Текст книги "Отдельно Взятая Жизнь"

   Я сидела и глубоко вдыхала свежий, родной с детства воздух.

    Мой взгляд упал на  соседний дом напротив, почти идентичную девятиэтажку. А если  спрятаться на  том  чердаке и высмотреть, кто такой важный и секретный  живет на нашем этаже? Я чувствовала прямую связь между последними событиями и этим инкогнито.

     Через день  вернулась, прихватив из дедовых инструментов небольшой   ломик,  бутылку воды, пару яблок и две газеты в качестве подстилки.  Если чердак, такой же как и был у нас, то ломиком можно попробовать вывернуть засов.

    На мое счастье,  засов уже вывернули до меня, и я спокойно  залезла на пустой чердак.  Стропила, были загажены голубиным пометом, валялись старые пустые банки из под джин тоника и пива, покрытые слоем пыли, видимо подростки когда то   устраивали тайную от предков вечерю .

    Я устроилась у чердачного окна, там где  хороший обзор окон и лоджии моей бывшей квартиры, и слезы непроизвольно  навернулись не глаза.

    В   квартире было тихо, я  оглядывала двор, соседние окна, но все было спокойно и скучно.

   Я съела оба яблока, выбросила огрызки и продолжала наблюдать, хотя не увидела ничего интересного, во мне крепла  решимость возвращаться вновь и вновь, чтобы докопаться до истины.

   Вернувшись домой, я  остаток дня убирала, мыла и чистила. Верхний свет я по прежнему остерегалась включать, пользовалась настольной лампой или ночником.

    Через три дня планомерной уборки, я обнаружила у деда трофейный бинокль и очень воодушевилась такой находкой.

   Облачившись в спортивный костюм,, прихватив  бинокль, яблоки, бутылку воды  я отправилась на свой наблюдательный пункт.

   Удобно устроилась у чердачного окна и вытащила бинокль. Окна моей квартиры придвинулись тал близко, что казалось  их можно открыть рукой.  "Занавески сменили" грустно подумала я, в это время сильный удар в ухо свалил меня наземь. Искры  больно посыпались из глаз,  я упала, а  руки мне быстро  обмотали  широким скотчем, после чего меня грубо встряхнули и посадили.

   –Кто тебя послал, падла?– Раздался жесткий голос.

    Я подняла глаза.

   Коренастый парень с короткой стрижкой серых волос смотрел на меня с ненавистью.

   –Я тебя здесь и закопаю, донести не успеешь,– процедил он.

   Терять мне уже было нечего.

    -Копай,– огрызнулась я,– Ты только и можешь девушек бить.

   –Ну и чего тут девушки с биноклем делают?– недобро усмехаясь  спросил парень.

    -Смотрю на свою квартиру.

   –Где  это твоя квартира?.

   –Вон окна видишь, Там я жила с папой.

   –А где  теперь  папа твой?

    -Я не знаю,– тихо  ответила я.– Квартира продана, а папа исчез. А а прописана у деда своего. Ты случайно не в курсе, кто там живет?

   –Случайно в курсе, там на девятом этаже, Жакаев со своими всю площадку в третьем  подъезде занимает.

    Он произнес Жакаев, как выплюнул.

   –Ты его знаешь?– спросила я.

   –Знаю,– угрюмо отозвался парень и достал нож. Я вскрикнула от страха  и зажмурила глаза. Лезвие ножа разрезало скотч между рук и парень отодрал  с каждого запястья липкие кольца, запоздало буркнув:

– Не бойся.Тебя как зовут то?

– Алена,– отозвалась я

   –А меня Саня.А теперь расскажи мне зачем ты сюда залезла, Алена.

   Я  помолчала и решилась на исповедь:

   –Я очнулась в овраге..

   Саня внимательно слушал меня. Когда я закончила, парень дружески похлопал меня по плечу, а потом бесцеремонно взял мою бутылку, осушил половину, вытер губы рукавом и заговорил:

   –У бати моего был гараж, где он ремонтировал машины. Батя механик был от бога, и шкуру с людей  не драл, к нему народ так и пер, Василич подшамань.

    Жакаевские псы не него наехали сначала плати за крышу, потом отдай  гараж если жить хочешь, а если не отдашь,  сами возьмем. Это мне как было дело,  шепнул  батин  верный кореш, он все равно помирал от рака, бояться  уже нечего было.

