Текст книги "Лазарь"

Глава 12

Йона открыл раздвижную дверь. С высокого стенного шкафчика между биотуалетом и раковиной свисал могучий мужчина с голым торсом. Стопы повешенного доставали до пола, но кто-то перебил Диссингеру обе ноги, лишив его возможности опереться.

Шею мужчины охватывала стальная петля. Проволока сантиметров на пять врезалась в плоть прямо под адамовым яблоком.

Кровь стекала по волосатой груди и толстому животу на джинсы.

– Личность погибшего точно установлена?

– На сто процентов. – Клара снова внимательно посмотрела на Йону.

Лицо мужчины представляло собой кровавое месиво.

На повисших вдоль тела руках уже чернели трупные пятна.

– После суда у него, наверное, появилось много врагов, – задумчиво сказал Йона. – Вы не…

– С точки зрения статистики, месть – нечастый мотив, – отрезала Клара.

Взгляд Йоны задержался на стене возле трупа. Похоже, Диссингер долго мучился. Раскачиваясь взад-вперед, он, в попытках ослабить петлю, разбил раковину. И хотя убийство можно было квалифицировать как неполное повешение – ноги убитого доставали до пола, – Йона был уверен, что при вскрытии обнаружатся переломы подъязычной кости и верхнего рога щитовидного хряща.

– Моя версия – он заманил сюда какого-то парня, попавшего на кривую дорожку: насилие, грабежи, проституция, стероиды, рогипнол. – Клара надела белые латексные перчатки.

– Не было никакой драки, – сказал Йона.

– Не было?

– Он сумел бы постоять за себя. Но на костяшках нет повреждений.

– Есть повод отправить тело на экспертизу, – проворчала Клара.

– Ран, характерных для самозащиты, тоже нет, – продолжал Йона.

– Есть. – Клара повернула руки мертвеца, чтобы лучше рассмотреть кожу.

– Он не защищался, – спокойно повторил Йона.

Клара вздохнула, выпустила руки повешенного и воззрилась на Йону, словно желая увидеть его насквозь.

– Откуда вы столько знаете?

– Почему я здесь? – ответил Йона вопросом на вопрос.

– Вот это вы мне и скажите. – Клара вынула из сумки пластиковый конверт и показала Йоне мобильный телефон старой модели.

– Телефон?..

– Телефон. Который мы нашли между подушек дивана… и который принадлежал Фабиану Диссингеру. – Клара включила телефон прямо через конверт. – За два дня до убийства он звонил вот по этому номеру. Узнаете?

– Это мой номер.

– Один из последних звонков в своей жизни Диссингер сделал на ваш личный телефон.

Йона достал свой мобильный и увидел пропущенный вызов.

– Рассказывайте, что вам известно, – потребовала Клара.

– Теперь мне известно, почему меня вызвали в Германию…

– Объясните, почему он звонил вам. – Клара уже теряла терпение. Йона покачал головой:

– Фабиан Диссингер не проходил ни по одному из моих расследований.

– Говорите правду!

– Я понятия не имею, в чем дело.

– Понятия, значит, не имеете. Но должна же быть какая-то связь. – Клара сдула с губ прилипший волос.

– Должна, – согласился Йона, сделал шаг к повешенному и всмотрелся в его лицо.

Один глаз полностью исчез в иссиня-красной массе, но второй был открыт; на слизистой отчетливо виднелись точечные кровоизлияния.

Похоже, Клара Фишер нарочно тянула с тем, чтобы предъявить Йоне телефон. Неожиданное появление улики могло бы застать его врасплох, не дав Йоне шансов скрыть возможную связь.

– Скажите хоть что-нибудь. – Клара не отрываясь смотрела на него. Над верхней губой, несмотря на царивший в трейлере холод, пробились капли пота.

– Я бы хотел присутствовать на вскрытии.

– Вы сказали, что драки не было.

– Удары наносила только одна сторона… агрессия почти неконтролируемая, но с применением армейских приемов.

– До полиции вы служили в армии, в группе особого назначения.

Они уже выходили из туалета. Двое техников-криминалистов расстелили на полу мешок для трупов, закрепили на руках убитого бумажные пакеты, после чего перерезали проволоку и сняли крупное окостеневшее тело.

Кряхтя под тяжестью мертвеца и давая друг другу короткие указания, они пронесли его вперед ногами в узкую дверь туалета. Когда они укладывали труп в мешок, Йона заметил широкую спину и волосатые плечи Диссингера.

