Текст книги "Спектакль власти"

Как вообще заставить бюрократию реформироваться? Силой, ну не уговорами же! – простое решение. Для начала – надо её, эту силу, иметь. И пока она есть. Но что будет дальше? Когда вечно левые «правые» придут к фактической власти? ИЛИ «правые» станут левыми настолько, что даже Троцкий в гробу превернётся? Страшный сон… Наверное, под впечатлением такой перспективы, ВВП, в первый же год своего президентства, насыщает административную систему военными кадрами, которые играют в бюрократических недрах роль политических комиссаров. Следующий год начался с обратного – в силовые ведомства косяком пошли люди в штатском. Зам. Министра обороны стала Людмила Куделина, раньше она давала деньги армии, теперь она будет следить за тем, как эти деньги тратятся. Однако главным критерием при всех назначениях является одно общее качество – абсолютная лояльность к вышестоящему начальству. Таким образом, речь скорее шла не об административной реформе, а о подвёрстке управленческих структур под максимально управляемое орудие, о превращении управленческих структур в управляемые. Значит, всё сводится к тому, что административная система замыкается на единый центр. Она становится простым ретранслятором верховной воли. Вопрос только в том – какова эта воля и насколько это опасно для общества? То есть Система создаётся под единолично управляющего топ-менеджера главной гос. корпорации. Однако в наличии крайне мало данных для создания такой системы – ибо: Весьма расплывчаты зоны ответственности, Путаница и дублирование полномочий, Некомпетентность линейного персонала, Непрофильные активы, Раздутые нецелевые расходы… Как, в такой ситуации, остановить дезинтеграцию государства? А затем – создать эффективное государство. Но как, опять же? Силовыми усилиями спаять всё на новый лад, но только слегка (или существенно) модернизировав прежнюю Административно-командную систему? Но ведь это те же самые грабли, на которые уже наступали и которые больно били по лбу не один раз! Однако выводы, которые делались, бывали не просто неверны, но и опасно-ошибочны: Не так сидим, не тот руководит и д. А вот системного анализа никто не проводил, во всяком случае, общество об этот не информировали. И что самое бессмысленное, неудачи всегда заканчивались одним и тем же: рынок спасёт ситуацию. Однако он не спасал, да его и не получалось, к тому же. Дальше этого метания политорганизационная мысль всё же не шла. А что предпринималось по модернизации АКС по 3 основным направлениям?

1. смягчение самого конфликтного поля – разграничение полномочий федерального и регионального уровня, и кто за что платит,

2. упорядочить работу территориальных структур, которые на местах подчас ничего не контролируют,

3. чёткость в распределении ресурсов и налоговых поступлений, решение бюджетных конфликтов.

