Текст книги "Академия пяти дорог. На пути к трону"

– В тех краях, откуда я, – занимаются. И я настаиваю на том, чтобы увидеть Ану.

Има оставила мои слова без ответа. То, что я собиралась сделать с ее ненаглядным сыночком, лучше не озвучивать. Для начала хотела узнать у Ану, как он решился на это, неужели погоня за властью стоит стольких смертей? Потом как следует отметелить красавчика. А затем в планах было сделать все для того, чтобы вырваться из прекрасной клетки. Помощи ждать неоткуда. Тавр, скорее всего, сейчас занимается организацией моих похорон или грызется с Роахом по поводу виновных в моей смерти. Даже если они каким-то чудом поймут, что именно со мной стряслось, сколько времени уйдет на то, чтобы добраться до восточных земель? Сейчас, как и всегда, я должна сама себя спасти.

Плакать буду потом. Буду оплакивать Романа, Алексис и Снежу, буду горевать о тех, что погибли в юности потому, что маг огня с силой элементаля не мог усмирить свою жажду власти.

Има, заметив нечто в моих глазах, хмыкнула, дважды хлопнула в ладоши, и бледные служанки, согнувшись в три погибели, оказались возле меня.

– Оденьте нашу гостью как подобает тиша принца. Сегодня он возляжет с ней и, благословят боги, зачнет наследника, владеющего магией крови.

Это было произнесено на языке тиурь, но я достаточно его знала, чтобы понять каждое слово. Вот черт… Бежать придется сегодня.

Глава 5

Была бы вилка – ткнула бы ей Ану в глаз. Но нет, тут все едят руками, аристократично складывая кусочки в рот. Тавру бы понравилось.

Ану, сидевший рядом со мной, преобразился, словно стал выше, а в жестах появилась королевская расслабленность. Шелковый тюрбан на голове свидетельствовал, что отец назначил его наследником в обход братьев. Куда ни плюнь, всюду наследные принцы.

Има светилась от радости и гордости. Я же сидела, поджав ноги, безразлично глядя на ломившийся от угощений стол, и размышляла над возможным планом побега. Выпрыгнуть в окно, перебежать двор и скрыться в городе? Но что делать дальше? Я сильно отличаюсь от местного населения. Люди здесь смуглые, высокие и темноглазые, мои синие радужки и белая кожа словно опознавательный знак в толпе местных. Да и Ану верхом на драконе легко меня отыщет, еще и покрасуется среди подданных. Его тут вроде как полубогом уже считают. Драконов полно, но они больше похожи на летающих ящериц, таких огромных, как Наир, не видел никто и никогда.

– Отчего твои прекрасные глаза столь грустны? – спросил Ану.

Теперь-то я понимала, что эти слова были избитым клише. Плевать он хотел на выражение моих глаз. Ану участливо взял меня за правую руку, за что ему прилетело по лицу с левой. Голова его дернулась, удар у меня поставлен.

– Потому, что ты, придурок неблагодарный, вчера убил двадцать человек.

Я хотела сдержаться, честно. Сдерживалась, когда меня наряжали в восточные тряпки, сдерживалась, когда Ану вошел в комнату, вызвав бурю восторга со стороны окружающих нас женщин, и с королевским достоинством опустился около меня и с улыбкой кивнул матери. Ох, я сдерживалась, но даже моему благоразумию есть предел. Мало его Роах бил. Воспоминание о графе царапнуло сердце. «Один влюблен, другой лишь желает, третий интриги плетет, замышляет». Судя по всему, меня окружают одни интриганы.

Окружавшие нас женщины, другие жены отца Ану, заверещали, бросились к принцу. Одна из них, владеющая магией земли, начала лечить наливающийся синяк. Има глянула, не потрудившись скрыть гнев, однако мгновением позже его сменила улыбка.

– Узнаю себя в тот день, когда повелитель только взял меня в жены. Он до сих пор с гордостью носит шрамы, оставленные моими клинками.

Злобная женщина, умеющая управляться с оружием… Просто мечта, а не свекровь!

Ану смотрел на меня со смесью злости и радости, но в его зеленых глазах проскальзывало еще какое-то выражение, будто он представлял, как я выгляжу без одежды.

