Текст книги "Хочу ребенка без мужа"

– Я его как-то по телевизору видела, – произнесла Галина. Детский сад построил и вместе с мэром красную ленточку перерезал. Симпатичный, рост приличный и фигура спортивная. Том, вы с ним хорошей парой будете.

– Это вряд ли, – вздохнула Тамара. Бабник он, говорят, женщин меняет как перчатки.

– А чего тогда встречаешься?

– Нравится так, что сил нет. Умный, интеллигентный, в Москве учился, с ним интересно и вообще…

– Вообще – это про секс? – засмеялась Галина.

– Да, и что?

– Мы одобряем, – важно произнесла Людмила.

– Милка, я не могу, – расхохоталась Тамара. Ее поддержала Галина, – наша подруга -большой специалист в этом вопросе.

– Томусь, мама знает?

– Конечно. Как-то звонит мне, – дочура, что-то мы с тобой давно не виделись, приходи, я твоих любимых оладушек испеку, чаю попьем, расскажешь про свои дела. Пришла, поужинали, она Леонида Ивановича отправила телевизор смотреть и спрашивает, – доча, что с тобой? Я все и выложила. А мама говорит, – и чего ты расстраиваешься, встречаешься с человеком, который тебе очень нравится, вот и радуйся, не думай о том, что будет дальше. Жизнь непредсказуемая, в ней такие бывают повороты, что ни один писатель не придумает. Разве я могла предположить, что на старости лет влюблюсь и выйду замуж… Никого не слушай, люди любят поговорить, особенно, о плохом. А я все разведаю про твоего Глеба и обскажу. Мне, девки, так смешно стало, говорю ей, – мам, ты ж не частный детектив, а она отвечает, – Томочка, я всю жизнь в разных местах уборщицей работала, с такими же, как сама, общалась, ты даже не представляешь, сколько тайн и секретов про хозяев и начальников знают эти люди. Они частному детективу всего не расскажут, а со мной посплетничают. Потому что я им ровня. Город наш хоть и не маленький, а все равно деревня. Так что не бери в голову, мама тебе поможет. Вот так мы с ней и поговорили, теперь радуюсь жизни, и жду информацию от моей мисс Марпл, – засмеялась Тамара.

– Том, у тебя сосед по даче появился? – спросила Галина.

– Да, Марь Борисовна говорила, какой-то профессор из Москвы. Полдня машину с книгами разгружали.

– Так дом же был не жилой, там, наверное, все обвалилось.

– Нет, он в нормальном состоянии. Я когда решила себе купить розвалюху с участком, поговорила с тетей Лидой. Хотелось узнать, что у меня за соседи будут. Она и рассказала, хозяева – муж и жена, люди ученые, он вроде бы академик, она – профессор. Оба преподавали в нашем технологическом институте, а потом переехали в Москву, их сын поступил в столичный вуз. Квартиру продали, дачу оставили и попросили тетю Лиду присматривать за ней. Деньги ей аккуратно присылают, чтоб оплачивала коммуналку, а за хлопоты, разрешили пользоваться участком. Она там картошку выращивает, за садом ухаживает, фрукты-ягоды собирает и продает. А дядя Яша – ее муж, мелкий ремонт в доме делает. Где ступеньку подправит, где половицу прибьет. Говорил, что мебель в доме хоть и старая, советская, но крепкая. Профессорша раз в год приезжает, проверяет. Королева, а ты откуда узнала про соседа?

– Сегодня подъезжаю на своей «Ауди» к поселку, смотрю, впереди лыжник идет. Стойка правильная, шаг хороший, чувствуется, что не дилетант. А потом как-то так палками взмахнул и будто полетел. Я аж залюбовалась и подумала, – был бы молодой, я из него точно чемпиона бы сделала. Потом вижу, лыжник в соседнюю с тобой калитку въезжает, вот и спросила. Ты с ним знакома?

– Нет, но мои старики, наверняка. Сан Саныч любопытный и не прочь поболтать, а Марь Борисовна обязательно начнет соседа подкармливать.

– Томусь, у меня к тебе просьба, – произнесла Людмила, но если это трудно…

– Воробьева, ты меня уже достала своими интеллигентскими замашками. Говори, что надо.

