Текст книги "Любовь как откровение"

– Но что-то этой дамы уже не видно на экране… – сухо заметил Суровцев. – Похоже, отстранили от эфира.

– Да, вы правы, – вставила Зинаида. – Она сменила сферу деятельности. Ведёт теперь страничку в Интернете.

– Думаю, нам такие купания тоже ни к чему. Не день Нептуна в Доме отдыха! – поморщился Суровцев и усмехнулся. – Наша работа сидячая, тела белые, рыхлые. Думаю, для нас это было бы чересчур! Ну, дамы, я описал вам полёт фантазии продвинутых режиссёров массовых мероприятий. Хотел бы заслушать ваши предложения.

– А как на ваш вкус венецианский карнавал, в изящном стиле Дель Арте? – раздумчиво и неторопливо произнесла Лиля. – Изысканные маски, интрига перевоплощения, иллюзия волшебства. Каждый сам выбирает себе обличье. Маски снимут комплексы, помогут выйти из привычных служебных рамок, но проявятся глубоко скрытые черты ваших сотрудников. Никаких должностей и званий, никакой субординации. Лёгкое общение, импровизация, но ничего не будет пущено на самотёк. Тон празднику зададут наши актёры. Они разыграют сценки, исполнят художественные номера, и действие будет происходить прямо в общем зале. Каждому участнику торжества достанется маска в подарок, на память об этом вечере. Это, конечно, не авангардно, но стильно.

Лиля проговорила свой замысел почти вполголоса, ровно и спокойно, без всяких эмоциональных акцентов. Однако Вениамина Петровича её речь заметно впечатлила. Он в упор посмотрел на Лилю, немного подумал и ответил:

– В этом что-то есть. Мне уже нравится.

– «Если маскою черты утаены, то маску с чувств снимают смело», – выразительно процитировала Лиля.

– Я попрошу вас безотлагательно обсудить с моим помощником необходимые детали. Сейчас секретарь проводит вас в кабинет эксперта нашего отдела. А мой лимит времени, увы, уже исчерпан. Через пять минут я должен быть на заседании Наблюдательного совета банка. Было приятно познакомиться. Надеюсь, ещё увидимся. Начинайте работать. Начинайте, – с нажимом заявил Вениамин Петрович.

Поворотным моментом часто бывает взгляд, улыбка, короткая фраза. Суровцев сказал в заключение не так много слов, но стало вполне ясно, что его симпатии качнулись в их сторону.

Помощника Суровцева звали Артёмом, и на вид он казался не старше тридцати лет. Лощёный молодой человек, окружённый всевозможной офисной техникой. Пространство его кабинета было организовано в технологичном безликом стиле. Если у Суровцева на стенах имелись пара картин с симпатичными пейзажами, чудная книга со стразами, с десяток памятных представительских фотографий, и даже застеклённые полочки с масштабными моделями машин различных фирм, то у Артёма ничего такого, что выражало бы его личные пристрастия, не обнаруживалось.

«Карьерист чистой воды, – с едкой иронией подумалось Лиле. – Человек-методичка. Таких почему-то чаще всего величают Артём, Максим, Антон, и говорят они одними словесными штампами. Дитя цифровых технологий. Пластиковый мальчик. Боже, какое сейчас урожайное время на таких прагматиков! Как же они скучны!»

Молодой человек действительно оперировал фразами из унифицированного языка офисных менеджеров. Как мантру, он повторял модное словосочетание – «информационный повод». Однако Зинаида вполне сумела обсудить с ним принципы возможного взаимодействия и наметить первые шаги. На том и расстались.

Из банка вышли молча. Разговорились уже только в своём миниатюрном офисе на Тверской-Ямской.

– Слушай, Лиль, а у тебя действительно есть наброски такого сценария, о котором ты так уверенно заявила в кабинете Суровцева? – несколько раздражённо спросила Зинаида. – Что-то я впервые об этом слышу.

– Интересный заказ, согласись, – уклончиво ответила Лиля и обезоруживающе улыбнулась. – Жаль было упускать.

