Текст книги "Путешествие в неизвестность"

Джессика мирно брела по улицам Монте-Карло, высматривая в витринах свое отражение. Тонкая розовая косынка на шее и непослушные локоны, развевавшиеся на ветру, придавали ее лицу выражение нежности и беспечности. Прошло ровно полгода с того дня, как Джессика уехала из Лос-Анджелеса, навсегда оставив в прошлом этот город, наполненный для Джессики пустотой и безысходностью.

В тот день, когда она, сломя голову, выбежала из дома Милтонов, в ее душе будто все перевернулось. Единственное, что она хотела тогда и до сих пор – это забыть Кевина, который оставил в ее памяти неизгладимый след, и по которому она очень скучала. Многое изменилось и в ее планах. Джессика так и не уехала к дедушке, потому что поздним вечером Майлз обнаружил пропажу своих документов и потребовал от Катарины перевернуть верх дном весь дом. Катарина в свою очередь не знала что делать. Она догадалась, что документы взяла Джессика, вспомнив тот день, когда Джессика так долго была в кабинете, но не хотела ее выдавать. К сожалению, Майлз решительно сопровождал служанку повсюду, и как только та нашла документы в ящике Джессики, то не успела спрятать их от зорких глаз хозяина, который следил за ней. Майлз забрал бумаги и ушел к себе в кабинет, выкуривая там сигарету за сигаретой. Как только его дочь вернулась с вечеринки Кевина, он позвал ее к себе в кабинет. Их разговор был долгим, так как Джессика ничего не могла рассказать отцу из-за своего душевно разбитого состояния. Спустя время Джессика, дрожа от холода и перенапряжения, объяснила отцу для чего взяла документы из стола:

– Я хотела показать их дедушке Мэтту, чтобы тот, наконец, понял, что дело принимает серьезный оборот, – пояснила она, убирая со лба мокрую прядь. – Жалко, что я не сняла ксерокопию.

Брови Майлза вопросительно поднялись. Он и не знал, что его дочь каким-то образом связалась с его отцом. Теперь он хорошо понимал, что Джессика была готова сделать все возможное, лишь бы не видеть Элеонор в доме. Она решилась на такой поступок, чтобы поехать к Мэттью Мелоуну, а тот в свою очередь заставил бы Майлза изменить свое решение. Майлз удивлялся тому, что Джессика так неоднозначно поступала и винил себя в том, что не смог уделить воспитанию дочери достаточного внимания. И ему было безумно больно осознавать, что Джессика так эгоистична в своих стремлениях.

Майлз мрачно взглянул на дочь и решил взять ситуацию под контроль:

– Значит, играешь против меня? Отлично! Теперь и я поступлю так, как сделала ты! Я не позволю тебе направляться в неизвестном направлении и верховодить в доме так, как хочется тебе. Я требую, чтобы впредь ты не совершала таких поступков и не смела больше никогда перечить отцу, – сердито сказал Майлз, в голосе которого слышались очень резкие нотки. – И еще, Нора переедет ко мне в дом как можно быстрее. Я об этом позабочусь!

С того дня все изменилось. Джессика стала реже общаться с отцом и все чаще замыкаться в себе. Вечерами она сидела в комнате и писала строчки стихов. Ее собака Джули была единственным утешением в доме. Гуляя с ней по берегу океана, она думала только о том, чтобы избавить себя от горечи и боли. Все чаще она стала встречать около своего дома Кевина. Не обмолвившись ни одним словом, она всегда проходила мимо него, и ее глаза наполнялись слезами. Это очень огорчало Кевина, и он надеялся на то, что в будущем сердце его «синеглазой принцессы» оттает. В школе единственной подругой для нее была Софи. С ней она делилась всем. И это все тянулось два года.

Особенно Джессику выбило из колеи известие о свадьбе ее отца и Элеонор. Джессика не находила себе места и тайком от всех плакала: то в школе под лестничной клеткой, то на берегу моря, то у себя в комнате.

Однажды за этим занятием ее застал Кевин. Джессика в тот момент сидела за стволом раскидистого дерева, оперевшись спиной на него. Слезы ручьем текли из ее глаз.

