Текст книги "Если запахло жареным. Истории о еде, феминизме и гневе. Кратко. Джеральдина ДеРуитер"

Джеральдина ДеРуитер
«Если запахло жареным. Истории о еде, феминизме и гневе»

© Культур Мультур, 2025

Первые проблески неповиновения

Джеральдин ДеРуитер часто спрашивают о первом воспоминании, связанном с едой. По мнению автора, все кулинарные критики лгут, когда рассказывают о своих первых детских впечатлениях о еде как о чем-то возвышенном и поэтичном, похожем на дистиллированную память о вкусах и ароматах. Никто не начинает знакомство с едой с суфле! Сама Джеральдин, например, в раннем детстве, как и большинство детей, ела всё подряд: от выпавших на пол драже и крупинок соли до бумажной упаковки от арахисовой пасты. Именно так, по её мнению, и выглядит настоящее первое знакомство с едой, а не выдуманные воспоминания о семейных обедах с изысканными блюдами.

Если же говорить о её собственных первых ярких впечатлениях о еде, то это была мятная зубная паста. Этот случай произошёл в начале 1980-х, вскоре после того, как её семья, в которой, помимо родителей, были два сына, эмигрировала из Европы в Америку. Маленькая Джеральдин, предоставленная сама себе в большом доме, пока взрослые выясняли отношения, нашла в ванной тюбик с пастой и решила попробовать его содержимое. Вкус мяты показался ей божественным, похожим на мятную глазурь. Для неё, ребёнка, выросшего в семье, где не было принято есть сладости, это стало настоящим открытием.

Этот случай, по мнению ДеРуитер, стал для неё первым опытом неповиновения и заявлением о своей независимости. С раннего детства она, в отличие от старшего брата, отказывалась есть то, что ей предлагали родители и родственники, предпочитая сырые картофелины (что, как выяснилось позже, роднило её с отцом), свиные ножки и вареный коровий язык, приводя в ужас родню. Её мать, обеспокоенная странными пристрастиями дочери, пыталась накормить девочку привычной едой, но та была непреклонна. В итоге Джеральдин даже попала в больницу с обезвоживанием, отказавшись пить что-либо, кроме предложенного колоритной медсестрой сока, но всё равно не изменила своим пищевым привычкам.

В подростковом возрасте, когда контроль со стороны семьи ослаб, Джеральдин стала более свободной в своих пищевых привычках. Еды в доме стало меньше, и Джеральдин была предоставлена в этом плане сама себе. Однако именно в это время она столкнулась с новой проблемой – давлением общества, которое требовало от женщин быть худыми. ДеРуитер, в отличие от своей матери, генетически склонной к худобе, отказывалась ограничивать себя в еде, считая это предательством самой себя. Она решила любить себя такой, какая она есть, не обращая внимания на диетические советы, противоречивые и нелогичные, которыми пестрели женские журналы и которые никак не соответствовали реальности.

Именно зубная паста научила её не бояться пробовать новое и не слушать, что говорят другие. Этот детский опыт помог ей противостоять давлению общества и принимать собственные решения, даже если они кажутся странными. ДеРуитер уверена: главное – любить себя и получать удовольствие от жизни, в том числе и от еды.

Ради любительницы морепродуктов во мне

Джеральдин признается в своей странной привычке: каждый раз, когда она с мужем Рэндом проезжает мимо ресторана “Рэд Лобстер”, она умоляет его остановиться, реагируя на отказ с театральным трагизмом. Несмотря на то, что ближайший ресторан находится довольно далеко от их дома в Сиэтле (и на север, и на юг не меньше 13 миль), и несмотря на стойкую нелюбовь Рэнда к этому месту, Джеральдин не может удержаться от соблазна. Она готова даже пожертвовать чувством вины за вред, наносимый природе поеданием бесконечного количества креветок, лишь бы получить свою порцию удовольствия.

Эта любовь к "Рэд Лобстер" уходит корнями в детство автора, которое она провела во Флориде. В те годы, омраченные непростыми отношениями с отчимом (тираном, по меткому замечанию автора) и сложностями адаптации в новой школе, посещение "Рэд Лобстер", куда семья отправлялась по особым случаям (как правило, если нужно было загладить очередной скандал, учиненный отчимом), было для Джеральдин настоящим праздником. Атмосфера ресторана, стилизованного под рыбацкий домик в Новой Англии, с его прохладным кондиционером (невиданная роскошь для бедной семьи!), белоснежными скатертями и аквариумом с лобстерами, казалась ей волшебной. Особенно радовало то, что на время ужина обстановка в семье становилась почти идиллической, как и полагается в приличном обществе.