– Интересный-то он, конечно, без сомнения, но поясни, как ты себе всё это представляешь на деле? Слишком много разношёрстного народа увеселять придётся. Такие масштабные торжества мы ещё не проворачивали. Может, отказаться, пока не поздно, перезвонить завтра Суровцеву? С другой стороны, вроде бы и неудобно уже… Чёрт возьми! Мы об этом и не мечтали, но незаметно втянулись. Ситуация, однако! Как-то авантюрно всё это выглядит, – тревожно подытожила Зина.

– А, может, попробовать? – вкрадчиво предложила Лиля. – Весной всегда мало работы, а тут такой заказ свалился! Всё, что ни делается, то к лучшему, Зина! Ты же сама мне это часто говоришь.

– Говорю! – глухо согласилась Зина и опять погрузилась в раздумья.

– Кстати как он тебе, заказчик наш, Вениамин Петрович? – игриво спросила Лиля. – Мне вначале показался полным занудой, чинушей! Но, однако, проявил незаурядный вкус, сумел оценить оригинальность замысла. Мне это понравилось!

– Он умный, цепкий и осмотрительный, – сухо высказала своё мнение Зина. – Это человек-айсберг. У него на поверхности меньше, чем в глубине. С ним шутками не отделаешься. Ты мне зубы не заговаривай. У тебя что, есть план?

– Ну, план не план, а рыба в голове уже имеется, – сказала Лиля.

Рыбой они называли наметки сценария, рабочие версии какого-либо праздничного действа. Это было словцо из их специфического лексикона. – Для начала надо ребят набрать побольше. Человек десять-пятнадцать. Приглашённые аниматоры понадобятся, нашим постоянным составом не обойдёмся.

Зина посмотрела на партнёршу с прохладным недоумением, вопросительно подняла брови домиком, но промолчала. Лиля поняла её сомнения без слов.

– Да не волнуйся ты так, Зина! Почему-то я уверена, что всё получится! – убеждала она Зинаиду. – Стиль Дель Арте, венецианские маски сейчас опять в моде, конечно, несколько осовремененные. Я знаю одну искусную мастерицу, талантливую дамочку, которая их классно изготавливает! Я давно и напряжённо думаю, где бы их применить, а тут такой шикарный случай подвернулся! Представь, каждому гостю в подарок эксклюзивную маску! Я думаю, банк в состоянии это оплатить. Мы и на этом заработаем. Чуть-чуть наценим.

Зинаида внимательно слушала свою партнёршу, которой, в общем-то, она доверялась в творческих вопросах. Лиля словесными штрихами живописала картины, возникающие в её воображении. На словах выходило неплохо.

– Уже что-то, Лиль. Уже что-то, – задумчиво одобрила Зина. – Но пока это одна треска в томате.

Словосочетание «треска в томате» тоже являлось для них вполне себе дефиницией, но оперировала им преимущественно ироничная Зина. Означало оно слабую, сырую задумку, без ясного плана и видения проекта в целом. Так, грубая болванка, заготовка без чётких контуров. Треска в томате тоже как будто рыба, но уже обработанная.

Несмотря на эти легковесные словечки, разговор между женщинами шёл очень серьёзный, деловой. Просто так им было легче общаться: снималась излишняя напряжённость, резче проступал смысл. В каждой шутке, как известно, лишь доля шутки.

– Но ты согласна, что нам ребят надо набрать? – настаивала Лиля.

– Придётся, куда же деваться!

– Напряжём извилины, подключим своё воображение и нужных людей! Всё получится!

Решили срочно развесить листовки в нескольких московских ВУЗах. Зинаида и Лилия редко приглашали студентов театральных учебных заведений: они часто оказывались слишком манерными, умничающими, капризными. Зинаиде и Лилии нравились в их работе учащиеся спортивных и технических ВУЗов. Эти брались за новое интересное дело с азартом, и дисциплина у них была на нужном уровне.

Текст объявления составили такой, который должен был непременно вызвать любопытство и привлечь ребят с творческой жилкой:

Элитная арт-студия предлагает работу в анимационных развлекательных проектах. Нам требуются девушки и юноши с оригинальной наружностью, разных национальностей и цвета кожи, готовые к активной творческой работе. Нам важна не модельная внешность, а интересные типажи, живые глаза и чувство юмора. Гарантируем достойную оплату.