   Короче, когда я в армии был,  батю нашли  в гараже  избитым и мертвым. Пьяный, написано было в заключении. Только батя всю жизнь  в рот ни капли не брал.

   Батю еще не схоронили, а  гараж тут же купили ,ну как купили, забрали внагляк, и матери ни копейки не перепало.

   Там сейчас Автосервис и Дилер центр  а хозяином там Жакаевский племянничек. Вот такие дела, девушка.

   Парень потянулся к бутылке, выдул оставшуюся  воду и продолжил:

– Ты извини, что я тебя в ухо двинул. Хошь, меня двинь тоже. У меня кровь кипит, как подумаю про эту суку Жакаева. Я в том батином гараже почитай вырос.– докончил Саня  сжимая пустую пластиковую бутылку и  мрачно добавил, глядя наружу:

    -Помяни черта и он на пороге.

   Я приникла в чердачному окну,  внизу парковались  три черных автомобиля, из них вылезли люди, зашли в  третий подъезд. Парень взял мой бинокль, чиркнул спичкой и подкоптил линзы.

– Чтоб не бликовало.– пояснил он.

    В скором времени в моей бывшей квартире началось движение, раздернулись шторы, зажегся свет. Какие то мужчины выходили курить на лоджию с бокалами,  заходили обратно.

    -Жакаев,– шепнул парень.

    Я приникла к биноклю. В реале Жакаев выглядел гораздо более  неприятным чем на фото, рыхлым с нависшими бровями и щелью плотно сжатых губ.

   "Ты убил моего папу" думала я. "Ты хотел убить меня, но  я выжила, и  сама тебя убью"

    Я  испугалась темной клубящейся  злобы, которая поднималась во мне и попыталась подавить ее.

    Но тут  Саня озвучил мои тайные мысли:

   –Я его убить хочу, за батю.

    -И я за батю,–  отозвалась я эхом. Подумала секунду.– И за себя тоже.

    Наступило молчание, Саня пронзительно рассматривал меня, как бы оценивая.

   –Стрелять умеешь?– понизив голос, спросил Саня.

    -Нет.– помотала головой.

   –Как ты его убивать будешь?

   –Я научусь.

   Саня задумался, потом придвинулся и зашептал прямо в ушибленное ухо:

    -Ладно, Алена, завтра встречаемся в 6 утра на остановке Лесного института, я тебя поучу чего сам умею. Знаешь почему?

   –Почему?– спросила я не слишком доверяя новоявленным  друзьям, был уже один такой друг Рома.

   –Потому что, если меня  жакаевские псы пристукнут раньше, чем я до него доберусь, это сделаешь ты вместо меня. Я пошел, выйдешь с чердака  через  пятнадцать минут после меня.-

   Саня повернулся и исчез.

   В  шесть тридцать утра,  я стояла в росистой траве на поляне в лесу и целилась из пневматического пистолета в круг мишени на вкопанном столбе, уже сильно  побитым многочисленными выстрелами. Саня носился вокруг меня как квочка, поправляя мою позицию и бурча:

– Пистолет должен быть продолжением руки, помни, ты стреляешь на поражение.

    К концу первого часа я научилась не сильно мазать, а даже  иногда попадать во внешний круг мишени.

    Наконец Саня объявил  долгожданный перерыв.

   В перерыве, разламывая  пополам здоровенный бутерброд из двух кусков серого хлеба с  дешевой вареной колбасой внутри, Саня поучал:

    -Tы не должна бояться стрелять. Знаешь сколько народу погибло, имея оружие на руках. Они боялись выстрелить, а эти волки не боялись. Твой отец был добрым?

   Да.– ответила я,– добрее человека не было чем мой папа.

    -Во, и мой батя тоже добрый был. Они добрых то и ищут, которые им отпора не дают. Воды хочешь? Да ладно, Ален, не стесняйся, я помню, твою выпил всю.

   В конце тренировки  Саня мне сказал:

    -Мне не надо знать, где ты живешь и ты не интересуйся. Запомни, встречаться будем на этой поляне  два раза в неделю, понедельник и пятницу. Купи себе дротики, тренируй меткость. Если дротики не по деньгам,  шарики из пластилина накатай , или камешки,  метай,  но тренируйся постоянно. Ладно Алена,  на сегодня все, для первого раза ты молоток, выходи  к остановке и уезжай, а у  меня  тут еще дела есть.

