Текст книги "Выпавший из ада"

Она отпрянула, даже не опуская глаз ниже.

– Что это?

– Моя сущность. Наши татуировки с рождения и, да, они иногда оживают. Мой змей пришёл познакомиться с тобой.

– Я… ему не понравилась?

– Почему ты так решила?

– Он же зашипел.

– А теперь?

Мира увидела, как змей прополз по всей его груди, свернулся и растворился во вновь заползающих орнаментах. Она подняла глаза на лицо демона.

– Что это значит?

– Понравилась, иначе он бы укусил тебя.

– Смертельно?

– Нет. Но я бы сразу понял, что ты мне враг.

Тут до неё дошло, что пора ретироваться.

– Мне пора.

Она убежала. Кавин выставил руки в бока и рассмеялся.

– Невинная демоница.

Глава 3. Харды

– Вожак, мы в этот раз хорошо вооружены, чтобы смести с лица земли эти низы и мордов.

На грубый голос входящего в походный шатёр, повернулся мужчина. Распрямил круглую тяжёлую спину до хруста в позвоночнике. Потянулся, выставив руки вверх, и тряхнул густыми волосами как гривой.

– Ты прав Лаг. Пора этим говноедам наподдать серьёзно. Да и баб надо бы собрать новых. А то наших рабынь уже решетом сделали. Нет ни одной не раздолбанной во все дыры. Чего они так орали сегодня, что я не выспался?

Глаза вожака тёмные, как бездна, уставились на подручного.

– Так вы же сами вчера разрешили всему отряду поиметь рабынь, как хотят. Парни всех забрали с собой и имели по-разному.

– Я вчера перепил. Ну и что? А чего верещали так? Не в первой же.

Подручный потупился.

– Говори.

– Парням скучно было. Баб привязали распластанными и имели их всем, что под руку попалось. Бутылки и даже кости дорбаков. Игра затянулась. Многих повредили.

– Идиоты! Бабы же нужны нам! Пока найдём новых. Где они?

Тот замолчал.

Вожак оттолкнул его и вышел из шатра. Прошёл широким шагом через походное поселение и вошёл в шатёр женщин.

Десяток несчастных обнажённых рабынь лежали на грязном полу. Некоторые без сознания. Другие – постанывали. Тела были в синяках, кровоподтёках и ссадинах.

Он наклонился к одной и, расставив ноги, посмотрел на половые органы.

– Идиоты… эта не жилец.

Посмотрел ещё нескольких. Та же кровавая картина.

Подручный уже стоял за ним.

– Убить всех, чтобы не мучились.

Лаг передал приказ вожака остальным. Женщин выволокли на середину, сбросили в кучу, облили горючей жидкостью и запалили.

Вожак наблюдал, как горят рабыни. Их крики напомнили ему ту, которую он имел в рабынях много лет назад.

«Да, лишь одну бабу я любил. Жену главы мордов. Красивая, смелая девка. Как я упивался насилием над ней, но никогда не рвал, как мои идиоты порвали этих рабынь. Любил. Дура. Спрыгнула с вершины моего замка. До сих пор не знаю, как она туда взобралась. С тех пор не нахожу себе места. Сравниваю всех баб с ней. Нет таких. Она была одна такой. Может… я бы даже женился на ней. Заимел детей. Дура она и есть дура».

– Гон. Когда наступаем? – раздался низкий барритон за его могучей спиной.

Вожак смотрел в огонь и не отвечал: чёрная кожаная одежда сливалась с всеобщим мраком и только огненные блики отражались в ней как в зеркале. В ноздри ударил запах палёного человеческого мяса и волос.

– Гон…

Ещё раз позвал вожака подручный.

Тот перевёл тяжелый взгляд на него. Зрачки расширились так, что заполонили всю радужку.

– Зачем вы их так порвали? – в его низком грубом голосе слышалось некое сожаление.

– Прости. Заигрались. Парни засовывали в них бутылки наперегонки и не рассчитали силы.

– Теперь вам некого иметь. Яйца отвалятся.

– Но мы же наберём новых? От этих уже не было никакой пользы. Как в корыто долбились.

– Потому что долбить надо поочерёдно с перерывами, а не всем скопом сразу! – проорал. – Выступаем. Всех девок, что соберёте, приведёте ко мне. Выберу для себя лучших.

