Текст книги "Подземная пирамида"

Ласло Л. Леринц
Подземная пирамида

ПРЕДИСЛОВИЕ

В 1991 году Московская штаб-квартира Международной ассоциации «Детектив и политика» выпустила в свет перевод книги Л. Ласло Леринца «Покушение», впервые представ ив русскоязычному читателю этого очень популярного, и не только у себя на родине, венгерского автора. Его произведения, отличающиеся захватывающей фабулой, стремительным развитием действия и в то же время удивительной искренностью и достоверностью изложения самых головоломных ситуаций и фантастических событий, в нашей стране пока, к сожалению, практически неизвестны.

Л. Ласло Леринц (род. в 1939 г.) начал писать еще в юношеские годы, находясь под впечатлением романов своего любимого писателя Карла Мая. Герои его первых приключенческих рассказов многолики – от контрабандистов до воинов Чингисхана, а действие разворачивается то в южных морях, то в степях Средней Азии После этих рассказов автор публикует несколько романов для юношества и так называемых социальных романов, а затем успешно пробует свои силы в жанре приключенческого и фантастического романа, в котором продолжает работать и в настоящее время В этих его книгах обычно присутствуют и элементы криминального романа, хотя автор возражает против определения своих произведений как детективных. «Я всегда любил и люблю хорошие приключенческие романы, – говорит он, – и решил сам попробовать их писать. И к фантастике испытывал тягу с детства. Прочитав знаменитый роман Джеймса Хилтона „Lost Horizont“ (дословно „Утраченный горизонт“, в венгерском переводе – „Долина Голубой Луны“ – Ю. К.), действие которого разыгрывается в Тибете, так что есть в нем и Восток, и научная фантастика, я решил, что тоже буду писать такие».

Восток не случайно излюбленное место действия в ряде романов Л. Ласло Леринца. Ученый-востоковед, профессор университета, специалист в области фольклора, литературы и истории народов Монголии и Тибета, он не один год прожил в Монголии, неоднократно бывал в Китае, Забайкалье, Индии, Вьетнаме. Богатая фантазия писателя и профессиональные знания ученого счастливо дополняют друг друга, в чем может убедиться и читатель «Подземной пирамиды».

Читая романы Л. Л. Леринца, трудно отделаться от ощущения, что написал их не венгр, а англичанин или американец. И дело не в том, что некоторые свои книги писатель публикует под псевдонимами Лелей Л. Лоуренс или Фрэнк Кокни, и даже не в выборе места действия и именах героев, а, по-видимому, в том, что язык и манера письма – точность изображения событий и лиц, безупречная логика развития действия – соответствуют классическим образцам мировой научно-фантастической и приключенческой литературы По словам писателя, он сознательно стремился к такому стилю.

В большинстве случаев действие в произведениях Л. Леринца разыгрывается в тех местах, где побывал он сам, поэтому описания их так живы, разнообразны и правдивы. Он никогда не выдумывает неестественных положений, не вводит читателя в заблуждение, и потому все фантастические идеи, события и образы в его произведениях покоряют своей достоверностью, идет ли речь о поисках погребенной в недрах пустыни загадочной пирамиды, о путешествии во времени, о разумных муравьях или чудовищах-мутантах.

Считая динамичность действия и увлекательность фабулы важнейшими чертами приключенческой и научно-фантастической литературы, автор ни в коей мере не приносит им в жертву своих героев. Действующие лица в романах Леринца – это личности с яркой индивидуальностью, их поступки и взаимоотношения всегда психологически убедительны, эмоциональны, и у читателя создается полная иллюзия живого общения с ними, отчего, естественно, увлекательность повествования еще более возрастает.

Это в полной мере относится и к предлагаемому роману. Его герои – частный детектив Сэмюэль Нельсон, профессор Петер Силади со своими коллегами-археологами, колоритная фигура – датчанин-фольклорист Хальворссон и другие – живут и действуют на страницах книги, вызывая горячее сопереживание читателя. Даже эпизодические персонажи, с которыми походя сталкиваются герои романа (например, хранитель склада городской библиотеки Санта-Моники и чиновник Управления археологии Египта, ведающий вызовом из страны археологических находок), охарактеризованные буквально несколькими словами, остаются в памяти как совершенно живые люди, а чтобы показать свое отношение к отрицательной личности, автору достаточно двух слов – это, в частности, весьма элегантный «коротышка в шляпе».

