Текст книги "История Второй мировой войны. Блицкриг"

Успех стратегической внезапности

В конце апреля Гитлер со свойственным ему нетерпением начал настаивать на начале наступления. Он опасался нежелательных инцидентов и даже измены, в результате которой враг мог узнать о сохранявшемся в глубокой тайне изменении направления главного удара. Если бы тактической внезапности достичь не удалось, то все планируемые Гитлером особые действия, во многом зависящие от ее достижения – захват отдельных объектов, имеющих важное значение для успеха прорыва, – тоже были бы поставлены под угрозу. 27 апреля он решил начать наступление в период между 1 и 7 мая. Окончательное решение зависело от благоприятной летной погоды в день наступления и в последующие дни. В приказе уже была поставлена дата дня наступления – 8 мая, как вдруг 7 мая сообщили, что ожидается неустойчивая погода. Пришлось еще раз перенести срок наступления. 8 мая пришли тревожные вести из Голландии о запрещении отпусков, эвакуации населения, завершении мобилизационных мероприятий и о появлении шпионов на западной границе. Гитлер уже сожалел о том, что постоянно уступал требованиям военно-воздушных сил, перенося день наступления. Он еще раз и очень неохотно уступил 9 мая, но заявил, что после 10 мая больше не будет ждать ни при каких обстоятельствах. 9 мая было принято окончательное решение: начать наступление 10 мая в 5 час 35 мин.

Оба нейтральных государства, Бельгия и Голландия, были поставлены перед свершившимся фактом: лишь после того, как немецкие войска перешли границу, им было в одинаковых по содержанию нотах, между прочим, поставлено в упрек то, что они с самого начала войны якобы все более открыто и широко нарушали нейтралитет. Указывалось, что оба государства расширяли свои укрепления только против Германии и соответственно группировали свои вооруженные силы так, что они были совершенно не в состоянии воспрепятствовать нарушению нейтралитета другой стороной. Генеральные штабы Бельгии и Голландии якобы тесно взаимодействовали с генеральными штабами западных держав. Голландия почти ежедневно разрешала английским самолетам, направляющимся в Германию, пролетать над своей территорией. В нотах также говорилось, что в Бельгии и Голландии идет широкая подготовка к наступлению через их территорию английских и французских войск, и в этой связи отмечалась широкая разведывательная деятельность офицеров западных держав в обоих государствах. Правительство Германии не хочет бездеятельно ожидать наступления Англии и Франции и не может допустить перенесения военных действий через Бельгию и Голландию на территорию Германии. Поэтому оно дало приказ германским войскам обеспечить нейтралитет обеих стран. В заключение нота призывала оба государства позаботиться о том, чтобы германским войскам, которые пришли в страну не как враги, не было оказано сопротивления. В противном случае за неизбежное кровопролитие несут ответственность правительства обеих стран.

Как и следовало ожидать, оба правительства отвергли предъявленные им вымышленные обвинения и просили западные государства о помощи. В 6 час 45 мин 1-я французская группа армий и английский экспедиционный корпус получили приказ осуществить план «Д». Это означало, что союзные войска должны были левым крылом войти в Бельгию, а два подвижных французских соединения – выдвинуться в район Тилбург, Бреда, чтобы установить связь с голландцами.

Неудачи в Норвегии вызвали отставку английского премьер-министра Чемберлена. Он подвергся сильным нападкам в палате общин и при голосовании получил такой незначительный перевес, который был равноценен вотуму недоверия. Черчилль стал преемником Чемберлена и душой стратегии, которая хотя и привела к победе в войне с Гитлером и ввергла германский народ в глубочайшую пропасть, но в конечном счете еще меньше стабилизировала международное положение, чем это удалось сделать после Первой мировой войны. Теперь эти два человека, обладающие непреклонной волей и в то же время охваченные глубочайшей ненавистью, противостояли друг другу: на одной стороне – демон, жаждущий власти и уничтожения, на другой – типичнейший представитель воинственно настроенной английской нации. Упрямо преследуя поставленную перед собой цель, Черчилль в своих действиях тоже далеко не ограничивался стремлением достичь только этой цели и впоследствии уже был не в состоянии влиять на события по своему усмотрению или настоять на своем при решении спорных вопросов с союзниками, которые к тому времени стали гораздо сильнее.