     Я вышла из леса к остановке, стрелять мне неожиданно понравилось. В тот же день мной был приобретен  дартс  и я вечерами частенько швыряла дротики, воображая, что центр мишени это рожа поганого Жакаева.

    Наши с Саней тренировки стали регулярными, а у меня таяли деньги и я решила продать   дедушкин круглый резной столик. Я показала фотографию стола антиквару, тот заинтересовался, попросил  обязательно привезти, и  я  занялась чисткой стола для придания ему лучшего товарного вида.

   Когда я перевернула столик, то вдруг увидела на дне замочную скважину, там где ее не должно быть. На связке  многочисленных ключей подобрала тонкий ключ похожий на почтовый, он и  открыл малозаметную дверцу. В тайнике покоилась тяжелая коробка а в ней в промасленной бумаге лежали пистолет вальтер и две обоймы к нему.

   Эх, деда мой дорогой, как вовремя ты вручил мне свой последний подарок. Я держала в руке  пистолет, представляла, как пуля летит прямо в щелеобразный злобный  рот и непроизвольно усмехалась.

   Все же, когда я отправилась на тренировку, ничего не сказала Сане про вальтер.  Я уже знала, что Саня подрабатывает в гаражах то тут то там,  помогает механикам, живет один, мать умерла. А больше он в свож жизнь меня не пускал, мы и смотрели друг на друга как на потенциальных смертников. Видано ли дело попереть против самого Жакаева.

   Стол продала антиквару, оплатила свет, газ  и проедала полученные деньги.

   Дедова  Волга так и стояла, у меня не было денег на бензин, а продавать было жалко, дед ее очень любил.

   Кроме пистолетов, Саня учил меня метать ножи, он брал нож за лезвие и изящным движением посылал нож прямо в цель. Мои ножи падали плашмя, но Саня был настроен благодушно и хвалил мои скромные успехи.

    Итак, Саня сегодня закончил тренировку пораньше и сказал:

   –Алена, пойдем покажу тебе кое что.

    Я долго шла за ним по бурелому.

    -Запоминай дорогу– велел Саня. Я шла и старалась запомнить: корявый дуб, просека, кучка сосен, ручей, наконец Саня остановился в совсем уже мрачном ельнике около кучи хвороста, слегка разгреб его и мне открылась дверь в землянку.

– Ух ты!–    с восхищением произнесла я.

    -Заходи чтоль,– довольный эффектом  пригласил Саня. Я зашла, нельзя сказать, что я доверяла партнеру по оружию безоговорочно, в кармане у меня теперь всегда лежал нож, про который Саня не знал. Однако, Саня был гостеприимен. Внутри землянки  стояла сколоченная лежанка, стол, и самодельная печурка, с железным чайником на ней.

   –Алена– торжественно проговорил Саня:– если чего то случится,  сама понимаешь, тут тебя хрен кто найдет.  У меня тут чай, сахар есть, можно прожить. Дров наготовлю скоро.

    Спасибо Санечка, за доверие.– серьезно сказала я.

   Мы  с пониманием посмотрели друг на друга.Действительно, это был  серьезный и неоценимый подарок, отдать информацию про собственное потайное укрытие.

   Однажды наступил момент, когда я отстрелялась не хуже Сани. Все выстрелы кучно легли в цель. а ножи воткнулись близко к центру мишени.

   Молодец Алена.-похвалил меня Саня:– делаешь успехи, пора переходить на боевое оружие.

    -Саня– спросила я его:– У тебя есть план?

    Я сильно подозревала, что плана у него не было и прогуливайся  сейчас Жакаев со своей свитой, Саня безоглядно  кинется на него, чтобы тут же погибнуть под пулями.

   –Есть.–  отозвался Саня.– Для начала, его парочку самых злобных псов завалить, чтобы мочиться стал от страха. Того Широколицего и Турка, которые тебя искали по дачам. Что ты думаешь произошло? Тебя кто то из шестерок  долбанул и решили, что убили. Сняли одежду, опознать нельзя, нет примет, нет документов, звери быстро растащат кости. Но видать, хозяин послал  холуев проверить  работу да перепрятать труп  надежней. В рубашке ты, Алена, родилась или кто то наверху за тебя просит.-неожиданно закончил Саня.

