Текст книги "Исповедь уставшего Феникса. Разноцветное кружево летящей мечты о любви"

22

 
Прощай и здравствуй
 
 
Мой свет! Тебя я отпустила на свободу
Ещё при первом взгляде, будто подглядев украдкой,
Списав на нервы пульса неполадки
Велев себе забыть, земным цепям в угоду.
 
 
Я отпускала всякий раз, морское покидая ложе,
Позволив нам в моменте быть, в горячей гальке нежась,
Но забирала камушек всегда с собой, воруя безмятежность,
Сочтя за амулет его, похоже.
 
 
Свое я прорыдала ещё в казеном доме,
Что стал родным и лучшим из всех земных домов.
Навзрыд, до колик, спазмов, простясь с тобой до Сатья юги с падением оков.
Но снова возвращалась, не в силах врать истоме.
 
 
Как много безусловности, и честности и чести
В прощаньи каждый раз как будто навсегда
Летят недели, дни, часы, меняем города
Но отпуская, остаёмся в духе Вместе.
 
 
Как верно, что тебя себе я разрешила,
Ума мечту о лорде не послушав, выбрав Етти,
И оказавшись в бесконечном свете
Парчу любви я из эфира шила.
 
 
Какое счастье, что тебе себя я разрешила
Убрав из головы все рамки и сомнения в себе.
Жила в моменте, не спросив о вечности и о судьбе —
Не до вопросов, если притяженьей дикой силы
 
 
Возьми с собой кофейную сигару,
что так к лицу тебе была в морской последний вечер,
Надень рубашку – соткана из радуг,
Я руки положу тебе на плечи.
 
 
И мир исчезнет из под ног, лишь сердца стук,
В твоих глазах бездонных сладко утопание,
И повлечет – дарованое богом мне желание
Расстаять в доброте ласкающих волшебных рук.
 

23

 
Шаман и волшебница,
МедвеД и волчица.
У нас приключиться
Может только любовь.
 
 
Странник, кочевница,
Лесник, медуница
Нам может присниться
Мерцание аур за гранью веков.
 
 
Руки тянутся на плечи,
Сердце светит нараспашку,
Я зависла в нашей встрече,
В танце радужной рубашки.
 

24

 
Даже гитара в шкафу ждёт твоих ласковых рук,
Печка трещит в темноте, зная что скоро придешь.
Но странно – мне кажется часто, что вдруг
Уже не придёшь никогда и песен мне не споёшь.
 
 
Я слушаю часто песни ничьих мужчин в никуда,
Я слушаю песни чужих мужчин для их женщин.
Я покидаю все время несущие смерть города,
Той самою белою птицей, цепляя крылом провода,
И сон о полете над городом много раз становился вещим.
 
 
Я в домике среди сосен сваяла своё гнездо,
Там печи трещат в ночи, там светит в лицо луна,
Я захожу в тепло, снимая в дверях пальто,
Меня обнимает дом, и вроде бы не одна.
 
 
Вино в холодильнике есть, не пьется совсем, а жаль.
Я просто хочу пьянеть от ласки любимых рук.
Я шоколад варю, стихами гоню печаль,
И в тишине ночной так громок мне каждый звук.
 
 
И звёзды над головой без устали льют свой свет,
Озера ветер и блеск ещё будоражат кровь.
Но есть гитара в шкафу, а рук для неё всё нет,
И столько в моих закромах не одетых в ноты стихов…
 

25

 
Запах свежевысушенных яблок
Пусть из домика в лесу тебя разбудит,
Аромат в меду купающихся ягод
Нашей весточкой на день рожденья будет.
 
 
Странно, мы знакомы не из вдохновенья,
Боли нити свой узор чертили в душах,
Жизнь легла нелепым недоразуменьем,
Но огонь любви печалью не затушен.
 
 
Листвой сырою догорает осень мира,
Которого не будет больше, и немного жаль
Ухода сотворенного кумира,
И лебедей, несущихся куда то вдаль…
 
 
Что пожелать тебе, стоящей на пороге
Не то другой истории не то сияющего света?
Чтобы в любви святой сходились все дороги
И пусть в любовь вся жизнь твоя одета.
 
 
И в новой жизни пусть опять мы встретимся в потоке,
По запаху сушеных яблок ты меня узнай,
Пусть потеряемся в миру, найдемся в боге.
Пока мы тут – ликёр в бокалы наливай!
 