– Ты родишь мне сильных сыновей.

Придурок. Вот придурок.

– Оставьте нас все! – приказала я и женщины, словно марионетки на волшебных веревочках, покинули комнату.

Има попыталась противостоять, но все же последовала за ними. Черт, ну конечно. Я же маг воды. И могу просто приказать отпустить меня. Или заставить халифа скакать на одной ноге, облизать мне ботинки, а своего бывшего друга – выпрыгнуть из окна.

Ану демонстрация силы не впечатлила.

– Я думал, ты еще не владеешь магией. Но тем лучше для нас.

Он приблизился ко мне, я вскочила и отпрянула.

– Нет и никогда не будет никаких нас.

– Но я тебя похитил, значит, ты моя. Чего ты хочешь? Украшений? Красивую одежду? Я дам тебе все.

Неужели он думал, что все это хоть что-то для меня значит? Ану не знал меня, да и никогда не пытался узнать. Я была для него хорошенькой девочкой с синими глазами, а потом стала проводником к магии воды. Я была для него таким же допуском к трону, как для Тавра.

– Отпусти меня, Ану, – приказала, используя магию голоса.

Парень покачал головой.

– У меня есть кожа чак-чо. Твоя магия против меня бессильна.

– Предусмотрительно. Но в рукопашном бою тебе меня не одолеть.

Он почти не посещал тренировки, считая их ненужной тратой времени, а я считалась одной из лучших на курсе Эльдара. Встала в стойку, приготовившись на понятном языке разъяснить парню, куда ему стоит идти со своими мечтами о сыновьях. Ану снял тюрбан и встал напротив. Я двигалась на максимальной скорости, стремясь как следует изукрасить смазливую мордашку, но каким-то чудом противник оказывался быстрее. В воздухе перехватил мой кулак, практически нежным движением заломил руку за спину и повалил на ковер. Я барахталась, как перевернутая на спину черепаха, но не могла противостоять Ану, который, казалось, не прикладывал никаких усилий, чтобы удерживать меня.

– Ты всегда поддавался, – выдохнула, ощущая тяжесть его костлявого тела.

Ану наклонился ко мне. Зеленое пламя его глаз пожирало. Он поцеловал меня жадно, со злостью, забирая дыхание, наполняя легкие огнем. Моя сила отталкивала пламя, не давала обжечь плоть. Сейчас Ану был не тем парнем, которого я знала. Эта сила, это голодное пламя внутри него было опасно, оно искало выход, хотело выжигать без остатка.

– Я поддавался тебе, играя роль. Ты же многое знаешь о том, как притворяться кем-то другим, Мари… Я позволял Роаху насмехаться над собой. Позволял Укру думать, что он мне ровня, а Тавру – считать, что я достаточно глуп. Я сын халифа, Мари, элементаль огня и повелитель драконов. Дам тебе отдохнуть до завтра, хоть мать и хочет, чтобы я скрепил наш союз сегодня. – Про себя подумала, что так деликатно изнасилование еще никто не называл. Ану меж тем продолжал: – Ты можешь быть моей тиша и любимой, а можешь стать моей рабыней. Решать тебе.

Завершив речь на пониженных тонах, как и подобает злодею, Ану поднялся и покинул комнату. Я лежала на спине, задыхаясь, губы горели и болели, магия внутри бурлила, рвалась наружу.

Небо заволокло темными тучами, на землю пролился дождь, что так редко видят жители Востока. Я встала, выглянула на улицу. Женщины и дети играли под дождем, танцевали, ловили на ладони крупные капли, радуясь им как чуду.

Что ж, хотите чудес – будут вам чудеса. Черта с два я позволю Ану делать со мной, что ему вздумается. Повелитель драконов… Придурок и эгоист.

Я – маг воды, сильнейший во всей империи, я – студентка военной академии, одна из лучших по успеваемости. И пусть я не умею осознанно пользоваться своей магией, но способна вызывать ее эмоциями.

Сосредоточиться на терзавших меня мыслях было несложно. Вся боль, что я прятала в дальний уголок сознания, вышла на поверхность, стоило ослабить контроль.