    -Ага, хороша рубашка–  буркнула я в ответ, но призадумалась.

   Мы перешли на пистолет Макарова, стреляли холостыми, я привыкла к оружию, и ловила себя на том, что мне  нравилось  держать плоский пистолет в руках и всаживать пули в перекрестие на круге мишени. Однажды Саня приволок  мишень  в виде человеческой фигуры, и  я просто с упоением расстреливала голову и сердце врага.

   Как то, когда уже наступила зима, Саня сказал:

   –Ну Ален, ученого учить только портить, начнем с Широколицего. Он  по четвергам  жрет в  грузинском ресторане  Татико. Сходи вечером, погуляй вокруг, может что интересное увидишь.

   План такой, в четверг наблюдай за ним, когда он подойдет к машине, мигни фонариком, сама  без дела не рискуй, под видеокамеры не лезь, отход продумай самостоятельно.-

   Вечером, в потертой дедовой ушанке и  его же  длинном черном пальто с цигейковым воротником я медленно прохаживалась  около  ресторана, откуда доносилась грузинская музыка.

     Ресторан находился в старой части Нижнеярска. Сразу же за  "Татико", я обнаружила узкий проход между  бурыми кирпичными домами, построенными наверное до революции. Я двинулась по проходу и нашла  пару интересных ответвлений. Одно  выходило прямо к  оживленному проспекту Мира, а другое извивалось между домами, помойками и наконец выводило к  тихой и малоинтересной улице Ломоносова.

   Вечером следующего дня  я собралась на нашу операцию, меня слегка подтряхивало.

   Перед уходом, я погладила фото родителей и прошептала "Я люблю вас"

   Широколицый сидел в ресторане второй час, а я гуляла вокруг, стараясь не светиться под  камерами обзора территории. Наконец наш общий враг вышел, промокая масленые губы салфеткой,  и вразвалку направился к Лендроверу, в котором скучал его водитель. Я опознала Широколицего  моментально, та же самая гнусная рожа, которая в сентябре маячила у дачной калитки.

    Мигнула два раза фонариком, это был сигнал  Сане "он идет, все чисто".

    Когда Широколицый подошел к пассажирской  двери своего автомобиля, тут же раздались выстрелы. Широколицый обмяк и  рухнул, раскинув руки в мгновенно окрасившимся кровью снегу. Его водитель  выпал из машины, залег за колесо и  открыл  огонь в сторону Сани.

   Я выстрелила в темную фигуру водителя дважды и помчалась по узкому закоулку, не оглядываясь. На мое счастье началась метель, засыпая следы моего преступления и бегства. За мной не гнались, и  попетляв по переулкам, я уже спокойным шагом  подошла к  дедовской Волге, припаркованной на улице Ломоносова, содрала пыжиковую ушанку и уехала в Ленинский район города.

    Почему то понесло меня  во двор дома, где проживал Рома. Остановившись и заглушив мотор, я  тупо глядела ня несущийся  белый снег в фиолетовом от фонарей вечернем воздухе,  руки мои тряслись, и все тело пронизывала дрожь.

     Когда я немного успокоилась, отправилась домой, объезжая место убийства по максимально широкому пути, а противный привкус одного из тяжких  семи грехов стоял во рту

   "Неужели я  убила человека?"

   Дома, я подходила к зеркалу и  всматривалась в собственное лицо. Это я? Та  самая нежная девочка, которая написала маслом рыжего мальчика с котенком?

    Через три дня, я появилась на лесной поляне, заметенной снегом.

    Сани не было и я переминаясь с ноги на ногу, нервно оглядывалась по сторонам.

    -Ну долго ты будешь стоять?-

    произнес Саня материализовавшийся рядом,

    -Саня а я за тебя волновалась! обрадовалась я.

   –Начало есть, довольно сказал Саня. -Обоих положили, в новостях видал. Ты как, жалеешь?

   –Нет,–  слегка покривив душой отозвалась я я -не очень.

    -Не жалей, он душегуб еще то был, а шестерки его между прочим, все кровью невинных людей повязаны. Пошли в землянку.

