Текст книги "Пояс неверности"

Каракуль допоздна кружил по городу, расспрашивал у встречных людей, не видели ли мальчика около восьми лет, описывал приметы. Но в городе уже распространились слухи о похищениях, от него шарахались. И в особняке новостей об Антоне не было.

Антоша поднялся с Раджем в горы по протоптанной дорожке. Горы Черноморского побережья покрыты густой растительностью. В лесу всегда прохладно, даже в жару, потому что лучи солнца, встречаясь с пышными кронами, теряют силу, достигая земли. Здесь лес смешанный, чащобы непролазные, заблудиться можно так же легко, как и в тайге. Впрочем, некоторые утверждают, что субтропические леса пострашней таежных. Антону не раз это говорили и в школе, и мама. Обостренное чувство опасности заставило не поддаться искушению бежать далеко в глубь леса, а всего-то отойти от тропинки. Он нашел ложбину, лег на траву и уснул. Радж устроился рядом, касаясь мальчика своим телом.

Проснулся на закате, замерз. Съел колбасы, которую прихватил в доме, поделившись с Раджем. Торопливо собрал сухие ветки, разжег костер.

– Меня Каракуль учил костер разводить, – похвастался перед Раджем. – Мы с тобой не пропадем. Представляешь, Радж, Каракуль говорил, что умеет разжигать сорок видов костров. Ты такому веришь? И я нет. Взрослый, а врет.

Антон подбрасывал в пламя ветки, намереваясь бодрствовать. Но перенапряжение и приключения, видимо, сильно утомили мальчика, он заснул опять, охраняемый Раджем.

Глава 11

Утром Каракуль курил и пил горячий кофе на кухне, попутно думал, где же теперь искать Антона. Остальные еще спали. Вдруг у ворот раздалось: гав-гав. Вот тебе раз! Радж. Каракуль вышел открыть псу, тот прямиком ринулся на кухню и гарцевал у холодильника. Охранник достал мясо, бросил на пол, а раньше Лия резала на кусочки, подавала псу в чисто вымытой миске. Радж грыз мороженое мясо, а Каракуль призадумался, стоя над ним:

– И где ты шлялся?

Вдруг вспомнил сказочный рассказ Сашко, как пес помог бежать Антошке. Ну, бежать – громко сказано. Однако Радж преследовал автомобиль с мальчиком до дома Хачика, выкопал под оградой лаз, очень возможно, что дог провел все это время с Антошкой. Тогда стоило проследить за ним, Радж вернулся, чтобы поесть, значит, побежит назад к Антону. Только бы не догадались люди в доме, ведь это же легко вычислить. На кухню приплелся сонный Сашко:

– О, Радж! Ты где был?

– В комнате Алекса спал, – соврал Каракуль.

– Одна-единственная собака переживает смерть хозяина, а люди о нем давно забыли бы, если б не документы. Где ж они могут быть? Неужели у Лии?

– У нее спроси, – пожал плечами Каракуль.

После завтрака Радж рвался со двора, но Каракуль не велел его выпускать, шутил, что пес чует запах сучки. Он собрал совещание в гостиной:

– Давайте подумаем, где Лия прячется. Кто ей помогает? Из дома выходила только в сопровождении наших ребят, которые на рынке и в магазинах выполняли работу носильщиков. Антона водила в школу и из школы тоже под охраной, как требовал Алекс. Часто Антошку отвозили и забирали водители. Все, больше я не знаю, куда она ходила.

Думали, перебирали все возможные варианты и отказывались от них. Но вот неуверенно высказал мысль Кизил:

– А к мужу не могла податься?

– Где он живет? – подхватил Каракуль.

– А хрен его знает, – пожал плечами Кизил.

– Если она и там, не станет он сдавать собственного сына, – вывел Сашко.

– Посмотрим, – решительно встал Каракуль. – Идем в ее комнату.

Перерыли все в поисках адреса. Ноль. Теперь собрались на кухне, дело было уже обеденное. Пожарив яичницу, нарезав колбасы и сыра, ели. Сашко все вздыхал, хмурил лоб, ел без аппетита. Когда приступили к чаепитию, Каракуль спросил раздраженно, толстым слоем намазывая на хлеб масло:

– Сашко, ты чего такой кислый?

– Не люблю с бабами воевать.

