Текст книги "О чем мечтают женщины"

А потом, прежде чем я успела это осознать, Марк уселся за соседний столик, где было свободное место, рядом с темноволосой женщиной. Они поздоровались и принялись за еду, беспечно при этом болтая. Я смотрела, как Марк усмехается, как заставляет женщину смеяться, и внутри у меня все ныло. Я как можно более осторожно рассматривала свою воображаемую соперницу. Она была хорошенькой и нарядной, но я могла бы поспорить, что она даже не знает, почему Марк выбрал такое название для своей группы – «Беспечные», что оно взято из книги «Великий Гэтсби», которую она наверняка и не читала. Я могла бы поспорить, что и музыка Марка ей не нравится. Немного погодя я увидела, как Марк, прощаясь, дал ей номер своего телефона, и представила, что он дает его мне…

«Да что такое со мной происходит? Куда меня занесло?»

– Эй, вы в порядке?

Я что, заговорила вслух? Я действительно сказала это вслух… прямо той женщине, которая разговаривала с Марком Друри, а теперь осталась одна. Она встала, взяла со своего столика стакан с водой и медленно пошла ко мне. Поставив стакан передо мной, она озабоченно всмотрелась в мое лицо.

– Вы в порядке? – снова спросила она.

По сей день я понятия не имею, почему ответила согласием, когда она спросила, можно ли ей присоединиться ко мне. Ведь я так редко разговаривала с незнакомыми… Но, как сказала бы моя мать, «есть вещи, предопределенные судьбой, и их не избежать».

Глава третья
Кэсси

Это было неизбежно. Мы с Уиллом оба старались не оставаться наедине, но кафе «Роза» было маленьким, коридоры узкими, и темных углов хватало…

– Спасибо, что задержалась, Кэсси, – сказал Уилл в тот вечер, когда привезли гипсокартон. Он попросил меня дождаться грузовика.

– Мне и самой хотелось.

– А можешь оказать мне еще одну услугу?

– Конечно, – кивнула я. – Какую?

– Ты и сама знаешь, – ответил Уилл почти шепотом.

Сложив на груди руки, он прислонился к стеклянной дверце холодильника.

– Знаю? – переспросила я, развязывая тесемки фартука и роняя его на пол.

– Да. Именно. Можешь мне оказать услугу?

– Могу.

Мой голос прозвучал так глухо, словно я плыла под водой. Я медленно сняла блузку через голову, и волосы мои рассыпались по плечам. Я бросила блузку на кафельный пол. Бюстгальтера на мне не было.

– Ты об этом?

– Да… Да… Ты… так прекрасна! – пробормотал Уилл.

Он сходил с ума от моей кожи, и я это знала.

– Твоя очередь, – прошептала я.

Без малейших колебаний он сорвал с себя рубашку и бросил на пол, рядом с моей блузкой. Потом быстро снял джинсы, оставшись в белых боксерских трусах. Это была наша игра.

– Я не трону тебя. Обещаю, – сказал Уилл. – Я просто хочу посмотреть на тебя. Тут нет ничего плохого.

Я расстегнула джинсы, спустила их вниз и перешагнула через них, засунув большие пальцы под пояс маленьких трусиков. Уилл чуть заметно кивнул, явно желая, чтобы я сняла и трусики. Я замялась, глянув в окно на угольно-черную улицу. Который час? Сколько времени мы провели тут наедине? Я медленно сняла трусики и уронила их на пол. Теперь я осталась совершенно нагой.

– Подойди ближе, Кэсси. Я хочу ощутить запах твоей кожи.

– Без рук!

– Знаю.

Я сделала несколько шагов к нему. В шести дюймах от его обнаженной груди я остановилась. На таком расстоянии я ощущала, как смешивается жар наших тел, чувствовала горячее дыхание Уилла на своей коже.

Я позволила себе провести ладонями по своим грудям, приподнять их, погладила большим пальцем один из сосков. Из горла Уилла вырвался стон, он вскинул руки… Я отступила назад.

– Ты обещал, – прошептала я.

– Я не трону тебя. Но ты ведь можешь трогать себя сама, Кэсси. Это ничуть не против правил.

А и верно… Я позволила другой руке скользнуть к животу, и мои мышцы напряглись, когда я осторожно ласкала себя, наслаждаясь тем, до какого безумного возбуждения это доводило Уилла.

– Это уж слишком, мне не выдержать, – произнес он.

Он был сумасшедшим. Только так можно объяснить его действия. Одной рукой он мгновенно смахнул со стоявшего рядом с нами стола чашки и приборы, подносы с солонками и перечницами, коробки с пакетиками сахара, держатели для салфеток… И все это с шумом разлетелось по полу. В любое другое время я бы просто взбесилась. Но в этот вечер меня лишь привело в восторг нетерпение Уилла, его ярость. Он мгновенно развернул меня и толкнул на стол, и мои руки сами собой вытянулись, чтобы ухватиться за край столешницы.

– Ты же сказал, что не собираешься меня трогать, Уилл…

– А я и не собираюсь тебя трогать. Я собираюсь тебя трахнуть, – прорычал он, раздвигая мои колени и вплотную придвигаясь ко мне.

Его мужское естество уже встало во весь рост, и Уилл поглаживал его рукой, а его обезумевший взгляд впивался в мою влажную щель… Поддразнивая меня, он придвинулся на дюйм ближе, потом еще чуть-чуть… Он заставлял меня стонать и тянуться к нему, просить, умолять взять меня, трахнуть как следует… Ох, Уилл!.. Меня пробирала дрожь, я стискивала ногами его узкие бедра, мои ногти впились в его руки, когда он…

– Простите, это место занято?

Черт побери! Мои фантазии разлетелись в клочья. Мужчина – живой, настоящий мужчина – стоял рядом с моим столиком во дворе кафе спиной к жаркому солнцу, и его лицо скрывалось в тени.

– Простите, я не хотел вас пугать, – сказал он. – Просто дворик битком набит, а я заметил, что вы сидите одна за столиком на четверых. Весьма эгоистично.

– Ох… Извините. Да, конечно, здесь свободно, – ответила я, забирая свою сумку со стула рядом с собой.

Должно быть, я выглядела как сонная мартышка. Сижу здесь над полупустым стаканом сока, таращусь в никуда и фантазирую об Уилле… В очередной раз. Надо отказаться от этой дурной привычки, если я не хочу довести себя до безумия.

– Я просто хочу съесть сэндвич и выпить кофе, да еще почитать газету, – сказал мужчина. – И мы можем совсем не замечать друг друга.

– Хорошая идея.

У мужчины были озорные голубые глаза и бородка… И хотя мне, вообще-то, не нравились бороды, даже короткие и ухоженные, мужчина показался мне весьма сексуальным.

– Нам не обязательно разговаривать или посматривать друг на друга во время еды. Это было бы слишком.

– И вызвало бы неловкость, – продолжила я. – Не говоря уже о том, что это невежливо.

– Отвратительно!

– Ужасно, когда люди едят вместе и разговаривают. Во время еды! – произнесла я с содроганием.

И тут мы оба расхохотались.

– Меня зовут Кэсси, – сказала я, протягивая руку.

Мне пришло в голову, что всего несколько месяцев назад, до того как изменилась, попав в общество С.Е.К.Р.Е.Т., я бы ни за что не решилась вести себя вот так свободно и шутить с незнакомцем.

– Марк. Марк Друри.

Меня никогда не привлекали чудаковатые битники. Но этот обладал приятной улыбкой и сильным луизианским акцентом. И если добавить к этому голубые глаза и сильные красивые руки…

– Перерыв на обед? – спросил он, вытягивая под столом длинные ноги.

– Вроде того. А вы?…

– Для меня это время завтрака.

– Что, засиделись допоздна?

– Это профессиональное. Я музыкант.

– Идите вы! В Новом Орлеане?

– Ну да, странно звучит. А вы?…

– Я официантка.

– И как чаевые?

Мы снова засмеялись.

Разговор потек легко и естественно, мы говорили о его занятии (он оказался певцом, но еще играл на бас-гитаре и учился играть на пианино), о кафе, где я работала (ему это кафе было знакомо, он туда заглядывал). Следующей темой для тех, кто в этом городе зависел от туристов, была жуткая необходимость терпеть этих ужасных туристов, а потом, естественно, мы обменялись информацией о местах, неизвестных этим ужасным туристам. Мы беседовали минут двадцать, и этого времени Марку вполне хватило, чтобы съесть сэндвич и выпить половину кофе. Он выглядел немного моложе меня, возможно, ему было около тридцати. На нем был бежевый кожаный жилет, одетый поверх выцветшей красной футболки с названием автосалона, и облегающие джинсы. Покончив с едой, Марк вытер пальцы салфеткой и встал, собираясь уходить. У музыкантов лучшие в мире руки. Я слышала, что их пальцы как бы становятся частью инструмента…

– Погодите-ка, – сказала я, – вам не хотелось бы как-нибудь еще разок пообедать вместе? Мы можем вести себя так же, как сегодня: никаких разговоров, никаких переглядываний, просто два незнакомца, сидящих за одним столом.

«Святое дерьмо! Неужели это я сказала?»

– Э-э… конечно! – со смехом ответил Марк. – Вы кажетесь вполне безобидной.

Ну да, безобидной, если не считать того, что около двух месяцев назад я танцевала полуголой на сцене перед незнакомыми людьми, занималась сексом со своим работодателем, что за мной пристально наблюдает его беременная подружка, и к тому же я состою в тайной организации, задача которой – помогать женщинам осуществить их сексуальные фантазии с помощью абсолютно посторонних мужчин. Ну да. Я безобидная.

– Что ж, хорошо… Дайте мне номер вашего телефона, – сказала я, роясь в сумке в поисках собственного мобильника.

Он забрал у меня трубку и сам внес в список свой номер.

– Отлично. Рад был познакомиться, Кэсси, и не только потому, что с вами приятно поговорить, – сказал Марк, протягивая мне руку.

Я засмеялась, когда он повернулся, чтобы уйти, и при этом еще раз оглянулся на меня через плечо. Ну надо же… Это оказалось так… просто. «Неужели именно так проходит вербовка?» Мгновение-другое я наслаждалась собственной храбростью. «Я это сделала! Я действительно впервые в жизни сама предложила мужчине встретиться, да еще какому мужчине!» Но почему мне сначала было почти так же трудно решиться на это, как на половину того, что я делала в течение прошедшего года, обнаженная, перед мужчинами, которых прежде никогда и не видела? Видимо, такие вещи – мужчины, свидания, секс – требовали практики. И целый год фантазий помог мне осознать это, хотя, возможно, фантазией было и то, что Марк сел рядом со мной и подтолкнул меня сделать то, что я сделала.

Я откинулась на спинку стула, переполняясь гордостью, и тут услышала чье-то тихое бормотание неподалеку. Я оглянулась и увидела молодую рыжеволосую женщину в огромных солнцезащитных очках. Она таращилась на меня из-за соседнего столика.

– Что со мной происходит? Куда я забрела? – чуть слышно говорила она.

Вид у нее был просто ошеломленный.

– Эй, вы в порядке? – спросила я.

Может быть, ей нужна поддержка, подумала я, поднимая свой стакан с водой и вопросительно показывая на ее столик. Женщина кивнула, потирая шею. Ей было не больше тридцати, но она, несмотря на жару, надела плотное синее платье и из-за этого выглядела старше.

– Привет, – произнесла я, ставя перед ней стакан.

Она жадно сделала несколько глотков и вытерла губы, беря себя в руки.

– Извините, – сказала она. – Со мной никогда прежде такого не случалось. Наверное, это из-за жары.

– Да, для апреля довольно жарко, – согласилась я.

– Наверное. – Она глотнула еще немного воды. – Извините, я совсем не хотела вмешиваться, но вы… вы пригласили встретиться того парня, да? Потрясающе.

– Вы видели?

– Клянусь, я никогда не бываю такой навязчивой. Но на это трудно было не обратить внимания.

Странный комплимент от странной незнакомки, но я его приняла.

– Да, это было впечатляюще, правда? – спросила я, не скрывая собственного удивления своим поступком.

– Ну… да. Спасибо за воду и за сочувствие. Но теперь мне уже лучше. Так что вернусь-ка я на работу.

Женщина подняла на лоб очки, схватила свою сумку… и как раз в тот момент, когда она встала, чтобы уйти, появилась Матильда. Они едва разошлись в узком проходе между столами, извиняясь друг перед другом. Незнакомка сначала налетела на Матильду слева, потом наткнулась на нее справа… Выбравшись наконец из затруднительной ситуации, она поспешила прочь.

Мы с Матильдой смотрели ей вслед и видели, как она вошла в дверь магазина «Фанки-Манки». Матильда опустилась на стул и пригладила волосы с таким видом, словно только что выскочила из небольшого торнадо.

– Кто она такая? Или что это такое?

Я не отрывала глаз от двери магазина.

– Не знаю. Просто женщина… Мне показалось, что ей нездоровится, вот я и подошла к ней, – ответила я. – Но… знаешь что? – с усмешкой сменила я тему. – Я только что назначила встречу парню! И что лучше всего – он согласился!

– Ну, тогда с днем рождения тебя!

– Да… А та женщина… Она смотрела на меня так, словно я какая-то знаменитость, и только потому, что попросила у того парня номер телефона! Это выглядело странно. Понимаешь, она ни в чем на меня не похожа, но напомнила мне меня, какой я была год назад. Робкая, застенчивая. Ну, как бы то ни было, я чувствую, что моя уверенность в себе по-настоящему выросла. Наверное, я готова стать наставником. Да! – Я сунула руку в сумку, чтобы достать листок с клятвой. – Подписано, запечатано и доставлено!

– Спасибо, – кивнула Матильда, забирая у меня листок. Но вдруг ее лицо стало задумчивым. – Я подумала, не нашли ли мы нового кандидата на вступление в С.Е.К.Р.Е.Т.?

– Ты имеешь в виду ту женщину? – (Матильда кивнула.) – Но я даже не знаю, одинока ли она.

– Это нетрудно выяснить.

Меня пробрала нервная дрожь.

– Думаешь, мне следует познакомиться с ней? А что, если она примет меня за сумасшедшую?

– Каждый вправе иметь свое мнение. Ты, кстати, выглядишь великолепно.

Я оглядела себя, зная, что одета не слишком броско: джинсы в обтяжку, с поясом на бедрах, серая блузка, кремовый жакет из рубчатого плиса… Я никогда не намеревалась быть похожей на одну из тех разряженных красоток, что заигрывают с французами по вечерам и в подпитии бродят по улицам на каблуках устрашающей высоты. И я никогда не могла понять, зачем нужно мазать ресницы тушью, если только и собираешься, что дойти до бакалейной лавки. Но все же после того, как я целый год слышала от потрясающих мужчин, что я прекрасна и желанна, мне хотелось выглядеть достаточно хорошо.

– После обеда зайди в магазин, поболтай немного с той женщиной.

– Прямо сегодня? Сейчас? – Это было уж слишком быстро. Я разнервничалась.

– Не беспокойся, Кэсси, я зайду туда первой, а ты следом, – сказала Матильда, изучая меню.

Ох, боже… началось!

Глава четвертая
Дофина

Быстрее сбежать из кафе было просто невозможно. Вернувшись в магазин, я промчалась мимо Элизабет в свой кабинет и с грохотом захлопнула за собой дверь, на ходу снимая очки, чтобы заглянуть в небольшое зеркальце на письменном столе. Щеки у меня просто пылали после разговора с той темноволосой женщиной во дворике кафе. И я впервые заметила крошечные морщинки вокруг глаз и то, что лицо приобрело хмурое выражение, как у моей матушки. Неужели я начала стареть? Неужели привлекательность оставила меня навсегда? Марк сел к той женщине, не ко мне. Он заигрывал с ней, дал ей номер своего телефона… Ей, не мне.

– У тебя просто грустное лицо, милая. Это наследственное, со стороны отца, – как наяву услышала я протяжный голос матери.

Конечно, южане всегда предпочтут все свалить на наследственность.

Упав в кресло, я оглядела свой кабинет. Здесь было слишком много всего, и я это понимала, но постоянно твердила себе, что поскольку я патологически аккуратна и патологически организованна, то не могу быть просто накопителем барахла. Все на своих местах, на все наклеены этикетки. И все же я была не в силах избавиться от этих вещей. А что, если я вдруг похудею и смогу наконец надеть вон тот пурпурный брючный костюм? Что, если я все отдам на продажу, и у меня не останется вон того кулона с совой, который так подходит к этому костюму? Что, если мне внезапно понадобится что-то из того, что сейчас лежит здесь? В общем, те прекрасные находки, что заполняли шесть шкафов, я не могла носить, но не в силах была и продать.

«Встряхнись, Дофина! Избавься от всего этого!»

В офис заглянула Элизабет.

– Слушай, в магазине пусто, так что я решила примерить это. Ну-ка, скажи честно, – попросила она, входя в кабинет. – Как?

На ней был черный костюм типа комбинезона и белые сапоги для танцев, которые я специально припасла к ее дню рождения.

Элизабет была подростком, когда я взяла ее на работу по выходным. Теперь ей исполнилось двадцать четыре, по вечерам она изучала психологию в Тулейнском университете, проверяя на мне свои теории. Элизабет говорила мне, что я переполнена страхами и слишком сурова. А я отвечала, что она рассуждает, как моя матушка.

И вот теперь Элизабет стояла перед зеркалом и выглядела невероятно милой с головы до ног.

– Изумительно, – сообщила я.

– Ты так думаешь?

– Именно. Тебе нужен еще шарф от Пуччи и светлая помада, – решила я, подбирая для нее и то и другое.

И я оказалась права. Мы подошли к большому зеркалу за дверью. Я встала позади Элизабет:

– Да. То, что надо.

– Ты уверена, что я не похожа на девицу с дискотеки?

– Нет! Ты просто великолепна!

– Дофина, все это должна носить ты, – неловко поводя плечами, сказала Элизабет. – Ты так давно хранишь эти вещи, и твоя фигура словно создана для них… Ты постоянно возвращаешься к разговору о них. Так что же случилось?

– Ничего, все в порядке. А вот ты почти готова выйти, – заметила я, доставая щетку для снятия пушинок и ворса из ящика с наклейкой: «Щетки для снятия пушинок и ворса».

– Тогда я все это и снимать не стану, если ты не против, – сказала Элизабет, когда я несколько раз энергично провела щеткой по ее ногам.

– Конечно. А теперь иди. Я подойду через минуту.

Когда Элизабет направилась обратно в торговый зал, я почувствовала всплеск почти материнской гордости. Я ведь знала эту девушку уже много лет. Больше десятка раз я помогала ей назначать свидания через Интернет и наряжала ее как картинку, когда она собиралась встретиться с очередным кавалером. Ее нынешний парень Эдвард вряд ли был красавчиком, но они с Элизабет явно подходили друг другу. Элизабет была полна жизненных сил и считала, что источник ее энергии – отличный секс. Этим вечером они с Эдвардом отмечали свою первую годовщину в ресторане «Куп», где во дворике звучала живая музыка. Элизабет, с ее короткими светлыми волосами и слишком близко посаженными глазами, вряд ли можно было назвать красавицей в общепринятом смысле слова, но она никогда подолгу не оставалась одна. И восьмилетнее одиночество было бы для нее просто немыслимым. Она считала, что жизнь слишком коротка для подобной глупости.

Я посмотрела на себя в зеркало и слегка ослабила пояс синего платья. Может быть, мне тоже следует измениться? Я могла бы попробовать надеть тот зеленый сарафан, что висел сейчас на вешалке, ожидая, пока к нему прикрепят этикетку и выставят на продажу. Я могла бы попросить Элизабет укоротить его подол. Нет… слишком хлопотно, да и в любом случае я его ни за что не надену. Тогда почему я держу его здесь? Я заставила себя отойти от зеркала и направиться в торговый зал, мимо вешалок на колесиках, переполненных вещами, одни из которых нужно было разобрать, к другим прикрепить ценники… Стоял тихий воскресный день, однако Элизабет, стоя возле витрины, разговаривала с двумя посетительницами. Когда я подошла к ним, то обнаружила, что одна из них – та самая, что сидела неподалеку от меня в кафе «Игнатиус», та самая, что похитила у меня Марка Друри. С ней была приятная женщина постарше, с рыжими волосами немного светлее моих… Та, на которую я налетела при выходе из кафе. Она была одета строго и дорого, как моя матушка, и не была похожа на тех, кто ищет наряды в магазинах секонд-хенд. А темноволосая, наоборот, одевалась слишком просто, чтобы стать покупательницей «Фанки-Манки», к тому же она ведь могла стать подругой музыкального гения…

– А, вот и ты! – воскликнула Элизабет, лишая меня возможности сбежать в отдел мужской одежды. – Этим леди понравился мой наряд, и я объяснила им, что для моего сегодняшнего свидания все выбрала ты. Они просто в восторге.