   В  протопленной землянке, Саня накрыл стол по случаю первой  победы. На расстеленных  газетах красовались одноразовые белые тарелки с  крупно нарезанной копченой  колбасой, ломтями мягкого серого хлеба. Я заметила  и коробку зефира ванильного явно  предназначавшегося для меня.  По центру стола лежала сложенная   газета Нижнеярские вести, с отчеркнутой  заметкой о двойном убийстве у ресторана. Журналист в заметке недоумевал, кому понадобилось убивать порядочных людей трудящихся на благо города и сетовал о разгуле бандитизма.

   Успех окрылил нас и  в скором времени мы уже обдумывали  завалить Турка, правую руку Жакаева.

   Верней настаивал не этом Саня.

   Я категорически была против и считала, что убивать сейчас напарника Широколицего опасно.

   –Саня,– говорила я,– нужен четкий  план.  Ты научил меня стрелять и метать ножи, но то что случилось с Широколицым дело случая.  Ты сам говорил, что Турок без охраны не ходит, а сейчас он может ее удвоить. Для  удачной операции,  нам нужно использовать снайперскую винтовку или   даже дистанционные мины, а для этого выходить на  нужных людей.

   Саня отмел все мои предложения.

    -Алена,– снисходительно ответил он,– ты смотришь слишком много боевиков, не нужно усложнять ситуацию,  если ты боишься,  я сделаю  все сам.

   На этой почве мы немного поругались, у меня создалось впечатление, что Саня теряет тормоза.

    Однажды Саня пришел на тренировку сильно задумчивый, мы выполнили обязательную программу: постреляли, покидали ножики, а потом он заторопился и уходя, неожиданно  прижал меня к груди.

    -У меня кроме тебя никого и не  осталось, Аленушка,– грустно усмехнулся напарник и скрылся в лесу.

   Для нападения на  Турка были приготовлены  две бутылки с коктейлем Молотова.

   За неделю мы с Саней отследили основные  маршруты Турка. В  свои деловые  поездки он всегда ездил с сопровождением двух охранников, предпочитал питаться дома в кругу семьи, но зато  каждые три дня исправно посещал любовницу, крупную фигуристую брюнетку явно с восточными корнями.

   Мы решили не изобретать велосипед и подстеречь нашего врага, когда он будет выходить от женщины, и кинуть коктейль Молотова ему в машину.

   В тот роковой день, я  как и в прошлый раз мигнула фонариком, когда жирный  Турок направлялся к  своему автомобилю. Саня швырнул  один за другим коктейли Молотова, яркая вспышка озарила окрестности. Однако, Турок несмотря на свой вес,  шустро отлетел от своего авто, внезапно появились какие то люди  в черном, бегущие ко мне, я выстрелила в крайнего, но  получила сильный удар по своей многострадальной голове и ткнулась носом в мокрый снег. Мне грубо заломили руки и рывком подняли, светя фонарем в лицо.

– Ты смотри, молодая сука. Куда ее?

    -Везите  в зиндан!–  Приказал властный голос

    Видимо после убийства Широколицего, Турок не поскупился на  профессиональную охрану, устало подумала я. Услышала  вскрик и увидела, как двое в черной униформе волоком тащат Саню.

   С меня сорвали дедово пальто, обхлопали по бокам, заглянули  под резинку  шерстяных штанов, сказали "Пусто", сунули кулаком поддых, связали руки сзади, подтащили к фургону "Перевозка мебели" и кинули на обжигающе холодный пол

   Я помню смутно, как тряслась и перекатывалась на ухабах. Рядом  в фургоне, я ощущала присутствие другого бессознательного тела, мне не хотелось думать, что это Саня.

   Зиндан оказался мрачным помещением, где  не было ни окон, ни освещения. Просто забетонированный каменный мешок с массивной дверью и спертым воздухом.

   Меня  грубо затащили в зиндан и дверь захлопнулась, я лежала, стараясь отключиться от боли промерзшего тела, потом с усилием приподнялась, села привалившись к стене и вдруг услышала шорох в углу

    -Ты кто?– прошептала в темноту, надеясь что это не крысы.

    -А ты кто?– ответил насмешливо мужской голос.

   –Я Алена.

   –О, Алена, а я Андрей Иванов  очень приятно,– отрекомендовался невидимый собеседник.

