Текст книги "У черта на посылках"
Автор книги: Лана Синявская
Жанр: Детективная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Лана Синявская
У черта на посылках
ГЛАВА 1
– Андрюшка! Ты здесь? Опять куда-то унесло. Не сидится человеку на месте!
Не услышать глухой удар, раздавшийся вслед за этими словами, мог только глухой. Галка глухой не была. Просто она растяпа. Поэтому она, особо не прислушиваясь, захлопнула дверь в кабинет, и я услышала удаляющийся стук ее каблучков. «Не сидится на месте!» – Передразнила ее я, потирая ладонью ушибленный лоб. Я-то как раз на месте. То есть, не совсем, конечно, на месте… В данный момент я находилась под своим собственным столом. Нет, я не сумасшедшая. Вполне обычная история – сережка вывалилась из уха и скатилась под этот самый стол, я полезла ее доставать и по закону подлости в этот самый момент я зачем-то понадобилась нашей секретарше Галочке. Услышав ее голос, я автоматически рванулась к ней и пребольно стукнулась лбом о столешницу. Теперь будет синяк, а то и целая шишка.
Расстроенная, я плюхнулась на довольно потертый ковролин прямо под столом и неприязненно уставилась на злополучную сережку, которая подмигивала мне розовым камушком с ладони. Вылезать почему-то не хотелось. Хотелось заплакать. Вставив сережку в ухо, я глубоко вздохнула. Ну почему я такая невезучая? Вот взять хотя бы имя. Все зовут меня Андрюшкой, а я не мальчик, и не трансвестит, боже упаси. Совсем даже наоборот – весьма симпатичная девушка двадцати пяти лет отроду. Но имя! Спасибо матушке – большой любительнице дамских романов. И как только ей пришло в голову назвать свою дочь Андрэ? Хотя мне давно известна эта история. Мамуля преподавала английский в одном из наших ВУЗов. Язык она знала в совершенстве, а главное – любила свою работу безмерно. И все бы хорошо, если бы не ее страсть к этим самым романам. Разумеется, в 1976 году, когда я появилась на свет, книги про пылких мачо и сексуально озабоченных мамзелей отсутствовали на прилавках магазинов как факт и будь моя мамуля обычной женщиной, моя судьба могла бы сложиться совсем иначе. Но…Ох и не люблю я это «но». После него обычно начинаются неприятности. Так вот, по работе моя мамочка проводила много времени в библиотеке, где имелся фонд иностранной литературы, а там пылились горы этих самых «мачо» и их страстных подружек. И однажды матушка прихватила с собой один из потрепанных томиков, просто так, из любопытства. И все. Моя судьба была решена, так как матушка буквально заболела слащавыми историями про чужую красивую жизнь.
Когда я родилась, меня назвали этим вычурным именем в честь любимой мамулиной героини, то ли француженки, то ли англичанки. Отец не возражал, так как любил мамулю ничуть не меньше чем какой-нибудь заокеанский мачо, хотя и трудился простым советским инженером, и получал свои сто двадцать рэ, при которых, разумеется, не мог позволить себе ни виллы, ни яхты, ни даже автомобиля. Велосипеда, и того у нас не было. Зато было целых три телевизора! Правда, у одного из них был только звук, у второго – изображение, а третий – старенький «Рекорд» – вообще не работал и служил тумбочкой.
Не знаю, как там у них во Франции или в Англии, но мне с моим имечком досталось по полной программе. Были и слезы, и отчаяние, и большая детская обида, зато я очень рано научилась решать свои проблемы самостоятельно, а именно – перестала жалеть себя и научилась давать сдачи.
