Текст книги "За бликом талых звезд в хрустале кружевного льда. Том 1. Рассвет"

Мать
Января 1996

 
Пришла с работы… Нету сына
Чтобы сумки из рук забрать,
О дне тяжелом сказать недлинно,
За грязный пол отругать,
Сварганить суп из последних сил,
Чем есть, скорей накормить его…
Что ж делать… Он так жутко любил
Ту, что ушла от него…
 
 
Бессмысленно дни влакутся,
Звонок в тишине один.
Не может язык повернуться
Ответить, что УМЕР СЫН!!!
Вот вечер тоскливый наплыл
И ждать пора бы его…
Но нет, он безумно любил
Ту, что смогла без него.
 
 
Вот фото, где маленький он;
Вот гонка – летит, не боится…
Слезы прогнали весь сон
И как доползти до больницы?
Тоска без конца, хоть бы кто позвонил…
Вспомнить живого его.
«Алло! Это та, кого сильно любил?»
Да, что дороже всего!
Вспомнят вздыхая, как храм выбирали
Венчать их любовь в небесах,
Как кольца на пальцы друг другу мечтали
Надеть на воздушных шарах;
…Дьякон седой написать предложил
записочку за упокой.
По милости той, что смертельно любил,
Легко предавшей его.
 
 
Время летит и друзья забывают,
Мать только стонет в ночи.
Завтра 2 года они отмечают,
Как камень могильный молчит.
 
 
Салаты готовы, никто не звонил,
Лишь мать с добровольной вдовой
На кладбище едут с той, что любил,
С той, что убила его.
 

Прощай всерьез
Июнь 1996

 
Прощай, любимый мой.
Теперь я это говорю всерьез.
Нам дождь! – Скорее смой
Ту соль неверных слез,
Что стала мертвой глыбой
Закрыв нам в Небо путь,
Где ощущать могли бы,
Что не в астрале суть.
Любовь, настолько неземная,
Что для нее тебя забыть
Смогла, печали изменяя —
Из плена Дух освободить.
Со стен уж фото сняты,
Почти готова быть с другим.
Прощай, родной, раз это надо.
Вот как верно ты любим!
 

«С тобой нас Космос обвенчал…»

 
С тобой нас Космос обвенчал,
Земля ж, злодейка, разлучила.
Люблю в начале всех начал,
А чувства к форме растворила.
Лети, свободной птицей будь!
Я отпускаю из любви.
Я не молю тебя вернуть
И ты, любимый, не зови.
 

Твоя машина
Октябрь 1996

 
Мне очень легко работать.
Время почти бежит.
Ведь знаю я, что у входа
Машина твоя стоит.
Мне очень легка дорога
Троллейбус почти летит.
Ведь знаю, что у метро то
Как пить дать, она стоит.
Мне очень легко, убраться
Почти с ног не валит сон.
Машина должна примчаться
И встать под моим окном.
Мне очень спокойно спится,
Не будят почти чужие авто.
Ведь знаю, что мне приснится
Машины твоей мотор.
Мне очень легки кошмары,
Почти не мешают спать.
Я знаю – машины фары
Зажгутся, чтоб их прогнать
Мне очень легко дыханье.
Почти обожаю жить.
Ведь знаю – мое страданье,
Чтоб чище тебя любить.
Не знаю я, где ты бродишь;
В каком изо всех миров.
Но знаю – меня не находишь,
Поскольку мой Дух не здоров.
Если не след нам с тобою
Увидеться снова здесь,
Довольна почти судьбою,
Ведь знаю – ты где – то есть.
 

Первый снег
Декабрь 1996

 
Мои милые, запредельные,
Я Вас помню и люблю.
В мире столько перламутра,
Разлило мне это утро —
Вам его со снегом беленьким
Я своей любовью шлю…
 
 
Может Вам не видно снега
Там, в надзвездной тишине;
Как пушинками стала вода,
Причащая собой города,
Но видна святая нега,
Что он разбудил во мне.
 