Неполноценность, тысяча насмешек, отводимые в сторону взгляды. А потом школа Танцующих леди и страх, бесконечный страх, что я не успею и меня отдадут мужчине без права на свободу, без надежды на уважение, не говоря уж о любви. А потом академия… и первая влюбленность в парня, который меня похитил. Копнем глубже… Предательство человека, которому я доверила свою жизнь и почти отдала сердце. Чувства к Тавру, в которых смешивались восхищение прекрасным лицом, желание, стыд и память о пыли в королевской пыточной. Смерть моих друзей… Я представила лицо Романа, стоящего в шаге от бессмертия, Алексис… Ох… У меня был вагон проблем, и с каждой обдуманной дождь усиливался, превращаясь в настоящую бурю. По лицу текли слезы, и дождь уже не радовал высыпавших на улицу, теперь он пугал их и заставлял прятаться в дома. Молнии били в землю, в воздухе усилился запах озона. Стражники побросали свои посты.

Так-то лучше. Я вылезла в окно, легко спустилась по обвивающим белые колонны дворца лианам и пошла по внутреннему двору, а на кожу мою лились слезы небес. Меня никто не остановил, отворить ворота в город при отсутствии стражи оказалось пустяковым делом. Обернувшись, окинула взглядом два дворца, стоявших напротив друг друга. Изящный женский и приземистый мужской. Между ними располагались сады, причудливые растения с жадностью поглощали воду. Люди попрятались под крыши, в окне серого здания мелькнуло лицо Ану – узнала его по тюрбану со светящимся изумрудом, который он с гордостью носил на черноволосой голове. Средний палец был единственным жестом, который хоть как-то отображал мои чувства к младшему сыну халифа.

Я вспомнила то единственное упражнение, которое успела разучить с Теренисом, и взмахнула руками. В этот раз мне не понадобились часы тренировки, чтобы вода послушалась моей воли. Ручьи, лужи – вся жидкость, что еще жадно не вобрала в себя земля, взмыла вверх, чтобы обрушиться на мужской дворец единым потоком, заливаясь в открытые окна, уничтожая своей мощью резные террасы, снося статуи.

Ану так вообще смыло в неопределенном направлении. Злорадно рассмеявшись, я рванула в город. Мою душу больше не терзало любопытство, не хотелось изучать традиции таинственного Востока. Мне просто хотелось вернуться домой.

Я шла по улицам города, безлюдного, серого от воды, и боролась с головокружением. Чахлые оливковые деревья и высокие пальмы составляли почти всю растительность. Дома были небольшими, они тесно жались друг к другу, образуя узкие улицы. Я дышала влажным воздухом и понимала – море находится на юге, минут через десять ходьбы окажусь у его берегов. Оно звало, словно песня, манило окунуться в свои темные глубины, но я боялась, что не смогу выбраться из его сладостных объятий.

Голод сковывал желудок, перед глазами плясали белые пятна. Вспомнились слова Тавра, что магия отнимает много сил. Я чувствовала себя полностью опустошенной и осознавала, что сил не хватит даже на магию голоса.

Дождь прекратился, и люди понемногу выходили на улицы. Смуглые, высокие, одетые в простые одежды светлых цветов, они обращали на меня внимание. Погоня – лишь вопрос времени.

Я шла не бесцельно, с кристальной ясностью в голове появился план. Нужно найти красный шпиль с развевающимся флагом. Место, где меня не только накормят, но и дадут защиту в случае необходимости. Кровавая богиня требует многого за свою помощь, но не отказывает в убежище. Наконец я приметила нечто похожее на копье Кровавой богини. В книге говорилось, что его наконечник всегда светится алым, словно кровь врагов. Я двигалась к этому шпилю, кожей чувствуя: за мной идут. Стражник, появившийся из переулка, успел крикнуть «Я нашел ее» до того, как я выключила его одним быстрым ударом по шее. Топот конских подков, свистящие звуки, издаваемые наездниками, подгонявшими лошадей, и далекий рев дракона заставили все мое существо молча вопить от страха, и я рванула сломя голову, молясь духам стихий и всем известным и неизвестным богам, чтобы красный шпиль оказался тем, о чем подумала.