После окончания школы встал вопрос о том, куда направиться дальше. Вопрос оказался довольно сложным, так как у меня не было никаких особенных талантов ни в одной области. Даже английский я знала скверно несмотря на все старания мамули. И вот однажды, внимательно присмотревшись к своему отражению в зеркале, я обнаружила, что как-то незаметно превратилась в довольно смазливую, а главное – высокую блондинку. Как все нормальные девчонки моего возраста, я не страдала излишней самокритичностью по отношению к собственной внешности и, увидев такую «красоту», решила, что с этим надо что-то делать. Короче, требовалось немедленно использовать свой шанс стать знаменитой. В том, что он у меня есть, я по глупости своей ни секунды не сомневалась. Ну как же, с ТАКОЙ внешностью!
Реальность быстренько спустила меня на грешную землю с белого облака, к которому я было примерилась. Начать свое победное шествие я решила с Москвы. Не Париж, конечно, но надо же с чего-то начинать? Наврав родителям с три короба про поступление в ИНЯЗ, я быстренько собрала чемоданы и полетела навстречу своей мечте. Крылышки мне подрезали в первом же агентстве, в которое я обратилась. Мне вежливо указали на дверь, даже не пытаясь объяснить, чем я им не угодила. То же самое произошло и во втором, и в третьем. В четвертом согласны были взять сразу, но почему-то принялись настойчиво интересоваться моим сексуальным опытом и напирать на желательное отсутствие у меня каких бы то ни было комплексов. Чего они от меня хотели, я поняла не сразу, но после того, как меня попросили снять трусики, чутье мгновенно подсказало, что лучше уносить отсюда ноги, причем по-быстрому.
Только в шестом по счету агентстве усталая женщина из приемной сжалилась надо мной и объяснила, что у меня имеется лишний вес, и в модели я не гожусь именно по этой причине. Я была настолько удивлена, что даже не расстроилась. Лишний вес? Хоть убейте, не вижу его, но если кому-то кажется, что он есть, то я от него избавлюсь! Подумаешь, проблема!
Отбив родителям бодрую телеграмму, в которой правдивыми были только тчк и зпт, я приступила к осуществлению своего плана. Были испробованы все возможные диеты, в результате которых я превратилась в некое подобие египетской мумии. Все мои округлости исчезли, но почему-то кожа приобрела сероватый оттенок, а густые волосы стали лезть, как шерсть у нашей Мурки во время весенней линьки. Но я не унывала, ведь стрелка напольных весов показывала на целых десять килограммов меньше!
Увы, мои достижения не произвели на потенциальных нанимателей никакого впечатления и мне снова дали от ворот поворот. Продолжать борьбу я решила только из чистого упрямства, начав употреблять на завтрак обед и ужин чистый воздух, запивая это угощение кипяченой водой. Результат не заставил себя ждать: я начала хлопаться в обморок по пять раз на дню, меня пошатывало при ходьбе и тошнило от одного вида пищи. Я стала опасаться, что до агентства могу просто не дойти. Так оно и вышло. Вместо агентства я угодила к психиатру. Он оказался душевным дядькой, сразу понял что к чему, а потом тактично и доходчиво разъяснил мне, что все страдания были напрасными: мне от природы достался широкий, «сибирский» костяк и в модели меня не взяли бы даже в виде чистого скелета.