 
Спасибо Вам за Свет далекий,
За ту бесстыжую слезу,
За этот взгляд в проем окна,
Где вдруг сплошная белизна
Меня застала прямо в Боге,
На век отвергнув жизнь внизу.
 
 
Поздравляю я всех с первым снегом.
Даже тех, кому все – все равно.
Я нырну в него даже без тела,
Как душа моя долго хотела,
И они, утомленные бегом
Подойдя наконец – то к окну!!!
 

Два Андрея
Март 1996

 
Два Андрея. Тот и этот.
И не ясно кто родней.
Я от них не жду ответа.
Только Господу видней
 
 
Один чужой. Другой во сне.
Наяву сливаю вас.
Сквозь молитву на стене
Проникает третий глаз.
 

Верность

 
Ты пришел ко мне сквозь темень
Моей жестокой нелюбви.
Забытый мной. Печальной темой
Окаменелость оживил.
 
 
Твоя улыбка звездным блеском,
Напомнив, что такое – Свет,
И что нигде мне нету места,
Когда тебя со мною нет,
 
 
Мелькнула дальним отголоском,
Разрезав, как пол неба гром,
Стекла дождем. Была я воском.
Ты сжег меня, ты был огнем.
 
 
Ты отгремел. Сгорел и сгинул.
Я лужа воска в каплях слез.
Свечой не стать, мой век уж минул,
Хоть Прометей Огонь принес.
 
 
Тот Прометей – другой Андрей,
Он отскребал, но труд пустой.
Лепил меня, но фитилей
Сваять не сможет уж никто.
 
 
Но что же в груде несуразиц
Все помнит озорство в глазах?
И может жить та память разве
В давно оплавленных свечах?
Зачем же в комнате желаний
Хоть умереть готова я?:
Вдруг ты вернешься из скитаний —
Тебя ли выберу в мужья?
 
 
Во сне ко мне пути открыты.
Там я свободна и не сплю.
Мой нелюбимый, мой забытый,
Тебя лишь одного люблю!!!
 

Байкер

Зачем ты так?

 
Денис! Зачем со мной ты так?
Зачем идешь ты против сердца?
Ведь никуда тебе не деться,
Ведь ты же сам себе не враг.
Зачем ты так? Зачем сурово
Мне предлагаешь выйти вон,
На век забыть твой телефон,
Когда сказать другое хочешь слово?
Зачем ты так? Зачем ублюдком
Себя зовешь ты и скотиной,
Коль слез моих горька картина?
…Одумайся, хоть на минутку.
Зачем же недостойной парой
Себя считаешь для меня,
Коль я, любовь к тебе храня
Смирилась с гневом твоей кары?
Зачем ты так? Зачем решился
Со мной расстаться навсегда?
Зачем такая нам беда?
…В чем я, милый, провинилась?
Зачем ты так? Зачем жестоко
Два сердца закрываешь в саван,
Быть вместе их лишаешь права,
Разлукой доводя до шока?
Зачем ты так? Зачем считаешь,
Что буду счастлива с другим,
Когда не он, а ты любим,
Но за двоих один решаешь…!
Прости за то, что убежала
В тот пьяный вечер роковой,
Была мертва, когда ты был живой,
Тебе хотелось – не принадлежала…
19.07.90 г.
 

Она с тобой

 
Знаю нет ее прекрасней.
Для тебя в огромном мире,
Хоть ее ругаешь гневно,
Не вернешься – говоришь.
 
 
Для чего же лечишь басней,
Что верен скудной моей лире,
Что я любви твоей царевна,
Влюблен, как в лето юный стриж?
 
 
Она с тобой в блужданье мыслей,
В скитанье снов она с тобой.
Ее другая не восполнит,
Хоть будет лучше и добрей.
 
 
Не зальет потери «Рислинг»,
Не отвлечет с ментами бой.
От ее искристых молний
Не сможешь запереть дверей.
 
