Текст книги "Влюбленный опекун"

Глава 14

На палубе стояла тишина, вахтенного нигде не было видно. Тесс поднялась по ступенькам на ют и тут заметила слабый свет внизу.

Спустившись по трапу, она убедилась, что свет исходит из апартаментов капитана, и осторожно заглянула в полуоткрытую дверь.

Гриф лежал на кушетке, его светловолосая голова покоилась на ящике, который служил подлокотником. Масляная лампа на стене светила слабым ровным светом. Капитан спал. Тесс окликнула его, но он так и не проснулся, продолжая глубоко и ровно дышать. Тогда она проскользнула в каюту и коснулась его загорелой руки.

– Гриф, – прошептала Тесс, опускаясь на край кушетки. Она не могла злиться на него, лежащего вот так, в расстегнутой белой рубашке и с голыми ногами, выглядывающими из нарядных брюк.

Гриф глубоко вздохнул и открыл глаза. Тесс ощутила запах рома, и ей стало понятно, почему ему потребовалось немало времени, чтобы узнать ее.

Неожиданно для Тесс его лицо расплылось в улыбке, и она слегка улыбнулась ему в ответ. Счастье еще, что ей удалось убежать от непрошеного гостя, потому что Гриф в таком состоянии едва ли смог бы ей помочь.

Приподняв голову, Гриф тут же опустил ее на ящик, но, по-видимому, теперь к нему вернулось сознание, так как он широко раскрыл глаза и уже сердито посмотрел на Тесс, словно она была в чем-то виновата.

– Как ты оказалась здесь? – Гриф приподнялся на локтях.

– Сначала скажи, почему ты оставил меня?

Гриф попытался сесть, но это ему не удалось.

– Боже, я ужасно пьян. – Он покачал головой и снова уставился на Тесс. – Тебя не должно быть здесь.

– Так же, как и тебя.

Он задумался на мгновение, затем спросил:

– Почему ты мокрая?

– Я не смогла найти лодку.

Он застонал и снова опустил голову.

– А по-моему, ты сошла с ума.

– Может быть. Хотя я не оставляла тебя в брачную ночь.

– Но ты ведь сейчас уйдешь, не так ли? – сказал он приглушенным голосом.

Тесс поджала губы.

– Нет. Меня снова попытаются убить.

– Убить тебя? – повторил он, не поднимая головы.

– В дом Фрейзеров проник какой-то мужчина; я обнаружила его на кухне. Кажется, он искал нож. Должно быть, вор.

– Вор решил украсть нож?

Находясь на корабле, в безопасности, ощущая теплое бедро Грифа, Тесс воспринимала этот эпизод уже не так остро.

– Ну, во всяком случае, он искал что-то в ящике кухонного буфета, – сказала она, как бы оправдываясь.

– Скорее, он хотел украсть ложки, – предположил Гриф, с трудом ворочая языком.

Тесс нахмурилась:

– Возможно, это был Моана – он живет поблизости. Ему потребовалось что-то, и он решил не беспокоить нас... – Она робко взглянула на Грифа и тут обнаружила, что ее пеньюар распахнулся, обнажив колено.

– Думаю, тебе все-таки лучше уйти, – пробормотал Гриф.

Тесс упрямо сжала челюсти.

– Почему, не понимаю.

– Не хочу, чтобы ты оставалась здесь.

– Но я твоя жена...

– Ну да, жена. Ты ведь этого хотела, не так ли? А теперь уходи.

Тесс в замешательстве посмотрела на него, потом накрыла его руку ладонью.

– Мне не нужно твое имя.

Гриф тут же убрал руку.

– Это все, что я могу дать тебе.

В голосе Грифа чувствовалась обида на допущенную кем-то когда-то несправедливость. Тесс хотела обнять его, успокоить, сказать, что для нее это не имеет значения, однако она знала, что он был слишком гордым и именно эта гордость разлучила их когда-то. Ее деньги, положение в обществе и прочие достоинства не могли сгладить существующие между ними разногласия. Одних слов здесь было недостаточно, но зато теперь Тесс были известны его слабости. За месяц, проведенный на островах, Тесс усвоила, как женщина может привязать к себе мужчину.

Надо мыслить как таитянка, говорила ей Майна.

