Текст книги "Влюбленный опекун"

Глава 15

За окнами отеля в Дувре стоял густой туман; он оседал каплями на стекле, постепенно стекая вниз тонкими струйками воды. Такая же промозглая погода была и в Кале. Тесс и так уже измучилась, находясь в море: ее пребывание в течение трех месяцев в непрерывно качающейся каюте под конец стало совершенно невыносимым, однако, когда она сошла на берег, ей не стало легче. Суша вызывала у нее неприятное ощущение непривычной неподвижностью, и так же, как на качающейся палубе, ее не покидало впечатление, что кресло, в котором она сидит, вдруг начинает медленно отъезжать от стола.

Через несколько недель после отплытия из Папеэте у нее начались приступы морской болезни, и с тех пор они так и не прекращались всю дорогу. Если бы не симпатичная дружелюбная пассажирка, жена ушедшего на покой капитана китобойного судна, Тесс вряд ли пережила бы это путешествие. Помимо настоятельных советов «съесть кусочек пудинга» или «спуститься вниз отдохнуть», эта почтенная леди оказывала Тесс всяческую помощь, выступая, по ее же собственным словам, а качестве «спасительного якоря в бушующем море».

Даже осознание того, что является истинной причиной ее недомогания, не помогло Тесс выйти из депрессии, однако благодаря заботливой спутнице она хотя бы постепенно начала есть. Новая подруга объяснила ей, что она должна хорошо питаться. Обязанность Тесс перед жизнью, зародившейся внутри, – потреблять как можно больше овощей и фруктов, даже если ее раздражает один только их вид.

В результате Тесс каким-то образом сумела перенести холодные штормы в районе мыса Горн, экваториальную жару, сопровождаемую крайней депрессией, и даже свирепый ураган в Атлантике. Чувствуя себя несчастной, она плакала каждый день, но это не были слезы отчаяния. С каждой пройденной кораблем милей Тесс становилась все более злой и решительной, стремясь выжить назло человеку, который оставил ее одну и тем самым обрек на незаслуженные мучения.

Она хмуро смотрела в окно отеля на мглистую набережную, на которой даже днем горели газовые фонари. Кареты двигались по полутемным улицам крайне медленно. Хотя было уже десять часов, а ее поезд отправлялся в десять тридцать, Тесс все еще сидела в халате, глядя на сосиску и яйцо, которые давно остыли. Жена капитана обещала, что недомогание Тесс в конце концов пройдет, но пока не было никаких признаков того, что этот счастливый день наступил.

Тесс вдруг захотелось свежего кокосового сока, который не шел ни в какое сравнение с прогорклым содержимым орехов, привозимых в Англию издалека. Это желание вызвало в ее воображении яркую картину жизни на Таити, и она опять заплакала.

Внезапный стук в дверь заставил Тесс вытереть слезы. Она решила не обращать внимания на осуждающий взгляд служанки, когда та увидит нетронутую еду на тарелке, однако девушка, войдя, тихо сказала:

– За вами приехал ваш муж, мэм. Он ждет вас внизу в гостиной.

Тесс вскочила на ноги и, сразу пожалев об этом, быстро села. Приложив руки к животу, она постаралась выровнять дыхание.

– Муж? О Боже... Скажите ему, что я сейчас приду!

Теперь Тесс не могла думать ни о чем другом. Подавив приступ тошноты, она оделась и посмотрела в зеркало. Особых признаков беременности не было видно, но она явно выглядела нездоровой.

Тесс осторожно потрогала кольцо с печаткой, висевшее на цепочке, которую купила для нее жена китобоя в Вальпараисо. Обычно она носила кольцо под платьем, но сейчас с гордостью выставила его наружу, решив, что простит Грифу все только за то, что он приехал за ней.

Спускаясь по лестнице, Тесс услышала в коридоре мужские голоса и среди них решительный голос владелицы отеля. При ее появлении все трое – два констебля и хозяйка – дружно повернули головы и посмотрели на нее.

Тесс смущенно улыбнулась. Хозяйка крайне неодобрительно относилась к тому, что она путешествует одна, но сейчас, казалось, лицо женщины выражало удовлетворение.