    -И долго ты здесь сидишь, Иванов?-спросила я?

   –Второй день– отозвался Андрeй.– Пить дают  раз в день, ведро  пописать приносят,  а еды никакой.

   Я подтянула ноги к подбородку и опустила голову, если дышать в колени, воздух будет теплый.

    Внезапно раздался дикий крик знакомого тембра, так что по телу прошла  морозящая   волна ужаса.

   "Саня! Санечка!"

   Я беззвучно плакала, чувствуя свое бессилие помочь и зная что я следующая.

   –За что они тебя сюда кинули, Алена?– поинтересовался Андрей после тягостного молчания.

    Я ответила  безжизненным голосом:

    -Убили отца, а меня не получилось с первого раза. А тебя?

   –Хотят, чтобы я бизнес им подписал, у них фишка такая, угрожать убийством близких, да мои все  за рубежом в надежном месте, им с этой стороны меня не взять.

   –И что будет, если ты не подпишешь?– спросила я.

    Тут раздался просто жуткий крик, такой, каким кричат в последний раз, и на высокой ноте оборвался. Грудь сдавило невыносимой тяжестью.

    "Прощай  милый Саня! Я отомщу за тебя, если выживу."

     Я глубoко вдохнула воздух и постаралась временно проглотить свое горе, мне предстоит битва, я поплачу потом.

    Эти твари не знают, что у меня  в рукавах спрятаны под резинками два метательных ножа, подарок Сани.

    Глаза привыкли к темноте и я  даже стала  немного угадывать силуэт Андрея.

    -Эй, Андрей! Ты связан?

   –Да–  тут же ответил пленник.

     -Ты можешь  зубами ослабить узлы на моей веревке?

    -Ну давай, ползи сюда, попробую-,согласился Андрей

   Я подползла к нему,  он стал зубами растягивать узел, причиняя боль  и без того затекшим рукам. Наконец, после значительных усилий, я смогла  высвободить одну руку, вытащила из под рукава  плоский нож и  разрезала свои путы. "Держитесь теперь сволочи, я  просто так не дамся, обязательно заберу на тот свет кого-то из вас" злобно думала я.

     Вспомнила про Андрея:

   –Лежи не двигайся, я тебя освобожу.

    Я подползла к пленнику,

   достала нож и разрезала его веревки. Андрей застонал и выругался от  появившейся боли в  обретающих  чувствительность руках.

   –Они скоро придут сюда за кем то из нас.-проговорила я Андрею– Держи,  если не хочешь умереть.

    Я протянула ему один из моих ножей и добавила:

    -Буду их поджидать у двери, а ты отвлеки внимание.

   Нож исчез в руке Андрея, на мгновение он прикоснулся ко мне. Это  было  молчаливое обещание сражаться рядом и до конца.

   Примерно через час тишины мы  оба  насторожились, услышав топтание у двери.

   Дверь распахнулась и зажегся  яркий фонарь на полную мощность, видимо с целью ослепить и деморализовать пленников, но так как  а пряталась сбоку, луч фонаря прошел мимо меня, и я со всей силой, которую давала мне ненависть, ударила  охранника Саниным ножом  прямо в горло.

   Он захрипел, поднял руки к ране, из которой  полилась кровь и упал навзничь.

   Брякнула  связка ключей, Андрей подскочил к телу, выдернул телефон, я вытащила из кобуры пистолет, прихватили фонарь и мы пошли по коридорам, настороженно озираясь по сторонам. Благополучно поднялись этажом выше, я посмотрела в окно, прячась за тюлевой занавеской. Моим глазам предстал двор обнесенный кирпичным забором, и во дворе люди грузили  черный полиэтиленовый мешок в уже знакомый фургон "Перевозка мебели".

   –А я знаю этот дворик,– недобро усмехнулся Андрей, заглянул за дверь, оказалась кладовка, достал трофейный телефон, набрал номер и  стал вполголоса разговаривать.

   Закончив говорить, повернулся ко мне и сказал:

    -Сюда Алена.

    Он втащил меня в кладовку со швабрами и прочим инвентарем и показал на губы, призывая к молчанию.

   Через пятнадцать минут  раздался треск  выстрелов и заметались лучи прожекторов, проносясь отсветом  через щель в двери кладовой, я услышала  крики, топот бегущих  ног, и ждала, держа дверь кладовой под прицелом.