Лаг сделал поклон головой: засаленные локоны упали на низкий лоб. Весь отряд стоял чуть поодаль в напряжении, зная крутой нрав вожака. Он и сам был не прочь насилия, но не разрешал так издеваться над женщинами. Вожак изменился после того случая, когда его любимую рабыню изнасиловала дюжина пьяных воинов после удачного налёта на низов, и порвала. Он казнил их на глазах у всех харбов. Все тогда осознали, что Гон любил ту фигуристую блондинку – жену главы мордов. Об этом долго перешёптывались, и каждый хард знал, что вожак ищет похожую на неё. Прошло пятнадцать лет с того дня, однако они так и не нашли не одну женщину хотя бы отдалённо напоминающую ту рабыню.

Сотни грязных, косматых хардов двинулись в сторону Лоргидона города элиты, разделённого мордами на две территории: их и низов.

Со стороны они могли показаться чёрными демонами: кожаные вещи с металлическими шипами на плечах, поясах, буцах. Мускулистые, мощные руки украшали браслеты из той же кожи с различными устрашающими чудищами из металла с драгоценными камнями. Харды жили грабежом и поэтому были богаты. Низам в Лоргидоне тоже приходилось добывать себе пропитание и даже вещи воровством и нападением на всех проезжих город. Другие расы уже передавали из уст в уста что Лоргидон, и обширная территория хардов за ним, кишит бандитизмом. По улицам часто бродили дикие дорбаки и сжирали несчастных. А дарики вообще путались под ногами, пытаясь отгрызть носки туфель, чтобы добраться до свежего мяса. Последних – хоть часто отлавливали низы для пропитания, хотя легче от этого никому не становилось. Мелкие противные грызуны плодились без остановки и издавали голодные писклявые звуки. Город до стены мордов погряз в грязи, крови, похоти, голоде и убийствах. Морды же жили в чистоте и в принципе особо не бедствовали, хотя и не переедали. Они выращивали на собственной ферме гардинов – мясистых животных. Их мясо – сочное и сладковатое шло в пищу. Однако делилось строго по килограммам на каждую семью раз в неделю. Постройки мордов тоже сильно отличались от низов: величественные замки с остроконечными крышами и множественными винтовыми лестницами, будто пытались дорасти до всегда сероватого неба. Кожа всех жителей этого мира имела бледный цвет с неким сероватым оттенком. Большие глаза, чаще тёмного цвета сильно выделялись на бледных лицах. Мира тоже была бледна, однако, когда сердилась, быстро краснела, и, как ей казалось, даже нагревалась. Поначалу думала, что это болезнь и пугалась. Но врачи мордов объяснили, что девушка полностью здорова и обладает такой экстраординарной особенностью. В особые моменты гнева даже могла нагреться до температуры сорока градусов и более. Отец знал, почему такое происходит с его дочерью, но всегда помалкивал, не желая, чтобы она узнала правду. Ему нравилось в этом мире, и он хотел, чтобы и дочь навсегда осталась в нём, так как в аду её ждёт участь рядовой жены демона. А таковые сидят дома в крепости и только рожают детей. Никакого будущего. Никакого развития. Ган желал видеть Миру главнокомандующей его гарнизона, раз сына у него не было. Девушку с детства воспитывали воинственной бесстрашной девой. Она могла, и сама напасть на дорбаков и оторвать голову или вырвать сердце. Такими силами обладала только Мира и поэтому когда увидела подобное в чужаке, не сильно изумилась. Девушка всегда подозревала, что не одна такая особенная, и когда-то встретит похожего человека. И встретила… только ещё не совсем осознала, что Кавин не человек. Слово: «демон» воспринимала как-то по иному – особенный, мега-сильный, сильнее хардов. Сильнее её.

Харды сметали на своём пути всё, что попадалось по руку, или под тяжелую пяту. Корявые растение, пытающиеся хоть как-то расти в этой малосолнечной местности, безжалостно вырывались, ломались, секлись различным подручным оружием. Каменные насыпи разлетались, как живые. Свалки мусора тоже не оставались не тронутыми. В них искалось что-то ценное. Где-то даже находилось. Дариков они не боялись и не питались ими. Многих изрубили на куски, других – задавили. Зверьки, хоть и были тупы, как камни, однако инстинкт самосохранения имели и попрятались по норам. Люди из низов не все находились в банде Михея, многие были одиночками, прятавшимися в свалках. Харды разворошили близлежащую территорию перед Лоргидоном на клочки.