– Подождите. Переверните его, – попросил он, подходя к техникам.

– Könnten Sie bitte die Leiche auf den Bauch wenden[5]5
  Переверните, пожалуйста, труп на живот (нем.).


[Закрыть], – без особого выражения произнесла Клара.

Техники непонимающе глянули на них, но расстегнули мешок, перевернули тело и отошли.

При взгляде на спину жертвы у Йоны тяжело заколотилось сердце: кожа от лопаток до самой поясницы была неестественно полосатой, словно человек лежал на камышовой циновке.

– Что у него со спиной? – прошептала Клара.

Йона не стал надевать перчатки; присев на корточки, он осторожно, кончиками пальцев коснулся горизонтальных шрамов, сотен параллельных полосок, оставшихся от ран, которые то кровоточили, то снова заживали.

– Я в курсе, что вы комиссар-легенда, – медленно проговорила Клара. – Но у вас за спиной тюремный срок и условное освобождение. Я собираюсь задержать вас и доставить на допрос, где вы объясните, как…

Йона протиснулся мимо нее и вышел из трейлера на солнечный свет. По дороге он, опершись на плиту, случайно сбил бокал и пепельницу, заключенные в пакеты для улик.

– Я вас раскрыла, да? – Клара двинулась следом за ним.

Йона молча пересек гравийную площадку, оттолкнул техника, который что-то искал в телефоне, и вышел в калитку.

– Остановите его, – бессильно сказала Клара ему в спину.

Йона прошел мимо двух полицейских в форме. Сейчас он ударил бы любого, кто попытался бы задержать его.

Вероятно, полицейские прочитали это у него на лице – они осторожно попятились.

Человека, который лежал сейчас в трейлере мертвый, при жизни пороли.

Такие же шрамы имелись на спине у брата-близнеца Юрека Вальтера. Его годами хлестали бритвенным ремнем – полоской грубой кожи, служившей для заточки бритвы.

Йона еще не знал, что означает такое сходство, но оно, без сомнения, служило сообщением, адресованным ему лично.

Добежав до парковки, он сел в машину и развернулся так, что грязь брызнула на дверцу.

Выезжая с территории кемпинга, Йона позвонил в уголовную полицию Норвегии. Ему надо было знать, как выглядела спина обнаруженного в Осло осквернителя могил – человека, который держал у себя в морозилке череп Суммы.

Глава 13

Из аэропорта Йона на такси отправился прямо в отделение судебной медицины Каролинского института, расположенное в пригороде Стокгольма.

В окнах здания из красного кирпича светились электрические адвентовские звезды, на холодных кустах висели черные, покрытые инеем ягоды шиповника.

Сегодня Йона не принял лекарство – из-за таблеток голову у него словно заволакивало туманом.

Произошедшая много лет назад авария наградила Йону мигренью. Иногда боль вырубала его полностью, а иногда проходила стороной, словно гроза. До сих пор ему помогал лишь “Топирамат”, лекарство для эпилептиков.

В коридоре Йона свернул налево и поздоровался с пожилым уборщиком.

– Как Синди?

– Гораздо лучше, – улыбнулся уборщик.

Йона и сам не помнил, сколько раз за годы службы в полиции он стоял в этом коридоре, дожидаясь вестей от Нолена.

Сегодня все было несколько иначе: тела, которые им предстояло обследовать, существовали только на фотографиях.

На спине у осквернителя могил из Осло не оказалось следов от бритвенного ремня, как у насильника из Ростока. Но незадолго до смерти ему нанесли пять ударов ремнем – обычным кожаным или для правки бритв.

Фабиана Диссингера избивали не один месяц. Он неподвижно лежал на животе, удары сыпались на него сбоку.

Раны затягивались, под ударами открывались снова, потом снова заживали.

В большой прозекторской горели лампы.

Сага сидела на корточках, прислонившись спиной к кафельной стене. Нолен, в медицинском халате, вращал тонкими запястьями.

– Крипос[6]6
  Уголовная полиция Норвегии.


[Закрыть] прислала фотографии. Я переслал их вам, пока ехал сюда, – объяснил Йона.

– Спасибо, – сказал Нолен.

– А как же обняться? – Сага поднялась. На ней, как всегда, были светлые джинсы и куртка боксерского клуба. Светлые волосы она заплела в косу.

– Ты выглядишь довольной, – сказал Йона, обнимая ее.

– Пожалуй, так и есть.

Йона отступил на шаг и посмотрел ей в глаза. Сага не сразу убрала руку с его плеча.