– А где же мой муж?.. – Тесс замолчала, не зная, каким именем Гриф пользовался на этот раз.

Хозяйка доброжелательно кивнула:

– Его светлость в гостиной, миледи.

Тесс не ожидала такого официального обращения, однако она была слишком взволнована, чтобы задавать вопросы, и, решительно повернув фарфоровую ручку, вошла в гостиную.

Тесс еще не успела различить что-либо в тусклом свете, как ее окликнули:

– Наконец-то, моя дорогая...

Тесс замерла. Это был вовсе не тот голос, который она ожидала услышать.

– Скажи, почему ты убежала от меня, любовь моя? – вкрадчиво произнес сидевший перед ней мужчина.

– Стивен, – прошептала Тесс. К счастью, она все еще держалась за ручку двери, и это не позволило ей рухнуть на пол от потрясения и страха.

Она инстинктивно прикрыла рукой талию, в то время как Стивен, поднявшись, двинулся к ней.

– Ну вот, дорогая, теперь ты наконец сможешь вернуться домой. – Улыбка Стивена и холодное выражение его глаз заставили Тесс содрогнуться от ужаса, и она инстинктивно отступила назад.

– Оставь меня в покое, пожалуйста.

– Дорогая, ты же знаешь, что я не могу сделать этого. – Он сказал это так, будто она просила о чем-то невозможном. – Ты должна поехать со мной домой. Подумай о наших детях...

– Ты что, с ума сошел? – Больше всего Тесс хотелось сейчас повернуться и убежать. – Не смей прикасаться ко мне. Здесь находятся представители власти.

– Вот именно, дорогая, но тебе нечего бояться. Я попросил их прийти только из соображений предосторожности. – Стивен протянул руку, намереваясь взять ее под локоть. – Они понимают, какой чувствительной может быть женщина, попав в щекотливое положение.

Тесс быстро повернулась, но он успел схватить ее за запястье.

– Отпусти меня!

Стивен, не возражая, выполнил просьбу, и Тесс поспешно обернулась к полицейским.

– Вероятно, он сказал вам, что является моим мужем?

Стражи порядка, казалось, пребывали в некотором замешательстве, и Стивен тут же воспользовался этим.

– Джентльмены, – сказал он тихо, – вы же понимаете, она нездорова. Дорогая... – Он попытался положить руки ей на плечи.

– Нет! – Тесс высвободилась и сделала глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями. – Я не твоя жена. Все кончено, Стивен, и никакие уловки ничего не изменят!

На лице хозяйки гостиницы появилась кислая гримаса, и Стивен, видимо, ища поддержки, печально взглянул на нее.

– Прошу прощения, мадам, за то, что здесь происходит, но моя жена и прежде устраивала нечто подобное.

– Ничего, милорд, мы все понимаем. Забирайте ее домой, к малышкам, которых она оставила.

– Он все лжет! – выкрикнула Тесс, видя, что присутствующие уже готовы согласиться со Стивеном. – У меня нет никаких детей, и наш брак аннулирован... – Она повернулась к Стивену. – Теперь я состою в браке, но уже не с тобой!

В ответ Стивен лишь покачал головой.

– Любовь моя, почему ты обращаешься так со мной снова и снова? Никакого Грифона Меридона не существует, и ты не миссис Меридон, а миссис Элиот. Эти твои фантазии... Я знаю, ты не можешь сама справиться со своим недугом, и хочу помочь тебе. А теперь пойдем, не будем осложнять ситуацию. – Он внимательно посмотрел на хозяйку гостиницы. – Может быть, вы пошлете кого-нибудь забрать ее вещи?

Тесс охватила паника. Казалось, Стивен знал о ней все.

– Я никуда не пойду с тобой! – Она чувствовала лестницу за своей спиной, однако бежать наверх не было смысла, и когда Стивен со спокойной улыбкой приблизился к ней, она бросилась мимо него к входной двери.

И тут же один из констеблей схватил ее огромной ручищей. Тесс вскрикнула и начала вырываться.

– Он не мой муж, – твердила она. – Отпустите меня. О Боже, пожалуйста!