– Понимаешь, я очень беспокоюсь о Ванечке и Викторе Алексеевиче. Получается так, что мальчик живет с чужим человеком. Не совсем, конечно, но все равно не по закону. У них одна фамилия, инициалы братьев одинаковые, но если кто копнет, могут быть неприятности. Тем более, что у ребенка есть мать, вдруг права предъявит. Попроси своего юриста, чтобы он объяснил, как решить этот вопрос. Если нужно, я оплачу его услуги.

– Да? Может, мне еще и бабки дашь за посредничество, – возмутилась Тамара. Совсем соображать перестала, забыла, как все лето вместо того, чтобы в море плескаться, со мной и Галкой диктанты писала, когда мы с ней в институты поступали. Или напомнить…

– Томчик, я все поняла. Так ты узнаешь?

– В понедельник позвонишь и сообщишь все данные на мать-кукушку. Девки, как будем Новый год отмечать?

– До него еще полтора месяца, кто знает, что еще случится, созвонимся, договоримся, – произнесла Галина.

Тридцатого декабря Воробьева теребила мобильник, затем решилась, – Галюся, ты куда идешь на Новый год?

– Никуда. Меня уже никто не приглашает, все знают, что я с подругами его отмечаю. Томка молчит, наверное, с Глебом будет. А ты?

– Тоже нигде. Виктор Алексеевич с Ванечкой уехали в деревню к бабушке с дедушкой. Те очень просили, да и мальчик заскучал. Пораньше родителей поздравлю и все, у них там своя компания. Может, объединимся?

– Конечно, сама тебе хотела предложить. Завтра приезжай, я во дворе елку нарядила, наготовим всего, телевизор посмотрим.

Не успела Людмила войти в дом подруги, как у нее затренькал телефон.

– Привет, через пять минут будь готова как пионер, я за тобой заеду, – раздался голос Тамары.

– А я у Галюси, собираемся салаты резать.

– Да? Тогда складывайте все в баночки и ждите меня.

– Томусь, может, у Королевой отпразднуем?

– Еще чего, во-первых, традицию надо блюсти, наряженная елка на даче уже стоит, во-вторых, Марь Борисовна холодца наварила, а Сан Саныч капусту наквасил, да и я полный багажник загрузила. А в-третьих, у меня история с географией. Так что не возражайте. Я подъеду и посигналю.

Усевшись в машину, Галина принялась возмущаться, – ты, Остапчук, совсем забронзовела. Не могла хотя бы накануне сообщить о том, что Новый год отмечаем у тебя.

– Галка, не ругайся, я сама ни в чем не была уверена. Мы с Глебом последние две недели не виделись, некогда было. Конец года, бумаги, отчетность, баланс, вам все равно этого не понять. Но, на всякий случай, предупредила Марь Борисовну о боевой готовности. Сегодня в семь утра мой кавалер примчался, сунул цветы, коробочку с французскими духами, поцеловал и сказал, что улетает в Москву встречать Новый год с мамой, а первого января со студенческими друзьями гулеванит в столичном ресторане. Традиция у них такая. Я даже рот не успела открыть, как он умотал. На предприятие приехала, коллектив поздравила, потом к маме заскочила и вам позвонила.

– Томусь, у тебя история хорошая или плохая? – осторожно спросила Людмила.

– Скорее, безнадежная, – вздохнула Тамара. Ты уже попрыгала возле елки с детишками?

– Вчера утром они хоровод водили, песенки пели, деда Мороза со Снегурочкой звали, стишки рассказывали. Жалко Ванечки не было. Два дня его не видела и уже скучаю.

– А за папочкой?

– И за ним тоже.

– Милка, что-то мы с тобой не везучие. Вроде бы и мужики есть, а все равно одинокие.

– А я, значит, везучая, – возмутилась Галина.

– У тебя впереди Памир, так что живи надеждой. Приехали, выгружаемся, мои старики уже чешут, приветствовать будут, такие внимательные. Марь Борисовна, Сан Саныч, с наступающим, здоровья и радости вам.

– Тамара Петровна, девочки, с Новым годом, – почти одновременно ответили те. У нас все готово, горячее на плите, остальное в холодильнике, – доложила Мария Борисовна. Если вам не нужны, мы пойдем к Вере Петровне, помогать ей будем.

– Спасибо. Пакетик возьмите, можете сразу нарядиться.

