Текст книги "Турагентство «Волшебные миры»"

Л. Д. Лапински
Турагентство «Волшебные миры». Книга 1

L. D. Lapinski

The Strangeworlds Travel Agency

© 2020 by L. D. Lapinski

© Ю. Д. Бабчинская, перевод, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021

Издательство АЗБУКА®

* * *

Джозефу

…В каждом есть свой тайный мир…

У каждого человека в мире – даже если снаружи он скучный или нудный, не важно.

Внутри у каждого – невообразимые, восхитительные, чудесные, глупые, поразительные миры…

И не один только мир. Сотни. Тысячи, может быть[1]1
  Перевод Е. Лихтенштейна.


[Закрыть].

Нил Гейман. The Sandman. Песочный человек. Книга 5. Игра в тебя

Глава первая

В мире всегда найдутся места, наполненные магией. Нужно лишь присмотреться. По современной улице проедет карета, запряженная лошадью, а в мощеный переулок случайно забредет прохожий и так же случайно там сгинет. Временами встречаются совершенные чудаки, словно сошедшие со старинной фотографии. Быть может, в кофейне на глаза вдруг попадется чья-то сумка, неестественно зависшая над полом, а затем и она, и ее хозяин вдруг исчезают.

Магию можно найти даже в магазинах.

Волшебные лавки, приютившиеся среди торговых центров и красивых витрин, на первый взгляд вовсе незаметны и непримечательны. Мутные витрины покрыты слоем пыли, а потертые вывески напоминают призраков. Ты, должно быть, и сам понимаешь, что магия не жалует излишнее внимание. Многие охотно делают вид, будто ее и не существует вовсе.

Туристическое агентство «Волшебные миры» представляло собой самый типичный волшебный магазинчик.

За металлическими решетками виднелись грязные окна в трещинах. Краска на входной двери шелушилась, и казалось, что эту дверь давно не открывали. Блистала лишь вывеска над витриной – аккуратно нарисованные изящные золотистые буквы с черным контуром на рубиновом фоне. С обеих сторон надпись обрамляли глобусы. Все это выглядело старомодным, однако название сияло новизной:

За полтора столетия существования этой компании вплоть до нынешнего судьбоносного лета на фасаде здания изменились разве что глобусы – их время от времени перерисовывали, чтобы показать смещающиеся границы чужеземных стран.

Изменения напрашивались сами. Но вот в «Волшебные миры» заглянул новый посетитель, который в конечном счете спас все предприятие. И не только.

* * *

Джонатан Меркатор усердно работал. По крайней мере, так казалось ему самому. Он сидел, закинув ноги на письменный стол, и, развалившись в кресле, читал. Возле его ботинок лежала стопка журналов, тишину нарушали тикающие вразнобой часы, подчиненные своим неповторимым ритмам. Джонатан не обращал на них никакого внимания.

Он думал, что впереди еще долгий и тяжелый день.

Перед большим окном агентства мелькнула тень, останавливаясь за входной дверью. Спустя секунду дверь со скрипом отворилась, и на разбухший паркет ступил паренек, который обвел взглядом помещение и поморщился.

Джонатан с интересом взглянул на юношу поверх книги.

– Хм… – Паренек осмотрелся. – Это ведь не игровой зал, так?

Интерес Джонатана мигом исчез, как вода в решете, и он в притворном удивлении тоже обвел комнату взглядом:

– Разве? С чего ты так решил?

Юноша достал телефон:

– Он должен быть здесь.

– Ну, тогда ладно. Если уж телефон сказал, иного и быть не может. Ни в коем случае не доверяй глазам.

Джонатан выудил из внутреннего кармана пиджака крошечную лупу в медной оправе и с толстой линзой. Затем бросил увеличительное стекло пареньку, который неуклюже поймал его.

– Взгляни еще раз, для пущей верности.

– Это еще зачем?

– Тебе же не сложно?

Паренек нахмурился и поднес лупу к глазу:

– И что я должен увидеть? А линза рабочая? Все как в тумане.

Он положил лупу на стол.

– Что это вообще за место?