Калейдоскоп событий, свидетельствующий о неистощимой фантазии Л. Ласло Леринца, меткие и часто неожиданные сравнения, мастерски построенные диалоги, полные своеобразного юмора и иронии замечания – можно было бы продолжить перечисление достоинств «Подземной пирамиды», но не будем задерживать встречу читателя с этим замечательным произведением. Нет сомнения, что оно заслужит признание и в нашей стране и, может быть, откроет путь к нам другим романам его необычайно интересного и талантливого автора.

Ю. Красников

I. ПРОЛОГ

В тот вечер я выпил чертовски много. Сначала пил бурбон, потом какую-то зеленую бурду, которую подсунул мне бармен.

Я устал и чувствовал себя как выжатый лимон: точь-в-точь как тот тоненький ломтик, что плавал у меня под носом по поверхности зеленого сиропа.

Я разыскивал одного типа и мотался по всем южным штатам, а этот несчастный всего-то и сделал, что постарался забыть об алиментах, которые причитались его покинутой жене и детям. Мне поручили почетную миссию достать молодчика хоть из-под земли и облегчить его кошелек на несколько сотен долларов.

Было, по-моему, уже около полуночи, когда летчик сел за мой столик. Лицо в щетине, под глазами круги – несчастная душа, и за милю видно. Он что-то пробормотал и рухнул на стул.

Уже не помню, как завязался разговор. Он все говорил, а я слушал.

– Мне никогда больше не летать. Вышвырнули, и баста… сказали, сердце и нервы у меня никуда. Но что же делать летчику на земле?

Мы выпили, а он все твердил и твердил, словно заучил наизусть:

– Я, приятель, только летчик и больше ни в чем ничего не смыслю. Бороздить небо начал еще юнцом. Никто не может понять, приятель, никто, что такое летчик, которому сказали: хватит, отлетался. А я скажу тебе это, парень…Труп. Живой труп, можешь поверить. У вас, тварей бескрылых, все намного проще. А я оставил там, в облаках и среди звезд, часть себя. Ну что ты, например, оставил там, в небе? И вообще, значат ли что-нибудь для тебя слова «в небе»? Вы, что всю свою жизнь топчетесь на земле, не можете себе представить, насколько звезды безжалостны. Они украли у меня самое дорогое: мою молодость. Куда тебе понять это, парень? Твое счастье, что у тебя еще ничего не отобрали! Повезло тебе дьявольски, парень!

Я тогда уже почти не владел собой. Каждая мояклеточка, каждая частичка выкрикивала одно единственное слово, одно единственное имя, которое бушевало во мне, как местные южные ураганы:

– Сети! Сети!

– Счастливчики вы, ходящие по земле! Ты можешь быть счастливым и довольным… А у меня этот безжалостный мир отнял все!

Он поднялся и, нетвердо стоя на ногах, погрозил раскинувшемуся над мотелем небу:

– Будь проклято ты, голубое чудовище! Ты, подлый грабитель! Отдай, что отнял у меня! Отдай, ты, погань!

И тут я утратил всякую власть над собой – изо всей силы ударил его в лицо, он покачнулся и упал возле стола на пол. Словно сторонний наблюдатель, слышал я свой собственный голос, который вопил без остановки:

– Сети! Сети! Сети!

Я все еще продолжал реветь, как раненый зверь, пока, шатаясь, брел под усеянным звездами южным небом к своему номеру в гостинице.

Когда я без сил повалился на кровать, вопль уже замер на моих губах, и не осталось ничего, кроме горького вкуса миндального коктейля. В распахнутое окно светили далекие звезды, заставляя меня вспоминать все. Каждую чудесную и тысячекратно проклятую минуту и каждый час, И это оживление призраков продолжалось непрерывно до тех пор, пока не заалели на небосклоне первые лучи восходящего солнца.