Однако и новое английское правительство оказалось беспомощным перед лицом развернувшихся военных событий во Франции. Словно лавина обрушились немецкие войска на союзные армии, технически и морально не подготовленные к такому способу ведения войны.

10 мая в 5 час 30 мин немецкие армии в соответствии с приказом начали наступление на фронте от Северного моря до линии Мажино.

В Голландии 18-я армия захватила лишь слабо обороняемые северо-восточные провинции и достигла восточного берега канала Эйссел севернее позиции Эйссел. В результате стремительного наступления удалось захватить неповрежденными некоторые из мостов, подготовленных к взрыву, в районе Неймегена и южнее. Позиция Эйссел и линия Пел были прорваны и сданы обороняющимися в первый же день наступления. Голландские 2-й армейский корпус и легкая дивизия, занимавшие позиции за линией Пел, отошли за реку Ваал.

Гораздо лучше обороняемая линия Греббе была, однако, уже 12 мая прорвана в нескольких местах и на следующий день при поддержке пикирующих бомбардировщиков окончательно захвачена. Два голландских корпуса отошли за новый водный рубеж.

Однако самыми роковыми для голландской армии были бои, разыгравшиеся внутри «крепости Голландии». Хотя высадка воздушных десантов из состава 22-й пехотной дивизии в районе между Роттердамом и Лейденом не везде прошла успешно, а в некоторых местах даже потерпела полную неудачу и привела к тяжелым потерям, все же десанты сковали силы 1-го голландского армейского корпуса. В общей неразберихе и из опасения высадки новых десантов для обороны были стянуты даже части гарнизона линии Греббе. Немецким парашютистам, выброшенным в районе Роттердама и Дордрехта, удалось не только отбить все атаки противника, но даже продвинуться южнее Дордрехта. Они установили связь с имевшим исключительно важное значение для дальнейших боевых действий воздушным десантом у моста близ Мурдейка. Высадившиеся там парашютисты сумели воспрепятствовать взрыву моста и до подхода 9-й немецкой танковой дивизии отбивали все атаки, в которых принимала участие и отведенная за реку Маас легкая дивизия, 9-я танковая дивизия выступила сразу после взятия линии Пел и быстро продвигалась вперед, не встречая никакого сопротивления, поскольку 1-й голландский армейский корпус был отведен за реку Ваал. Вечером 12 мая ее передовые подразделения прибыли в Мурдейк, а на следующий день 9-я танковая дивизия, переправившись по мосту, разгромила голландскую легкую дивизию, которая почти целиком попала в плен. Вторжение в «крепость Голландию» было успешно осуществлено.

Хотя части 7-й французской армии и прибыли уже 11 мая в город Бреда, однако французы отклонили просьбу голландцев атаковать немецкие войска, захватившие мост у Мурдейка. Они хотели сначала дождаться подхода подкреплений. Между тем к Мурдейку подошла 9-я немецкая танковая дивизия и обеспечила немецких парашютистов от атак противника со стороны Бреда. 14 мая голландское командование, учитывая бесполезность дальнейшего сопротивления и угрозу воздушных налетов немецкой авиации на Роттердам и Утрехт, решило начать переговоры о капитуляции. Уже в тот же день в 21 час 30 мин огонь был прекращен. Однако, несмотря на капитуляцию, из-за плохой работе связи уже нельзя было ничего сделать, чтобы предотвратить воздушный налет на Роттердам. В результате город сильно пострадал, среди населения было много жертв.

В течение пяти дней первый противник был выведен из войны и целая армия высвобождена для действий в другом месте.

6-я армия, наступавшая южнее 18-й армии, стремительным и мощным продвижением должна была создать у противника впечатление, что она действует на направлении главного удара немецких войск. С этой задачей она полностью справилась. Первый прорыв, в ходе которого требовалось преодолеть реку Маас и расположенную за ней южную часть канала Альберта, удался удивительно легко. Правда, голландцы сумели своевременно взорвать важный мост в районе Маастрихта, но несколько не менее важных мостов через канал Альберта были захвачены внезапными атаками парашютистов. Тщательно подготовленный захват форта Эбен-Эмаэль воздушным десантом увенчался полным успехом. Обороняющиеся были буквально ошеломлены, когда 78 специально отобранных и подготовленных пилотов в 5 час 32 мин бесшумно посадили свои планеры на форт. Лишь несколько пулеметчиков успели открыть огонь. Подрывными зарядами были немедленно уничтожены наблюдательный пункт, выходы из казематов и орудийные стволы, выступавшие из бронеколпаков, а боевой дух гарнизона был сломлен угрозой подорвать заряды, спущенные в вентиляционные колодцы. Таким образом, этот мощный форт, построенный лишь в 1935 г., не мог уже оказать никакой помощи войскам, обороняющим канал Альберта. Защитники форта окончательно прекратили сопротивление только во второй половине следующего дня. Отважные десантники потеряли убитыми всего пять человек.