    А когда все стихло, Андрей шепнул мне

– Алена, убери пушку.

   Дверь распахнулась и в сопровождении  парней в камуфляже, мы с Андреем вышли наружу в ярко освещенный двор.

   Многочисленная челядь Турка лежали на земле с руками сцепленными на затылке, а из подвала серого трехэтажного дома, камуфляжные ребята  выносили и выводили, бережно поддерживая,  каких то  тощих оборванных людей.

   Двое человек в медицинских перчатках рассматривали останки  извлеченные из черного  мешка, до меня донеслось:

– Вот же звери, бедного парня живым резали на куски.

    Я заметила, что какой то мужчина подтолкнул Турка подальше в сторону, в общем шуме раздался одиночный выстрел.

   Мое сознание плыло, и последнее, что я услышала совсем рядом.

     -А где главный этого концлагеря?

    И быстрый ответ:

   –Убит при попытке к бегству.

   После всех этих злоключений, по настоянию Андрея я  наконец легла на  медицинское обследование, договорившись, что возьму с собой кое какие  милые сердцу личные вещи.

    Из дома я взяла увесистую книгу "Мифы народов мира", вырезав в ней отличное ложе для вальтера, фланелевую пижаму  и вернулась добропорядочной девушкой со смиренно опущенными глазами, но с настоятельной просьбой к персоналу, не трогать то, что мне принадлежит.

   Мне ставили капельницы, давали разноцветные таблетки, я стала чувствовать себя лучше, и  вечерами прогуливалась в плюшевых тапочках  по отделению.

   Как то я стояла у окна в больничном коридоре, бездумно  глядя на  центральный вход  в нашу больницу.

    Мое внимание привлекли два типа в дорогих пуховиках "Канадский Гусь" решительно идущие вперед к дверям. В памяти всплыл  сентябрьский день на чердаке, и эти же типы  хохочут в обществе  Жакаева на лоджии отцовской квартиры.

    Я помчалась в свою комнату, достала вальтер из Мифов народов мира  и сунула  в карман пижамы.

    Неожиданно  перед собой я  увидела  Рому в  голубом одеянии врача.

   Произошла немая сцена.

    -Ты что тут делаешь?-требовательно спросила я.

    -Я дежурный врач сегодня, перевелся в это  отделение,

   Алена, я  тебя искал везде, в парк ходил, я хотел тебе сказать..

   Я смотрела на него, как на инопланетянина. О чем он говорит? Выглянула в коридор, типы быстро шагали,  явно по мою душу.

   –Ложись!– крикнула я Роме.

   Тот стоял, удивленно глядя на меня, потом за доли секунды в глазах появилась некоторая  масляность.

   Я  сильно его толкнула на пол и выхватила вальтер.

    При виде пистолета Рома испуганно охнул и пополз под  кровать.

    Один из типов уже бежал ко мне, я выстрелила, он  упал, ловко перекатился,  и выстрелил в меня из положения лежа, пуля просвистела мимо, разбив  банку с физраствором.

   Я нажала курок в ответ, тип взвыл и затих.

   Второй, рявкнув "ах ты гадина!",  выстрелил в меня, я хотела увернуться, но вспыхнул  ослепительный свет.

   Потом  стало все равно и пришла темнота.

   Когда открыла глаза, увидела сначала  белый потолок, а потом Андрея рядом в кресле.

   Улыбаясь, Андрей  наклонился и оставил  легкий поцелуй на моих  пересохших губах.

    -С возвращением Алена, третий день  прихожу дежурить около тебя.

   Я попыталась повернуться, но боль пронзила  голову и я  со стоном упала на  плоскую больничную подушку

    -Ты чего? испугался Андрей,– ты не вертись, дай ране зажить. Тебя задело по касательной, но нужно лежать.

    -Лихо ты сражалась, болтают, что  даже врач штаны намочил от страха-весело добавил Андрей.

   –А где Жакаев?-спросила  я рассматривая  Андрея.

    Андрей оказался очень привлекательным в обычной обстановке, шатен как я, с белозубой улыбкой,  и в мягком  черном свитере, ловко облегающем широкие плечи.