 
Он сделан из лесной осенней клюквы,
Шиповник дикий дополняет гамму чувств,
Мой тост от сердца до последней буквы,
Написан ветром, соткан из осенних листьев буйств.
Вся гладь озер в твоём бокале блеском
Пусть душу гладит нежною прохладой вод,
Пусть самое сакральное внутри святое место
Во внешнем мире силою добра живёт.
 
 
Из логова высоких сосен в тишине,
К тебе летело наше поздравление,
Сквозь города и времена, в осеннем сне
Спешило в твой прекрасный день рожденья!)
 

26

 
Конечно, мне горько. Меня не выбрали своей.
При всей биохимии, огромной любви и тысяче совпадений.
Что то не так со мной? Пойду спрошу у цветочных полей.
Я не достойна любви? Об этом спрошу в лесу у растений.
 
 
– обнял меня лес запахом влажного мха и высоких сосен.
Цветы как свою родную, улыбками залюбили.
Ввысь позвала лазурного неба дальняя просинь,
Мы с ребенком сегодня воздушного змея купили.
 
 
Он летал красный такой и безмятежный,
Я пыталась развидеть тебя, бегущего рядом, смотрящего ввысь.
Когда то я возомнила, что могу отменить неизбежность
Прощания. Сказала судьбе – нас разлучить не торопись.
 
 
Со мной все в порядке, я просто напрасно
Своим мужчиной назначила мальчика из морского романа.
Возможно могла бы дальше так же прекрасно
Как там. Но уже червоточила рана.
 
 
Она сквозила черной дыры могильным холодом.
Я не могла, не хотела заметить, что ты в гостях.
Нелепая ссора стала открытий поводом,
Слезами текло отверженье, до боли в костях.
 
 
Я подарила тебе лошадку, хоть сердце рвалось в куски.
Ты тихо ушел по английски.
Но я хотела с тобой шоколадку, манго и вишни– любви пикники.
Но пила вино одна, забывая что ты был близкий.
 
 
Я бросила жёлтые лилии прямо в окно.
От тебя остались чаи – наверно не буду их пить.
В них для меня – мы с тобою как раньше, одно.
Они будут снова ткать во мне эту нить.
 
 
От тебя остались стихи и память о море,
Где было легко, мы были друг другу даром.
Но я готова тебя продолжать любить без денег, здоровья, не споря.
Ты же остался курортным гостем, по старому.
 
 
Мое тотальное принятие в себя каждой клеткой
Всего тебя потоком бурным хотело влиться,
Повстречалось с проходом узким, шкалы отметкой —
Я превзошла мне дозволенный уровень, флажок границы.
 
 
Но как мне жить, если я не умею выдавать любовь порционно?
Не получается по чуть-чуть любить из замочной скважины.
Когда сердце как море распахнуто – мне просторно.
Мое «Да» тебе звучало искренне, безрассудно и отважно.
Мое »я люблю тебя» было для вечности,
Мой поцелуй всегда целовал твое сердце до духа.
Наши высшие Я кружили танец любви в бесконечности.
Твое» я люблю тебя» отозвалось внутри разрухой…
 
 
А знаешь, мне все же жаль, что не было пикника
С манго, вишней и шоколадкой на Озерявках и Зеленец.
Когда ты приехал – так грела твоя рука,
И я совсем не знала, что скоро нас ждёт конец.
 
 
Может не надо мне было знать, про красный флажок,
Что меткой уровня твоей любви застрелил волчицу.
Ты бы остался балованым гостем, ребенок-дружок…
Но сердце знало, что так не честно, и так не годится.
 
 
Мне стало не вкусно с тобою рядом лежать.
Тенью серой ложилась твоя полумера.
Ты силы нашел вчера мне о ней рассказать,
И сразу тебя не стало в доме. А ты был первым.
 
 
Первым в моих обоих домах. Стал бы хозяином места.
Мужчины ждало мое существо, ждал дом, ждал жизни счастливой век.
Совсем недавно я мыла дом к твоему приезду,
Сегодня – после отъезда. Приехал мой, уехал не мой человек.
 