Однако мы по-прежнему продолжаем жить в рентной, а не в производительной экономике. Доходы (благо бы проедались) питают отток капитала, и лишь изредка, в лучшем случае, инвестируются в тот же сырьевой сектор. Виною тому неразвитый внутренний финансовый рынок, высокие риски перетока капитала из отрасли в отрасль… Как результат, усиление сырьевой направленности структуры экономики. В этой ситуации Путин предлагает поделить бюджет на две части: Первая обеспечивает выполнение обязательств перед государством (и парламент либо принимает, либо отклоняет, но не торгуется по этому вопросу). Вторая (обсуждаемая) – формируется из тех благоприятных внешнеэкономичесих источников, которые напрямую связаны с конъюнктурой. Так можно создать резерв на менее благоприятные годы. Кроме того, он официально разрешает вывоз «неработающего» капитала. Как апофеоз: разрешение негосударственным предприятиям принимать участие в оборонке и сфере социальных услуг, традиционно сугубо государственной сфере деятельности. Но тут настал черёд разобраться по существу с правоприменителями. Ведь всё ещё не было единых критериев в этой сфере деятельности. И судья или иной правоприменитель мог действовать буквально как бог на душу положит. Однако дальнейшая практика показала, что сломать ситуацию (сложившийся консенсус), когда одни приспособились к получению финансовых доходов, а другие – к получению политических дивидендов от сложившейся ситуации, не очень получилось. Вообще радикально реформировать бюрократические структуры такого объема и мощности настолько трудно, что это всегда чревато разрушительными последствиями. Чтобы реформировать зашедшую в тупик партийно-советскую бюрократическую систему, ничтоже сумняшеся сломали хребет самой стране – СССР. Эксперты сочли, что легче всё разрушить и построить заново, чем перестраиваться на марше. Но оказалось, что это не совсем так – перестройка идёт уже более 20 лет, но то, что вырисовывается в итоге, уже давно никакого отношение не имеет к первоначальному замыслу. И дело не только в том, что чиновники сопротивляются любым изменениям как аппарат, но и в том, что сама Административно-Командная Система изо всех сил защищает свои права на статусную ренту. Столкнувшись с титаническим трудностями, Путин очень легко перешёл на простую схему – всюду только свои, к тому же, вневедомственные (некоррумпированные, пока ещё не соблазнёнными статусной рентой) люди, которые будут всегда честны и слушаются с полувзгляда. Вот и вся система власти, основанная, главным образом, на личном авторитете. А если вдруг не станут слушаться, или придёт другой, с иными взглядами? Даже если он преемник? Ведь сам Путин, будучи преемником Ельцина, повёл совершенно иную политику, хотя самого Ельцина не уничтожил. (Но кто сказал, что: столь же благородно поведёт себя в дальнейшем амбициозный, к тому же, скрытно неуравновешенный и, похоже, не всегда понимающий реальную перспективу Медветин?) Или люди начнут, в новых обстоятельствах, неизбежно перерождаться (как в легенде о глиняном человеке, который, в конце концов, собственноручно убил Бога, своего Творца, который сделал его из куска глины человеком), что тогда?? Это весьма опасное хождение по лезвию бритвы – пытаться строить на развалинах былого новое, но то старым лекалам (тот же принцип АКС) государство, особенно когда уже сложилась никому непонятная пока конфигурация социально-экономических отношений.

Метод: всё, что мешает, уничтожать, – знаем ведь, сослужил сталинской АКС очень плохую службу. Даже если уничтожать неявно, скрытными усилиями, «маскируя под пейзаж» эти вполне рукотворные действия. В любом случае, очень похоже, что: самопроизвольно вся ситуация тяготеет к экстриму, а Система – к диктатуре. Но кто должен взять на себя ответственност за предотвращение кризиса?