Стены словно впитывали его громкий голос.

Джонатан вздохнул, поднял со стола лупу и вернул ее в карман.

– Ты разве не заметил вывеску над витриной? Здесь турагентство.

Паренек фыркнул со смеху:

– Допустим, над дверью сказано именно так, но здесь даже компьютера нет.

Джонатан спустил ноги со стола. Там осталась гора журналов, кружка с недопитым чаем и тарелка с недоеденным тостом, покрытым арахисовым маслом. Джонатан отложил книгу, оставив ее раскрытой веером, чтобы сохранить страницу, на которой остановился.

– Зачем же тут компьютер?

– Э-э-э… разве не нужно бронировать авиабилеты? Или гостиницу?

Джонатан таинственно улыбнулся:

– Здесь совершенно иное агентство.

Юноша нахмурился:

– Чем же вы тогда занимаетесь?

Джонатан поправил на носу очки и сцепил руки в замок. Но ответить не успел – слева от него распахнулся чемодан.

Пока все окончательно не запуталось, давайте проясним, почему этот молодой человек так скептически отнесся к турагентству «Волшебные миры».

Во-первых, сюда действительно не добрался технологический прогресс. Самой современной вещью, которой владел Джонатан Меркатор, была печатная машинка из шестидесятых годов двадцатого века. Ему нравилось набирать на ней жалобы и прятать их в библиотечных книгах. Стол, на котором обитала печатная машинка, отлично вписался бы в интерьер директорского кабинета Викторианской эпохи, и даже одежда Джонатана казалась старомодной. Твидовые костюмы словно достались ему от давно почившего родственника. Никто в восемнадцать лет не решил бы так одеться.

Смущало и отсутствие на стенах турагентства красочных постеров Диснейленда, Алгарве или другого интересного места. Внутри вообще не было никаких рекламных плакатов, только несколько глобусов и атласов. Один глобус обладал странной грушевидной, а не сферической формой.

И еще чемоданы.

Они заполняли аккуратные деревянные ячейки, занимавшие одну стену. От пола до потолка тянулись полки, и каждый чемодан лежал в своей нише, а ручки так и манили ухватиться за них. Меж двух кресел у камина стояли в стопке еще несколько чемоданов, напоминая журнальный столик, другие громоздились у дальней стены, и парочка притулилась возле стола Джонатана.

На полках насчитывалось около пятидесяти штук, и абсолютно все различались. Кожаные, картонные, из блестящей крокодильей кожи, а некоторые – из шкур зверей, которые озадачили бы даже самого ученого зоолога. Кое-где виднелись штампы или пятна краски, у дюжины на ручках висел бумажный ярлык.

Турагентство «Волшебные миры» больше напоминало бюро находок или магазин антиквариата. Разве удивительно, что у вошедшего юноши возникли подозрения – еще до того, как распахнулся чемодан.

Услышав щелчок, Джонатан озадаченно развернулся. Заскрипело его кожаное кресло на колесиках. Крышка чемодана распахнулась, и оттуда хлынул поток воды.

– Что происходит? – ахнул юноша, попятившись.

В следующую секунду из чемодана, как из люка, выбрался человек. Совершенно промокший, он пытался откашляться. С пояса незнакомца свисала треснутая подзорная труба в кожаном чехле. Мужчина сунул руку обратно в чемодан и, пыхтя, вытянул оттуда женщину. Она приземлилась на четвереньки, с многослойных юбок на паркет стекала вода. На шее у женщины висели три пары очков, густые черные волосы были заплетены в косы и украшены ленточками и кружевом.

Вокруг ее правой щиколотки обвилось склизкое красное щупальце.

– Хадспет, эта гадость никак от меня не отцепится, – фыркнула женщина скорее раздраженно, чем испуганно, хотя щупальце ползло выше по ноге.

Ее спутник слегка шлепнул по щупальцу:

– Ну-ка отпусти! Выбери себе кого-нибудь с таким же количеством конечностей.

Щупальце сильнее сдавило ногу женщины и еще ярче покраснело.

