Текст книги "Путешествие в неизвестность"

Сейчас, сидя на диване, Джессика обсуждала со своими подругами ежегодные поездки Софи и Линды во Францию.

– Ты знаешь Джессика, когда приезжаешь к себе на Родину, в душе, словно все переворачивается. Вокруг тебя столько людей, говорящих на родном языке, такая знакомая атмосфера легкой влюбленности, которую всегда дарит Париж, – мечтательно рассказывала Линда, и ее серые глаза заполнились слезами. – Paris est magnifique!66
  Paris est magnifique! (фр.) – Париж замечателен!


[Закрыть] Я обожаю этот город, les cafes, les rues, le metro, les gens, quoi!77
  les cafes, les rues, le metro, les gens, quoi! (фр.) – кафе, улицы, метро, ну все!


[Закрыть]

– Ты что, сестренка! – проворчала Софи. – Не время рыдать! Tout le monde adore Paris, mais qui peut habiter cette ville?88
  Tout le monde adore Paris, mais qui peut habiter cette ville? (фр.) – Все обожают Париж, но кто может жить в этом городе?


[Закрыть]

– D`accord, cest fatigant99
  D`accord, cest fatigant (фр.) – Согласна, это утомительно.


[Закрыть].

– Через полгода ты опять отправишься туда, только на этот раз без меня. Я уже давно забыла про Париж. Я вообще люблю путешествовать, так как особой привязанности к земле не испытываю.

– Мне бы такой характер как у тебя, – сказала Линда.

– А почему вы не живете в Париже? – поинтересовалась Джессика у подруг, теперь понимая, что между ними образовалась еще большая прочная связь. Так как всех их объединяло одно и то же. Каждый был по-своему одинок здесь. Джессика только сейчас осознала, что и у Кевина была такая же ситуация. Только одинок он был оттого, что у него погибла сестра, чем и объяснялись его привязанность к кузине и стремление чаще бывать на море. Его прогулки имели одну цель – воспоминания и тайная боль потери.

Что касается Кевина, тот тоже знал, что даже спустя девять лет Джессике приходится очень тяжело без родной матери. Видимо поэтому он, стремясь забыть свою потерю и смиренно попытаться принять неизбежное, решил подружиться с Джессикой и обязательно ей помочь. Именно ее страдания, а также острая симпатия заставили Кевина потянуться к ней.

После разговора с Джессикой, Кевин не спал ночами, размышляя над решением Джессики поехать в Монте-Карло. Он считал, что она нуждается в его поддержке, но в то же время считал, что должен отговорить Джессику от поездки к дедушке Мэтту. Но он боялся и того, что та не послушает его и сделает все по-своему. Увы, его шансы были малы и ничтожны. Но, несмотря на это, он готов был попытаться убедить подругу остаться в Лос-Анджелесе. Стоя у порога, Кевин думал над всем этим и, приветствуя гостей, изредка поглядывал на свою «синеглазую принцессу». Та беседовала с улыбкой на губах с Софи, которая о чем-то ей рассказывала.

– Так случилось, что в ранней молодости наша мама, живя во Франции и, работая на этаже современной живописи в культурном центре Жоржа Помпиду, кстати, единственном в мире, познакомилась с нашим отцом. Тот приехал из Лос-Анджелеса вместе со своими родителями в качестве туристов в Париж. Повстречав нашу маму, он стал часто наведываться в центр. Между ними неожиданно завязались теплые отношения. Через несколько лет наш отец вернулся во Францию, разыскал маму и после этого они не расставались. Они остались жить в Париже, но спустя время они были вынуждены переехать сюда. И вот теперь мы каждый год приезжаем в Париж, чтобы родителям встретиться со старыми друзьями.

– Да, – продолжила Линда. – Когда наши родители поженились, то не все родственники были в восторге от новоиспеченного американского родственника. Родители нашей мамы были против нашего отца, они не всегда понимали, что он говорит, их раздражали его привычки. Мама и папа долго вынашивали идею переехать. И спустя время им подвернулась хорошая работа за границей. И в течение нескольких лет мы живем то в Беверли-Хилз, то здесь на побережье мирно и счастливо, навещая родных раз в год.

