Текст книги "Всадница без головы"

Вроде бы сказано беспечным тоном, но Ник теперь уже удивился искренне и протянул слегка разочарованно:

– А ты не такая, как кажешься с первого взгляда…

– Глупее?

– Нет, умнее. Чем же думаешь заниматься? Без материальной поддержки в нашем городе делать нечего.

Аля отпила водички из бокала, дабы заглушить томивший ее голод, который морковка только растравила, и убедительно заявила:

– Чем? Одеждой. Понимаешь, индустрия моды у нас слабо развита, я намерена ее поднять до европейского уровня.

– Ого, какие у нас амбиции, – хохотнул Ник, запивая фразу вином.

– Планку надо задирать до неба. Мы же генераторы идей, новаторство у нас в крови! Не веришь? Да все лучшее в мире моды взяли в России и модернизировали: женские сапожки, сарафаны, дубленки, кожанки, даже торбы, которые носили за плечами, как носят рюкзаки. Видишь, сколько брендов зародилось у нас, их только перенесли на современную платформу. Хочу продолжить традицию переноса. А ты где набирался ума? Тоже в Лондоне?

– Нет, в Штатах, – нехотя ответил Николай, видимо, воспоминания об учебе его не грели.

– С ума сойти! – взмахнула руками Аля. – Я бы не отважилась туда-сюда летать. Как только подумаю, что лететь через океан много-много часов… о, нет, это не для меня.

– Какая разница, куда падать – на землю или в океан? Поэтому я не думал, а садился в кресло и засыпал.

Оба рассмеялись, потому что молодость не предвидит грустных поворотов на своем пути, молодость живет радостно, жаждет впечатлений, неуемных страстей и не любит серых будней. В этом смысле нечаянные встречи – это взрыв гормонов, резкий поворот на новую тропу, отсюда и хочется закрепить успех.

Неплохо было бы потанцевать, с легкой досадой думала Аля, ведь близость тел, обогащение энергетическими полями с потоками, глаза в глаза, аромат кожи и волос воздействуют сильнее банальной болтовни. Только в зале никто не танцевал, посетители за столиками тихо беседовали, поднимая бокальчики и закусывая. Бедной девушке осталось искусственно подогревать к себе интерес, расспрашивая Ника о его житье-бытье, ведь мужчины любят внимание к своей персоне, а он – он, оказывается, с головой ушел в бизнес.

– Не боишься? – спросила Аля. – Недаром же говорят, что у нас дикий капитализм, то есть без правил. Это осложняет жизнь.

Как все богатые люди, Ник отличался уверенностью в себе, это качество Алька ценила в людях и хотела бы в себе воспитать.

– Если здесь научишься вести дело, не страшен даже Марс с его перепадами температур, – просвещал ее он. – Я у мамочки учусь, она акула в бизнесе, притом университетов не кончала. Это просто талант.

– А конкретно, с чем ты работаешь?

– Пока постигаю тайны земных недр в офисе отца, это наиболее перспективное направление на ближайшие двадцать лет.

– Газ-нефть?

– Yes.

Вот это попала! В десятку! Молодой, красивый и с нефтяной вышкой в кармане! Или сидит на газовой трубе – тоже класс! Однако Аля слишком умна, чтобы показать, в какой неистовый восторг она пришла. Нет, Алька сделала вид, будто видела-перевидела этих вышек с трубами:

– Углеводороды… боже, как скучно. А еще чем занимаешься? У тебя есть хобби? Или ты сутками торчишь в офисе?

– Верховой ездой. Лошади – моя страсть.

Вот тут Алька откинулась на спинку стула, округлила глаза и хохотнула эдак радостно, словно Николка пообещал подарить ей цистерну с нефтью:

– Не может быть! Лошади – это же моя страсть.

– Правда? – удивился Ник. – А какую масть ты предпочитаешь?

О лошадях она имела такое же представление, как и о фьючерсах – что это, где это и с чем его едят, – без понятия. Но улыбалась. Загадочно. И улыбаясь, Аля подалась к нему, приблизив свою мордаху к его красивому лицу, многообещающе проворковала:

– Сейчас схожу в дамскую комнату, а потом… потом весь вечер мы посвятим лошадям.