Они почти настигли меня, когда показалась дорожка к храму, вымощенная алым кирпичом. Я бежала по ней, не оглядываясь. Пусть я тренированная ученица военной академии и бегаю быстро, но человеку не под силу обогнать лошадь. А длинноногие черногривые кони Востока считались самыми быстрыми во всей империи.

Звук крыльев Наира раздался за спиной.

– Не делай этого! – заорал Ану.

Я же бежала к храму, чтобы пасть на колени пред темно-алыми воротами. Я распласталась перед статуей многорукой богини и взмолилась:

– Убежища!

Каменная статуя внезапно ожила и кивнула, что едва не вызвало вопль. Четыре пары рук двинулись в предостерегающем жесте и замерли. Дрожа, я оглянулась.

Кони, на которых сидели мужчины, перетаптывались у невидимой глазу линии и не могли переступить дорожку, ведущую на территорию храма. Ану верхом на драконе гневно сверкал глазами, тоже не в силах пересечь ничего, казалось бы, не значащую линию и низенький заборчик из серого камня.

Ворота храма распахнулись, ко мне вышла высокая седовласая женщина. Острые черты ее лица навевали мысли о тяжелой, полной борьбы жизни. Сероватая кожа говорила о том, что женщина или ее родственники принадлежали племени гуллах. Эти женщины-воины, предания о которых сохранились в легендах, жили на землях Востока до того, как туда прибыли маги.

– Кровавая богиня предоставляет тебе убежище, дитя.

Она протянула мне руку, кожа ее оказалась холодной и сухой. Я поднялась, с опаской заглянула в серые глаза.

– Она моя! – воскликнул Ану, дракон гневно изрыгнул пламя, перенимая настроение хозяина. – Я ввел ее в шатры свои, назвал ее своей женой.

– Слова не имеют значения, если не подкреплены действиями, – спокойный голос женщины резал словно сталь, – а Кровавая богиня не дала бы ей приют, не будь она девственницей и не бери ты ее против воли и без позволения семьи.

Я почувствовала, как краска заливает меня до ушей, но резко тряхнула головой, не позволяя чувству стыдливости помешать мыслить.

– Кто ты, дитя? – спросила женщина, поворачиваясь спиной к отряду вооруженных мужчин и Ану, будто те не имели для нее никакого значения, да они и не имели, поскольку не могли ступить на землю храма.

Мы вошли в здание, и я почувствовала, как сердце уходит в пятки. Не бежала ли я из одной западни, чтобы угодить в другую?

Внутри оказалось прохладно и темно. С полукруглых сводов равномерно капала вода, скапливаясь в небольшие ручейки, которые стекали по полу из красного мрамора, так что казалось, будто по нему струится кровь.

– Меня зовут Маримар, – ответила, оглядываясь и ожидая подвоха.

Большой зал, в который мы попали, был лишен мебели, только в центре высился резной фонтан с изображением старухи в длинном плаще с капюшоном. Вода так и плескалась в нем, переливалась через край и уходила в углубление в полу.

– Меня зовут Бат. Но я спрашивала не твое имя, а кто ты.

Она вела меня дальше. Мимо нас двигались другие служительницы храма в серых одеждах, все как одна худые и высокие, чем-то похожие на Иму.

– Я студентка военной академии.

Бат снова покачала головой. Она не выглядела сердитой, но смотрела на меня как на несмышленыша, который заявляет, что небо зеленое.

– Это не ответ на мой вопрос. Кто ты?

– Невеста принца Тавра.

Бат начала терять терпение.

– И это не ответ. Имя тебе дано, твоя принадлежность месту, роду или человеку меня не интересует. Скажи, кто ты?

Я задумалась, мысленно перебирая все возможные ответы, пока меня не осенило. Я поняла, какого ответа ждет Бат. Она спрашивала, что из себя представляет моя сущность, что не определялось ни происхождением, ни магией, текущей в моей крови.

– Пока я никто.

– Сообразительная девочка, – одобрительно произнесла служительница храма. – Мы все лишь сосуды для божественной милости. Сейчас тебе нужно поесть и отдохнуть. Магия воды отнимает много сил.

Я так поразилась ее словам, что споткнулась. Громкое эхо раздалось в хитросплетениях коридоров.

– Откуда вы знаете?