***

Теперь нам предстоит развеять ещё одну опасную мифологему: какова роль Центра в жизни страны тогда, в начале большого пути, и сейчас, на излёте второго срока. Грызлов, придя в МВД, немедленно ликвидировал РУБОПы, элитный отдел ведомства. Изгоняли выдвиженцев Рушайло, не питерцев. Заговорили о возможном десанте КГБ в элиту МВД. В Минобороны Сергей Иванов проделал примерно то же. Но какова была направленность самой новой военной политики? Сначала военные решили, что пришёл «их человек», и ситуация в Чечне во многом подтвердила это. Но «Курск» решительно развеял это заблуждение. А на повестке дня стоял договор о ПРО от 1972 года. И как-то надо было его выгодно обменять – более масштабные сокращения или на отмену поправки Джексона-Веника. Но действовать надо было предельно аккуратно. Жёсткость позиции по этому вопросу уже не срабатывала. Предстояла также не менее сложная реформа в ФСБ – и Путин осторожно, но решительно дистанцировался от своих бывших коллег. Времена наступали сложные. Менялось само отношение силовиков к традиционным ценностям – теперь надо было заигрывать с бизнесом, а силовой менталитет к этому ещё не был приучен. Решившись на радикальные либеральные реформы, Путин начал совмещать несовместимое: никаких компромиссов с левыми. И Зюгановский электорат начал осваивать новую-старую кричалку «Банду путина под суд!» Более того, Путин намекает Зюганову, что хотел бы переименования КПРФ в эсдеков. Однако на это руководство пойти не может, потому электорату Зюганова не так уж и важно, кто стоит у руля левой партии, они голосуют сердцем за привычную аббревиатуру – КПРФ. Почему Путин должен был заморачиваться тонкостями отношений с левыми, ведь это не его электорат? Ситуация понятна, если посмотреть статистику того периода: за Путина проголосовало 52 % избирателей, тогда как соц. Опросы показали, что его политику поддерживают около 75 % населения. То есть его поддерживает часть левых – по поводу конкретных программ. Но если Путин пойдёт в лобовую атаку на лидеров КПРФ, то эта часть электората тут же отколется от президента. И этого нельзя было допустить – коммунисты ведь не были бумажными тиграми в ряде регионов. Электорат стращают реформой ЖКХ, ростом цен, ряды его не только не редеют, но и местами уплотняются. У правых же нет никакой внятной позиции – их и тянет к власти, и колется (пытаются несмело критиковать нелиберальные аспекты путинской деятельности). Соответственно власть их всерьёз не воспринимает. Итак, реально Центра политической силы на тот момент в России не создалось. «Отечество» с «Единством» продолжают, сближаясь, бодаться, КПРФ не хочет слышать о реформах вообще. С кем же их тогда проводить? И только виртуальный вождь имеет поддержку населения. Как всегда, эта вторая реальность оказалась реальнее зримой и материально существующей. Спасти ситуацию может лишь внепартийная поддержка – в гуще наиболее мобильных слоёв населения. Но это не сделано до сих пор. Реформировать КПРФ и превратить её в свою опору в деле реформ так и не удалось. Не стала народной и партия Сергея Миронова. Зато консолидировались либеральные медведи и стали, формально и фактически, аппаратной базой Президента. Более того, эта партия, в лице преемника, обретает также своё физическое воплощение. Однако главная ошибка является всё же стратегической, но об этом, похоже, никто не думает всерьёз: Ни опора на управленцев (топ-менеджеров государства), ни надежды решить проблемы социума чисто технократическими методами не сделают народ счастливым, а лидеров – успешными. Общество – живой организм, не «голая механика». Вот об этом почему-то подумать забыли. Одной удачной риторики мало – нужны комплексные действия по существу. А для этого нужна официально заявленная приемлемая для большинства идеология. Её, однако, нет и не предвидится. А есть то, что есть на самом деле, никак нельзя обнародовать – без полной потери лица властью.