 
Забыть хотел ее – не смог.
Меня любить – не полюбил.
Зачем же лгать мне с любви?
Ведь я признаний не просила.
 
 
Верил: Слов медовый сок
Любовь бы в правду породил?!
Как сердце хочет, так живи.
А нет – не трать напрасно силы
Уверен зря, что влюблена,
Боишься боль мне причинить,
«Трем коробам» своим не рад,
Но все ж не хочешь их лишиться:
 
 
Была б удобная жена.
Но хоть тонка, но есть та нить,
Что пробралась в душевный сад
И там пытается прижиться.
 
 
Понял – я совсем не та.
Тут сердца дело, а не вкуса
Оно стучит спокойно, четко.
Но что-то есть, Привычка, что ли?
 
 
Ты с бутылкою у рта:
Увы, я для тебя не муза,
Я Тане не гожусь в подметки,
Ее не стою сотой доли.
 
 
Разберись в самом себе.
Зачем мне «золотые горы»?
Меня считаешь идеалом,
Но нету чувств в твоей груди.
 
 
Может быть в твоей судьбе
Была напрасной ваша ссора?
Вы разошлись в немногом, в малом,
И ваше счастье впереди?
 
 
Тогда позволь уйти с дороги,
Быть не желаю «про запас».
Мне о любви не говори,
Там ранено, не задевай,
 
 
Пускай с тобою будут боги,
Пуская помирят они вас,
Желаю новой вам зари
Пусть расцветает новый май!
 

Август 1990 г.

Утихни боль
Апрель 1990

 
Наедине с жестокой болью,
Не внемлет бог его мольбе.
Не примиряйся с нудной хворью,
Хоть силы не равны в борьбе!
С каждым часом тают силы,
С каждым мигом боль сильней.
Потерпи, Дениска, милый,
Не стони и слез не лей.
Прикованный лежишь к постели,
Исколоты врачами вены,
Как видно глазу надоели
Казенные пустые стены…
Помнишь безмятежность детства,
Находки счастье, боль утраты.
Мутит сознанье от соседства
Одетых в белые халаты.
Не падай духом, парень не грусти!
Прости, коль можешь, бога ради!
Себя я не прощу, так ты прости,
Что в час беды я не сидела сзади…
Перед тобой в тумане бреда
Сном голубым воспоминанья
О ней, далеки от коих беды,
Где нету боли и страданья.
Один. Больничный потолок
Навис зловеще над тобою.
Бинта, свисающего клок
Смеется над твоей судьбою.
Но почему по воле рока
В тот миг я рядом не была,
Когда оскалилась дорога
И очи мгла заволокла?!!!
 

Золотая рыбка

У меня был друг
Январь 1996

 
У меня был друг
Хороший и чистый очень.
Мы жили двумя свечами,
Но в общем их свете наш мир.
Но он влюбился вдруг,
Сдержать это не было мочи,
Теперь мы глядим ночами
На звезды из разных квартир.
Зачем же мы врозь?
Зачем он не понял всю суть?
Зачем без тепла его горько?
Зачем мной поранен всерьез???
Вот почему мы врозь!
Мне, мрази, жаль приюта
Утратить в гавани души,
Где гребень, небо и мечта
Врачуют сердца боль сквозную.
Поворот заложен круто
И газ нажат – пора спешить
Спасти от смерти красоту,
Что в царстве чувств держу в плену я.
Но жертвы – те, кого люблю,
И не со зла я ставлю сети.
Отдать хочу им роз цветенье,
Припасть к ногам, уняв дыханье.
Что ж? – Как себя на том ловлю,
Что кто-то лучше всех на свете —
Бежать должна без промедленья
И это – верх благодеянья!!!
Зачем тогда это свиданье,
Устроило нам мирозданье?
 