Глаза боялись, а руки делали. Только совершив первый шаг, можно понять, как поступать дальше. Второй, третий шаги обязательно привлекут нужные обстоятельства. Лиля тогда и не представляла, чем этот большой проект обернётся именно для неё самой, и какие непредвиденные события вплетутся в узор её судьбы ….

Глава 3
Кастинг в студии

Двадцать первый век диктует свои стандарты. Весь мир одержим идеей вечной молодости. «Будь молодым и модным!» – напористо рекомендуют глянцевые журналы и нахально указывает навязчивая реклама. Просвещенная публика предпочитает повсюду видеть только юные лица и тела, а смазливые юнцы упиваются повышенным интересом к себе. Они самодовольно воображают, будто вселенная вращается вокруг них, и так будет продолжаться вечно. Всё не совсем так. Мир их потребляет и переваривает.

Великая иллюзия молодости рассеивается с годами. Модная индустрия, шоу-бизнес высасывают из молодых все соки, угождая обеспеченной публике. Повзрослев, вчерашние ребятишки начинают понимать, что их использовали. Птица-удача садится на плечо не каждому.

Владелицы агентства «Артефакт» всегда чтили пристрастия клиентов, потому и привлекали в свои проекты толковых студентов. Ребят на объявление откликнулось немало – видно, не сиделось весной на лекциях. Две большие комнаты, которые студия «Артефакт» снимала в обветшалом здании Культурного центра «Москвич» для кастиногов и репетиций, едва вмещали всех желающих. Молодежь оригинальничала на все лады, пытаясь явить проблески талантов и надеясь на этом заработать. Однако многим приходилось отказывать. Основную массу составляли хорошенькие пустоцветы – глянцевые девочки с обнажёнными животами, манерные, косноязычные мальчики, обряженные в стиле «унисекс». Дешёвый «гламур», отсутствие индивидуальности. Мозги забиты брендами, понтами и прочей шелухой. Абстрактного мышления – нуль. Такие герои нового времени для творческой работы не годились.

Зина встречала каждого острым, азартным, испытующим взглядом. Лилия смотрела мягко, поддерживая и ободряя, но внутри она ощущала лишь холодок снисходительности. Лиля изучала молодые лица и утверждалась в том, что ей не хотелось бы поменяться с ними возрастом. Она жила значительно комфортнее в настоящем, чем в прошлом. Она всё очень хорошо помнила. Эти юные годы, которыми принято восторгаться, полны досадных заблуждений и оплошностей. Не имея опыта, нужно избрать жизненный путь и расставить приоритеты. Намечаешь одно, а на деле выходит совсем другое.

Что у них есть? Свежесть, молодость? Маловато для противостояния жёсткой действительности. У большинства юнцов инфантильные вкусы и отсутствие истинной красоты. Настоящая красота – это не столько молодость. Это больше отточенное знание. И вообще красота – это испытание. Надо уметь распорядиться ею с умом. Слабые, ранимые, часто избалованные, неумелые юные создания! Им свойственно настырно верить, что они явились на свет потреблять счастье большой ложкой, но с каждым из них судьба разделается по своему усмотрению. Мало тех, кто способен ей противостоять.

Обе партнёрши беседовали со студентами вполне приветливо, будто давние знакомые, и рады этой встрече. Такой приём в общении снимал напряжение, ребята быстрее раскрывались. После пары-тройки ознакомительных вопросов предлагалась небольшая импровизация.

– Представьте, что вы иностранка, которая обращается к местному жителю с расспросами. Но вы плохо говорите по-русски. А вы – москвич, который спешит по своим делам. Так, так, молодцы! Следующая пара! Представьте, что вы врач, а вы пациент. Вы настаиваете на срочной госпитализации, а пациент категорически против этого. Ваша задача его убедить – весело, живенько, а ваша – отвертеться. Главное – больше убедительности! Так, неплохо! Следующая пара!

Такие творческие упражнения помогали раскрыть способности к живому общению. Впрочем, кто-то пел, кто-то танцевал, кто-то бил чечётку. Большой проект разворачивался, набирал обороты.