– Хотя ты встречаешься с полицейским.

– Ранди, – улыбнулась она.

Нолен открыл ноутбук, нашел письма и открыл вложения. Все трое собрались перед экраном, на котором Нолен демонстрировал фотографии с обоих мест преступления.

– И о чем они нам говорят? – спросила наконец Сага. – Обоих избили до смерти… оба почти не защищались… и обоим пороли спину.

– Так же, как брату Юрека, – заметил Йона.

– Спорно, – возразила Сага.

– У Фабиана Диссингера точно такие же шрамы, как у брата Юрека… конечно, шрамы у Игоря были гораздо страшнее, старее и…

– Значит, не такие же, – перебила Сага.

– И обе жертвы напрямую связаны со мной, – закончил Йона.

– Верно.

– Все утверждают, что Юрек Вальтер мертв, – сказал Йона после недолгого молчания. – Но я подумал… а вдруг все совсем не так?

– Перестань, – напряженно сказала Сага.

– У нас есть тело, есть стопроцентное совпадение по ДНК… – Нолен нервозно поправил очки.

– Я хочу еще раз пройтись по доказательствам. Проверить, существует ли теоретически возможность того, что он все-таки жив…

– Не существует, – перебил Нолен.

Сага покачала головой и направилась к двери.

– Подожди. Тебя это тоже касается, – сказал Йона ей в спину.

– Я принесу материалы. – Нолен вскинул руки. – Будь по-твоему.

Он отпер шкафчик с документами и достал оттуда папку с отчетами и фотографиями, касающимися смерти Юрека Вальтера. В морозильном шкафу хранилась банка с пальцем в формалине. Из-за стекла палец казался увеличенным; вокруг него, распухшего, белесого, как лед, колыхались какие-то белые частицы.

– Палец – наше единственное доказательство смерти Вальтера, – заметил Йона.

– Там был целый торс! – взорвалась Сага. – Сердце, легкие, печень, почки, кишки…

– Сага, послушай. Давайте все вместе пройдемся по тому, что нам известно. И результат или успокоит нас, или…

– Я его застрелила, я убила его! Он мог убить меня, я не знаю, почему он этого не сделал, но я выстрелила ему в шею, в руку, в грудь…

– Успокойся, – призвал Нолен и подвинул Саге стул.

Какое-то время Сага сидела, закрыв лицо ладонями, потом опустила руки и тяжело вздохнула.

– Юрек Вальтер мертв, – хрипло повторила она. – Не знаю, сколько раз я вспоминала ту ночь… как трудно было бежать по глубокому снегу, как во льду отражалась сигнальная ракета… Я точно видела Вальтера, я застрелила его из своего “глока”. Первый выстрел в шею, второй в руку… потом я подобралась ближе и трижды выстрелила ему в грудь. И каждый, мать его, раз я попадала, я видела, как брызгала кровь.

– Я знаю, но…

– Я не виновата, что он упал в реку, но я выстрелила в воду и видела, как кровь расплылась вокруг тела, а потом я бежала по течению и стреляла, стреляла, пока тело не исчезло из виду.

– Все сделали то, что должны были сделать, и даже больше, – медленно проговорил Нолен. – Полиция в ту же ночь выслала водолазов, а на рассвете обследовала берег с собаками, на десять километров вниз по течению.

– Тогда почему тело так и не нашли? – вполголоса спросил Йона.

Он знал, что Сага продолжила поиски самостоятельно. Вероятно, эти поиски стали ее собственным долгим возвращением к себе, ее попыткой осмыслить события. Она рассказывала, как прошла вдоль ручья до самого устья в Хюсингсвике, как расчертила карту местности и по квадратикам обыскивала шхеры. Изучила морские течения, добралась до каждого островка на сто километров вдоль береговой линии, опрашивала местных жителей, пляжников, рыбаков, паромщиков и океанографов.

– Я нашла его, – прошептала Сага и посмотрела на Йону покрасневшими глазами. – Черт возьми, Йона, я нашла его.

Йона уже слышал ее рассказ. После года поисков Сага наткнулась на человека, живущего в труднопроходимой северной части острова Хёгмаршё. Человек этот был церковным сторожем на пенсии, собиравшим на берегу пла́вник. Он-то и сообщил Саге, что пять месяцев назад нашел на острове мертвеца.

Сага отправилась с ним в обитаемую часть острова. Позади белоснежной часовни располагались дом сторожа и старый крематорий.