– А кто ж любит? – хмыкнул Каракуль. – Мы теперь у Хачика на службе, братва. У Лии его папка. Раз она ввязалась в это дело, значит, мы не можем смотреть на нее как на женщину. Все понятно? Теперь слушайте. Нам известна ее фамилия. Насколько я знаю, она не разводилась, значит, фамилия у нее ее мужа. Садитесь на Васильича и в стол справок гоните. Там выясните адрес. Не думаю, что в этом городе полно однофамильцев. И вы один раз его видели, так что узнаете. А там хоть обыщите.

Через полчаса Сашко и Кизил умчались в город. Каракуль выждал некоторое время, приготовил джип, выпустил Раджа и поехал за ним.

Хачатур Каренович в своем роскошном кабинете выпил таблетку, последнее время сердце прямо-таки житья не дает. Жаль, здоровья не купить за бабки. Впрочем, можно подлечить мотор в хорошей зарубежной клинике. Но это тогда, когда выловит Лию и заберет бумаги Алекса. При воспоминании о бумагах руки Хачатура Кареновича непроизвольно задрожали. И точила обида на Алекса, так точила, что сердце при мыслях о нем наполнялось горечью и неутоленным желанием мщения.

– Ах, Алекс, Алекс... Какой же ти пилахой человек! – повторял он, глядя на их совместную фотографию. – Я тебе дал все! Купался в бабках, а ти... неблагодарний!

Попросила разрешения войти секретарша, держа небольшой прямоугольный предмет, завернутый в газету.

– Вот, просили срочно передать, – сказала она.

– Развэрни, – приказал он, предположив, что кто-то прислал бомбу. Но то была всего лишь видеокассета. – Встав в магнитофон и вьключи.

Кабинет длинный, если рванет, то погибнет секретарша, он же далеко от нее, рассудил Хачатур. Девушка вставила кассету, включила телевизор. Взрыва не случилось. Увидев первые кадры, Хачатур Каренович поспешил выпроводить секретаршу в приемную, достал из ящика другую кассету, бережно положил на стол. Потом, подойдя к телевизору, просмотрел два раза запись, любезно предоставленную неизвестным. Вдруг увидел на ковре записку. Очевидно, она выпала, когда секретарша разворачивала пакет, а та ее не заметила. В записке были наклеены буквы из газеты.

– Какой хитрый, сволочь, – произнес Хачатур, очень довольный тем, что к нему попал этот материал, и набрал номер. После приветствий потребовал: – Хачу, чтоби ти арестовал Каракуля, начальника охраны Алекса... Основания? Мой человек пиривезет основания.

Хачатур Каренович пригласил своего телохранителя и отдал кассету из стола, приказав отвезти в прокуратуру.

Там, где проходила трасса, протянувшаяся вдоль города, чтобы водители могли не заезжать в него без надобности, а следовать дальше, Каракуль вынужден был выйти из джипа – дальше начинался крутой подъем. Радж бежал вверх, перепрыгивая кочки и низкие кусты, Каракуль не поспевал за ним, поэтому окликнул. Пес остановился, заиграл хвостом, поджидая. Каракуль взобрался на склон, похлопал пса по спине:

– Ну? Где Антон? Ищи Антона!

Доверчивый пес рванул вверх, вышел на тропинку, протоптанную людьми. Затем пес свернул с нее, огибая густые заросли, помчался куда-то вниз. Антон сидел на земле у костра. Стоило мальчику увидеть Каракуля, он побежал, припадая на больную ногу и не разбирая дороги.

– Антон! Погоди! – закричал Каракуль, преследуя ребенка. – Я знаю, где твоя мама... она ждет тебя. Антон, остановись!

Когда Антоша достиг непролазных зарослей, сквозь которые не пройти Каракулю, нырнув в них, перевел дух и осмелел:

– Ты врешь! Хочешь отдать меня людоеду Хачику! Я знаю!

– Клянусь, не отдам, – тяжело дыша, сказал Каракуль. – Антоша, я спрятал маму, спрячу и тебя, честное слово. Не бойся, иди ко мне.

– Сам иди, – растирал кулаком слезы Антоша.

– Антон, тебе опасно оставаться одному. Тебя все равно поймают и отведут к Хачику. Ты ведь еще маленький, прятаться долго не сможешь. Антон, поверь мне.

– Радж предал меня, – всхлипнул мальчик. – Он показал тебе дорогу.

– Это всего лишь собака. Он был голодный, пришел домой поесть. Хорошо, что я его встретил и догадался, что он знает, где ты. Ну, иди ко мне.