Выйдя из больницы, где пришлось пообещать, что в будущем я не буду больше морить себя голодом, я призадумалась. Что делать дальше? В модели мне дорога заказана. Приемные экзамены во все учебные заведения давно закончены, а домой возвращаться мне не хотелось. После тщательной ревизии выяснилось, что оставшихся родительских денег хватит только на месяц, если учесть, что надо оставить на обратный билет. За этот месяц я должна решить свою судьбу, так как ясно, что второй раз на такую авантюру я не решусь ни за что на свете. Вот ведь обидно: получается, что если ты худая, то можешь добиться успеха, не прилагая к этому особых усилий. Не нужно корпеть над учебниками (красавице мозги ни к чему), не придется утруждать себя тяжелой физической работой, можно вообще ничего не делать, просто сидеть и ждать, когда счастье само упадет тебе в подставленные ладошки. А что делать остальным? Вот мне, например? Эти мысли вкупе с уязвленным самолюбием здорово портили мне жизнь. Я думала об этом днем и ночью, ворочаясь на неудобном, продавленном диванчике в тесной квартирке, которую удалось снять по дешевке. И вдруг однажды меня посетила крамольная мысль: а почему везти должно только худым? То есть для чего мы худеем? Чтобы нравиться мужчинам? Оно конечно правильно, но стоит ли игра свеч? Они, то есть мужчины, конечно, привыкли задерживать взгляд на упругих попках и точеных ножках, которые вызывают у них определенные мысли и желания. А мы и рады стараться: лопаем ненавистный шпинат и давимся сырой морковкой, чтобы стать тоньше, если получится – выше, стройнее. Тем более, что яркие, такие красивые журналы подзуживают: давай, давай, худей больше, ешь меньше, бегай, прыгай и вертись, чтобы угодить ему, твоему повелителю. Все мы, большие и маленькие, худые и толстые, точно загипнотизированные, стараемся соответствовать выдуманным кем-то канонам красоты, лишая себя маленьких, но доступных радостей в виде свежего пирожного со взбитыми сливками, сочной отбивной с хрустящей корочкой или мороженого. В результате ценой неимоверных усилий мы превратились в похожих друг на друга, как близнецы, кукол Барби разной степени изношенности, с постоянным голодным блеском в тщательно подведенных глазах. А у них, у тех, ради которых это все, собственно, и затевалось, от такого расклада просто глаза разбегаются, как у детей в супермаркете, и их жадные ручонки тянутся то к одной красивой игрушке, то к другой. Бедняги никак не могут сделать выбор и пытаются ухватить сразу несколько, не заботясь о том, чтобы их удержать. «Игрушки» бьются, ломаются, но кому до этого есть дело?
Нет, я вовсе не решила, что стоит махнуть на себя рукой и превратиться в подобие квашни, но и мучить себя больше не хотела. Главное, я перестала нервничать и комплексовать по поводу своей внешности. Ну, разочарую я кого-то, не понравится кому-то моя грудь третьего размера. Ну и что? Уж если парень готов сделать ручкой только из-за моей пикантной складочки под ягодицей – и флаг ему в руки! И манекенщица – не единственное существо женского пола, достойное счастливой судьбы.
Короче, так мне понравилась моя новая установка, что решила я изложить ее на бумаге. А потом, прочитав то, что получилось, совсем осмелела и оттащила статью в редакцию одной довольно крупной газеты. Когда материал приняли, я даже не сильно удивилась. Написала еще один, и еще, а там все завертелось само собой. Через два года я уже работала штатным корреспондентом в модном женском журнале, а к сегодняшнему дню добралась уже до кресла редактора…
Мысль о кресле вернула меня к реальности. Я все еще продолжала сидеть на полу под столом. Пора бы перебраться на свое законное место, а то, не ровен час, заглянет еще кто-нибудь. Вторая шишка мне совершенно ни к чему. Уже имеющийся шишак здорово болел, кожу щипало, видимо я умудрилась ободрать кожу. Надо глянуть в зеркало и оценить нанесенный ущерб. Встав на четвереньки, я собралась уже было выползти из своего укрытия, как вдруг дверь в мой кабинет тихонько скрипнула и я торопливо юркнула обратно. Ну что за невезуха? Так и просижу весь день под столом!
Вошедший почему-то не торопился окликнуть меня по имени. Хотя понятно: кабинет маленький и с первого взгляда ясно, что меня как бы нет на месте. То есть я есть, но меня не видно. Господи, чушь какая. Я нагнулась, чтобы посмотреть, кого принесла нелегкая по мою душу, но сумела разглядеть лишь новенькие кроссовки, черные, с блестящими полосками и многозначительной надписью «DEVIL». Кроссовки сначала замерли у порога, потом протопали к моему столу, остановившись возле самого моего носа. Потом они обогнули стол, и зашли со стороны кресла. А вот это уже наглость! Куда это он? Или она? Да кто их разберет. Кроссовки могут носить и женщины и мужчины, размер не больше тридцать восьмого, что, опять же не вносит никакой ясности в вопрос определения пола странного визитера. Мне страшно захотелось немедленно выскочить из-под стола и посмотреть, что за наглец шарит на моем столе в мое отсутствие – я определенно слышала, как наверху что-то шуршало. Но пока я собиралась, кроссовки хихикнули и засобирались к выходу. С легким стуком захлопнулась дверь. Я осталась одна. Не дожидаясь, пока появится кто-нибудь еще, я, сноровисто перебирая руками и ногами, стала выползать на свет божий. В тот момент, когда моя голова высунулась из-под широкой столешницы, сверху что-то капнуло. Я машинально смахнула каплю и с удивлением уставилась на свою руку – она оказалась перепачканной чем-то красным. Следующая капля красной жидкости шлепнулась на ковровое покрытие рядом с моей коленкой. Я невольно попятилась. Да что здесь происходит, в конце концов?! Больше не желая медлить ни секунды, я пулей влетела из-под стола, вскочила на ноги и свирепо уставилась на него. В следующий момент лицо у меня должно быть вытянулось, я почувствовала, как потихоньку отвисает челюсть, и я вот-вот завизжу, как резаная. Было от чего потерять самообладание: на моем столе, раскинув обмякшие крылья, лежала… дохлая ворона. Ее маленькая, черная головка с закрытыми глазками и полуоткрытым клювом была запрокинута и держалась на тонком кусочке синеватой кожи. Из глубокой раны на горле капала кровь.
ГЛАВА 2
Вместо того чтобы закричать, я почему-то икнула. Не сводя глаз со свежего трупика несчастной птицы, попятилась назад, наткнулась задом на подоконник, подпрыгнула на месте от страха и опрометью бросилась вон из кабинета, уронив по дороге стул. Выскочив в коридор, я прислонилась спиной к двери и попыталась отдышаться. Испуг сменился злостью. Мне было известно, что наш веселый дружный коллектив обожает розыгрыши, далеко не всегда безобидные, но такое на моей памяти произошло впервые. В том, что это чья-то злая шутка, я не сомневалась. Представив на секунду, что я сделаю с шутником, когда его вычислю, я плотоядно улыбнулась и решительно направилась в конец коридора.
Правило номер раз: если хочешь узнать о том, что творится в редакции, во всех подробностях, отправляйся в «конюшню». Так называется огромная комната, где сидит большая часть сотрудников и происходит непосредственная работа над очередным номером. Название свое она получила за то, что оттуда постоянно доносится дружное ржание коллег, по достоинству оценивших очередную шутку. Они так много смеются, что непонятно, каким образом удается сдавать каждый номер к нужному сроку. Оказавшись в «конюшне» впервые несколько лет назад, я остолбенела, увидев множество людей, снующих туда-сюда вокруг огромного стола, заваленного макетами, фотографиями и предметами одежды. Но потом оказалось, что работать в такой обстановке гораздо легче, так как нужный человек всегда находится в пределах досягаемости и тебе не надо бегать весь день по коридорам из кабинета в кабинет.
В данный момент из «конюшни» не доносилось ни звука. Это подтвердило мои дурные предчувствия. Я представила, как они сидят и прислушиваются, надеясь услышать мой дикий вопль при виде «подарка».
Резко распахнув дверь, я влетела в комнату как разъяренная фурия, набрала в грудь побольше воздуха и…
– Тс-с-с! – Замахал на меня руками Витек, призывая к молчанию.
Галка, Маша и Андрей даже головы не повернули в мою сторону. Их горящие восторгом глаза были прикованы к Валере Котову, который в этот момент разговаривал по телефону. Я обратила внимание, что Валера сидит как на иголках, нервно сжимая трубку. Его лицо покрывали красные пятна, а над верхней губой блестели мелки бисеринки пота.