– Балуете вы нас, Тамара Петровна, – произнес Сан Саныч и заглянул в пакет. Маша, ты всю жизнь мечтала об оренбургском пуховом платке… А этот шарф мне? Красивый и теплый, спасибо вам, Тамарочка, за доброту и заботу.

– Девки, пошли в дом. А то старики еще час будут приговаривать и благодарить.

– Томусь, а куда это они собрались на Новый год?

– У них тут своя тусовка образовалась, человек семь или восемь пенсионеров. Дни рождения отмечают, праздники, примут по чуть-чуть и песни распевают. Такие голосистые, далеко слышно.

– Как же твои старики к внукам не поехали?

– А кто их звал. Мне два дня назад тетя Лида позвонила и доложила, что зять приехал на машине, но во двор не въезжал. Они вынесли соленья-варенья, подарки внукам и он учесал, зараза. Ладно, не будем о грустном. Я такая голодная, давайте сначала поедим, потом будем разбираться с праздничным столом. Предлагаю начать с холодца, у Марь Борисовны он всегда такой вкусный.

– Том, рассказывай, что у тебя случилось, – потребовала Галина.

– Тогда налей нам по грамулечке, а Милке сок, а то Новый Год проспит. Помните, я вам говорила, что мама обещала все выяснить о Глебе. И что вы думаете, провела настоящее расследование. Не знаю уж, кому такое под силу. В общем, его мать Изольда Карловна Верницкая на самом деле Зинаида Карповна Корзинкина из деревни Кизякино.

– Да, ладно, – рассмеялась Галина. И где это она себе имечко такое выдрала.

– Между прочим, была такая артистка Изольда Извицкая, красавица необыкновенная, – сказала Людмила.

– А я про такую и не слышала.

– Ты что, не смотрела фильм «Сорок первый»? Это же классика.

– Нет. Воробьева, не отвлекай человека от повествования. Тома, продолжай.

– Ну, вот. Закончила девушка восьмой класс и приехала к нам в город, здесь у нее тетка одинокая жила. Поступила в ПТУ, выучилась то ли на маляра то ли на штукатура, и подалась с двумя подружками в Москву за счастьем. Работали они там в какой-то строительной организации и еще частным ремонтом занимались. В основном дачи в Подмосковье приводили в порядок перед началом летнего сезона. Говорят, прилично зарабатывали, Зинина тетка соседям хвасталась, показывала, какую кофточку ей племянница прислала. Ну, вот, во время дачного ремонта признакомилась девушка с Эдуардом Верницким, что у них там случилось, история умалчивает, только на следующее утро она прибежала в милицию и написала заявление об изнасиловании. Ее отправили на экспертизу, какие-то синяки обнаружили и возбудили уголовное дело. Родители великовозрастного сыночка оказались известными музыкантами, да и сам он играл в каком-то оркестре, чуть ли не первой скрипкой был, а тут такой облом. Пытались это дело замять, Зине деньги предлагали, но она отказалась. Менты в то время не такими продажными были, да и Верницкий со своими дружками их достал. Дачники постоянно жаловались на их дебоши и разные выходки. В общем, пришлось решать, или тюрьма или женитьба. Выбрали последнее. Зинка заявление забрала, родители Эдуарда кооперативную квартиру молодым купили, но ее возненавидели так, что даже внука не признали. Зато муж сына любил, сам во всю гулял, но семью обеспечивал. Зина не работала и усиленно старалась стать светской дамой, чтоб соответствовать статусу жены музыканта. Имя-отчество поменяла, богемным теткам старалась подражать, но ее так и не приняли в этот круг.

– Томусь, как же об этом твоя мама узнала? – удивилась Людмила.

– Так подружки Зины домой приезжали и рассказывали родственникам. Завидовали и злорадствовали, прежней дружбы уже не было, но иногда встречались. Муж Зины умер рано, до сорока не дожил, и осталась у нее одна любовь и радость-сынок. Глеб, поступил в строительный институт. После его окончания пытался в Москве открыть свой бизнес, но быстро сообразил, что в столице все места заняты и приехал в наш город. Первое время жил у Зинкиной тетки, пахал, крутился, потом у него все наладилось. Квартиру купил, ну и личная жизнь началась. Но как только у Глеба намечались с женщиной серьезные отношения, Зина тут же приезжала из Москвы и все разрушала.