II. МАЛЕНЬКИЙ КОРЕНАСТЫЙ ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОЙ ШЛЯПЕ

Это случилось как раз, когда я закончил дело Лессингов. Нужно сказать, что дело было мерзкое. Мерзкое, да и заплатили мне не очень-то хорошо.

Я решил, что несколько недель не буду браться ни за какие дела, приведу в порядок нервы. В этом, между прочим, была крайняя необходимость, потому что случай с Лессингами, как я чувствовал, буквально измочалил мои нервы. А ведь раньше они были у меня, как стальные канаты.

О самом деле Лессингов незачем много говорить: все было подробно описано в газетах, даже чересчур подробно. Но, во всяком случае, был в этом деле один эпизод, который, думаю, отнял у меня несколько лет жизни. Если вы читали газеты, то вспомните, что в той истории фигурировал огромный холодильник. Так вот, именно я был тем счастливчиком, который открыл его первым.

Я открыл дверь так, почти случайно. И тут, угрожающе медленно, на меня вывалилась вся пропавшая семья – папа, мама, дети и бабушка тоже. Убитые и заледеневшие.

Не хочу много говорить об этом. Но когда я просыпаюсь ночью в полнолуние, весь в поту и скрежеща зубами, то даже если не могу вспомнить свой сон, точно знаю, что снилось мне нечто, связанное с холодильником семьи Лессингов.

Я уже сказал, что мои нервы поистрепались, и я решил прибегнуть к мощному средству лечения, если можно так выразиться, к шоковой терапии. Заперся в своем бюро в компании с несколькими ящиками бурбона и каждый день методично напивался. Накачиваться алкоголем я собирался до тех пор, пока не поблекнет воспоминание об этом семействе.

В тот день, после обеда, я уже приканчивал первую бутылку, когда этот типчик, в черной шляпе, вдруг возник перед моим письменным столом.

Помню, что я мгновенно прикрыл лицо рукой – в голове пронеслась мысль, что, судя по фигуре, это может быть только мальчик из холодильника Лессингов.

Маленький коренастый человек откашлялся, и я невольно отнял руку от лица. И как только я это сделал, сразу понял, что ошибся: этого типа я никогда раньше не видел.

Я почувствовал облегчение, но всего лишь на мгновение. И тут же ощутил, как по моей спине побежала струйка холодного пота. Ведь я дважды повернул ключ в двери и цепочку не забыл навесить!

Я покосился на дверь. Цепочка была на месте, и в замке поблескивал ключ!

Хотя в силу своего ремесла я не очень-то верю в сверхъестественные явления, на этот раз я почувствовал дрожь в коленях. Или у меня галлюцинация, или мне явился чей-то дух. Но только не живой человек, это точно!

Коротышка осматривался, словно его заинтересовали дешевые гравюры на стенах, затем шевельнул тонким носом и понюхал воздух.

– Бурбон, – произнес он негромко. – Бурбон. И недурной… Если не ошибаюсь, Стокуэлл, с Тридцать второй улицы.

Похоже, чей бы это ни был призрак, при жизни он, вероятно, был знатоком тонких сортов бурбона.

Тонкая пелена алкоголя улетучилась, голова моя сразу стала ясной: я все меньше верил в визит из потустороннего мира.

Опустив ноги со стола, я гаркнул на него:

– Эй, вы кто такой и какого дьявола вам нужно? Коротышка сдвинул шляпу со лба на макушку.

– Я для того и пришел, чтобы объяснить. Но, черт подери, чем это вы здесь занимаетесь, а? Ты алкаш, парень?

Тут уже я разозлился. По какому праву этот мошенник вламывается ко мне, и что ему от меня нужно? И вообще… проклятие, как он вошел сюда? Но поскольку все еще сохранялась вероятность, что он не обычный, земной человек, я не решался напуститься на него по-настоящему. Хотя, насколько помню, мой голос был близок к фортиссимо.

– Как вы, черт возьми, вошли сюда? Я ведь закрылся на цепочку!