    -Жакаев,  козлина, успел удрать.–  ответил Андрей, наклонился ко мне и понизил голос, обдавая меня запахом  мятной жвачки:

   –Но мне донесли, что он улетел во Владивосток. Там его примут хорошие люди, а у меня как раз  и дела там образовались. Бизнес то се. Ты только не лезь никуда Алена, отдыхай, поправляйся. Да, кстати,  мой адвокат от твоего имени начал подготовку к процессу  по возвращению тебе недвижимости по улице Краснофлотская.

    Больше я Андрея в больнице  не видела, лишь однажды приходил его адвокат, уточнил  некоторые детали и передал мне от Андрея чек на приличную сумму денег.

   Я выписалась из больницы через неделю на  таблетки и домашний уход. Меня никто не беспокоил, да и некому было.

   На улицах Нижнеярска вовсю царила зима, люди бежали закрывая покрасневшие носы от стужи, а в  квартире деда мне было тоскливо, там пахло нежилым, кроме того допотопные батареи совсем не грели.

     Я старалaсь жить обыденно, регулярно принимала лекарства, выходила только в ближайший гастроном, варила себе супы, жарила яичницу и котлеты, и думала о том, что нужно купить  новое одеяло.

   Однажды, возвращаясь с покупками домой, я  заметила белевшее письмо в почтовом ящике. Сняв варежку, достала  повестку в суд по поводу квартиры  и письмо с владивостокским штемпелем. Из конверта выпала живописная открытка с видом Бухты Золотого Рога.

    Мелким почерком на оборотной стороне открытки  было написано:

   "Здравствуйте  дорогая Алена Николаевна!

   Рад сообщить, что здоровье у меня хорошее, гуляю, местными красотами любуюсь, а вот  старушка Жакаевна крепко приболела, не климат ей здесь, аж кровью кашляет. Беспокоюсь за нее и скучаю по нашим приятным беседам.

   Целую крепко, Ваш  Иван Андреевич Подземельнов."

   Этой  же ночью приснился мне Саня. В чистой белой  рубашке, с зачесанными назад влажными волосами он сидел  рядом со мной на нашей поляне, покрытой одуванчиками,  смотрел на меня и улыбался.

   Я проснулась с  чувством  покоя и законченного дела  на душе.

   Разве  нами двигала  только месть? Нет  это была не столько  месть, сколько  желание  справедливости.

    Я знаю, Господи, ты сказал, что,  сам выносишь приговор, "мне возмездие и аз воздам".

    Но, у тебя Господи, время течет иначе чем у нас, простых смертных.

         Земля пухом тебе, Санечка.

Я НАЙДУ ТЕБЯ

2 часть

Мама!-Юлька прибежала, топоча толстенькими ножками– посмотри, что  у меня есть.

 В розовом кулачке  беспомощно торчали  задние ноги серого кузнечика.

– Отпусти его, солнышко– сказала я–  это кузнечик, он так здорово прыгает.

  Юлька разжала кулак, кузнечик почувствовав свободу, собрал все силы, оттолкнулся и отпрыгнув исчез в  густой траве.

 -Не надо их ловить доченька, им пусть живут, они маленькие, им больно когда мы их хватаем.

–И бабочек тоже?

–И бабочек.

Юлька унеслась в сад, а я вернулась к работе. Передо мной на мольберте стояла картина, я  спешила закончить, пока  розовый утренний свет не поменялся. на интенсивно желтый дневной. Я смешивала краски, подбирая нужный оттенок, а в голове  проносились события прошлых лет. Моя обожаемая Юлька родилась от  короткого романа с Андреем.

После мрачных событий, о которых не хотелось лишний раз вспоминать, я упала в объятия Андрею, как только он появился на моем пороге  майским вечером с  букетом цветов и балыком дальневосточной кеты.

 Я  и раньше была не бог весть каким экстравертом, а тут и подавно, отгородилась от мира.  Новые знакомства значили для меня теперь лишь боль возможных потерь.

Хотя я выиграла суд с помощью Андреева адвоката и моя квартира на Краснофлотской благополучно вернулась, я туда не ходила, слишком больно было вспоминать об оскверненной Жакаевым нашей с папой счастливой жизни. Та квартира являлась для меня  теперь символом угрозы и  я предпочитала растить появившуюся на свет  Юльку в дедовой двушке.