– Где моя мама? Пусть она придет, – не выходил из чащи Антон.

– Она не может прийти, потому что Хачик и ее ищет. Она в лесном доме Алекса, одна там, ей страшно, а я поехал забрать тебя у Хачика. Видишь, я доверяю тебе. Почему ты не веришь мне? Антоша, вам опасно оставаться здесь, я увезу вас.

– Интересно, как бы ты меня забрал у Хачика, если он не хотел меня отдать?

Каракуль, сев на землю, рассмеялся. Здесь она была сырая, пахла вперемешку прошлогодними листьями и свежей зеленью. Он закурил, был рад, что нашел мальчишку, уж как-нибудь договорится с ним. А тот наблюдал из чащи.

– Антон, подумай: снова придет ночь, ты будешь один. Здесь полно змей...

– Врешь, да? – испугался мальчик.

– Зачем мне врать? Я обещал маме, что привезу тебя живым.

– Ну, смотри, если ты меня обманешь, пожалеешь.

И Антон вышел, но остановился у чащи. Каракуль не кинулся его ловить, а продолжил курить, сидя на земле. Антон сказал:

– Давай веди к маме.

– А вот теперь придется подождать темноты. Твои фотографии есть у ментов. Ночью они, я так думаю, тебя не разглядят в машине, а днем опасно в городе.

– Почему за нами гоняются?

Мальчик приблизился, Каракуль усадил его рядом, обнял за плечи:

– Это трудно объяснить, честное слово.

– Есть хочу.

– Терпи. У меня только жвачка. Будешь?

– Дай хоть жвачку. И пойдем к костру, а то холодно.

Каракуль набросил на него свою куртку, и они пошли назад в сопровождении Раджа, который с удовольствием метил территорию.

Где-то под вечер Васильич подъехал к высокому забору. Это был уже четвертый, и последний, адрес. Сашко постучал в ворота, к ним вышел коренастый мужчина с бородой.

– Вы Дудин? – спросил Сашко.

– Да, а что? – Глаза Дудина беспокойно забегали.

– К вам приходила Лия с сыном?

– Нет. Я давно ее не видел. Она ушла от меня, потому что парализовало мою мать, а Лия не захотела за ней ухаживать. А что случилось?

– Она кое-что взяла и убежала. Ей надо вернуть это «кое-что». Мы подумали, что она пришла к вам. Учтите, у вас могут быть серьезные неприятности, если вы покрываете ее.

– Не верите? Ищите, – и Дудин распахнул ворота. – Зря потратите время. Я бы не стал прятать ее, она мне здорово насолила. Ушла и деньги последние прихватила.

– А сына тоже не стали бы прятать?

– Сына забрал бы и вам не отдал. А ее не стану прятать.

– Будем обыск делать? – повернулся Сашко к автомобилю.

– Да нет, – отмахнулся Кизил. – Была б здесь, никто нас не пустил бы.

– Извини, браток, – сказал Сашко и плюхнулся на сиденье.

Дудин подождал, пока машина не скроется, запер ворота. В окне флигеля показался всклокоченный Самвел, одними глазами спросил: что там? Дудин зашел к нему, завидев пистолет в его руке, предостерег:

– Ты ствол по всякому поводу не доставай, понял? Это люди Алекса приезжали, искали одну мою знакомую. Кстати, дела поехали, скоро нам предстоит еще работенка.

Самвел лег на кровать. Раны затянулись, чувствовал себя неплохо.

– За Алекса еще не расплатились, – проворчал.

– Не волнуйся, заплатят за всех сразу.

Руслан подробно, как будто сам присутствовал при этом, рассказал о событиях в доме Алекса: исчезновении папки из сейфа, допросе Лии с последующим изнасилованием, о том, что взяли в заложники сына Лии. Реакция Артема показалась Севе и Руслану несколько странной. Он не удивился, а слишком уж задумался. Сева возбужденно произнес:

– Ты чего, Артем? Началось же!

– Да то-то и оно, что началось. И у меня есть ордер на задержание Каракуля за изнасилование. – У обоих вытянулись лица, особенно у Руслана. – Не верите? Вот кассета с записью изнасилования. Хотите посмотреть? Сева, сгоняй к начальнику, попроси телик и видак, скажи, мне нужно на полчаса.

Через десять минут смотрели запись.