Ник симптоматично заиграл бровями, кажется, в предвкушении легкой добычи, но Алька этого уже не видела, так как шагала к выходу из зала, виляя филейной частью. Стоило ей очутиться в холле, она рванула в туалет – точь-в-точь лошадь на скачках, Тоська уже была на месте, и Аля закричала:

– Ищи про лошадей! И про эти… как их… масти!

Из кабинки выползла бабка лет ста двадцати, совершенно бесцветная, сморщенная, усохшая, и с гневом на комичной рожице, тонкими губами, вымазанными яркой помадой, прокаркала:

– Что вы так орете? Здесь не ипподром.

– Извините, бабуля, я думала, это мавзолей, и решила разбудить покойников, – небрежно бросила ей Аля, идя к подруге.

Старушка прошествовала к выходу, тихо негодуя на беспардонную молодежь, но Альке было все равно, что там себе думает пыль веков.

Девчонки росли на одной улице, Тося немножко старше – ей двадцать семь, в отличие от Альки блеклая, ее не спасают ни смоляные вьющиеся волосы, ни темно-коричневые глаза, оживляющие личико простушки, и фигура коренастая, приземистая. Да какое значение имеет внешность, если человек от природы добр, его не переделать жестоким временам, он открыт и честен, всегда готов прийти на помощь? Закрепилась здесь Тося уж тому лет пять, образования не получила, но профессия у нее востребованная – домработница, она только убирает (без готовки), а при ее-то честном отношении к делу Тоська нарасхват. У нее вся неделя распределена по клиентам – не продохнуть, тем не менее она, только она, откликнулась, когда Альке понадобилась срочная помощь.

– Ну, рассказывай… – выскочив из кабинки, потребовала Аля, заодно поправляя на себе платье. – Сначала про масть.

– Сама посмотри, здесь картинки, так лучше запомнишь.

Тося повернула к подруге планшет, а та стала водить пальчиком по экрану, выбирая лошадь. Память у нее супер! И визуальная и произвольная. Альке завидовали за способность прочесть текст всего один раз и запомнить его, разумеется, не дословно, но в деталях. Это не значит, что ее голова забита всяческим хламом, от ненужных файлов Алино серое вещество успешно избавляется, словно это кибермашина, умеющая делать отбор.

– Тося, я тебя обожаю!

Алька чмокнула воздух, адресовав поцелуй единственной подруге, и помчалась на выход, но Тося крикнула вдогонку:

– А мне как? Ждать здесь?

– С полчаса посиди, – не оборачиваясь, бросила Аля, – потом уходи.

Она вернулась за столик, взяла вилочку с ножиком, намереваясь доесть морковку с яблоком, и улыбнулась Нику, защебетав:

– Не думала, что так скоро найду ценителя лошадей. Я, допустим, без ума от серебристо-вороной масти, эти лошади необыкновенной красоты: грива и хвост светлые, а тело антрацитового цвета. И бликует во время движения, будто всю лошадку искупали в бассейне, каждая мышца играет.

Все запечатлела память на картинке, а воображение дорисовало!

– Мне нравятся гнедые, – сказал Ник.

– Хм! «Чадящее пламя» – так в переводе с латинского, кажется, называют эту масть, да?

Она не собиралась его удивлять, цель другая – заинтересовать, чтобы у него возникло желание общаться с ней, а Ник все больше терялся, что ли:

– Ты отлично разбираешься в лошадях.

Копни глубже – и Аля продемонстрирует полнейшее невежество в данном вопросе, ведь пробежала глазами всего одну статью, что запомнила, то и выдала. Однако с Коленькой что-то не то, он как-то скис. Альку пугали перемены в нем, эдак сбежит по непонятным причинам, не доев мясо и, главное, не назначив свидания. Что сделано не так? Да некогда заниматься самоанализом, Аля решила не давать ему времени думать, а засыпать вопросами:

– Ты занимаешься конным спортом или?…

– Нет, я болельщик. А ты занималась?

– Какое совпадение, я тоже болельщик. А у тебя…

– Слушай, поехали ко мне? У меня дома офигенное шампанское.

