Текст книги "Витька на Кудыкиной горе"

Глава 6. По локоть руки в серебре

Оказалось, что раньше Баюн жил у Витиной прабабушки. Помогал ей травы собирать, служил провожатым по Тридевятому царству.

– А что, – объяснял Баюн, – надо нам с ней, к примеру, мимо Горыныча пробраться, чтоб молодильных яблок набрать. Я ему песню спою – Горыныч заснёт, а Ядвига – раз! – и уже с яблоками из сада выходит.

– А здесь и Горыныч водится? Настоящий? – не сдержался Витя.

– А то. – Баюн подкрутил усы. – Но я с ним на раз-два справлялся.

Витя наконец осознал – да-а… Он попал в сказку! Самую настоящую. Вроде и Водяного встретили, и с Баюном познакомились, а дошло только сейчас.

Он обернулся к попутчику:

– А как же ты здесь один остался?

Баюн вздохнул, резко остановился, будто споткнувшись, и махнул лапой:

– Да что уж скрывать! Молодость, любовь… Эх! Знаете, как это бывает…

– Не знаем! – хором воскликнули Витя и Васька.

Баюн смутился:

– Ну, в общем, влюбился я. Она вся такая беленькая, пушистая. Богиня, а не кошка. Не устоял. Серенады ей пел, мышей к ногам складывал. А она, как оказалось, в меня не влюбилась.

Было заметно, что воспоминания огорчают его. Взгляд потух, шерсть потускнела.

– Вот и вернулся я к железному столбу – ждать Ядвигу. Уговор у нас с ней был там встретиться. Ждал, ждал, вас вот дождался.

– Хорошо, что дождался. – Васька снова погладила его по голове.

Баюн замурлыкал от удовольствия.

Через несколько часов, когда путники успели сильно проголодаться, на горизонте возник высокий холм с городом, обнесённым частоколом.

– Прибыли! Перед нами Китеж-град, – объявил Баюн. – Вон та крыша, что ярче всех сверкает, – дворец царя Ивана. Нам туда и надо.

Витя вдруг понял, что трусит. Как-то примут его бабушка и дедушка, поверят ли? К тому же ему сильно хотелось есть, от этого подташнивало. Но деваться было некуда. Не зря же они столько шли!

Друзья направились к забору и вошли в распахнутые ворота. Баюн повёл ребят по улицам, вымощенным деревом. Витя с Васькой, несмотря на усталость, глазели по сторонам да восхищённо ахали. Даже все опасения у Вити из головы вылетели. А восторгаться тут было чем. Дома стояли все ладные, собранные из толстых брёвен. Окна обрамлял резной подвес, такой же вился вдоль скатов. Каждый дом был обнесён невысокой изгородью, за которой пылали высокие мальвы, цвёл нарядный дельфиниум, благоухала пышная герань. Важно прогуливались пёстрые куры с грозным петухом, шипели гуси. По улицам сновали лоточники, торгующие леденцами на палочках и сладким квасом, носилась детвора, запуская летучего змея.

– Это ещё что, – важно заметил Баюн, – вы бы на рынок заглянули, увидели, что там творится. Какое молоко, какие сливки, а сметана!.. А свежая рыбка, а парное мясо… Я ведь в последнее время одними полевыми мышами питался. Но что поделать, дела важнее.

Дорога резко петляла между домами. Наконец она вильнула влево и упёрлась в каменную площадь, посреди которой стоял царский терем. Он словно сошёл со страниц сказки: на его ставнях пылали яркие цветы, будто настоящие. Башенки были подшиты подзорами лазоревого, малахитового и малинового оттенков. Из светёлки дверь выходила на балкон, украшенный резными балясинами. Венчал терем золотой петушок.

– Скорее, – позвал Баюн.

– Подожди, пожалуйста, – попросила Васька, – дай полюбоваться.

Витя обрадовался передышке: нужно настроиться на встречу. Как же страшно и волнительно! Слишком много для одного мальчика. Наконец он решился и шагнул к высокому крыльцу. Как по волшебству, дверь открылась, и они попали в прохладные сени.