– Подонок, – процедил сквозь зубы Сева. – Его кастрировать мало.

– Да уж, – вздохнул Руслан. – Ну, так что? Будем брать?

– Раз ордер выписан... – ответил без энтузиазма Артем.

– Едем. Я лично с удовольствием надену браслетики на ублюдка, – разгорячился Сева. – И в рог заеду с удовольствием.

– Да погоди ты! – вяло протянул Артем, отключив видеомагнитофон.

– Тебя что-то настораживает? – спросил Руслан. – Что?

– Смотри, Каракуль изнасиловал Лию. Таким образом из нее выжимали документы. Забрали мальчика. Думаю, у нее нет этих бумаг, она бы из-за сына их отдала. Но мальчик убежал от Хачика. Хотел бы я на этого смелого ребенка посмотреть. Он пришел домой, а Лия отсутствовала. Куда она пошла и зачем – неясно. Не продукты же покупать насильнику. Далее. Лия вернулась, но этого никто не видел. Потом она с сыном тихонько исчезает. А к нам поступает кассета, чтобы мы взяли Каракуля. Вот что-то здесь не сшивается.

– Тебе не сказал прокурор, кто передал кассету? – спросил Руслан.

– Хачатур Каренович, – торжественно сказал Артем. У Руслана и Севы глаза выкатились. – Да, да, он, кристальный человек, к которому случайно попала кассета, не переносит свиней, подобных Каракулю. Видите, нестыковочка получается. Хачик же не в курсе, что мы знаем, что Лию насиловал Каракуль по его приказу. Почему же сдал телохранителя? Сначала взял на две штуки «зеленых» к себе на службу, заставил выполнить зверский приказ, а потом сдал.

– Восточная дипломатия, – развел руками Руслан. – В ней черт ногу сломит. Так что будем делать?

Артем молча показал ордер.

– Ну, едем брать, – сказал Сева. – В конце концов, этот Каракуль сволочь. Насиловал? Насиловал. Вот и пускай получает нары.

– Успеем, – нахмурился Артем. – Давайте сначала проанализируем ситуацию. Из известных нам сведений получается, что Алекса грохнули из-за бумаг, так?

– И получается, что Хачик о них знал, – дополнил Сева.

– Именно, – усмехнулся Артем.

– Да, мотив серьезный, – вздохнул Руслан, понимая, что Хачатура им не одолеть.

– Только, ребята, не зацикливайтесь на Хачике, – словно угадал его мысль Артем. – Он, конечно, знал о папке, но не исключено, что о ней знали и остальные. Я имею в виду Булькатого, Тимоху и Шкалика.

– У этих еще один мотив есть, – подхватил Руслан, – выбить из седла Хачика, сделать его ручным. Для этого им нужно было убрать Алекса и завладеть папкой.

– И это верно, – согласился Артем. – Но есть еще один человек, который имеет основательный мотив. Жена Алекса. Она является единственной наследницей своего мужа. Мне удалось узнать, где она проживает в данное время. В Краснодаре у матери.

– Ух, ты! – воскликнул Сева. – И как это тебе удалось?

– Потрудился, – скромно ответил Артем. – Сначала я выяснил, где она находится, потом подключил в Краснодаре приятеля, тоже следователя, а уж он собрал о ней нужные сведения. Жена Алекса Инна уехала в Краснодар с учителем физики, вскоре они расстались. После обеспеченной жизни она села на мизерную зарплату, можно сказать, бедствует с матерью. Инна не развелась с Алексом, думаю, не случайно. Не раз бомбила его телеграммами с просьбой выслать денег, но он не дал ей ни копейки. Хотела вернуться, только он не взял ее назад. Не простил измены. Я даже допускаю, что она могла выкрасть папку из сейфа.

– Стоп, Артем, – прервал его Руслан. – Ты забыл про код. Дата смерти матери Алекса! А умерла она уже после побега Инны.

– Не забыл, – ухмыльнулся Артем. – Инна хорошо знала Алекса и его любовь к матери. Что обычно кодируют? Какую-нибудь важную дату. Это делается, чтоб не забыть цифры.

– А зачем ей бумаги мужа? – полюбопытствовал Сева.

– Понимаешь, денег у нее не было, чтобы заплатить за убийство, – пояснил Артем. – Она могла договориться с кем-нибудь из четверки, что тот устранит ее мужа, а Инна взамен предоставит папку. Дом она знает лучше, чем кто-либо. Наверняка ей известно и местонахождение сейфа. Она могла, изменив внешность, приехать в день похорон, когда дом был пуст, и забрать папку из сейфа. Логично?