– Ну, понимаете ли, в чем дело… – гудел в трубку Валера, нервно постукивая пальцами по столу, – я, если быть точным, не совсем гей. То есть совсем не гей! – Спохватился он, затравленно озираясь на притихших в предвкушении развлечения коллег.
– Смотрите, он еще кокетничает! – Прыснул Витек. – Все, брат, попался.
– Кончай скромничать, Котов, – прыснула Галка, – тут все свои.
Котов закатил глаза и запустил в нее линейкой.
– Вас неправильно информировали! – Рявкнул он в трубку. – У меня жена, ребенок.
– Ошибка молодости. С кем не бывает. – Тут же вставила Маша, которая, кстати и была той самой женой.
Валера метнул в нее сначала затравленный взгляд, а следом дырокол.
Теперь уже все присутствующие давились от смеха, старательно зажимая рты руками. Маша сползла вниз по стене и вытирала выступившие от смеха слезы, не испытывая ни малейшей жалости к супругу, которого на самом деле просто обожала.
Поскольку тяжелые канцелярские принадлежности на Валеркином столе закончились, он поспешил закончить беседу, нацарапал что-то на клочке бумаги и, под бурные аплодисменты коллег, с облегчением швырнул трубку на рычаг.
Заметив меня, Валера зарычал:
– Это ты, Андрюшка, виновата! Затрахали меня эти голубые!
Хохот коллег перешел в дикое ржание, а я пожала плечами.
Подумаешь, какой нежный. Конечно, никакой Валера не гей, все его проблемы начались после того, как он, поддавшись на мои уговоры, переоделся женщиной и отправился в женский стриптиз-клуб (справедливости ради надо сказать, что пошел он туда вместе с Машкой, своей женой), а потом описал свои впечатления в статье, которая стала гвоздем номера. Статья имела оглушительный успех, настолько оглушительный, что бедный Валера на несколько месяцев стал предметом всеобщих шуток на тему нетрадиционной ориентации. И это еще полбеды. Главная неприятность заключалась в том, что сами представители этой самой ориентации дружно признали в Валерке своего и теперь одолевали его звонками с самыми разными предложениями, в основном – весьма откровенными.
– Вот черт! – Продолжал негодовать Котов. – Я столько лет стремился к славе, выискивая злободневные темы для своих репортажей, а, оказывается, надо было просто один раз нацепить женское платье.
Он в сердцах сплюнул себе под ноги и выскочил из комнаты, громко саданув дверью о притолоку.
– Достала человека слава. – Сочувственно покачала головой Галка и снова хихикнула. Потом повернулась ко мне и спросила:
– Ты чего такая мрачная? На Валерку обиделась?
– Нет.
– Правильно. Мы его уже совсем достали. – Кивнул Андрей. – Понимаем, что перегибаем, но он так забавно злится.
– Да, пошутить у нас любят. – Прошипела я голосом голодной кобры.
Все уставились на меня с удивлением. Выражение их озабоченных физиономий в данный момент интересовало меня меньше всего. Я была занята тем, что внимательно осматривала их обувь, надеясь обнаружить на ком-нибудь ненавистные черные кроссовки.
– Эй, Андрюшка, что с тобой? Потеряла что-то? Чего ты пол разглядываешь? – Забеспокоилась Машка.
– Я-то? Нет. Зато кто-то другой забыл на моем столе кое-что интересное. – Моя кривая ухмылка растревожила их еще больше.