 
А может и надо было обняться в последний раз.
И в чистом озере под водой соединиться.
Светло расстаться, забыть о потухшем сияньи глаз,
Свободной птицей перевернуть страницу?
Учусь теперь снова смотреть на мир для себя,
Своими глазами, без призмы» тебе показать» красоту миров.
Мне трудно. Я даже пуэр привыкла себе наливать
С мыслью: " приедешь и вместе попьем под мелодию слов».
 
 
Лицом постарела и как то осунулась нынче.
Пошла и купила помаду под цвет маникюра.
Хотела с ванилью духи, но кончились —
С моей не вяжутся дичью.
Зелёного чая флюид теперь гармоничней с натурой.
 
 
Не будет спина твоя буйным парусом
Вздыматься над сердцем моим безграничным,
А я все равно положила в корзинку пемзу для пяток. И казусно-
лучшее платье себе заказала– порадуюсь лично!
 
 
Розовые очки в тысячный раз бьются стеклами внутрь.
Это чтоб я наконец разучилась любить!
Встреть ту, для которой построишь дом и спасёшь из бурь.
Пусть я встречу того, кто манго, дома и моря будет мне дарить.
Потому что будет любить.
Без уровня меток.
А я не знаю смогу ли – взрастить цветок из засохших веток.
 

27

 
Я знала, что ты не посадишь Таволгу под моим окном.
И не будешь делать массаж мне, нелюбимой.
Я так хотела весь мир поместить в тебе одном,
Но ты был занят чем то другим, а я проходила мимо.
 
 
Как жаль. Не поехать вместе на Озерявки и Зеленец.
Как жаль – не будет алого паруса, и это был знак.
Ты не любил и не любишь меня. И это всему конец.
Зачем тогда рядом был? И что со мною не так???
 
 
Я знаю – меня можно любить на всю катушку.
Боже, надо было закончить ещё в Хосте.
Проплакать пару ночей лицом в подушку
И никогда не узнать, что я для тебя лишь тело, с которым просто…
 
 
Так смешно было думать, что розовый кварц– лишь для меня.
Ты ищешь свои сто процентов любви, я тебе неудобная.
Какая мука – обнять, целовать. Ведь цветок помят.
Ты мстишь за жену, что сказала тебе так, задолго-то…
 
 
А я ведь что? – я целитель, да. Но не когда…
Ногой по сердцу с улыбкой… Сохраняя свой вечный релакс.
Я не буду жить на вторых ролях никогда
После всех твоих важных дел, социальных масок.
 
 
Надо же, мне придется одной есть манго и сушеные вишни.
Думала вместе. Глядясь в прозрачную гладь озёр.
Ты не выбрал меня. Я оказалась лишней.
И как всегда наивной, забывшей что волк хитёр…
 
 
Ладно, хищник. Наверно тебя ещё полюбят.
Ты классно пускаешь пыль в глаза. Ты очень красивый.
Но не используй так женщин. Это тебя погубит.
А я желаю тебе раскрыть природные силы.
 
 
Мне жаль, что я не та, ради которой…
Ты строил бы кров и дом, и делал бы ей массаж…
Я зря мечтала, что будешь ты мне опорой,
Я так полюбила… Всем сердцем и вышла в раж…
 
 
Мне б разучиться любить, разучиться быть нежной…
Во мне поломка не чинится – вирус любви неистребим…
Иди, ищи свою любимую неизбежность. И я пойду. Встречусь с кем то другим.
 
 
Или не встречусь. Какая разница. Ом.
Чего не хватило– не бело мое пальто?
Но отчего так больно, что не будет таволги под окном?
Или я посажу сама. Но это будет не то…
 
 
Я берегла для тебя последний мухомор.
Да что там гриб… Я себя берегла для тебя.
Я тебе не нужна. Опять вышибанье опор.
Я просто бесплатная тушка, которую можно иметь, не любя…
 
 
Поэтому всё. Я не умею быть на вторых ролях.
Мной нельзя заполнять паузы как клоунадой.
Прости, что простилась с тобой второпях.
Но женщиной третьего сорта мне быть не надо..
 

28

 
В это странное суперлуние я снова выбрала нас.
Знаю – не насытит шарик бабл гама из автомата.,
Примерно как в жёлтом бочонке квас,
Который вкусным был давно когда то.
 
 
Я хочу дать нам ещё один шанс
Но шанса нет ибо ты полностью пуст —
Нет никаких идей и даже силы принять мои,
А пустота пуста, ничто не имеет вкус,
Вкуснее одной, если пуст один из двоих.
 