– Слушай, – поинтересовался Витя у кота, – а почему нигде охраны не видно?

– А петушок на что? – ответил Баюн. – Если какой враг возле границ появится, сразу сигнал подаст.

– Понятно теперь.

Из сеней, где стояли широкие лавки, толкнули тяжёлую дверь и угодили в горницу. Деревянные стены без отделки, массивная доска на полу, тёмные балки под потолком – Витя будто снова попал в дом бабы Яды. Но на этом сходство заканчивалось. Горница была поделена высокой аркой на две части. В передней находились кованые сундуки, на которых лежали расшитые золотом подушки. Рядом стояли невысокие столы. В дальней части располагался кабинет. Там за дубовым столом на массивном стуле сидел царь Иван и внимательно читал письма.

Витя удивился: он думал, что дедушка совсем старый. А царь Иван оказался достаточно крепким. Голова у него была гладко выбрита, зато росла окладистая борода. Рядом сидела бабушка – Марья-искусница. Несмотря на возраст, бабушка выглядела настоящей красавицей. Невысокого рос-та, худенькая, с прозрачными васильковыми глазами и длинными русыми косами. Только небольшие морщинки, разбежавшиеся лучиками от глаз, указывали на возраст. Царь Иван разбирал почту, а бабушка Марья ему помогала. Они настолько увлеклись, что не заметили гостей.

Витя откашлялся и, набравшись смелости, произнёс:

– Здравствуйте!

Дедушка с бабушкой подняли головы, и царь Иван ответил:

– И тебе здоровья, молодой человек. Как звать-величать-то тебя? С чем пожаловал?

– Витя… то есть Виктор Иванович. То есть я Витя, а папу моего зовут Иван. Он Иван-царевич, ваш сын. А я ваш внук, значит.

Произнеся эту тираду, мальчик замер, растеряв все оставшиеся слова. Сердце испуганно примолкло, зато в ушах от волнения зашумело.

Царь Иван встал из-за стола, обошёл вокруг Вити и сказал:

– Не похож ты, Витя, на внука моего, извини.

– Может, я на маму похож, – с комом в горле ответил Витя. Сердце провалилось в живот и там недовольно заворчало. Стало обидно: каждый раз одно и то же.

Царь Иван решил объяснить:

– Ты камень за пазухой не держи, просто смотри и сам поймёшь.

Он закатал рукав рубахи и одну штанину, и вся горница озарилась светом.

– По колено ноги в золоте, по локоть руки в серебре, – добавил царь Иван.

– А у папы такого нет, – упрямо доказывал Витя.

Царь Иван опустил рукав.

– Так сын мой в человеческий мир попал, а там сказочный дар почти и не проявляется.

– А у меня его совсем нет. – Витя не уступал. – Меня, между прочим, и кикиморы проверяли.

– Проверяли, – подтвердила Васька, но царь Иван на неё и не посмотрел.

Наверное, долго бы они спорили, но тут бабушка Марья сняла какой-то портрет со стены и поднесла к Вите. И все сразу увидели, что это Витин портрет. Только у мальчика были серебряные руки, а ещё он носил очки.

– Кхм, – откашлялся царь Иван, – кхм. Так вот оно что…

Потом Витя долго им всё рассказывал. Царь Иван смотрел на него, словно никак не мог поверить, что у него есть внук. И уже не малыш, а вон какой парень, почти взрослый. И Васька рассказывала, и кот Баюн к ним присоединился. Тут в стекло кто-то постучал. Бабушка Марья открыла окно, и в горницу влетела Каркуша. Она громко поприветствовала всех и уронила на стол записку. Витя развернул её и прочитал: «Ты где? Мы очень волнуемся за тебя и Ваську. Напиши, всё ли с тобой в порядке, и отдай письмо Каркуше». И потом все долго писали ответ: и бабушка Марья, и царь Иван, и сам Витя, и Васька, и даже кот Баюн. А Каркуша в это время клевала царское зерно. Потом царь Иван вложил послание в берестяной тубус, привязал к лапке вороны, и та полетела обратно.

– Странно, как Каркуша сюда пробралась? – задал Витя мучивший его вопрос.

Царь Иван погладил бороду:

– Похоже, что у тебя не простая ворона, а вестник. Такие рождаются раз в сто лет. И если птенцом достать и с рук выкормить, будет служить верой и правдой. В любом месте найдёт.

– Вот оно что, – обрадовался Витя. – Значит, можно с родителями общаться! Только хотелось бы самому домой вернуться.

– Ладно, утро вечера мудренее. Завтра решим, что делать, а пока давайте ужинать, – постановил царь Иван.

Глава 7. Сборы

Вите не спалось. Он лежал на широкой печи и смотрел в расписанный звёздами потолок. Столько всего произошло за день! Витю переполняли чувства. Во-первых, он попал в Тридевятое царство, во-вторых, встретил кучу волшебных существ. А в-третьих, познакомился с родными бабушкой и дедушкой! И бабушка весь вечер сидела рядом с ним и никак не могла насмотреться, а царь Иван выглядел таким растерянным.

Ужин промелькнул незаметно. Витя даже не запомнил, что ел. Но время пролетело быстро, пришлось идти спать. Ваське и Баюну выделили комнаты внизу, а Витя отправился в папину, ту самую светёлку, что находилась под крышей. Переполненный впечатлениями, он поворочался час-другой, затем встал и вышел на балкон.

Витя опёрся на перила и взглянул вверх. Казалось, небо усыпано осколками ёлочных игрушек. Они сверкали так ярко, что в их свете Китеж-град выглядел совсем сказочно. Вдруг среди звёзд появился Месяц. Он походил на худого, сутулого человека, который что-то ищет под ногами. Звёзды собрались вокруг него, образовав Млечный Путь. Одна упала ему в руку и засияла, будто уличный фонарь. Месяц повертел головой, увидел Витю, выпрямился во весь свой огромный рост и гаркнул: «Ночью надо спать!» – и тут же Витя почувствовал, как слипаются глаза, а рот раздирает зевота. Проснулся он поздно утром.

Пока Витя наворачивал кашу, явились Васька и Баюн.

– Ну ты силён, – затараторила Васька. – Мы уже и по дворцу походили, и в библиотеке посидели, а ты всё дрыхнешь. Хотели на ярмарку идти, но решили тебя дождаться.

– Долго вчера уснуть не мог, – объяснил Витя, – вот и проспал.

– Доедай да айда в библиотеку, – сказал Баюн, – там царь Иван с Марьей-искусницей дожидаются.

Быстро покончив с завтраком, Витя отправился к бабушке с дедушкой в просторное помещение, снизу доверху заставленное стеллажами. Какие только книги не хранились на полках! Одни в обтянутых кожей переплётах, украшенные узором и закрытые на металлическую застёжку. Другие лежали в больших коробах, их страницы были изготовлены из глины. Ещё в библиотеке имелись свитки папируса, берестяные грамоты и тома, написанные на пергаменте. Витя и не подозревал, что книжки бывают такие разные. За длинным столом сидел дедушка Иван и бабушка Марья.

– Думаем, как проход между царствами открыть, – пояснил царь Иван. – Да никак не придумаем.

– И в книжах про это ничего не написано? – Настроение у Вити упало.

– Ничего, – вздохнула бабушка Марья. – Мы и раньше искали, но вдруг просмотрели?

Витя подумал: как же они, должно быть, волновались за своего сына. Ведь попал в человеческий мир и пропал. Ему, Вите, проще: Каркуша родителям весточку унесла. Он подошёл к бабушке Марье и неловко погладил по голове, та улыбнулась, прижала внука к себе.

– А если яблочко по тарелочке покатать? – спросил Баюн.

– Треснула она у нас, тарелка-то, – нахмурился царь Иван, – с тех пор ничего показывать не желает.

Витя поразился: здесь и спутниковая тарелка имеется? Или они о чём-то другом говорят?

– Давайте мы с Витей посмотрим, – предложила Васька, – может, мы наладить тарелку сможем?

Витя нахмурился: даже Васька намного больше его знает, хотя тоже ни разу не была в Тридевятом царстве. Ну почему ему родители ничего не рассказывали?

Бабушка Марья достала из кованого сундука тарелку, расписанную диковинными птицами, и наливное яблоко. Пустила его по тарелке и произнесла:

– Катись, катись, яблочко, катись по тарелочке. Покажи нам, что на белом свете делается. Расскажи, как открыть проход из Тридевятого царства в человеческий мир?

По тарелке словно рябь пошла, и ворчливый голос ответил:

– Ничего не покажу! Нечего было кулаком по столу стучать.

Васька погладила тарелку.

– Простите, пожалуйста. Царь Иван нечаянно кулаком стукнул, он больше так не будет.

Царь Иван удивлённо приподнял брови, но промолчал. Раньше ему и в голову не приходило, что можно просто извиниться. Он же царь, а царям не принято прощения просить. Даже ради родного сына не мог через себя переступить.

Последовала минутная пауза, наконец тарелка ответила:

– Хорошо, покажу. Но за это позовёте Данилу-мастера, чтобы меня склеил.

Рябь успокоилась, и на тарелке, как на экране телевизора, показалась мрачная пещера, на стенах и потолке которой росли сталактиты.

– Кажись, Кощея царство. – Царь Иван подтолкнул бабушку Марью.

– Да, его, – подтвердила она.

Все столпились вокруг стола, пытаясь получше разглядеть изображение.

– Проход на серебряный ключ Кощей запер. Ключ он хранит у себя на груди, – сообщила тарелка.

– Так я и думал! – вскипел царь Иван. – Чуяло моё сердце, что без него здесь не обошлось.

Он оглядел Витю с ног до головы и промолвил:

– Значит, так, внучок, на тебя вся надежда – тебе к Кощею идти. Я уже стар, а сын мой, Иван-царевич, сам знаешь где. Хотя… Слабоват ты без сказочного дара, но с тобой кот Баюн и кикиморка отправятся.

Витя растерялся: как это он пойдёт?! Во-первых, он ещё ребёнок, во-вторых, у него сказочного дара нет! Куда ему против Кощея? Тот же бессмертный. Да и сражаться, наверное, умеет. И бабушка Марья молчит, за него не заступится.

– А что я Кощею скажу? – срывающимся голосом произнёс мальчик.

– Ничего говорить не надо. – Царь Иван прошёлся по библиотеке. – Сначала отправитесь на Кудыкину гору, скоро папоротник распустится. Сорвёте цветок, он вам дорогу к кладу откроет…

При слове «клад» Витя насторожился. Что ни говорите, а любой мальчишка и любая девчонка мечтают найти настоящие сокровища: золотые монеты и цепи, украшенные камнями короны и драгоценные перстни. Васька тоже размечталась, даже рот открыла. Но уж больно легко всё на словах выходит.

– Там меч-кладенец скрыт, – продолжал царь Иван. – Вы его достанете и дальше пойдёте, к Кощею. С мечом даже он спорить не будет.

Витя успокоился: похоже, дедушка прав. Меч-кладенец – это реальная сила. Он сам вместо воина биться может. Только командуй. Так что придётся идти на Кудыкину гору. Заодно и русалкам наказ Водяного передаст.

– Вроде нетрудно это, – пожал плечами Витя. – Только как мы Кудыкину гору сыщем? И ещё – папоротники же не цветут.

– Это у вас они не цветут, – улыбнулась бабушка Марья. – А у нас в ночь на Ивана Купала всё вокруг усеяно алым цветом.

– Помнишь дорогу? – спросил царь Иван у Баюна.

– Мурр, конечно, – почесал за ухом кот. – Чего её не помнить? Сядем на вашу самоходную лодку, она и довезёт. Если дадите.

– Дам, – пообещал царь Иван, – а пока в путь собирайтесь. Сходите на ярмарку, купите, что в дорогу надо.

В голове у Вити всё перепуталось. Он пытался разобраться в мыслях, но ничего не выходило. Только нашёл бабушку с дедушкой, как уже предстояло отправляться в дорогу. А вдруг у них ничего не получится? Что тогда? Или Кощей его убьёт? У Вити даже в глазах потемнело от страха. Но он отмахнулся от опасений: справится! Он же не один.

Они неспешно спустились к реке, огибавшей город с севера. Там расположилась ярмарка. Деревянные прилавки были украшены гирляндами воздушных шаров, яркими флагами и цветами. Сквозь шум и гвалт доносились отдельные слова: «Кому калачи? Прямо из печи. Свежие, горячие. Подлетай, не зевай, только рот разевай!» «А вот свежее молоко, густые сливки, нежнейший творог – с ними вкусен пирог»…

– Молоко я люблю. – Баюн облизнулся. – И сливки, и творог…

– Давай купим, – сказал Витя, – бабушка денег дала.

– Нет, сначала дела, – решил кот, – пошли!

Они отправились в конец ярмарки, где торговал усатый дядька. В его лавке лежали стопки скатертей на любой вкус: белые накрахмаленные, с расписными узорами, с тяжёлыми кистями. Дядька развернул одну, и Витя поразился – из ниоткуда возникла еда: горячая рассыпчатая картошка, хрустящие огурчики, маринованные грибы, солёная селёдка. Пылал жаром каравай, будто его только что вынули из печи, а из самовара валил пар.

– Вот это да! – ахнула Васька.

– Угощайтесь, – предложил усач, и Витя с Вась-кой взяли по куску пирога. Если бы они не позавтракали, точно бы захлебнулись слюной, так вкусно всё было.

Баюн откашлялся:

– Нет ли у вас походного экземпляра? – И, получив утвердительный ответ, принялся торговаться. Дядька не уступал, Баюн раздувался и спорил до хрипоты. Наконец они ударили по рукам, и Витя стал обладателем синей скатерти в белый горох.

– Еда и питьё у нас есть, – подытожил Баюн, – остальное в тереме возьмём. Можете по ярмарке побродить, а я за молоком.

Витя и Васька отправились гулять. Они приобрели по петушку на палочке, а Васька накупила кучу заколок. Вите стало смешно: такая маленькая, а как обычная девчонка – только о красоте и думает. Они долго бродили, заглядывая в разные лавки. А сколько всего попробовали! И шоколадные пряники, и густую сметану, и нежные сливки, и сладкий квас… И мёд в сотах. Под конец наткнулись на лавку Данилы-мастера. Чего там только не было! Гусли-самогуды, шапка-невидимка, сапоги-скороходы… Витя хотел прикупить всё это богатство, но Данила-мастер отказал: мол, это выставочные экспонаты, а на заказ он делает в течение месяца. Жаль, Вите бы они в походе пригодились. Вдруг что не по плану пойдёт? Витя тогда попросил мастера прийти во дворец и отремонтировать тарелку.

Потом они с Васькой покатались на каруселях, пока голова не закружилась, и вернулись в терем.

Вечером Витя сочинил новое стихотворение:

 
Месяц лохматый ходит по свету,
Месяц-бродяга ищет конфету.
Только находит лишь звёзд серебро,
Горстью кладёт в золотое ведро.
 
 
Но прохудилось ведро как назло.
Звёзды из днища летят тяжело.
И собираются все в Млечный Путь,
На облаках мягких чтобы уснуть.
 
 
Я оседлаю крутую ракету –
Месяц получит большую конфету.
И залатаю ведро, чтобы в нём
Месяц все звёзды отнёс в отчий дом.
 

Глава 8. Кудыкина гора

Весь следующий день путешественники провели в сборах. Марья-искусница вела себя как обычная бабушка: так и норовила что-нибудь тёпленькое внуку подсунуть.

– Бабушка, – упрямился Витя, – июнь на дворе. Не возьму свитер – жарко!

– А коли пригодится? – настаивала та. – Возьми.

И вдобавок пихала ему носки с зимней шапкой.

– Тяжело с бабушками, – жаловался потом Витя Ваське, – не привык я к ним.

Он долго спорил с Марьей-искусницей, но всё же добился, чтобы заплечные мешки остались нетяжёлыми.

Рано утром друзья отправились к причалу, где ждала самоходная лодка. Баюн сел на нос, Витя с Васькой – на корму.