– Нелогично, – сказал Сева. – Если Инна договорилась с тем же Хачиком, какого черта он ищет папку? Она должна быть у него.

– Отдала ли Инна ему папку – вот в чем вопрос. Мало ли какие мысли посетили дамочку, когда она посмотрела документы. Короче, ребята, надо ехать в Краснодар. Если у нее нет алиби на момент похорон Алекса, то стоит раскрутить ее.

– И кто поедет? – поинтересовался Сева.

– Бросим жребий, и поедет самый младший, – заявил Руслан.

– Я?! – подпрыгнул на стуле Сева, лицо его исказила недовольная гримаса. – А что я с ней буду делать?

– Вспомни, чему в академии учили, и действуй, – отрезал Руслан. – Так. Мотивы, значит, есть у пятерых. А Каракуль сюда каким боком прилагается?

– Не знаю пока, – сказал Артем и встал. – Ладно, поехали брать Каракуля.

Каракуль остановился у первой же забегаловки. Купил шашлыка, воды, хлеба и печенья, в джипе отдал Антону. Мальчик набросился на еду, а он делился с ним планом:

– Слушай меня, Антон. Сейчас едем к дому Алекса... не бойся! Я только заберу деньги и вещи. Нам без денег никак нельзя. Вон, даже поесть не купишь. Потом мы поедем к маме. Заберем ее из охотничьего домика и рванем отсюда.

– А Радж?

– И Раджа заберем. Здесь даже собакам жить нельзя. Ты ешь, ешь. Теперь вот что, Антон, залезай под сиденье, так надежней будет. Идет?

– Идет. Поехали, я под сиденьем доем.

Каракуль тронул машину с места, а мальчик сполз вниз. Подъезжая к дому Алекса, постепенно сбавлял ход. Милицейская машина стояла у ограды. Почему-то внутри екнуло: поворачивай и жми на газ! Но Каракуль не прислушался к внутреннему голосу, не заезжая во двор, поставил машину недалеко от милицейской. Выбираясь из джипа, заметив, что менты оживились и спешат к нему, шепнул:

– Антошка, что бы ни случилось, я не обманывал тебя, верь. И еще, сиди тихо. Даже если начнется землетрясение, не смей вылезать, понял?

– Понял, – отозвался из-под сиденья мальчик.

– Радж, охраняй, – последний приказ отдал Каракуль, захлопывая дверцу.

– Вы гражданин Захар Быкин? – приблизился Руслан.

– Ну, я, – признался Каракуль.

– Вы задержаны по статье сто тридцать первой.

– А что это за статья?

– Изнасилование.

Защелкнули наручники, Каракуля впихнули в милицейскую машину. Кизил, Сашко и Васильич, провожая начальника охраны, вышли на дорогу. Вот и след простыл от милиции, забравшей Каракуля. Сашко переводил подозрительный взгляд с Кизила на Васильича:

– Братва, а кто сдал Каракуля?

– Вот ты и ответь нам, раз такой умный, – недобро вперился в него Кизил.

– Не надо ссориться, – мирно произнес Васильич. – Оно как станем друг с дружкой не ладить, все вразброд пойдет.

Вздыхая и охая, Васильич подошел к джипу, приоткрыл дверцу, а возлежащий сразу на двух сиденьях Радж угрожающе зарычал. Васильич сразу захлопнул дверцу:

– А, чтоб тебя! Пес окаянный! Ребята, помогите втолкнуть в гараж. Радж не пускает за руль. Ну и пусть сидит там без ужина.

Втроем вкатили джип в гараж, заперли и ушли в дом.

Глава 12

Кутузка пустовала. Да, в это время года здесь не толпится народ. Вот в курортное время, когда сюда наезжает полным-полно всякого сброда, места в кутузке лишь стоячие. Каракуль расположился в углу на полу. В противоположном отдыхал неизвестный хмырь с пропитой рожей, сняв стоптанные ботинки. Вонь от его дырявых носков заполнила каземат, распространилась по коридору – не продохнуть. Когда Каракуля вели сюда, он примечал все до мелочей: сколько ступенек, сколько шагов до поворота, какая охрана, где и как расположены двери. Однако вряд ли отсюда вырвешься. Впрочем, чем черт не шутит, когда бог спит.