Ба-бах! Вот так сразу – к нему? Этого она не ожидала, соответственно, не готовилась. И что делать?

²
Да, мир прекрасен, но не для всех

Вольская и Бисеров пересели в приехавший автомобиль на заднее сиденье, между ними находился тот, кого Зоя Павловна серьезно побаивалась. Не получится договориться – плохо придется, с ней лишь бесполезный Бисеров, а с Кривуном – двое. За рулем торчала ряха классического бандюка лет сорока пяти, пассажирское сиденье занимал крепкий молодой мужик (явно телохранитель), то есть в стане противника на одного человека перевес. Да, у Зои шансов мало, и все же они есть… Следует отбросить все сомнения.

Сидя прямо, она скосила глаза на Кривуна. Как же обманчив экстерьер, тому пример образец слева от нее: по виду чиновник высшего ранга, засидевшийся в кресле сверх положенного срока, кстати, он и есть чиновник. Кривун немного полноват – так ведь возраст, он аккуратен, коротко стрижен, в идеально сидящем костюме, всегда держит дистанцию, даже если обнимается. Глянешь – какой он дракон? Никогда не скажешь, что это неулыбчивое существо с туповатой маской вместо лица иного порядка – жестокий, подлый, жадный, хитрый… ну, что там еще есть из отрицательного набора, накопленного человечеством в результате эволюции? Без сомнения, Зое он виделся исчадьем ада, а некоторые считали его человеком с завышенным самомнением и глуповатым. При всем при том эта важная морда не так проста, как некоторыми воспринималась.

– Ну?… – произнес он.

А важный – куда там! Но прав, начать должна она. Зоя добилась свидания, Кривун поставил условия: назначил место и время, а также потребовал, чтобы никого не было на рандеву, кроме них. Она выдвинула встречное условие: мол, буду с доверенным лицом, а потребовать, чтобы и Кривун захватил не больше одной верной собаки, не догадалась. С ее стороны неосторожно было давать согласие на свидание в глухом месте, но женщина она рисковая, авантюрного склада, а главное, запаслась контрударами, они-то и должны сработать.

– Мне не особо понравилось это место, – начала она бодро-деловым тоном, – поэтому уж извините, но я поставила в известность доверенных лиц, куда еду и с кем встречаюсь. Надеюсь, вы не в обиде?

Молчал он. Даже не попытался оправдаться: дескать, я ничего дурного не замышлял, поэтому приехал лично, а не прислал головорезов, чтобы замочили тебя и закопали в этом диком уголке, где ни одна ищейка не найдет. Ну, ничего, всему свое время, Зоя предвкушала, как его бесстрастную маску сменит через пару минут совсем иное выражение. Как там говорят японские самураи? «Сомневаться нужно до принятия решения, а потом нужно действовать». Задавив в себе сомнения с метаниями из одной крайности в другую, она начала слегка беспечным, но уверенным тоном:

– Мне предложили продать бизнес по пожарным расценкам…

– И в чем проблема? – спросил Кривун голосом старого гусака, заболевшего ангиной.

Пора, пора человеку на пенсию артритные кости греть где-нибудь на экваториальных пляжах, куда не доберутся российские спецслужбы, а он упорно портит людям кровь.

– В вас проблема, – вдруг сказала Зоя интонацией, в которой он должен услышать, что все тузы из колоды у нее.

– Во мне?

Не услышал. Зое показалось, Кривун вообще не способен чувствовать и уж тем более слышать нюансы в речи собеседника, он настолько уверовал в свою исключительность, что ни черта не боится. А страх знаком каждому, никто не должен забывать о нем, так что пора реанимировать естественные человеческие инстинкты, теперь Зоя взяла жесткий тон:

– Сначала ваш надзорный орган начал меня прессовать…

– Не мой, – спокойно перебил он. – Государственный. Вам известно, какой у нас штат? Наши эксперты обнаружили множество нарушений.