Слушая подруг, Джессика мысленно была далеко от них. Ей очень хотелось еще раз поговорить с Кевином и обсудить детали ее завтрашней поездки. Джессика рассчитывала на то, что никто не заметит ее отъезда, так как Майлз уезжал в Сан-Франциско, а следовательно смотреть чем она будет заниматься было некому. Возможно с ней будет жить Элеонор, думала Джессика, но этот вариант у нее отпадал. Отец не мог оставить Элеонор в доме вместе с Джессикой, потому что знал чем это может закончиться. «За период своего отсутствия папа решительно предоставит мне полную свободу действий. Так было уже не раз», – рассуждала его дочь. Самым главным для Джессики была возможность как можно быстрее достать билет на самолет, правда каким образом она даже не представляла. И еще оно заключалось в том, чтобы служанка и Кевин держали язык за зубами и никому не проболтались о намерении Джессики уехать, а также самом отъезде. Джессика точно могла положиться на Кевина, но, увы, не была уверена в Катарине, которая одним неосторожным словом могла выдать ее отцу. Но она надеялась, что через две недели у всех все забудется, а ее миссия будет выполнена. Она приедет с дедушкой домой, а остальное Джессика возлагала на него. Дедушка Мэтт, по ее мнению, обязан был взять ситуацию под контроль, а значит не позволять своему сыну совершать необдуманные поступки в отношении секретарши, совершенно не заботясь о последствиях. Джессика думала над тем, что Мэттью Мелоун наверняка беспокоится за душевное состояние внучки, но без толчка оной вряд ли соберет чемоданы и отправится в Лос-Анджелес в ближайшие дни. Размышляя над этой проблемой, Джессика угрюмо смотрела на бокал с шипучим лимонадом, который держала в руках. Наконец, когда веселье было в полном разгаре, и она осталась на диване одна, из соседней комнаты появился Кевин, и подошел к Джессике.

– Ты не хочешь поговорить? – мягко спросил он, отпивая из маленькой чашечки кофе.

– Я жду этого разговора весь вечер. Наконец-то у тебя появилась свободная минутка, мистер именинник.

– Пойдем в папин кабинет, – предложил Кевин, беря Джессику за руку и ловя на себе восхищенные взгляды приглашенных девушек.

– Они явно ревнуют тебя ко мне, – прошептала Джессика Кевину на ухо, когда они проходили мимо одной из них.

– Для меня это не имеет никакого значения. Это их дело. Меня волнуют совсем другое, – сухо сказал тот, открывая тяжелую дубовую дверь кабинета.

Войдя в него, Джессика огляделась по сторонам. Кабинет Ариэля Милтона был очень похож на кабинет ее отца. Различие заключалось в том, что в этом кабинете была другая цветовая палитра, но дух торжественности и делового настроения присутствовали у обоих. Это была очень уютная комната красно—бордовых тонов с широкой резной мебелью и роскошными атрибутами для работы. Вдоль стен тянулись высокие шкафы с огромным количеством полок для книг. Окна были занавешены тяжелыми портьерами бордового цвета. В центре располагался стол самого мистера Милтона, а левее двери мягкий диван с несколькими подушками. Картину дополняли камин, два кресла и яркое живое полотно, висевшее над головой работающего здесь в вечерние часы отца Кевина.

Джессика прошла в центр кабинета, ступая на мягкий разноцветный ковер. Кевин, закрыв кабинет на ключ, удобно устроился в одном из кресел отца.

– Джесси, – начал он. – Сегодня ночью я очень долго думал над твоим решением, которое ты приняла после разговора с дедушкой. И мне бы очень хотелось, чтобы ты еще раз подумала над этим.

– Кевин, результат этой поездки отразится на моем будущем. Почему ты спрашиваешь меня об этом, ведь это дело решенное? – спросила Джессика Кевина, садясь напротив него.

– Джесси, подумай о том, как далеко ты заходишь. Может, тебе стоит подождать, когда твой дедушка приедет сам?

– Тогда будет слишком поздно, – мрачно отозвалась Джессика. – Я собираюсь привезти дедушке документы на продажу квартиры Элеонор, чтобы он, наконец, ощутил реальность создавшегося положения.

– Джессика, не уезжай. Попробуй договориться с дедушкой по телефону, – умолял ее Кевин, а в его голубых глазах отражался страх и просьба.