В первый же день наступления вечером 6-я армия на широком фронте форсировала реку Маас и канал Альберта. В тот же вечер бельгийцы отвели все войска, занимавшие укрепления перед Льежем, за Маас, кроме одной дивизии, которую направили в Лувен. Во второй половине следующего дня они находились уже между Льежем и Хасселтом, отступая по всему фронту к реке Диль.

Танковый корпус Гёппнера, минуя Льеж, вышел в район севернее Намюра и 13 мая под Жамблу натолкнулся на две французские легкие механизированные дивизии, которые после упорных танковых боев 14 мая были отброшены к оборонительным позициям на реке Диль. Тем временем 6-я армия переправилась через Маас, продвигаясь правым флангом на Мехельн, центром на Брюссель, а левым флангом – на Нивель. 14 мая передовые части 6-й армии подошли к реке Диль и установили соприкосновение с частями вышедших вперед английских и французских армий.

Теперь было ясно, что войска левого крыла союзников осуществили ожидавшееся захождение. Против них нужно было ввести такие силы, которые могли бы их сковать. После того как голландцы сложили оружие, высвободилась 18-я армия, которую можно было подтянуть к правому флангу 6-й армии. Поэтому немецкое командование решило снять танковый корпус, действовавший в полосе 6-й армии, и использовать его в полосе группы армий «А», где решался исход войны.

Наступление этой группы армий вполне оправдало все возлагавшиеся на нее надежды, 4-я армия и танковый корпус Гота прорвали позиции бельгийской кавалерии и арденнских егерей сначала на границе, затем на реке Урт, и уже рано утром 13 мая головные подразделения выдвинувшихся далеко вперед танковых соединений достигли Мааса севернее Динана. Бельгийцы поспешно отступили за Маас, в район между Намюром и Льежем. В то же утро танковые дивизии, натолкнувшиеся на совершенно ошеломленных французов, создали плацдарм на другом берегу Мааса и успешно отразили контратаки противника. На следующий день танкам в ряде мест удалось продвинуться на левом берегу до 15 км. Теперь река прочно находилась в руках немцев.

С таким же успехом проходило наступление и 12-й армии. Наступавший в авангарде танковый корпус Гудериана уничтожил заграждения, которые соорудили люксембуржцы на своей границе, а вечером в первый же день наступления прорвал приграничную оборону бельгийских войск. Другой более мощный оборонительный рубеж между Либрамоном и Нёшато немецкие войска преодолели 11 мая; пытавшаяся контратаковать французская кавалерия была повсюду отброшена. В то время как танковый корпус, наступавший на Монтерме, быстро продвигался, в полосе танкового корпуса Гудериана, несмотря на все принятые меры по регулированию движения, образовались большие пробки на плохих узких горных дорогах. К тому же противник разрушил эти дороги во многих местах и устроил многочисленные заграждения. Но и эта трудность в конце концов была преодолена, войска переправились через глубокую реку Семуа, и вечером 12 мая передовые части трех танковых дивизий вышли к Маасу и захватили город Седан, расположенный на восточном берегу реки. В ходе наступления подвижные соединения сильно растянулись. Их арьергарды со следующими за ними моторизованными дивизиями были еще у Рейна, тогда как авангардные части достигли уже Мааса. Учитывая заранее подготовленную оборону противника, было нелегко в такой обстановке принять решение на следующий же день форсировать реки без предварительной тщательной разведки, подтягивания и подготовки всех сил и без поддержки мощной артиллерии. И все же нельзя было терять время. Несколько сотен самолетов должны были дополнить пока еще незначительную артиллерийскую поддержку. Ровно в 16 час с началом наступления совершили налет первые эскадрильи и одновременно штурмовые группы начали переправляться через реку на надувных лодках и моторных катерах. К вечеру береговые укрепления линии Мажино были прорваны и по обе стороны Седана созданы два небольших плацдарма, которые в течение ночи непрерывно укреплялись и были значительно расширены. Под мощным прикрытием зенитной артиллерии, которая блестяще отражала все атаки английской и французской авиации, нанося ей большие потери, на следующий день был наведен понтонный мост, а к вечеру три танковые дивизии уже находились на западном берегу Мааса и немедленно начали продвижение в западном и южном направлениях.

13 мая танковому корпусу генерала Рейнгардта, наступавшему несколько севернее, удалось форсировать реку Маас близ Монтерме. 14 мая семь танковых дивизий переправились через Маас. У Динана, Монтерме и Седана пять моторизованных дивизий находились на подходе, а еще две танковые дивизии, взятые у 6-й армии, должны были прибыть через несколько дней в район за 4-й армией. Момент внезапности удалось полностью использовать, все трудности местности и технического осуществления операции были успешно преодолены.

На стокилометровом фронте между Седаном и Намюром располагались почти исключительно французские резервные дивизии первой и второй очереди. Они, естественно, были не в состоянии отразить натиск немецких войск. Противотанкового оружия эти дивизии почти не имели, поскольку не нашли его на линии Мажино в районе Седана. Против ударов с воздуха они были беспомощны. 15 мая 9-я армия, находившаяся в районе между Седаном и Намюром, была полностью разбита и откатилась на запад. Соединения 2-й армии, которые располагались южнее Седана, контратаками пытались остановить прорыв немецких войск. Когда 15 мая французское верховное командование осознало всю глубину опасности, нависшей в результате прорыва немецкими войсками обороны на Маасе не только над местными силами, но и над армиями, действовавшими в Бельгии, оно сделало все возможное, чтобы предотвратить надвигавшуюся катастрофу. Оно еще надеялось, что хотя бы северный фланг 9-й армии сможет удержаться. Тогда, может быть, где-нибудь между реками Маас и Уаза удастся остановить наиболее опасное продвижение противника по обе стороны Седана и восстановить фронт между 2-й и 9-й армиями. Но все эти попытки потерпели неудачу из-за стремительного темпа наступления немецких подвижных соединений и следовавших за ними вплотную пехотных дивизий 4-й и 12-й армий, которые расширили фронт прорыва и обеспечили фланги.

В районе Бомона у самой франко-бельгийской границы французские танки безуспешно пытались преградить путь танковым дивизиям корпуса Гота, прорвавшимся в районе Динана. Приказ, данный располагавшейся севернее участка прорыва 1-й французской армии, – ввести все свои моторизованные соединения южнее реки Самбра для удара по северному флангу прорвавшихся немецких войск, – выполнить было нельзя, потому что эти соединения были или уже разбиты, или вели бои против немецкой 6-й армии.

Попытка 2-й французской армии прорваться с юга в район плацдарма, созданного у Седана, разбилась об упорную оборону 10-й танковой дивизии, введенной Гудерианом для защиты своего южного фланга.

В этой критической обстановке главнокомандующий французской армией генерал Гамелен вспомнил об одном приказе, который отдал маршал Жоффр в сентябре 1914 г. накануне битвы под Марной. Гамелен, тогда еще молодой офицер генерального штаба, лично присутствовал при этом в главной квартире Жоффра. Теперь Гамелен обращался к своим солдатам с такими же зажигательными словами, которые в свое время предшествовали «чуду на Марне»: «Отечество в опасности! Войска, которые не могут продвигаться вперед, должны скорее погибнуть на том месте, где они стоят, чем уступить хоть одну пядь французской земли, оборона которой им вверена. В этот час, как и во все исторические для родины моменты, наш девиз – победить или умереть. Мы должны победить!» Однако этот приказ не достиг своей цели. Гамелен дал его в обстановке, которая не имела ничего общего с 1914 г., когда волевой командующий не дал противнику возможности разорвать фронт своих армий при отходе и затем бросил их в наступление.

Французское правительство лишило Гамелена доверия, сместило 18 мая с занимаемого им поста и назначило генерала Вейгана его преемником. Это имя снова вызвало во всей Франции волну надежды. Вейган, испытанный помощник Фоша во время Первой мировой войны, человек, который в 1920 г. своим гением спас Варшаву, должен был взять теперь в свои сильные руки судьбу Франции.

Когда 19 мая Вейган прибыл во Францию из далекой Сирии, немецкие войска продолжали беспрепятственно расширять прорыв. Проходя по 50 км и более в сутки, немецкие подвижные соединения стремительно продвигались на запад.

К вечеру 18 мая они вышли в район южнее Мобежа, захватили Ле-Като и Сен-Кантен и обеспечили свой южный фланг севернее Лаон. Здесь 16 мая навстречу им выступила сформированная генералом де Голлем ударная группа, ядро которой составляла недавно созданная танковая дивизия. Это соединение тщетно пыталось потеснить южный фланг немецкого клина. После трехдневных безуспешных боев французская танковая дивизия была рассеяна действиями наземных войск и пикирующими бомбардировщиками и отброшена через Лаон на юг. Предусмотренная в плане германского командования оборона фронтом на юг быстро создавалась вдоль реки Эна. 4-я армия вслед за устремившимися вперед танковыми дивизиями также неудержимо продвигалась южнее реки Самбра. Она отрезала Мобёж с юга и своим левым флангом наступала в направлении на Аррас.

20 мая Гамелен передал командование союзными вооруженными силами своему преемнику Вейгану. Еще за день до этого он отдал приказ, представляющий собой последнюю попытку предотвратить угрозу окружения армий в Бельгии. Исходя из того, что широкая брешь уже не могла быть закрыта фронтальным контрударом, он приказал перейти к наступательным действиям с севера и с юга, чтобы таким путем добиться восстановления разорванного фронта. 1-я группа армий, действовавшая в Бельгии, уже начала проводить мероприятия по осуществлению этого плана. Армии, вначале выдвинувшиеся до рубежа Намюр, Антверпен, 16 мая под сильным натиском немецких армий отступили вместе с бельгийцами за реку Дандр, а 19 мая – за реку Шельда. Одновременно англичане начали снимать с фронта войска, чтобы создать на юге оборонительную позицию, которая первоначально тянулась от Денена до Арраса. Отсюда можно было предпринять запланированный Гамеленом удар на юг. Против немецких войск, прикрывавших наступление танковых корпусов на юге, французы создали из резервов крепостных частей укрепленных районов 6-ю армию. Она примыкала к 2-й французской армии, занимая позиции вдоль канала Уаза – Эна, и постепенно растянулась до района южнее Лаона. Левее предполагалось расположить новую 7-ю армию, которая должна была организовать оборону по Сомме до Ла-Манша. Обе армии объединялись в новую, 3-ю группу армий. Эти армии по плану наносили удар в северном направлении. Расстояние от Перонна до Арраса, куда подходили английские войска, составляло всего 40 км. Если бы до 22 мая удалось как в районе Арраса, так и у Соммы собрать достаточные силы и начать общее наступление с севера и юга, то эти силы могли бы еще соединиться и остановить прорвавшиеся немецкие войска.

Генерал Вейган принял план своего предшественника и доложил его на совещании в Париже, на котором присутствовал Черчилль. Вейган потребовал неограниченной поддержки со стороны английской авиации, которая имела решающее значение для достижения успеха, и предложил хотя бы временно отказаться от воздушных налетов на Гамбург и Рурскую область, поскольку это не оказывает непосредственного влияния на ход военных действий. Черчилль принципиально согласился с Вейганом, но обратил внимание на то, что английские истребители, базирующиеся на аэродромы в Англии, могут находиться над районом боевых действий не более 20 мин. Предложение о переброске английских истребительных частей во Францию он отклонил.

Осуществление французских замыслов, однако, не пошло дальше слабых попыток. Дивизии, предназначавшиеся для формирования новой 7-й армии, прибывавшие частично из Северной Африки, частично с линии Мажино, сильно запаздывали, так как с 17 мая авиация противника стала наносить мощные удары по железным дорогам. Таким образом, создание немецкого оборонительного рубежа, обращенного фронтом на юг, осуществлялось быстрее, чем сосредоточение новой французской армии, так что немцам даже удалось захватить несколько плацдармов на реке Сомма, которые сыграли большую роль в ходе последующей «битвы за Францию».

Французская 7-я армия, несмотря на все настояния французского главнокомандующего начать наступление хотя бы частью сил, совершенно не старалась предпринять активных действий. Об организации же какого-то крупного наступления вообще не могло быть и речи. Активные действия войск генерала де Голля в районе Лаона представляли собой единственную попытку выступить с юга навстречу прорвавшимся немецким войскам.

Гораздо более энергичными были направленные на восстановление связи с югом действия 1-й группы армий, которой грозило окружение, и особенно действия английских войск. Командующий группой армий генерал Бийот и главнокомандующий английскими войсками лорд Горт договорились высвободить по две дивизии, с которыми они 21 мая во второй половине дня хотели нанести контрудар по обе стороны Арраса. Однако в действительности англичане к середине этого дня предприняли контратаку южнее Арраса только одним пехотным полком, усиленным двумя танковыми батальонами. Эти действия развертывались успешно, и в полосе 4-й немецкой армии создалось довольно затруднительное положение. Вначале оно расценивалось как очень серьезное, но уже к вечеру в результате массированного использования пикирующих бомбардировщиков и истребителей, а также применения зенитной артиллерии для поражения наземных целей критическое положение было ликвидировано. Наступательные действия французов, которые должны были вестись наряду с действиями англичан, не были осуществлены, так как французские дивизии не успели занять исходные позиции. На следующий день англичанам в районе Арраса удалось удержать свои позиции лишь с большим трудом, французы же так и не перешли в наступление. Таким образом, план Гамелена – Вейгана закончил свое существование прежде, чем его начали по-настоящему осуществлять.

Схема 4. Западная кампания 1940 г. (положение на 20 мая 1940 г.)

Начиная с 17 мая английский главнокомандующий со все возрастающим опасением следил за развитием событий во Франции. В этот день он впервые намекнул на возможность эвакуировать свои войска из Франции морским путем, а на следующий день высказал эту мысль со всей ясностью. В то время английское правительство еще упорно указывало ему путь на юг. Но и тогда оно уже рассчитывало на то, что, по крайней мере, отдельные части английских экспедиционных сил могут оказаться оттесненными к морю, и приказало на этот случай начать необходимые приготовления в Англии. Между тем у главнокомандующего английскими войсками во Франции не только усиливались опасения относительно хода боевых действий, но и уменьшалось доверие к своим французским и бельгийским коллегам. Он подписал план союзного верховного военного совета от 22 мая с оговоркой, что в связи с сократившимся подвозом нельзя рассчитывать на повторные попытки прорвать кольцо окружения ударом с севера; при этом он намекнул, что освобождение окруженных войск должно прийти с юга.

Тем временем командование французской армии само поняло, что его план уже не может быть осуществлен. Поэтому 1-й группе армии было приказано удержать как можно больший плацдарм в районе Дюнкерк, Кале.

Немецкие соединения, почти не понесшие никаких потерь в коротком бою под Аррасом, продолжали развивать удар на запад и северо-запад. 20 мая они достигли Амьена и Абвиля, на следующий день они захватили Сен-Поль и Монтрей. Северо-западнее Абвиля первое немецкое подразделение – батальон 2-й танковой дивизии – вышло к морю. В то время как войска второго эшелона обеспечивали прикрытие на Сомме вплоть до ее устья против 10-й французской армии, которая, как предполагали, сосредоточивалась за этим рубежом, танковые соединения повернули на север и северо-восток, чтобы, продвигаясь левым флангом вдоль Ла-Манша, прорвать с юго-запада создаваемое противником предмостное укрепление. 23 мая были окружены города Булонь и Кале, на следующий день танковые дивизии Гудериана и Рейнгардта стояли перед рекой Аа между городами Сент-Омер и Гравлин. Головные танковые части произвели разведку до Бетюна и Ланса, где английские войска и 1-я французская армия, находившиеся еще на большом расстоянии от побережья, двигались навстречу наступающей 4-й немецкой армии.