– А у кого их нет? – хохотнула Зоя. – По сравнению с другими предприятиями мои нарушения – семечки. Однако прессовали мой бизнес вы и ваш зять, а не государство. Нескончаемые проверки еще можно пережить, хамство можно пережить так называемых ваших экспертов, когда они лепят из мухи слона. Но когда предлагают продать за шапку сухарей все то, что я выстроила с нуля, не оставляя даже на прокорм хотя бы антикварный салон или продуктовый магазинчик на окраине; когда при этом предупреждают, что через месяц цена моих объектов упадет вдвое, это называется рейдерский захват на псевдозаконной основе – то есть продаже. И уж извините, многоуважаемый Ульян Тарасович, вы вынуждаете защищаться от разорения и ограбления всеми доступными средствами. Илья Юрьевич, открываем карты.

Бисеров суетливо достал из кейса ноутбук. Пока он загружался, в салоне стояла тишина, будто здесь всех усыпили. Компьютер очутился на коленях Кривуна, на первых же видеокадрах он соизволил повернуть голову в сторону Зои, она и в полумраке заметила страх в лице, и спросила не без злорадства:

– Разрешите комментировать?

Проигнорировав вопрос, он приказал верным псам:

– Ребята, подождите снаружи.

Водитель и охранник вышли, но! Оба стали вплотную к носу автомобиля, лицами к лобовому стеклу, наверняка готовые стрелять в Вольскую и Бисерова по первому знаку хозяина. Следовало поторопиться, что и сделала Зоя:

– Советую просмотреть все материалы, прежде чем вы подадите знак своим браткам стрелять в нас. Это только цветочки, к тому же зять – не сын… и не единственная дочь.

Не зря она упомянула единственную дочь, а подала такой объемной интонацией, что только дураку не станет ясно: компромат есть на все «святое» семейство. Опустив голову, Кривун молча вперился в монитор, давая понять, что готов к просмотру, а Бисеров услужливо включил запись, но было плохо слышно, Зоя не смогла отказать себе в удовольствии прокомментировать:

– Ваш зять в первом видео договаривается о сумме взятки, а эта запись – в том же ресторане он получает желаемую сумму. Есть отдельные аудиозаписи к видео, диалоги очищены и слышимость отличная… М-да, скромные у вашего зятя аппетиты, всего пятьдесят тысяч евро – разве это деньги для борца с коррупцией? Но у меня вы почему-то решили забрать все… вероятно, потому, что за мой скромный бизнес некому вступиться.

– И ты решила постоять за себя сама.

Его интонация была пропитана ядом, стало быть, не шибко-то он и боится. Ну, может, зятя ему не жаль, может, у них семейные неурядицы, тесть мечтает сдать мужа дочери с потрохами, но чужими ручками – это так по-отцовски. И по-партнерски, ведь с зятем они на паях окучивают бизнесменов. Зоя похолодела: вдруг не успеет донести до сидящего рядом твердолобого дуба, что она собрала серьезнейшее досье не только на зятя.

– А вы считаете, я должна молча смотреть, как меня грабят? – излишне резко бросила она вопрос. Черт, нервы сдают. – Вы дальше смотрите, дальше. Не знаю, будет ли вам интересно увидеть себя на фото… но сауна с девочками заинтересует вашу жену, например. Вот, смотрите! Мне нравится этот снимок: три голые девки и вы в костюме Адама плещетесь в бассейне – прикольно, столько брызг, столько ребячества… Но следующие фото лучше качеством, ничто не мешает рассмотреть вас и девиц. А вот их усилия привести ваш… м-м-м… орган в рабочее состояние. А здесь сам акт… Ульян Тарасович, вы же понимаете, что я имею и видеозапись ваших шалостей, все эти материалы могут попасть в интернет…

– Сколько заплатила за фейк?