Джессика не могла понять, что происходит. Почему Кевин начал ее отговаривать от поездки? Она же ему объясняла, что значит для нее разговор с дедушкой. От этих мыслей Джессика разозлилась на друга.

– Ты что, теперь против меня? – гневно воскликнула она и окатила Кевина холодным взглядом синих глаз.

– Конечно, нет. Я просто не хочу, чтобы ты уезжала в Монако одна. С тобой может что-нибудь случиться, – горько добавил он. – Да и как ты осуществишь эту поездку, кто купит тебе билет?

Джессика поднялась с кресла и подошла к окну, отодвинув с него тяжелые шторы.

В темноте ярко-синее небо разрезала страшная молния, грозно пытаясь подчинить своей власти природу. Деревья в саду безропотно склонили свои стволы под порывами ветра, шумно шелестя листьями, будто в страхе переговариваясь между собой. Спустя несколько секунд по стеклу забарабанили тяжелые капли дождя, возвещая о длительной ночной грозе и шторме на море. До уха Джессики донеслись раскаты грома, и она вздрогнула.

– Я не боюсь опасностей, – наконец сказала она.

Кевин тоже встал и беспокойно начал мерить шагами комнату. Он был в смятении и растерянности, так как ему не удавалось отговорить Джессику от этой безумной идеи. Кевин решил пойти на крайние меры, лишь бы только Джессика не уезжала из Лос-Анджелеса. Он подошел к ней и, прижав к себе, прошептал:

– Синеглазая принцесса! Ты видишь, даже природа не хочет отпускать тебя.

– Кевин, я должна поехать и никто меня не остановит, – твердо сказала она, отстраняясь.

– Я слишком тобой дорожу, чтобы отпускать тебя одну в другой город, Джесси, – сказал Кевин и зло посмотрел на Джессику.

– Этот другой город – мой родной дом! – возмутилась та и, обогнув кресло, подошла к камину.

– Хорошо, я еду с тобой! – не выдержал Кевин.

– Даже и не думай! Это мои дела и моя жизнь! – воскликнула Джессика.

Кевин был удивлен до предела таким высказыванием. Его обидели слова Джессики.

– Тогда может быть мой отец сможет тебя разубедить, если я не в состоянии этого сделать, – проговорил Кевин, не сводя глаз с лица Джессики.

Джессика от неожиданности вскинула брови. Неужели Кевин способен на такое? Она так нуждалась в его помощи и поддержке, а тот хотел сделать ее будущую жизнь невыносимой рядом с Элеонор. Если он расскажет все мистеру Милтону, то все ее планы и надежды на спокойную жизнь в будущем рухнут. А всему виной окажется Кевин, думающий только о себе и о сегодняшнем дне. Именно он будет виноват во всем – ее Кевин, которого она считала своим другом, и в которого была тайно влюблена.

Джессика решительным шагом пошла к двери. Она хотела одного – как можно быстрее собрать свои вещи и ранним утром, пока все спят уехать в Монако.

– Ты предаешь меня, Кевин! – отрезала Джессика, метнув в его сторону пронзительно ледяной взгляд. – Открой мне дверь, я ухожу, – произнесла она с неприкрытым презрением, сквозившим в ее тоне.

– Я просто тебя люблю, Джесси, – спокойно отозвался он и распахнул дверь кабинета.

Джессика с секунду смотрела на спокойного и уверенного в себе Кевина, и заставила себя не обращать на его последние слова внимания, хотя ее сердце тихонько кольнуло. Развернувшись, она побежала к выходу в тонком платье под самый проливной дождь. Кевин знал, что Джессику не стоит останавливать. Судорожно вздохнув и взяв себя в руки, он вышел из кабинета. Он понимал, что навсегда потерял свою подругу. Джессика не прощает таких вещей.

Это был самый ужасный день рождения в жизни Кевина.

Глава 2. Обретенное счастье

Солнечное утро заставило проснуться Кевина в половине восьмого. Причесывая волосы, он думал о предстоящей поездке на велосипедах в бухту вместе с Джессикой. Но сначала нужно было быстро позавтракать и разобрать почту. Только потом Кевин смог бы уйти из дома. Спустившись в гостиную, прихватив пару бутербродов из кухни, он удобно устроился на кресле с желанием как можно быстрее перекусить и закончить с письмами.