Кевин, задержавшись до вечера в школе по просьбе отца, проходил в это время мимо. Он совсем не ожидал увидеть Джессику около школы в столь поздний час. С нескрываемым удивлением он подошел к Джессике и спросил:

– Привет, – робко сказал он, не надеясь, что та отреагирует на его фразу.

Джессика подняла глаза.

– Зачем ты так страдаешь? – продолжил Кевин, увидев реакцию Джессики. – Слезами горю не поможешь…

Джессика, ничего не отвечая, отвернулась от него.

– Я знаю, это из-за свадьбы отца. Ну зачем мучить себя? Ничего уже не изменить!

– Это все из-за тебя! – не выдержала Джессика и подошла вплотную к Кевину, – Ты испортил все! Наверняка это ты рассказал все Майлзу! – всхлипывая, говорила Джессика.

– Ты что, Джесси! Я не мог… ты что?.. Не плачь, – прошептал Кевин, вытирая ее слезы своим белоснежным платком.

Джессика молча смотрела на Кевина, а слезы не переставали литься. Не выдержав, она прильнула к его груди и прошептала:

– Помоги мне Кевин. В последний раз оправдай себя.

– Хорошо, что ты здесь! Что бы ты делала одна без меня, – нежно сказал Кевин, поглаживая Джессику по голове.

Подняв заплаканное лицо к Кевину, Джессика сделав усилие, улыбнулась. Ее глаза были настолько уставшими, что Кевину стало ее жалко. Невольно коснувшись ее щеки, ему вдруг захотелось ее поцеловать. Опустив голову ниже, он нашел своими губами нежные теплые губы Джессики. Охотно откликнувшись на поцелуй Кевина, Джессика с радостью и слезами на глазах принимала его поцелуи. Обняв Кевина за шею, она уносилась в мир восторга, упоения и приятного чувства свободы. Ей не хотелось отходить от него ни на секунду, ей нравилось то, что он дотрагивается до нее робко и нежно, что целует так, что даже забывается все горе и обиды. А Кевин дрожащими от волнения и счастья губами целовал и целовал ее. Очнулась Джессика лишь тогда, когда Кевин выпустил ее из своих нежных объятий.

– Что мы делаем? – прошептал Кевин, оглядываясь по сторонам.

Джессика в испуге посмотрела на Кевина, на его блестящие глаза и взволнованное лицо.

– Джесси, тебе нужно домой, – сказал он и взял ее за руку.

– Я отпустила шофера, сказав ему, что меня отвезет шофер Софи.

– И что ты собралась здесь делать всю ночь? Пойдем, нас отвезет мой шофер. Уже поздно.

– Нет, незачем. Я останусь здесь, – твердо сказала Джессика и присела на корточки. – Я это решила уже сегодня с утра. Я не хочу домой.

– Я догадываюсь, почему ты решила остаться здесь. Но это не выход. Если хочешь, можешь переночевать у меня, – предложил Кевин.

– Пока я хочу побыть здесь, несмотря на то, что мне немного страшно.

– Чего ты боишься? Темноты или меня? – поинтересовался Кевин, садясь.

На улице уже давно вечер вошел в свои права. На небе появились первые звезды, а окружающие вокруг кусты слегка шелестели листочками под легким дуновением ветра.

– Я боюсь того, что скажет мне Майлз.

– С каких пор ты называешь своего отца по имени? – удивленно спросил он, беря Джессику за руку.

– С тех самых, когда я не поехала к дедушке. – Джессика замолчала и через минуту продолжила, – Кевин, я только сейчас поняла, что была не права в том, что обвиняла тебя. Ты ведь хотел как лучше и боялся за меня. А я подозревала тебя в том, что ты все рассказал Майлзу и он нашел документы, которые я украла из его стола. Прости меня. Именно сейчас я поняла, что эти два года я обманывала сама себя, – и Джессика покраснела.

– Ну, во-первых, насчет документов. Скажем, что ты просто взяла их на время. Во-вторых, не вини себя. Ты хочешь быть счастливой, и я уважаю твое стремление. Вижу, что ты очень повзрослела, если поняла это. И еще, я должен извиниться за то, что прикоснулся к тебе, – виновато произнес Кевин и, уткнувшись в землю, поросшую местами зеленой травкой начал чертить палкой круги.

– Это было неизбежно. Когда-нибудь это все равно бы случилось, – сказала Джессика и встала. – Мы оба хотели этого. С самого первого момента я поняла, что…, – и она недоговорила, спрятав лицо в тени дерева.

– Ты поняла, что влюблена? Я прав или я слишком смело предположил это? Если это не так, то скажи, – сказал Кевин впервые неуверенным тоном.

Подняв голову, он понял, что Джессики и след простыл. Он резко встал и огляделся. Испугавшись, что Джессика потеряется в темноте, хотя эта догадка показалась ему глупой, он замер и прислушался. С ночной прохладой устраивали концерт все насекомые, стрекоча будто под ухом. Тем самым, мешая различить малейший шорох. Решив положиться на интуицию, он подошел к дереву, около которого стояла недавно Джессика, и услышал волнующее дыхание. Обойдя кругом он увидел Джессику, которая прижалась к стволу.

– Играешь в прятки? Но зачем? Ты боишься сказать ответ?

– Да, теперь я боюсь всего. Но это пройдет… скоро…

– Перебори свой страх сейчас. Помнишь, какой смелой ты была всегда! Помнишь, ты говорила, что не боишься даже опасностей? – сказал Кевин мягким голосом, подталкивая Джессику к ответу на его вопрос. Как он злился на Майлза за то, что тот был так бессердечен и довел собственную дочь до такого состояния.

– Я не боюсь сказать тебе, что я тебя люблю. Я боюсь другого, – выговорила она, выскальзывая из рук Кевина, которые ее обнимали.

– Почему ты опять убегаешь? – с тревогой в голосе произнес Кевин и схватил ее за руку. Чего же ты боишься? – нетерпеливо спросил он.

– Я боюсь, что ты не испытываешь ко мне ничего подобного. А если ты и был в меня влюблен, то после твоего дня рождения ты был вправе возненавидеть меня. Что наверняка и сделал. Ведь я испортила тебе праздник. К тому же я очень долго не общалась с тобой, – едва слышно проговорила Джессика. – У тебя могла появиться девушка…

– Я по-прежнему тебя люблю, Джесси. Не придумывай.

Обняв Джессику и почувствовав, что она дрожит, Кевин взял Джессику за руку и повел в сторону небольшой рощи, расположившейся поодаль школы. Сидя на пеньке Джессика наблюдала, как Кевин собирает сухие сучья для костра. Как только появились первые огоньки пламени, Джессика положила голову на плечо Кевина. Смотря на нее, Кевин был счастлив, что сегодня они откровенно поговорили и, наконец, расставили все точки над i. Он любовался ее длинными ресницами и волосами, переливающимися на фоне языков пламени.

Этот день для Джессики стал особенным, потому что именно тогда ее поддержал Кевин. Именно в тот день они забыли прошлые обиды, но именно тогда они не знали, что ждет их впереди.

Возвращаясь домой, Джессика попросила Кевина остаться у него, так как боялась реакции своего отца. Поэтому она как можно дальше хотела оттянуть этот неприятный момент. Зайдя в комнату Кевина, она устроилась на его кровати с зеленым покрывалом, и заснула, не боясь ничего и никого: ни Майлза, ни родителей Кевина, так как те уехали на месяц в Швейцарию, ни непогоды. Она спала в тишине и спокойствии, и лишь проезжающие мимо машины давали о себе знать монотонным гулом, который еще больше усыпляет.

Но все оказалось в порядке, и тревожные мысли Джессики рассеялись. Майлза не было дома уже более двух дней в связи с командировкой, о которой Джессика совершенно забыла с переживаниями. С приближением свадьбы она все больше забывалась, а еще больше разочаровывалась в своих способностях. Раньше она думала, что сможет изменить свою жизнь собственными руками, но оказалось, что от судьбы не уйдешь. Джессика уже почти хотела смириться с решением отца, но, увы, ей это было очень трудно сделать. Тем более, что неприятные обстоятельства вынуждали ее постоянно вспоминать маму. И лишь поэтому, она до сих пор искала способ, как расторгнуть взаимоотношения между Норой и отцом.

День их свадьбы стал последней каплей ее терпения. Теперь Джессика знала точно, что если не избежать свадьбы, то можно избежать дальнейшего общения с ними. Именно тогда у нее зародилась мысль о побеге и реальной возможности не видеть предавших ее людей путем ухода из собственного дома, который с появлением Норы уже не был родным.

Когда состоялась свадебная церемония в церкви, а все гости стали заполнять особняк Мелоунов, Джессика уже знала, что будет делать. Среди приглашенных, она разглядела старого друга и верного помощника ее отца Ретта Мортона, который приехал на свадьбу вместе со своей женой Лаурой и сыном Крисом. Ретт Мортон жил со своей семьей в Монте-Карло, там же где ее дед. Он был знаком со всей производственной структурой компании «Бьюти стайл», так как работал там уже сравнительно длительное время. К сожалению, в последнее время работа не приносила больших доходов Ретту, поскольку часть его заработанных денег шла на уплату долгов. Дело в том, что Ретт был довольно азартным игроком и имел особенность тратить крупные суммы на казино. Вследствие этого его капитал неизменно уменьшался в размерах и не позволял жить на широкую ногу. Его сын, такой же красивый и интересный человек, получил в наследство от отца плохую черту характера, а именно азартность и стремление получить легкую прибыль путем игры в покер. С тех пор как Крис начал посещать казино вместе с отцом, долги их семьи еще больше возросли, и чтобы их покрыть требовалась огромная сумма денег. Привычки отцов, и дурные и хорошие, превращаются в пороки детей.

Приехав на свадьбу к Майлзу, Ретт рассчитывал на его поддержку, как впрочем, и Джессика, только уже непосредственно от Ретта. Джессика считала, что Ретт поможет ей, так как очень ее любит. Она помнила, что Ретт в детстве приезжал к ней и всегда только с подарками. Ретт сажал ее на колени и гладил ее красивые волосы пшеничного цвета. Он очень переживал за нее, потому что знал, что после смерти ее матери та не пришла до конца в себя. Сейчас же Джессика надеялась на то, что Ретт поймет ее и заберет с собой в Монако. Лишь только вдали от Норы Джессика смогла бы обрести покой и счастье.

Проходя мимо магазинов с одеждой, которую выпускала фирма Мелоунов, Джессика вспоминала этот день с горечью и обидой. В тот день она повторно познакомилась с Крисом, высоким и смуглым шатеном с глазами цвета горячего шоколада. В детстве она сталкивалась с ним пару раз, но тогда старалась избегать, потому что он был неуправляемым и вредным мальчишкой.

Крис был полной противоположностью Кевина. Он отличался от него всем – и внешностью и своей дерзостью, а также умением с гордо поднятой головой высмеивать окружающих. Таким его увидела Джессика в первый день их знакомства. Когда та сидела на кресле в кабинете, Крис вошел в него, и с вожделением произнес, прямо смотря в глаза Джессики:

– Ну что, теперь из принцессы ты превратилась в Золушку!

Глаза Джессики вспыхнули ярким огнем. Она не ожидала услышать от Криса подобной дерзкой шутки, ранящей сердце до глубины души. Но она решила не придавать этим словам значения, так как хотела возрасти в его глазах, и потому что боялась испортить отношения с сыном человека, который был ей нужен. Особенно его помощь, так как дедушке Мэтту не удалось отговорить сына от свадьбы. И свои надежды Джессика возлагала теперь на Ретта Мортона.

– Неужели ты думаешь, что я соглашусь с этой ролью? – спокойно спросила она и покрутилась на кресле.

– Думаю, что нет, – произнес Крис и с интересом посмотрел на собеседницу, почувствовав в той несокрушимую силу. Он никак не ожидал от Джессики, той вспыльчивой девочки, которую помнил из детства, что та не отреагирует на его слова. – И что же ты собираешься делать?

– Мне нужен мистер Мортон. Я хочу, чтобы он помог мне, – небрежно бросила Джессика через плечо, подходя к окну.

– Я не думаю, что он согласится на твои планы, если такие у тебя есть. У него есть дела и поважнее, – поддразнил ее Крис.