– Обычная материнская ревность, – вздохнула Людмила.

– Наверное, – согласилась Тамара. А может, боялась остаться одна. Знаете, что мне мама сказала? Дочура, когда Глеб захочет тебя познакомить с Изольдой, постарайся не показываться ей на глаза. Если она начнет тебя охаивать заочно, он ей возразит, – ты же ее не видела и не знаешь. А если познакомишься, она в тебе найдет столько недостатков, что Глеб тут же сбежит. Любит он ее, доверят, и никуда от этого не денешься. Вот такой мне, девки, мужик достался, – вздохнула Тамара.

– А сейчас, как у тебя с ним? – спросила Галина.

– Так хорошо, что сказать страшно, но боюсь, вернется из Москвы, и все изменится. Давайте новогодний стол накрывать. Милка, твою просьбу я выполнила. Борис Семенович съездил в Оренбург и все выяснил. Твой Виктор или его родители должны написать заявление о лишении матери-кукушки родительских прав. Основания есть, два года назад она бросила ребенка, не занималась воспитанием, не обеспечивала его содержание. Нужно собрать кучу документов, я познакомлю твоего подполковника с юристом, он ему все объяснит. Решать будет суд, который учтет и позицию матери. Но тут не должно быть особых проблем, Борис Семенович договорился, что она не будет возражать.

– Томуська! – спасибо тебе, я так рада! Дай я тебя поцелую.

– Не возражаю. Между прочим, он сказал, чтобы стать усыновителем Вани, твоему подполковнику желательно иметь жену. Тогда все процедуры ускорятся и упростятся.

– Том, как удалось твоему юристу так с матерью – кукушкой договориться? – тихо спросила Галина.

– Не соображаешь? Бабки предложил. Барышня в родном Оренбурге загуляла, даже замуж за местного бизнесмена собралась, а про ребенка жениху не сказала. Борис Семенович на этом ее и прищучил. Сказал, – или отказ от ребенка, или объяснение с будущим мужем. Эта зараза быстро сообразила и говорит, – тридцать тысяч долларов. Он мне позвонил, мы посоветовались, и Борис Семенович ей поставил ультиматум, – пятнадцать за согласие или судебные тяжбы. На том и сошлись. Только не вздумай Милке об этом говорить. Она ж своему Виктору ничего не скажет, а сама на хлеб с водой перейдет, чтоб эти бабки мне вернуть.

– Ты, что, Том, я понимаю. Слушай, может, пригласишь соседа к нам на праздник? Чего он там один?

– Ты ж говорила, что его не рассмотрела.

– Зато стойка впечатлила, – засмеялась Галина.

– Ладно, чего не сделаешь ради подруги. Пошла я.

Через несколько минут Тамара ввернулась в сопровождении высокого светловолосого мужчины в очках и с бутылкой шампанского, – барышни, знакомьтесь, мой сосед Олег Игоревич. Прошу любить и жаловать.

– Можно, просто Олег, – широко улыбнулся тот и задержал протянутую руку Галины.

– Вы же Королева! – воскликнул он.

– И что?

– Ну, как же, известная биатлонистка, вам прочили большое будущее. Я смотрел по телевизору соревнования и всегда болел за вас. Очень сожалел, когда узнал, что вы ушли из большого спорта.

– Когда это было, – вздохнула Галина.

– Мне кажется, вы совершили серьезную ошибку.

– Олег, – давайте не будем об ошибках, – произнесла Тамара. Открывайте шампанское и выпьем за наступающий Новый год. Скоро уже президент будет выступать. Спустя какое-то время она прошептала Людмиле, – тебе не кажется, что этой парочке по фигу и мы, и праздник?

– Томусь, а как же Памир?

– Хрен его знает.

– Дамы, – поднялся из-за стола Олег. Надеюсь, вы не будете возражать, если мы вас покинем? И не дождавшись ответа, взял за руку Галину и увел ее за собой.

– Видала? – засмеялась Тамара.

– А нам что делать? – оторопела Людмила.

– Предлагаю все убрать и идти спать. Я так устала за эти дни, что готова сутки не вылазить из постели. Присоединишься?

– Куда ж мне деваться.