***

В 2001 году грянуло, и… начался (дез)информационный бум. Смысл 11 сентября пока в полном объёме не расшифровал, и правда о том, что репетицией 11 сентября был Мюнхенская Олимпиада и всё, что за ней последовало (терроористическая деятельность спецгруппы киллеров «Штык»), пока не сказана в полном объёме. Мои статьи были приняты как выверт сильно сошедшего с ума некоего заштатного журналиста. (Мне не привыкать, не сильно расстроилась и на этот раз.) Однако с расстояния в несколько лет уже большее количество лиц начинает склоняться к некогда предложенной мною точке зрения. Это было явление глобального масштаба – то есть произошло оно в контексте процесса глобализации (опять же, далеко не все и до сих пор понимают, что это, на самом деле, значит).

Итак, возвращаемся в 2001 год – в «сезон дождей», плавно переходящий в зимнюю стужу. По тому, что и как происходило ПОТОМ, всегда можно сделать вполне разумные предположения и о том, что же, на самом деле, ТОГДА случилось. Происходить же начало вот что. Генпрокуратура РФ, ещё в октябре подняв руку, всерьёз замахнулась на олигархов. Начали с Аксёненко, главы МПС. Затем чёрные метки были посланы главному спасателю России Сергею Шойгу, таможеннику Ванину, и помощнику Рушайло Александру Орлову. Все они были последними «из удэгэ» – эль-цин-ского клана. Оппонировали им, конечно, славные питерцы – силовики Патрушев и его зам Заостровцев, члены админской команды президента Игорь Сечин и Виктор Иванов (знакомые в спецслужбах люди). И у них уже был свой карманный олигарх (тоже, конечно, питерский) председатель совета директоров Межпромбанка Сергей Пугачёв. Генпрокурор выступал будто бы по их личной злой воле. Партийная пресса, как двустороннее воспаление лёгких, весьма крупозно обложила страну, её утомлённый менталитет. На защиту эль-цинской команды встали, как един, «Независимая газета», «Общая газета», и сам Евгений Киселёв. В атаку пошла «Московия», подконтрольная самому Пугачёву. Сергей Доренко праздновал свой звездный час. «Семейные» всячески демонизоровали «питерских призраков» и пугали народ главным призраком – ужасного гэбэшного кащея, до времени маскирующегося под субтильного Путина, за бессмертную душу которого уже идёт ожесточённая борьба. И те и эти его хотят однозначно, но только «в одни руки».