Как ни странно, но слова двадцати трехлетнего сына Ретта Мортона оправдались. Разговор с мистером Мортоном закончился ничем. Он наотрез отказывался забрать Джессику с собой, мотивируя это тем, что дети должны жить с родителями. И Джессика потеряла всякую надежду на чью-то помощь. Она не смогла реализовать свои планы, и ей было очень больно.

Мысль о самостоятельном побеге зародилась у Джессики внезапно. В этот момент она прогуливалась с Кевином и своей собакой.

– Кевин, почему ты всегда такой разный? – поинтересовалась тогда Джессика. – Почему со мной ты один, а с другими – как будто тебя подменивают?

– Ты имеешь в виду то, что я по отношению к другим холоден? – подал голос Кевин, любуясь вечерним солнцем.

– Более того, в тебе столько иронии, самоуверенности, беспечности! – пояснила она.

– А тебе это не нравится?

– Ты покорил меня этим в первый день знакомства. Но я не понимаю, почему все-таки в тебе сочетаются не сочетаемые вещи: ирония и в то же время прекрасное чувство юмора, беспечность и заботливость по отношению ко мне?

– Все дело в том, мой юный философ, что ты не как все. И еще это объясняется тем, моя милая Джесси, что я люблю тебя. Тебя устраивают такие объяснения? – нетерпеливо объяснил Кевин, и повалил Джессику на песок.

– Ты что делаешь, Кевин? – отпихиваясь от него, смеялась Джессика. – Отпусти меня блондин! Иначе тебе не поздоровится! В моей собаке столько энергии и такие крепкие зубы, что от нее тебе не убежать!

– Это тебе не убежать от меня, синеглазка, – с улыбкой сказал Кевин, поднимая Джессику с песка и, притягивая к себе.

Поцеловав ее в теплые губы, он поднял Джессику на руки и начал крутить, пока не устал. Рухнув на песок, они оба весело засмеялись.

– Почему ты такой веселый сегодня? – спросила Джессика.

– Потому что ты рядом, и потому что я у океана. Я обожаю вас обоих. Я очень счастлив.

После этих слов Джессике стало грустно, потому что она была несчастна. Рядом с Кевином ей было хорошо, но как только она заходила за порог своего дома, все менялось. Там были бессердечный отец и Нора, простая секретарша из бедной семьи. Сидя на песке, Джессика ясно представляла то, как она будет садиться в самолет и прибудет в Монте-Карло, в то место, куда ее тянуло душой и сердцем. Хотя она была не до конца уверена в том, что сумеет оставить Кевина, свою подругу Софи и любимого далматинца, то поэтому сомневалась в правильности своего решения. Но разговор с Норой лишь укрепил ее решение о побеге.

Чтобы не было подозрений, Джессика решила ничего не говорить Кевину, и еще, она решила временно подружиться с Норой, чтобы та стала ей доверять. А уж только потом исчезнуть из города.

Как и всегда Нора интересовалась делами Джессики, перед тем как лечь спать, в надежде на то, что та хоть как-то смягчится.

– Привет! Как ты себя чувствуешь? – спросила Нора, заглядывая в комнату Джессики.

– Вы не видите, что я сплю? – агрессивно ответила Джессика, приподнимаясь с кровати и демонстративно откладывая в сторону книгу.

– Мне очень хочется понять, почему ты так себя ведешь?

– Я могу легко и просто ответить на этот вопрос, нечетко и неправильно сформулированный! Потому что я рада, что Вы, наконец, заманили в свои сети Майлза и вышли за него замуж! А еще больше я рада тому, что Вы поселились у нас! У меня вот такая своеобразная реакция на ваше появление в нашем доме. Я просто так выражаю свой восторг и счастье по поводу свадьбы, – иронично сказала она, и усмехнулась.

– Какая реакция у тебя? – переспросила Элеонор.

– На Вас только аллергическая! Все, мне это надоело! – сказала Джессика, вставая с кровати. – Уйдите с глаз моих долой!

Джессика вытолкнула Нору за дверь и закрыла ее.

– Я никуда не уйду, пока не поговорю с тобой! – услышала Джессика голос из-под двери.

– Хорошо, слушаю.