Ночь провел практически без сна, так, забывался ненадолго. Не нравился ему поворот событий, не понимал, что происходит, но, раз попал сюда, значит, дело завернулось круто. Переживал за Антона – нашли его или нет? А ведь, прояви Каракуль бдительность, соберись заранее, был бы уже далеко от этого райского места. Кто же его сюда запихнул?

Утром проснулся от лязгающих запоров. Мент выкрикнул:

– Быкин, на выход. Лицом к стене! Стоять!

Второй надел наручники. Вновь Каракуль примечал все, что встречалось на пути. А ментовка маленькая, обшарпанная, всего два поворота, и коридоры не длинные. В дежурной части сидел лейтенант, на входе стоял мент с автоматом. Посадили в ментовозку – так в народе прозвали милицейскую машину – и повезли в прокуратуру. Ввели Каракуля в скромную комнату с выбеленными стенами, где за столом сидел знакомый следователь Артем Игоревич. Сева подпирал плечом стену, был здесь и Руслан. Предложили присесть.

– А на допросах не положено снимать наручники? – поинтересовался Каракуль.

– Обойдешься, – бросил Сева.

– У нас только надевают наручники, – промолвил Руслан, перебирая листы бумаги.

Артем метнул в них строгий взгляд, начал допрос:

– Вы обвиняетесь по статье сто тридцать один. Восемнадцатого апреля в доме Алекса после его похорон вы изнасиловали домработницу Лию Дудину.

– От нее поступило заявление? – спросил Каракуль.

– Нет. – Артема не удивила подкованность задержанного. Те, кто связан с преступным миром, основательно изучают на досуге законодательство, а уж Уголовно-процессуальный кодекс – их настольная книга.

– А на основании чего меня задержали? – спросил Каракуль.

– Нам прислали видеокассету с записью акта насилия. Хотите взглянуть?

– Да не прочь, – неопределенно пожал тот плечами.

– Включи-ка, – попросил Артем Севу. Когда он подготавливал телевизор к просмотру, Артем будто невзначай поинтересовался: – Что за следы у вас на щеке?

– Кошка, – ответил Каракуль, затем уставился на экран.

Да, кино не для слабонервных, самому противно. Сева вообще отвернулся, Руслан изучал обвиняемого исподлобья, внимательно следил за ним и Артем. А Каракуль не сводил глаз с экрана, при этом лицо его оставалось бесстрастным. Мысленно он вычислял, кто и зачем отдал кассету легавым. Когда запись закончилась, Артем продолжил допрос:

– Вы и сейчас будете отрицать, что не совершили акт насилия?

– Я пока еще ничего не отрицал, – посмотрел на него Каракуль без паники, страха и дрожи, что в его случае было бы вполне закономерно. – А вам не пришло в голову, что мы с ней так занимаемся любовью?

– И вы всегда рвете на ней одежду?

– А потом покупаю. Нам так нравится.

– А царапины? На пленке зафиксировано, как она вас царапала, отбиваясь.

– От страсти.

– И плакала от страсти? Оскорбляла вас?

– Именно.

Артем откинулся на спинку стула, сверлил взглядом Каракуля, который оставался на удивление спокойным, даже легкой нервозности не наблюдалось.

– Мы с вами беседовали примерно месяц назад, – напомнил Артем. – Вы говорили, что находились при Алексе постоянно. И в день, когда в него выстрелили, вы тоже были с ним...

– Не с ним. У кладбища, – поправил Каракуль.

– Я знаю. Еще с вами были два человека. Убийца точно знал день и час, когда Алекс пойдет на кладбище, наверняка пришел туда раньше его. Скажите, не приходила мысль, что Алекса кто-то сдал из своих? То есть назвал заказчику время прибытия на кладбище?

– Тогда не приходила, сейчас я думаю, что именно так и было.

– И вы кого-то конкретно подозреваете?

– Конкретно нет. Вы думаете, что это я сдал его?

– Нет. Я узнавал, вы были преданы ему. Один раз благодаря вам не состоялось покушение на него. И вообще, вас характеризуют с положительной стороны телохранители и водитель Алекса, я вчера имел с ними беседу. Только мне странно, что положительный человек изнасиловал девушку.

– А что по поводу насилия говорит охрана? – с видимым равнодушием спросил Каракуль.

– Ничего. Они об этом ничего не знают, но, я думаю, врут.