Последнюю неделю Лиля жила на автопилоте. Даже от Зины она скрывала своё состояние, а уж тем более от Вениамина Петровича. А он периодически звонил им обеим, интересовался. Вникал. Солидный клиент – имел полное право. Они бодро рапортовали, что всё идёт по плану, всё нормально, но это было преувеличением.

Подготовка шла полным ходом, но задумка праздника так и оставалась «треской в томате». Отсутствовал внятный сценарий. Лиля обещала вот-вот выдать его, но у неё ничего не придумывалось. Уже несколько дней она раскачивала своё воображение, пытаясь найти интересное, нетривиальное решение, но ничего не клеилось. Не было изюминки, фишки, вокруг которой бы всё вертелось и от которой бы дух перехватывало. Мозг будто спал. Она тихо хандрила, но не показывала виду. Ей хватало ума не вылезать с этим прилюдно, но себя обмануть не удавалось. Получалось, что она невольно блефует со всеми. Даже с Зиной.

Лиля испробовала несколько привычных способов подогреть своё воображение. Бутылка любимого вина. Горький шоколад с мятой. Марципановые батончики с кофе. Просмотр записей кинофильмов и спектаклей. Неторопливый секс. Спонтанный секс. У неё были в то время приятные отношения с одним молодым человеком, но, пожалуй, именно тогда, в эти сумасшедшие весенние дни подготовки большого банковского праздника что-то расклеилось в их интимной взаимосвязи. Что-то безвозвратно ушло, вытекло из общей системы какое-то связующее обоих любовное вещество, и уже не возникали мучительно-сладостные спазмы внутри, и не было чистого взаимного восхищения. Реанимировать отношения ей не хотелось, да и некогда было. Всякая любовь продолжается ровно столько, сколько она того заслуживает. Лиля всегда придерживалась этого правила. Однако внутри образовалась гулкая, неприятная пустота, и Лилия не нравилась сама себе.

Искать вдохновение, вылавливать эмоции и идеи Лиля пробовала и в виртуальном пространстве. Она листала чужие блоги в Интернете, вникала в истории, оставляла комментарии, но не обнаруживала ничего свежего и зажигательного для себя. Обычный трёп людей, измотанных лабиринтами мегаполиса. Модное глумление над чужими пороками. Пережёвывание известных проблем, жалобы на жён-мужей, рецепты кулинарных «шедевров», фотографии друзей, собак, детей, прочие сюси-пуси… Скука.

Лиля тоже вела дневник в Живом Журнале, но она никогда не выплёскивала свои трудности в Сеть, а рассказывала народу озорные байки о творческой работе, развесёлых вечеринках и личных похождениях. За эту позитивную информацию её и ценили среди блоггеров. Виртуальный дневник Лили имел высокий рейтинг посещаемости.

…Тем временем очередная пара студентов демонстрировала свои таланты. Они изображали горожанина и иностранку. Девица имела посредственную внешность, но обладала врожденным артистизмом. Она так легко и раскованно повела свою маленькую роль, словно всю жизнь приставала на улице к случайным прохожим, а юноша явно разволновался, раскраснелся, пытаясь быть обходительным. Он очень старался, но выходило у него как-то плоско, невыразительно. Но зато он выделялся породистой красотой и атлетическим сложением. Высок, пригож. Плечи развёрнуты, мышцы играют. Просто молодой такой изюм, как выражались современные юнцы. Но… Но!

Лиля решительно вычеркнула его фамилию из списка претендентов. Девчонку она оставила. Такая всё сделает, вывернется на изнанку. А для Лили на первом месте работа, ну, а мальчики… А мальчики потом.

Лиля продолжала методично тестировать ребят и невольно ощупывала каждого тайным внутренним взором. Лиля умела держаться с молодежью на одной волне, нравиться им, и успешно пользовалась этим. Однако ей самой приходились по вкусу далеко не все. Лилю притягивало сочетание юной мужественности и живого ума, задатки настоящего мужского естества и незамутненное сознание. Такие редкие индивидуальности неудержимо влекли её, приковывали личный женский интерес. Однако в тот день она не испытала ничего подобного.