Особенно Джеральдин любила булочки с сыром чеддер, которые подавали в неограниченном количестве. Эти булочки, а также возможность заказать салат "Цезарь", доплатив 75 центов, (разумеется, все в семье стремились выбрать вариант "повыгоднее"), и любимые креветки скампи, делали "Рэд Лобстер" для неё символом недоступной роскоши и счастья. Не портил его даже тот факт, что мать, ярая защитница прав животных, считала варварством надевать на клешни лобстеров резинки.

Время от времени "Рэд Лобстер" посещали и итальянские родственники, приезжавшие во Флориду навестить семью. Изысканные, по мнению Джеральдин, морепродукты, непривычные для жителей горных деревень Италии, производили на них неизгладимое впечатление (особенно пикантный соус тартар и коктейльный соус, которые двоюродный брат предпочитал смешивать), заставляя поверить в американскую мечту. Сама Джеральдин, кстати, будучи ребенком, принимала родственников за образец стиля и благополучия и даже не пыталась разуверить окружающих в том, что она приходится им дочерью, а не племянницей.

После переезда обратно в Сиэтл, оставив позади ненавистную Флориду, Джеральдин научилась готовить те самые булочки с чеддером сама. В то время ей ещё не приходило в голову, что желаемое может быть доступно, если приложить немного усилий.

Спустя годы, уже учась в колледже, Джеральдин встретила мужчину своей мечты – Рэнда. Он был добр, внимателен, не боялся её любви к еде (а ДеРуитер, надо отметить, любит поесть!) и даже научился готовить её любимые блюда. Сначала Джеральдин не верила своему счастью, т. к. все её предыдущие отношения заканчивались крахом. Но Рэнд оказался не таким, как её предыдущие увлечения. Они поженились и много путешествовали, пробуя морепродукты по всему миру – от креветок в кляре до роллов с лобстером.

Однажды, на день рождения, Рэнд отвёз Джеральдин в "Рэд Лобстер". Она не была там много лет и с удивлением обнаружила, что ресторан уже не кажется ей таким волшебным. Еда была посредственной, а атмосфера потеряла былой шарм. Но Джеральдин не расстроилась. Она поняла, что её жизнь сложилась намного лучше, чем она могла мечтать в детстве. Ей больше не нужно ни от чего убегать.

Теперь, глядя на "Рэд Лобстер", Джеральдин не видит иллюзий. Она видит лишь напоминание о том, как выросла и как изменилась её жизнь. Оглядываясь назад, она понимает, что хотела совсем немногого – быть любимой, в безопасности и иметь возможность есть любимые блюда. Рядом с ней любимый муж, а в её сумочке, непостижимым образом, снова оказываются две сырных булочки.

Закажу то же, что и она

Автор вспоминает статистику, популярную в её детстве: американская семья проводит у телевизора в среднем семь часов в день. Именно телевидение, а не реальная жизнь, сформировало её представление о многом, в том числе и о том, как взрослые женщины относятся к еде и как это связано с их успехом у мужчин.

Анализ многочисленных фильмов и сериалов, которые ДеРуитер смотрела в детстве и юности, позволил ей выделить пять основных типажей женщин на телеэкране, если судить по их отношению к еде:

1. Женщина, которая не ест. Она существует в некоем вакууме, где нет места еде. В то время как мужчины на экране с аппетитом едят, пьют и наслаждаются жизнью (вспомним Росса из "Друзей", яростно защищающего свой сэндвич), эти женщины словно питаются святым духом. Даже Моника, шеф-повар, в основном только говорит о еде, но не ест её, если только это не сцена с "Толстой Моникой", призванная пощекотать зрителю нервы.

2. Женщина, которая ест мусор. Она не готовит, питается фастфудом и сладостями, и это преподносится как признак её непосредственности и "непохожести на других", этакой милой придурью, которая делает её более доступной для мужчин. К этому типажу относятся такие героини, как Лорелай Гилмор, Лиз Лемон, Лесли Ноуп и Оливия Поуп – умные и успешные в карьере женщины, но совершенно беспомощные в вопросах питания. Однако автору претит то, что подобное поведение героинь, как правило, никак не сказывается на их внешности: все они остаются стройными и привлекательными, создавая у зрительниц превратное представление о последствиях нездорового образа жизни.

3. Женщина, которая слишком привередлива в еде. Она заказывает блюда с кучей оговорок и особых пожеланий, чем приводит в ужас своих спутников и выставляет себя неуравновешенной особой с завышенными требованиями. По мнению ДеРуитер, такие персонажи созданы для того, чтобы продемонстрировать зрителю, что женщины, знающие себе цену, обречены на одиночество. В качестве примеров автор приводит Энди из "Как отделаться от парня за 10 дней", которая симулирует вегетарианство, чтобы избавиться от надоедливого ухажера, Салли из "Когда Гарри встретил Салли", чей способ заказа еды высмеивается в фильме, и Кэрри из "Секса в большом городе", скрывающую свое отвращение к петрушке (сцена, которая, по мнению ДеРуитер, слишком уж раздута).

4. Женщина, которая ест и толстая. Её аппетит становится объектом шуток и насмешек, а сама она – воплощением стереотипа о связи полноты и неустроенности в личной жизни, о том, что полная женщина – это просто запущенный случай несчастной худой женщины. Даже стройных актрис (например, Рене Зеллвегер в "Дневнике Бриджит Джонс" или Мартин МакКатчен в "Реальной любви") заставляют полнеть для роли, чтобы соответствовать этому образу, а заодно и потешить зрителя. Отдельного внимания заслуживает поджанр "худая актриса в толстом костюме" (чего стоит один образ Кэсс Эллиот в "Скуби-Ду"), эксплуатирующий тот же стереотип и выставляющий полных людей объектом для насмешек.

5. Женщина, которая ест не как простая женщина, а "свой парень". Она способна проглотить хот-дог за пару секунд, чем демонстрирует свою неприхотливость, близость к мужским интересам и отсутствие рвотного рефлекса. Такие персонажи – всего лишь продукт мужских фантазий, лишённый индивидуальности и глубины. Они созданы для того, чтобы удовлетворять потребности мужчин, не требуя ничего взамен.

Автор признается, что и сама попала под влияние этих стереотипов. В юности она пыталась соответствовать ожиданиям своего парня Шэйна, подавляя свои желания и потребности, в том числе и в еде. Шейн постоянно критиковал её, манипулировал ей, изменял ей, а она всё прощала, боясь остаться одной. Он внушил ей, что она слишком требовательна, эмоциональна, сложна в отношениях, и Джеральдин, не имея другого опыта, поверила ему. Лишь много лет спустя, встретив Шейна вновь, ДеРуитер с удивлением обнаружила, что он не раскаивается в содеянном и даже считает себя жертвой обстоятельств.

Только повзрослев, ДеРуитер поняла, что имеет право на собственные желания и потребности. Она научилась говорить о том, чего хочет, не боясь показаться требовательной или эгоистичной. Это касается и еды, и отношений. Именно этому, по её мнению, стоит поучиться у героинь современных фильмов и сериалов, которые всё чаще показывают женщин, способных открыто говорить о своих желаниях, в том числе и желании просто получать удовольствие от еды, не подстраиваясь под чужие ожидания. В качестве позитивных примеров автор приводит фильмы "8 подруг Оушена" и сериал "Шучу".

Тело Христово в бикини

Джеральдин размышляет о кулинарном аспекте католицизма, религии, в которой, по её мнению, кулинарные традиции тесно переплетены с религиозными. Автор с юмором описывает таинство причастия, сравнивая вкус евхаристии с пресной лапшой быстрого приготовления, приправленной чувством вины. Сама идея причастия, с точки зрения человека неверующего, выглядит довольно странно, но в целом не вызывает отторжения, в отличие от многих других аспектов католической веры. Единственным приятным воспоминанием о причастии для ДеРуитер остались редкие случаи, когда священник наливал достаточно вина, чтобы можно было распробовать его вкус. В остальном же католические ритуалы казались ей скучными и непонятными.

Она рассказывает о своем детстве в католической семье, где религиозность не была ярко выраженной, за исключением бабушки, которая часами молилась, пока не отвлекалась на заботу о внуках. Сама Джеральдин в детстве пыталась полюбить Иисуса, как того требовали религиозные каноны, но не могла понять, как можно любить кого-то, кого никогда не видела и с кем невозможно общаться. Ей было проще представить любовь к реальному человеку, которого можно обнять.

В подростковом возрасте ДеРуитер прошла обряд конфирмации (третье по счету таинство в католической церкви), но к тому моменту уже сильно сомневалась в своей вере. Её больше интересовали мирские удовольствия, чем духовные искания. Подготовка к конфирмации казалась ей скорее формальностью, чем осознанным выбором. Особенно её возмущали лекции о вреде мастурбации, которые священники читали подросткам, и демонстрация видео с натуралистичными сценами родов, которые никак не способствовали духовному просветлению. Она пропустила обязательную исповедь, солгав о том, что её прошла, т. к. не видела смысла в этом ритуале, и поняла, что католицизм не для неё. Однако, стремясь быть как все, Джеральдин все-таки прошла обряд конфирмации, надеясь, что это поможет ей обрести веру.

Примерно в то же время, в начале 90-х, ДеРуитер открыла для себя бейглы – сначала благодаря рекламе хлебобулочных изделий “Мюррэй Лэндэр”, а затем благодаря подруге Кэти, которая познакомила её с еврейской культурой и кухней. ДеРуитер впервые попробовала суп с мацой (приготовленный мамой Кэти Сью) и полюбила его, а также узнала, что обожаемые ею бейглы – тоже еврейское блюдо. Она с удовольствием ела их с лососем, мечтая о жизни в Нью-Йорке, полном бейглов и такси. Позже, встречаясь со своим будущим мужем Рэндом, который был евреем, автор открыла для себя мир настоящих нью-йоркских бейглов и деликатесов, которые привезла домой, чтобы продлить удовольствие. Рэнд, в отличие от ДеРуитер, вырос в семье, где религиозные традиции практически не соблюдались. Его родители были атеистами, а родственники не придавали большого значения религиозным вопросам, за исключением нескольких дальних родственников, которые скептически отнеслись к выбору Рэнда.

Перед свадьбой ДеРуитер задумалась о принятии иудаизма, чтобы быть ближе к мужу, но поняла, что не готова к этому. Она не верила в Бога, как и её муж, и не хотела лицемерить. Кроме того, опыт общения с католической церковью отбил у неё желание связывать свою жизнь с какой-либо религией. Бабушка Рэнда, Полин, которая сама столкнулась с дискриминацией в еврейской общине из-за своей внешности и нежелания следовать традициям, поддержала её решение, сказав, что религия – это личный выбор каждого.

Автор поняла, что для неё важнее всего не религия, а семья и традиции, связанные с едой. Она с удовольствием готовит для мужа и его родственников традиционные еврейские блюда, слушая рассказы о том, как их готовили раньше. Любовь и забота о близких – вот её настоящая вера. ДеРуитер особенно тронута тем, как её муж чтит итальянские кулинарные традиции её семьи, относясь к ним с большим пиететом, чем она сама. В то же время автор с юмором отмечает кулинарную беспомощность бабушки Полин, которая умудрялась испортить даже самые простые блюда, предпочитая ужинать в ресторанах.

В конце концов писатель приходит к выводу, что смысл жизни не в поиске "правильной" религии, а в любви к близким, заботе о них, умении разделить трапезу и поддержать друг друга. Она находит эту любовь и поддержку в своей семье, друзьях и муже, а также в традициях, которые передаются из поколения в поколение. Именно это и есть её настоящая вера.

Что готовится и кто это готовит

Джеральдин оказывается на кухне своей тети в День благодарения, не помня, как она туда попала, и обнаруживает себя в фартуке, готовящей праздничный ужин. Она размышляет о том, почему её семья вообще отмечает этот праздник, ведь он связан с событиями, которые им чужды – пуританами, геноцидом коренного населения и Томом Брэди. Тем не менее, автор снова оказывается ответственной за приготовление большей части праздничного ужина, хотя все мужчины в семье «забывают», как готовить, как только приближается День благодарения.

Автор размышляет о феминизме и о том, что он не является волшебной палочкой, решающей все проблемы. Несмотря на свои феминистические убеждения, она всё ещё подвержена влиянию старых стереотипов, которые заставляют её чувствовать себя виноватой, когда она не выполняет традиционные женские обязанности. Гендерные роли, навязанные обществом, глубоко укоренились в её сознании, и бороться с ними очень сложно.

В детстве ДеРуитер видела, как готовят и мужчины, и женщины, и считала, что умение готовить – это необходимый навык для взрослого человека, вне зависимости от пола. Однако, став взрослой, она обнаружила, что её собственные кулинарные способности оставляют желать лучшего. Она научилась готовить только благодаря своему мужу Рэнду, который с удовольствием делился с ней своими знаниями и навыками. ДеРуитер с удивлением обнаружила, что многие её знакомые женщины, выходя замуж, полагаются на кулинарные способности своих мужей.

Согласно исследованиям, в гетеросексуальных парах женщины чаще готовят и делают покупки продуктов, чем мужчины. При этом мужчины склонны переоценивать свой вклад в домашние дела.

Автор критикует культ крутых шеф-поваров, возникший в начале 21 века. Практически все известные шеф-повара – мужчины, а женщинам отводится роль либо заботливых матерей, либо сексуальных объектов. В профессиональной кухне, как и в медиа, мужчинам позволено проявлять свои таланты и амбиции, в то время как женщины ограничены рамками стереотипов. В США на каждых четырех мужчин-шеф-поваров приходится всего одна женщина-шеф-повар. Ещё более разительна эта разница, если обратить внимание на самые престижные награды в кулинарном мире – например, мишленовские звезды, большинство из которых принадлежит мужчинам. Такое положение дел связано не с недостатком таланта у женщин, а с тем, что им труднее пробиться в этой сфере, где доминируют мужчины, и где им приходится соответствовать мужским стандартам, чтобы добиться успеха.

Женщин-шеф-поваров часто описывают с помощью слов, унижающих их профессионализм, таких как "сексуальная", "дерзкая", "крутая", подразумевая, что их профессиональные качества вторичны по отношению к внешним данным или манере поведения. Женщина-шеф-повар может быть талантливой и успешной, не жертвуя при этом своей женственностью или не пытаясь подражать мужчинам. Журнал Time в 2013 году выпустил номер, посвященный "Богам еды", в котором из 13 персоналий только 4 были женщинами, и ни одна из них не была шеф-поваром. Если в мире так мало женщин-шефов, почему бы не использовать имеющуюся площадку для того, чтобы рассказать о них, а не укреплять существующий статус-кво. Автор возмущается сексизмом и домогательствами в профессиональной кухне, о которых Энтони Бурден писал в своей книге как о чём-то само собой разумеющемся, как будто женщины, работающие на кухне, должны молчаливо принимать подобное поведение.

Автор вспоминает о неудачной попытке “Ол Ресепиз” запустить сайт с "мужскими рецептами", призванный создать "безопасное пространство" для мужчин, желающих готовить. Разделение рецептов по гендерному признаку абсурдно, и что кулинария должна быть доступна всем. Она иронизирует над нелепыми названиями блюд на этом сайте, которые должны были подчеркнуть их "мужественность", но выглядели комично.

В конце концов ДеРуитер пересматривает свои взгляды на домашнюю кулинарию благодаря мужу. В трудный период жизни, когда писатель потеряла отца, а Рэнд – работу, он взял на себя обязанности по приготовлению пищи. ДеРуитер осознала, что это не её личный провал, а проявление любви и заботы, и что домашние обязанности могут и должны распределяться поровну, вне зависимости от пола. Постепенно Рэнд стал готовить практически всегда, и Джеральдин увидела в этом равноправное распределение домашних обязанностей. Когда ДеРуитер начала выкладывать фотографии Рэнда, готовящего ужин, в социальных сетях, на неё обрушился шквал комментариев – от восхищения до откровенного сексизма. Некоторые комментаторы обвиняли Рэнда в недостаточной мужественности и предрекали крах их брака. ДеРуитер была поражена тем, насколько живучи стереотипы о мужских и женских обязанностях, и как агрессивно люди реагируют на любые попытки выйти за рамки этих стереотипов.

Разделение домашних обязанностей по гендерному признаку устарело и несправедливо. Автор призывает относиться к приготовлению пищи как к общему делу. В будущем женщины будут чаще занимать руководящие должности в сфере кулинарии, а мужчины – активнее участвовать в приготовлении пищи дома. Она верит, что такие перемены уже происходят, и в качестве примера приводит шоу "Соль, жир, кислота, тепло", ведущая которого, Самин Носрат, ломает стереотипы о женщинах-шефах.