– Бабы, ловите их! – орали, увидев дюжину убегающих людей из низов. Те, заметив кровожадных варваров, бросились врассыпную. Бежали мимо свалок, забегали в тёмные разваленные ниши, пытались спрятаться, но тщетно.

Харды кинулись на них как бешеные дорбаки. Вытащили трясущихся людей. Среди них оказались пятеро мужчин. Крики, смешки, издевательства грубых хардов довели захваченную кучку низов до отчаянных воплей.

– Заткните им пасти! Мужиков убейте. Баб тащите сюда! – проорал вожак.

Харды мгновенно порвали мужчин: кому голову оторвали, кого сломали как тростинку, у кого вырвали кадык. Ноги хардов расползались в грязной жиже после очередного ливня и крови несчастных. Женщины от ужаса потеряли дар речи и вообще перестали кричать. Пришло понимание предстоящей страшной участи.

Их похватали за волосы и, как мешки, потащили по грязи к вожаку. Он обошёл добычу, ковырнул носком ботинок каждую. Наклонился к одной и, перехватив волосы у державшего, приподнял ей лицо, с толикой интереса заглядывая в него.

– Жаль, – заметно вздохнул. – Я уж подумал, эта похожа на мою покойную рабыню. Но нет. Лишь показалось. – Распрямился и оглядел хардов. Те сверкали хищными глазами, разглядывая испуганных женщин в уже разорванной одежде.

– Вижу, что вы уже слюнями обтекаете при виде свежего «мяса». Для меня все они точно всего лишь мясо. Ни одной не хочу. Можете повеселиться, только не переусердствуйте. Новые рабыни вам самим нужны.

Харды с нескрываемой радостью бросились к ним и разорвали остатки одежды. Женщин хватали за гениталии, жмакали до синяков и впихивались во все стороны одновременно. Какой-там не переусердствовать?! Это было бесполезно им говорить, если вожак назвал улов «мясом».

Он отошёл от оргии и направился дальше. Лаг тоже участвовал там же, но увидев, что хозяин уходит, сделал несколько глубоких толчков, кончил, заправился и пошёл за ним.

Харды насиловали их, не давая передышки.

Вожак безразлично уставился в серое небо.

– Гон…

– Их крики ласкают мои нервы.

– Харды разорвут девок.

– Пусть делают что хотят.

– Но ведь вы приказали оставить этих рабынь в живых.

– Плевать. Новых найдём. Пусть парни расслабятся.

– Вы…

– Да. Столько лет прошло, а я всё не могу её забыть. Если б она знала, как я покарал насильников. Но Далия уже тогда убила себя. Насилие мной она ещё как-то сносила, а вот моими воинами довело её до самоубийства.

– Я помню, как вы жестоко казнили их, в назидание другим. Однако эти харды юны и горячи. Они ничего не видели и не знают, что и их ждёт, если посмеют тронуть ваше.

– Моего пока нет. Все бабы общие. Мне не одна больше так не понравилась как Далия за эти годы. Всё, пора идти на мордов. Передай приказ, чтобы завершали.

Лаг ушёл, передать приказ, а когда увидел, что харды сделали с женщинами, опешил.

– Вы – безмозглые твари! Вожак оторвёт вам члены и руки. Что с рабынями? Почему все сдыхают?

Один из них промямлил:

– Дар и Жор начали избивать их кожаными хлыстами. Остальные подхватили игру.

– Идиоты! Гон не позволял так издеваться над ними.

Вожак, услышав крик подручного, пошёл к ним. Увидев, кровавую расправу над женщинами, перевёл горящий яростью взгляд на хардов.

– Кто из вас это делает?

Те отхлынули.

– Я задал вопрос? Отвечайте, иначе Лаг сейчас порубит десяток из вас!

Подручный вытащил меч. Выражение его лица напугало многих. Все знали, что Лаг – зверь, и если вожак отдаст ему приказ им несдобровать. Расправа будет жестокой. Им могут, и руки для начала оторвать, чтобы изрядно помучились и только после тупые головы.

Харды молчали.

– Начинай. – Низкий бас вожака заставил всех внутренне сжаться.