– Прошу вас, распутайтесь поскорее, – вздохнул Джонатан. – Я не могу позволить, чтобы вы прихватили что-то с собой. Вы знаете правила.

Женщина тряхнула ногой, щупальце наконец отпустило ее и с плеском погрузилось в чемодан.

Тот подпрыгнул и со щелчком захлопнулся.

Промокшая парочка, задыхаясь, повалилась на пол. Они улыбались так счастливо, словно и не было чудесного появления из чемодана и объятий с чересчур любвеобильным осьминогом. Переглянувшись, они расхохотались.

Джонатан придвинул к себе журнал, пролистал до нужной страницы и взял ручку.

– Что ж, добро пожаловать домой. Мори и Альфред Хадспет…

– Просто Хадспет, – поморщился мужчина.

– Хорошо. Хм… – Джонатан надул губы. – Согласно отметке, вас ожидали не раньше следующей недели. Разве вы не весело провели время?

– Весело! Не то слово! – Мори пригладила волосы и поднесла к лицу очки, потом сняла их и надела вторую пару, которую оставила на носу, – похоже, та понравилась ей больше. – Погода, видите ли, сильно ухудшилась. Вы даже не представляете себе, какие поднялись волны. Поговаривали, что некоторые корабли просто-напросто сдуло с карты мира.

Хадспет кивнул:

– Хуже шторма я не припомню. В нижней половине мира закрыты все порты. Снова сменилась валюта, вы это знали?

– Ох, ради всего святого.

Джонатан взял листок бумаги и, покачав головой, сделал пометку.

– Они с этим зачастили. Не удивлюсь, если в следующий раз вернутся к бартерной системе. Вы привезли материалы?

– И довольно неплохие.

Хадспет достал из-под рубашки промокшую книгу и положил на стол.

Джонатан приподнял бровь:

– Вы хоть понимаете, насколько ценен каждый такой путеводитель? Насколько уникален для каждого чемодана?!

Он поднял книгу большим и указательным пальцем. С нее стекала вода.

– Не ожидал, что члены сообщества станут обращаться подобным образом с доверенными им документами.

– Эй, у нас не было времени сидеть там и сочинять мемуары, – усмехнулся Хадспет.

Джонатан даже не улыбнулся.

Хадспет откинул с лица челку. На лбу виднелся порез, побелевший и набухший от воды.

– Видите? Мы прошли не одну потасовку, пока добрались до бухты Голосов. Капитан Найф не дает прохода тем, кого не знает, во всяком случае не при нынешней ситуации. Нам пришлось плыть окружным путем на мелком суденышке, вокруг Прорвы. Когда начался шторм, мы чуть не лишились чемодана…

– А потом… Потом еще этот осьминог. – Мори провела наманикюренным пальчиком по веку, вытирая подводку. – Как наша капитанша их назвала?

– Хафгуфа, – сказал Хадспет. – Монстры тумана.

– Вот такие дела.

Мори снова потерла глаз. Удивительно, но ее макияж оставался безупречным.

– Похоже, их привлек чемодан. Нам пришлось прыгнуть за борт, когда чудище завладело кораблем. Никогда раньше такого не видела. Нас подобрала спасательная шлюпка, но пока мы не нашли места, где открыть чемодан, чуть не сошли с ума.

– Но, возможно, мы бы повторили приключение, – заулыбался Хадспет.

– Что ж, спасибо и на том, что вынырнули из этого океана извинений, – сухо заметил Джонатан.

Он открыл промокшую книгу и прочел пару строк.

– Всего лишь один абзац? – Джонатан поднял голову. – Вы ведь понимаете, что этого недостаточно?

Парочка покраснела.

– Времени действительно не нашлось…

– Мы… мы чуть не потеряли чемодан, понимаете…

– Нельзя терять багаж! – отчеканил Джонатан. – Правило номер один. Если вы носите на плече этот значок, – Джонатан кивнул на потускневший лоскут со взлохмаченными краями на рукаве Хадспета, – то должны следовать правилам и указаниям. Для вас это не просто возможность…

– В следующий раз мы обязательно исправимся, – перебил его Хадспет, помогая жене встать на ноги. – Ты в порядке, Мори?

– Вполне.

Женщина поднялась и поправила на себе одежду.

Стоило ей пошевелить юбкой, и на поясе покачнулась лупа, висевшая на кольце. Вовсе не такая маленькая, как у Джонатана, а размером с расческу и довольно громоздкая на вид. Ручку из красного дерева украшала полированная медь, кольцо, державшее линзу, сверкало, а само стекло было довольно толстым. Лупа крепилась к металлической петле на ремне, куда можно было при желании повесить ключи.

Взгляд Джонатана замер на увеличительном стекле, и его вежливость сменилась яростью.

– Вы… вы забрали с собой лупу?

– На всякий случай, – поспешил ответить Хадспет. – А вдруг что…

– Да неужели! – отрезал Джонатан, вставая. Он казался даже выше своего метра семидесяти пяти. – Да как… как вы смеете! Вам прекрасно известно, что вы не имеете права обладать такой вещью.

– Послушайте…

– Нет, это вы послушайте. – Джонатан обогнул стол. За линзами очков его глаза опасно сверкали. – Вы члены сообщества. Вы знаете историю агентства и знаете, почему лупы запрещены. Как вы смеете держать ее у себя, а тем более брать с собой? Я ваш главный хранитель. Мне следует немедленно вычеркнуть ваши имена из журнала.

Мори покраснела сильнее:

– Это лишь на случай, если…

– Если что?

– Приношу извинения. – Хадспет поднял руки. – Джонатан… Мистер Меркатор… Приносим свои извинения. Мы заполучили ее в Пяти Фонарях и подумали, что она может пригодиться.

Джонатан протянул руку:

– Давайте сюда.

Супруги переглянулись.

– Я ваш главный хранитель, – повторил Джонатан. – Если не желаете пожизненного запрета на участие в сообществе, давайте ее сюда. Сейчас же.

Мори нехотя отцепила лупу от пояса и передала Джонатану.

Хадспет нахмурился:

– Она дорого мне обошлась.

– Вам повезло, что не дороже, – зловеще отозвался Джонатан. Он убрал лупу в ящик. – Если не хотите пользоваться чемоданом – и только чемоданом, то не трудитесь возвращаться сюда. Это не игрушки.

– Хорошо, – тихо сказала Мори. – Нам очень жаль. Мы не желали зла. В следующий раз мы не подведем с путеводителем. И с чемоданом. Я имею в виду, не станем терять его.

Джонатан закрыл ящик и кивнул:

– Спасибо.

– А вы серьезно относитесь к своим обязанностям, – с невольным восхищением признался Хадспет. – Без обид…

– Принято.

С платья Мори на паркет все еще капала вода.

– Тогда до встречи, – сказал Джонатан и придвинул к краю стола журнал, положив поверх него ручку.

Двое путешественников записали на открытой странице свои имена. Они обменялись с Джонатаном быстрыми рукопожатиями и, улыбнувшись, сослались на то, что им уже пора. Все в той же промокшей одежде супруги неуклюже покинули помещение.

Над дверью молчаливо качнулся давно лишенный язычка старый колокольчик.

Джонатан достал швабру и ведро из закутка у дверей, ведущих вглубь дома. Прикатил ведро на трех оставшихся колесиках и принялся за уборку.

Тут он вспомнил про парня, который все еще стоял и молча шевелил ртом, как золотая рыбка в момент кормления.

– О, ты еще здесь?

Парнишка покачал головой, закрыл рот и выбежал за дверь. Колокольчик задрожал.

Джонатан вернулся к уборке. Вытерев насухо пол, он поднял сырой чемодан и стряхнул с него капли морской воды. В воздухе висел запах соли и веяло прохладой.

Джонатан ласково похлопал по чемодану ладонью и аккуратно вернул его в нишу на полках. Затем прошел к столу, достал огромную лупу и, поднеся ее к свету, вгляделся в линзу. Настоящая красота! Искусная вещь. Ее создатель наверняка с любовью творил свое изделие и мог с его помощью творить чудеса.

На лице Джонатана внезапно отразился гнев.

Он бросил лупу на пол и изо всей силы опустил на нее ботинок.

Стекло треснуло под каблуком. Он мысленно перевел дух.

Лучше так, чем эта вещь попадет в плохие руки.

Джонатан издал легкий смешок и повернулся, чтобы сказать:

– А ты…

Он замолчал, поняв, что ему не к кому обратиться. Джонатан остался в полном одиночестве.

Глава вторая

Флик вовсе не радовалась так, как ее родители. Они весело пели под музыку, доносящуюся из радиоприемника, будто их сейчас никто не видел. Даже малыш Фредди всю дорогу, пока они ехали по автостраде, размахивал липкими от сластей ручками и дрыгал ножками. Флик понимала всеобщее оживление из-за переезда в новый дом («Сад! – в девяностый раз восторженно восклицала мама. – И два туалета!»). Теперь им станет проще, ведь у Фредди будет своя комната… Но Флик родилась в старой квартире (в буквальном смысле, поскольку в тот день сломался лифт и медики мчались вверх по лестнице со всем своим оборудованием). На ее глазах родители создавали там уют, с цветочными горшками за окнами и сделанным на заказ звонком домофона – пусть его иногда заедало на песне «We Will Rock You»[2]2
  «We Will Rock You» – песня рок-группы «Queen».


[Закрыть] в дождливую погоду.

– Здорово переехать за город, где кругом зелень, – сказал папа.

Флик не могла с ним согласиться. Ей нравилось жить в городе. Да и дом в Сент-Боско не находился в самом центре. Здорово иметь квартиру высоко, считала Флик, с панорамным видом на город. В холодную погоду можно смотреть на электростанцию, окутанную облаками пара и дыма. Мама рассказывала Флик истории про эти башни, говоря, что внутри прячутся драконы. Правда, девочка в такую ерунду больше не верила.

Флик посмотрела на новенький рюкзак – в сентябре она пойдет в новую школу. Целый год она привыкала к огромной Академии Лоуренс, где семиклассники передвигались стайками, словно хищники, а теперь она будет учиться в Байрон-Холле – на всю школу там от силы четыреста учеников. Ей придется носить галстук. Флик радовало лишь одно – на уроках музыки там разрешали играть на настоящем пианино.

Машина свернула с трассы на обрамленную деревьями дорогу, проезжая мимо роскошных особняков. Новый дом в Вязовом квартале стоял на окраине поселка Малые Драконы, что, скорее всего, стало причиной жалоб. Дорога сузилась настолько, что двум машинам было бы не разъехаться. Флик втянула в себя воздух, будто тем самым могла сделать их «короллу» у́же. Они свернули и оказались среди домов нового квартала, которые стройными рядами тянулись вдоль тротуаров и исчезали вдали, напоминая домино.

Флик прикрыла глаз и указала пальцем на одно из зданий, представляя, как оно заваливается назад и разрушает все остальные дома района.

– А вот и мы, – сказал папа, сворачивая на подъездную дорогу. – Ну и ну! Сад выглядит не совсем так, как на картинке…

Это еще слабо сказано, подумала Флик. Брошюра могла похвастаться идеально подстриженным газоном. Но перед их новым домом ничего похожего не обнаружилось. Как, собственно, и газона. Только сорняки. Во дворе будто кто-то поиграл в «Джуманджи». Здесь росла высокая крапива, среди которой Флик могла бы затеряться. Фредди наконец выпустили из плена детского кресла, и он тут же решил схватиться за кусты, но его поймала мама. Малыш завыл, вспугнув в зарослях кота, который бело-рыжей ракетой помчался по улице. Коты в их прежнем доме уже привыкли к встроенной во Фредди сирене. Но здешним обитателям придется многому научиться.

* * *

– Это моя комната, – сказала Флик, держа перед собой Фредди. Он загукал и сунул кулачок в рот. – Полагаю, это значит, что ты понял. Моя комната. Не наша. А твоя комната… – она направилась обратно по коридору, – вот здесь. Милая и маленькая, потому что ты и сам маленький.

Сказать «маленькая» значило проявить щедрость. Как только Фредди понадобится кровать, у него даже не останется места, чтобы встать рядом с ней. Малыш задергал ножками, желая спуститься на пол. Флик посадила его на ковер, от которого еще шел магазинный запах, и проследила, как братик уползает прочь, словно улитка, оставляя за собой след из крошек.

На верху лестницы находилась перегородка для малыша, но Флик не сомневалась, что братик научится лазить по ней еще до окончания недели. В доме все было новым. Новые ковры, новая краска, новая плита, даже новые розетки, белоснежные и гладкие – совсем не похожие на прежние, которые иногда трещали, стоило воткнуть в них вилку.

Вздохнув, Флик поставила ночник Фредди на подзарядку. Нельзя притвориться, что ты контролируешь электричество силой мысли, если розетки не трещат.

Внизу папа дал чаевые двум грузчикам и поблагодарил их за помощь. Флик улыбнулась им, неся Фредди в тюрьму для малышей под названием «манеж», которую установила мама, чтобы ребенок не лез к коробкам и сумкам.

– Что думаешь о своей комнате? – спросила мама.

– Симпатичная, – ответила Флик, опуская Фредди и разминая руки. – Только вся бежевая.

– Как и весь дом, – сказала мама. – Кремовая краска и бежевые ковры. Если мы вдруг решим поменять их, то выберем что-то более жизнерадостное. Наверное, это символизирует чистоту.

– Здесь и так чисто. На унитазе целлофановый чехол.

Флик подошла к коробке с надписью «Одежда Фелисити» и подняла ее.

– Я отнесу свои вещи, хорошо?

– Конечно, милая. – Мама дала малышу сухарик. – Будь осторожна на лестнице.

* * *

К концу дня почти все коробки подверглись сортировке. Для Фредди поставили кроватку, разобрали постельное белье, а вот обеденного стола и стульев пока не было, поэтому семейство решило поужинать рыбой и жареным картофелем в гостиной прямо на полу, устроив своеобразный пикник. Мама настаивала, чтобы они взяли тарелки и столовые приборы, а Флик казалось, что деревянные вилки из кафе делают еду вкуснее.

Папа с подозрением ковырялся в рыбе. Айзек Хадсон не доверял ничему, что пришло из моря.

– С каждой рыбой ты получаешь бесплатный пакет, – говорил он громко, когда они проходили рыбный прилавок в «Моррисонсе», – и главное, что он внутри у нее.

Флик была уверена, что умрет от стыда раньше, чем покинет отчий дом.

– Жаль, что мы завтра не проведем весь день в новом доме вместе, – сказал отец, прекращая терзать пикшу на тарелке. – Но мы уже многое разобрали. Завтра днем могу продолжить.

– На тебе Фредди, – напомнила мама. – В новый садик он пойдет только через пару дней.

Флик закатила глаза. Родители редко собирались вместе под одной крышей. Отец работал водителем мусоровоза и уходил из дома в четыре утра, а возвращался, когда мама шла на почту в дневную смену. Вечером мама купала Фредди и зачастую засыпала в обнимку с малышом, устав после рабочего дня. Папа держался дольше, чтобы составить Флик компанию, но мог задремать перед телевизором. Тогда она будила его и отправляла в кровать, но порой оставляла все как есть и лишь укрывала одеялом.

– Какие планы на завтра, Фелисити? – Мама опустила тарелку на пол.

Это была ловушка. Флик знала, что нужно предложить папе помощь с распаковкой вещей, но она только этим сегодня и занималась. Ее уже воротило от одного вида коричневого скотча и картона. Но, сказав об этом маме, она лишь заработает репутацию самой неблагодарной дочери в мире. Флик макнула картофель в кетчуп.

– Э-э-э…

Ее спас папа.

– Думаю, тебе стоит прогуляться, – сказал он. – Посмотри, что происходит в округе. Можешь найти дорогу до школы.

– Вряд ли ее так сложно найти, – ответила Флик. – Во всем поселке зданий десять, если не считать новые. – Она отложила столовые приборы. – Но да, я схожу и все выясню. Поищу библиотеку и прочее.

– Разумно, – кивнула мама. – Можешь распаковать свои игрушки и вещи вечером.

Флик нахмурилась. Ей исполнилось двенадцать, и у нее не было игрушек. Только коллекционные фигурки и дорогие сердцу вещицы. Но не игрушки.

– Конечно.

Фредди вытянулся на игровом коврике, умудрившись одновременно зевнуть и пукнуть, и выглядел чрезвычайно довольным собой.

* * *

Флик задернула новые бежевые шторы и включила лампу в форме гриба, которую привезла из старой квартиры, – светильник подарили бабушка и дедушка Питчфорд, когда Флик была совсем маленькой. У ножки лампы сидела мышка. Флик раньше представляла себе, что она живая. Сейчас ей просто нравилось вспоминать об этом. Только вот «шляпка» светильника треснула, когда Фредди уронил на нее бутылку. Трещина отбрасывала на потолок лучик света в форме зигзага.

Возле стены стояло с полдюжины коробок с ее именем. Флик подняла самую маленькую. Как она и ожидала, внутри лежали не только ее вещи – под конец сборов папа в панике разбросал все, что оставалось, по свободным местам в коробках.

На самом верху, однако, находилась последняя вещь, упакованная Флик. Она подняла постер, сложенный в несколько раз, и взялась за уголок, чтобы плакат раскрылся. Его подарили Флик на Рождество. Она первым делом повесила плакат на стену. На бумаге еще остался скотч.

Восхитительный постер, подумала Флик. Карта мира. По задумке следовало клеить стикер к каждой стране, которую посещаешь. Но у Флик больше не осталось стикеров, которые шли в наборе, – как-то в субботу Фредди обклеил ими себя, – но это не имело значения. Единственная страна, которую Флик удалось бы отметить, была Великобритания.

Флик поставила два пальца на карту и изобразила, что идет от Великобритании по проливу Ла-Манш до Франции, а затем дальше по разным странам, пока не добралась до Китая, где заканчивалась суша. Девочка грустно вздохнула. Китай с тем же успехом мог оказаться Юпитером – у Флик имелось примерно столько же шансов попасть туда.

Снова принявшись разбирать вещи, она подняла потрепанную обувную коробку, которую, кажется, не видела прежде. На ней был перечеркнут адрес, а потускневший стикер гласил: «А. Т. Хадсон» – имя ее отца. Флик открыла коробку и уныло посмотрела на сложенные клочки бумаги, ненужную карту-ключ, сломанные и засохшие ручки, которые отец, казалось, не мог выбросить. На дне лежала деревянная ювелирная шкатулка с золотым замочком.

Флик достала ее. Довольно увесистая. У мамы было совсем немного украшений, а папа носил лишь часы «Касио». Может, там хранилась некая семейная тайна, с оживлением подумала Флик. Шкатулка, полная драгоценностей, денег или доказательств того, что они каким-то образом связаны родственными узами с королевской семьей на другом конце света.

Флик открыла замочек.

И разочарованно вздохнула. Внутри лежало еще больше конвертов и бумаг. Если она найдет библиотеку, то возьмет для папы книгу «Магическая уборка», о которой так много говорят.

Флик закрыла деревянную шкатулку, отложила в сторону и вернулась к другим вещицам. Наконец она нашла то, что искала, – срез агата.

Эта драгоценность, хранившаяся у Флик, была одной из немногих, которым посчастливилось избежать нашествия Фредди. Папа купил для нее этот камень, когда они пару лет назад вдвоем ездили в штольни и спускались в расщелину Голубого Джона. Тонкий, как стекло, агат переливался розовыми и лиловыми оттенками[3]3
  Имеется в виду уникальная разновидность флюорита, которую добывают в Каслтоне, Дербишир, в том числе в знаменитой расщелине Голубого Джона, где проводятся экскурсии.


[Закрыть].

Флик положила его поверх лампы, и кривой лучик на потолке превратился в северное сияние.

Улыбнувшись, она забралась в постель и позволила чудесным переливам наполнить ее сновидения.