– Вот видите, не знают. Потому что не было изнасилования.

– А запись есть. Кто-то снял этот факт, отдал нам. Хорошо, допустим, у вас стиль такой – заниматься сексом с насилием. Но нам стало известно, что из сейфа Алекса похитили документацию. Что вам об этом известно?

– Ничего, – невозмутимо соврал Каракуль.

– И вы насиловали Лию, чтобы она отдала бумаги, – продолжил Артем.

– Сделайте очную ставку с тем человеком, кто вам это рассказал.

– Значит, вы все отрицаете?

– Ну, так выходит, – опять пожал плечами Каракуль.

– Вы ведь воевали, были отмечены наградами. Как вас занесло в... такой переплет?

– Работа у меня такая. – И Каракуль пристально уставился на Артема. – Короче, должно быть ее заявление, без него ваша запись – тьфу.

– Ошибаешься, – хмуро сказал Руслан, писавший протокол допроса. – Есть кассета, и дело мы можем завести без пострадавшей стороны.

– Что ж, на сегодня достаточно. – Артем протянул Каракулю исписанные листы. – Прочтите и распишитесь.

Каракуль внимательно читал, но вот оторвался от листа:

– Здесь ничего не сказано о документах из сейфа, – и посмотрел на Руслана абсолютно без выражения. – Ну ладно, подпишу.

Каракуль положил лист на стол Артема, долго пристраивал руки в наручниках, но все-таки подписал. Его увели.

– Артем, так не делают, – угрюмо произнес Руслан и вдруг взорвался: – Мы же договорились, что ни слова о моем источнике.

– Извини. Просто надеялся выбить его из равновесия.

– Ты не понял, что он ничего не скажет? Потому что шкурой дорожит. Видел, как он на меня посмотрел? Если догадается, вычислит моего информатора, тому крышка. Знаешь, что сделали с одним парнем, когда его вычислили? Выпустили кишки! Он умирал долго, держа в руках свои кишки! Я жалею, что доверился вам. Да пошли вы!..

Руслан ушел, хлопнув дверью. Сева громко выдохнул:

– Я отнесу телик начальнику?

– Погоди, я еще посмотрю. А кто из вас говорил, что Каракуль дуб?

– Ну, я, к примеру.

– Это мы втроем дубы. Ну ладно, будем надеяться, что все обойдется, Руслан остынет. А ты включи-ка. Что-то в этом акте насилия не то. Каракуля повезли в порт, а ведь не имеют права вывозить. Хоть бы глазком взглянуть на эти бумаги, что в них. Почему его Хачик сдал? О чем хочет с ним договориться сейчас? И где Лия с сыном?

Каракуля посадили в ментовозку, с ним в машине находились еще два милиционера. Глядя на автоматы и серьезные лица, преисполненные долга, он подумал: «На расстрел везут, что ли?»

Антон выспался в машине, а с раннего утра долго изучал в щель гаража двор и дом. Усилия выбраться оказались напрасны. Предстояло подождать, когда откроют гараж. А ведь на улице светло. Антон обшарил гараж, где стояли четыре машины, все импортные. Одна была неисправна. Он подвел Раджа к воротам гаража, приказал шепотом:

– Радж, место! Сидеть! – Радж уселся, а Антон залез в неисправную машину, высунув голову из двери, скомандовал тихонько: – Радж, голос!

Пес смотрел на него удивленно, Антоша повторил команду.

– Гав! Гав! – с неохотой пролаял Радж и повернул голову к мальчику.

Несколько раз заставлял Антоша лаять Раджа. Наконец ворота гаража открылись, вошли Кизил и Сашко. Радж сорвался с места, подпрыгнул, играючи. Сашко погладил его:

– Проголодался? Будешь знать. Идем поешь.

Радж вдруг рванул к неисправной машине, но Сашко его призвал:

– Ко мне, Радж! Рядом! – Пес послушно подбежал, Сашко взял его за ошейник. – А как ты из джипа выбрался, а? Слушай, Кизил, разве мы открывали вчера джип?

– Не помню. Может, Васильич. Да эта чертова псина сама способна открыть дверцу. Я его учил, к примеру, комнату Алекса открывать, когда к нему шкорки приползали. Скажи лучше, что мы с ним делать будем? Он только жрет, а пользы никакой. Может, продать? Только кто купит эту зверюгу?