Белое святилище
Элегия
14 сентября 1996г

 
Мы святилище белое – белое
В нашем доме устроим мы с тобой,
Чтоб Богом оттуда повеяло,
Чтоб был уголок не земной.
Средь сует, нас всерьез поглотивших,
Был наш храм путеводной звездой,
Ток молитвы наверх проводившей,
К нам пришедший улыбкой простой.
Мы наденем белейшие платья,
и спасительный пост,
Чтоб на крыльях архангельской рати
Долететь до Божественных звезд.
Будем мы на коленях молиться
В белых стенах пред ликом икон.
Вознесет нас Небес колесница
В мир, где сломлены грани времен.
Приходи золотить наши нимбы,
Светлою дымкой кутать сердца,
Серебром усыпать мир эфирный,
В белой комнате славить Творца.
Мы зажжем нам венчальные свечи
И в пространстве Кресты из огня,
Обратим к алтарю зов о вечном.
Быть в служенье научишь меня.
Музы, ангелы будут гостями,
Сфер звучаньем проложен им путь,
Искры музыки сыплю горстями,
Душам дом мы попросим вернуть.
Появись серебристым потоком,
Протянись ко мне чистым лучом.
Но не жду, если дружен с пороком,
И если Бога не чтишь горячо!
Если хочешь потокам черни
Литься в гладь голубую мою —
Убегу в белизну я к вечерне
И псалмы за тебя пропою…
Преклони, милый путник Вселенной,
Ты главу у лампадки моей,
Чтоб дала встреча тел наших тленных
Белой комнате жизнь поскорей!
А в душе моей, нежно хрустальной
Она есть, как и ты, добрый друг,
Так пролейся дождем обручальным
Склеив кем-то разомкнутый круг.
 

Западня
Апрель 1996

 
Душа моя просит света,
А тело блуждает в грехе.
Нужно не видеть рассвета,
Чтоб радость мелькнула в стихе?
Чтоб пение птиц поднебесных
Не скорбь вызывало во мне,
Чтоб не было в храме так тесно
Закованной в цепи весне.
Чтоб жизнь я дарила любовно
Тем, кто нуждается в ней,
И на ночь баюкала словно
Я бархат волшебных ночей.
Чтоб всех защитила от горя,
Чтоб руку могла протянуть…
Бескрайней мечты моей море,
В нем всем суждено утонуть…
 

Принц моих снов или верность
Любовная лирика
Март 1990

 
Спустись с небес, я жду тебя,
Чтоб ты, любя, меня унес
Из серой жизни в царство грез,
В любви прекрасный водоем,
Где будем счастливы вдвоем!
Лишь спустится бархатной ночи покров,
Свет лунный вливается мягко под кров —
Медленно в сладкий наш сон погружаюсь.
Там ждет меня сказочный образ в тумане
И ночь пролетает в чудесном обмане,
Которым, забыв обо всем, наслаждаюсь.
Любви неземной не найти наяву,
Люблю в своих снах, по теченью плыву,
И не терзают совести муки.
Хрустальные грезы все это и пусть,
Ты любишь меня, растворяется грусть.
Нас тихо баюкают звездные руки
Колдун мой добрый, мой волшебник
Ты в жизни этой как учебник,
Творить сподвигнул добрые дела.
Из всех мужчин ты самый первый,
Кто не изматывает нервы,
А будит ту струну добра, что до тебя спала!
Я честь свою не уроню,
Любви небесной верность сохраню,
Не изменю, как не просите, я ему.
Пусть во сне я лишь любила,
То лучше, чем во лжи спалима,
Мне все земные страсти ни к чему.
Тепло свое ревниво охраняю,
Не трогайте его, я заклинаю!
Увы, но предназначено оно, не вам.
Считает, что я фригидна?
Ну что ж, мне даже не обидно.
Я все равно останусь верной сердцу и мечтам.
 