Тесс встала и, не заботясь о том, насколько приоткрылся ее пеньюар, подняла руки, якобы для того, чтобы поправить прическу. При этом влажный шелк прилип к ее телу, подчеркивая выпуклости грудей. Взгляд Грифа тут же устремился на них; затем он взглянул ей в лицо. Тесс улыбнулась и вытащила гребень из волос, отчего мягкие спутанные локоны упали на плечи.

– Тесс...

Некоторое время она стояла перед ним, приглаживая волосы, потом поднесла локон к носу и глубоко вдохнула приятный аромат.

– Ты действительно хочешь, чтобы я ушла?

Гриф молчал, и Тесс снова присела на кушетку рядом с ним, приняв его молчание за разрешение. Склонившись над ним, она провела пальцами по ложбинке на его спине, а затем, приблизив губы к его уху, прошептала:

– Я хочу остаться.

Запустив руку под полы его рубашки, Тесс проделала пальцами обратный путь вверх по его мышцам. Гриф медленно повернул голову, и его дыхание опалило ее плечо. Тесс снова ощутила хмельной запах рома. Его веки были опущены, и он смотрел туда, где пеньюар раскрылся между ее грудями.

Тесс провела пальцем по его щеке и очертила контуры губ.

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – снова спросила она, не пряча улыбки, и он подался навстречу ей. – Я готова подчиниться.

Неожиданно Гриф поднял руку, и Тесс ощутила его горячие пальцы на своем горле. Потом они скользнули вниз, к краю халата...

– Нет, – хрипло сказал он. – Я хочу, чтобы ты сняла это.

Его низкий голос вызвалуТесс дрожь возбуждения. Она опустила плечо, и халат сполз вниз под тяжестью его руки, а когда Гриф провел пальцами по другому плечу, она оказалась абсолютно обнаженной.

Он прижался губами к ее горячей коже.

– Ты очень красивая, – Пробормотал он. – Очень.

– И вся твоя, – тихо откликнулась Тесс. – Хочешь, я помассирую тебе спину?

Гриф улыбнулся такой же медленной ленивой улыбкой, как в тот момент, когда впервые открыл глаза и увидел ее.

– Нет. – Его рука обхватила ее грудь. – Отойди так, чтобы я мог видеть тебя всю.

– А я-то думала, ты не хочешь видеть меня здесь, – сказала Тесс, поддразнивая его.

– Неужели я говорил это? Значит, я лгал. Конечно... лгал. – Последние слова прозвучали глухо, так как он прижался губами к ее горлу. Тесс задрожала, ощутив прикосновение его языка к нежной ложбинке. Она почти бессознательно согнула ноги и переместила их на кушетку; и тут же Гриф поймал ее руки и, притянув к себе, лег на спину. Щетина на его подбородке оцарапала ее нежную шжу, но это прикосновение вызвало у Тесс лишь радостный смех.

– Почему ты смеешься? – проворчал Гриф, не отрываясь от нее. – На корабле женщинам непозволительно смеяться над капитаном.

Это замечание только усилило ее веселье. Гриф обхватил талию Тесс, и она вскрикнула, почувствовав, что он переворачивает ее. Оказавшись сверху, Гриф начал целовать ее подбородок, плечи и всюду, куда только мог дотянуться, В то время как его руки отыскали ее груди.

– Похоже, ты решила устроить бунт на корабле, – услышала она между поцелуями. – Знаешь, что тебе грозит за это?

Тесс выгнулась, наслаждаясь его ласками.

– Кажется, бунтовщиков бросают за борт? – сказала она чуть слышно.

Гриф покачал головой:

– Зачем терять хорошую женщину? – Он провел языком по ее приоткрытым губам, оставив на них вкус рома. – К таким, как ты, я применяю более утонченные пытки.

Уткнувшись носом в ее горло, Гриф переместил поцелуи ниже, следуя за руками. Достигнув мягких розовых сосков, он остановился и взглянул на нее.

– Есть только одна проблема, в данном случае муки испытывает капитан. Почему я одет, когда ты... – Он запнулся, ища подходящее слово, и наконец продолжил: – ... в таком восхитительно нескромном виде?

– Потому что ты совершенно пьян. Я сомневаюсь, что ты сможешь расстегнуть хоть одну пуговицу.