Полицейский до боли стиснул ее руку, однако в голосе его звучало сочувствие, когда он тихо произнес:

– Ничего, мэм, не беспокойтесь. Никто не причинит вам вреда.

– Он... он причинит! Он опять запрет меня. – Тесс попыталась высвободиться, а потом вдруг повернулась к полицейскому и, упав на колени, прижалась щекой к его грубым шерстяным штанам. – Не верьте ему. Он запрет меня и будет держать в темноте. Пожалуйста. Наш брак аннулирован, и у нас нет и никогда не было детей. Это все ложь!

– О, Тесс, дорогая, пожалуйста, не волнуйся так! – В голосе Стивена звучало столько показного сочувствия, что Тесс поняла – она обречена.

Закрыв лицо руками, она пронзительно взвизгнула:

– Не слушайте его!

– Благослови вас Господь, мэм. – Констебль взял ее за плечи, и в его голосе Тесс услышала отеческую обеспокоенность. На этот раз страх надоумил ее пуститься на хитрость. Она протянула руки, как бы прося защиты, и когда констебль выпустил ее, бросилась к двери. Выскочив на мокрый тротуар, Тесс сломя голову устремилась вперед, при этом сбив с ног какого-то мужчину, оказавшегося на ее пути. Крики, раздававшиеся позади, подстегивали ее, зато тяжелые юбки и мокрый тротуар крайне затрудняли бег. Единственной ее надеждой было скрыться за непроглядной пеленой густого тумана.

Внезапно Тесс споткнулась и упала на одно колено, но тут же снова поднялась и двинулась вперед. Она слышала звук приближающихся шагов, потом мимо прогрохотал кеб.

Тесс выскочила на середину улицы и замахала руками перед испуганной лошадью, а затем вскочила на подножку и постаралась протиснуться в глубь экипажа. Однако когда в ответ на предложение оплатить проезд кондуктор получил в ответ только испуганный взгляд, он сразу сообразил, что женщина скрывается от погони. Омнибус остановился, и Тесс ничего не оставалось, как только спрыгнуть на тротуар.

Прежде чем она успела подняться, ее окружила целая толпа – кондуктор, констебли и несколько пассажиров.

Тесс тяжело дышала, волосы упали ей на лицо, юбка была разорвана. Она стояла с опушенной головой и старалась сдержать позывы к рвоте. Затем она услышала, как Стивен тихо дает указания, и страх придал ей новые силы. Тесс начала пронзительно кричать и сопротивляться. Тогда трое здоровенных мужчин подняли ее и понесли, ругаясь, так как она царапала и колотила их. У открытой дверцы кареты Тесс увидела Стивена с печальным выражением на лице.

– Мерзкий лжец! – крикнула она. – Немедленно отпусти меня! Ты не имеешь права... – Упершись ногами в ступеньки кареты, Тесс продолжала сопротивляться.

В конце концов ее бросили внутрь темного экипажа, как мешок с мукой, и она, ударившись головой об острый край ручки, ощутила сильную боль. Потом внутрь влез Стивен и дверца захлопнулась.

Тесс лежала на полу у его ног, свернувшись клубочком, и держалась за голову, в то время как карета медленно катилась по мостовой.

Шум собравшейся толпы стих, и лишь уличнью мальчишки некоторое время бежали за экипажем, посылая вслед бессвязные оскорбления. Когда же и они отстали, остался только стук колес по камням, сопровождаемый приглушенными рыданиями Тесс.

– Я решил записать имена полицейских и еще нескольких свидетелей, – спокойно произнес Стивен. – Так, на всякий случай, если потребуется доказать, что ты действительно вела себя как сумасшедшая.

Тесс молчала; она и в самом деле была на грани безумия. Ее колени дрожали, и она закрыла лицо руками, сдерживая подступавшую к горлу тошноту.

– Вставай, – брезгливо сказал Стивен. – Ты представляешь собой отвратительное зрелище.

Этот тон был хорошо знаком ей. Неповиновение грозило бедой, и Тесс с трудом приподнялась на дрожащих руках. При этом кольцо, свободно висевшее на цепочке, слегка ударилось о ее грудь. Она сжала его, внезапно порадовавшись, что в карете темно, затем с отвращением села на сиденье напротив Стивена. Крошечные золотые звенья цепочки впились ей в кожу; в следующее мгновение щелкнула застежка, и кольцо оказалось в ее ладони.

Держа холодный металл в кулаке, Тесс не представляла, куда спрятать его, и до конца не осознавала, почему это необходимо сделать. Однако потребность сконцентрироваться помогла, ее голова начала проясняться; место, которым она ударилась о ручку дверцы, еще болело, но уже не так сильно. И тут Тесс охватил гнев. Она вспомнила, что больше не находится во власти Стивена, а то, что он совершил, является преступным похищением, и ничем иным.

Стивен уже однажды поразил ее. Его поступки после бракосочетания были неожиданными и даже невероятными, однако она не сразу поняла, что ей срочно надо спасаться. Зато теперь она знала, какова его истинная сущность. Главное – не терять головы. Сейчас они не в Ашленде, и, вполне возможно, у нее еще появится шанс сбежать от Стивена.

Продолжая сжимать кольцо, Тесс зажмурилась и перевела дух.

– Надеюсь, ты уже готова мыслить здраво? – донесся до нее сквозь полумрак душной кареты голос Стивена.

Тесс сделала глубокий вдох.

– Да. – Она чувствовала, что он смотрит на нее. – Но почему, Стивен? – Тесс старалась говорить по возможности спокойно.

– Потому что ты своими действиями создала проблему для меня. И ты еще болвше осложнишь ситуацию, если я не остановлю тебя. С удовольствием сообщаю тебе, что твои намерения аннулировать брак не увенчались успехом.

– Этого не может быть!

– Дорогая, не обманывай себя, на этом свете все возможно. Инцидент, на который ты ссылалась, исчерпан и забыт теми, кто знал о нем.

– Но мистер Тейлор...

– Я навещу мистера Тейлора, и он больше не побеспокоит нас.

Это заявление было сделано с таким хладнокровием, словно речь шла об уничтожении крысы, и Тесс снова охватила паника.

– Что ты собираешься сделать?

Стивен не ответил. Случайный луч света, проникший через шторку, осветил его тусклые глаза, и Тесс испугалась еще сильнее, чем прежде. Она не могла собраться с духом, чтобы повторить вопрос. Неясные ответы и намеки относительно того, что попытается сделать Стивен, могли только еще больше подорвать ее надежду на помощь Тейлора.

Все же она, постаравшись придать голосу уверенность, спросила:

– Как ты узнал, где я?

– Телеграмма из Кале. Сообщение прибыло с тем же кораблем, на котором ты путешествовала. Я сразу понял, что оттуда ты направишься в Дувр, а там местные констебли помогли мне в поисках сбежавшей жены, которая ни у кого не может вызвать сочувствия.

– Сообщение с тем же кораблем... – повторила Тесс, не в силах скрыть удивления. – Но от кого?

– От моего слуги, некоего Роберта Старка.

В первое мгновение это имя показалось Тесс ничем не примечательным, а затем ее внезапно осенило. Она вспомнила огонек сигары в темной галерее Ашленда и такой же огонек под ее окном на Таити. Запах табачного дыма...

– Боже мой, Стивен... – Тесс вдруг вспомнила остроконечную свайку, вонзившуюся в палубу в том месте, где она только что находилась, а еще блеск металла в колеблющемся свете спички на кухне дома Фрейзеров. Выходит, Стивен не зря упомянул о том, что она создает проблему для него. Но в чем эта проблема?

Глаза Тесс увлажнились, и она заморгала.

– Что ты собираешься делать?

– Это зависит от твоего поведения. Я недоволен твоими выходками и хочу пресечь их.

– Ты не сможешь причинить мне вред, Стивен. – Тесс изо всех сил старалась, чтобы ее голос не дрожал. – И не сможешь держать меня взаперти, как раньше. Мой муж...

– Твой муж? – Стивен резко наклонился вперед и схватил ее за локоть. – Старк сообщил мне о твоем так называемом муже. Теперь ты думаешь напугать меня его именем?

Тесс крепче сжала кольцо. Оно давно озадачивало ее: на нем была выгравирована печать Ашленда, и оно не могло быть правомерной собственностью незаконного сына.

– Я ничего не собиралась предпринимать против тебя. – Тесс всхлипнула. – И вообще не хочу больше видеть тебя.

Внезапно Стивен отпустил ее.

– Тогда почему ты вернулась? – прошипел он. – И почему твой муж представляется под именем мальчишки, который погиб шестнадцать лет назад? Этим фарсом ты ничего не добьешься. Мой дорогой кузен Грифон был изрублен на куски вместе с остальными, и все знают об этом.

– Кузен? – невольно вырвалось у Тесс.

История о нападении на корабль и кровавой резне, во время которой погибла семья Меридонов из Ашленда, была известна всем; Тесс узнала об этом событии от Ларисы, со смаком поведавшей ей все подробности. Тогда на корабле погибли дети, но был ли среди них мальчик по имени Грифон Меридон, Тесс не знала.

Крепко сжимая кольцо, она продолжала лихорадочно размышлять, и тут услышала голос Стивена:

– Что ты собиралась делать здесь?

– Я... Ничего, – неопределенно сказала Тесс и тут же быстро добавила: – Думаю, его настоящее имя Фрост.

– Так ты вступила в брак с мошенником? Полагаю, ты спала с ним. – Последние слова были произнесены с явным отвращением.

– Я его жена, и ты ошибаешься, называя его мошенником.

– Жена... – Стивен откинулся на спинку сиденья и вдруг захохотал. – Теперь ты его вдова. У Старка по крайней мере хватило мозгов остаться на острове и позаботиться об этом ради меня.

Сердце Тесс остановилось, но тут же забилось с новой силой.

– Ты лжешь! – выкрикнула она.

В самом деле, Гриф был жив, когда Тесс отплывала, а Стивен мог получить новости только с кораблем, на котором прибыла она. К тому же он вполне мог позаботиться о своей безопасности.

Сжав руку с кольцом, Тесс стала молиться о том, чтобы с ним ничего не случилось.

– Посуди сама, если бы Старк потерпел неудачу – в чем я сомневаюсь, – разве твой драгоценный капитан не прибыл бы сюда за тобой?

– Тебя это не должно беспокоить, – резко сказала Тесс. – Просто он не захотел общаться со мной и потому отправил в Англию.

– Неужели тебе опять не повезло в браке и ты оказалась истинной женой всего на одну ночь? – Стивен холодно рассмеялся. – Впрочем, для меня это не имеет значения. Ты ведь знаешь, мои вкусы лежат в другой сфере.

– Да, и я ненавижу тебя, – прошептала Тесс.

Внезапно Стивен схватил ее и заломил ей руки так, что Тесс вынуждена была опуститься на пол к его ногам.

– Ненавидишь меня? – тихо спросил он и провел пальцами по се горлу, а затем слегка сжал его. – Что ж, мне это нравится. Теперь я хочу, чтобы ты боялась меня, миссис Элиот. – Он напряг пальцы, перекрывая Тесс дыхание. – А еще хочу, чтобы ты умоляла меня.

Поняв, что сопротивляться бесполезно, Тесс с трудом прохрипела:

– Пожалуйста, отпусти, прошу тебя.

Стивен чуть ослабил захват; ему определенно нравилась эта игра.

– Я не намерен угождать тебе. – Он снова сжал пальцы.

– Пожалуйста... – Тесс едва могла говорить, она задыхалась. – Пожалуйста, не надо...

– Я же сказал, что не намерен угождать тебе!

Тесс почувствовала, что теряет сознание; ее легкие мучительно требовали воздуха, рука онемела, и она была уверена, что выронила кольцо.

– Пожалуйста! – задыхаясь прохрипела Тесс.

И тут он отпустил ее. Тесс упала на бок, жадно глотая воздух, который обжигал ее распухшее горло. Украдкой она ощупала руку другой рукой и с облегчением обнаружила, что ее онемевшие пальцы все еще сжимают кольцо.

Положив голову на мягкое сиденье, Тесс стала молить Бога дать ей силы выдержать весь этот кошмар. Больше всего она боялась за ребенка. Вряд ли Стивен действительно намеревался убить ее, но это могло произойти случайно. К тому же он мог запереть ее и морить голодом, как когда-то...

Стивен молчал, погрузившись в свои мысли, и Тесс, получив передышку, закрыла глаза. Она непременно должна освободиться, и как можно скорее, а пока ей надо отдохнуть. Тесс отлично понимала, что, когда появится шанс, ей нельзя будет мешкать ни секунды.

«Арканум» совершил путешествие от Папеэте до Кале за восемьдесят семь дней. Французский пароход проделал тот же путь за восемьдесят девять дней, однако он стартовал на четыре дня раньше, и потому Гриф, опоздав на сорок восемь часов, не застал Тесс в Кале.

Проследить ее путь до Дувра было легко, так же как и найти отель, где она останавливалась: там хорошо помнили женщину, которая зарегистрировалась под именем миссис Меридон, и охотно рассказали Грифу историю о том, как Тесс покидала гостиницу.

Теперь он стоял в темноте под дождем у ворот Ашленд-Корта, почти такой же подавленный, как и несчастная флегматичная лошадь, привезшая его сюда и теперь мокнущая рядом с ним.

И тем не менее он должен был действовать как можно быстрее. Старк дал ясно понять, что Элиот намерен избавиться от Тесс, а разговор за обедом с хозяином трактира в небольшой деревушке близ Ашленда убедил Грифа, что для этого есть все основания: здесь каждый был уверен, что молодая госпожа совершенно безумна. Она пыталась поджечь дом, прикидывалась, что отрежет себе пальцы, угрожала слуге мистера Элиота кривым ножом с длинной ручкой, и потому ее долго держали взаперти для безопасности, пока наконец не отправили во Францию в психиатрическую больницу.

Зато никто не знал об аннулировании брака и о том, что женщина, о которой шла речь, уже не является миссис Элиот.

После нескольких вопросов выяснилось, что мистер Элиот вернулся из города день назад. Старый Джек Харпер привез его со станции Алтона. Вопрос только, одного ли? Хозяин трактира был уверен, что одного. Кроме как для Джека и хозяина, в небольшом легком экипаже не было места. Да, Элиот был достаточно хорошим лендлордом, не слишком дружелюбным, но честным. Он уволил большинство слуг, когда его жена заболела, но его агент подыскал им другие подходящие места. И все-таки Элиот был странным типом. Любой скажет это, посмотрев ему в глаза. Он слишком холоден. Было бы удивительно, если бы он своим обращением не свел молодую жену с ума. О, эти глаза!.. А она была довольно хорошенькой, хотя арендаторы видели ее только однажды, когда хозяин впервые привез ее сюда.

Гриф слушал сплетни об Элиоте и его жене, сидя среди пивных бочек и бутылок с крепкими напитками, а потом вышел наружу под дождь.

К тому времени, когда Гриф подошел к закрытым воротам Ашленда, дождь начал стихать. Будка привратника оказалась пуста. В лунном свете Гриф мог видеть сквозь металлические прутья только дорогу, вьющуюся между деревьями. Он развернул лошадь, снял с нее узду, завязал узлом поводья и пропустил их под заднюю луку седла так, чтобы животное не могло зацепиться за какой-нибудь куст при возвращении домой. Потом он шлепнул лошадь по крупу, и она, тяжело вздохнув, затрусила по тропинке и вскоре исчезла в темноте.

Мокрая стена, ограждающая поместье, была высотой примерно в десять футов, однако ее гладкая поверхность выглядела предпочтительнее по сравнению с острыми пиками железных ворот. Пройдя немного вдоль нее, Гриф обнаружил подходящее место, где рядом со стеной росло дерево.

Поскольку он полжизни провел, взбираясь на мачты клипера, у него в этом деле был большой опыт.

Узкий сюртук и жилет довольно сильно мешали ему, и, ухватившись за ствол, он услышал, как рукав на плече разорвался по шву. Грубая кора царапала руки, а шляпа, которую Гриф никогда прежде не носил, упала, как только он начал карабкаться вверх. Он сомневался, что ветка, свисающая над стеной, выдержит его, поэтому уперся ногой в ствол и, наклонившись, ухватился за верхнюю часть стены, которая, как тут же выяснилось, была покрыта битым стеклом. Гриф, выругавшись, отдернул руку и приложил ко рту окровавленную ладонь.