– Так, это для отца из Швейцарии, это маме. О, а это от Бритни и кажется для меня. Неужели моя кузина решила навестить меня? – разговаривал сам с собой Кевин, кусая бутерброд. Распечатав конверт и, мельком пробежав глазами по письму, Кевин с радостными возгласами выбежал из дома и направился в гараж за велосипедами. Несколькими минутами позже Кевин уже стоял напротив двери семьи Мелоунов. Отдышавшись, он позвонил в дверь, одновременно приглаживая свои белоснежные шелковые пряди. Дверь открыла сама Элеонор.

– Доброе утро, миссис Мелоун, – произнес Кевин и вежливо улыбнулся.

– Полагаю, ты пришел к Джессике? – спросила та. – Проходи. Поднимайся к ней в комнату. Думаю, она уже встала.

– Хорошо.

Перепрыгивая через ступеньки, Кевин достиг второго этажа, и постучал в дверь комнаты Джессики. На стук никто не ответил. Приоткрыв дверь и, заглянув в комнату, Кевин решил зайти.

– Джесси! – позвал он, но никто не откликнулся кроме собаки, которая лежала на ковре. Тявкнув в знак приветствия, далматинец привстал, и высунул язык, громко дыша.

– Где твоя хозяйка, Джули? – спросил Кевин, теребя собаку.

Не дожидаясь ответа, которого не дано было услышать, Кевин осмотрел комнату и заглянул в ванную. Там оказалось пусто, лишь рассеивающее тепло свидетельствовало о том, что Джессика недавно принимала душ. Кевин не сразу заметил голубой конверт, прикрепленный к большому зеркалу. Но когда его увидел, то почувствовал что-то неладное. Он взял конверт в руки и увидел в правом углу надпись «Майлзу». Сердце Кевина бешено заколотилось. Сбегая по лестнице, он был почти уверен в том, что Джессика сбежала из дома. В гостиной никого не оказалось, как и в кабинете.

– Куда все пропали? – проворчал Кевин и решил спросить у служанки, которая готовила на кухне что-то безумно вкусное, так как ароматные запахи распространились по всему дому.

– Хозяева в саду, – сказала Катарина, не отрываясь от приготовления завтрака.

Кевин выбежал через черный вход на улицу и, заметив среди розовых кустов чету Мелоунов, направился к ним. Подходя все ближе и ближе, Кевину становилось все страшнее. Он знал, что если его предположения верны, то Майлз разозлиться не на шутку. Поприветствовав хозяина дома, Кевин с ужасом в глазах вручил Майлзу конверт. Прочитав все написанное, Майлз в смятении посмотрел на жену.

– Джессика ушла из дома, – с трудом произнес он и закрыл глаза.

В следующую минуту Майлз побежал к телефону. Кевин слышал лишь обрывки разговора и не верил тому, что произошло.

– Обыщите весь город, если потребуется, но достаньте ее из-под земли! – кричал в трубку встревоженный Майлз.

– Почему вы ее ищете? – спросил Кевин, когда Майлз положил телефонную трубку.

– А почему ты задаешь такие вопросы? – удивился Майлз, вскинув брови. – Она моя дочь и она должна жить в этом доме со своей семьей.

– Но Джессика ушла, потому что не хотела больше здесь жить. Зачем же насильно возвращать ее туда, где ей плохо?

– Я вижу, ты ее защищаешь! Похоже, ты знал, что Джессика собирается уехать, – насторожился Майлз и посмотрел на Элеонор.

– Я нисколько ее не защищаю, мистер Мелоун. Просто я представил, какие мысли могли бы быть у Джессики, только и всего.

– В таком случае, куда, по-твоему, она могла уехать? И зачем? – спросила Элеонор.

– Думаю, в другой город. Возможно, Джессика захотела уехать, потому что поняла, что повзрослела. Окончив школу, многие начинают думать именно так, – пояснил Кевин. Но все же я склоняюсь к тому, что она не смирилась с вашим выбором, сэр, – сказал Кевин Майлзу.

– Твои предположения имеют под собой серьезные основания. Ты умный малый, Кевин. Я рад, что у Джессики есть такой друг.