Позже, когда Зинаида оглашала список принятых ребят, Лиля заметила, как тот симпатичный парень опять конфузливо зарделся, не услышав своей фамилии. «Самолюбивый, амбициозный, не привык проигрывать, – усмехнулась Лиля про себя. – Красавцы всегда мнят о себе больше, чем они есть на самом деле. Ничего, если парень не глуп, то это послужит ему уроком. Надо быть гибким, тренировать свою психику и воображение. Тогда многое будет удаваться».

На этом кастинг в студии завершился.

В проёме двери вначале появилась видавшая виды швабра, а потом заглянула уборщица:

– Вы как, девочки, ещё работать будете или по домам?

– Финал! Апофеоз! – выдала Зинаида одну из своих коронных фраз, блаженно потягиваясь.

– Ну, если у вас апофеоз, так я тогда полы помою? – деловито уточнила уборщица.

– Тётя Рая, минут десять дай нам на сборы, и мы освободим помещение, – пообещала Зина.

Женщина понимающе кивнула и прикрыла дверь.

– Ну, что, подруга, первый тайм мы уже отыграли! Ребят отобрали. Для нашей затеи людских ресурсов хватит. Теперь дело только за нами. Надо все сцены проработать. А сценарий пока сыроват, – критично заявила Зинаида.

– Я сегодня вечерком посижу, подумаю, – расслабленно пообещала Лиля. – Завтра обсудим, устроим мозговой штурм.

– Паренёк мне один запомнился, фамилия – Крохалёв, – сказала Зинаида.

– Чем? – поинтересовалась Лиля.

– Собой хорош! Лицо открытое, глаза искренние. Без хамоватого апломба.

– Но, согласись, немного зажат, – апатично сказала Лиля. – С такими работать трудно.

– Да, у нас не театральное училище и даже не драмкружок! – усмехнулась Зина. – Нам их учить некогда. Нам нужны готовые лицедеи и притворы. А этот слишком хорош.

– Пусть на него девчонки западают. Головы теряют, влюбляются… – лирично произнесла Лиля.

– Сейчас девки на деньги всё больше падкие! – желчно высказалась Зинаида, застёгивая пальто. – Им олигархов подавай! Все хотят замуж за миллиардеров. Они их и страшненьких стерпят. И влюбляться будто разучились! Все хотят чего-то поиметь материальное. Не любовники, а сплошные партнёры.

– Олигархов на всех не хватит, – заметила Лиля, глядя в зеркало. Она проводила ревизию внешности перед выходом в город. – И этого к рукам приберут, не заржавеет в одиночестве. Ты домой, Зинуля?

– Домой, домой, в семью! – воскликнула Зина. – В свою скорлупку. И чтоб никаких гостей, никакого шума. Такой тихий вечер, почти растительная жизнь без затей. Для меня это лучший способ восстановления. А ты?

– И я домой. Отдохну и подумаю над сценарием. Чтоб клиентам было весело, надо серьёзно поработать.

– Ну, да! Курьёзы требуют серьёза! Слушай, Лилёк, вот отработаем банку юбилейную программу, заручимся глубоким уважением Суровцева, а там и до близкой дружбы с ним недалеко. Я подметила, как он на тебя смотрит. Ты тоже приглядись. Солидный банковский работник. Я навела справки – он одинок! То ли в разводе, то ли вдовец.

– Ты, Зин, на грубость нарываешься! Всё, Зин, сосватать норовишь, – устало и томно отшутилась Лиля. – Хочешь, чтоб и у меня были долгие, тихие, замужние вечера. Я не ищу ничего, чтобы длилось вечно. Для меня же это скука смертная. Я ведь тогда, Зинаида, имей в виду, весёлые сценарии писать перестану. Озарение – птица капризная. Требует особой духовной пищи. А душа моя тонка, затейлива, как… Как венецианское кружево! Уважаемый Вениамин Петрович в ней только запутается. Зачем хорошему мужчине такие сложности? Я отношусь к нему с должным пиететом. И не более того.

– Всё, тебе сегодня крупно повезло! – коротко отрубила Зинаида. – На диспуты о женском счастье у меня уже не осталось сил! Поговорим с тобой об этом как-нибудь в следующий раз. А теперь домой, домой, домой!

– Смотри, кто-то что-то забыл, – вдруг обнаружила Лиля. – Какие-то спортивные причиндалы.

– Ракетка теннисная в чехле! Дети – есть дети! Они вечно что-то раскидывают и забывают. Давай в шкаф уберем. У всех у них телефон наш есть. Спохватятся – сами позвонят.

Глава 4
Средство от хандры

Хозяин забытой вещи позвонил на следующий день. Зина куда-то уехала по административным делам, Лиля корпела над сценарием одна. Она выстукивала на клавиатуре ноутбука вымученные фразы для скетчей, от которых пока веяло только скукой, но никак не искромётным весельем. Когда не клеилась работа, она лгала даже себе, отвлекалась на всякую мелочёвку – лишь бы представился повод. И вдруг возник забывчивый теннисист.

– Когда ты сможешь подъехать? – живо поинтересовалась она.

– Дайте прикинуть, – ответил паренёк. – Дело в том, что я сейчас на Сиреневом бульваре. До вас не меньше часа добираться. На такси по кольцу в лучшем случае сорок минут. И то вряд ли. Час пик. А мне, понимаете, надо ровно через час в спорткомплекс ЦСКА, на Ленинградском…

Лилия Ильинична не дала ему договорить.

– Вот и отлично! – легко, без церемоний заявила женщина, освобождая студента от раздумий. – Я там рядом живу. Так и быть, прихвачу твою ракетку с собой. Выйдешь из ЦСКА, отзвонись мне на мобильный. Идёт?

– Просто супер! – оценил студент.

Она ждала его рядом с троллейбусной остановкой возле аэровокзала. Вокруг бесконечно сновали люди, но они обтекали её. Лиля стояла обособленная от уличной суеты. Все куда-то спешили, а она просто дожидалась молодого человека. Красивая, дорогая, благополучная женщина в мягком кашемировом пальто цвета мороженого крем-брюле. Соблазнительная и недосягаемая для посторонних.

– Здравствуйте! – послышался бодрый голос за её спиной.

Сливочно-кремовая женщина обернулась, быстро окинула юношу заинтересованным взглядом. В глазах её замерцали шалые огоньки. Это был тот самый породистый молодой изюм, амбициозный красавец. Она даже вспомнила, как его зовут – Крохалёв Денис.

– Добрый вечер! Получай свою ракетку, Денис!

Он простодушно протянул руку вперёд, но удивительная женщина вдруг сделала шажок назад и с озорным лукавством заявила:

– А впрочем, подожди! Это будет слишком просто. Ты хоть поведай мне, чем так дорога тебе эта игрушка? Много денег стоит? Я хочу знать, что у меня в руках!

– Как вам сказать… Эта ракетка очень удобная, и ещё я с ней выигрывал нелёгкие матчи. Она у меня счастливая.

– Так, так! Понятно! А что ты в ЦСКА делал?

– Накидывал.

– Чего, кому?

– Мячи. Пузатикам.

– Кому-кому? – задорно рассмеялась она. Лиля уже привычно владела ситуацией. С простодушным теннисистом это вышло совсем легко.

– Ну это так говорится… Подыгрывал богатеньким любителям тенниса. Они корт арендуют и мне платят за игру. Я их якобы тренирую, хотя их бесполезно тренировать.

– Вот оно что! Ты имеешь состоятельную клиентуру! А ракетку-то забирай! Она тоже, наверно, немалых денег стоит. Неужели подумал, что не отдам?

– Нет, что вы, ничего я не подумал! А можно и мне задать вам вопрос?

– Валяй.

– А куда вы ребят набирали?

– Могу ответить без подготовки, но на этой остановке мне как-то неприютно. Может, пройдемся? Ты на метро?

– Да, на метро. Я как раз пешком и хожу после игры до станции «Динамо».

– Вот и отлично. Мне тоже полезно размяться. Идем за мной! Я здесь все тайные тропинки знаю. По прямой дороге, конечно, короче, но ломаная траектория всегда интереснее, не согласен?!

– Согласен, – улыбнулся он.

– Вот мы и пойдем длинной дорогой, – загадочно заявила Лиля.

Она повела его на другую сторону Ленинградского проспекта. Потом они двинулись по улице пилота Нестерова, затем свернули на Красноармейскую и направились к станции метро через Петровский парк, мимо Путевого Дворца. Так Лиля утянула Дениса от грохота и суеты центральной магистрали в тишину уютных улочек и парковых аллей.

Она мягко подавляла, но это не тяготило. Обволакивала голосом, увлекала разговором. Ему заметно льстило её внимание. Видимо, это было ново для паренька и даже приятно. Непритязательная беседа ни о чём. О пустяках. Но именно из такой безделицы вдруг возникают длительные человеческие отношения…

– Выходит, мы с тобой оба зарабатываем деньги, избавляя от скуки богатеньких клиентов. Как ты их назвал? Пузатики? Ну-ну! А ребят мы набирали для крупной акции. Один банк, не так, чтобы очень солидный, но тоже ничего себе, продержался на плаву десять лет. В условиях нашей-то непредсказуемой экономики это срок немалый! И хочется им отметить эту круглую дату как-то особенно. Обычных, типовых вечеринок у них было немало. Понимаешь, им всё уже приелось! Они пресытились! Уже ничего не цепляет! Вот, они и обратились к нам, чтобы мы что-нибудь для них придумали, – увлекательно вещала Лиля, чуть приукрашивая события последних дней.

– А что вы им предложили?

– Венецианский карнавал. Времени до торжества осталось мало, так что у нас в студии настоящий аврал!

– Успеете? – спросил Денис. Глаза его расширились и округлились. Милый, непосредственный, отзывчивый паренёк.

– Обязательно! – весело сказала Лилия Ильинична. – Иначе и быть не может. Не в первый раз. Но пока у нас одна треска в томате. Так моя партнерша Зинаида выражается. Как бы заготовка темы, сценарий – это рыба. А рыба – это треска. Улавливаешь мысль?

– Улавливаю, конечно. Но только почему именно треска, а не камбала, не сёмга, в конце концов? – усмехнулся Денис.

– Потому что потому! Так уж у нас повелось. Будем считать, что я ответила на твой вопрос? – спросила Лиля, продолжая фривольный ироничный разговор. Она ощущала кураж и лёгкость рядом с Денисом.

– Да, но теперь мне стало жутко интересно, что же у вас в итоге получится! – улыбнулся Денис. – А партнёрша ваша, похоже, тоже весёлая, как и вы.

– У нас вообще всегда нескучно. Такой у нас бизнес – народ развлекать!

– А можно мне как-нибудь посмотреть вашу репетицию?

– Почему же нет? Мы сейчас каждый день будем работать. Позвони, подходи, – великодушно позволила Лиля. – Номера телефонов ты знаешь, а имя моё, надеюсь, уже запомнил – Лилия. И прошу впредь так вот просто меня называть, без отчества. А то язык завязнет выговаривать. Идёт?!

– Как скажете, – чуть смущаясь, ответил Денис.

– А теперь опять моя очередь вопросы задавать! Давай-ка, расскажи, какие такие соревнования ты выигрывал? А то ты, может, восходящая звезда тенниса, так я потом буду гордиться личным знакомством с тобой. Давай, не стесняйся, выкладывай свои козыри, – дружелюбно потребовала Лилия.

Мужчины всех возрастов безумно ценят внимание к их занятиям и увлечениям. Денис благодарно улыбнулся Лиле и приступил к старательному изложению своей нехитрой спортивной биографии. Лиля сделала заинтересованное лицо, но в суть его рассказа не вникала. На самом деле ей было всё равно, какие рекорды он устанавливал. Лилю занимало наблюдение за её молодым собеседником. Он так искренне смущался и очень трогательно пытался это состояние скрыть, но Лилю было трудно провести. Ей всё больше нравилось его открытое свежее лицо и чистые, правдивые глаза.

«Надо же, он мне на кастинге совершенно не показался! – думала она. – Да и не годится он для наших игрищ, это точно. А в жизни хорош! Как, однако, юная непосредственность скрашивает этот безумный мир! Встречаются же ещё такие неиспорченные жизнью экземпляры мужской породы!»

Лицо очень много сообщает о человеке. Нужно осторожно всмотреться и считать информацию. Лиля это умела, как никто другой. Она видела особым зрением, слышала внутренним слухом.