Порез оказался довольно глубоким, и Гриф, не дожидаясь, когда остановится кровотечение, поднялся выше по стволу, чтобы дотянуться ногой до верхнего края стены. Его ботинок уперся в усеянную стеклом поверхность. Гриф балансировал какое-то мгновение, чувствуя, как осколки давят на ступню даже сквозь кожаную подметку, потом оттолкнулся от дерева и прыгнул через стену.

Он приземлился и, поскользнувшись, едва удержался на ногах. К счастью, дождь прекратился, хотя вдали все еще слышались глухие раскаты грома. Гриф зажал рану пальцами и некоторое время ждал, когда прекратится кровотечение, после чего вытер руки о траву и направился к дому.

На фоне освещаемых вспышками молнии облаков Ашленд-Корт показался ему таинственным замком. Старинный дом первоначально строился в нормандском стиле: с круглой башней, которая теперь служила только для соблюдения симметрии. Гриф знал историю этого дома. Одна пристройка напоминала об эпохе Генриха III, другая – время царствования Елизаветы, но основная реставрация была произведена столетие назад. Позже в соответствии с капризом прабабушки Грифа к зданию пристроили еще одно крыло, видимо, желая воспроизвести греческий храм. Все вместе выглядело весьма нелепо, но сейчас дом казался Грифу величественным сооружением, и его раздражало то, что он уже второй раз за свою жизнь стоял у его двери как нищий попрошайка.

С этой мыслью он поправил галстук и позвонил в колокольчик, потом проверил свой револьвер. У него не было определенного плана действий. Как он надеялся, инстинкт подскажет ему, что надо делать.

Его рука опять начала кровоточить, но что-либо делать было уже поздно. Где-то в глубине дома прозвучал звон колокольчика. Огромная резная дверь со скрипом приоткрылась, и в проем высунулся старик. Его слезящиеся глаза беспокойно вглядывались в темноту крыльца. Гриф почувствовал жалость; он помнил этого слугу еще по рассказам отца.

– Бадгер, – тихо окликнул он. – Мистер Бадгер!

Старик вздрогнул и оглянулся с явным смущением. Потом он шире приоткрыл дверь и внимательно посмотрел на Грифа.

Слезящиеся глаза мистера Бадгера расширились.

– Милорд... – Он смотрел на Грифа и ничего не говорил, хотя его губы продолжали беззвучно шевелиться. Затем он приложил руку к груди, и Гриф на мгновение подумал, что старик сейчас рухнет на мраморный пол.

– Простите, – быстро сказал Гриф. – Я не хотел напугать вас. Я знаю, что уже поздно...

– Милорд, – повторил Бадгер, и теперь в его голосе прозвучало удивление. Он продолжал пристально смотреть на Грифа.

– Я могу войти? – спросил Гриф после некоторой паузы.

Старый слуга, казалось, наконец пришел в себя и, кивнув лысой головой, отступил назад:

– Конечно, входите, милорд.

Переступив порог, Гриф почувствовал, что взгляд Бадгера прикован к его мокрому рукаву, и заколебался, внимательно глядя на дворецкого и ища признаки какой-то уловки. Однако перед ним был всего лишь ссутулившийся старик, который уставился в пол, боясь смотреть гостю в глаза.

Гриф закусил губу, сожалея, что напугал его.

– Мистер Бадгер... – тихо сказал он.

– О, сэр, – произнес дворецкий, поднимая голову.

Гриф был потрясен, увидев, что морщинистые щеки старика увлажнились от слез. – Простите меня, милорд. Я не должен был сомневаться. Я старый человек... и когда узнал, что они сделали с вами... Теперь я очень рад, поскольку уже не надеялся увидеть вас по эту сторону могилы, и, если вы пришли за мной, я готов. Теперь я спокоен. Я с радостью пойду с вами, потому что был одинок все эти годы и мечтал снова увидеть мою добрую госпожу, упокой Господи ее душу.