Он и не подозревал, сколько зависело от его ответа. Если скажет, что прошел через стену, то я не знаю, что сделаю, а если окажется, что он земной человек, то, ей-богу, изобью до полусмерти.

Он расстегнул пиджак, сунул руку в карман черного, хорошо сшитого жилета и показал мне узкую полоску тонкого пластика.

– Вот. Вы же не станете утверждать, что никогда ничего такого не видели? Ведь о вас говорят, как о профессионале.

Его голос звучал с некоторым пренебрежением.

– А цепочка?

Чуть ли не со скучающим видом он сунул руку в другой карман и помахал у меня перед носом каким-то длинным и узким предметом из стал и, напоминающим ножницы.

– Теперь успокоились?

Он задал этот вопрос так, словно догадывался, что я принял его за призрак.

И как раз в тот самый момент, когда он прятал свой инструмент, я решил, что все-таки побью его. Кто бы он ни был – побью. Этого требуют мои нервы. _ А дверь вы видели? – спросил я угрожающе. _ Как же, видел, – сказал он спокойно.

– А записку на двери?

– И ее тоже.

– И читать умеете?

– Приходилось.

– Больше ничего не хотите сказать?

Было видно, что этот разговор наскучил ему.

– Видите ли, мистер Нельсон, мне совершенно необходимо было поговорить с вами. А поскольку вы отключили звонок и телефон, у меня не было другого выхода. Можете быть уверены, что я не нанес вам ущерба. Замок по-прежнему исправен, ну а цепочка…

Я не выдержал. Вскочил на ноги, чтобы броситься на него через стол. Но не успел приготовиться к прыжку, как что-то заставило меня застыть на месте.

Это что-то было охотничьим ружьем с обрезанным стволом, смотревшим мне прямо в грудь.

Маленький человек в черной шляпе мгновенно изменил свое поведение.

– Легче, легче, – сказал он, ни на секунду не сводя с меня глаз. – Без глупостей, дружок!

Это сразу меня отрезвило. Я снова сел на стул, но вовсе не думал отказываться от своего намерения выпустить этому типу кишки при удобном случае.

А пока мне пришлось поерзать на стуле, потому что коротышка кивнул на свое оружие.

– Как вы думаете, сколько там дроби?

– По меньшей мере тысяча штук, – буркнул я.

– Точно. А как вы думаете, сколько я всажу в вас, если спущу курок?

– По меньшей мере тысячу, – сказал я снова. Его губы растянулись в лучезарной улыбке.

– Не льстите мне, мистер Нельсон. Сотня, как минимум, пролетит мимо…

Просто божественно, как он меня успокоил.

Я почувствовал себя плохо, в чем не последнюю роль сыграла и пьянка последних дней. Все нарастало ощущение слабости, лоб стал влажным.

– Может быть, уберете эту штуку? – выдавил я.

Маленький человек опустил ружье, и оно легко спряталось под мышкой. Если до сих пор я понятия не имел, что за человек был мой посетитель, то теперь отпали все сомнения.

– Дело в том, что я пришел за вами, мистер Нельсон.

– За мной?

– Вот именно. Один из моих доверителей хочет лично побеседовать с вами.

– Почему ваш доверитель не пришел сюда? И вообще: кто он такой?

Он сделал вид, что не расслышал моего последнего вопроса.

– По некоторым причинам мой доверитель хотел бы, чтобы вы потрудились приехать к нему, мистер Нельсон. Есть очень веская причина просить вас об этом.

– У меня же есть веская причина отказаться. Лицо маленького человека окаменело.

– Не заставляйте меня, дружок, причинять вам неудобства. Моему доверителю порекомендовал вас мистер Беттини.

Я тяжело вздохнул. Мистер, или, вернее, дон Беттини был одним из самых известных главарей мафии, главой клана Беттини. Я имел удовольствие – правда, лишь мимоходом – познакомиться с ним лично.

В голове у меня молниеносно пронеслось несколько мыслей. Долго я не смогу упираться, потому что этот коротышка выпустит-таки в меня дробь, всю тысячу штук или всего на какую-то сотню меньше. Но даже если он этого не сделает – с мафией шутки плохи, пожалуй, хуже, чем тут же получить заряд дроби.

Одновременно промелькнула мысль, что, если не считать дела Джиральдини, я никогда не переходил дорогу этим итальянцам. Обычно отказывался от поручения, на котором можно было сорвать жирный куш, если выяснялось, что, берясь за него, я вторгнусь в сферу интересов их кланов.

И в дело Джиральдини я оказался замешанным совершенно случайно. Настолько случайно, что об этом никто не знает, ни один макаронник. Вся моя роль в этом деле заключалась в том, что, получив от одного осведомителя весьма ценную информацию, я тихонько передал ее полиции. И сам же был напуган больше всех, когда фараоны благодаря этому вышли на Джиральдини и засадили его. Двумя днями позже осведомитель погиб под колесами автомобиля, но поскольку я передал информацию анонимно, то был уверен, что макаронникам ничего не известно.

Если только осведомитель не раскололся, прежде чем его убрали.

Маленький человек терпеливо ждал, пока я думал, затем спросил:

– Так что?

Я оттолкнул стол и поднялся. Я был по крайней мере головы на три выше типа в шляпе, Он кивнул в сторону двери,

– Если надумали, можем отправляться.

Я тоже надел шляпу, но все равно выглядел оборванцем рядом с элегантным коротышкой. Это открытие только усилило мое раздражение, но я был бессилен что-либо сделать.

– Вы позволите мне взять с собой мою пушку? – спросил я ворчливо.

Человечек бросил взгляд на часы,

– Берите уж, если хотите, Но советую поторопиться, Не дай бог там заподозрят неладное, Хотел бы я знать, где это – там.

Я открыл, потом запер дверь, Посетитель в шляпе был прав: ключ легко поворачивался в замке, он, действительно, не испортил механизм, Когда мы вышли в коридор, лицо коротышки вдруг преобразилось: с него исчезло то добродушное спокойствие, с которым он разговаривал в комнате. Черты его лица обрели твердость, присущую воинам-индейцам, находящимся на земле врага. Вполне вероятно, что на такой земле он и находился.

На стоянке перед домом нас ждал черный олдсмобил. Мой посетитель оказался шофером и сопровождающим в одном лице, Увидев, что других пассажиров нет, я совсем успокоился: значит, это не та всем хорошо известная «автомобильная прогулка», Хотя, откровенно говоря, я не имел представления, почему кому-нибудь хотелось бы рассчитаться со мной, Те, кого я поймал за последние десять лет,, еще не скоро выйдут на свободу…

Коротышка в шляпе сел в кресло водителя, а мне велел расположиться на заднем сиденье, у него за спиной. Я сразу же схватился за свой револьвер и почувствовал огромное искушение хорошенько стукнуть своего спутника по затылку. Потом отогнал эту соблазнительную мысль, а пистолет снова опустил в карман, Не меньше получаса мы ехали в полном молчании, которое не стремился нарушить ни он, ни я, Очевидно, он не делал тайны из того, куда мы едем: не стал завязывать мне глаза и не крутился по темным переулкам, чтобы сбить меня с толку. Ехал прямо и уверенно.

Когда мы остановились на красный свет и ждали минуты полторы, дьявол снова стал искушать меня. Я осторожно потянулся к ручке дверцы и проверил, откроется ли она. Я нажал на ручку; дверца бесшумно отворилась. Через узкую щель салон автомобиля заполнился застоявшимся бензиновым смрадом.

Человечек дернул головой и, не оборачиваясь, произнес:

– Не открывайте дверь, воняет же. Если хотите выйти, только скажите. Я сверну к тротуару, и выходите. Хотя я на вашем месте не делал бы этого.

Было в его голосе что-то, подсказавшее мне, что этого действительно не следует делать. И я не стал это делать, а спокойно откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Теперь уже я был абсолютно уверен, что они не намерены расправиться со мной.

Следующие полчаса мы ехали довольно медленно. Наступил вечер, и улицы города были биты автомобилями. Все радовались тому, что зима оконец, прошла и деревья по-весеннему зазеленели. Ветерок с реки принес легкий, солоноватый туман и на какое-то время прогнал бензиновый смрад.

На улицах становилось все более людно. Какие-то подростки, взявшись под руки, шли, подражая раскачивающейся походке моряков, и на каждом шагу сталкивались с шедшими им навстречу прохожим и. А те лишь улыбались, и не думая обернуться и погрозить им вслед кулаками.

Да и что проку сердиться, ведь весна пришла, настоящая американская весна.

Я очнулся, лишь когда мы свернули к огромным воротам, а потом наша дорога бежала между ухоженным и кустами, по всей вероятности, в частном владении. Я проклинал себя за легкомыслие, за то, что весна заставила меня забыть об осторожности. Я не имел ни малейшего понятия, когда мы свернули с дороги, ведущей на Нью-Джерси, и когда выехали на частную дорогу.

Маленький человек в черной шляпе тихо мурлыкал какую-то мелодию, вернее, насвистывал сквозь зубы, и вообще не был похож на человека, который что-то замышлял против меня. Только бы не сглазить.

Однако приятная весенняя прогулка на автомобиле вскоре закончилась – мы подъехали к дому, напоминавшему замок. Под колесами затормозившего автомобиля тихо скрипнул гравий, которым была посыпана дорожка.

Человек в шляпе поставил машину на ручной тормоз, открыл дверцу и с удовольствием потянулся, из чего я заключил, что тоже могу выйти. Я открыл дверцу и в следующее мгновение тоже захрустел суставами. Мы вели себя как кошки, празднующие на крыше приход весны.

Дом, или замок, перед которым мы устроили гимнастическое представление в честь весны, почти весь был погружен во тьму, лишь бледный свет, просачивавшийся там и сям из некоторых окон, освещал двор. Ровно подстриженные кусты, залитые этим призрачным светом, терялись вдали во мраке, и я был почти уверен, что где-то в этом гигантском парке должно быть озерцо с впадающим в него ручьем и неизменным деревянным мостиком.

Точно так, как бывает в сказке.

И тут человек в шляпе заворчал на меня:

– Приехали, мистер Нельсон. Теперь пошли, прямо!

И показал рукой, куда идти.

Через несколько минут мы оказались в изысканно обставленном кабинете на втором этаже. И я было уже открыл рот, чтобы пожелать доброго вечера, когда заметил, что в комнате нет ни души. Никто не сидел за огромным письменным столом.

В следующий момент позади письменного стола открылась дверь, и в комнату вошел невысокий человек в очках.

Я повернулся к нему и чуть не вскрикнул от неожиданности.

Это был Джиральдини, макаронник, которого я, хотя и не собственноручно, засадил за решетку.

Не могу сказать, что я ему обрадовался. Несколько мгновений волосы у меня на голове стояли дыбом. Ясно, хочет рассчитаться со мной… Этот подлый стукач раскололся-таки, прежде чем отдал богу душу под колесами автомобиля!

И в то же время что-то здесь было не то. Как ни крути, меня все-таки не похитили, а привезли сюда в качестве… гм… специалиста. Которому хотят предложить работу. Коротышка в шляпе и не пытался скрыть от меня, куда мы едем. Только собственной глупости и этой весенней одури я обязан тем, что не имею понятия, где мы находимся. Кроме того, ни дом, ни окрестности не похожи на те места, где обычно делают свою работу наемные убийцы. Хотя, черт его знает. Всякого я повидал на своем веку!

Такие вот мысли одолевали меня, когда Джиральдини шумно плюхнулся в огромное кожаное кресло за письменным столом.

– Садитесь, мистер Нельсон, – прогудел его голос. – Бенни! Позаботьтесь, чтобы нам принесли выпить!

Человек в шляпе поспешил к выходу, и я остался наедине с Джиральдини.

Рэффаэлло Джиральдини был самым отъявленным негодяем в истории преступности Америки. Пожалуй, даже старик Аль Капоне мог бы поучиться у него. А осторожен он был, как зайчонок, нюхающий воздух на опушке леса. Вплоть до событий трехлетней давности.