– Не думаю, что Джессика считала меня своим другом, если не доверилась мне, мистер Мелоун. Она даже не позвонила и не сообщила о том, что уезжает. Понимаю, она испугалась того, что я начну ее переубеждать. Но это не оправдывает ее поступок. Я считаю, что так с друзьями не поступают. На мой взгляд, это подло. Видимо я плохо знал Джессику, если даже не предполагал, что она оставит вас, друзей и меня, – с горечью закончил Кевин, и его глаза блеснули.

Когда Кевин попрощался с четой Мелоунов и вышел из дома Джессики, на глазах у него выступили слезы. Да, он всегда знал, что Джессика давно мечтала уйти из дома. И вот когда ей представилась такая возможность, она сделала это, забыв обо всех, кто ее любил. Но Кевин никогда не думал о том, что станет с ним, когда Джессика исчезнет. Сев на велосипед, он поехал прочь от особняка Мелоунов. Свернув на дорогу к шоссе, Кевин направился в бухту. Через пять минут он уже шел по пляжу. Прислонившись к одному из валунов, выступающих из песка, Кевин дал волю эмоциям. Он не был готов к испытаниям судьбы. Он не был готов к тому, что его «синеглазая принцесса» добровольно покинет его.

В огромной залитой солнцем кухне готовился праздничный обед в честь удачного повышения по служебной лестнице мистера Роуза. Полгода назад, когда из дома Мелоунов исчезла Джессика именно здесь Софи, и Линда плакали в жилетку их кухарке Джоан. Но сегодня здесь было все по-другому. Дом был наполнен радостными эмоциями, а на кухне появилась сама Софи, которая с восторженным выражением лица готовила любимый десерт отца. Покончив с ним, она прошла сквозь просторный парадный вестибюль с лестницей, и свернула налево по коридору, где располагалась столовая. Хрустальные подвески новой люстры над накрытым столом придавали столовой праздничный вид.

– Здесь все в порядке, – сказала Софи сама себе и пошла в гостиную, где надеялась застать Линду и продолжить рассказ о ее сегодняшнем происшествии в кафе. Достигнув зелено-золотой гостиной, она присела на диван рядом с сестрой, которая с увлечением читала журнал. Из гостиной дверь вела в обшитый дубовыми панелями кабинет отца с рядами книг, поэтому Софи, зная, что отец в кабинете, как можно тише начала:

– Лин! Я не рассказала тебе самого главного. Когда Рон делал заказ, тот парень проходил мимо и облил меня кофе. Мерзкий тип! Он даже не извинился, и я предполагаю, что он облил меня намеренно! – возмущалась Софи, и поглядела на Линду, которая весело смеялась.

– Дорогая сестренка, это послужит тебе уроком! В последнее время ты просто обленилась! Займись учебой, наконец! И твой новый ухажер тоже хорош! Вместо того чтобы бездельничать, мог бы помочь тебе с поступлением в университет. Ты же говорила, что он гениальный и очень умный парень! – сказала она, небрежно перелистывая страницы журнала.

– Если он носит очки, это не говорит о том, что он должен помогать мне с поступлением! Думаю, я сама справлюсь с этим, – съязвила Софи. – К тому же, Рон пригласил меня в Диснейленд. И мне некогда думать о чем-то еще. Думаю, что завтра, если погода не подведет, мы доберемся до него за сорок пять минут.

– Между прочим, папа недоволен тем, что ты вечно где-то пропадаешь. Он считает, что тебе давно пора садиться за учебники.

– А в выходные Рон предложил мне поехать в Санта-Монику, – продолжала Софи, не обращая внимания на реплики сестры. – На Норт-Теннисон Плейс живут его друзья, которые устраивают грандиозную вечеринку! Будет танцы на свежем воздухе и много всякой вкусной еды. Ронни часто там бывает. В прошлый раз, когда он возвращался оттуда один, он очень сожалел, что не взял меня с собой. Во-первых, там было очень интересно, во-вторых, возвращаться одному достаточно скучно. Его путь пролегал по горам Санта-Моника и, несмотря на то, что до города оставалось не больше двух километров, чуть не уснул за рулем.

– Ты неисправима, Софи! И готова не раздумывая улететь в Сан-Франциско, Сан-Диего или в Чикаго, – только и ответила Линда.