– Да что вы, Бадгер... – Гриф растерянно взглянул на лестницу, опасаясь, что в любой момент здесь может появиться Элиот или кто-нибудь из челяди. Когда он снова перевел взгляд на сияющее лицо дворецкого, то вдруг вспомнил, что настоящее имя Бадгера – Бриджуотер. По рассказам отца, некий озорной мальчишка окрестил когда-то дворецкого Бадгером.

– Боже, неужели вы думаете... – Гриф замолчал и снова посмотрел на лестницу, потом взглянул на старческие руки дворецкого, которые все еще сжимали его руку. – Я Грифон, – тихо сказал он. – Сын Артура. – Он сжал костлявые пальцы старика. – Я не привидение.

Гриф почувствовал, что руки старика задрожали. Бадгер долго изучающе всматривался в лицо Грифа, потом неожиданно подался вперед.

– Мастер Грифон, – сказал он дрожащим голосом, – добро пожаловать в дом. – Дворецкий отступил назад и достал носовой платок. – Простите, сэр, – пробормотал он извиняющимся тоном и высморкался. – Я старый человек.

– Это не важно. Сейчас мне нужна ваша помощь. – Гриф с надеждой посмотрел на слугу.

Мистер Бадгер наконец немного успокоился.

– Вы действительно неважно выглядите, сэр, – кивнул он. – Я открою для вас комнату и принесу горячей воды.

– Нет, не беспокойтесь об этом. Где Элиот?

Бадгер внезапно смутился.

– Стивен, – добавил Гриф. – Где он?

– Мистер Стивен... – Дворецкий замялся. – Он теперь не хозяин здесь, не так ли? Ведь вы вернулись насовсем, лорд Грифон?

Гриф понял, что его появление здесь может создать новые проблемы.

– Послушайте, Бадгер, – торопливо заговорил он, – я хочу, чтобы вы дали мне слово, вернее, торжественную клятву никому никогда не рассказывать, что видели и слышали здесь.

– Но, милорд...

– Поклянитесь. – Гриф взял руку старика и сжал ее. – И еще я хочу, чтобы вы ушли в свою комнату, заперлись там и не выходили оттуда ни под каким предлогом. Где остальной персонал дома?

– В доме больше никого нет, сэр, за исключением немого мальчика, который ухаживает за гончими собаками, но он спит ночью на конюшне.

Гриф воспринял это сообщение с удовлетворением.

– Так вы идете в свою комнату?

– Конечно, сэр, если вы настаиваете.

– Я прошу вас. Где сейчас Стивен?

– В гобеленовой комнате, милорд.

– Где она находится?

Бадгер удивленно посмотрел на Грифа, и тот покраснел.

– Не забудьте, я никогда не ходил в детстве по дому без сопровождения.

– Гобеленовая комната наверху, милорд. Я могу доложить, что вы здесь, если хотите.

– Нет.

Старый дворецкий поджал губы и уставился в пол.

– Милорд, не считаете ли вы, что вам грозит опасность в собственном доме?

Гриф напрягся, опасаясь, что слуга проявит преданность нынешнему хозяину и поднимет тревогу, однако такая мысль, по-видимому, была чужда мистеру Бадгеру.

– Это нехорошо, – сказал старик. – Это не то, чего хотел ваш дед.

– Так вы клянетесь не сообщать, что видели меня здесь? Что бы ни случилось...

Мистер Бадгер смущенно переминался с ноги на ногу.

– Пожалуйста, – сказал Гриф. – Сделайте это не ради меня – а ради моего отца.

Наверху раздался пронзительный звон колокольчика.

– Это мистер Стивен, сэр. Наверное, он хочет поинтересоваться, кто пришел.

– Я сам сообщу ему. Идите. – Гриф слегка подтолкнул дворецкого в направлении лестницы, ведущей на кухню.

– Но, сэр, это не ваша обязанность. Я...

– Прошу, уходите! – Гриф слегка повысил голос. – И помните, вы не видели меня здесь.

Мистер Бадгер сделал несколько шагов, потом повернулся и посмотрел на Грифа с несчастным выражением лица.

– Клянусь, милорд, раз уж вы просите... но мне все это очень не нравится.