрятали на место, на её поруганных страницах красовалась надпись «10000001000» и на соседней странице «0000».

– Ну вот, – удовлетворённо вздохнула Саша, задвигая ящик. – Теперь маме будет сюрприз.

…И он действительно был.

Когда мама подала в окошечко паспорт и сберкнижку, а дама-кассир открыла её и вытаращила глаза. И мама сперва решила, что даме нехорошо, а потом заинтересовалась, что такого поразительного написано в её документах. Присмотрелась. И поняла, что нехорошо будет парочке злостных мошенников, когда она, мама, вернётся домой. Только сначала ей придётся выслушать длинную лекцию дамы-кассира о том, что документы надо хранить в местах, недоступных для детей, потом писать заявление на выдачу новой книжки, потом переоформлять документы, ну а потом она всё же вернётся домой и…

История про грибы. Длинная

Однажды дедушка пригласил Сашу, Славу и Антона поохотиться за грибами. Мудрый Слава сразу покаялся в нелюбви к природе, в целом, и грибам, в частности, и от похода отказался. Зато Саша и Антон с радостью решили составить дедушке компанию.

В назначенный день дедушка застал внуков в полной боевой готовности.

Антон был вооружен до зубов. Из карманов торчали две лупы, три фонарика и, выпрошенный у брата, перочинный нож. На шее болтался бинокль. За спиной висел рюкзак, набитый тем, что не поместилось в карманы. Саша выглядела скромнее. Тщательно подобранная нарядная шляпка безупречно сочеталась с маленькой сумочкой через плечо, где начинающая грибница несла расческу, зеркальце и отглаженный носовой платок.

Внимательно осмотрев свою команду, дедушка слегка загрустил. И нерешительно предложил сходить в парк аттракционов. Идея была с презрением отвергнута.

– Я неделю собирался, – обиделся Антон и принял гордую позу, выронив при этом из рукава второй перочинный нож, который реквизировал у Славы уже без всякого разрешения.

– Да, так нечестно, – поддержала брата Саша, – раз обещал, пошли в лес! А еду ты взял? – спохватилась она.

– Взял, – вздохнул дед. – Бутерброды, печенье, яблоки и компот.

– Хорошо, – одобрила внучка. – Нам еще мама с собой обещала огурцов и помидоров дать. Ма-ам!

– Да? – из кухни выглянула мама. – Сейчас, несу.

И вручила дедушке «набор туриста» с едой, водой, перевязочными средствами, зонтиком, двумя парами носков и свитерами на случай неожиданных природных катаклизмов.

Дедушка в ужасе посмотрел на гигантский пакет и, тяжело вздохнув, спрятал его в свой полупустой рюкзак. Рюкзак обрадовался, раздулся и стал гордо выглядывать с разных дедушкиных сторон. Антон пришел в восхищение и немедленно решил добавить себе багажа, чтобы быть, как дедушка.

Но тут отчаявшийся дед заявил, что грибы вот-вот расхватают всякие проходимцы и надо торопиться, поэтому компания бросилась обуваться. Дети зашнуровывали кеды, мама поливала всех без разбора жидкостью от клещей и комаров и давала последние наставления: от дедушки ни на шаг, мухоморы не есть, по деревьям не лазить, медведей не дразнить.

Наконец, команда грибников выстроилась у входной двери, гордо отсалютовала и двинулась в путь.

Выглянув в окно, мама увидела, как двое детей идут рядом с огромным рюкзаком на ножках, держа его за руки и что-то увлеченно обсуждая.

– Ох, – сочувственно вздохнула мама, которая хорошо помнила, КАК это – ходить с дедушкой в пешие походы.

До места высадки решили доехать на маршрутке. Едва усевшись на заднее сиденье, Саша обрадовала дедушку новостью:

– Давайте есть!

Дедушка опешил. Он не привык питаться в общественном транспорте. Или кормить внуков. К тому же, традиция требовала побродить по лесу, подышать прохладным, осенним воздухом, нагулять аппетит, найти десятка три грибов, а уж потом, с чистой совестью, расположиться у широкого уютного пенька, развернуть скатерть-самобранку и неспешно угоститься хрустящим огурчиком, свежим хлебом с толстыми ломтями румяной колбасы и запить всё это ароматным чаем из крышечки термоса.

Из мечтательной задумчивости дедушку вывел Сашин громкий голос.

– Я голодная, – твердила внучка.

– Я не дойду до леса, – пугала она дедушку.

– У меня уже живот урчит, – сообщала Александра попутчикам.

Дедушка сдался и, оставшиеся пятнадцать минут пути, Саша поглощала бутерброды, заедая их яблоками. Антон, тем временем, рассматривал в лупу поручни и громко радовал окружающих новостями о том, сколько микробов он видит.

– О-о! – объявлял он, – вот еще! И еще! Ужас как много! Здесь ни за что нельзя браться!

Пассажиры тревожно прислушивались к возгласам с заднего сиденья.

К счастью, ехать было недалеко. На выходе Саша пожелала водителю доброго пути, Антон сообщил, что поручни надо вымыть с мылом, а дедушка ловко притворился, что эти дети не имеют к нему никакого отношения.

Автобус рванул с места так, словно боялся, что Саша и Антон передумают оставаться и решат ехать обратно.

Дедушка облегченно вздохнул и повел отряд в сторону леса, видневшегося вдали.

Через десять минут внуки начали тихо скулить. Через пятнадцать – громко ныть. Через полчаса – крикливо стенать. Дедушка шел, стиснув зубы, повторяя про себя волшебную мантру «Спокойствие, только спокойствие!»

Через сорок минут пути компания уперлась носом в забор.

– Пришли? – радостно спросил Антон. – А где грибы?

– Тут же забор! Как мы теперь попадем в ле-ес? – расстроилась Александра.

– Гм, – удивился дедушка. – Год назад никакого забора здесь не было. Ну, ничего! Мы пойдем вдоль забора! Когда-нибудь он кончится! Пошли!

И дедушка бодро направился вперед, призывно махнув рукой насторожившимся внукам.

И это был роковой стратегический просчет. Дедушка забыл, что вместо проверенных, выращенных собственными суровыми руками, детей, рядом с ним совершенно неприспособленные к долгим пешим переходам, избалованные мамой и наличием автомашины, внуки.

Дедушка проворно нёсся в светлую даль.

– Конец забора близок! – напевал он себе под нос. И вдруг подумал, что давно не слышал никаких стенаний, нытья и жалоб, с которыми сроднился за последние полтора часа. С тревогой обернулся. И увидел внуков далеко позади. Они ползли вдоль края ямы, заполненной строительным мусором, помогая друг другу выбраться из щелей и буераков. Пришлось ждать. Через десять минут измученные внуки приблизились на расстояние звука.

– Где твой лес? – вопрошал Антон со слезами в голосе. Вид у него был уже не такой бравый. Кепка где-то потерялась, лицо в грязи, рюкзак болтается на поникших плечах.

– Мама сказала, чтобы мы от тебя не отходили! Мы могли в яму упасть! Нам нельзя в такие места ходить! – возмущалась Саша.

Дедушка понял, что дело плохо. И надо приступать к плану Б.

– А кто будет конфету?

Но внуков (в отличие от детей, выросших в трудные времена дефицита) конфетами удивить было сложно.

– Воды! Мы пить хотим! – требовали неправильные внуки.

Дедушка немного растерялся, налил в стаканчики воды и подумал, что, пожалуй, пора собираться домой.

Но, напившись, Саша и Антон быстро вернулись к жизни.

– Пошли, – призвал Антон и зашагал вперед.

Дедушка опасливо поспешил следом. Рядом семенила Саша, вцепившись в его руку, чтобы неповадно было сбегать.

Компания шла-шла-шла, забор тянулся-тянулся-тянулся и даже не думал заканчиваться. Вдруг впереди замаячил лес.

– Лес! – завопил Антон так, что распугал все грибы в округе.

Впрочем, о них уже никто не думал. Саша требовала пищи!

К счастью, прямо у входа в лес кто-то заботливо оставил столик и две лавочки. Но тут в дедушке властно заговорил голос привычки.

– Нет! – решительно заявил дед Саше и Антону, – есть мы сейчас не будем! Что это такое: не успели в лес прийти и сразу есть? Кто так делает? Вы что для этого сюда пришли? Надо погулять, побродить и потом уже есть!