– Статуя Кровавой богини не оживает ради кого попало. Да и подобный дождь не характерен для наших земель.

Она проводила меня в светлую комнату, мне даже зажмуриться пришлось, прежде чем глаза привыкли к яркому освещению после полутьмы, в которой утопал молитвенный зал. Свет лился в арочные окна и наполнял пространство, казалось, здесь будет светло даже ночью. Девочки и девушки разных возрастов готовили еду, вышивали, разговаривали, смеялись. Все они были черноволосы и темноглазы, но отличались столь изящным строением, что я решила – они связаны родственными узами.

– Это Маримар. Накормите ее и помогите переодеться. Маримар должница нашей богини, сегодня они обсудят долг.

Бат покинула комнату, оставив меня в недоумении, – понятно, что долг за кров придется отработать, но чтобы так скоро? И что значит «обсудят долг»? Попробовала расспросить девушек, но они загадочно улыбались и говорили, что пойму все сама и это большая честь для чужеземки – быть приглашенной в висячие сады Кровавой богини.

При таком стрессе аппетит должен бы был пропасть, но в животе заурчало, как только расторопные девушки поставили передо мной мясное рагу. Проглотила его за несколько минут и запила холодным кислым молоком. Меня клонило в сон, но я упорно сопротивлялась, не желая засыпать в незнакомом месте.

– Вы сестры? – спросила у одной из девушек, окинув взглядом остальных.

– Да. И ты нам сестра, раз пришла в храм богини, – ответила одна из них, с серьезными глазами в обрамлении пушистых черных ресниц.

Она вернулась к пяльцам с вышитыми шелковыми нитями цветами и смешным золотистым львом с плоской мордой. Несмотря на наивность рисунка, вышивка была очень искусной.

– Я имею в виду, вас связывают родственные узы? Один отец или мать? Вы двоюродные сестры?

– Мы все родились при храме, – ответила другая. – Наши семьи служат богине более десяти поколений, поэтому, возможно, мы кажемся тебе похожими.

– Но я думала, что служители Кровавой богини не женятся и не заводят детей.

Девушки переглянулись и рассмеялись, будто услышав какой-то вздор.

– Богиня не запрещает нам становиться матерями, и хоть мужчины не вхожи на территорию храма, многие из них тоже молятся ей и помогают нам.

– Но история Имы… – вспомнила, что говорил Ану о своей матери.

Девушки переглянулись, в их глазах вспыхнул гнев.

– Она позволила халифу похитить себя. Если женщина хочет сбежать от мужчины, она сбегает, как это сделала ты. Но ей понравился вкус власти, поэтому она осталась.

Я не очень понимала их логику, поэтому позволила себе уточнить:

– Значит, если бы Ану… осуществил права супруга, я бы не смогла попросить убежища и выглядела в ваших глазах предательницей?

Девушки согласно закивали. То есть если бы меня изнасиловали, по их мнению, я была бы виновата сама. Какая чудесная религия.

– Никто из нас не стремится к власти. Мы созидаем и уничтожаем, воюем, рожаем детей. Только богиня заключает браки, и только она выбирает королей. Има нарушила оба правила, подобравшись к халифу и родив ему сына.

Откинулась спиной на стену. Я была сыта, в голове – звенящая пустота и абсолютное спокойствие. Так бывает, когда понимаешь, что вляпался по самые уши, а спасения, кроме как от самого себя, ждать не приходится. Разум лениво обрисовывал мое положение на текущий момент.

Итак. Я нахожусь на территории восточных земель империи, что уже само по себе не очень хорошо. Знаю только язык тиурь. К женщинам тут относятся как к красивым вещам, ходить без сопровождения мужей или братьев они могут, только если принадлежат к культу Кровавой богини. К которому и я, кстати, успела присоединиться.

Ану постарается до меня добраться. Он очень гордый человек, а я по его гордыне буквально потопталась, когда сбежала. Шанс, что меня станут искать родные, невелик: меня считают мертвой, пожранной огнем вместе с друзьями. От воспоминания о них сердце снова предательски сжалось, но усилием воли я заставила себя не думать. Сейчас я в единственном безопасном для меня месте, нога мужчины не может ступить на территорию садов храма, но я должна буду заплатить за эту безопасность мифическому существу.