Небесный странник

Метеорит
Апрель 1998

 
Зачем ты упал на меня и откуда?
Метеоритов не вызывала
Поддатый ангел с ближайшего дуба,
Пилот телефонной будки вокзала.
Я знаю с какой ты летишь планеты,
Она зовется – мое кокетство,
Она живет в том далеком лете,
Где свело нас с тобою небес соседство.
Там ты звался – мой инструктор,
Это звучало почти как Бог.
Прогрев движков освещал нам утро
А мы взлетали, был путь высок.
Там прекрасное слово «летчик»
Заставляло терять рассудок
Там тебя я любила очень
Но так боялся ты пересудов…
Та планета ушла далеко.
Я не та уж и ты не кстати,
Ты прости, но моя дорога
Не подходит к твоей кровати.
Наш роман был такой воздушный,
Романтична и глупа страсть
Мне теперь в перегаре душном
Тебя прежнего не узнать.
Ты прости, если флирт бездушный
Тебя в путь без конца позвал
Потому этой ночью лунной
Ты осколком звезды упал.
 

Я вроде бы с ним

 
Я вроде бы с ним,
Я вдвоем, но одна.
Вечер прохладный
И стук каблуков.
Идем, говорим,
Но печали полна,
Ты строгий. И жадный
До ласковых слов.
Ты подал мне руку
И в шарфик укутал,
Но нету тепла;
Ты недобрый, чужой.
Меж нами разлуку
Тот вечер запутал,
А, нежность ушла,
Выдав вздох небольшой.
Смеюсь, улыбаюсь,
А сердце – то плачет
По прерванной… Нами
Убитой любви.
Я маюсь и каюсь,
И мысли все скачут:
Коль ранили сами —
Совсем разорви.
Зачем мы разрушили
Богом дареное?
Построим ли снова
Дворец из руин?
А плюнуть не лучше ли?
Слезы соленые
На горькое слово —
И каждый один.
В галантной учтивости
– Злое презренье,
Но гореть во взгляде,
Прощенье в глазах.
Нечаянной милости
Кратко мгновенье —
Волос моих пряди
Завились в руках.
Нелепейшей ссоре
С таким же упрямством
Сраженного тореадором быка
Не рад ты уж сам.
Поборемся с горем,
Чтоб в трезвое пьянство
Скользила рука
По моим волосам!
 
 
То, что для тебя невероятно —
Давно уж для меня очевидно.
Неужели самому тебе не видно,
Что я вышла во вне безвозвратно?
 
 
Ты все играешь в мои игрушки.
Неужели ты сам не понимаешь,
Что то, что ты в «Путь к себе» покупаешь
Жизнь моя, а тебе – погремушки?
 
 
Ты все ищешь в пространстве средство,
То, что подвинет ко мне поближе.
Неужели не знаешь сам, что мы же
Обречены уж давно на соседство?
 
 
Ты все хочешь воды напиться.
Не узнал неужели погибели в чае?
Я б сказала, что души в тебе не чаю,
Но ты же хочешь на мне жениться…
 
 
На пути мои к Богу наводишь ракурс.
Пойми: и его и меня теряешь.
Я может вышла за тебя бы замуж.
Если б мог ты всем сердцем любить собаку.
 

Горная вершина

Гора

 
Ты считаешь себя горой,
Гордясь величием своим,
Камни бросаешь вниз порой,
Неся увечия всем живым.
 
 
Я вышла замуж за эту горину, —
Это было безумием;
Знала – в горах бывают лавины
И изверженья Везувия.
 
 
Но ты не чужая все ж вершина;
Когда камнепад, то вспомни,
Что я жена твоя, не льдина,
Я просто цветок на склоне.
 
 
Пусти в обход свои броски,
Ты ведь могучий как Великан,
Не надо, не мни мои лепестки
И я спасу тебя в ураган
 

Когда я перестану грустить?
Ноябрь 2001

 
Мне пора бы уже привыкнуть
К шубам твоим, нытью и хамству.
Надо молчать в ответ и не пикнуть,
Ждать окончания без упрямства.
 
 
Я же к разуму все взываю,
Жду понимания я и такта,
Просто в который раз забываю —
Ты шизофреник ведь, вот так-то…
 
 
Знала я – с кем судьбу связала,
И не хочу пути обратно.
Так почему снова горько стало,
Грустно, обидно и неприятно?
 