Лаг с полным хладнокровием рубанул первых двух хардов.

– Гон! Просим, – вскрикнули несколько. – Не убивайте невиновных. Эту игру всегда затевают Дар и Жор. Их чёрная фантазия не знает границ. В прошлый раз были бутылки и кости дорбаков.

Глаза вожака налились кровью, лицо искривилось в безудержном гневе.

– Привести их! – проорал так, что казалось, камни вокруг содрогнулись.

Спустя несколько минут перед ним стояли двое рослых детин: грязных, в крови, с засмаленными волосами.

– Гон, прости, заигрались. – Процедил один.

– Да чего ты так взбеленился? Это же всего лишь «мясо» из низов. Даже морды их не чествуют. Они грязные твари, хуже дорбаков и жрут дариков. Мы на такую гадость даже не позаримся.

Вожак побагровел. Все харды напряжённо наблюдали за его лицом и смертоносным лезвием массивного меча Лага. Тот стоял с невозмутимым видом и ждал приказ хозяина. Верный цепной «дорбак», способный на убийство любого, кем бы он ни являлся.

Гон смерил высокомерным взглядом двух озабоченных садистов. Презрительно сузил глаза, сплюнул, постоял с минуту.

Напряжение нарастало.

– Гон… если тебе всё это не по нраву, мы постараемся впредь быть осторожнее с бабами.

– Поздно… – процедил вожак и отдал безмолвный приказ подручному.

Лаг крутанулся, как волчок, и одновременно снёс обоим головы. Те с вытаращенными глазами покатились по грязи, оставляя кровавую бороздку. Мёртвые округлённые глаза уставились на опешанных собратьев.

На миг повисла гробовая тишина.

– Сжечь. – Бросил вожак и широким шагом пошёл дальше.

Этих двоих сожгли, даже не сожалея.

Все харды были жестоки, однако, если появлялись из ряда вон выходящие, вожак этого не терпел. Он хоть и сам далеко не подарок, но был справедлив. В его понятии: рабыни нужны для плотских утех, однако не для садизма и жестокого бессмысленного убийства.

Лаг вытер меч о тряпку, сорванную с ближайшей свалки, и тяжёлой поступью пошёл за хозяином, оставляя большие следы в грязи.

Небо ещё сильнее потемнело. Вожак невольно поднял голову. Оно, будто покрылось рваными серыми пятнами. По свалкам и каменным насыпям пробежали тени. Резко похолодало. Подул ветер, завывая в недостроях и развалинах.

– Опять сейчас дождь польёт. Итак, грязина, тяжело передвигаться. Так развезёт ещё сильнее.

Слабое солнце этого мира заволокло небо свинцовыми тучами. Создавался вид низкой природной крыши. Кучки людей из низов, которые не были с Михеем, попрятались в трущобах. Многие слышали вопли несчастных женщин, но никто не посмел бы выйти и защитить. Все знали о бесчинствах хардов. Те всегда оставляли за собой горы трупов и кровавые следы.

Они дошли уже до территории, охраняемой Михеем. Тот со своей многочисленной бандой, вооружённой кинжалами и заточенными пиками, сидел в укрытии, и наблюдал за пришедшими.

– Миха… харды.

– Ждать моей команды. Не лезть на рожон.

Приказ главаря передали шёпотом по цепочке.

– Ждём Миру.

Все низы, кто услышал Михея, знали, что девушка обладает боевыми навыками дюжины самых крепких мужчин. Её ждали как второго предводителя. Она и Миха поднимали боевой дух всей банды. Оба были невероятными бойцами, да ещё и при особом гневе прыгали выше всех остальных.

Гон поднял голову и внимательно посмотрел по кругу обшарпанного забора.

– Лаг, на нём тоже могут появиться низы. Смотрите в оба. Не все из них тупые как дарики.

– Мы убьём их всех. – Подручный снова вытащил меч, внимательно смотря по сторонам. Тёмные глаза, как бездна, изучали грязную местность.

Вожак дотронулся до его руки.

– Не всех. Слышал об их двух главарях: сильных и смелых юнцах. Хочу обоих живыми в плен. Такие экземпляры поднимают боевой дух своих. Унизим их, и все низы сдадутся сами.

Харды топтались в грязи, размытой от ливня, и тоже посматривали по сторонам.

Внезапно дунул ветер и снёс несколько камней с забора. Варвары напряглись, однако многих из них это не спасло.

По забору пронеслась фигура в чёрном, длинном, кожаном плаще, держащая лук и стреляющая во врагов. Смертоносные стрелы летели без остановки прямо в цель: головы, шеи и сердца.

– Мира! – вскрикнул Михей. – Все в атаку!

Его крик потонул в порывах ветра, но собратья услышали, так как были начеку и только и ждали приказа вожака.

– В атаку! На хардов! – проорали многие в ответ и всей гурьбой бросились на сотню врагов.

Началась бойня. Банда Михея была хорошо тренирована в боевых навыках и особо ничем не уступала крупным неповоротливым хардам. Лаг рубил налево и направо. Гон взошёл на вершину одной из свалок ржавого металла и наблюдал. Его цепкий взгляд искал главарей. Низы бились как бешеные дорбаки. Он знал, что они такие смелые только благодаря тем, кто ими руководит.

– Где же они?.. – процедил.

Стрельба стрелами продолжалась. Харды падали один за другим.

Гон сузил глаза и всё же различил у чёрного широкого столба, выступающего верхушкой над забором, еле отличающуюся фигуру от всеобщего мрака.

– Первый! Лаг. Один из них там у столба.

Подручный проводил взглядом взгляд вожака и кивнул, врезая меч в грудь очередного парня низов.

– Ищи второго – сильного, ловкого.

Лаг, продолжая бой, всматривался в толпы бьющихся. Низы тоже убили и ранили многих хардов.

Тут неожиданно в Гона полетел камень. Он увернулся, выругавшись, всмотрелся вдаль и… увидел его.

– Этот. Точно! Второй!

Михей не кидал в него камней. Ему было некогда. Он резал хардов. Это бросил один из его верных парней.

Коротких слов вожака стало достаточно для подручного. Лаг в доли минут собрал примерно с десяток самых сильных хардов и бросился к Михею: высокому свирепому парню в чёрном. Тот, увидев, что к нему несутся дюжина сильнейших хардов, приготовился к новому бою. Его лицо уже было залито кровью врага, кинжалы в обеих руках летали, как кометы, разрезая кожу врагов, врезаясь в грузные тела. Двоих убил сразу, ловко перерезав шеи. Одному вонзил в глаз и, вырвав его на кончике лезвия кинжала, поднял руку.

– Назад, бешеные дорбаки!

Мира, продолжая стрельбу, обратила внимание, что Михей в ловушке. Его окружили. И стало ясно, что он уже не выживет в этой мясорубке. Она спрыгнула с забора и помчалась к нему, успевая по ходу, сбивать хардов ударом кулака в кожаной перчатке с вырезанными отверстиями для пальцев. Девушка знала, что её уникальная сила многих убьёт до того, как их разгромят массой, однако чувство страха и самосохранения у неё отсутствовало. Михей был – другом, братом, соратником. Она ценила его за смелость, лидерские качества, чувство долга, совести и чести.

Гон видел её, ещё не понимая, что это девушка.

– Сильный… смелый. Что ж, поиграем.

Спустился со своего «пьедестала» и также, сбивая кулаками мешающих низов, пошёл крепким шагом к ней.

Крепость мордов.

Кавин проснулся, потянулся и подсознательно прогладил по волосам.

– О, где мои рога?! – вскочил, прошёлся по обширным покоям, которые ему выделил владыка и, заметил зеркало в углу, подошёл к нему. Этим утром он впервые увидел в этом мире своё отражение. Удивлённо потрогал голову в тех местах, где раньше располагались рога.

– Кто мне здесь обломал рога? – произнёс вслух больше уже с иронией, чем с сожалением. – Ладно, и так красивый демон, наверное, в аду вернутся. А оставаться тут, как глава мордов, я не собираюсь. Мне родные места дороже. И баб много дающих, а не этих… целомудренных девственниц.

В дверь постучались.

– Кто?

– Господин. – Мягкий женский голос, будто просочился сквозь дубовую дверь.

– Войди.

Вошла девушка с кувшином, полотенцем и душистым пузырьком.

– Это вам для умывания. Распоряжение главы. – Поклонилась.

Демон смерил её оценивающим взглядом. «Хорошенькая, есть за что подержаться».

– Ты была с мужчиной?

Его внезапный вопрос заставил девушку врасплох. Она, вздрогнув, уронила кувшин, но Кавин мгновенно метнулся к ней и, подхватив его, приблизился.

– Я задал тебе вопрос.

Девушка затряслась.

Он, взяв её лицо за подбородок, поднял, заглядывая в тёмные испуганные, как у малыша дариков, глаза.

– Отвечай.

В глазах демона вспыхнули огоньки. На обнажённом торсе зашевелился змей. Выполз на половину и сразу обвил шею служанки. Она в шоковом состоянии распахнула глаза.

– Я жду. – Голос гостя выдал негодование, и едва заметное возбуждение.

– Да.

– Тогда я сейчас удовлетворю с тобой свои некоторые потребности. Ты согласишься, и не будешь сопротивляться.

Девушке ничего не оставалось, как кивнуть, тем более что с таким живым ужасом, сдавливающим ей шею, сцепленным с гостем, не поспоришь.

Кавин спустил штаны до колен. Член уже стоял как кинжал.

– Принимайся.

Она, непонимающе уставилась на него.

– Опустись на колени и приласкай меня ртом.

Служанка явно никогда не делала такого, однако ей пришлось неумело подчиниться. Кавин быстро кончил и, заправившись, вытащил из кармана несколько золотых маленьких слитков. Взял её руку и вложил один.

– Купишь новое платье.

Она, расширив глаза, пролепетала:

– Это… это…

– Золото.

– Господин, вы так щедры. У нас такое есть только у самых богатых мордов.

– Теперь и у тебя. Ночью приходи, займёмся этим по-другому.

Она встала и поклонилась.

– Здесь на маленький домик, а не на одно платье.

– Отлично. Иди.

Девушка только собрался выйти, как он остановил её.

– Подожди.

– Да, господин.

– Мира уже встала?

– Госпожа исчезла из покоев ещё на рассвете.

– Куда? – тут вспомнил о вчерашних разговорах главы о подходе к Лоргидону хардов и ударил кулаком в стену.

Служанка заметно вздрогнула, уставившись на крупную трещину в месте удара.

– Твою мать! Глупая девка. Она не понимает, что не всесильна.

Схватил кувшин, вылил на себя с головы, встряхнул волосами, резко развернулся, сгрёб вещи, оделся на ходу и, оттолкнув девушку, слетел вниз, даже толком не прикасаясь ногами к ступеням. Его демонические силы мгновенно проявились. Кожа начала нагреваться. Он выбил металлическую дверь и выскочил во двор. Морды, находящиеся там, ошарашенно оглядели багрового гостя.

Из верхней башни вышел на балкон глава.

– Кавин! Что с тобой?

– Харды подошли к городу? – демон ответил вопросом на вопрос.

– Да. Мои лучшие воины уже на крепостной стене. Мы защитим Лоргидон.

– А Мира?

– Она должна быть в погребе со всеми женщинами.

– Что ж, дьявол в помощь!

Глава покраснел, понимая, что для мальчишки из ада это правильные слова, а для главы в этом мире – нет.

Морды насторожились. Он поспешил разрядить обстановку.

– Наш гость не знает, каким богам мы поклоняемся. Простим его за ересь.

Кавин оттолкнулся от земли и через миг оказался наверху крепостного забора рядом с воинами. Те ошарашено наблюдали за ним.

– Я не человек. – Буркнул, и ещё через минуту встал в грязь с той стороны забора.

– Куда ты? Я же запретил выходить за пределы стены. – Громовым голосом проорал владыка.

Демон оглянулся:

– Вы мне не указ! Я слушаю только дьявола и отца. А вы… – завершил уже в мыслях: «Изменник и дурак, лишивший дочь всего, что принадлежало бы ей в аду по праву».

Ветер усилился до урагана. Морды еле держались на крепостной заборе, вглядываясь в тёмную даль. Туман не давал разглядеть варваров, хотя схватка с низами доносилась до них.

Михея уже скрутили и потащили к вожаку.

Гон сорвал с него капюшон и, схватив за волосы, поднял голову.

Тот просверлил его исподлобья ненавистным взглядом.

– Ты не умрёшь лёгкой смертью. – Процедил вожак хардов.

– Вы – твари.

Гон ударил его кулаком в нос, и парень потерял сознание.

Мира крушила хардов, сдавливающих её плотным кольцом. Демоническая сила, даже ещё дремлющая в ней, позволяла биться лучше любого воина. Гон и Лаг с интересом наблюдали за ней.

– Этот, как разъярённый дорбак.

– Да… он необычно силён для такой маленькой комплекции.

– Гон, может убить его? Он же пока мы возьмём его живым, погубит несколько десятков наших.

– Нет. Взять живым. Иди, займись.

Подручный почтительно склонил голову и пошёл к Мире. Растолкал своих и, раскрутив хлыст с тяжёлым металлическим набалдашником, начал лупить по ней.

Она, получив несколько ударов, перехватила хлыст и с силой потянула на себя. Лаг, как и вожак, был самым сильным хардом, однако даже он пошатнулся от её силы и невольно сделал несколько шагов к ней.

Гон видел это и в недоумении, пошёл к их обозу: выхватил сеть и направился обратно к ним. Лаг и Мира тянули хлыст в разные стороны: на кто кого. Все харды замерли. Влезать в бои подручного и вожака – запрещалось.

Тут на неё внезапно опустилась тяжёлая сеть. Девушка попыталась скинуть, но тщетно. На неё сразу навалились куча хардов и, в конце концов, связав, подтащили к вожаку.

Харды продолжили бой с низами, однако многие уже увидев, что их предводителей взяли в плен, начали терять боевые силы. Некоторых ещё убили, других повязали как пленников. Женщин собрали среди них также немало.

– Вожак, хороший улов! Баб куча.

Подручный сам сорвал с пойманного капюшон и маску.

Серебристые волосы, заплетённые в толстую косу, засветились во мраке.

Харды издали изумлённые звуки. Даже такой отмороженный на всю голову Лаг, с изумлением аккуратно поднял ей голову за волосы.

– Женщина?!

Гон тоже расширил глаза, на миг, потеряв дар речи. Подошёл ближе, снял перчатку с шипами и провёл кончиками пальцев по её щеке.

– Ты… девушка?.. Невероятно.

– Это невозможно, – добавил такой же изумлённый Лаг. – У неё сила десятков мужчин, причём самых свирепых. И… она слишком красива… впервые вижу такую.

Гон внимательно разглядывал её.

– Ты – похожа на мать, только волосы странного цвета, не человеческого. Она была светловолосой. И… ещё красивее. Даже слишком. Но её черты я узнал сразу. Лариндия – жена главы мордов?

От этих слов Мира с ненавистью сузила глаза, ожидая продолжения его следующих слов.

И он продолжил:

– Я… не убивал твою мать. Её изнасиловали мои воины, когда я был на охоте. – Его каменное лицо не выражало никаких эмоций. Не дрогнул не единый мускул. В глазах стоял холод подобно льду. Нет, тому мраку, который окружал это безмолвное место.

– Ненавижу… – процедила сквозь зубы, стараясь сдерживаться из последних сил. Но ей – по сути, огненной натуре удавалось это с большим трудом. Лицо в отличие от вожака хардов ходило ходуном. Дрожали даже кончики губ. А глаза метали молнии.

Ему даже показалось, что они смогли бы запалить всё вокруг. Настолько из её глаз исходил живой жар.

– Понимаю. Но я жестоко казнил всех, кто посмел тронуть мою любимую рабыню.

Я… любил её. Единственную женщину в своей жизни.

После этих слов его зрачки расширились став тёмной бездной, затягивающей жертву в кричащие недра. Так кричала его душа. И Мира это заметила, почувствовав каким-то шестым чувством его боль утраты. Однако с языка слетело другое:

– Мразь. Она была замужем! У неё была я! Мне тогда было всего три года, когда ты лишил меня матери! Ты похитил жену главы!

Её глаза продолжали гореть ненавистью. А как же могло быть по-другому. Ребёнок, не знающий материнской ласки, росший только под присмотром сурового отца, да и то ему не было до неё никакого дела. Вечно занятый делами управления городом. Она была представлена больше сама себе и копировала воинов, каждый день тренирующихся во дворе. Отец поощрял её боевые увлечения. А ей нравился лязг тяжёлой стали. Звук летящих стрел. Глухие удары в щиты. Некому было учить девочку танцевать и вышивать. Мира училась у тех, кого видела, кем восхищалась до поры до времени, пока не узнала низов и их несчастной судьбы: борьбы за выживание.

– Да. Теперь ты займёшь её место, однако тебя никто не посмеет тронуть.

– Я убью тебя… – Прошипела, невольно разглядывая высокого, чересчур мощного мужчину.

Гон взял её лицо за подбородок и заглянул в глаза, в которых вспыхнули искорки. Он отшатнулся.

– Что это? Лаг, ты видел?

– Что, вожак?

– Да нет, ничего, наверное, показалось.

Мира ещё раз попытался вырваться.

– Не пытайся. Ты крепко связана лучшей нашей веревкой и под сильной сетью. Прими свою участь.

– Я лучше вырву твою печень и сожру.

– Грубая девочка. Главное, хочу, чтобы ты сразу узнала. Ты никогда не будешь рабыней. Я… женюсь на тебе, как только мы пребудем в наши родные края.

Харды присвистнули. Даже Лаг захлопал глазами.

– Вожак?..

Гон распрямился и обвёл всех тяжёлым взглядом.

– Харды! Хватит на сегодня нам добычи. Эту девушку все охраняют. Если с ней что-нибудь случится, разорву любого голыми руками.

– Как умерла моя мать? – прокричала пленница.

– Она выпрыгнула из окна моего гарема.

Гон отвернулся и пошёл по направлению на выход из города. Его массивные сапоги со сваленным чёрным мехом по верху, утопали в жиже по щиколотку. Харды гурьбой двинулись за ним. Миру взял Лаг, повалил через плечо и поспешил за вожаком.

– Гон…

– Что? – не оборачиваясь, бросил вожак.

– Ты, правда, решил жениться на этой…

– Да.

– Прости, но она же…

– И что? Да, из проклятых мордов. Да, юна. Да, ненавидит меня. Но… она возродит мою мёртвую душу, отогреет сердце и член.

Девушка опешила.

– Ты – безумный дорбак! Ты мне в отцы годишься! Ненавижу! Всех вас ненавижу.

– Закрой ей рот. Только аккуратно.

Лаг посмотрел по сторонам: закрыть то чистым нечем.

– Эй, рабыни! Дайте чистую тряпку.

Женщины, которых тащили также связанными, засуетились.

– Быстрее!

Ему передали средне чистый кусок от одной из нижних рубашек. Он скомкал его и всунул в рот разъярённой пленнице.

Она извивалась и корчилась, надеясь на свою силу. Однако хардовская верёвка и сеть держали крепко.

«Такого не может быть! Что это за канат, который блокирует мою силу? Я же сильнее мужчин. Что со мной? И… где этот демон? Спит, наверное? Может, он бы помог? Де-мон, ты где?» – её мысли роились как черви, хаотично, то кусками, то сплошым серым пятном. Ей даже показалось, что в голове вспыхивают вспышки огня. «Откуда этот огонь? Что со мной?»

Харды искоса поглядывали на неё. Красивая, смелая, сильная, благородная девка. Каждый понимал, что вожак за неё убьёт любого. Лаг осознал это в полной мере, когда по-привычке плохого отношения к рабыням, ударил её в рёбра, за то, что она лягнула его ногой по бёдрам.

Гон, увидев это, подошёл и, схватив его за горло, сжал. Это было полной неожиданностью для всех хардов, особенно для самого любимого подручного.

– Лаг, я хоть и люблю тебя как брата, но за эту девку, накажу.

– П – прости. – Прохрипел, глаза вращались как тарелки.

– Предупреждаю в последний раз, – Проорал вожак, чтобы слышали все. – Она неприкосновенная! Девушка – не рабыня, а моя невеста. Я сам проверю её на чистоту перед свадьбой. Если она уже не чиста, станет моей любимой наложницей.

Мира расширила глаза, с ненавистью смотря на него. Он вытащил из её рта кляп.

– Ты безумен! – прошипела.

Гон потрепал её по щеке, снова встретившись с ненавистным взглядом.

– Маленький свирепый дорбак. Покорись.

– Я лучше сожру собственное сердце.

Он опять всунул ей в рот кляп.

Михея тащили чуть поодаль, а также десяток его лучших парней и их девок, которых насобирали по ходу. Остальным низам удалось скрыться. Многие погибли в бою. Трупы уже поедали дарики и рыскающие в тумане голодные дорбаки.