– На Кудыкину гору! – скомандовал Баюн, и лодка отчалила.

Бабушка Марья и дедушка Иван махали вслед путешественникам, пока те не скрылись за поворотом реки. Вите взгрустнулось: как же они будут без взрослых? И почему если он, Витя, – царевич, то должен сам управиться? Как-то неправильно.

Плыли долго. У Вити даже ноги затекли, а Васька вся извертелась. Наконец впереди появилась огромная гора с тройной вершиной.

– Прибыли, – торжественно объявил Баюн, – Кудыкина гора! Теперь знаете, куда идти, если на неё отправят.

Витя с интересом смотрел вокруг: вот, значит, то самое место, куда посылают любопытных людей. Они высадились и вытащили самоходку на берег.

– И что теперь? – поинтересовалась Васька. – Пойдём папоротник искать?

Баюн потянулся и зевнул:

– Лично я молока попью и вздремну немного. Папоротник ночью распустится, весь как на ладони будет. Спешить некуда.

Они перекусили, Баюн свернулся клубком и уснул. Витя с Васькой решили оглядеться. Ведь когда ещё сюда попадёшь?

Кудыкина гора напоминала Змея Горыныча – такая же трёхголовая. Вершины теснились, подпирая друг друга плечами, весь склон зарос дремучим лесом. Ветви деревьев склонялись к земле, образуя непроходимую чащу.

– Интересно, – зашептал Витя, стараясь не разбудить Баюна, – а как мы доберёмся до папоротника? Невозможно же пройти.

Васька развела руками:

– Дождёмся ночи и увидим. Может, Баюн что придумает?

– Подождём, – согласился Витя. – Хотя, если честно, не очень хочется туда идти. Как-то неуютно здесь.

Ваське, привыкшей к лесам и болотам, Кудыкина гора тоже показалась совершенно диким местом.

Свечерело. Закат сменился первыми звёздами. Витька взгрустнул: как же далеко от дома и Китеж-града. Они совсем одни. Получится ли достать меч-кладенец? И кто знает, какие опасности их подстерегают? Увидит ли он своих родителей? Или так и останется навсегда в Тридевятом царстве? Неожиданно гора вспыхнула: деревья озарились светом, очертившим их чёрные силуэты. Над лесом взмыла огненная птица. У неё была изящная головка и длинный, как у павлина, хвост.

– Смотри, – охнула Васька, – Жар-птица! Сейчас папоротник распустится.

В тот же миг в лесу засияли красные цветы, вспыхнули огни, послышался смех. Баюн не просыпался, хотя ребята трясли его, а Витя даже дёрнул за хвост. Ведь надо успеть сорвать цветок! Тогда Витя с Васькой побежали в лес. Ветви приподнимались над землёй, открывая путь, и Витя заметил, что стволы украшены венками.

– Откуда это? – спросил он.

– От верблюда! – фыркнула Васька. – Русалки расстарались.

– Точно! Водяной же говорил, что они здесь. Надо их домой отправить.

– Да ну их, – Васька сморщилась, словно от кислого, – с ними лучше не связываться.

Смех раздавался всё ближе, и вскоре ребята оказались на лужайке внутри хоровода. Вели его молодые девушки, все до одной с длинными распущенными волосами, украшенными белыми кувшинками.

– Что, попались? – спросила одна из них. – Не выпустим теперь. Закружим, защекочем. Останетесь с нами.

Витя почувствовал, как рот растягивается в глупой улыбке:

– Конечно, останемся.

Васька локтем заехала ему в бок.

– Ты что? Мне же больно! – возмутился Витя.

– Ничего мы не останемся! – заявила Васька. – Нам цветок папоротника нужен, а не вы.

Русалки захихикали.

– Зря ты, мальчик, с кикиморой связался. – Из круга вышла девчонка примерно Витиного возраста, русоволосая, с большими голубыми глазами. Она наклонила голову и с интересом посмотрела на него. Витя обнаружил, что в горле пересохло.

– Вам, это, – хрипло сказал он, – домой надо. Водяной просил передать.