– C`est ca. Exactement1010
  C`est ca. Exactement (фр.) – Это так.


[Закрыть]. А вот ты просто настоящая добродетель, Линда. Ты всегда делаешь то, что тебе говорят; всегда бываешь дома; и часами можешь не отрываться от книг. Ты мисс Правильность, а я не такая. Я совсем не хочу превращаться в зануду вроде тебя. У меня есть дела и поважнее. Так что если увидишь папу, передай, что у меня много неотложных дел.

– Что ты так кричишь?

– Ничего. Просто в моей жизни не самый лучший период. Сначала таинственное исчезновение Джессики, потом страдания Кевина, скрытые под маской безразличия. Боже, он так изменился! Теперь в нем нет ни того былого задора, ни той жизнерадостности. Он холоден как непроницаемый лед, и я не в силах ничего изменить, хотя я так этого хочу! Мне жаль, что все так вышло. И мне неприятно осознавать, что мой друг потерял свою любовь, а я лучшую подругу. Знаешь, на днях к нему приехала его кузина, но даже она не в силах поднять ему настроение. Вчера я была у них и разговаривала с Бритни. Она сказала, что первая любовь почти всегда заканчивается неудачно, и Кевин не стал исключением. Только вот страдает он исключительно долго.

– Мне тоже грустно Софи. Без Джессики стало все по-другому. Она наверно сама не рада, что уехала. Ведь здесь ее ждала сногсшибательная карьера. А Кевин рядом с ней не был бы таким надменным.

– Не думаю, что Джессика расстраивается из-за того, что покинула отчий дом. Она всегда мечтала об этом, с первых дней появления в Лос-Анджелесе. Она не смогла бы здесь долго выдержать. Для нее здесь было слишком тоскливо. Да и Кевину тут порядком надоело. И я, слушая рассказы Рона о Минессоте, сама невольно захотела туда.

– Все еще впереди сестренка! Ах да, забыла тебе сказать, что вчера отец купил еще одного жеребца. Наверняка тебе он понравится!

– Тогда я прямо сейчас пойду в конюшню. Я знала, что папа любит меня, несмотря на выходки, – добавила Софи, и скрылась за дверью.

Оставшись одна, Линда расслабилась и томно потянулась. Забыв о журнале, она свернулась калачиком, и задремала на диване под теплыми лучами солнца, льющимися из окна. Неожиданный телефонный звонок заставил ее открыть глаза.

В другое мгновение, она спрыгнула с дивана и с радостным восклицанием побежала в конюшню, где была сестра.

– Софи, тебя к телефону! Быстрее!

Вечернее солнце манило за собой. Стоило всего лишь пробежать по целому океану и, достигнув солнца покачаться на его теплых игривых лучах, отражающихся в лазурной воде. На небосводе это бы легко получилось среди волшебных кучевых облаков, подгоняемых ветром. Сказочный пейзаж открывался для взора Кевина, который каждый вечер наблюдал одну и ту же картину из открытого окна. Лишь крики белых чаек, доносившихся с чарующего скалистого пляжа, навевали тоску. Взметнувшиеся от ветра шторы заставили Кевина очнуться и перевести свой взгляд на себя, на свое внутреннее «я».

Кем он был? Что он сделал, чтобы так страдать? Сентиментальность не была его чертой характера, но сейчас она ясно вырисовывалась на фоне разбитого сердца. Частые порывы вернуть все назад, лишь бы все встало на свои места, учащались с каждым днем, становясь, все острее. Болезненное чувство потери снова возникло из ниоткуда, словно вернулось из темного мрачного и сырого туннеля. И оно с каждым воспоминанием пыталось сломать и рассыпать, собранные с таким усилием, волю и надежду. Неважно как, но жестокий мир теней, а вовсе не людей поглощал Кевина с каждым днем. Он знал, что ему нужно было жить в этом мире. Без Джессики.