– Нет! – так же решительно заявила Александра и прочно уселась на лавочку, – я хочу есть!

– Я больше с вами ни в какой лес ходить не буду! – в отчаянии возопил дедушка. – Только знаете: есть-пить, есть-пить! Ничего вокруг не видите: ни природы, ни красоты. Да ну вас!

И обиженно уселся на стоявший в сторонке пенек.

Саша подумала, сползла с лавочки и примирительно сказала:

– Ну ладно, пошли, походим.

Дедушка облегченно вздохнул и для успокоения внуков и совести предложил:

– А давайте на столике оставим наши стаканчики, чтобы было видно, что место занято. Погуляем тут, недалеко, грибы поищем, а потом вернемся, перекусим и домой.

Саша подозрительно осмотрела стол. Обвела взглядом окрестности. Задумчиво глянула на верхушки деревьев. «Безопасно ли оставлять без присмотра такую ценную вещь, как стаканчики?» – читалось на ее лице.

– Нет, – в конце концов, решила она. – Все стаканчики оставлять не будем. Оставим два: твой и Антошкин. А то мало ли что.

И, оставив на столе два стакана, компания двинулась в лес.

В лесу было прохладно и тихо. Уютно шуршали под ногами желтые листья. Дедушка искал всякие занятные коряги и показывал нашлепки древесных грибов. Антон перебирал бурелом, выбирая подходящую дубину народной войны для игр во дворе. Саша внимательно следила за тем, чтобы стол с бесценными стаканчиками не исчезал из ее поля зрения. Побродив таким манером минут сорок, почувствовали, что «пора к столу». Первой резво неслась Саша. Подскочив, быстренько уселась и, подхватив стакан, крикнула дедушке:

– Воды! Пожалуйста!

– Сколько можно? – заворчал дедушка, торопливо наливая воду. – Есть такое правило: чем больше пьешь, тем больше хочется! Я вот могу даже в пустыне выжить, потому что приучил себя мало пить. Вообще не пить!

Антон с уважением посмотрел на дедушку и решил, что когда вырастет тоже приучит себя вообще не пить. Но пока что пить хотелось, и он протянул свой стакан.

– Ааа! – взвыла Саша, вспугнув стаю галок с ближайших деревьев. Стакан, из которого она собиралась пить, улетел далеко в сторону. Вода праздничным фонтанчиком плеснула на застывшего дедушку.

– Что? Что такое? – всполошился Антон.

– Там улитка сидела, – глядя на всех огромными глазами, пролепетала Саша. – В МОЁМ стакане. Под водой!

Услышав такое, Антон осмотрел свой стакан со всех сторон. Даже в лупу и в бинокль. И протянул Саше.

– Пей, у меня чисто всё, я проверил.

– Не хочу больше! Я домой хочу!

– Да! – активировался несчастный дедушка. – Хватит приключений для одного похода за грибами! Всё! Собираемся домой!

И принялся упаковывать недоеденные запасы провизии обратно в рюкзак.

Саша тем временем, с опаской осмотревшись, решила отойти подальше от места, где наглые улитки лезут прямо в душу. Отступив на несколько шагов, она аккуратно присела на кучку хвои и веточек. Через минуту ещё один отчаянный вопль разогнал лесную живность по гнездам и норам. Саша кричала не переставая, прыгала, размахивала руками и лупила себя по чём зря.

– Что? Что еще?! – в отчаянии завопил дедушка.

– Аааа! – верещала Саша, исполняя свой странный танец.

– Да что такое?! – дедушка семимильными шагами приближался к инфаркту.

– Аааа!

Дедушка, слабея, опустился на ту же кучку, с которой только что вскочила Саша. И тут же взлетел в воздух.

– Это же муравейник! Саша!

– Аааа! – продолжала Саша уже тише, стряхивая с себя последних насекомых. Муравьи срывались с Сашиных пальцев и тут же деловито убегали за стройматериалами. Муравейник нуждался в капитальном ремонте.

Дедушка тоже нуждался в капитальном ремонте. Или хотя бы в длительном отдыхе. Поэтому был чрезвычайно рад, что обратная дорога обошлась без приключений.

– Нет, с такими детьми за грибами лучше не ходить, – решил он.

И больше не ходил. Сначала. А потом передумал. Но это уже совсем другая история.