Сашко увел пса в дом, а Кизил еще немного потоптался и побрел за ними, прикрыв гараж. Антоша выглянул из окна автомобиля, осмотрелся. Натянув рюкзак на плечи, приблизился к выходу, щель теперь большая, в нее можно проскользнуть. Только на пороге дома курил Кизил. Антоша нетерпеливо бил костяшками кулачков друг о друга. Но вот Кизила окликнули, он поспешил в дом. Антон, набравшись мужества, так как очень боялся, что его заметят и кинутся в погоню, вылетел из гаража и пулей помчался за ограду. Он бежал некоторое время со всех ног, потом оглянулся. Погони не было. А как же без Раджа? Страшно одному. Мальчик растерянно поискал укромное место, не нашел ничего лучше, как забраться на газон, огороженный подстриженными кустами, за ними и присел, надеясь, что Радж все же появится. Какова же была радость, когда примерно через полчаса увидел пса, бредущего по дороге и принюхивающегося к следам. Антоша выбежал к нему, обнял за шею:

– Радж! Я знал, что ты меня не бросишь, знал. Хороший. Идем к маме. Каракуль говорил, что она в охотничьем домике Алекса. Это далеко, но мы дойдем.

Антон надел кепку, солнцезащитные очки, взял пса за ошейник:

– Так меня никто не узнает. Я ездил с мамой на машине в охотничий домик, она там готовила. Вдвоем не страшно, правда? Мы поохотимся на кабана. Я, правда, из ружья не умею стрелять. Но у меня есть рогатка, я ее за пять завтраков выменял. И скобочек наменял.

Радж не понимал, что говорил маленький Антон, только чувствовал, что мальчик ему очень рад. Радовался и Радж, потому что после Алекса никому не был так нужен.

Каракуль много раз ходил по этим коридорам, но без наручников. Впереди и сзади шло по легавому. Он уже раза три мог воспользоваться их халатностью, вырубить и попробовать бежать. Но арест, кассета – за этим что-то кроется и кто-то стоит. Возможно, Хачик хочет помочь, а убежать – это поставить себя вне закона. Убежать – значит, не узнать, зачем его привезли к Хачику.

Менты остались у дверей кабинета, а Каракуль вошел внутрь. Хачатур Каренович указал подбородком на стул у стола, Каракуль сел, придав своему лицу самое невинное выражение и выдерживая строгий взгляд Хачика.

– Слушай внимательно, – неласково начал тот. – Я взял тебя к себе. На пятсот баксов повисил оклад. Это болшие деньги. А ти пиредал меня.

– Не понимаю, – честно признался Каракуль.

– Где Лия?

– Не знаю. Сбежала с Антоном.

Хачатур Каренович покивал головой, вздохнул прискорбно и включил телевизор. Не по себе стало Каракулю. На экране коридор, он ведет Лию, прикладывая палец к губам. Идут на цыпочках, осторожно ступая. Кто-то ночью снял их на пленку, когда он уводил Лию из дома Алекса. Кто? Все ведь спали. Зато теперь Каракулю стало ясно, кто именно отдал кассету с изнасилованием легавым.

– Что это? – спросил Хачатур Каренович, указывая на телевизор.

– Я и Лия, – не моргнув глазом, ответил Каракуль, а к чему отпираться?

– И куда ти ее ведешь?

– Понимаете, ей тогда, в курилке, понравилось это самое... – прикинулся дурачком Каракуль. – Я ей предложил... она согласилась. Вот я и веду ее... сексом заниматься.

– А сумка зачем ей?

– Ну, как же, Хачатур Каренович, у нее там полотенце... средства гигиены... презервативы. Но я их не люблю, отказался. Или, говорю, без них, или никак. Ты, говорю, цветы не нюхаешь в противогазе? А мне предлагаешь через резинку... удовольствия мало.

– А пачему пилащ на ней? – подловил его Хачик. – А на тебе куртка?

– Так в доме холодно было, вы разве не помните? Не топили, все одетыми ходили. Я и повел ее в теплое место, чтоб там... по обоюдному согласию...

– Молчат, собака! – гаркнул Хачатур Каренович, но не очень громко, а сквозь зубы. – Ти из-за грязной баби пиредал меня! С этой кассета поступиль записька, в которой сказано, что ти виехал с Лия из дома Алекса в три часа ночи на джипе. Через два с половиной часа ти вернулся. Куда ти ее отвез? Ее и бумаги Алекса?