Англичане и французы развили лихорадочную деятельность, стремясь создать оборону у канала Ла-Бассе и на противоположном берегу реки Аа. В этой обстановке танковые дивизии, наступавшие вдоль побережья Ла-Манша, 24 мая получили непонятный для них приказ Гитлера: остановиться на достигнутом рубеже и отвести назад части, продвинувшиеся на Азбрук. Дальнейшее продвижение разрешалось только частям, выполнявшим задачи по разведке и охранению. Этот приказ, который привел к спасению основных сил английского экспедиционного корпуса и части окруженных вместе с ним французских войск, стал с тех пор предметом самых оживленных споров. Несомненно то, что приказ первоначально исходил от Гитлера и что Гитлер был поддержан Кейтелем и Йодлем. Хорошо известно, что против этого приказа резко, но безуспешно выступал главнокомандующий сухопутными силами. Гитлер говорил, что танковые войска понесут тяжелые потери на труднопроходимой, перерезанной многочисленными реками местности, которая была ему знакома еще по Первой мировой войне, что они, учитывая второй этап кампании – уничтожение французской армии, – сильно нуждаются в отдыхе и пополнении. Эти доводы, по-видимому, произвели некоторое впечатление на командование группы армий «А», которую Гитлер посетил до отдачи своего приказа, так что со стороны этого командования не было никаких возражений. Вполне возможно также и то, что Геринг хотел, чтобы задача по уничтожению англичан была возложена на его авиацию, и сумел своими обещаниями заверить Гитлера в успехе. Хотя главнокомандующий сухопутными силами продолжал всячески настаивать на продолжении наступления танковыми дивизиями, они в течение трех дней оставались на месте.

Немцы должны были только наблюдать, как англичане и французы создавали оборону и производили погрузку на суда. 26 мая танковым дивизиям было разрешено вновь начать активные боевые действия, однако вслед за тем пришел приказ сменить все танковые дивизии прибывшими моторизованными дивизиями и отвести их для выполнения других задач. Самый благоприятный момент прошел, и возможность окружить английский экспедиционный корпус была упущена. Конечно, англичане оборонялись бы с исключительным упорством и немецкие соединения понесли бы значительные потери, однако не такие большие, чтобы существенно затруднить продолжение войны против Франции[8]8
  В 1917 г. англичане поставили у немецких баз около 15 тыс. мин, предназначенных специально для борьбы с подводными лодками. В мае 1918 г. было поставлено минное заграждение между Шетландскими островами и берегами Норвегии (около 70 тыс. различных мин). Всего в 1917–1918 гг. Германия потеряла 153 подводные лодки, из них 68 были уничтожены минами и глубинными бомбами. – Примеч. ред.


[Закрыть].

После 25 мая перед окруженными союзными войсками стояла только одна задача: обеспечить и осуществить эвакуацию. Несмотря на то что наступление немецких танковых соединений было приостановлено, положение союзников оставалось еще весьма тяжелым, потому что обе армии немецкой группы армий «Б» в ходе тяжелых боев к 25 мая форсировали реку Шельда и теперь вели наступление на реку Лис. Связующим звеном между 6-й армией на Шельде и танковыми корпусами между Бетюном и морем служила 4-я армия. Вместе со своими танковыми корпусами Гёппнера и Гота она преследовала остатки разбитой 9-й французской армии и введенные для ее поддержки соединения, окружила и уничтожила в районе юго-западнее Мобежа сильную французскую группировку, овладела с тыла самой крепостью и затем зажала в тиски силы противника, выдвинувшиеся далеко вперед восточнее и южнее Лилля.

25 мая немецкие войска предприняли наступление на реке Лис у Менена и вбили глубокий клин между бельгийцами и англичанами. В тот же день французы вывели еще находившиеся в Бельгии войска, чтобы использовать их для поддержки своих сил на юге. Предоставленные самим себе бельгийцы в следующие два дня в результате охватывающих ударов немецких войск были оттеснены еще дальше к побережью. 27 мая измотанные, в полном беспорядке отступавшие соединения оказались в совершенно безнадежном положении: они были прижаты к морю и занимали район всего 50 км шириной и 30 км глубиной, который к тому же был весь забит беженцами. Бельгийский король, оставшийся при своей армии в то время, как его правительство выехало в Лондон, понимал, что его армия не может избежать уничтожения. Для ее спасения через Остенде и Зеебрюгге ничего не было подготовлено. Король не хотел терять армию, но вместе с тем он считал, что долг монарха не позволяет ему последовать за своим правительством. Поэтому он решился остаться с армией и предложить капитуляцию. 27 мая в 17.00 парламентер пересек линию фронта, в 23.00 был подписан акт о капитуляции, а в 4 часа утра следующего дня был прекращен огонь.

Выход Бельгии из войны отразился на положении английских и французских войск не так уж тяжело, как это могло показаться вначале. Еще до капитуляции бельгийцев они приняли надлежащие меры для защиты своего восточного фронта и заняли рубеж Ипр, Диксмюд, Ньивпорт.