 
Ну, обозвал, ну, замахнулся…
Ну, по святыням прошел ногами…
Ты же не в первый раз рехнулся,
Кинул в душу мою камнями…
 
 
Ты потом извинишься снова,
Правда все реже словам я верю…
И до припадка очередного
Будут твои открыты двери.
 
 
Пообещаешь, что так не будешь;
Трогать больные мои мозоли,
Скажешь, что очень меня ты любишь,
И не хотел мне доставить боли…
 
 
Снова попробую я поверить,
Вновь раскручу я себя на чувство,
Стану тебя как «нормального» мерить,
Тут-то и шуб подползет закустный…
 
 
Снова захочешь меня ударить,
Скажешь все гадости мира мне.
Этим лишь сможешь меня состарить,
Заплачу я горько, как волк при Луне…
 
 
Когда ж перестану я горько плакать?
Сама эту участь себе взяла…
Тихо ты будешь тик-так тик-такать
И в колокол бить, когда пора.
 
 
Я вылечить даже своей Любовью
От злого недуга тебя не смогла.
За это и буду платить своей кровью
Пока нас не смоет вселенская мгла..
 
 
Но знаю – и там мы останемся вместе.
Может быть там научат меня
Сносить все обиды, и слов из песни
Не силиться выжечь жарой Огня?
 
 
А здесь я все плачу, грущу и верю,
Что все же придет наш звездный час,
Ты перестанешь рождаться зверем,
Останешься Богом для грешных нас.
 

Мужская помощь
Ноябрь 2001

 
Мужская помощь всегда отрыгается кровью.
Бывают исключенья, но сейчас не о них.
Платить за все им надо «любовью»,
Не той, которую возносит стих…
 
 
А если это уже твой муж —
Твоя Любовь уже куплена им,
Скорее всего, не нужна давно уж,
Плати терпением хамства утреннего:
 
 
Сказал он: «И что, что ты беременна?
Бери дитя и прочь из комнаты!
Я спать хочу в 4 утра времени,
Не понимаешь, свинья бессовестная!»
 
 
Так может лучше – не надо помощи?
Чем помогает свинье бессовестной…
Ребенок мой, он и его еще!
Так почему это зовется помощью?
И как ему за себя не горестно?
 
 
Мужская помощь всегда отрыгается…
Только странно все на свете —
Заботы мои лишь получаются,
Но общими считаются дети…
 

Черное воскресенье
Ноябрь 2001

 
У нас только одно воскресенье,
Мы любим его за свою свободу.
Нам кажется – редко его появленье,
Потому что день этот нам в угоду.
 
 
А если бы нас по воскресеньям
Палками били бы и плетями —
Сказали бы – бесконечно теченье
Дня этого черными полосами.
 
 
И частыми полосы бы казались,
Не прерывались бы мученья,
И тогда бы вдруг оказалось,
Что неделя – сплошное одно воскресенье.
 
 
И ты «хороший» шесть дней в неделю,
А на седьмой – тебя рвет с катушек!
Я жизнь с тобой выношу еле-еле,
И не до шуток мне и игрушек.
 
 
Ты убиваешь во мне все чувства,
Ты губишь память о светлых днях,
Уничтожаешь Любви искусство
И образ изверга будит крах.
 
 
Твои заскоки больнее палок,
Ты ранишь в самую душу меня!
В своем злодействе смешон и жалок,
Такого разве любила я?
 
 
Твои упреки сносить устала,
Почти не помню тебя иного.
Любовь твоя шла и вдруг упала…
И стало «плохого» тебя так много…
 
 
Но что мне делать с тобой таким?
Не помогают ни кнут ни пряник…
Я б бросила, но все еще ты любим,
И верит душа еще в наш праздник…
 
 
Все мужики – сволочи, все бабы – дуры…
 

Ирбис

 
Ты гениальным был придурком,
Суровым суфием с манерой дзен.
Была я ирбисом, а стала «муркой»
Под плетью больно бьющих перемен.
Был чудаком, сокрывшим кладезь бездны
От глаз моих нечистых и слепых.
Рехнутым, лишь своим идеям верным,
Не ищущим признания толпы.
Заставил присмиреть и замолчать,
Все по местам расставил снова;
Своим фамилиям должны мы отвечать —
Ведь Караулов ты, а я Смирнова!
Как божество языческого рода
Витиеват, непостижим и строг,
Но так сильна в тебе любви природа,
Что имидж рвет внутри живущий Бог.
Ты манишь как ночное небо —
Не познан, страшен, безграничен, чист.
Глотаю пыль светил как крошки хлеба
Из рук твоих. И строчка метит лист.
Как слаб ты и капризен в гневе!
Уж нет обид, лишь жажда приласкать
Ты так силен, но ты дитя во чреве,
Которому не рада мать.
Ты спрятал от людей свои мозоли.
Мне приоткрывшись, следом бьешь.
Учитель мой. Я не доставлю боли
И сберегу добро, что мне даешь.
Ты будто держишь святость на ладони,
Свет звезд несешь, протягивая мне.
Но в сердце рана недоверчивая стонет
И сложены крылья при ждущем окне.
Ты дверь приоткроешь в поля голубые,
Но только приближусь – по носу щелк!
Не веришь. Но вижу лучи золотые —
Из глаз твоих мудрости льющийся шелк.
В тебе оковы и свобода для полета.
И каждый видит – что ему родней.
Я уж цепей не ощущаю гнета,
Когда то их сниму с души твоей.
Теперь во мне ты там, где нет возврата.
В молитву сердца вписан не рукой.
Спасибо, Ирбис, синий сын заката,
Спасибо, Снежный барс, за то, что ты такой.
 
 
P.S. Из весеннего поздравления:
 
 
Живая тайна книги перемен.
Ошевской открытости природа.
Жизнь мига и из вечности привет
Ступенью к свету лабиринт без входа.
 
 
Кладезь бездны. Вещь в себе
Капитан у штурвала. Прочность алмаза.
Смиренье травы и покорность судьбе.
Ранимость рискующего скалолаза.
 
 
Добро, тепло и чуткое вниманье.
Боль души и мудрость глаз.
Звучанье сфер и громкое молчанье
Века назад и снова в первый раз.
 
 
6 февраля 1997 г.
 

Горная вершина

 
Горная хребтина, снежная вершина
Неба рвет собой голубизну.
Солнце, ослепляя, украшает льдины
Тем напомнив мне, что я в плену.
 
 
Как великолепна белая вершина!
Так же далека как горизонт —
Сколько не беги – она не достижима,
Если даже снять очки и зонт.
 
 
А зачем мне ближе чистую вершину?
Вдруг вблизи я что-то разгляжу?
Она бы превратилась в милую картину,
Но я на вернисажи не хожу.
 
 
Не нужна в руках мне гордая вершина,
Пусть сияет в горном хрустале.
Тем она прекрасна, что недостижима,
А дома – пирамидка на столе.
 
 
Ближе всех на свете дальняя вершина
Холодна и греет душу льдом.
Пусть сначала станет жарким этот климат,
Ну, а лед растопится потом…
 
 
7 марта 1997 г.
 

Солнце

 
Солнце я не ревную,
Пусть светит оно для всех.
Лучами меня целует
И это совсем не грех.
 
 
Умеет, целуя многих
Не пачкать своих лучей.
Касаться душ убогих
И в их числе моей.
 
 
Если бы кто-то с неба
Сиял его, взяв себе —
Не выросло бы в поле хлеба
И умер бы мир в мольбе.
 
 
Солнце мое, спасибо.
Ты светишь – и я дышу
Ты море, а я в нем рыба
И вслух не могу, не скажу.
 
 
7 марта 1997 г.