Именно тогда осторожный Раффаэлло случайно встретился с самой обычной, алчной потаскушкой. И как в таких случаях бывает, малышка свернула шею великому Раффаэлло.

Но самое ужасное в этом было то, что, как я уже говорил, к этому крушению и я приложил свою руку. И мне оставалось только надеяться, что Джиральдини не подозревает об этом. Потому что если это не так, то я не проживу и нескольких минут.

Я тоже тяжело опустился в кресло и ждал, пока прислуга в белых перчатках поставит передо мной поднос с ледяным бурбоном, от чего во мне снова зародилось подозрение, что со мной хотят расправиться.

Человек в шляпе тоже зашел еще раз. Я как раз потягивал свой напиток, когда он заглянул в комнату:

– Осторожней, шеф! У него пушка!

Но повинуясь резкому недвусмысленному жесту Джиральдини, сокрушенно отступил в коридор.

Джиральдини был низеньким, тщедушным, лысеющим человечком, вряд ли намного выше коротышки в шляпе. Вероятно, именно поэтому он выбирал себе телохранителей еще более низкого роста, чтобы хоть кто-нибудь смотрел на него снизу вверх.

Джиральдини тоже выпил, потом медленно поставил рюмку на стол. И стал изучать меня пристальным взглядом из-за толстых стекол очков.

Молчал и таращился на меня минуты полторы-две.

Наконец молчание стало тягостным. Не затем же он меня сюда притащил, чтобы мы до утра пялились друг на друга?

Тут Джиральдини подал признаки жизни. Он пошевелил рукой, головой, потом открыл рот. При всей его тщедушности у него был неожиданно красивый, звучный баритон.

– Я рад, что вы приняли мое приглашение, мистер Нельсон. Безмерно рад…

Я лишь кивнул головой, что в приличном обществе должно было означать, что я тоже счастлив.

– В последнее время у меня, к сожалению, не было возможности следить за вашей деятельностью, мистер Нельсон. Вы, наверное, знаете, что со мной случилась одна небольшая неприятность. М-да, даже в США правосудие далеко не совершенно. Тем не менее, мои адвокаты как раз сейчас работают над моим прошением о возобновлении процесса. Крайне важно, чтобы по отношению ко мне была восстановлена справедливость. Весьма неприятно иметь пятно на репутации честного бизнесмена. Ведь на моей репутации пятно, мистер Нельсон!

Его баритон так и заливался, но я не мог позволить себе наслаждаться музыкой. Мне нужно было быть начеку: вполне возможно, что только вслушиваясь в скрытый смысл его слов, я смогу понять, какого дьявола ему от меня нужно.

– Знаете ли, по чистой случайности я угодил в тюрьму. Кто-то оклеветал меня. К сожалению, кому-то удалось завладеть такой информацией, которую можно было использовать против меня. И использовали. У вас нет никаких идей на этот счет, мистер Нельсон?

Снова ледяной страх заполз в мое сердце. Боже правый! Значит, все-таки это оно! Значит, вряд ли я покину живым этот прелестный маленький замок.

И тут внезапно в голове промелькнула мысль об очаровательном озерце во дворе замка и о ручейке.

Джиральдини, по-видимому, не ждал ответа и продолжал:

– Я хорошенько обдумал все это вместе с друзьями. И в полиции у нас есть друзья. К сожалению, даже им не удалось установить, от кого в центр поступила информация. Осведомителя их прискорбным образом сбил автомобиль. Очень прискорбная и легкомысленная смерть.

Он сказал это таким тоном, что я не хотел бы быть на месте того бедняги, который убрал доносчика.

– Пока я там у них сидел, у меня было достаточно времени обдумать все основательно. И друзья мои здесь потрудились. И представьте себе, шаг за шагом мы пришли к выводу, что есть всего только три человека, один из которых мог подкинуть полиции ту информацию. Один из них – вы, мистер Нельсон) Хотя ситуация была, несомненно, критическая, я чуть не вскрикнул от радости. Значит, осведомитель не раскололся! Из этого следует, что они бредут вслепую… Если буду все отрицать, я спасен. Или, по крайней мере, у меня есть надежда.