Если бы она осталась, горечь утраты отступила бы навсегда, разрушив на пути все мыслимые и немыслимые преграды. Но, увы, потерянный рай отравлял существование Кевина, заставляя вспоминать все пережитое после смерти его сестры и покинувшую его Джессику. Он любил их двоих, но они обе ушли, пытаясь спастись от жестокого мира. Но Кевина сейчас никто не смог бы спасти, даже он сам. Его постигла участь неудач, и Кевин безоговорочно верил в нее. Он решил, что не будет счастлив, потому что не знал, что будет завтра. А наступит ли оно вообще, Кевин в этом точно не был уверен. Без Джессики для него было все потеряно. Мир рухнул прямо у его ног.

– Кевин, я принесла тебе твой любимый виноградный сок, – сказала вошедшая в номер Бритни.

– Спасибо сестренка. Это самое приятное, что для меня сделали за последний месяц, – сказал он, откладывая кисти и отодвигая в сторону полотно.

– Видимо я снова вовремя появилась в Лос-Анджелесе. Вижу, что спустя полгода на тебя опять напала депрессия.

– Лучше бы ты появилась на пороге нашего дома, вместо того, чтобы останавливаться в этом отеле, – укоризненно посмотрел на кузину Кевин.

– Мне нравится бывать одной. А этот отель самое подходящее для этого место.

– Не смеши меня, Бритни! Лучше запаковывай чемоданы и поживи у нас. Мои родители будут рады видеть тебя. Ты так редко бываешь у нас, – настаивал он.

– Да, бесконечные гастроли выматывают меня. И лишь, поэтому я остаюсь здесь, Кевин. Я знаю, что дядюшка Ариэль будет в восторге от моего приезда, а твоя матушка предоставит мне самую лучшую комнату для гостей. Но я этого не хочу. Лучше я побуду здесь. Мне приятно находиться в этом отеле. Что мне еще надо? Да и тебе тоже нравится бывать тут, столько красивых пейзажей для твоих картин! Может, расскажешь, почему ты до сих пор грустишь?

– Мы уже говорили на эту тему, но так ни к чему не пришли. Даже Софи пыталась отвлечь меня от грустных мыслей, но все тщетно. Бритни, ты не утешишь меня, и ни к чему вести все эти разговоры, – хмуро сказал Кевин и отпил из высокого прозрачного стакана темный густой сок.

– Милый кузен! Я буду пытаться пробить стену, которую ты возвел, до тех пор, пока ты не сдашься. Ты же знаешь, насколько я упряма, – заявила Бритни, обнимая Кевина. – Прошу, прекрати злиться на Джессику и упрекать ее в том, что она исчезла из твоей жизни, – продолжала она.

– Я уже давно не упрекаю ее в этом. Мне просто безумно одиноко без ее синих глаз и веселого смеха, – начал Кевин. – Видимо рано или поздно это должно было случиться, если она все-таки уехала отсюда. Знаешь, я не привык проигрывать…

– Тогда все дело в тебе, кузен! – перебила его Бритни. – Ты должен научиться проигрывать и твердо стоять на ногах, когда судьба наносит тебе удары, – посоветовала Бритни и задумчиво посмотрела в окно. – Джессике просто надоело быть правильной девочкой, которая всегда делает то, что ей говорит ее отец, и то, чего от нее все ждут. Она поняла, что больше не хочет так жить, и уехала. Потому что захотела изменить свою жизнь к лучшему, она просто захотела стать счастливой.

– Разве она не была счастлива рядом со мной?

– Поверь, для каждого счастье измеряется по-разному. Я была бы счастлива, если бы я достигла тех творческих высот, о которых мечтала с детства; ты был бы счастлив, если бы Джессика была рядом с тобой. Но вот Джессика ищет счастье не в этом. Она нуждается в свободе и самостоятельности. Кевин, ты должен уважать ее стремление быть счастливой. Думаю, ты не был бы счастлив, если бы твой любимый человек не ощущал этого счастья в полной мере. Ты не должен сосредотачиваться на своих эгоцентричных порывах. Прости ее и верь, что в будущем, если судьба этого захочет, вы обязательно встретитесь. Но и не забывай, что твоя дальнейшая жизнь зависит и от тебя самого. Еще не поздно что-то исправить, Кевин. Скажу тебе по секрету, что никогда не поверю в то, что Джессика не позвонила своей лучшей подруге, – и Бритни лукаво улыбнулась.

– Бритни, а ведь ты права. Она не такой человек, чтобы раз и навсегда рвать с прошлым.