 
Наверно ты зеркало раз любовь я тут увидала.
В чем то я тоже блеклая тень, что заметна только при солнце,
Которое чтобы себя проявить, я искала,
Забыв, что солнце внутри себя создаётся…
 
 
В который раз назначив опорой пух одуванчика,
Радости нет в его безмятежном парении.
Смешно ожидать, что котики встанут с диванчика
Грустно остаться самой светлячком без свечения.
 

29

 
Я знаю, что всё это игра,
Но продолжаю варить кашу из топора.
Мое «хорошо» утекло ещё позавчера,
А я зачем то всё жду утра.
 
 
Масло, пшено – пустеют в дому закрома,
Всё уходит в эту странную кашу.
Я провожаю взглядом всё, что съедает зима,
Та что летом настала, а я не заметила даже.
 
 
Ты не посадишь новые семена,
Тебе не станет родным мой дом.
Была, есть и буду в лесу одна.
Посади мне хотя бы Таволгу под окном.
 
 
Кофейный скраб в обветшалой бане
Греет больше, чем стрелы твоих вхождений.
Ищу тех самых касаний глазами,
Долгой нежности. Не наполняют танцы твоих наслаждений.
 
 
Топор в кастрюле моей, что для таинств грелась,
Обходится дорого, и не только по расходу пшена.
Ты сгораешь, а я даже не согрелась,
Ты пьян собой, а мне не пьяно и от вина.
 
 
Мне легче пьянеть от ярко красных смородин
В саду моем. Я не жду от них ничего,
Но лопаются на языке. Их дар своих жизней богу угоден.
Главное – не смотреть далеко.
 
 
Там точно нет больше каши из топора,
Нет таволги под окном на память.
Я просто дотлею как угольки костра
В печке моей, что слишком много дала тепла, и это уже не исправить.
 
 
Веточка таволги в вазе осыпется скоро – факт.
Я закатаю ее в свечу из пчелиного воска.
Свеча догорит, как спектакля последний акт,
Закончится всё. И надеюсь, мой вынос мозга.
 

30

 
 Свет бесконечным потоком сияет.
Свет я сама, и даже во сне.
Узор на стекле от тепла исчезает,
И вроде я тоже – так горестно мне.
 
 
Слезами стекает вода от узора,
Что был шедевральным слиянием душ.
Но он был задуман – исчезнуть так скоро
Как солнечный зайчик от мартовских луж.
 
 
Узоры на ряби озерной рисуя,
Ветер играет. И солнце блестит.
Ничто не исчезло, лишь форму другую
Наш свет обретёт и ее воплотит.
 
 
Но каждый мазок на холсте этой неги
Запомню, как вкус молодого вина,
И память любви станет мне оберегом,
Не гаснет она– сердцем ведь зажжена.
 

34

 
 Свет бесконечным потоком сияет.
Свет я сама, и даже во сне.
Узор на стекле от тепла исчезает,
И вроде я тоже – так горестно мне.
Слезами стекает вода от узора,
Что был шедевральным слиянием душ.
Но он был задуман – исчезнуть так скоро
Как солнечный зайчик от мартовских луж.
 
 
Узоры на ряби озерной рисуя,
Ветер играет. И солнце блестит.
Ничто не исчезло, лишь форму другую
Наш свет обретёт и ее воплотит.
 
 
Но каждый мазок на холсте этой неги
Запомню, как вкус молодого вина,
И память любви станет мне оберегом,
Не гаснет она– сердцем ведь зажжена.
 

35

 
На стеклах узоры морозные тают.
Их жаль до безумия – ведь не повтОришь!
Но если подумать – сей факт означает,
Что лето придет и с ним не поспоришь.
 
 
И значит не нужно уж будет на печку
Дуть, раздувая огонь для тепла.
Не нужно озябшие руки у свечки
Греть, наблюдая холодные фильмы стекла.
 
 
И можно на мир посмотреть не из окон,
Можно босыми ногами в траву.
Сердцем босым. Заплести можно локон
В небесно– озерную жизни канву.
 
 
Рисунки листва на ветру колыхаясь,
На небе рисует, намеков на след
Не силясь оставить. Люблю этот хаос
Где нет жестких форм и страдания нет.
 
 
Есть люди, любовь их – мороза рисунки:
Согреешь дыханьем – расстают как сон.
Поплачешь, но это такая задумка – вспомнить, что ты же для лета рождён.
 
 
Мороз на стекле развлекал меня в стужу.
Горячим теплом не хотела казнить.
Он очень был нужен. Но с временем дружен.
Я ж в вечности света хотела любить
 

Сборник №2
Жизнь – игра для взрослых

1

 
Затеряться в зелёной траве, такой закалдованно теплой,
Травинки найти в голове, смотреть сквозь зелёные стёкла
На небо, которое знает всё или ему всё равно?
И спрашивать снова – что делать мне?, если решать не дано.
 
 
Слышать спиной, как плачет земля слезами расстрелянных волков,
Видеть как выбриты наши поля, без одуванчиков, с грудой оков,
В которых плачут медведи, не в силах капкан превозмочь,
И понимать что на землю приходит, пришла уже темная ночь.
 
 
Слышать как падают о земь птицы– они не смогли дышать,
Химтрейлом, что страшным танцем кружится, созданный убивать.
Но как так выходит, что умирают созданные любить,
Лучших тут на земле распинают, пришедших любовь дарить?
 
 
Жадно впитывать кожей тепло нагретой земли в аромате трав,
Вдыхать, улыбаясь почти на зло владельцу поддельных прав,
Смеяться, закончить войну с неизбежностью,
Вишню губами у дерева взять нежно, спросив о подарке,
И сок ощутить, устремлённый в горло безбрежностью
И жить в этом цвете бордо, максимально ярко…
Идти по городу, слепя бесстыже глазами цвета Катуни,
Внутри запирая покой Телецкого, являя силу плато Укок,
Играть как будешь ты среди тех, кто выжил, с душою латанной,
Но смело белой, прошедшей любви непостижимый урок.
 
 
Просто женщиной, с пижмы сорванной желтоглазием,
Сок полыни с ладоней горчит во рту,
Светить собой сквозь смертельные безобразия,
Творя в напитке чайном свою священную простоту…
 
 
Для выхода из Джиманджи нужно сбросить костюм,
Но боже, мне нравится так курносо– веснушчатый мой аватар!
И дети, кладущие утром в овсянку курагу, мед и изюм —
Разве они не главный божественный дар?
 
 
Game over – это не то, что я готова сказать им сейчас,
Мы начали только играть и наша игра рязанским пряником делает ход,
И море вдыхать мы снова будем, чувствуя волн прохладный атлас,
И разве уже пора? Ведь счастье случится вот – вот…
 

2

 
Все говорят, не парься, это же просто матрица! —
Пфф, и нет твоего аватара в этой Джиманджи.
А что мне делать, если порой мне тут очень нравится? —
Когда массалу у моря я пью, смакуя, как раньше?
Как раньше, когда мир ещё был так свободен,
Что можно было ехать туда, откуда слышишь зов,
И рада была абсолютно любой погоде
И пульс земли понимала без чьих– то слов…
 
 
Теперь, в этой непредсказуемости смерти,
Когда война так реальна как в утренней каше изюм,
Так сложно в красивый свой аватар не верить,
Так жалко снимать с себя с любовью сшитый костюм…
 
 
Таким бескрайним и ласковым кажется море,
Ребенок так искренен в радостных играх с волной,
Я так не хочу быть понарошку и чуять что вскоре
Game off и все мы проснёмся в вселенной иной…
 
 
Если контракты души прорезаны медью на камне,
Если ченеллеры знают уже про все наперед —
В исходниках проги заложено– кто я, куда мне,
Зачем мне мне мечтать о чем то ещё кроме ласковых вод?
 
 
Я выбираю не лезть в эти странные игры,
Где люди по воле своей выбирают ошейник надеть,
Я свой аватар сберегу ради светлого мига,
Когда белой пена волна подбегает, чтоб песню мне спеть…
 
 
О вечной любви, безусловной конечно и чистой,
О духе великом, что нас отпустил пошалить,
О том что обнимет меня, когда кончится нити путь серебристой,
Ослабнет и выпустит ввысь, чтоб сверху другим говорить..
 