Я надеялся также, что мое лицо не выдало облегчения.

– Видите ли, мистер Джиральдини, – начал я, – вы, конечно же, все знаете обо мне. Вы знаете, что я получил свою лицензию тринадцать лет назад. С тех пор мне удалось с успехом распутать не одно дельце, и есть немало людей, которые меня знают: кто так, кто этак. Но я всегда строго придерживался одного правила, мистер Джиральдини. Не совать свой нос в такие дела, которые затрагивают интересы кланов. И никогда не брался за такие дела. Это известно каждому как в полиции, так и среди специалистов. И я никогда не иду против своих принципов, мистер Джиральдини. Никогда!

Я вынужден был лгать и божиться на чем свет стоит, чтобы только спасти свою шкуру.

Джиральдини глубоко вздохнул.

– Так в том-то и дело! Я не могу не признать, что мы не имеем никаких доказательств против вас. Тем не менее, многие убеждены, что вы замешаны в этом деле. Прожужжали все уши, пока и меня, в конце концов, не заставили поверить в это…

Ого! Плохи мои дела!

– Клянусь вам, мистер Джиральдини… Он отмахнулся.

– Не клянитесь, бесполезно. Все равно не верю я вашему брату. И в то же время у меня нет доказательств. Поэтому я бессилен, должен признать…

Так за каким дьяволом ты меня притащил сюда? – подумал я, но сказать это вслух, само собой, не осмелился. Это было бы невежливо.

– Между тем я восхищаюсь вашими талантами, мистер Нельсон. Даже такой стреляный воробей, как я. Как вы показали себя в деле Лессингов…!

Вот как!

– Хотя, как я уже сказал, в целом я убежден в том, что и у вас рыльце сильно в пушку по отношению ко мне, ноя ничего не могу сделать с вами. Несмотря ни на что, есть одно дело, в котором вы могли бы помочь мне. В одном чрезвычайно важном деле. И, если хотите, вы можете, этим облегчить свою совесть.

– Нечего мне облегчать! – сказал я с дерзкой решимостью.

– Ну, как знаете. Во всяком случае, вы мне нужны, мистер Нельсон. Вы самый лучший частный сыщик в Штатах. А мне нужен человек совершенно выдающийся.

О чем-нибудь в этом роде и я думал, когда вылезал из машины перед его домом. О хорошеньком и выгодном дельце.

– АО чем речь? – спросил я осторожно.

– Нужно разыскать одного человека.

– Пропал кто-нибудь? Он молча кивнул головой.

– Не мог бы я узнать подробности?

Он снова кивнул и выдвинул ящик стола. Пошарил в нем, потом задвинул, держа в руке фотографию. Размером с открытку, с надломленными уголками. Взглянул на нее, потом перегнулся через стол и подал мне.

– Речь идет о нем.

Я взял снимок и рассмотрел его. И почти сразу же протянул назад.

– Сожалею, мистер Джиральдини, но этот случай не для меня. Я не занимаюсь младенцами.

На снимке я увидел примерно полугодовалого мальчугана в лежачей позе, который большими круглыми глазами таращился в объектив. Его голенькая попка была выпячена, как будто он хотел подставить ее фотографу вместо лица.

Джиральдини не протянул руку за фотографией.

– Не делайте поспешных выводов, мистер Нельсон. У меня есть несколько человек, которые с рвением собирают доказательства. И если все-таки обнаружится, что полиция что-то узнала от вас…

Он не договорил, но я и так его понял. Если я не возьмусь за это дело, то месть кланов мне обеспечена. А это означает, что в Штатах мне будет делать нечего, не говоря уже о том, что никто не даст за мою жизнь и пяти центов.

Тяжело задумавшись, я уставился на попку младенца, словно хотел на ней что-то прочесть, хотя не имел ни малейшего понятия, что именно.

Машинально я повернул снимок обратной стороной. Поглядел на оборот и затаил дыхание. Не дурака ли валяет со мной Джиральдини?