На утро Людмила спустилась вниз, разожгла камин и принялась накрывать на стол. Вскоре появилась и Тамара.

– Томусь, ты же собиралась сутки спать.

– Собиралась, но проснулась и есть захотела. Когда Королева пришла?

– Она не появилась.

– Ну, ни фига себе. На нее это не похоже.

Внезапно хлопнула дверь и в дом вбежала Галина. – Девочки, мы голодные, дайте чего-нибудь. Так, курицу забираю, тарелку с холодцом тоже, пирожки пригодятся, греческий салат вчера не ели, картошка у Олега есть, так я еще соленья возьму. Все расскажу потом, узнаете, обалдеете. Вернусь после обеда.

– Томусь, что это было? – засмеялась Людмила.

– По-моему, у подруги с профессором полный консенсус.

– Что же нам теперь делать?

– Пребывать в нетерпеливом ожидании. Сейчас позавтракаем и прогуляемся, свежим воздухом подышим.

– Том, давай снеговика сделаем. Помнишь, как во дворе Галкиного дома его всегда лепили.

– Павлушка и Аришка вокруг бегали, смеялись, в снегу валялись и мы вместе с ними. Только в детстве бывает радость без причины и счастье просто так. Милка, вот я тебе завидую, лопаешь наравне со мной и Галкой, но все равно миниатюрная. С нашей тренершей все понятно, она со спортсменами побегает, попрыгает, и все лишнее сбросит, а у меня сидячая работа, приходится себя ограничивать, хоть и люблю поесть.

– Томусь, ты напрасно комплексуешь. У тебя рост хороший, красивые длинные ноги, грудь такая, что силиконовые тетки обзавидуются. Сама брюнеточка, а кожа вон какая белая, короткая стрижка, как у Деми Мур в фильме «Привидение», тебе очень идет.

– Умеешь ты, Милка, красиво говорить, так бы и слушала. Сейчас найду старые брюки, куртки тебе и себе, и пойдем снеговика лепить, может, жиры свои растрясу.

Спустя три часа довольные подруги вернулись в дом.

– Эх, хорошо погуляли, – сказала Тамара. Давай переоденемся и займемся обедом. Галка вернется опять голодная.

– Девушки, что за мокрая одежда в коридоре висит? – раздался вскоре голос подруги, вошедшей в дом.

– Это мы снеговика во дворе лепили, неужели не видела? – удивилась Людмила.

– Не а.

– У нее сейчас в глазах только профессор, – засмеялась Тамара. Есть будешь?

– Нет.

– Тогда рассказывай.

– Девчонки, вы сейчас в обморок упадете. Мы пришли к Олегу, хорошо у него, уютно, чистенько, три комнаты, во всех книги, ковры на полу, два компьютера и ноутбук. Он открыл бутылку шампанского, достал коробку конфет, и начали болтать, в основном о биатлоне. Потом Олег спрашивает, – ты у Забродина тренировалась?

– Я отвечаю, – да. Он достает альбом и показывает фотографии. А на них Пал Палыч на тренировках, со спортсменами, с Олегом. На обратной стороне снимка, где мой тренер один, я прочла: «Олегу, любимому ученику и будущему олимпийскому чемпиону». И тут до меня дошло. Помните, я вам рассказывала, что Пал Палыч говорил об очень талантливом биатлонисте из семьи ученых, который бросил спорт, занялся наукой то ли физикой, то ли математикой. Так он имел в виду Олега. Я кое-какие детали выяснила, все совпадает, точно, он. Представляете?

– Вот это да, – протянула Людмила. Женат?

– Сказал, что развелся, и больше не стал говорить на эту тему.

– Галка, не тяни, что дальше было? – спросила Тамара.

– Мы начали целоваться, и я как-то неожиданно для себя оказалась в его постели, – засмеялась та.

– Неужели не сопротивлялась? – удивилась Людмила. Ты ж у нас девушка строптивая.

– А зачем. Во-первых, Олег мне очень понравился, а во-вторых, подумала, чего мне ехать на Памир, если под боком мужик с выдающимися способностями биатлониста. Теперь точно рожу олимпийского чемпиона.

– Подруга, твой профессор в постели такой же выдающийся, как и на лыжне? – уточнила Тамара.

– Он мне всю ночь спать не давал, но я не возражала. Олег такой сильный, такой ласковый… Знаете какая у него фамилия? Король.

– Оказывается, вы Король и Королева, – засмеялась Людмила. А детки будут Королятками.

– Том, ты когда собираешься в город возвращаться? – спросила Галина.

– Завтра в восемь утра я должна быть на работе, а Мила в десять. Так что уедем рано. Хочешь остаться?

– Да, у меня тренировка третьего января.

– Как будешь добираться?

– На маршрутке.

– Пока ее дождешься, попу отморозишь. Я своего водителя за тобой пришлю, продолжай, подруга, беременеть дальше. А пока выгребай все из холодильника, мы с Милой завтракать не будем, разве что по бутерброду съедим.

Спустя полтора месяца Тамара позвонила подруге, – Воробьева, паразитка, почему я узнаю от чужих людей о переменах в твоей жизни?

– Сама виновата, днем не дозвониться, вечером не решаюсь, вдруг, не вовремя. Не могу же я на телефоне постоянно висеть. У меня, между прочим, и работа, и бурная личная жизнь.

– Галка знает?

– Еще нет, у нее сплошные соревнования, вчера только из Питера приехала, ее юниоры кого-то победили.

– Мила, в субботу после обеда сможешь поехать на дачу?

– Конечно.

– Ладно, я подругу предупрежу, жди моего звонка.

– Томусь, ты меня сегодня потрясла, как сказала, что заедешь в два часа, так тютелька в тютельку, – усаживаясь в машину, произнесла Людмила.

– Учитель был хороший, – буркнула та.

– Почему был?

– Потому что сплыл.

– Да ты, что. А я думала, у вас все хорошо… Давно сплыл?

– Неделю назад.

– Чего ж молчала?

– Так у Галки соревнования, а у тебя бурная личная жизнь. Я Королеву проинформировала, она вся в нетерпении. Видишь, у ворот стоит, нас встречает.

Как только подруги вошли в дом, Тамара потребовала, – Воробьева, рассказывай, только с подробностями и чувствами, чтобы мы тоже прониклись.

– Ой, девочки, даже не знаю, с чего начать.

– С Нового года, – засмеялась Галина.

– В общем, мы с вами его отпраздновали, я живу в ожидании Ванечки и Виктора Алексеевича. Он мне позвонил вечером восьмого января. Сказал, что они приехали, соскучились по мне и хотели бы встретиться на следующий день. Я обрадовалась, продумала, чем буду угощать, буженину запекла, тесто на пирожки поставила. Утром пришла на работу, и вдруг, Виктор Алексеевич по телефону сообщает, что его срочно отправляют на какие-то месячные курсы в Москву, так не могла бы я на это время Ваню приютить. Я отпросилась, заскочила в магазин, купила сыр, ветчину, чтобы сделать ему бутерброды в дорогу, буженину порезала, пирожков нажарила, и тут они пришли. Виктор Алексеевич начал извиняться за беспокойство, а потом вздохнул, – не так я представлял нашу встречу, Людмила Ивановна. Я отвечаю, – ничего, мы же расстаемся всего на месяц, а у самой сердце защемило. Разобрала Ваничкину сумку с вещами и обнаружила конверт с деньгами. Очень обиделась, а ребенок говорит, – Людмила Ивановна, не переживайте, давайте на эти деньги красивый костюм папе купим. А то у него кроме формы ничего приличного нет. Представляете, какой сынок заботливый.

Нам с Ванечкой было хорошо. Он умненький и деликатный. Идем в школу вместе, за руку меня держит, а потом убегает вперед. И после уроков ждет меня где-нибудь за уголком. Мы к родителям ходили, он им очень понравился. Мальчик такой хозяйственный, просто удивительно. Я как зайду магазин, обязательно что-нибудь забуду купить. А Ваня, – Людмила Ивановна, вы заранее записывайте все на бумаге, дедушка всегда так делал. Теперь следую его совету. Придем с ним из школы, пообедаем, я к урокам готовлюсь, он в интернете сидит или книжку читает, а после устроимся на диване и мультики смотрим. Ванечка прижмется ко мне, я обниму его и так нам хорошо, так уютно. Виктор Алексеевич каждый вечер звонил, интересовался, как мы, что делаем, куда ходим. Седьмого февраля рано утром приехал, воскресенье как раз было. Открываю дверь, он на пороге, ко мне потянулся, но тут Ваня выскочил в прихожую и закричал, – папа, папа! Мы позавтракали, сложила я в сумку Ваничкины вещи и провожаю. А они стоят в прихожей и смотрят на меня одинаковыми просительно-вопросительными глазами. И тут я понимаю, сейчас закроется дверь, а за ней и мое счастье. Не выдержала и спрашиваю, может, останетесь? Ваня как завопит, – конечно, останемся, и потащил в комнату сумку. А Виктор говорит, – Людмила Ивановна, зачем вам старый пень, да еще и с ребенком. Вы молодая, красивая, найдете себе такого же и устроите свою жизнь. Эх, я как возмутилась, -вы не старый пень, а полный дурак. Совсем ничего не соображаете? Люблю я вас с Ванечкой и все. Ой, девочки, бросился он ко мне, обнимает, целует, шепчет, – это самый счастливый день в моей жизни… Ванюшка увидел, как запрыгает, и спрашивает, – вы теперь поженитесь? Виктор говорит, – конечно. Людочка, не стоит терять время, звони родителям, я буду просить твоей руки.

Пришли мы к ним, по пути купили цветы для мамы, коньяк для папы, шампанское, торт, коробку конфет. Родители уже накрыли стол, мы выпили сначала за знакомство и встречу, потом Виктор встал и говорит, – дорогие Анна Степановна, Иван Георгиевич. И пауза. Когда он волнуется, всегда так бывает. А Ваня подскочил и продолжает, – мы просим у вас руки Людмилы Ивановны, она согласна. Все, конечно, начали смеяться. Благословение мы получили, посидели еще немножко, и мама и предлагает, – Ванюша, оставайся у нас, мы тебя сами завтра в школу отведем. Твоему папе и Людочке надо кое-что обсудить.

– Милка, признавайся, как вам обсуждалось? – поинтересовалась Тамара.

– Если бы не работа, так я бы неделю все обсуждала бы и обсуждала, – засмеялась Людмила.

– Молодец подполковник, уважаю. Когда свадьба?

– Двадцать пятого марта нас расписывают. Мы хотим, чтоб все было скромно. После ЗАГСа посидим в ресторане, с моей стороны будут папа с мамой, вы и тетя Аля из Геленджика. Виктор пригласит двух своих друзей-сослуживцев с женами.

– А его родители?

– Они не смогут приехать. Алексей Иванович упал и ногу сломал, а Вера Николаевна за ним ухаживает. Виктор их хочет сюда перевезти и купить домик, они ж без хозяйства не смогут. Но цены кусаются, нам придется брать кредит в банке.

– Мила, зачем им жить в городе, если под боком Осиповка, там точно дома и земля дешевле. Правда, дорога плохая, но может, отремонтировали, я там сто лет не была, – произнесла Галина.

– Королева права, – поддержала ее Тамара. Если что, я вам одолжу деньги, вернете, как сможете.

– Спасибо, Томусь, ты не волнуйся, мы оформим сделку через нотариуса, чтобы не было недоразумений.

– Подруга, ты совсем ку-ку? Забыла, как вы с Галкой выгребали все сбережения, чтобы мне помочь? Ты еще и своих родителей уговорила. Тогда, между прочим, про нотариуса никто и не вспомнил. Лучше скажи, как тебя Ванька называет?

– Как и положено, – горделиво ответила Людмила. На следующий день пришли из школы, и он спрашивает, – мне теперь вас называть мамой? Отвечаю, – я бы очень этого хотела, но тебе самому надо решить. Ванечка засмеялся, – я уже решил. Виктор рассказывал, что он в деревне скучал по матери, спрашивал, когда приедет. А однажды сказал дедушке, – я знаю, мама меня бросила. Наверное, кто-то из соседей просветил, но мальчик больше никогда не касался этой темы. Не понимаю, как можно бросить своего ребенка, тем более такого. Его ж нельзя не любить. Ой, девочки, что я все о себе, да о себе. Томусь, мы тебя слушаем.

– У меня все наоборот. Когда Глеб вернулся после праздника из Москвы, то сразу ко мне пришел и говорит, – Томочка, давай я к тебе перееду, а то ухожу, и сразу начинаю скучать. Было у нас все замечательно, он умный, эрудированный, мы много разговаривали, мыслями делились, гуляли, один раз даже на турбазу выбрались, в лесу такая красота. Но о будущей совместной жизни Глеб не заговаривал, я не спрашивал, чувствовала, что скоро все это кончится. В начале февраля прислал мне эсэмэску: приезжает мама, поживу пока у себя. Хорошо, что на работе была, там не до переживаний.

– Трусливый зараза, – буркнула Галина.

– Что есть, то есть, – вздохнула Тамара. Пришла я в тот день домой и стараюсь сама себя успокоить. Думаю, может Изольда уедет и все будет по-прежнему. Не вышло. Дней через пять Глеб появился у меня поздно вечером. Открыла дверь и по его взгляду все поняла, но вида не подала. Пригласила войти, предложила поужинать, он отказался. Спросил, как дела, потом говорит, – Тома, я решил, что нам надо расстаться. Сам в глаза не смотрит и вообще, какой-то потерянный. – Ну, что ж, – решил, так решил, – отвечаю. Глеб даже растерялся, наверное, думал, что буду сопротивляться или выяснять причину. Но я молча сложила его вещи в сумку, сказала, – счастливо, и он ушел. И так жалко мне стало этого дурака, что даже немножко поплакала. Думаю, придет к себе домой, там пустота, и некому о нем позаботиться, покормить. Он ведь со мной как привык, только встал, а на плите уже все скворчит, вечером то же самое. Мы даже на обед домой ездили, Глеб предложил. Говорит, – Том, чего мы по кафешкам бегаем, если у тебя супы-борщи обалденные.

– Его, значит, пожалела, а себя? – спросила Галина.

– А зачем? Девки, я беременная! Уже шесть недель!

– Томуська, поздравляю! – воскликнула Людмила.

– Подруга, какая же ты молодец, – засмеялась Галина. Мама знает?

– Да, я сразу ей сказала, а она, – доча, не переживай, если что, сами вырастим ребеночка. Так что теперь мне все по фигу, лишь бы выносить его и родить здоровеньким. Галка, а ты как?

– Бросила я Олега. Он же полный придурок.

– Галюся, профессор математики не может быть таким по определению, – заметила Людмила.

– Может. После Нового года мы с ним начали встречаться, я к нему приезжала, он ко мне. Потом как-то звонит и говорит, – приготовь паспорт, после обеда к тебе домой заскочу. Приехал на такси и привез прямо к ЗАГСу. Вышли мы из машины, а он, – пошли заявление писать. Говорю, – еще чего, я не собираюсь за тебя замуж выходить. Олег так удивился, и спрашивает, – почему?

– По кочану, – отвечаю. Если с тобой сплю, то это ничего еще не значит. Он как заорет, – а для меня значит. Тут подошла маршрутка, я нее прыгнула, и он остался стоять с разинутым ртом. Спустя два дня встречает меня возле спортшколы. Схватил за руку, – Галь, давай поговорим, может, объяснишь, в чем дело? Я же тебе нравлюсь, иначе ты бы со мной не встречалась. После этих слов так на него разозлилась, что молча села в свою машину и укатила.

– Галюся, ну, зачем ты так, сама говорила, что Олег тебе нравится, – произнесла Людмила.

– Мила, люблю я этого придурка, только не ровня ему. Он профессор, в Англии лекции читал, родители ученые, а я кто? Простой тренер из провинциального города. Не примут они меня в свой круг, и буду я как Изольда мыкаться. Не по мне это.

– Ну, ты сравнила, – возмутилась Тамара. Она насильно на себе мужика женила, а Олег сам потащил тебя в ЗАГС.

– Все равно, девочки, разные мы с ним.

– Галюся, а как же чувства? – спросила Людмила.

– Переживу. Думаешь, мне не хотелось стать чемпионкой мира? Не жалко было расставаться с большим спортом? Меня ж как уговаривали не уходить, какие перспективы сулили… Сколько я тогда слез пролила. Но на мне была семья, Аришка – студентка, да и Павлуша еще не закончил военное училище. Так что засунула я свои чувства в одно место. Ничего, и сейчас справлюсь.

– Королева, я чего-то не поняла, ты собираешься олимпийского чемпиона рожать? – поинтересовалась Тамара.

– А как же, в положенное время должен появиться на свет.