Выучил с трудом одно английское слово и козыряет им, видимо, он на самом деле туповат – чином от ума избавлен, как говорили на Руси. Да и какой уж тут ум? Ничего не производя и притом имея хорошо оплачиваемое кресло в государственной надзорной службе, занимаясь наглым вымогательством, отжимая бизнес у тех, кто пашет с утра до вечера, он додумался «шалить» с молодыми девками в шалманах и саунах! Зоя Павловна, находясь на лезвии бритвы, немножко забыла, что дразнить даже старую и тем более раненую гиену опасно, в своей ненависти она дошла до апогея и пошла в атаку:

– Намек понят: у вас масса своих людей в правоохранительных структурах, этим вы всех запугиваете. Но иногда людей доводят до последней черты, тогда они перестают бояться и действуют. А на что вы рассчитывали? Что никто не посмеет отплатить вам той же монетой? Скольких людей вы по миру пустили, оставили без работы, довели до самоубийства? И вы еще спрашиваете, сколько я заплатила за фейк? Да нисколько. Ни рубля! Мне даром отдавали материалы, у кого вы с «честным» зятьком отжали бизнес, пользуясь своим положением, стоило им узнать – для какой цели. Мало того, обещали в свидетели пойти, если понадобится. Когда мы вывалим в интернет ваши подвиги, доказывать придется вам, оправдываться вам. Перед всем миром оправдываться. И от вас отмежуются ваши крыши.

Вольская взяла паузу. Ей необходима передышка, ибо сердце скакало в груди, как у загнанного кролика, при всем при том она уже не трусила, Зоя ведь тоже дошла до последней черты. Но существо рядом… В какой-то миг ее кожа стала радаром, улавливающим чужое биополе – мутное, злое, паническое, именно энергия разрушения, способная спровоцировать мгновенную смерть, исходила от Кривуна. Вероятно, ему тоже нужна была пауза, не исключено, что по той же причине, что и Зое: его сердце тоже скакало в бешеном темпе.

Он считал свою персону недосягаемой для козявок наподобие Вольской и потной, жирной, трусливой жабы, сидевшей по другую руку от нее. Никто не смел… Но посмели! Не отвлекаясь от монитора, дракон глухо и едва слышно проскрипел на одной глухой ноте:

– Уничтожу. Порву на запчасти. Обоих.

– Не порвете, – заверила Зоя, а у самой поджилки реально тряслись. Тут главное – не терять куража ни на секунду. – Если нас недосчитается наша обиженная вами команда, все видео, аудио, фото выбросят в интернет. Оно вам надо? Но мы отвлеклись на пустяки. Шалости пожилого мужчины взволнуют только членов его семьи, остальных просто развлекут. Сейчас хочу показать более содержательные кадры, которые потянут на о-очень большой срок. Итак… здесь вы и ваш зять в ресторане, в одном из самых дорогих, но и надежных! Там многие бонзы обговаривают свои подпольные делишки, потому что за стены отдельных кабинетов ничего не выходит. Вы с зятем тоже предпочитаете этот пункт для переговоров…

Кривун дернулся, будто его укололи иглой в заднее место, и развернулся к Зое Павловне, озверев от мысли, что и на него нарыли компромат. С этой секунды Зоя успокоилась, так как поняла, что битва почти выиграна, ей осталось укрепить его в подозрениях:

– Да, Ульян Тарасович, да. Человек вашего плана должен бояться собственной тени – вдруг она, подслушав, побежит докладывать органам, где нет вашей крыши. Но и это не все, буду кратка. На очереди… ваша дочь. Хорошую девочку воспитали, она такая милая, с отличным вкусом. Мне тоже нравится итальянская продукция, но я не могу себе позволить туфли за две штуки евро, брючный костюм за четыре тысячи, машину «Феррари» премиум-класса и прочие мелочи, например бриллиантовый браслетик за полтора лимона баксов. Я ведь скромный предприниматель, а не мошенница, предпочитающая грабить в особо крупных размерах. Я не работаю в управлении имуществом города и не могу распоряжаться городскими землями. Если бы даже и работала, мне не пришло бы в голову взять за землю двести тридцать миллионов, а потом сказать на голубом глазу: никаких денег я не брала. Но она же папина дочь и мужняя жена, у нее крыша – бандиты скромно курят в сторонке.

– Что ты хочешь? – процедил сквозь зубы Кривун.

– Преждевременный разговор, – сказала она, подавляя улыбку торжества. – Я настоятельно рекомендую сначала просмотреть все материалы, а потом мы вернемся к вашему вопросу. Напоминаю: это копии!

Чтобы легче было вырвать клыки у дракона, он должен получить подтверждение, что Зоя ни на йоту не блефует, а главное, понять: вариантов выхода из его положения нет, только один, который предложит она. Кривун снова повернулся прямо и наклонил голову к ноутбуку на своих коленях…

* * *

Как входит в приличный дом девушка из высшего общества? Величаво, не пялясь по сторонам, не делая глаза больше лица, не ахая в восхищении, ибо шик она видела-перевидела, сама жила с размахом. Аля если и рассматривала интерьер, то украдкой, лишь бы сориентироваться на случай опасности и последующей эвакуации из этого дома. К сожалению, Ник включил настольную лампу и торшер, света немного, интимную атмосферу создает, не к добру это.

Да, да, Аля согласилась поехать к Нику. Глупо? Тоже – да. Но он не производил впечатления маньяка – раз, а в сумочке у нее газовый баллончик – два, в запасе один классный приемчик – три. Машину вел Ник ввиду того, что Алька за рулем равносильна обезьяне с гранатой, а он слишком молод и красив, чтобы рисковать жизнью. Между прочим! За ее салатик в ресторане заплатил он, жаль, не заказала устриц и кусок мраморной говядины.

Когда они подъехали, она попросила его не заезжать во двор, а оставить авто у ограды снаружи, он так и сделал, не заподозрив, что девушка готовит для себя пути отступления. Кстати, на территорию Ника она не ступила, пока не осведомилась, закамуфлировав свой интерес смешком:

– Ха, вы, наверное, содержите легион охраны?

– И что? – поднял он брови, не понимая, к чему гостья задала вопрос.

– Понимаешь, я не хочу, чтобы папа узнал, где бываю и с кем. Ты можешь гарантировать, что мои фотографии не попадут в сеть?

– Могу. Мамочка не держит охранников.

– Как! – изумилась Аля. – Такой дом и без охраны?

– Не совсем, есть видеонаблюдение, мамочка считает, этого достаточно. – И вдруг он рассмеялся: – Но я приобрел одну хитрую штучку, подключаю к компу и… съемка показывает только пустые комнаты, снятые до. Знаешь, мне тоже не в кайф, чтобы мамочка знала, как я провожу время без нее. Идем?

Что сказать о жилье Ника и его матери? Аля ожидала большего, если учесть, на какой роскоши он прибыл и в какие тряпки упакован. Дворик небольшой, ухоженный, три маленькие клумбы засажены розами, остальное пространство – газоны и дорожки, уложенные плитами. Мама Ника любит число три: три клумбы, три садовых вазона с какими-то растениями, три дерева, кроны которых занимали все пространство вверху, ветки даже упирались в стены и окна второго уровня. Гараж, кажется, на два автомобиля, гармонично пристроен к дому, но, может, он длиннее раза в три, тогда там помещается больше машин.

Теперь дом… домик… Смотрится компактно, скромненько, хотя и двухуровневый, а внутри просторный, во всяком случае, гостиная удивила Альку оригинальностью и показалась большой, только нерациональной. Ну, вот зачем сделали потолок таким высоким? Почему над гостиной не соорудили второй этаж, выгадав дополнительную площадь? В результате вместо второго этажа свисает диких размеров люстра из граненых стеклянных шариков. Бесспорно, красиво, но зачем? Однако второй этаж существует, туда ведут две лестницы с боков на балкон, расположенный вдоль стен, вместо балюстрады – расписные щиты, кажется, из материала наподобие стекла, а в стенах двери, двери…

– Почему у тебя так тихо? Где твои? – поинтересовалась Аля, усаживаясь на диван, но, передумав, села в кресло – здесь не столь удобно приставать к ней.

– Я один на хозяйстве, – ответил Ник, доставая из бара бутылки и рассматривая этикетки, словно он никогда их не видел. – Мамочка умотала куда-то обделывать дела, обещала вернуться завтра поздно вечером, часам к двенадцати.

На хозяйстве! Странновато звучит из уст золотого слитка. У Альки сложилось несколько иное представление о данной категории людей, что лишний раз доказывает: объект интереса нужно изучать и оценивать самой, а не пользоваться статьями журналистов. Нет, предварительные знания, конечно, нужны, но смотреть на людей только с чужой точки зрения глупо. Ник совсем выбивается из той компании богатых деток, что по телику показывают, он доступен, прост, в общении – душка.

– А отец где? – поинтересовалась Аля.

– Его нет. То есть он есть, но… ты меня поняла?

– Угу. Значит, ты живешь…

– Только с мамочкой.

Альку трогало, когда Ник произносил «мамочка» – с улыбкой, нежно и немножко иронично, но не стесняясь любви к родительнице. Она решила, что его мама очень хорошая женщина, ведь это подвиг – в современных условиях вырастить нормального человека, а не ходячее воплощение толщины кошелька с клеймом дегенерата на физиономии и повадками дебила. С подобным контингентом она уже сталкивалась здесь и еле ноги унесла, тем более приятно сделать открытие, что существуют парни без штампов. Только все это из облачных рассуждений, Альке совсем другое нужно, Николка вряд ли подойдет ей (нет, не так – она ему не подойдет), при всем при том именно он поможет ей.

– Нашел! – затряс над головой бутылкой шампанского Ник. – Я уж думал, обманул тебя. «Асти»! Италия. Но ты, наверное, предпочитаешь Францию, регион Шампань…

Пробка вылетела из бутылки с негромким хлопком, над горлышком взвилась летучая дымка, потом Ник наполнил бокалы прозрачным янтарным напитком с мелкими точками пузырьков. Ни Францию, ни Италию Аля не пила ни разу, правда, теоретически изучила особенности вин, да это сейчас неважно. Сделав глоток, она, как истинная светская львица, поставила бокал на столик рядом с креслом и небрежным тоном сказала:

– Не угадал. Предпочитаю просто хорошее вино, страна-производитель значения не имеет, а такое есть и в России.

– Неужели? Хорошее вино и… у нас?!

Все-таки Николка штампованный слиток с присущим этой категории снобизмом. О, о, о… Начинается акт соблазнения – пока он только присел на подлокотник кресла, в котором она неплохо устроилась, сбросив «испанский сапог» – была такая пытка во времена инквизиции. Туфли валялись тут же, на полу, стоило вспомнить о них – и по ножкам Альки проходили судороги, они не желали больше мучений. Но следовало вести светскую беседу, Аля запрокинула голову и, глядя насмешливо на Ника, беспечно протарахтела:

– Нет, если предвзято брать в руку бокал, то и в шампанском «Вдова Клико» можно обнаружить кислятину, а не симфонию вкусовых ноток. Кстати, если надумаешь угощать меня, из вин с этим названием я люблю «Brut Rose», но не слишком выдержанное.

– За это и выпьем, – предложил он.

– Не поняла – за что?

– За нашу следующую встречу с шампанским.

Уже неплохо – он фактически назначил свидание. Аля взяла бокал, чокнулись, пили и смотрели друг на друга: он сверху вниз, она снизу вверх… Следующий шаг предсказуем, Ник приблизил лицо к ее лицу, то есть потянулся губами… Ну, да, за этим он и привез ее. Ладно, пусть Николку посетит приятная мысль, будто Аля влюбилась в него с первого взгляда без памяти. Впрочем, вряд ли избалованный субъект подумает о любви, вряд ли в его словаре есть это слово… Ну, а вдруг? Чем черт не шутит!

Однако! Парень он весьма темпераментный, готов рвать на себе рубашку за двести баксов от страсти, Аля чуточку подыгрывала ему, совсем чуть-чуть, чтобы не дать повода рвать и ее наряд. И вот, обняв за талию, Ник увлекал девушку к лестнице, а она не забыла схватиться за ремешок…

– Зачем тебе сумка? – прерывающимся шепотом спросил он.

– Там ксивы, ключи от квартиры и… а ты оставил входную дверь открытой, вдруг воры и прочее… А вдруг мне срочно позвонят? Я никогда не бросаю сумочки. Тебя это напрягает?

– Нет… Что ты… Идем?

– Куда?…

Куда-куда! Туда! В его комнату, конечно, на втором этаже. Ну, пусть, пусть. Коленьку ждет эксцентричный сюрприз, а пока Аля смело переступила порог комнаты и, выворачиваясь из объятий, обвела глазами… будуар, ей-богу. Будуар в бело-серебристых тонах, витиеватая мебель в стиле какого-то там столетия, туалетный столик с зеркалом, пуфик, подушечки с рюшами…

– Это твоя комната?! – вытаращилась Аля.

– В моей бардак, это мамочкина…

Ник повалил ее на широченную кровать, целуя, начал раздеваться, умудряясь одновременно раздевать и Альку, которая немножко занервничала, потому что время вышло, а сигнала из сумочки не было. В ее планы не входил секс с первым встречным! Но пассаж разворачивался слишком стремительно, не прошло и минуты – Алька осталась в одних трусиках, Ник тоже в плавках…

– А душ! – воскликнула она, оттолкнув его.

– Какой… какой душ? Зачем?

– Простой! Водный. Мы что, вот так… без душа?

– А… – дошло до него. – Мы можем принять его вместе…

И тут дили-линь! Эсэмэска. Аля потянулась за сумочкой, лежавшей на углу кровати, Ник перехватил ее руку, дескать, не надо отвлекаться от главного. Но она вырвалась, доставая из сумочки свой допотопный телефон, проворчала:

– С ума сошел? А вдруг что-то срочное? В позднее время операторы сотовой связи не присылают… Господи!

Аля испуганно схватилась за щеку, в интонации послышался неподдельный ужас, озадачив гостеприимного хозяина:

– Тебе бомбу прислали? – Аля просто протянула ему телефон, мол, читай, Ник прочел вслух: – «Я знаю, где ты сейчас. Живо домой! Папа». Крутой он у тебя… Ой, еще одна. «Чтобы через пять минут села в машину! Иначе мои люди разгромят сарай, в котором ты находишься». Папочка следит за тобой?

Про себя Алька хохотала: вот что значит – продумать до мелочей все возможные варианты. Вот зачем ей постоянно нужно иметь сумочку под рукой – чтобы в определенный момент незаметно достать трубку и нажать на кнопочку, за которой закреплен номер Тосеньки. Сенсорная трубка для подобных манипуляций не подходит, а кнопочки – самое то. После сигнала Тосенька начинает отправлять эсэмэски с заранее составленным текстом. Итог: сейчас Алька продинамит Ника и тем не менее останется в прекрасных отношениях, они продолжат дружбу, а там… время покажет. Нет, в самом-то деле, не ложиться же в постель с первым встречным через пару часов после знакомства!

– Еще эсэмэска… – проговорил раздосадованный бедняга Коленька. – «А твоего пацана разберу по частям, если ты с ним ляжешь…» Меня, что ли?

– Это не жизнь, – сползая с кровати, всхлипнула Аля. – Это ад! Тюрьма! Как он узнал, где я и с кем? Я все предусмотрела, все! Телефон нашла кнопочный… Слушай, а где мои вещи? Куда ты их дел?

– Где-то здесь разбросал. Сейчас свет включу… Что это?

Звук мотора! Это он заставил Ника кинуться к окну и немного отодвинуть штору. Внезапно странно скорчившись, притом присев, словно ему в живот попала пуля или, что хуже, – приступ диареи прихватил, на полусогнутых ногах Ник вернулся к кровати и панически завопил, но шепотом:

– Мамочка!!! Вернулась!!! Почему? Почему она вернулась? Обещала же завтра… Бегом отсюда! Она сейчас устроит нам…

– Вещи надо найти. Включи свет!

– Больная, да? Без света… как-нибудь… поищем.

Не сговариваясь, оба упали на четвереньки и лихорадочно обшаривали пол. Ведь улики нельзя оставить, но еще и сбежать нужно до появления высокоморальной мамаши.

* * *

Получилось! По-другому не могло быть. Но радость по поводу победы Зоя Павловна отложила, точку она ставит в самый последний момент, когда не остается ни одного шанса переиграть ситуацию назад. Без эмоций Вольская управляла машиной, поглядывая в зеркало заднего вида на автомобиль, следовавший за ними. И слушала раздражающие восторги Бисерова, изливавшего свою радость на нее, как придурок, получивший бонус в виде конфеты, не понимая, что она надкусана: