Текст книги "Турагентство «Волшебные миры»"

– Ты сказал, что должен заботиться о мирах. Что это значит?

– Мой отец передал мне все знания. Существует равновесие магии и разломов. Они на двух чашах весов. В большинстве миров эти чаши находятся в равновесии или слегка перевешивают в пользу магии. Но, – вздохнул Джонатан, – изредка случается, что люди забирают из мира больше, чем следует.

– Что забирают?

– Магию, конечно же! – воскликнул Джонатан. – Как и другие источники энергии, ее можно использовать. И израсходовать.

В желудке Флик все сжалось.

– А что будет, если ее израсходовать?

– Мир рухнет.

Флик не стала расспрашивать дальше. От этих слов ее затошнило.

– А таких людей нельзя остановить? – спросила она.

– Как остановить того, чья алчность разрушает мир? – спросил Джонатан. – Если в плохом поступке не убедить, единственное решение – действовать напрямую. В одной книге по истории говорится о некоем человеке из сообщества, который заключил негодяя в чемодан. И тем самым искоренил проблему. Представляешь, что будет, если чемоданы попадут не в те руки? Или какое начнется зверство, если впустить существо из другого мира? А может, оружие или человека? – Джонатан передернул плечами.

Флик сглотнула ком в горле:

– Это…

– Но уже давно ничего подобного не происходило, – быстро добавил Джонатан. – Возможно, поэтому сообщество «Волшебные миры» слегка устарело. Много лет назад в нем состояли десятки людей: они работали на агентство, составляли карты между мирами, отслеживали течение магии в разломах. Но теперь все изменилось. Проще, конечно, бросить это дело, но как я могу? Ведь это моя обязанность – следить за мирами, – сказал Джонатан, проводя ладонью по волосам.

Флик стало жаль его.

– А что, если ты оставишь «Миры»? – спросила она.

Джонатан угрюмо посмотрел на нее.

– В таком месте всегда должен быть главный хранитель. Можешь себе представить, что произойдет, если плохие люди получат доступ к неограниченному количеству неохраняемых миров?

Внутри Флик все перевернулось. Она кивнула, с легкостью представив, с какой жадностью люди возжелают магические чемоданы.

– Мне нужна помощь, – тихо сказал Джонатан. – Я не могу заботиться о «Волшебных мирах» в одиночку.

Флик взглянула на чемодан в руке Джонатана. Саквояж вдруг показался ей очень тяжелой ношей.

Глава девятая

Они неторопливо прогуливались по лесу, осторожно ступая по гладким и скользким ветвям. Иногда перед ними пролетала сверкающая птица. Кварцевые вкрапления на деревьях засияли бледно-голубым цветом, некоторые кристаллы переливались золотом. Флик и Джонатан шли выше, листья уменьшались по мере их подъема. Сейчас они стали размером с энциклопедию – плотные, как картон, и гибкие, как резина.

– Значит, лишь немногие знают об агентстве, так? – спросила Флик. – Те, кто покупает себе путешествия?

– В сообществе достаточно людей, чтобы оплатить счета. Они помогают собирать данные – по моему указанию они берут с собой журнал, соответствующий каждому чемодану, и делают там заметки. Но миров намного больше… – Джонатан потер затылок там, где завивались темные волосы. – Меня больше всего беспокоит, что однажды кто-нибудь выложит о нас информацию в Интернете, и я проснусь в крошечной комнатушке с двусторонним зеркалом.

– У тебя есть семья? – спросила Флик.

Мысли о родных поддерживали ее, успокаивали, но рассказывать о них она не хотела. Мама, папа, братишка… они казались слишком нормальными для разговора при столь странных обстоятельствах, тем более в чужом мире.

– До недавних пор был отец, – сказал Джонатан и помедлил. – Однако…

Он закрыл рот, будто боялся сказать следующее слово.

Сочувствие нахлынуло на Флик. Исчезло раздражение на высокомерные высказывания Джонатана. Ей-то повезло намного больше.

– Прости. Твой отец…

– Он не умер, – яростно сказал Джонатан. – Он вернется. Знаю, что вернется. Я… – Он замолчал. – Прости. Я не думал грубить.

– Все хорошо.

Флик отвернулась, а Джонатан остервенело протер очки. Ей хотелось расспросить куда больше – о том, например, куда подевался его отец, – но она знала, что сейчас не слишком подходящий момент.

Она снова посмотрела на Джонатана. Тот вымученно улыбнулся.

Флик сделала еще пару шагов. Мир притих, но абсолютной тишины не было – воздух словно бы замер, лишь мягко светились кристаллы.

Она присела на ветку, и на ее колено тотчас же опустилась бабочка размером с лабрадора. Вот только почти невесомая. Крылья насекомого напоминали тончайшие пластины кристалла, от центра белыми кругами шли разводы.

Никто в целом мире не поверил бы Флик, вздумай она все рассказать. Конечно, она могла бы забрать бабочку в свой мир и разбогатеть… но как раз об этом и говорил Джонатан. Если что-то обещает неслыханные богатства, это не дает тебе права присвоить его. За чемоданами действительно нужно присматривать.

Джонатан поправил на носу очки и сверился с часами:

– Готова вернуться?

Флик встала, и бабочка с недовольством взмахнула крыльями и улетела, исчезая среди переплетающихся ветвей.

– Раз нам пора… Нужно просто шагнуть обратно?

– Верно.

Джонатан открыл чемодан. Взглянул на Флик и жестом указал «только после вас».

Она глубоко вздохнула и шагнула в свой мир.

* * *

Оказавшись в агентстве, Флик снова взяла лупу Джонатана и залюбовалась сиянием, наполнявшим пространство. Чемодан, с помощью которого они путешествовали, казался особенно ярким.

– Я приготовлю нам чай, – сказал Джонатан.

Флик окинула взглядом зал для посетителей, пока Джонатан суетился в кухне. Она с улыбкой взглянула на фотографии в рамках, чувствуя единение с исследователями – они тоже состояли в сообществе «Волшебные миры» и с гордостью взирали на нее со стены. Кое-кто на черно-белых снимках показался ей знакомым. Должно быть, это родные Джонатана.

– Джонатан, – позвала она, – могу ли я спросить, что случилось с твоим отцом?

Юноша выглянул из кухни:

– Можешь. – Он вышел, вытирая после мытья кружек мокрые руки. – Я тогда учился в пансионе, а папа работал в агентстве в качестве главного хранителя. Мне позвонили из книжного магазина по соседству. Сказали, что уже некоторое время не видели моего отца. Я вернулся домой, чтобы проверить, но он… исчез. – Джонатан замолчал. – Он бы не оставил меня.

– Как давно это произошло? – тихо спросила Флик.

Джонатан замолчал, отвернувшись от нее.

– Пару месяцев назад, – ответил он и скрылся в кухне.

Месяцев? Даже Флик знала – для пропавшего человека это довольно большой срок.

Джонатан вернулся, держа в руке полотенце:

– Чайник согрелся.

Флик решила сменить тему:

– Все ли миры связаны между собой?

– Миры мультивселенной по-своему связаны, – слегка оживившись, сказал Джонатан. – Важно знать, как попасть в нужное место. Без карт мы бы далеко не продвинулись. – Он поправил очки на носу и с непринужденным видом прислонился к столу. – Ты уже путешествовала сквозь чемодан, но, похоже, не торопишься произнести клятву?

Флик неуверенно улыбнулась:

– Ты сказал, что путешествия опасны.

Джонатан пожал плечами:

– Не опаснее, чем перейти дорогу.

Флик пришлось согласиться.

– Но что, если…

Бип-бип-бип-бип-бип…

– Боже, это мой будильник. – Флик достала телефон. – Мне нужно вернуться и забрать Фредди.

– Фредди?

– Моего младшего брата.

– Значит, ты не единственный ребенок в семье, – сказал Джонатан. – Что ж, это хорошо. Для твоих родителей. – Он открыл для Флик дверь. – Не пропадай надолго, – сказал он, когда она промчалась мимо. – Ты здесь очень нужна.

Глава десятая

Той ночью Флик допоздна читала путеводитель по «Волшебным мирам» в лучах розоватого от агатового среза света.

Прошлые составители справочника – а их было немало, если учесть разнообразие почерков – вклеивали сюда картинки, фотографии и билеты. На первой странице значились три аккуратно записанных имени:

Владельцы

Энтони Меркатор, 1900

Джульет Меркатор, 1970

Аспен Тэтчер, 1982

На полях запечатлелись чернильные отпечатки пальцев. К титульному листу была прикреплена выцветшая фотография: около дюжины людей стояли возле агентства, одетые в викторианские костюмы, насколько Флик могла судить. Они не улыбались, хотя один джентльмен поднял шляпу в приветственном жесте.

Флик поняла, что засиделась, только когда в половине четвертого прозвенел папин будильник. Она спрятала книгу под подушку и моментально уснула, мечтая о других мирах.

Проснулась она с тяжелой головой – ее занимали мысли о чужих мирах и приключениях.

Флик хотела отправиться в собственное волшебное путешествие. А если ей удастся между делом помочь Джонатану – еще лучше.

– Добрый день, – сухо сказала мама, спускаясь по лестнице. – Ты знаешь, который час?

– Еще утро. – Флик махнула в сторону настенных часов. – Пока.

– Поставь хлеб в тостер, пожалуйста. Фредди проголодался.

Флик вдруг рассердилась. «Да, мама, – подумала она. – Знаю, что тебе пришлось самой возиться с Фредди, пока я, как эгоистка, спала, но это твой ребенок, а не мой». Она сунула в тостер четыре куска хлеба и включила чайник.

– Почему ты столько спала? Растешь или что?

Мама прошла за ней в кухню и с боем усадила Фредди в стульчик. «Словно заталкивать кота в дорожную сумку», – подумала Флик.

– Надеюсь.

Флик обдала кипятком заварочный чайник и вылила воду в раковину, потом положила в чайник пакетики. В семействе Хадсон заваривать чай было ее обязанностью.

Когда выпрыгнули тосты, мама намазала их арахисовым маслом и джемом.

– На тебя рассчитывать?

«Очевидно, что нет», – подумала Флик, пребывая в ворчливом настроении. Сейчас она напоминала грозовую тучу.

– Поем хлопьев.

– Хорошо. Поможешь мне в «Лидле»[4]4
  «Лидл» – сеть магазинов.


[Закрыть], когда оденешься. К чаю ничего нет. Снова.

Флик подумала о коробке с поваренными книгами наверху, которые требовали распаковки, но решила не упоминать про них.

– Я собиралась прогуляться по главной улице, – фыркнула она, рассердившись, что мама втягивала ее в свои планы, даже не спросив саму Флик.

– Зачем? Ты почти не появляешься дома с тех пор, как мы переехали. Чем ты занимаешься?

«Вообще-то, мама, я решила дать клятву и войти в тайное сообщество, которое исследует другие миры с помощью магических чемоданов», – мысленно ответила Флик.

– Да ничем, – ответила она.

На маму сказанное не произвело впечатления. Она положила тост на пластиковую тарелочку перед Фредди. Как только мама отвернулась, малыш вывалил еду на пол так сосредоточенно, словно ученый, проводящий эксперимент.

– Здесь тоже есть чем заняться, – сказала мама. – Дома для тебя найдутся дела.

Флик подумала, что для того, чтобы выполнить все дела, которые ожидала от нее мама, ей понадобится масса времени.

– Ты ведь не думаешь, что я буду сидеть все лето дома и…

– Ах, Фредди! – застонала мама, повернувшись и увидев, что малыш радостно смеется и разглядывает гору тостов на полу.

Флик закатила глаза и отправилась завтракать в гостиную.

* * *

Сбежать от мамы удалось только на следующий день.

Все ушли раньше, чем Флик оделась, поэтому она покинула дом, не сказав никому ни слова.

Однако ей пришлось вернуться, поскольку она забыла вынуть из морозильной камеры курицу.

Флик иногда мечтала повзрослеть, ведь тогда не нужно будет слушать о своих обязательствах. Однако взрослые только и делают, что жалуются, готовят, протирают вещи – поверхности, лица, попки малышей, – а это ее мало привлекало. Какая же у них скучная жизнь! Должно быть, втайне они наслаждались таким чувством безопасности. Наверное, поэтому родители и решили переехать. В городе каждый час что-то случалось, и новости высвечивались на всех экранах торговых центров. В Малых Драконах до сих пор судачили о том, как в бурю развалился чей-то сарай.

К «Волшебным мирам» Флик подошла как раз вовремя: небо потемнело, обещая летнюю грозу. Она перебежала дорогу, толкнула дверь…

…но та не поддалась. Флик чуть не врезалась в нее лицом. Она отступила на шаг и попыталась снова. Дверь была заперта.

Она прошла к витрине и заглянула внутрь, приставив ладони к стеклу. Флик увидела два кресла и чемоданы в аккуратных ячейках. Вдалеке стоял стол, на котором лежала стопка белья…

Нет. Постойте-ка… Джонатан и был этой стопкой.

На асфальт приземлились первые капли дождя.

Флик забарабанила по витрине:

– Джонатан! Джонатан!

Он немедленно сел, словно кто-то приложил ему к шее крапиву. Волосы Джонатана стояли дыбом, напоминая иглы дикобраза. Он осматривался в поисках источника шума.

Флик снова постучала.

– Джонатан!

Он увидел ее и поплелся к двери. Джонатан отпер ее как раз в тот момент, когда на улице хлынул ливень, опрокинувшись с небес горячим потоком.

– Заходи, заходи.

Флик стрелой промчалась мимо него.

– Спасибо. – Она опустила влажный рюкзак рядом с камином, хотя он не горел. – Что ты делал? Спал?

– Не знаю. Какой сегодня день?

– Среда. Около одиннадцати утра.

– По твоим часам так и есть. – Джонатан так широко зевнул, что мог бы проглотить чемодан. – Прошу меня простить. Тяжелая ночка. Я работал.

Он снова зевнул, задрожав от усталости.

– Ко мне заглянул кое-кто из сообщества, видишь ли, а я не люблю отказывать. Я что-то записывал, а потом… Должно быть, вырубился. Чем я могу помочь? Ты хотела обсудить клятву?

Флик собиралась заявить, что готова произнести клятву «Волшебных миров» и начать путешествие по чемоданам, прыгая из одного в другой, но изнеможенное лицо Джонатана заставило ее смолчать.

– Ты выглядишь слишком уставшим для такого разговора.

– Так и есть, – честно ответил Джонатан. – Прости, я знаю, что ты пришла сюда с определенной целью, но в моей голове будто жужжат шмели. Приношу тысячу извинений.

– Не стоит извиняться, – сказала Флик, стараясь скрыть разочарование. – Следовало отправить тебе сообщение, а не просто приходить.

– Ты же не знала, – отмахнулся Джонатан и потер глаза под очками. – Прошу меня простить. Нужно привести себя в порядок.

Флик кивнула и проследила, как Джонатан прошел через кухню и направился к лестнице у дальней стены. Через некоторое время Флик сама решила зайти в кухню. На столешнице она увидела целую буханку хлеба, стеклянную банку с макаронами-спиральками, а на подоконнике в тени стояла бутылка молока. Холодильника не было.

Флик решила сделать то, что делали все, когда требовалось действовать. Она сняла с плиты чайник и наполнила водой из-под крана. Здесь стояла газовая грелка, совсем как у бабушки. Флик вспомнила ее наставления и включила газ, пока не появились голубые языки пламени.

Поставив свисток на носик чайника, она прислушалась к тому, что происходило наверху: на втором этаже включили воду. Флик нашла в крохотном шкафчике фарфоровые чашки, достала их и вернулась в зал агентства.

Окружавшие ее чемоданы словно гудели от предвкушения. Тот, что прислонился к столу, слегка покачнулся, когда наверху в ванной хлопнула дверь. Чемодан словно ждал ее, оказавшись не в своей ячейке.

Флик приблизилась к нему. Это был светло-коричневый потрепанный саквояж с неплохо сохранившейся ручкой. На боковой стороне виднелся полустертый красный штамп. Краска местами отслаивалась, и буквы складывались в призрачное слово.

Она положила чемодан на стол. Джонатан ведь не сказал, что нельзя трогать чемоданы, так? И она действительно пришла сюда сегодня с определенной целью. Почему бы не посмотреть…

Флик надавила на защелки.

Они не поддались. Может, этот чемодан заперт, подумала Флик. Но ведь здесь нет ни замочной скважины, ни висячего замка.

– Давай же, – выдохнула она сквозь стиснутые зубы, надавливая на защелки большими пальцами. – Открывайся.

Они слегка приоткрылись, но недостаточно, и Флик пришлось подковырнуть ногтями. Должно быть, защелки заело от времени. Она подцепила краешек и потянула. Кожаная крышка не сдвинулась.

Чемодан невероятным образом сопротивлялся ей.

На кухне раздался грохот и стон, по трубам побежала вода.

Флик дернула сильнее.

Крышка чемодана распахнулась.

И Флик полетела вниз.

Глава одиннадцатая

Флик зажмурилась, ожидая больно стукнуться подбородком о стол.

Но ничего не произошло.

Ощущение падения продлилось на мгновение дольше, чем следовало бы. А приземлилась Флик не на лицо, а на ноги.

Но только на мгновение.

Кроссовки заскользили по земле, она открыла глаза и плюхнулась на пятую точку. Руки коснулись шероховатой поверхности, которая царапнула ей ладони, совсем как песок…

Песок.

Песок?

Флик уставилась на свои кроссовки, полузарытые в песок. Нет, это определенно не маленькое пыльное турагентство, в котором она находилась секунду назад.

– О нет…

Занервничав, она поднялась на ноги, но они тонули в мягком песке. Флик прикрыла глаза рукой от яркого солнца и уставилась на неподвижные дюны.

Позади с распахнутой крышкой лежал чемодан, погрузившись в песок. Флик отвернулась от него и провела руками по шортам. Песок заструился по пальцам. Ветер не сдувал его, и песчинки падали ровно вниз.

– Что-то новенькое, – неожиданно громко сказала Флик.

Воздух оставался неподвижным. Ни единого дуновения ветра. Казалось, все кругом застыло, хотя над головой светило теплое солнце.

Флик медленно повернулась.

Она стояла на бледно-желтом берегу ярдах в пятидесяти от моря. Неподвижная водная гладь напоминала зеркало. Невысокий склон позади Флик порос коричневой травой.

На вершине утеса возвышался маяк.

Выглядел он так, как и положено маяку – красно-белая труба со стеклянным куполом, – но только в два раза ниже обычного. Его сложили из крашеного кирпича, а с другой стороны остались еще серые блоки, стоявшие на разломанной деревянной подставке.

Возле маяка осталось место под сад, но зелени там не было – только коричневая трава, песок и камни. Флик заметила висевшее на веревке белье, жесткое, как доска, просоленное морским воздухом.

Внезапно ей стало тревожно.

Флик наклонилась и выудила чемодан из песка, встряхнув его перед тем, как закрыть. Она взглянула на воду. На линии горизонта виднелась скала.

Крепче сжав ручку чемодана, Флик направилась к воде. Она не спускала глаз с огромного валуна в воде – на случай, если он что-то сотворит. Песок расползался под ногами, замедляя шаг.

Вдруг что-то хрустнуло у нее под кроссовками.

Флик замерла, собираясь с духом, прежде чем посмотреть вниз.

На песке валялись остатки пикника. Клетчатое покрывало, плетеная корзина и даже бокалы под вино, на один из которых наступила Флик. Еды здесь не было – возможно, она давно сгнила под солнцем. И хотя ветра Флик не заметила, покрывало скаталось – будто по нему кто-то прошел тяжелым шагом.

Значит, она не первая нашла это место для пикника.

Неподалеку от валявшихся на песке вещей обнаружилось несколько продолговатых углублений. Будто что-то или кого-то тащили прочь.

Следы вели к морю.

Внутри у Флик все сжалось.

Она сменила курс и побежала к маяку, утопая в песке. Ей хотелось оказаться как можно дальше от ужасных следов. Песок сменился каменистой землей, и вскоре она стояла на вершине утеса.

Маяк застыл в неподвижности, и у Флик закружилась голова. В какой-то момент ей почудилось, что он упадет, а когда она взглянула на стеклянный купол, то пошатнулась. Тем не менее Флик подошла ближе, все еще крепко сжимая в руке чемодан. Шаги по сухой траве казались невероятно громкими.

На белой краске рядом с дверью остался красный отпечаток руки. Он слегка смазался, отчего пальцы вышли неестественно длинными.

Флик поняла, что ноги отказываются идти дальше.

– Это всего лишь краска, – сказала она себе. – Просто краска.

Флик крепко сжала чемодан, словно тем самым защищаясь, и прошла мимо зловещего отпечатка.

Покосившаяся дверь еле висела на петлях. Сине-зеленая краска, изъеденная соленым воздухом, отслаивалась, напоминая экзему.

Флик провела ладонью по шершавой поверхности. Потянувшись к черной металлической дверной ручке, несколько раз дернула.

Наконец дверь поддалась и со стоном открылась, высвобождая холод и запах плесени. Поморщившись, Флик шагнула внутрь.

Она ожидала встретить внутри темноту, но было довольно светло: лучи проникали в помещение сквозь мутные от грязи окна и купол над головой.

Черная металлическая лестница в самом центре круглой комнаты винтом уходила вверх, у стен приютилась мебель, вписавшись в необычное пространство. Напротив двери стоял письменный стол, над которым висели газеты, картинки, карты и фотографии.

Паутин или следов мышей Флик не заметила.

Как и пляж, маяк был лишен жизни.

Флик задрожала. Это место пугало своей безжизненностью. Она вдруг отчетливо ощутила каждое мелкое движение мускулов, кровь, бегущую по венам, и то, как плотно пальцы обхватывают кожаную ручку чемодана.

Внутри маяка оказалось прохладно и даже промозгло. Флик потерла голые руки и оглянулась по сторонам. Спиральную лестницу из кованого железа покрывала пыль, осевшая на узорах, на заржавевших болтах и винтах. Любопытство подталкивало Флик посмотреть, что находится под стеклянным куполом, но ступеньки выглядели ненадежными.

Она прошла к столу, заваленному ручками и бумагами. Опустила чемодан и прикоснулась к хрупким на вид документам. Казалось, те могут рассыпаться у нее в руках. Желтоватые листки покрывал тонкий слой пыли.

Флик подняла голову и снова посмотрела на купол. Куда подевался хозяин этого места? Повсюду царил беспорядок, место выглядело… заброшенным.

Как и весь мир.

Флик с облегчением посмотрела на чемодан. По крайней мере, она всегда могла уйти отсюда.

На стене висела фотография пары на фоне недостроенного маяка. Флик подошла рассмотреть ее. Одетые в комбинезоны люди смеялись, мужчина держал в руке огромный кирпич. Рядом со снимком Флик увидела еще больше обрывков из прошлого: газетные вырезки, вырванные из книг страницы с пометками на незнакомом языке.

Девочка обнаружила и другие фотографии – все они, похоже, запечатлели семью. На одной из них мужчина с длинными серебристо-черными волосами, завязанными на затылке в хвост, стоял на фоне витрины магазина, полной бутылок. На другой фотографии женщина с грозовой тучей черных кудрей улыбалась маленькой девочке, которая надувала мыльный пузырь. Еще на одном снимке все трое стояли на пляже, похожем на тот, который видела Флик, вот только в окружении других семей. Очевидно, дул ветер, поскольку девочка придерживала соломенную шляпу. Все трое счастливо улыбались фотографу. На этом снимке у мужчины еще не было седины. Зачесанные назад волосы обнажали заостренные уши, совсем не такие, как у Флик. Хотя она не видела ушей других людей, но знала, что все они не принадлежат к ее миру.

Флик напряглась. Она слышала, как пульсирует в ее висках кровь. Ей не следовало видеть эту фотографию, это личное. Флик коснулась стекла, защищавшего снимок. На пальце осталась пыль, лицо человека чуть прояснилось.

Эти люди здесь жили? Именно они устроили на том пляже пикник?

Но что с ними стало?

Флик вернулась к столу и порылась в бумагах, пока не обнаружила еще один снимок с помятыми краями. Она поднесла его ближе к лицу.

Снова те мужчина и женщина. Более молодые, но грустные. У каждого на руках по малышу. Два ребенка в одинаковых белых одеяльцах, из которых выглядывали крошечные носики.

Флик нахмурилась. На всех фотографиях, сделанных после рождения Фредди, мама светилась от счастья, словно ребенок в магазине сластей, если, конечно, не спала.

Флик видела свои младенческие фотографии – там родители тоже демонстрировали глупые улыбки.

Тогда почему женщина на фотографии такая печальная? Да и мужчина угрюмый.

Флик снова взглянула на фотографию с пляжа. На ней был только один ребенок и двое взрослых. Двое младенцев, затем один ребенок.

Что-то случилось со вторым?

На Флик обрушилась волна печали. Она сравнила обе фотографии – где девочка стояла с родителями и снимок с двумя малышами. В душе Флик разверзлась бездонная пропасть. Она подумала о своих родителях, о том, что станет с ними, если она провалится в другой мир и никогда не вернется. Ей стало так тоскливо, что она обхватила себя руками. Флик опустила фотографию на стол.

Конечно, существовала вероятность, что фотографировал как раз отсутствующий ребенок. Может быть, он держал фотоаппарат? Правда, других следов его присутствия Флик не обнаружила ни среди бумаг на столе, ни на стене. Он просто… исчез.

Флик осознала, что бесцеремонно вторгается в чью-то личную жизнь. С неприятным чувством она отступила от стола и случайно сшибла стул. Тот закрутился и ударился о стол, повалив на пол несколько книг и тонкую шкатулку цвета грецкого ореха. Среди этой пустоты грохот вышел оглушительный.

Флик наспех подобрала вещи и сложила в груду на столе, похоронив под ней снимок с малышами.

Она уже собиралась отвернуться, когда кое-что привлекло ее внимание.

Среди бумаг и писем, покрытых неизвестными словами, Флик все же явно прочла одно: «Меркатор».

Сердце бешено застучало. Флик отодвинула бумаги в сторону и достала тонкий блокнот с разлинованными страницами, совсем как тот, которым она пользовалась в школе. На первой странице аккуратным взрослым почерком было написано «Дэниел Меркатор».

Блокнот не выглядел столь пыльным, как другие предметы на столе, – должно быть, он провел там куда меньше времени. Флик замешкалась. Ей хотелось открыть записную книжку, но она, скорее, принадлежала Джонатану. Тот предупреждал, что не следует приносить вещи из других миров, но ведь ради этого блокнота можно сделать исключение?

Флик кивнула самой себе, принимая решение, и в этот момент фотография в рамке чуть покосилась, странно покачиваясь и балансируя на гвозде.

Пора уходить отсюда. Слишком тут пустынно, загадочно и тоскливо, решила Флик. Она положила записную книжку Дэниела Меркатора в задний карман шорт и в последний раз взглянула на седовласого мужчину, одиноко стоявшего перед магазином. Одетый в фартук с бейджем, он скрестил руки на груди. Сколько миновало лет с тех пор, как он держал на руках крохотного младенца?

Жил ли он на маяке? Или его семья уехала отсюда?

И что делал здесь Дэниел Меркатор?

Флик отошла от стола, заторопившись к открытой двери, распахнула чемодан и поспешно забралась внутрь.