– Если не ее семья и не ты, то точно Софи, – подытожила Бритни. – Я уверена в том, что Джессика уже знает о том, как ты без нее скучаешь.

– Ты уверена? Откуда ты знаешь? – удивился Кевин, хлопая своими пушистыми ресницами, обрамлявшие голубые глаза.

– Женская интуиция, женская логика, называй, как хочешь. Но в моих словах есть доля истины.

Быстро сообразив, что к чему Кевин с умилением посмотрел на свою кузину.

– Я скоро приду, – произнес Кевин и, улыбнувшись Бритни, встал. Подбежав к двери, он повернулся, и едва слышно прошептал:

– Спасибо.

Именно в этот момент Бритни поняла, что добилась своего. Глаза Кевина больше не были из кусочков синего льда. Она увидела, что его глаза потеплели и почти, как и раньше заискрились прежним озорством и радостью. «Он понял, что не все потеряно».

Кевин и Софи шли по дорожке мимо вымощенного каменными плитами внутреннего дворика, который был в густой растительности глицинии. За домом дорожка превратилась в площадку двора. Здесь Софи остановилась и сказала:

– Нет необходимости в том, чтобы выпытывать у меня что-то о Джессике. Я абсолютно ничего не знаю о ней. И не надо на меня так подозрительно смотреть, – с улыбкой сказала она и направилась к загону, окруженному забором. По зеленой траве бегал жеребец, который с первого дня появления в конюшне, заставлял Софи думать только о нем. Любуясь шелковой гривой, она на мгновение забыла о рядом стоявшем Кевине. А когда вспомнила, то посмотрела в его голубые глаза и задумчиво протянула:

– Если бы это было в моих силах, я вернула бы Джессику в Лос-Анджелес. Лишь бы ты не грустил. Но мои слова никогда не переубедили бы ее. Она слишком амбициозная натура.

– Значит, она тебе звонила? – неуверенно спросил Кевин. – Поверь, я не скажу ни единой душе об этом. Мне бы только узнать где она.

– Нет.

– Несмотря на то, что я считаю ее поступок подлым, я хочу знать, где Джессика. Да, она жестоко поступила со своим отцом, подчинившись своим амбициям. Но я до сих пор ее люблю и имею право знать, что с ней!

– Нет Кевин! – упиралась Софи.

– Софи, нахлынувшая волна злости и отчаяния у меня давно прошла. На смену этим эмоциям пришло состояние безысходности. И вот я стою здесь, рядом с тобой и прошу тебя, мою лучшую подругу, не причинять мне боль и помочь выбраться из того невыносимого состояния, в котором нахожусь. Неужели ты не поможешь мне? – объяснил Кевин и закрыл лицо руками. Ему было трудно осознавать, что в данной ситуации он беспомощен и является своего рода пешкой на игровом поле. Но он не хотел бездействовать, он хотел увидеть Джессику. И единственный выход для него – было добиться от Софи каких-либо новостей о Джессике.

– Я не могу, – начала сдаваться Софи.

– Не мучай и ты меня.

– У нее все хорошо, – смягчилась Софи, гладя Кевина по щеке. – По стечению обстоятельств она поселилась у нашей хорошей знакомой Паулы. Говорят же, что мир тесен. Это все. Большего от меня не жди. Я обещала Джессике никому о ней не говорить.

– Но почему она избегает меня? – едва слышно проговорил Кевин.

– Она не может простить себя за то, что осмелилась бросить тебя одного в Лос-Анджелесе. Мне кажется, что если вы когда-нибудь встретитесь, она не сможет посмотреть тебе в глаза. Послушай Кевин, мне тяжело видеть, как ты страдаешь. Неужели ты проведешь в мучениях всю жизнь? Ты такой молодой, красивый…

– И по-прежнему хочу быть с Джессикой, – закончил Кевин. – Спасибо Софи, что хоть что-то рассказала о ней. Ты настоящий друг и выбрала прекрасную тактику. Ты не раскрыла местонахождение Джессики, но в то же время я узнал, что у нее все хорошо. Ты чудо! – дружелюбно сказал он и чмокнул Софи в щечку.

– Не все сразу, – решил для себя Кевин, направляясь в бухту. Я многого добьюсь от Софи и тогда точно что-нибудь придумаю!