– Кто-то, что-то…Ты о чем, подруга? – Удивленно спросил Витек, глядя на меня невинными глазами двухмесячного котенка. Я поморщилась. Если честно, не похоже было, что гадкую тушку вороны подбросил мне кто-то из них. То есть, в принципе, это возможно, но интуиция убеждала меня в обратном. Тщательный осмотр обуви ничего не дал, черных кроссовок с дурацкой надписью я не обнаружила. Кроссовки были на ногах у Валеры, но старые и разношенные, когда-то, определено, белые, а теперь…даже затрудняюсь определить, что это был за цвет. Витька тоже щеголял в кроссовках, они даже были черными, но у Витьки – лыжи сорок пятого размера, а мой посетитель имел миниатюрную ступню. Машка терпеть не может обувь с каблуком выше трех сантиметров, так как Валера одного с ней роста и она, как мудрая женщина, не желает задеть его самолюбия, взгромоздившись на шпильки. Но вот беда, Мария носит удобные мокасины из тонкой замши, они и сейчас красуются на ее стройных ножках. С остальными дело обстояло еще хуже: Андрей с его ботинками «прощай молодость» и неизменные лодочки Галки не подходили совершенно И тот и другой скорее дали бы порезать себя на кусочки, чем согласились хотя бы ненадолго переобуться во что-то другое. Но самое главное – в тот момент, когда мне подсовывали ворону, все они были поглощены Валеркиной беседой с очередным поклонником!
Я немного растерялась.
– Послушайте, я ничего не понимаю. – Пробормотала я расстроено.
– Да в чем дело-то? – Хором воскликнули коллеги.
– Мне подбросили ворону.
– В каком смысле?
– В прямом.
– Живую, что ли? – Заинтересовалась Маша, известная любительница живности.
– Скажешь тоже, живую! – Откликнулся Витек. – Кто-нибудь подсунул нашей Андрюшке игрушечную ворону, очевидно, намека на определенное сходство. Угадал?
Мне захотелось стукнуть его по носу. Очень захотелось. Но я сдержалась. Одному богу известно, чего мне это стоило.
– Отстань от нее. – Вступилась за меня Галка. – Послушай, я только что заходила к тебе и никакой вороны не видела. Тебя, кстати, тоже. Ты где была?
– В кабинете. Под столом. – Призналась я.
– Вот это да! – Присвистнул Андрей. – И что ты там делала?
– Медитировала! – Огрызнулась я. – Ну что ты глупые вопросы задаешь, в самом деле? У меня сережка закатилась под стол, я полезла доставать, в это время зашла Галка. Потом тот, кто подложил мне дохлую птицу…
– Подожди. Ты хочешь сказать, что у тебя на столе лежит настоящая дохлая ворона? – Не поверила Машка.
– Наконец-то дошло! Лежит! Вряд ли она улетела. Можешь пойти проверить, если не веришь.
– Ужас какой! – Всплеснула руками Галка. – Значит, ты сидела под столом, когда я к тебе заходила? А чего не отозвалась?
– Я хотела, но треснулась головой о столешницу…
– Все понятно! – Заржал Витек.
– Что тебе понятно?!! – Я развернулась в его сторону. У меня, как уже было сказано, хороший рост, модельный такой. Поэтому коротышка – Витек съежился, когда понял, что настроена я весьма решительно и замахал руками:
– Ладно, ладно. Чего ты взвилась? Пойдем, посмотрим на твою Синюю птицу.
– Она черная.
– Кто?
– Птица. То есть ворона.
– Тогда это не ворона, а ворон. – Авторитетно заявила Машка, демонстрируя эрудицию.
– Да какая разница? – Витек протиснулся мимо меня и решительно зашагал к двери. Остальные гуськом потянулись за ним. В коридоре мы столкнулись с Валерой. Увидев нашу компанию в полном составе, он спросил:
– Вы куда это собрались с такими решительными рожами? Обед, вроде, уже был, а до конца рабочего дня еще куча времени.
– Ворону смотреть. – Не останавливаясь, пояснила Галка, стараясь не отставать от остальных. Валера пожал плечами и поплелся следом за всеми.