 
Что наша жизнь? – всего лишь прилив и отлив..
Часть камушков волны снова вглубь забрали,
Другие опять в пирамидки детские попали,
проживут, свой океан забыв…
А те что собрала я в карман – те рунами стали…
 
 
Но для меня так жизнь длина– течет иначе время у людей…
Так много стран, союзов, и неведомых путей,
Любви и боли столько в этой канители,
Я так люблю любить своих детей,
Массалу пить у моря и кататься на качелях..
 
 
Морских камней бывало раньше много в доме..
Из разных мест связанных нами на удачу.
Теперь они как золото в ладошках, на времён изломе,
Смотрю на них, и то ли радуюсь то ль плачу…
 

3

 
От адской боли до дикой радости – такой шпагат сознания.
Тут на море порой забываю о текущей войне.
Но знание, что ничего не будет так как ранее,
Тревогой и ностальгией отзывается во мне.
 
 
Я не хочу прятать детей от вакцинаций и Дронов,
Хочу как раньше жить в Египте, Индии и других любимых местах,
Дышать из любви, а не разных других резонов,
Творить свой мир на земле не ведая что такое страх.
 
 
К берегу девочка подошла и сказала: " пока, море!»
Дрогнул голос, монетку бросила в пенистую волну.
В этой сцене читалось так много горя,
Кто знает – что ждёт ее? Да не только ее одну…
 
 
А чем мы лучше животных, например, Якутии?
Сильным мира сего все равно кого сжигать.
Не видя выхода из кромешной жути тут,
И зная, что время не воротишь вспять..
 
 
Как быть? Да просто любить пока любится,
Творить эту жизнь красивой смертям на зло,
Бывать у моря, смотреть как волной оно хмурится,
Есть персики, наряжаться, чтоб встретить красивой излом…
 

4

 
Что делать если слезы росой на листьях жизни пали?
Печаль закутала как в саван несбывшихся мечтаний,
И веришь в благодать, в себе творца узнав едва ли,
Благодаришь, поток зажав в тисках Мучительных страданий…
 
 
И шепчет кто то злой, несчастный, что всё твоё напрасно —
Не получилось, не сбылось, не состоялось и не будет,
Что и до духа не дошла, но и до жизни праздной
Тебе как до Китая раком, и нет друзей, вокруг чужие люди…
 
 
Ты принимаешь это всё, не забываясь в радостях земных,
Не убегая в сотню новых обучений, чтоб лишь не думать,
Не чуять эту черную дыру, опять от встречи с ней заныв,
Не чувствовать ее, не слышать, куда – нибудь в небытие засунуть…
 
 
Да, так и есть, и я та – кто я есть…
Со всеми этими «не сдюжила, не вытянула, не смогла, не заслужила».
Теперь без голоса и слуха тоже можно петь,
И не умея – танцевать, но чуять что в движении есть сила.
 
 
То сила права быть любой, отнятого в боях с самой собой же,
То сила слов любви во век не сказанных себе,
Они копились в сердце мощью и теперь они дороже,
В них сила быть творцом в своей «неизбранной» судьбе…
 
 
Тогда пора пойти к люпинам, и сказать: я ваша!
Я пламенем сиреневым горю как вы стрелою вверх,
Я чашу пью свою, Грааль – не просто чаша,
Вино это пьянит, да я пьяна, но ведь не в этом грех…
 
 
А грех забыть себя в глубокой боли непрощенья,
И не давать себе любви за это вот «я не достигла, не дошла»,
Внутри себя не видеть молчаливое отмщенье
Неведомо кому, как будто бы не я всё это избрала…
 
 
Тогда в люпинах затеряться, тихо растворяя
Свою тоску по дальним фиолетовым краям,
Откуда родом я, на землю снова прилетая
Душой мятежной, забывая в сотый раз – кто я…
 
 
Сливаясь полем с аметистовым свеченьем,
Раскаяться, чтоб расковать себя от вечных льдов,
Щекой прильнуть к цветку, забыв про ненависть и мщенье,
Согреться без стыда об безусловность нежных лепестков…
 
 
Лечите душу, духа инструмент в прекрасном теле,
Люпины – магов цвет в полях любви,
Пусть снимет шубу, ведь давно уж нет метели,
Весна пришла, за нею лето, солнцем мир залит.
 
 
Я полежу в ногах у вас, раскинув руки,
И может быть пойму – как вы берёте благость из земли,
Нет проще и сложнее на земле науки,
Чем просто быть собой, любить, благодарить…