Книга: Меланхолия сопротивления - Ласло Краснахоркаи

Название оказалось более интересным, чем весь роман. Самое главное "но" - это то, что во всем произведении, где порядка 450 страниц, всего около 5 (sic!) абзацев. Да-да. У меня, думал, глаз выпадет читать такой сплошной текст.

Сам язык романа периодически увлекал (начало так вообще предвещало, что-то очень интересное), но потом становилось невыразимо скучно, а глаз терялся между мыслями героев. Я люблю писать рецензии после какого-то времени после прочтения, потому что бывает, что книга поначалу вызывает раздражение, но чем дальше ты от нее уходишь во времени, тем больше она заставляет думать (как, например, у меня случилось с " Чевенгуром " или с романом Канетти " Ослепление "). Тут такого не произошло.

Сюжет и язык автора вызывают сопротивление продираться сквозь текст дальше, и к концу хочется одного, чтобы создатель "не мудрствовал лукаво", а просто написал, чем всё закончится. Спойлеры - на обложке глаз синего кита, который в романе появится на пару страниц. Все остальное - это попытка создать очередной кафкианский кошмар. На мой взгляд довольно неудачная попытка.

Несмотря на подчеркивание господства гармоний Веркмейстера , свою книгу Краснохоркаи построил в неравномерной темперации и разном звучании. Кафкианская увертюра , мягкая но дисгармоничная с грудастой любительницей статуэток, драповым пальто , синим китом, юродивым почтальоном и пр. обитателями городка , которые все пока что толкутся в массовке. И в принципе не понимаешь что за чем следует и куда выведет. Свое анданте «от Ласло» , занимающее, наверно 7/10 книги и характерное тем, что коротенькие события служат какими-никакими разделителями для пространных размышлений и прозрений персонажей мыслящих. А мыслящих на весь городок 2 человека , один юродивый а второй подвинутый на музыке. Остальные все - масса серых тулупов с парой выделяющихся тёмных пятен. И нельзя сказать , что измышления этих мыслящих разделены , их ещё нужно пытаться вычленить из общей мелодии. И как это сделать, если нет абсолютного слуха , а от отдельных пассажей просто оторопь берет . Одно заколачивание окна досками , начавшееся попыткой просчитать точность попадания по гвоздю, а закончившееся изменением мировоззрения чего стоит ! И эта трансформация умудрилась быть описанной без горячечных истерик. Да Достоевский просто нервно курит в сторонке !!! И вот если до этого момента не уснул(а), вступает аллегро по Оруеллу когда смыслы и объяснения возникают один за другим и буквально наматываются на клубок. И Финальный аккорд, который то ли и не аккорд вовсе, а описание второго закона термодинамики, то ли такой себе «па-ба-ба-бам!» симфонии распада. Чтобы лучше запомнили.

В общем, своеобразный аранжировщик этот пан Краснохоркаи.

Зачем тогда читать, если все так плохо? Затем, что слава безумцам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец. Затем, что жизнь так печальна, но все мы ее живем. Затем, что мир, чудовищно несправедливый в миллионе локальных проявлений, глобально устроен правильно и справедливо, хотя бы даже осознать это малым человеческим разумением не было совершенно никакой возможности. Затем, что руины, в отличие от проекта или фундамента, содержат в себе информацию не только о бывшем прежде, но обо всех потенциальных возможностях воплощения. Затем, что распад и разрушение лишь одна из частей великого триединства архетипов, включающего Творение, Сохранение, Растворение, трех китов, на которых стоит Мироздание. Упс, вот слово и сказалось. Какое? Кит.

Именно с приездом в провинциальный венгерский городок странного цирка, имеющего единственным аттракционом показ исполинского Синего Кита и пользующегося крайне дурной репутацией, начинаются злоключения героев книги. Во всех странствиях жутковатый балаган, провонявший тухлой рыбой, сопровождают толпы людей, которые в обыденном восприятии никак не ассоциируются с фанатами, даже утрированно брутальными футбольными. Все это явные простолюдины, по виду даже не горожане, а заскорузлые от сохи селяне, которым сидеть бы этой лютой бесснежной зимой по своим хуторам, греться у очагов, готовиться к весеннему севу - а вот, поди ж ты, влекутся, как заговоренные за синим китом Меланхолии. Следует уточнить, что бытовое определение меланхолии как хандры, сплина, довольно далеко отстоит от множества значений, содержащихся в понятии. Буквально с греческого меланхолия - черная желчь, разлитие которой куда опаснее вспышек гнева холерика, меланхолия смертельное темное пламя мрачного помешательства, уничтожающее все, к чему приблизится.

В таком, фонтриеровском смысле, хотя Ларс фон Триер снял свою "Меланхолию" одиннадцать лет спустя после "Гармонии Веркмейстера" Белы Тарра, сценарной основой которого стала "Меланхолия сопротивления". Однако это не имеет прямого отношения к роману, хотя косвенные связи бывают более прочны, чем прямые и очевидные. Итак, в городок прибывает цирк, неся с собой хаос и страх. Одновременно с этим начинаются сбои в работе железной дороги, а общественный транспорт вроде как вообще исчезает, гаснет уличное освещение, с бульваров и площадей исчезают пешеходы и автомобили. Все словно погружается в испуганное ожидание, и разного рода мерзости не замедлят явиться. К чести Краснахоркаи, он не из тех творцов, что оглушают читателя смакованием чудовищных подробностей, у него скорее кинематографическое затемнение: подвести вплотную к ужасной черте, предоставив партнеру домыслить происходящее (что едва ли не хуже, чем если бы описал).

Тяжелая, во всех отношениях, книга о беспринципном манипуляторстве одних, готовности других стать бездумным орудием, молчаливом попустительстве третьих. О том, как те немногие, что могли бы противостоять хаосу, оказываются смяты или переходят на сторону зла. Это и графически непросто воспринимать, Краснахоркаи тяготеет к сплошным "кирпичам" текста, без диалогов и абзацев. Но если вы все же решились испытать себя, аудиокнига может оказать неоценимую поддержку. Знать, что движешься этим торным путем не один, а с спутником: сильным, умным, интеллигентным, одним своим присутствием вселяющим уверенность, что все не так безнадежно - такое неоценимо. Игорь Князев из тех немногих, кто способен дать именно это ощущение. Его чтение всегда эталонно хорошо, а в случае трудной прозы венгерского писателя превосходно.