Я благоразумно старалась держаться в самом хвосте, смотреть на ворону еще раз мне совсем не хотелось. Им интересно, пусть смотрят, а с меня хватит на сегодня острых ощущений. Первым за ручку двери взялся все тот же Витек. Слегка замешкавшись, он рванул дверь на себя. При этом он выглядел так, словно ожидал, что на него набросятся десять свирепых ниндзя, но старательно делал вид, что он – Брюс Ли.
Я ожидала какой угодно реакции, но только не того удивленно-растерянного выражения, которое появилось на лице нашего смельчака, когда он медленно обернулся в нашу сторону.
– Ну что?
– Где она?
– Правда, дохлая? – Посыпались на него нетерпеливые вопросы.
– А где ворона-то? – Тихо прозвучало в ответ.
Теперь все уставились на меня, и мне стало весьма неуютно под этими взглядами.
– Как это где? – Выдавила я. – На столе.
– Ее там нет. – Покачал головой Витек.
– Не может быть! Она там была! С нее еще кровь капала прямо на пол! – В отчаянии воскликнула я.
– Можешь сама убедиться. – Пожал плечами парень и приглашающим жестом распахнул дверь пошире.
Мне ничего другого не оставалось, кроме как войти в свой собственный кабинет, ощущая, как в спину с любопытством смотрят заинтригованные коллеги.
То, что предстало перед моими глазами, могло означать одно из двух: либо я сошла с ума либо кто-то решил довести меня до этого состояния. Ее не было. Я осмотрела все углы, даже выглянула в форточку, хотя вряд ли птица с перерезанным горлом способна вылететь в окно. Ворона исчезла. Стол был тщательно вытерт, даже кровь на полу пропала, осталось только едва различимое влажное пятно, почти незаметное на темном фоне покрытия.
Я оглянулась на дверь, в которой столпились коллеги. Они смотрели на меня с сочувствием, как и смотрят, наверное, на сумасшедших. Но я-то нормальная! И ворона мне не померещилась! Но доказывать что-либо в подобной ситуации было бессмысленно. У меня хватило ума это понять.
– Не расстраивайся, Андрюшка! – Дружелюбно произнесла Галка. – С кем не бывает! Ты, наверное, здорово стукнулась, вот и привиделось невесть что.
– Точно. – Подхватила Маша. – Не грузись из-за ерунды. Лучше топай домой, отдохни, а мы тебя в случае чего прикроем. Верно?
– Естественно. – Вразнобой загудели остальные.
Возражать я не стала и, изобразив на лице благодарную улыбку, сгребла со стола сумку и зонт, и вышла из комнаты, предоставив коллегам обсудить сенсационную новость о моем внезапном помешательстве.
Спустившись на первый этаж, я нос к носу столкнулась с Федей Смуровым, нашим гениальным фотокорреспондентом.
– Уходишь? – С улыбкой спросил он.
– Угу.
Я заставил себя улыбнуться в ответ. Элегантный и вежливый Федя мне всегда нравился, но сегодня он был мне особенно симпатичен, так как пока еще был не в курсе приключившейся со мной неприятности. Помахав ручкой и стараясь казаться безмятежной, я чуть ли не бегом рванула к стеклянным дверям холла, опасаясь, что еще немного – и из глаз брызнут слезы.
Прохладный ветерок раннего мая немного отудил мои разгоряченные щеки и высушил не успевшие пролиться слезы. Мне было обидно. Теперь, после этой дурацкой истории, на меня будут показывать пальцем, и шушукаться за спиной: «Это Андрюшка, ну, та самая, которая…». Мне стоило таких трудов пробиться на то место, которое я занимала сейчас, заставить себя уважать, считаться с моим мнением. И вот все пошло прахом! В одно мгновение я стала всеобщим посмешищем! Кто же мне так удружил? Кому я успела насолить настолько, что он задумал поквитаться со мной таким жестоким способом. К сожалению, я не могла сказать, что у меня совершенно не было врагов. Они были, но я даже представить себе не могла, что среди них есть настолько изобретательные.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?