– Опять папа беспокоится, – проворчала девчонка.

И тут появился Баюн:

– Мурр, правильно делает, что беспокоится. Таких красавиц одних надолго отпускать нельзя.

Русалки дружно рассмеялись и расступились. Витя и Васька бросились рвать папоротник.

Ничего не выходило. Цветы ускользали из рук, просачиваясь, словно вода. Да ещё Жар-птица кружила над головами, недовольно клекоча и вспыхивая от гнева.

– Не получается! – расстроился Витя. – Да и птица эта постоянно мешает.

– Может, я помогу? – К нему подошла давешняя девчонка.

За ухо у неё был заткнут цветок папоротника, прозрачный, светящийся изнутри малиновым цветом.

– А как ты его сорвала? – поинтересовался Витя.

– Знать надо, – самодовольно усмехнулась русалка.

– Не приставай к нему! – тут же подскочила Васька.

– И не думаю. – Девчонка неотрывно глядела на Витю. – Отдам цветок, если поцелуешь меня.

У того уши полыхнули огнём, а сердце ухнуло в живот.

– Не вздумай целовать, – кипятилась Васька. – Поцелуешь и всё забудешь, уйдёшь с нею.

Набежали другие русалки:

– Тогда загадки! Отгадаешь – будет тебе цвет папоротника.

Выхода не было. Русалки сели на траву и принялись спрашивать.

– Чёрная корова весь мир поборола, – начала старшая из них.

Баюн делано наморщил лоб, почесал его лапой и ответил:

– Ночь! Лёгкая загадка.

– Хорошо, – согласилась та. – Теперь второй вопрос, только, чур, по очереди отвечайте. Конь бежит, земля дрожит. Что это такое?

Васька аж подскочила:

– Я знаю, я! Это гром.

– Правильно. – Русалка прищурилась. – А вот последняя загадка тебе, мальчик. Заря-заряница, красная девица, по полю ходила, ключи обронила. Месяц видел, а Солнце скрало.

Витя даже вспотел от волнения. Он и предыдущие отгадать не мог, а эта совсем сложная.

«Наверное, это иносказание, – размышлял он. – Заря что-то уронила, месяц это не заметил, а солнце забрало. Значит, это появляется утром и исчезает днём. Что же это?» Он бросил отчаянный взгляд на друзей, но те ничем помочь не могли.

«Что же бывает утром? Что?»

На ум ничего не шло.

«И как может пропасть? Просочиться в землю, растаять, усохнуть, улетучиться?»

Наконец его осенило.

– Роса! – закричал Витя. – Это роса. Ночью её нет, утром она выпадает, а днём уже испаряется.

– Ты молодец! – похвалила старшая русалка. – Держи награду, а мы домой пойдём.

Девчонка протянула цветок, Витя поблагодарил и взял. Тут она подскочила и чмокнула его в щёку. После показала язык Ваське и убежала за сёстрами.

– Вот ведьма какая! – возмущалась Васька, пока они спускались с горы.

– Мурр, она же русалка, чему ты удивляешься? – Баюн не видел в происшедшем ничего странного.

Они вышли из леса. Ночь сменилась тусклым рассветом, от земли поднимался пар. Витя спросил:

– А как цветок клад откроет?

– Надо его подбросить в воздух, он дорогу и покажет, – подсказал Баюн.

Так и сделали. Цветок поднялся и медленно полетел над землёй. Друзья шли за ним. Наконец цвет папоротника остановился.

– Здесь клад, – тоном знатока заявил Баюн.

– Ой, у нас и лопат нет, – спохватилась Васька.

– Лопаты не нужны, слова заветные знать надо… или сочинить. Витя, выручай, – сказал Баюн, – ты у нас поэт, придумай.

Витя нахмурился, походил взад-вперёд, покусал губы, затем скрестил руки на груди и приказал:

 
Мать сыра земля, расступись!
Меч-кладенец, нам покажись!
Глубоко меч заветный зарыт,
Кто найдёт, сказку всю покорит.
 

В тот же миг земля разверзлась, и из неё появился длинный ларь. Витя торопливо отпер его. Ларь был пуст.