– Тело Юрека принесло глубинными течениями и выбросило на берег во время шторма в конце той зимы. – Сага не спускала взгляда с Йоны.

– Все сходится, – сказал Нолен. – Понимаешь, Йона? Все сходится. Он мертв.

– От Вальтера остался только торс и одна рука, – продолжила Сага. – Сторож рассказал, что перевез раздувшееся тело на тачке через лес и положил на пол в сарае за часовней. Но его собака как взбесилась от запаха, и сторожу пришлось отправить тело в старый крематорий.

– Почему он не позвонил в полицию? – спросил Йона.

– Не знаю. Он гнал самогон и мухлевал с пособием, – сказала Сага. – А может, у него уже начиналось слабоумие… Но он все же сфотографировал тело на мобильный телефон – на случай, если полиция станет задавать вопросы… и сохранил палец в холодильнике.

Нолен достал из папки распечатанную фотографию и передал Йоне.

Тот повернул фотографию так, чтобы свет люминесцентной лампы на потолке секционной не бликовал на распечатке.

На цементном полу рядом с красной газонокосилкой лежал раздутый торс без головы, под которым растеклась лужа воды. На побелевшей коже, отслоившейся на груди, виднелись три похожих на кратеры входных отверстия.

– Это Юрек. Это отверстия от моих пуль, – проговорила Сага, глядя на фотографии.

Глава 14

Нолен спокойными движениями выложил копии отсканированного отпечатка пальца, бланка с дактилоскопическими данными из отчета о задержании Юрека Вальтера и ответа из лаборатории.

– Совпадение абсолютное. У нас были и ДНК, и отпечатки пальцев… даже у однояйцевых близнецов не бывает одинаковых отпечатков, – пояснил он.

– Я и не сомневаюсь, что это палец Юрека Вальтера, – вполголоса заметил Йона.

– Отрезанный от уже мертвого тела, – подчеркнул Нолен.

– Йона, он умер, ты слышал Нолена? – Сага вытерла слезы.

– Палец могли отрезать от отрубленной руки, которая долго пролежала в соленой воде вместе с торсом, – возразил Йона.

Сага застонала.

– Чисто теоретически?

– Нолен, да скажи ты ему!..

Нолен снова поправил очки и посмотрел на Йону.

– Ты хочешь сказать, что он мог отрубить себе руку…

Он замолчал и посмотрел на Йону.

– Что, если Юреку неправдоподобно повезло и он выжил после трех ранений, проплыл по течению, выбрался на берег и остался жив? – серьезно сказал Йона.

– Ранения были смертельными, – запротестовала Сага.

– Юрек – солдат с детства, – напомнил Йона. – Он равнодушен к боли. При необходимости он сумел бы прижечь раны и ампутировать себе руку.

– Ты же сам понимаешь, что это невозможно, – устало произнес Нолен.

– Невозможно только то, что невозможно.

– Мы слушаем. – Сага снова опустилась на стул.

Бледный и сосредоточенный, Йона заговорил:

– Юрек нашел человека примерно своего телосложения и возраста. Выстрелил в этого человека так же, как ты стреляла в него самого… отделил голову от тела, останки бросил в воду где-нибудь у берега… он мог держать их в клетке или в рыбном садке.

– Вместе со своей собственной рукой, – тихо добавил Нолен.

– Для него в этом не было бы ничего странного. Он держал живых людей в могилах, навещал их иногда.

– То есть церковный сторож действовал в сговоре с ним?

– Юрек умеет заставить людей подчиняться.

Капли срывались с крана и, сверкнув, исчезали в решетке стока в полу.

Йона посмотрел на Нолена, на Сагу. Светло-серые глаза его потемнели, лицо покрывали капли пота.

– Я прав? Существует теоретическая возможность того, что Юрек все еще жив? – прошептал он.

Нолен умоляюще начал: “Йона…”, но кивнул.

– Хотя все это чушь собачья и ни черта не значит! – выкрикнула Сага и смахнула фотографии и отчеты на пол.

– Я не утверждаю, что думаю, будто он жив, – заметил Йона.

– И на том спасибо, Йона. Иначе все это было бы как-то странновато. Потому что я застрелила его и нашла тело.

– Точнее, один палец.

– Теоретически Йона прав, – признал наконец Нолен.

– Черт с вами. – Сага снова села. – Теоретически вы правы, но как бы вы ни крутили и ни вертели, логики тут нет изначально. Какой смысл Юреку пороть и убивать двух долбанутых извращенцев-рецидивистов в Норвегии и Германии?

– Да, на Юрека Вальтера это не похоже, – поддержал Нолен.

Йона закрыл глаза. Веки дрожали; он собирался с силами, чтобы продолжить рассуждения.

– У Вальтера были жертвы трех типов, – начал он, открыв глаза. – Первые – истинные жертвы, основные. Он не убивал их собственноручно, как в случае с Самюэлем Менделем.

– Именно поэтому так трудно было определить почерк, – вставил Нолен.

– Вторая категория – люди, которых он отнимал у своих основных жертв. Люди, которые наполняли жизнь его жертв смыслом.

– Дети, жены, братья и сестры, родители, друзья.

– Их Юрек тоже не стремился убить – они для него ничего не значили как люди.

– Поэтому он куда-нибудь прятал их или хоронил заживо в гробах и пластмассовых баках, – кивнул Нолен.

– Третья категория – люди, которые оказались у него на пути случайно… он и их не хотел убивать, просто действовал, исходя из практических соображений: устранить препятствие.

– Получается, на самом деле убийства его не интересовали? – спросила Сага.

– Убийства ничего для него не значили. В них не было сексуального подтекста, не проявлялось стремления доминировать. Главное для Вальтера – вершить суд… он хотел, чтобы первая категория, истинные жертвы, оказались сломлены, чтобы они предпочли смерть жизни.

Йона взглянул на пол, где валялись фотографии полуразложившегося торса, исполосованных ремнем спин и отчеты из лаборатории.

– И вот у нас две жертвы, не связанные одна с другой. Спины обоих мужчин исполосованы, что наводит на мысль о брате Юрека. Одна из жертв хранила в морозильнике череп Суммы, другая пыталась связаться со мной.

– Это не может быть случайным совпадением, – тихо проговорила Сага. – Но такие убийства никак не соответствуют характеру Юрека Вальтера.

– Согласен, полностью согласен. Я тоже не думаю, что убийца – Юрек. Но возможно, кто-то пытается что-то мне сказать, и этот кто-то имеет отношение к Юреку Вальтеру, – заключил Йона.

– А что, если есть и другие жертвы? – произнесла Сага, глядя ему в глаза.

Глава 15

Стеллан Рагнарсон был нескладным человеком с добрыми глазами и неуверенной, как бы просительной улыбкой. Волосы у него начали редеть, не позволяя ему больше выглядеть мальчишкой, и теперь Стеллан носил “ежик”.

Сегодня на нем были блестящие черные спортивные штаны и застиранная светло-серая кофта с капюшоном, на которой красовалась эмблема “New York Rangers”.

Достав из холодильника полкило тонко нарезанных антрекотов, он разорвал упаковку и вывалил мясо в большую миску из нержавеющей стали.

Марика сидела у раскладного стола с телефоном и шоколадкой. Она была на пять лет моложе Стеллана и работала на автозаправке, примостившейся на шоссе Е-65, напротив гипермаркета.

– Избалуешь ты немца, – заметила Марика и отломила три дольки сразу.

– Я богат, как тролль! – Стеллан поставил миску на пол под кухонным окном.

– Сегодня – да.

Стеллан улыбнулся, когда огромная собака, дернув головой, проглотила мясо. Руллоф – роскошный ротвейлер, спокойный и уверенный в себе. Щенком его купировали: хвост норовил завитком улечься на спину.

Стеллан был безработным, но накануне ему удалось разжиться деньгами в лотерею, он даже удивил Марику, купив ей розу.

Оба уселись на диван и принялись за горячие бутерброды с копченой ветчиной и горчицей под сериал “Очень странные дела”.

Когда они заканчивали ужин, у Марики зазвонил телефон. Она взглянула на дисплей и объявила, что это снова сестра.

– Ответь, – предложил Стеллан и встал. – Я пойду поиграю немного, а потом выгуляю Руллофа.

– Приве-ет, сестричка, – улыбаясь, пропела Марика в трубку и подоткнула под спину подушку.

Стеллан захватил из холодильника банку пива и пошел наверх, к компьютеру.

С полгода назад он подсел на Глубокую сеть – интернет-невидимку, который, как говорили, в пять тысяч раз обширнее обычной Всемирной паутины.

Необязательно изучать софт и интернет-протоколы, чтобы знать: у каждого компьютера, у каждого телефона свой индивидуальный IP-адрес в интернете. Комбинация цифр, которая позволяет определить и географически отследить пользователя.

Стеллана захватил Даркнет – часть Глубокой сети, где находятся серверы без IP-адресов. Именно здесь заключаются по-настоящему опасные сделки: оружие, наркотики, дела, связанные с насилием, организация заказных убийств, торговля живым товаром и органами.

Однако одиннадцать дней назад произошло нечто, заставившее Стеллана покончить с Даркнетом. Он оборвал все контакты и попытался удалить программу. Безуспешно.

Да ничего страшного, говорил он себе.

И все же он больше не выходил в Даркнет, держался интернет-игр.

Особенно ему полюбилась “Бэттлфилд”.

Жизнь там шла активная, но это всего лишь игра.

Находишь группу, выполняешь вместе с ней боевое задание. “Товарищи по оружию” обсуждают в основном саму миссию, но все же здорово познакомиться с новыми людьми, которые в этот момент могут сидеть в любой точке Земли.

Стеллан поставил пиво на письменный стол и заклеил изолентой камеру над экраном, после чего надел наушники с микрофоном и приступил к игре.

Их группе дали задание ликвидировать лидера террористов, засевшего в полуразрушенной секретной резиденции в Дамаске.

Получив спутниковое изображение здания, они покинули базу на вертолетах.

Стеллан убрал руку с джойстика и хотел открыть банку пива, но не успел – надо было продолжать игру.

Форсировав заднюю дверь, они проникли в здание двумя боевыми двойками. Стеллан и его напарник Строу пробежали по галерее вдоль атриума с растрескавшимся мраморным полом и ржавыми орудиями между засохших пальм.

– А теперь притормози, – сказал Стеллан в голосовом чате.

– Я могу пойти впереди, если ты струсил. – Строу тихо рыгнул.

– Ты ведь даже охранников еще не видел, верно? – спросил Стеллан.

В темноте на углу угадывались сигареты охранников. Когда охранники затягивались, на автоматы ложились красные отблески.

Строу вздохнул в наушниках у Стеллана, выдвинулся вперед и дал очередь по телохранителям главного террориста. Эхо автоматной очереди прокатилось по галерее и между стен.

– Твою мать, нельзя этого делать, пока мы не проверили двор. – Стеллан взялся за банку и снова попытался отогнуть кольцо. Аватар Строу медленно прошел по внутреннему двору; автомат висел у бедра.

– Помочь тебе с банкой? – спросил Строу.

Стеллан сорвал с себя наушники и вскочил так резко, что опрокинул стул. Изолента по-прежнему закрывала камеру. Из наушников, лежавших возле джойстика, до Стеллана донесся голос Строу:

– Да сядь ты.

Стеллан выдернул штекер наушников, быстро выключил компьютер, вырвал провод из розетки; заталкивая компьютер в шкаф и закрывая дверцы, он пытался понять, как кто-то мог его увидеть.

Подойдя к окну, он выглянул на темную улицу. На обочине стояла машина с запотевшими стеклами. Стеллан со стуком опустил жалюзи, поднял с пола стул и сел, чувствуя, как стучит сердце.

– Что происходит? – прошептал он самому себе и дрожащими руками затолкал и наушники, и джойстик в ящик стола.

Наверное, это как-то связано с тем, что произошло одиннадцать дней назад.

– Черт, вот черт…

Он ведь в тюрьме два года изучал компьютерное дело. Какая глупость – соваться в Даркнет! Безопасность – это иллюзия, всегда найдутся люди, способные обмануть систему.

Но до того, что произошло одиннадцать дней назад, он успел погрузиться в Даркнет с головой: противиться соблазну оказалось невозможно.

Он слишком поздно понял, что оказался в неправильном месте. Что некоторые пользователи Даркнета не знают границ, они опасны. Стеллан в режиме реального времени наблюдал, как двое неизвестных застрелили мальчика, сидевшего за компьютером. Кровь брызнула на картинку из “Звездных войн”, на нелепую маску с лицом Трампа на полу.

Стеллан много читал о рисках, о том, что пользователи Vidalia принимают участие во всем, что происходит в Даркнете.

Но чтобы защитить пользователя, чтобы он не оставлял следов, существует программное обеспечение Tor.

Смешанные соединения.

Система маршрутизации через произвольную последовательность прокси-серверов передает сигнал с компьютера на компьютер в любую точку мира.

Не то чтобы Стеллан разбирался во всем этом досконально. Но он искренне полагал, что софт даст ему доступ в самые темные уголки сети, а отследить его самого или его передвижения будет невозможно.