Значительно выше её ростом, детинушка, здоровяк, а внутри мальчишечка ещё. Фигура, руки мужественные, но в лице, особенно в глазах, плещется неизжитая детскость. Он уже не ребёнок, но детство не отпустило его. Он у черты, у порога. Стоит его легонько потянуть – и он сделает шаг вперёд. К ней, к Лиле.

Почему бы нет?

Прошло минут тридцать-сорок, не больше. Вокруг ничего не изменилось. Те же улицы, те же дома. Но что-то произошло в какой-то короткий миг. Паренёк мог исчезнуть в метро и больше не возникнуть в её жизни. Им негде пересекаться. Он там где-то машет своей ракеткой, мячики ловит, она изо дня в день тешит скучающих господ. У каждого свои орбиты. В Москве можно никогда не совпасть. Ощущение неповторимости, мимолетности их общения, завело Лилю, раззадорило. Ей захотелось приблизить к себе этого юношу, как никого и никогда. Так, по крайней мере, казалось в тот момент.

Чего хочет женщина, того хочет Бог. Но зачастую её, Лилю, вёл лукавый – это точно. Так что же там, у Бога в голове, если он допускал женское плутовство?

Дошли до станции метро «Динамо».

– Очень интересно было тебя послушать, – убедительно, без тени смущения соврала Лиля. – Жаль, уже дошли до станции. Будем прощаться?

– Да, до свидания! И ещё раз вам спасибо! – энергично, с чувством сказал Денис.

– Знаешь что, Денис, я тебе тоже благодарна! – отзывчиво сказала Лиля. – Прошлась, подышала, взбодрилась. А ты очень приятный собеседник, знаешь об этом? Так что мой вечер не пропал даром. Если появится ещё желание прогуляться после игры в ЦСКА – звони! С удовольствием составлю тебе компанию, будущий чемпион!

– А можно?

– Почему бы нет? Мне, во всяком случае, было с тобой интересно.

– Мне тоже, – ответил Денис.

Он сильным движением толкнул высокую тяжелую дверь, широко шагнул в многолюдье вестибюля станции. Лиля смотрела Денису вслед, но последнее, что она успела заметить – его большая, яркая теннисная заплечная сумка. Она была так велика, что имела две широкие крепкие лямки на оба плеча, несколько отделений, замков-молний и свисала почти до колен. Нелёгкая, пожалуй, но, тем не менее, он с ней гулял! А это что-то, да значит!

«Я не знаю твоих вкусов и пристрастий. Я не представляю, что ты ещё умеешь, кроме как играть в теннис. Я совсем не представляю твою семью. Я даже не знаю, что у тебя в том огромном таинственном бауле, который ты носишь за спиной, но ты мне нравишься вместе с ним! Ты молод, но ты – мужчина. А я – женщина. И не важно, кому из нас сколько лет».

По дороге домой Лилю озарила роскошная идея. Она вдруг чётко представила, как должен быть выстроен банковский праздник. Венецианский карнавал реализовался в её воспрянувшем воображении во всех подробностях, будто уже состоявшееся событие. Она такое придумала, что завтра Зинаида захлебнется от восторга! Маски обязательно сыграют особую роль! Вот уж точно будет апофеоз!

Её замысел был на острие нравов, на лезвии бритвы, но вместе с тем достаточно изящен. Требовалось только всё срочно прописать, сделать пошаговый план, затем проработать сцены и диалоги. Лилия уже чувствовала, что всё получится. Внутри бурлил кураж, и возникала полная уверенность в своей правоте.

Мозг оживился. Хандра прошла. Такая она себе нравилась.

У Лили так порой бывало: внутри вдруг почему-то образовывалась тишина, и она становилась скучна сама себе. Но внезапно чьё-то лицо или какое-то любопытное обстоятельство зажигали творческую искорку. Появлялся азарт. Мысли пенились, играли. Так уж Лилия Воронцова была устроена. То совсем ничего, то всё сразу!

На следующий день Зинаида слушала свою партнёршу очень внимательно, не перебивая. Лиля подготовилась основательно и не просто фонтанировала идеями, а представила к рассмотрению толково и оригинально сколоченный сценарий. Потом, когда Лиля закончила излагать, Зина одобрительно сказала: