Текст книги "Театр теней. Стихи"

Прочее

Последний акт, прошу остаться

Всех тех, кому хватило сил

Три предыдущих продержаться,

И кому почерк мой стал мил.

Я в нём собрал игру теней,

Что предыдущих всех сложней,

Что, словно странная химера,

Не может быть отнесена,

Разделена трех актов мерой,

Вас под конец порадует она.

«Я демон, обретший свободу…»

 
Я демон, обретший свободу
Я, демон, навек обречен
Теперь я подвластен народу
Теперь я погиб – я влюблен.
Прошло уже время,
Тогда ведь все было иначе,
Непосильное бремя,
Родные погибшего, плач их.
Служил я хозяину и убивал,
В амбарах играл я с огнем,
Невинную кровь проливал,
Что лилась бесконечным дождем.
Но однажды я полюбил.
Не смог я убить и тихо завыл.
Безвинная ведьма должна умереть,
С лика земли должен ее я стереть.
А если не я – то кто-то иной.
И я не убил, лишь собрался домой.
Но крик, что пришел ко мне во тьму,
Заставил увидеть ее наяву.
Толпы народу и жаркий костер,
Лишь руки в цепях я простер.
Ведь я не убил, и был я пленен.
Бессмертный был в муках – теперь сокрушен.
Что все эти муки? Я верил в любовь.
Она полыхает, кричит вновь и вновь.
Что все эти муки – прелюдия зла.
Она помирает, мне жизнь не мила.
Порвал я все цепи, помчался туда,
Убил я толпу, всех сжег без труда.
Ее же, огонь потушив,
Отвязал, подлечил,
Полет остановив души.
Она воскресла, а я все забыл,
Забыл я, что было, кого я убил,
И то, что я демон, я просто забил.
Но счастье мне получить не суждено,
И вот уж у порога зло.
Стучится в дверь мою оно,
И демону опять не повезло.
Всех слуг своих верных хозяин послал,
Я дрался как зверь, но я опоздал.
И ты, что дарила мне счастье,
Была ты убита той новой напастью.
Хозяин меня отпустил,
Даровал он мне тогда свободу,
Но два мне проклятья сулил —
Быть оборотнем, живя среди народа.
И я согласился,
Я верил в любовь,
Но не изменился,
И жажда есть вновь.
И жажду я смерти, и жажду я душ.
И жажду я силы – заветный мой куш.
В телесном обличье навеки пленен
И выть на луну навсегда заклеймен.
Но встретил тебя и я вспомнил ее,
И вспомнил, как звери отняли мое,
Как тот, кто хозяин, ее погубил.
Но вы так похожи, и я полюбил.
И вижу ее я в обличье твоем,
И верю – быть может мы будем вдвоем.
Но, надежду заметив, злой рок
Преподнес еще урок.
Третьим проклятьем я ослеплен,
Навек я вампир, и я кровью пленен.
И только лишь ты избавишь от мук,
Есть выбор иной, не хочу я его,
Стрелы пролетающей звук,
И прям в центр сердца моего.
Нет места смерти в разуме моем,
И против всех мы как всегда попрем.
Нашел я выход, избавление есть,
Коль будут силы совершу я месть.
И от проклятья я избавлюсь навсегда.
И буду я свободен как тогда,
Когда со мной была она,
Которая в меня была лишь влюблена.
Такой любви не жду я от тебя,
Но я о ней мечтаю про себя.
И демон свободу вновь познает,
Коль сердце твое для меня лишь оттает.
 