Девушки принесли мне ароматный чай, пахнущий степными травами и горький красный мед. Они стали вдруг странно молчаливы, глаза их наполнились темнотой. Не придавая значения изменившемуся поведению, сунула в рот ложку меда и вдруг подумала: ведь меня считают мертвой, и, коли меня похоронят, то со мной вместе похоронят и все мои клятвы. Мне не обязательно возвращаться ко двору, стану свободна от всех обязательств, смогу начать новую жизнь…

«Ты можешь стать свободна», – раздался глубокий женский голос в моей голове. Не мой внутренний голос.

Я заморгала и уставилась на чашку в руках. Так… Либо я схожу с ума, либо девушки мне подсунули вовсе не чай… «Либо ты разговариваешь с богом», – прозвучало с усмешкой.

Отставив в сторону чашку, я опасливо опустилась на каменный пол. Если в чай подмешали наркотик, запросто могу решить, что умею летать или проходить сквозь стены, и сломаю себе шею. Два отравления за один день… Интересно, моих способностей хватит, чтобы полностью переработать все вещества, которыми меня успели напичкать? Осторожно отползая в угол, окинула комнату безумными глазами. Стены будто растаяли, а в воздухе разнесся аромат: так пахнут море и дождь, так пахнут плодородная почва, травы и цветы. Через секунду вокруг меня вырос парк, с женских статуй плащом ниспадали вьющиеся растения, будто окутывая их нагие тела в изящные одежды. Одно из изваяний сошло со своего постамента, взглянуло на меня алым пламенем глаз. Двигалась статуя с трудом, словно сбрасывала с себя многовековое оцепенение.

– Чем меня опоили? – вежливо поинтересовалась я у стоявшей передо мной фигуры.

Молодец, Маримар. Поговори со своими галлюцинациями.

– Ничем. – Губы на стылом лице не шевельнулись. – Моя суть, что позволяет говорить с последователями, находится в красном меде. Немногие помнят о таком способе говорить с богами.

Жители столицы отнюдь не религиозны, ходят в храм максимум четыре раза в год, обращаясь к духам стихий, но в богов не верят очень давно. Мне вдруг захотелось извиниться за непочтительность, но потом вспомнила, что брежу, значит, в извинениях нет необходимости. Однако решила уточнить, мало ли, вдруг обозналась.

– Кровавая богиня?

Губы статуи исказились в улыбке, несколько других изваяний повернули ко мне головы и тоже усмехнулись.

– Богиня. Но не только крови. Жаль, что лишь самая жестокая моя ипостась сохранилась в памяти людей.

За спиной ее выросли еще руки, в некоторых было оружие.

– В любом случае, если ты Кровавая богиня, у меня к тебе должок.

Хотелось как можно скорее прекратить беседу, потому что сады начинали мне нравиться. Еще немного, и соглашусь отдать все на свете, лишь бы остаться здесь.

– Ты нетерпелива, дитя. Но нетерпение – удел молодых. Я ничего не потребую от тебя, напротив, кое-что дам. Но сначала ты должна понять, кто я. И зачем мне нужна ты.

Другие статуи вдруг развернулись ко мне. Они изображали разных женщин, высоких и низких, полных и таких худых, что ключицы выступали наружу, молоденьких девушек и сморщенных старух, как та, что стояла в центре храмового фонтана. Их глаза были черными, карими, зелеными и золотистыми… Все разные, но все были ею.

– Я та сила, что пробуждает семя к жизни, что помогает зачать дитя. Я смерть и я же жизнь, я разложение и возрождение, магия земли, огня и воды, я воздух, которым ты дышишь, свет и тьма, наслаждение и боль. Есть множество способов прийти ко мне. Ты пошла путем воина, всю жизнь сопротивляясь тяготам жизни. Уже давно я наблюдаю за тем, как маги уничтожают друг друга, стремясь сохранять власть. Я видела, как убили почти всех моих ведьм, носителей древней силы. Наблюдала, как уничтожали магических существ, как исчезли драконы, и единороги нырнули в изнаночный мир. И больше я не могу стоять в стороне и поэтому вмешаюсь. Ты – единственный достаточно сильный маг, который может услышать меня и который захочет меня слушать.

Мне захотелось пошутить, что со спасением ведьм она минимум лет на сто опоздала, но вовремя прикусила язык. Впрочем, смысл речи богини казался резонным. Магия слабела давно. В истории сохранилось множество событий, в которых участвовали множество воинов с силой Роаха, Романа или Ану. Истории о магах воды, которые были способны седлать волны и перемещаться с места на место, или о том, что сапожники и трубочисты владели магией на том уровне, на который сегодня способны единицы. До недавнего времени я не интересовалась легендами и воспоминаниями стариков, считая, что ослабление магии является несомненным преимуществом для меня. Но сейчас задумалась.

– Мне несомненно приятно… богиня, но нельзя ли подробнее описать, что от меня требуется?

Статуя поморщилась, моя непочтительность ей явно не льстила. В свое оправдание могла лишь напомнить, что не каждый день общаюсь с богами.

– Я не в праве что-то от тебя требовать. Просто попрошу слушать меня, когда ты вернешься в водоворот своей жизни. Я уже иду с тобой рука об руку, это я даровала тебе твои способности. Слушай меня и обращайся ко мне, и тогда я верну в этот мир магию.

На языке вертелось множество вопросов – почему я и кому мне верить, но задала иной, вспомнив ее первые слова, раздавшиеся в голове.

– А как насчет моей свободы?

– Ты хочешь отказаться от всего и сбежать?

В голосе звучало понимание. Она бы приняла любое мое решение. Сбежать от ответственности, как Теренис-младший… Если я так сделаю, в стране вполне может начаться междоусобная война. В первый же вечер во время бала я слышала, что многие аристократы не поддержали решения императора отдать престол сыну, и только их страх перед старым магом воды не позволял выступить с протестом. Тавр удержится на троне, только если будет иметь в рукаве крупный козырь вроде меня.

– Не сбегу, – ответила со вздохом.

Статуя подошла ко мне с изяществом, которого не ожидаешь от куска камня, и взяла за правое запястье теплой рукой. Показалось важным уточнить, что я не в восторге от идеи божественного служения, но богиня и так все поняла.

– Ты никогда в меня не верила, не молилась, даже не знала обо мне. Но я в тебя верю. Не дай погибнуть ни одному из элементалей.

Запястье нестерпимо обожгло, я закричала от боли и открыла глаза. Я все еще полулежала на полу, тело занемело, и о случившемся напоминала только резь в запястье. Поднесла его к лицу. На нежной коже алел цветок с пятью острыми разноцветными лепестками. Зачарованная рисунком, я не сразу обратила внимание, что в обеденную комнату вошла Бат.

– Я пришла, чтобы переложить тебя на кушетку, но вижу, ты уже очнулась, – голос ее звучал возмутительно спокойно.

Служительница улыбнулась, глядя на распустившийся на руке цветок. Я произошедшее не считала поводом для улыбок.

– Что за чертовщина произошла? – Стоило бы вежливее говорить с теми, кто дал мне кров, но на сегодня все мои ресурсы были исчерпаны, хотелось просто свернуться клубочком в безопасном месте и немного поспать.

– Ты снискала благодать Богини. Какой она явилась тебе?

Бат помогла мне подняться – я и не заметила, что все мышцы свело от неподвижного сидения на полу. Рассказала о своем сне, попутно поинтересовавшись, не служительницы ли храма нанесли на кожу рисунок, – я лишь недавно смирилась с мыслью о существовании элементалей и ведьм, боги в картину мира пока не вписывались. Женщина рассмеялась, закатала рукав и показала небольшой клинок на своем запястье.

– Этот символ остается неизменным уже двадцать лет. Он означает, что у богов есть на тебя планы. – Она прикоснулась к знаку, как к драгоценности, затем взгляд острых глаз вернулся ко мне. – Предлагаю тебе погостить у нас некоторое время, восстановить силы. При первом удобном случае мы выведем тебя за пределы храма и посадим на корабль, идущий на запад.

Предложение Бат показалось разумным, и я его приняла, однако попросила больше не подсовывать мне неизвестные продукты. А то кто знает, сегодня боги, завтра единороги привидятся, послезавтра Роах в исподнем в ромашки.