…Есть устойчивое мнение, что в России любая формация рано или поздно приходит к монархии. А монарха всегда окружает камарилья. И он её устраивает – своей компромиссностью, умением сглаживать противоречия и не заостряться. Такое бывает в двух случаях: Монарх слабоволен и податлив или Монарх очень себе на уме и умеет очень неплохо владеть собой. Наш случай, нетрудно догадаться, явно второй. Но полагали, сейчас очевидно, что верен первый. За эти качества его камарилья и продвинула на самую верхнюю позицию. Так что это было? О чём договаривались на подступах к вершине Олимпа Он и его будущая камарилья? Они Ему – президентство. Он им – статус кво, хотя бы на год-два. Однако они засиделись и на третьем году, что, конечно, не могло не привести к новой коллизии – позиционной войне с «питерскими призраками». Но не так всё просто было. Эти призраки должны были прийти на смену семейным, ибо наступала новая эра светлых годов. Вопрос заключался не столько в том, кто, сколько в том – как. Если ещё в 99 году Путин мог себе позволить прийти на рюмку чая к ББ, ярчайшему семейному олигарху, то уже через пару лет он спокойно взирает на то, как могучего в прошлом олигарха безжалостно теснят с политической арены его же силовики. Короче, олигарха отжали – и Путин этому не препятствовал. Что у него на уме, когда он искренен в своих действиях – вопрос не пустой, но праздный. Он, Путин – идельный «человек-функция». Если надо, легко наступит на горло собственной песне. И сделает это искренне. Что случилось впервые за всю историю Российской власти. Таких у нас ещё не было первых лиц. Что бы всё это значило? Есть о чём задуматься. Хотя есть совсем простое объяснение: большая часть админов работает против него. А ведь именно они выдают «на гора» окончательный вариант любого его решения. То есть привлекательный во всех отношениях президент – больше лицо «для публики». Однако он не глуп, и знал, на что шёл, конечно. Значит, у него есть свой долгосрочный план. И он, как то ружьё на сцене, в свой час обязательно выстрелит.

В канун выборов 2004 года в тучном теле камарильи пошёл процесс новой кристаллизации. Главное – вовремя подставить плечо, не опоздать. Однако за широкой спиной семейного генпрокурора Устинова активно действовали его несемейные замы. Вот они-то и спустили собак на Шойгу, Рушайло. И Аксененко… Но и «питерец» Пугачёв тоже не совсем питерец, хотя родом из Питера, а если и питерец, в нашем смысле, то уж слишком призрачный. Он скорее семейный – по количеству добрых дел, которые совершил во благо семейного клана. Говорят, что в политике нет друзей, есть только интересы. Так что деление на группы, в этом смысле, конечно, достаточно условное.

***

…Итак, накануне избирательной компании 2004 года начавшаяся информационная перестрелка запустила процесс перекройки элиты. И дрались не столько за тёплые места, и не за влияние и контроль над финансовыми потоками, сколько за способ и стиль управления гос. собственностью. Две группы – «вотчина» и «план Путина». Вотчина хочет безраздельной власти в секторе гос. экономики, который является не столько сферой государственного влияния, сколько в сфере административных интересов федеральных региональных междусобойчиков.

Таких вотчин у нас немало, это:

Газпром

РАО ЕЭС

Апроса

Рособоронэкспорт и др. имеющие гос. участие.

А также:

Минатом

МПС

ГТК

Здесь налицо благостное соединение власти и собственности. И если семья формально дистанцировалась от управления этими структурами, то по-прежнему продолжает действовать семейное наследие в виде менеджмента, бизнес-контактов и др. Вотчинное правление сложилось ещё в советские времена. Это такой законный внутренний олигархат, который вполне легально живёт и действует сугубо на суверенной территории государства. Реформа административных элит, т. о., свелась к замене вотчин на поместья. План Путина – это обратный процесс: деприватизация, в определённом смысле. И тут система натыкается на главное препятствие на пути в централизации – этих внутренних олигархов. Они неуправляемы и, оказывая пассивное сопротивление, делают всё, чтобы извратить сам смысл реформ. Статусные группы, возникшие ещё во времена Ельцина, в массе своей, сохранились. И вот сейчас именно на них и должен был быть направлен главный удар. Это означало конец корпоративной автономии и вотчинному всевластию в вопросах распоряжения властью и собственностью. По новому, поместному плану, собственность теперь даётся только сверху и на время. То есть, верховная власть решительно пожелала отделить власть нижестоящую от собственности. Иными словами, «коренных бояр» теперь заменяют «служилым людом» (помещиками). Вербуются они, большей частью, из своих – всё тех же питерских призраков. И тут возникло сразу две проблемы: служилые помещики, находясь под сенью президентской власти, весьма скоро могут превратиться в тех же, по сути, бояр, и на смену всё-таки квалифицированным боярам идут «ни уха, ни рыла» не понимающие в новом деле служилые, получившие эту привилегию лишь по причине личной преданности. Конечно, формально проводимая централизация, не считается с такими мелочами, как человеческий фактор и профессионализм. Здесь, как в матрице, все фигурки взаимозаменяемы. Ну и ещё одна, третья проблема: большая часть служилых – силовики. Именно эта часть административной элиты и оказалась обделённой при первичном разделе советской гос. собственности. Сейчас она, естественно, одержима реваншистскими настроениями. Ну и плюс моральный фактор – силовики никак не могли быть убеждёнными собственниками – сторонниками рынки и демократии, тем более в их кошмарно извращённом виде. И в результате случилось то, что и случается всегда на Руси, когда не учитываются существующие реалии и планы строятся на идеальной платформе: в условиях освобождения системы от непрозрачности происходит её ещё большее усиление!!! И процесс усугубляется тем, что: профессиональная закрытость силовиков сама собой располагает их к закрытости отношений и на этом уровне, то есть к ещё большей непрозрачности. Кроме того, моноцентричная система, лишённая сдержек и противовесов, также неминуемо будет стремиться к повышению непрозрачности. Итак, в конце первого президентского срока Путин попал в ловушку, им же и созданную. Теперь он вынужден, для спасения своего плана, воевать с питерскими призраками, которых сам и вывел в люди. Фантасмагория ужасающая… Иного не дано, точнее, иное – это два шага назад. То есть – реванш правых сил. Или… можно плавно перенести намеченную компанию на конец следующего срока, когда уже питерские призраки будут целиком и полностью рулить финансовыми потоками в стране. Но захотят ли они тогда действовать согласно плану Путина? А не захочется ли им просто слегка пощипать собственников, но не объявлять им полноценную широкомасштабную войну? Чтобы и овцы были сыты и волки не лишились алмазных протезов.

Так взятый 4 года назад тайм-аут подошёл к концу.

***

Итак, после 11 сентября за Путиным устойчиво укрепилось прозвище «мини-Сталин», но без побед. В обществе консенсуса так и не сложилось. Надежды, ярко пыхнув в начале срока, необратимо угасают. А закрытая бюрократическая система нагуливает свежую мышцу. И дело не в том, что власть не дали рассосредоточить между различными институтами… Тут видится другое – блуждание в тумане внешних событий. Отсюда не всегда верная внешняя политика. Смысл её пока простой: заигрывать с Америкой, подмигивать Китаю, ну и обновлённой Европе – «здрасьте, я ваша тётя, приехала с Масквы»…

Паутина теневых отношений, рано или поздно, опутает любое прямое позитивное начинание. Спасти положение могла бы общественная поддержка, но так и нет институтов, через которые она могла бы свободно транслироваться. Совет Федераций, как верхняя палата законодательной власти, полностью теперь «пропрезидентская»: первые же предложения спикера – о переносе столицы в Питер и о продлении президентского срока. По мощам и елей, по палате и спикер… Нижняя палата временами приносила не только вред, но и некоторую пользу – но сейчас она будет приносить только судьбоносных «аистов». И цена сходная – отказ от самостоятельности парламента. То есть законодательная власть как бы и есть, но фактически её как бы и нету.

Теперь… третья веточка власти: А судьи кто? Теперь они утратили свою невинность (простите, независимость) надолго, если не навсегда: принцип несменяемости судей отменён. Пресса, четвертая ветвь – независима, и то очень ограниченно и выборочно (по именам) разве что в Москве. На местах – пуще прежнего буйствует местечковое самодурство. Вот и похожа наша властная система на штык, вокруг которого тесно обвиваются «ветви мира» (власти). Даже немыслимо подумать об эпохе эль-цин, когда вольному казаку рот прикрыть могла лишь собственная ладонь, а на горло песне наступить – лишь случайный сапог общего беспредела. Теперь эта всепроникающая вертикаль вознеслась над страной как воплощение ужаса перед грядущим, и никак не ассоциируется с действительно властью во имя людей. Таким образом, созданы все необходимые демократические формы, но содержание в них какое-то мёртвое, бессодержательное. Но кто сказал, что демократия – наша цель? И мы должны в неё целиться все 24 часа в сутки?! Демократия – всего лишь средство для достижения некой цели, а именно: создания благопристойной жизни хотя бы.

Так может быть, цель оставим на месте, а вот средства… Нас никто особенно не ждёт в этом мире, напомнил президент народу в своём ежегодном послании к федеральному собранию в середине первого срока. А значит, за место под солнцем придётся жестоко бороться – хотя бы вступлением в ВТО (чтобы, вступив, всех там уделать несимметричным ответом). Эта в корне неверная установка никак не помогла исправить положение. То есть она, конечно, помогла изменить некоторые параметры нашей системы, но, в целом, воз продолжал катиться под гору, хотя и не так резко и с большим комфортом для пассажиров. Воспользоваться ВТО как инструментом, в этой жёсткой и жестокой борьбе, означало принять общие правила игры, в расчёте на то, что, овладев оружием врага, можно его легко победить… Но эта игра всегда велась в тёмную, подло и – бесперспективно. А значит, рано или поздно, поражение неминуемо, хотя на время можно стать чуточку сильнее, изменить баланс сил. Вторая ошибка: жёсткая установка на адаптацию к внешним условиям. Мы приняли как положительную данность существующий мировой порядок, теперь дело за малым: повысить квалификацию и стать восьмыми среди равных. Но! Быть даже первыми среди мерзавцев, препарирующих мир в своих личных интересах – так ли это почётно и полезно (для своего народа)? Вторая стратегическая ошибка того периода – не менее жёсткая установка на рост экономических темпов любой ценой. Но какова всё же цена? Это очень опасное заблуждение, что путём лишь технологических инноваций и изощрёнными управленческими методами можно решать все проблемы, вставшие перед страной. Ставка на технократов и управленцев, которые решат всё, глубоко ошибочна и опасна. Но и до сих пор нет ясного понимания причины этого серьёзного просчёта. Ведь самое простое, что может прийти в головы управленцев и технократов, в плане решения проблемы экономического роста – это просто взять и уничтожить любыми дозволенными и полудозволенными методами 40 миллионов прозябающих в нищете наших граждан. И это – для начала. Зачем заморачиваться промышленным ростом, созданием эффективной финансовой системы, внедрением инновационных технологий? Тем более, что всё это должно делать непосредственно государство, а оно у нас… уходящая натура. Его, государство, поспешно заменяет серединный слой сборщиков налогов. Дескать, делайте сами что хотите, в жёстких рамках «того нельзя, туда-сюда не ходите», но главное, не забывайте платить налоги!!!! Однако налоги, будучи неразумными, могут и задушить экономику. Ещё и прибыли-то никакой нет, ещё не покрыты и на чуть расходы, а налог уже спеши-неси на блюдечке – налог на доход. Но доход ведь не прибыль! Что тут разовьётся – в плане нарождающейся экономики? Один беспредел. Такую экономику никак не назовёшь ни успешной, ни даже экономикой вообще. Так, некий бессистемный придаток общего экономического поля. А ведь без государства никакая в принципе экономика, как система хозяйствования суверенной державы, и вовсе невозможна. Что касается финансовой системы, то и тут, «в целях укрепления» предполагается лишь «усиление контроля и надзора» и «повышение капитализации» любым путём. И опять тот же стиль – закрывать всё мелкое и множественное – так легче, конечно, держать всё под контролем. Но разве это главное? К примеру, в некоем гипотетическом денежном мешке образовалась большая дыра, из которой высыпаются золотые монеты и катятся во все стороны вполне неучтено. Но государство, в лице надзора, пристально следит лишь за тем, чтобы никто не сунул руку в мешок и не вытащил оттуда монетку. А так пускай себе катятся куда попало. Если из дырки. Такая примерно логика господствует во всей нашей финансовой системе. И создаётся впечатление, что цель этой системы – вовсе не сбережение и приумножение финансов страны, а: не дать разбогатеть или выбиться из нищеты её населению. И как же иначе? Рабочих мест создается мало, украсть, кому попало, не дадут. Зато свои могут тазики подставлять под этот поток монет из дырявого мешка. Даже если НА МИНУТОЧКУ предположить, что умному и волевому руководителю страны захочется всерьёз заняться созданием настоящей финансовой системы и на её базе дать толчок развитию экономики, то он тут же столкнётся с ТАК И нерешённой проблемой – малостью капитала в стране. Чуть что скопится – тут же вывозят за рубеж, чаще теперь в Англию. Равно как и вывозят (выманивают) квалифицированных специалистов – 1–2 лучших из десяти выпускников вузов уезжают или пытаются уехать на работу за рубеж и по сей день. Теперь по существу самой банковской системы: большинство банков это даже не банки в строгом смысле этого слова, а простые расчётные центры. Кроме того, уровень легальной криминализации в нашей стране столь высок, что хозяйствующие субъекты не доверяют друг другу настолько, что не решаются передавать денежные средства в независимые от них банки. А это, как правило, и есть те самые мелкие банки, на которые как раз и покусилась финансовая реформа. Так что и говорить не приходится: раз нет капитальной базы, не будет и устойчивой финансовой системы. А значит, не будет ни эффективной экономики, ни суверенной державы. Теперь об инновациях. О нанотехнологиях как панацее не говорит лишь ленивый. Но и здесь фактически планируется провал: фундаментальные направления науки по-прежнему в загоне, ставка делается лишь на встраивание в мировой рынок венчурного капитала и на коммерциализацию прикладной науки. А техника безопасности!? Об этом даже и не думают! Вот отсюда и растут ноги вопиющего разрыва между провозглашённой амбициозной задачей достижения аж восьмого места в мировой экономике аж к 2020 году, и вялой, полной противоречий внутренней политикой и беспомощным набором средств решения этой задачи. И всё же Путин сделал то, чего нельзя не заметить: каким бы эфемерным ни был экономический рост, это всё же лучше, чем очевидный неуклонный спад прошлых лет. В конце концов, барону Мюнхгаузену удалось вытащить себя из болота за собственные волосы.

Когда первое лицо или иное лицо высокого ранга обращается к народу, от чьего имени оно говорит? От имени спичрайтеров. Потому и называется это – озвучание. Ежегодное послание президента Путину готовила группа спичрайтеров долго, тщательно переделывая всякий раз забракованный материал. Но вот он начал в своих последующих выступлениях решительно выходить за рамки формата и говорить уже от своего имени, став, таким образом, собственным средством массовой информации населения. Одновременно став также и зримой частью властной вертикали – в спокойной, взвешенной манере осуществляя, по возможности, прямую двустороннюю связь власти и народа.

Так в эфемерном пространстве политики появились вполне реальные черты, искать ли более действенные в наших реалиях?

***

Плановые мировые абрисы, в полной мере присущие и нашей политике, отчётливо проступают в августе-сентябре (по старому календарю – точно август) каждого года. Как раз тогда, когда наступает новый политический сезон. Так легче концентрировать или отвлекать общественное внимание:

Громкие события:

Курск

11 сентября, башни-близнецы

Самолётопад

Крушения поездов

Взрывы в публичных местах

Пожары в лесах

Федеральные выборы (на худой конец) с одной стороны, пугают электорат, с другой – способствуют его собираемости в кучку.

И вся эта календарная мистика очень хорошо ложится на текущие политические события – так регионам, (в том числе, и загранице) легче давить «на Москву», то есть добиваться более выгодных для себя условий. Так что, строго говоря, никакой такой мистики в этих делах и вовсе нет, а есть вполне рациональная (и крайне циничная) прокладка. Весь этот цикл имеет виртуальный (надстроечный) характер. Таким образом, эта виртуальная политика вполне комплементарна (дополнительна) к виртуальной же экономике (того периода особенно), когда одно предприятие производит добавленную стоимость, а другое тут же уничтожает то, что произведено первым. И между ними вполне активно функционирует административная прокладка (в режиме «бартер предлагать»).Почти то же происходит и в публичной политике – доминируют разрущающие силы, а то, что может дать позитивный исход, тонет в мощном потоке информационного шума или вовсе не имеет доступа к вещанию… Вот и остался ВВП в конце своего первого срока один на один со всей этой ратью, единственный «свой» человек в аппарате. Однако к середине первого срока он уже решительно раздвигает личное пространство свободной, не скованной надзором политической мысли и прямо выговаривает Касьянову: за отсутствие амбиций в деятельности кабмина. Дескать, такими темпами за Европой не угнаться. Так возник этот алармический сигнал обществу, сигнал тревоги и призыв о помощи. Произошло это потому, что вертикаль перегрелась, значит, она может спонтанно и непредсказуемо прогнуться в непредсказуемом направлении. И система снова станет неуправляемой. А раз такое дело – нужна опора вовне. Сценическое равновесие шоу-политики решительно нарушено. Виртуальный мир экономики и её надстройки подвергается жёсткому наезду. И всё же – относительно жёсткому. ВВП рациональный политик: если бревно, лежащее поперёк дороги, можно своротить одним волевым движением, он это делает на счёт раз. Если преграда достаточно мощна и громоздка, он тихо и молниеносно ретируется – для выработки нового плана подхода. И это очень верная тактика: вменяемая часть электората ценит такое осторожное и часто расчётливое поведение. Однако уже вполне ощутимо повеяло появлением жёстко организованной политической силы – партии классического типа, претендующей на монополию власти. Этого (как желания опоры) мог бы желать и сам президент. К этому неукоснительно стремилась и сама система – дабы не упустить инициативу из своих матричных тенет. Тогдашнее медвежье «Единство» никем всерьёз не воспринималось, к нему относились, как наскоро и слегка топорно сооружённому думскому сценическому заднику властной структуры. И только когда затянувшееся и ставшее уже опасным политическое вседержавное одиночество Путина породило с неизбежностью вторичную виртуализацию (сама вертикаль, постепенно утрачивая свою эффективность, стала осью злоупотреблений и расточительства). Появилось убеждение, что нужна дополнительная коммуникация, которая и будет соединять народ с верхушкой власти. Иначе вечная трясучка в предчувствии кризиса и дестабилизации. Вот тут бы взять да и использовать удобный момент – объявить народный призыв, и не остывший пока электорат откликнулся бы… И надо спешить. (Пока ниже ватерлинии не закипела кроваво-коричневая каша – с требованием немедленных результатов. В китайские времена Эль-цин проблем бы и вовсе не было – если бы этот хаос выплеснулся в политику на выборах, подкатили бы пушки, и дело готово.) Но – опять не случилось… И в стране под убаюкивающим псевдонимом «стабилизация» начался весьма странный процесс: постепенно фразочки типа «Стыдно так жить, стыдно! За державу обидно!» заменяются похожими, но принципиально другими: «Когда же будет в стране порядок?» Или: «Это нормально?! Прикинь, достойная жизнь будет када??» Это уже очевидная переориентация на буржуазный (индивидуалистический) подход – эгоизм. Эгоизм перестаёт быть ругательством и, более того, становится похвальной чертой нового нарождающегося национального сознания… Но от ВВП всё настойчивее требуют ощутимых результатов. И это быстро увеличило шансы «Единства» медведей стать «президентской дружиной». Однако уже тогда политтехнологи подумывают о дублирующей адресной партии власти. После провала «Родины» потихоньку затеплилась звезда Сергея Миронова. Теперь в большое политическое трюмо смотрелось сразу несколько боевых партийных политлиц. Но эти партии, на самом деле, заводило только одно: предстоящая драчка (в случае победы) за думские кабинеты и портфели. И тут им уже будет не до ВВП. Более того, им захочется иметь вполне своего карманного президента, при котором они будут безбоязненно и длительно регентствовать. Ведь государство не может вечно жить в режиме ревштаба или избиркома. На электорат всерьёз полагаться нельзя – сначала он активно избирает, а потом дружно и пламенно не любит. И медведи потихоньку, но целенаправленно, не впадая в зимнюю спячку, выходят из берлоги, начинают самостоятельно действовать, и не всегда – с оглядкой на ВВП. Его, порой, раздражение их уже не пугает. Они востребованы частью общества, на них уже есть политический заказ. Путину, чтобы выйти из щекотливого положения и опять утвердить своё политическое и идейное превосходство, предстояло в короткие сроки выработать и предложить народу новую систему ценностей, назначить дееспособное правительство и в недолгие сроки дать результат. Иначе – его «уйдут».