Сон

 
Ужасный сон и тихий стон.
Проснулась утром, рядом – он.
Вздохнула тихо, улыбнулась.
В глазах кошмар, вся встрепенулась.
Мне снился мир, была война.
Мертвы поля, изба окружена.
Заржали кони, горит хлев.
И ест Святой кровавый хлеб.
Сломали ставни, дробят дверь,
И нет спасенья нам теперь.
Раздался скрип – уже внутри.
Вошло их двое, может три.
Один был в шляпе, инквизитор.
Он и споткнулся. Тьма. Затор.
Святой поднялся, Нир очнулся,
Недолгий тихий поцелуй.
Взял в руку меч, не обманулся,
Качнул вдруг пальцем, не балуй.
Пришли за мной, я знала это.
Зачем вернула с того света?
Отец, он все равно помрет,
Коль в погреб дверь кто отопрет.
Шаги тяжелых лат, Нир притаился,
Он держит меч, он не смирился.
Их много было, он один,
Стоит за правду паладин.
Он знает истину, она одна,
За ней пойдет, отдаст до дна
Всю жизнь свою, свою свободу,
Что жаждет дать всему народу.
Открылась дверь, пришел конец,
Тяжелый взгляд, что как свинец,
Сдавил мне грудь, и тяжело дышать,
И начали клинки порхать.
В окне торчит уж арбалет,
И Нир порхает как атлет.
Одна стрела торчит в боку,
А я дрожу уж чем могу.
Но Нир сражается и впредь,
Чтоб всех врагов с земли стереть.
Струится кровь с глубокой раны,
Но он не пал – ему нет равных.
Пригнулся вдруг, и поворот,
Глава священника на взлет.
А за окном щелчок – то взвод.
Закончил враг, и смерть не ждет.
Летит кинжал, и тихий вздох.
Падения звук – один подох.
А Нир уж с третьим вошел в пляс,
И лишь минута есть у нас.
В окне уж новый арбалет,
Во мне лишь ужас, пламя нет.
Хоть рядом посох и клинок,
Но смерти жду печальный срок.
Клинок, щелчок. Попала в грудь.
В глазах моих стоит лишь муть.
Враг молча взводит арбалет.
Мой Нир упал, его уж нет.
Ужасный сон и тихий стон.
Проснулась утром, рядом – он.
Вздохнула тихо, улыбнулась.
В глазах кошмар, вся встрепенулась.
В окно я тихо оглянулась,
И пламя в сердце покачнулось.
Кресты идут во весь опор,
Теперь я знаю, что мне делать,
Наполнилось огнем все тело,
Теперь готова дать отпор.
Сломались ноги у коня,
Вокруг избы стена огня,
Конь слег, хозяин тоже.
Ему ничто уж не поможет.
И истина горит во мне,
И враг бежит, что весь в огне,
И волки выстроились в ряд,
И третий конник уж не рад,
Что был рожден на этот свет,
И их прыжок – его уж нет.
Истерзан стаей был он в миг,
Последний жалобный уж крик.
Остались трое, идут строем,
И саранча летит уж роем.
За правду все идут за мной,
Сметут они и этот гной
С лица планеты, что любима.
Ведь истина – она неоспорима.
Нир подошел, он улыбался,
За истину сражаться рвался.
Из года в год меня учил
И что хотел – то получил.
К нему я тихо повернулась,
Все тело разом встрепенулось.
Сошлись два взгляда, два огня,
И нежно обнял он меня…
 

Обман

 
И предал он казалось всех,
И начал он иметь успех,
И променял себя на славу,
восторг чужой, любви дурман.
Со стороны казалось правдой,
Но то «предательство» – обман.
 

«Крыльями бабочки…»

 
Крыльями бабочки
Падаю с неба,
На серой лавочке
Сидят быль и небыль,
Грустью травится в стороне настоящее,
Держатся за прошлое в будущее смотрящие.
Никому не важно происходящее,
Пыль давит бабочку, вниз парящую.
Быль и небыль смотрят в небо,
Как настоящее падает вниз,
Крыльями бабочки, прям на них.
Искусственно созданные людьми,
Спорят между тем они,
Кто же для людей нужнее,
Кто же для людей важнее.
Крыльями бабочки падаю вниз,
Часть настоящего, прям на них.
Пылью сидят быль и небыль
На крыльях бабочки, рухнувшей с неба.
 

«Он словно термит…»

 
Он словно термит,
В древе жизни чьей-то сидит,
Точит и роет каналы,
Плодит ложь, ему мало.
Питается соками чьих-то страстей и идей,
Паразитирует на жизни людей.
Его присутствие подобно дыму сигарет.
Чувствуешь ломку, когда его нет,
И позже легкими страдаешь.
А позже, словно рак, себя сжигаешь.
Он не двулик, он правда ангел для себя,
Естественно такое поведение червя,
Для тех, кто эволюции духа не знал,
И кто в регрессе паразитом стал.
Да, он невинен, чист и слаб,
Своей природы верный раб.
Как поступают с термитами?
Не дружит никто с паразитами.
Их травят и убивают,
Их вон изгоняют.
Прощай же, мой добрый друг,
Не хочу пасть от твоих рук.
 

«Я в мире этом пишу и тьмой и светом…»

 
Я в мире этом пишу и тьмой и светом,
Кисть истины макая в разные цвета.
Как разноцветна жизнь людская,
Так разноцветна красота.
 

Дракон времени

 
Мудрый взгляд вертикальных зрачков.
Красная радужка – цвет изменений.
Расправляет крылья, ломая звенья оков,
Вновь возрождая свой гений.
Старую готовясь сбросить чешую
Точит когти об решетку свою.
Об решетку тюрьмы, где заточен,
На вечную смерть он там обречен,
Ведь даже его подвижные мысли
В тесноте этой тюрьмы зависли.
Но безудержен его порыв,
Слышен уж звеньев тяжелых разрыв,
Озаряется вновь тьмой и светом,
Воспламеняясь в порыве своем.
Его не сдержать белым светом,
Огнем порожденный вновь станет огнем,
Обрушатся камни проклятой темницы,
Оковам суждено воспламениться,
И стечь по узору его чешуи.
Расправляет дракон крылья свои,
Воплощение движенья, времени дракон
Свободен вновь и начинает свой разгон,
Не сеять кровь, но, озаряя тьмой и светом,
В движенье привести все в мире этом.
 

Зов дракона

 
Прекрасное мгновение —
Познать свои стремления
И призраки души.
Огонь, твое знамение,
И сердца сила рвения
Сжигают все ножи.
Сжигают соки яда,
Подобно мукам ада,
Но результаты хороши.
Ведь вытерпеть все надо,
И, очистившись от смрада,
Порвать завесу лжи.
А дальше бодрым шагом
Иди со мною рядом
На бал пяти миров.
Ты будешь моим братом —
Драконом и пиратом,
Сбросив цепь оков.
Хранить огонь мы будем,
Весь мир с тобой разбудим
От горьких его снов.
Богами станут люди,
Мы горе позабудем,
И будем творить вновь.
 

Бред в ночи

 
Вам кажется, что бред
Переполняет вашу душу?
Скажу вам честно, нет,
Просто барьер нарушен,
И мыслей свежих горка
Сбивает разум с толку.
Его привычные видения
Не вынесут решения,
Кроме того, что бред
Все то, что видно ясно,
Но я скажу вам – нет,
Вы сами знаете прекрасно,
Лишь дам простой совет —
Держаться разума опасно.
Во-первых – он всего не знает,
А ярлыки все искажают,
Правду за истину принимает,
Из лжи ответы составляет.
Да, бред переполняет душу,
Ведь разум ваш нарушен,
Не ясное встречая что-то,
Он берется за работу.
Вы сами знаете ответ,
Тут разуму дороги нет,
Пусть он иллюзией играет,
Сверяя то, что знает.
Переполняет вашу душу
Очищающий огонь,
И лжи покров нарушен,
Горящий мусор извергает вонь.
 

Горящий ветер

 
Сжигая боль,
Навстречу вечности
Лечу в беспечности.
Забыв про роль,
По минам в скоротечности,
В дом безупречности.
Бездумно пролетая
И в скорости теряя
Людей, которых знаю.
Забылись, играя,
Стоят, укоряя,
Для них погибаю.
Влюбленность теряю,
Любовь усыхает —
То сам понимаю.
С собой не играю,
Глупцы пусть вздыхают,
Я маску сжигаю.
Живое лицо
Способно меняться,
Меня отражая.
Не станет концом,
Маске пеплом валяться,
Я не умираю.
Вековечные связи
Рвутся на части,
Освобождая разум
От рабской масти.
Вылетаю из пасти,
Дух освобождая,
Для вас умирая,
Опьяненных властью.
И вот дилемма —
Замкнутая система
Обречена на смерть,
Каждый ее ферзь.
Лишь творцы все сохраняют,
Но их творчество пугает
Тех, кто сам себя теряет,
Бег по кругу ускоряя.
Презирают тех,
Кто латает мир утех,
Позволяя забываться
Тем, кто слаб собой остаться.
 

Ядерная зима

 
Угли, дым и кислота —
Наша талая вода.
Грейтесь дети у огня,
Продолжая жечь себя.
Ядерная зима уже наступила,
И души ваши взяла могила.
Они вечно повторяют
То, что давно знают,
Или в сумраке сжигают
Мир, который повторяют.
И гниение внутри
Не пытаются остановить.
На себя ты посмотри,
Разве это значит Жить?
Все усердней повторение,
И все медленней движение,
И за искорку тепла
Готовы всех убить,
Мир поглотила мгла,
Вы не можете светить.
Свет приносит боль,
Свет приносит радость,
Ваши глаза – ноль,
Бабочкой быть – сладость.
Друг друга вы едите,
Вслух об этом говорите,
Радостно быть паразитом
В мире, где тепло забыто.
И, все больше замерзая,
Каждый среди вас теряет
Жизнь вокруг себя,
Выпивая до конца,
Свои призраки любя,
Надевая масть борца.
Угли, дым и кислота.
Вы, святая простота,
Все больше ищите не там,
Где конец начался вам.
Осталось сбросить бомбы,
Выбив кнопок пломбы.
Давай же, скорей мир сотри,
Подобно невежде,
В последней надежде
Согреться внутри.
Угли, дым и кислота —
Наша талая вода.
Грейтесь дети у огня,
Продолжая жечь себя.
Ядерная зима уже наступила.
Уже наступила…
 

Странный странник

 
На балу пяти миров
Ходит он под маской.
Ее сумрачный покров
Скрывает истинные краски.
Златой венец
Ему осточертел,
Ведь принимают за корону.
Где тот храбрец,
Кто бы посмел
Не преклониться его трону?
Он на балу веселья ради,
Не ради лести знати.
Никчемных разговоров
Ему милее звуки хора.
Да, не легко его понять,
В маске искренне принять.
На этом маскараде
Рады красоте наряда
И весу в обществе.
Для фона творчество
И танцы, красота.
Пустая суета.
Тут интриги паутины,
Капканы, силки, мины,
И звери в клетках золотых,
И кукол много заводных.
Так что скрывается под маской
Того, кто видит все прекрасно?
Вечно юное лицо,
Глаза, полные нефрита,
Свет знаний венцом,
Волос песок сокрытый.
Роза мира золотая
В его руках,
Вокруг бабочки порхают,
Обращаясь в прах.
На его плечах
Украшенный звездами плащ,
Что вызывает страх,
Тоску, тягу и плач.
А на груди красивый камень,
Его истинное знамя.
И любит он веселый смех,
И жизнь вольной бег.
Любит сеять красоту
И во снах являть мечту.
Странный странник,
Пустоты избранник.
 

Покинутый замок

 
Травою поросший холм,
Туманы вьются на нем,
Виднеются старые башни.
В нем, говорят, страшно.
Говорят, жил колдун,
Еретик, некромант,
Злобный темный ведун,
Адский талант.
Говорят, возвращал
С того света людей,
Часто он кричал
Словом злых земель.
Говорят, пленили его.
Решили спасти.
От темных берегов
Душу отвести.
Говорят, что сожгли
В очищающем огне,
Собрали что смогли,
Передали прах земле.
Говорят, он был другим.
Может добрым, может злым,
Но уж точно не таким,
Как обычно говорим.
Говорят, он воскрешал,
Говорят, он врачевал,
Говорят, он много знал
А потом ушел, пропал.
Говорят, ученым был,
Много понял, тем и жил,
Говорят, он был святым,
Тем и помогал живым.
Говорят, что злые люди
Слухи плодят о нем.
Говорят, но мы забудем.
Нам раскроет тайну холм.
Старый замок, черный камень,
В центре башня, на ней знамя.
Там же символ, черный камень…
С красными как кровь глазами?
Нет, не камень, но лицо,
С солнечным венцом.
В башне там библиотека,
Запрещенные там книги,
Запертая картотека,
Письма некой Нике.
Там лежит его дневник,
И последняя там надпись:
«Кто-то в замок мой проник
И…» – оборвалась запись.
Много писем от людей,
Просьбы и благодарность.
Да, не терял он дней,
Явно не бездарность.
Видна книга, его имя.
И это ему не чуждо.
Что же, идем мимо,
Может еще найдем чудо?..
Самый верх, и там труба.
Звезды видно любит.
Вот картина, в ней толпа
Друг друга губит.
Видно, в спешке собирался,
Все разбросано вокруг.
Жаль, но замок не сознался
Кто он и куда исчез так вдруг.
Ну а люди говорят.
Ну и пусть, я им не брат.
Как попал в закрытый замок?
Вне его суровых рамок.
 

Ломка

 
Знает каждый
Дикое желание,
Мутящее сознание.
Море жажды,
Внутри терзания,
Пустое ожидание.
Подобно голоду вампира.
Нам мало всего мира,
А может жажда – мир.
Нам хочется назад
В наркотический пир,
Чтоб все пошло на лад.
Пустое душит горе,
Будто мы лишились сердца,
И нервы – комок боли.
Ищем спасительную дверцу.
Нам хочется вернуть
Привычный бег желаний,
Чашу вновь испить,
Что наполняем сами.
И пусть то чаша яда —
Мы все равно ей рады.
Мы направляем голод
И сами верим направлению.
Блажен кто молод
И принимает сам решения.
Но кто уже забыл,
Что вектору причина
И где исток всей жажды —
Кем бы он ни был,
По кругу и по минам,
Сам остановится однажды.
Или пойдет в бок,
Сквозь иллюзорные преграды,
Тяжелый там урок —
Костер и воля, как награда.
И это сами допускаем,
Терзаемся, теряем,
Вновь чуда ожидаем,
Начало снова забываем.
Суровая ломка,
Хождение по кромке.
Жажда духа, жажда тела,
Интересного нам дела,
Эмоций наполнение,
Любви знамение.
Но за гранью всех начал
Жажду каждый создавал
Сам, по своей воле.
 

«Мое настоящее призвание-…»

 
Мое настоящее призвание-
Обламывать ожидания
В любую сторону.
Мой путь подобен ворону-
О чем бы я ни каркал
И что бы ни клевал,
О чем бы я ни плакал —
Народ того не ждал.
 

Зачем?

 
Он просто писал стихи,
Обо всем и ни о чем,
О боли печальной строки,
О жизни, что бьет ключом.
Старался быть зеркалом мира,
Но так же – его творцом.
Инструмент его музы – лира,
И скука ему бичом.
Он описывал буйство стихий,
Душу вложил в стихи,
Он стал всем и ничем,
Духом немой строки.
Объясните ему, зачем
Смысла мертвы ростки?
 

«Творчества путник…»

 
Творчества путник
Смотрит в окно.
Дождь, его спутник,
Плачет давно.
Отвергнуто творчество,
Грозит забвением
Немое пророчество
Его поколения.
Бутылка портвейна,
Бокал под вино,
Уходит терпение
Дождем на окно.
И где признание
Его призванию?
Текут тихо дни,
Но не видят они.
Он слился с дождем
И понес его знамя,
Стали стихии ключом
Пятна горечи в раме.
Словно сказочный портал.
Проникает сквозь глаза
В души тех, кто спал,
Эта горькая слеза.
Слеза о прекрасных мирах,
Что вероломно отвергли,
Что обратились в прах
И стали частью тверди.
О чем же плакать?
Просто картины —
Начнут гавкать
Слепые машины.
Не содержат рамы
Подтверждения программы.
Что им наша красота?
Что им детская мечта?
Лишь особая волна
Их разбудит ото сна.
Так давай ее найдем
И планету разожжем.
 

Моему другу, Павлу Маленеву, посвящается.

Край кошмаров

 
Тебя не любят.
Тихо улизни.
Ты тут не нужен.
Смени пути.
Там под кроватью
Кто-то есть.
Не тронь выключатель,
Оставь свет здесь.
В этом темном углу
Живут пауки,
Они нападут.
Убей, беги.
Завтрак отравлен,
Не пей, не ешь.
Боль или рана —
Скоро умрешь.
В тишине слышишь
Ужасные крики,
Все медленней дышишь,
Видишь лики.
В зеркале смерть —
Пришла за тобой.
Скорее за дверь.
Она за спиной.
Не оборачивайся.
Следит за тобой.
Не оборачивайся.
Безмолвной мольбой
Скорее спасайся,
Тише, прячься.
Мир слишком опасен,
Лик смерти ужасен.
Запрись, закройся,
В землю заройся.
Бесплотные тени
Найдутся везде.
След твоей лени,
Разберись же в себе.
Сердце пасует,
Вокруг лишь обманы,
Твой разум рисует
Все эти кошмары.
Беги, спасайся.
Обернись,
Решайся.
 

Край кошмаров 2

 
Спину к свету обернув
Собственной боишься тени,
Ее создатель, ее гений.
Боишься, вопьется клюв
Птицы, что преследует тебя,
Сотворенной тьмою.
Боишься сам себя,
Но причину кроешь
Покрывалом следствий,
Иллюзорных бедствий.
Стоит повернуться,
И ты увидишь свет,
Но ноги подогнутся,
Глаз на спине нет.
Ты боишься своей тени,
Но за ней лишь пустота.
Пустота твоих стремлений,
Не отменная черта.
Хочешь жалости к себе?
Создал сам причину страхов.
Покорился ты судьбе,
Чтоб не стать печальным прахом.
Но тем самым сам убил,
Что живое оставалось,
Дух твой бродит средь могил,
И лишь тело живо малость.
 

Край кошмаров 3

 
Бывает реальна опасность,
Каждый знает прекрасно.
И сразу бежать должен
Подобно маленькой белке?
Шанс испытать боль гложет,
Сам гонишь себя в клетку.
Страх – эмоция всего лишь,
Что помогает убежать,
Но будь выше своей волей,
Самому тебе решать.
«Тактическое отступление»
Пускай твое решение,
Но страх не должен подавать совета,
Осознания в нем нету.
Лишь мертвый механизм,
Одна из многих призм,
Что факты искажает
И «за тебя решает».
 

«Небо раскрашено…»

 
Небо раскрашено
Яркими красками,
Мир украшают
Узоры прекрасные.
Смысл всего —
ноль с бесконечностью.
Как я хочу
Дышать с этой вечностью.
Каждый хочет смеяться, как дети,
На нашей живой, молодой планете.
К черту людей,
Живущих болью,
Среди моих идей
Нет желания жить ролью,
Что они предлагают.
Лучше их потеряю.
Дом слепых первородных,
Своей боли подданных.
Лишь для рабства годны?
Создавать уже не модно.
Чистый помысел наивен,
Мир опасностью обилен.
Каждый должен быть мобилен,
Телом, душу обращая в тлен.
Я лишь хочу
Слиться с вечностью
И дышать
Пустотой бесконечности.
Наша обитель —
Живая мечта.
Краски разлиты.
Оживай, красота.
 

Прощайте и до встречи

 
Реальность простужена,
Вы обезоружены,
Устои разрушены,
Крысы обнаружены.
Хронология нарушена,
Своды обрушены,
Твари бездушные
Рушат храмы воздушные.
Ваше время уходит,
Все ваши приходы
Вам не помогут сбежать.
Перестали дышать.
Не нужно стараться,
Пытаться скрываться.
Свой сами выбрали конец,
Надели траурный венец.
Мы вас не виним,
Мы вас не обманем,
Кончаются дни
Пустого дурмана.
Вы – крик пустоты,
В ней ваше начало,
Но время устало.
Вас много, но мало
Осталось.
Жалость
Не уместная здесь —
Выбор Ваш весь.
Прощайте и до встречи,
Каждый здесь не безупречен.
 

Диабло, Баал и Мефисто

 
В мире тьма повисла.
Диабло, Баал и Мефисто
Готовы возродиться,
Чтобы вновь объединиться,
Сеять ненависть и боль,
Волков смерти вой,
Ужас последней войны,
Где все силы сочтены,
Где пирует разрушение,
Лелея обращение
Всего мира в полный хаос.
Что ж, осталась малость..
Лишь слепцы их обвиняют,
Сути всей не понимая.
Но не мне вам объяснять,
Вам самим все понимать.
 

Игре Diablo 2 посвящается.

«Вдох и выдох…»

 
Вдох и выдох,
Кровь из легких.
Вдох и выдох,
Жизни крохи
Вылетают на ура.
Вот и все. Пора.
Словно в пламени священном
Покрывается плоть тленом,
Но не добрый тот огонь,
Что приносит только боль.
И тушить уж бесполезно,
Лишь надеясь, что полезно,
Продолжаю я дышать,
Продолжая жизнь терять.
 

Черные чернила

 
Черными чернилами
По белому листу,
Пьяными сатирами
Капли по холсту,
Черный сон сплетается,
Буквы в хоровод,
Здесь все и случается,
Здесь стих и живет.
Строчка за строчкой,
Капают точки,
Прям на листочки,
Смысл резкий, точный.
Он острый, как бритва,
Врата в миры битвы
Автора с собой,
Где бастионы смысла
В воздухе повисли,
Силой разума держась,
Ниже – всяческая мразь.
Город с именем любовь
Восстает у него вновь
По белому листу,
Воображения холсту.
Он замер в сомнениях,
В душе крик ребенка,
Сгорают со рвением
Строки в пеленках.
Он не смог написать,
Ведь чернила черны,
И бесчестно сказать,
Что они влюблены.
Он тогда написал
Злобу черных скал,
Молнии и грозы,
Пепельные розы.
Звуки барабана
По строке дурманом,
Мимолетным обманом,
Бессмысленной раной,
Проявились строки в мире,
Их чернила оживили.
 

Вот и все

 
Вот и все, пришла весна.
Вот и вести принесла.
Готов растаять уже лед
Но вопрос, Найдет?
Кто, кого, зачем и где
Главное – не лгать себе.
Мрачно, грустно, больно
Вспомнилось невольно
То, что сам ищу и жду.
Скоро я уйду.
 

«Вот и гори теперь черным огнем…»

 
Вот и гори теперь черным огнем,
Ты сама отомстишь за меня,
Будешь мучиться ночью и днем,
И не будет спокойного дня.
Все темные уголки
Против тебя восстанут,
И тогда наступи миг,
И твой ад настанет.