– Ты намерена разговаривать со мной через дверь, не видя моего лица? Может, откроешь?

– Ваше лицо мне видеть ни к чему. Оно и так постоянно маячит у нас дома на протяжении четырех лет, два года до свадьбы и похоже навечно после нее. Мне достаточно вашего скрипучего голоса!

После сказанной фразы Джессике стало безумно смешно. Теперь ее забавляла эта ситуация. «Настало время поговорить откровенно и войти в ее доверие», – думала Джессика. И она открыла дверь, сменив свой гнев на милость.

– Проходите, – сказала она и засмеялась.

– Почему ты смеешься? – поинтересовалась Нора.

– Просто я подумала, что нам больше ни к чему враждовать, – сказала Джессика, садясь в кресло. Но потом подумала, что нельзя так доброжелательно относиться к Норе на первых порах. И надо заставить ее понять, как больно Джессике, и заставить пожалеть. А жалость – лучшее средство борьбы с врагами.

– Я не могу свыкнуться с мыслью, что ты и Майлз вместе. Я постоянно думаю о маме. Она нужна мне. Без нее я как рыба без воды.

– Бедная девочка! – произнесла Нора и погладила Джессику по голове.

Джессика ликовала, что ей удалось затронуть сердце Норы, и она пропускала мимо ушей ее слова.

– Я тебя прекрасно понимаю, – продолжила та. – Я росла без отца. Правда, он сбежал от матери, оставив меня на ее попечение. Но все равно я благодарю судьбу за то, что отец жив. Ну а, встретив Майлза и, узнав о тебе, я решила познакомиться с тобой. Может быть, я не смогу заменить тебе твою мать, но буду твоей верной подругой. И даю тебе слово, что никогда не брошу твоего отца. Он мне очень дорог.

– Какая трогательная история! Tiens tiens!1111
  Tiens tiens! – Ну и ну!


[Закрыть] – едва слышно произнесла Джессика и про себя усмехнулась. – Почему-то я верю тебе, – как можно искренней сказала Джессика и посмотрела в глаза Норы. – Но ты должна сдержать свое обещание, и если ты не сможешь его выполнить, то я тебя никогда не прощу!

– Вот увидишь, выполню. Джессика, кстати, у меня действительно скрипучий голос?

И Джессика с Норой весело рассмеялись. Цель Джессики была достигнута. Она вошла в доверие Норы.

Теперь Джессика хвалила себя, что тогда поступила именно так, и на душе у нее стало легко. Она радовалась, что уехала из Лос-Анджелеса, обведя вокруг пальца Нору, и довела дело до конца, не выдав себя.

Быстро пробираясь сквозь толпу, Джессика намеревалась как можно быстрее попасть к себе в комнату, которую она снимала у испанки Паулы за очень низкую плату. Джессика сделала необходимые покупки и теперь с радостью думала о предстоящем ужине.

Небо над головой было чистым и синим, без единого облачка, что говорило о том, что хорошая погода будет стоять в городе очень долго. Вокруг на деревьях щебетали птицы и наполняли душу легким осенним настроением. Джессика с улыбкой на губах и ощущением свободы торопилась придти домой и что-нибудь приготовить. Неожиданно кто-то взял ее под руку и, Джессика повернув лицо, вскрикнула от ужаса. Перед ней был собственной персоной Крис Мортон в великолепном черном пиджаке, галстуке и белоснежной рубашке, которая придавала его коже более темный оттенок.

– Золушка, не надо так кричать!

– А как мне еще реагировать на твое появление? – возмутилась Джессика, отдергивая руку. Даже в Монако она держала перед Крисом имидж высокомерной леди.

– Мы же так давно не виделись, Золушка! Ну улыбнись, и обними своего старого доброго друга, – дружелюбно откликнулся Крис.

– Еще чего! Можем, перейдем сразу к делу? Что тебе нужно?

Такие резкие выражения вывели Криса из себя. Он еще не до конца решил как вести себя с Джессикой, да и времени на размышления совсем не было. Поэтому он просто перешел в наступление, пытаясь напором сломать стенку между ними и подавить противницу.

– Так, значит, ты сбежала из дома и прохлаждаешься в Монте-Карло? Между прочим, твой отец разыскивает тебя, ты в курсе? – возмущенно начал он. – Ты хотела знать, что мне от тебя нужно? Мой ответ: сейчас ты сядешь в мою машину, и я отвезу тебя к себе домой. А там я свяжусь с мистером Мелоуном и скажу, что его любимая и избалованная дочка нашлась! – решил запугать ее Крис.

Джессика уставилась на него, изумленно открыв рот. Она лихорадочно соображала, что ей делать. «Бежать! Опять бежать!» – была ее первая мысль.

– Кто тебе дал право трогать меня? – злобно сказала Джессика, когда Крис второй раз схватил Джессику за руку.

– Прекрати кричать! – разозлился Крис и потащил Джессику в сторону своей машины. – В кого ты превратилась за эти два года, которые я тебя не видел после той свадьбы? Лучше садись, – сказал тот, открывая дверцу черного джипа «Тойота Лэндкрузер» и буквально запихнул туда Джессику. – Тебе удобно? – поинтересовался он у угрюмой Джессики, которая была в растерянности.

– Не надо Крис. Я не хочу в Лос-Анджелес, – едва слышно прошептала она, понимая, что теперь вряд ли убежит от Криса. Он напоминал ей огромного паука, который заманивает свою жертву в паутину. Но, несмотря на это она при любой возможности собиралась скрыться. А сейчас ей приходилось опять давить на жалость, как в ситуации с Норой, и применять свои актерские способности.

– Я не хочу возвращаться к прежней жизни, – сказала Джессика, и слезы потекли по ее щекам. – Пожалуйста, Крис.

Крис молча посмотрел на нее и в его глазах проскользнул дьявольский огонек.

– Сколько тебе сейчас лет, Джессика? – впервые за все время, назвав ее по имени, спросил Крис.

– Девятнадцать, – тихо сказала Джессика.

– Ты еще такая юная, но своеволия тебе не занимать! А сколько фальши! От кого ты этого набралась? И, вообще, неужели ты думаешь, что я отпущу тебя?

– О, неужели ты ничего не понимаешь? – не на шутку разозлилась Джессика.

Неожиданно Крис засмеялся.

– Ты прекрасна в гневе! – сказал он, заводя машину, и осмотрел Джессику с ног до головы.

– Не смотри на меня так! – сердито сказала Джессика, устремив взгляд на дорогу, по которой они ехали.

– Лучше подумай, что скажешь отцу, когда тот приедет за тобой вместо того, чтобы сердиться на меня! – поддразнил ее Крис, резко поворачивая за угол.

«Да, эта девочка изменилась с того дня, когда я видел ее. Характер стал намного грубее, но внешность затмевает все отрицательные черты, – думал про себя Крис, любуясь ей боковым зрением. Какие у нее глаза, синие как лед, а волосы так и переливаются под лучами весеннего солнца, попадающего через открытое боковое стекло».

– Куда мы едем? – спросила Джессика, вытирая слезы, которые на Криса как оказалось, совсем не действуют.

– Неужели я не сказал? – задумчиво протянул Крис. – Ко мне домой! Разве ты не хочешь этого?

– Как остроумно! Естественно нет, – обидчиво сказала Джессика. – Ну почему я встретила тебя сегодня!

– Я все удивляюсь, почему мы не стали общаться, когда мы были еще детьми, ведь наши отцы столько лет дружат, – спустя несколько минут сказал Крис. – Я жалею, что этого не произошло раньше. Ты мне определенно нравишься! Ладно, у меня тоже есть сердце! – наконец сказал он и затормозил. – Хорошо, ко мне домой не поедем. Только ты так просто от меня не избавишься. Я хочу с тобой подружиться, – дружелюбно сказал Крис, и улыбнулся Джессике, которая теперь упрямо молчала. – Прекрати играть в молчанку, Золушка. Мне это совсем не нравится! – предупредил ее Крис, но та никак не отреагировала.

– Джессика, если ты и дальше будешь упрямиться, то я за себя не ручаюсь. Может тебя разбудит как спящую красавицу мой поцелуй? – и Крис нежно погладил Джессику по щеке. В его глазах появился непреодолимый к ней интерес. Он придвинулся к Джессике, но та попыталась оттолкнуть его.

– Не сходи с ума, Крис. Не делай того, о чем придется пожалеть, – пояснила она. – А то можешь получить пощечину.

– У тебя даже и рука на меня не поднимется, – чарующе произнес Крис, приближаясь к губам, будто испытывает непреодолимое желание поцеловать Джессику.

– Почему ты считаешь, что я не смогу дать тебе пощечину?

– Потому что я не буду даже пытаться тебя поцеловать, – неожиданно для Джессики сказал Крис и завел мотор. С дерзкой улыбкой он нагнулся к уху Джессики и произнес:

– К твоему несчастью, ты не в моем вкусе. Более того, ты слишком для меня мала. Я люблю роковых женщин, а не упрямых девчонок, – закончил Крис и усмехнулся.

– Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной? – прошипела Джессика, пытаясь открыть дверь.

– Ты что, ненормальная? Ты же вылетишь из машины! Неужели не видишь, на какой скорости я уже еду? – взбесился Крис, хватая Джессику за руку.

– Лучше вылететь из машины, чем находиться в ней с тобой! – в ярости вскричала та.

Крису ничего не оставалось, как остановить джип за первым поворотом. Хорошо, что они были почти рядом с его домом.

– Истеричка, – мрачно сказал он и резко притянул ее к себе. Еще одно неверное движение и я точно отправлю тебя к твоему отцу, – нетерпеливо объяснил Крис, и поцеловал Джессику прямо в губы.

– Кто-то сказал, что даже не будет пытаться этого делать, – произнесла Джессика после того, как Крис отодвинулся от нее.

– Кто-то сказал, что даст пощечину, – сказал Крис и вышел из машины. Обойдя кругом, он открыл дверцу для Джессики и, подав руку, которой она намеренно не воспользовалась, сказал:

– Это было единственное средство, чтобы тебя успокоить, Золушка. Между прочим, Золушки не бывают такими как ты, – заметил он. – Они добрые и уравновешенные.

– Тогда прекрати меня так называть. Это меня раздражает, – отозвалась Джессика.

– Тогда Золушка, Золушка, и еще раз Золушка, – засмеялся Крис и взяв Джессику за руку повел в сторону дома. Открыв дверь, он пропустил Джессику вперед. – Сомневаюсь, что смогу исполнить твое пожелание. До принцессы ты еще не доросла!

Как только Джессика услышала слово «принцесса», то сразу еще больше помрачнела. Именно так называл ее Кевин когда-то, и именно его она обманула, уехав и ничего не сказав. Как ей было больно оттого, что все так вышло. А еще больше ее злило другое обстоятельство: что неожиданно появился Крис, посадил в машину и привез туда, куда ей всех больше не хотелось.

Дом, в котором он жил был поистине большим. Двухэтажное строение с огромной парадной дверью сразу же бросалось в глаза. Внутри было уютно и комфортабельно. Шикарные картины на стенах слепили своей красотой, роскошные диван, кресла и стол сами приглашали уютно устроиться в гостиной за чашкой чая с мятой и лимоном, куда и повел ее Крис.

– Садись, – равнодушно предложил он и сел напротив Джессики в кресло. – А теперь рассказывай, как ты попала сюда.

– Ничего я не буду тебе рассказывать. Ты мне никто. Живи своей жизнью и дай мне жить своей, – отрезала Джессика, вставая.

– Зря ты так ведешь себя со мной. Мое терпение не придется долго испытывать, – предупредил Крис и взял в руки телефон. – Я ведь могу позвонить в Лос-Анджелес в любой момент, и тогда ты точно будешь жить своей «прежней» жизнью. Так что благодари меня за то, что я этого еще не сделал, и вмешался в твою судьбу. Без меня ты пропадешь, – добавил он и подошел к Джессике.

– Никуда ты звонить не будешь. А что касается тебя, то без твоего вмешательства в мою жизнь мне жилось очень хорошо, – сказала Джессика и посмотрела в глаза Криса, которые не выражали ничего кроме самоуверенности и насмешки.

Ничего не говоря, он набрал на глазах Джессики номер ее домашнего телефона и приложил к уху трубку.