– Привет, – сказала рыжая, протягивая мне руку. – У вас отличный вкус. А уж туфли! Меня зовут Матильда.

– Привет! Дофина, – представилась я, напряженно улыбаясь.

– А я Кэсси, – сообщила темноволосая.

Она теперь выглядела куда как более застенчивой, чем каких-нибудь полчаса назад, когда сумела привлечь внимание Марка Друри. Она почти не смотрела мне в глаза.

– У вас чудесный магазинчик, – сказала Матильда, оглядываясь по сторонам. Женщина явно была довольно разговорчивой. – Такой ухоженный… Обычно в магазинах секонд-хенд все смешано в кучу.

– Спасибо. Мне нравится думать, что мы здесь понимаем, чем именно занимаемся.

– И ваше имя… Это ведь как название улицы?

– Мои родители приезжали в Новый Орлеан в свой медовый месяц и назвали меня в честь улицы, где останавливались.

– О! А откуда же ваши родичи? – спросила Матильда, произнося слово «родичи» с подчеркнутым акцентом и с таким видом, с каким другой бы произнес слово «племя», и тем самым давая понять, что она не просто южанка, но и отлично знает, как южане помешаны на географии и родословных.

– Они из Батон-Ружа. И в основном все из Луизианы, хотя в роду есть и несколько человек из Теннесси.

– А! «Немножко хлопка в мясной подливке», – усмехнулась она, вспомнив популярную южную поговорку. – А Кэсси – северянка. Она и понятия не имеет, о чем мы с вами говорим.

Матильда сняла с вешалок длинное, до пола, ярко-синее платье без бретелек и полупрозрачное желтое.

– Пожалуй, я примерю вот эти, – сказала она, глядя в упор на Кэсси. – Кэсси, я уверена, тебе тоже стоит поискать что-нибудь особенное. Может быть, Дофина тебе поможет?

– Пойдемте вон туда, там примерочная, – сказала Элизабет, забирая выбранные Матильдой платья.

Когда они отошли, я несколько секунд неловко стояла рядом с Кэсси, чувствуя себя так, словно мы были двумя школьницами, которых заставили играть вместе.

– Так, значит, вы с севера, – сказала я.

– Да, из Мичигана. Но там я не была уже почти восемь лет, так что все больше и больше чувствую себя местной. – Ее взгляд остановился на сверкающей маленькой стойке с клипсами и серьгами из горного хрусталя. – О, вот это то, что мне нужно! – сказала она. – Надо прикинуть… – Она сняла со стойки пару серег, едва не перевернув всю конструкцию. – Ох, извините… Я такая неуклюжая!

Я просто вообразить не могла, чтобы эту женщину пригласили на какую-то вечеринку, где были бы уместны подобные украшения. Она выглядела слишком серьезной для этого.

– Да, магазинчик действительно чудесный, – сказала Кэсси, пытаясь вставить серьги в уши. – Он ваш?

– Да. Уже почти десять лет. Позвольте вам помочь…

– Ого! Десять лет! – Она отвела назад волосы, чтобы я могла застегнуть серьги в ее ушах. Я отступила на шаг. – И у вас есть партнер или вы одна со всем управляетесь?

– Одна, – ответила я, разворачивая Кэсси так, чтобы она могла посмотреть на себя в зеркало. И поспешила сменить тему: – А что еще вы наденете на вечер?

– Я… я, пожалуй, еще не решила… Должно быть, нелегко в одиночку вести такой бизнес.

– Мне помогает Элизабет, и еще есть несколько работников на неполный день. – (Девушка явно проявляла излишнее любопытство.) – Вы начали не с того конца, – сказала я. – Вам бы следовало начать не с сережек. Начните с платья. Подберите, что нужно, принесите его сюда, и я помогу вам подобрать к нему правильные украшения.

– О… простите, я совсем не хотела вас задеть, когда спрашивала, одна ли вы справляетесь с делом. Уверена, вы бы с целой планетой справились без партнера. Правда-правда!

– Да, возможно. Вы встречаетесь с тем парнем из кафе? Он выглядел отлично. Может, из этого что-то получится?

«Не лучше ли сказать ей, кто он такой? А если она почувствует мою зависть?» Вообще-то, я хотела сказать Кэсси комплимент, но, похоже, лишь встревожила ее. Боже, я и в самом деле становлюсь странной!

– Ох, поверьте, я вовсе не родилась с умением разговаривать с потрясающими парнями. Мне пришлось этому учиться. И честно говоря, я в этом деле новичок. Когда очень долго остаешься в одиночестве, как это было со мной, то просто забываешь, что это такое – заговорить с мужчиной, понимаете? Но на самом деле все просто… Ну, нечто вроде мускульной памяти. Мне нужен был… небольшой толчок.

Я чувствовала, как слова Кэсси проникают в самое мое сердце. «Точно. Именно так. Именно это мне и нужно. Толчок».

Кэсси понизила голос:

– Мне была нужна помощь в общении с мужчинами. Очень нужна. И вот тут-то я и встретилась с Матильдой.

Я слышала, как Матильда и Элизабет над чем-то смеются и болтают в задней части магазина.

– Она занимается организацией знакомств или чем-то в этом роде? – спросила я.

– Ну, так вряд ли можно сказать, – пробормотала Кэсси, поворачивая стойку с серьгами и рассматривая пару золотых обручей, явно куда больше подходивших ей. – Просто она очень много знает о таких вещах и обладает огромной уверенностью.

– Ну, тогда запишите меня на следующий курс ее лекций, – со смехом произнесла я.

– Запишу! – ответила Кэсси так, словно речь шла о чем-то реальном, конкретном, словно такие уроки действительно существовали.

Матильда и Элизабет вернулись из примерочной с победоносным видом.

– Я и представления не имела, что мне так к лицу желтое! – сообщила Матильда, держа в руках выбранное ею платье. – В таких местах, как это, можно узнать о себе много нового.

* * *

Что-то подсказывало мне, что Кэсси и Матильда пришли в мой магазин не просто для того, чтобы купить платья или серьги; и это ощущение подтвердилось, когда два дня спустя Кэсси вернулась, уже одна, как раз перед закрытием.

– Я подумала, мне следует воспользоваться вашим предложением помочь в выборе аксессуаров, – сказала она, доставая из сумки маленькое черное платье.

– Ох, конечно, отлично!

Я и сама удивилась тому, как обрадовалась, увидев ее. Кэсси пошла за мной в примерочную, а я от волнения стала уж слишком разговорчивой.

– У меня найдется парочка золотых обручей и браслет, которые будут изумительно выглядеть с этим платьем. Какой у вас размер обуви? Вам нужно примерить все вместе с туфлями.

– Восьмой, – ответила Кэсси, проскальзывая в кабинку.

Я ринулась в свой кабинет, на ходу глянув на себя в зеркало: круглые очки, кремового цвета двойка и простая юбка, расширенная книзу. Я выгляжу так, словно собралась на свадьбу… К тому же мне совершенно не нужны очки. Ух! А с чего это вдруг я начала беспокоиться о том, как выгляжу? Я быстро перебрала карточки каталога, затем открыла второй ящик третьего шкафа, где хранились золотые серьги-обручи; в ящике под ними лежали подходящие к таким серьгам браслеты. Я хранила большие обручи для наряда в стиле Шер, но они великолепно смотрелись бы на Кэсси, с ее простым черным платьем. Кэсси заглянула в дверь офиса, стараясь скрыть потрясение при виде моих запасов.

– Ого! Да у вас тут настоящий второй склад!

– Уж поверьте, прекрасно понимаю, что это выглядит как свалка, но я точно знаю, где находится та или иная вещь, – ответила я и подтолкнула ее к ближайшему зеркалу.

– В груди чуть тесновато. Не надевала его лет сто, – сказала Кэсси, поправляя воротник-хомут.

В черном она выглядела просто потрясающе, и я ей сообщила об этом. Я уже собиралась застегнуть обруч на ее запястье, когда заметила на руке Кэсси браслет с подвесками. Ничего подобного я никогда прежде не видела.

– Какая необычная вещица! – сказала я, беря девушку за руку, чтобы получше рассмотреть украшение.

Обычно браслеты с подвесками не производили на меня впечатления. Частенько они выглядели дешевкой, но Кэсси обладала чем-то особенным. Браслет был изготовлен из любимого мной бледного золота, подчеркнуто грубовато. Цепочка была толстой, почти мужской, а на каждой из подвесок были выгравированы с одной стороны римская цифра, а с другой – какое-то слово.

– «Любопытство»… «Великодушие»… «Смелость»… Где вы это раздобыли? – спросила я.

Кэсси осторожно высвободила руку:

– Мне… подарили.

– Это едва ли не самая прекрасная вещица из всего, что мне приходилось видеть. Кто бы ни преподнес это вам, он явно весьма высокого мнения о вас.

– Думаю, вы правы, – согласилась Кэсси. – Но подходит ли браслет к этому платью?

– Ммм… В общем не очень. Он привлекает слишком много внимания. Почему бы вам не примерить вот этот?

Кэсси сняла свой браслет, чтобы надеть на руку простой обруч, и передала его мне. Когда браслет лег в мою ладонь, я с удовольствием ощутила его тяжесть. Мне ужасно захотелось надеть его на собственную руку.

– И ничего на шею? – спросила Кэсси, защелкивая золотой обруч на обнаженном запястье.

– Нет, с таким воротником – ничего, – уверенно ответила я. Мое внимание привлекал браслет, который я держала в руке. – Достаточно обручей в ушах. Но вам нужно приподнять волосы по бокам.

Кэсси взяла у меня серьги и приложила к мочкам ушей.

– Видите? Безупречно, – сказала я.

– Да, вы правы. Это безупречно. Заверните их.

Она вернула мне серьги и протянула руку за браслетом. Мне и самой было странно от того, с какой неохотой я отдала ей браслет.

– Я вам расскажу, как он мне достался, – сказала Кэсси, заметив мои колебания. – На самом-то деле, если честно… я как раз поэтому и пришла. Можно мне присесть тут ненадолго? – Она глубоко вдохнула, явно сильно нервничая, и я встревожилась. Что тут происходит? – То, что я хочу вам рассказать, прозвучит довольно странно, так что вы уж наберитесь терпения. Речь пойдет о… о своеобразном приключении.

По моему телу прокатилась горячая волна.

– Я очень люблю путешествовать, но боюсь летать, – поспешила предупредить я. – К тому же я ведь единственная владелица бизнеса, так что мне трудно бросить все…

– Я говорю не о путешествии, хотя и поездки могут иметь место… – Голос и манеры Кэсси становились все более и более уверенными. – И возможно, вы скорее все поймете, если я расскажу вам о собственных приключениях.

И тут она начала рассказывать мне о себе, о том, как смерть мужа почти семь лет назад полностью перевернула ее жизнь. Не потому, что она так уж любила мужа, а потому, что вдруг осознала, чего была лишена долгое время, и от этого она грустила еще сильнее. И долгие годы подряд она чувствовала себя как бы онемевшей с головы до ног. Я прекрасно понимала это ощущение, и так ей и сказала.

– Да. Матильда говорит о некой «ауре печали», которая окружает некоторых людей. Она говорит, что сразу ее видит. И вокруг вас она увидела такое облако. Я подобным даром не обладаю, но уверена: вы знаете, о чем идет речь.

Понятия не имею почему, но мне вдруг захотелось излить душу перед Кэсси, и я сделала это без труда. Возможно, дело было в ее спокойствии, в ее сочувственном взгляде… Но я вдруг обнаружила, что рассказываю ей о предательстве Люка, о его книге, о том, как они с Шарлоттой разбили мое сердце, и теперь я не могу доверять не только мужчинам, но и женщинам тоже. Кэсси слушала молча, терпеливо, и я видела, что она все понимает.

– А теперь скажи: зачем ты пришла на самом деле? – наконец спросила я.