Гриф криво усмехнулся:

– Мое дело заниматься парусами, бом-брамселями и тому подобным. А пуговицы... Пусть это остается на ваше усмотрение, мадам. – Он снова начал целовать и покусывать ее, а затем лег на спину и закинул руки за голову, словно паша, обозревающий свой гарем. Его глаза блестели серебром, а гладкие контуры груди и ребер, казалось, призывали Тесс стянуть с него накрахмаленную рубашку. Она не сразу решилась сделать это, руководствуясь запоздалой девичьей скромностью, однако эксцентричная улыбка Грифа позволила ей преодолеть застенчивость. Как-никак он ее муж.

Мысль об этом наполнила Тесс теплым чувством, и она, упершись коленями в кушетку, начала действовать. Проявляя инициативу, Тесс испытывала удивительное возбуждение. Ей было приятно видеть, как Гриф подчиняется ей. Она заставила его сесть, чтобы снять рубашку, потом снова уложила на спину и начала медленно поглаживать загорелые плечи и крепкие мышцы.

Кончик ее языка коснулся соска его груди, и Гриф, застонав, погрузил руку в волосы Тесс, чтобы притянуть ее голову ближе к себе. Затем Тесс обнаружила, что, прикасаясь кончиком языка к ложбинке у основания горла, можно заставить его сердце биться чаще. Она узнала также, что он от наслаждения закрывает глаза, когда она ласкает кончиками пальцев мышцы его груди. А когда она начала расстегивать пуговицы брюк, он задышал часто и прерывисто.

Тесс замерла, не зная, что делать дальше, но Гриф не стал дожидаться ее дальнейших экспериментов: он привлек Тесс к себе и, поцеловав в губы, глубоко проник языком в рот. Он неловко задвигался под ней, а потом ее бедра ощутили его обнаженную кожу, и Гриф, прервав поцелуй, обхватил се ладонями и притянул к себе.

Его тело было горячим, а атласная кожа влажной. Колени Тесс опирались на гладкую плотную обивку кушетки, когда она возвысилась над ним, накрыв их обоих темным покрывалом своих волос. Потянув ее бедра вниз, Гриф приподнялся, и Тесс закусила нижнюю губу, ощутив его мужскую твердость. Такое положение казалось ей удивительным и пугающим, но зато теперь она могла видеть его лицо.

Когда она опустилась на него, он откинул голову.

– О Боже, Тесс...

Она вобрала его глубже в себя, наслаждаясь проникновением. Теперь ей не было больно, только приятно, и она радостно улыбнулась.

Гриф подтянул ее вперед, согнув колени позади нее. Его губы, найдя ее грудь, начали ласкать сосок, и Тесс выгнулась, продолжая двигаться на нем. Гриф помогал ей руками, а она раскачивалась, тяжело дыша и едва сдерживая стоны. То, что она испытала раньше с ним, ей понравилось, но сейчас все было гораздо лучше. Необычайное удовольствие пронзило все ее существо, проникнув до самой глубины; она вскрикнула и изогнулась, помогая ему. Затем Гриф начал приподниматься, входя в нее мощными толчками, и Тесс почувствовала, что вот-вот наступит разрядка. Неожиданно его пальцы впились в ее кожу, и он крепче притянул ее к себе. Тесс широко раздвинула ноги, раскрываясь навстречу ему. Ощущение его члена внутри возбудило ее до предела. Гриф не прекращал движения, и Тесс, слившись с ним, уже не могла ни осознавать себя, ни существовать иначе, как только оставаясь частью его существа. Она не могла больше сдерживать крик, который поднимался из глубины ее души и наконец вырвался наружу, заглушая стоны Грифа.

Едва дыша, Тесс долго не могла прийти в себя и перебороть головокружение. Гриф прижался к ней и тут же повалился на нее без сил, но через некоторое время, бессвязно что-то бормоча, приподнялся и перекатился на бок.

Он поцеловал ее в ухо, потом повернул ее голову и поцеловал в губы. А через минуту он уснул, продолжая касаться губами ее кожи.

Тесс улыбнулась и пригладила на его виске локон светлых волос. Она блаженствовала, купаясь в море любви и вдыхая острый возбуждающий запах их тел.

Утром, когда они еще спали, снаружи раздался громкий крик, и Тесс вздрогнула от неожиданности. Ее резкое движение вызвало недовольный стон Грифа. Лишь когда крик повторился, он с трудом открыл глаза, но тут же снова закрыл их.

Тесс села, щурясь от яркого света, проникающего через открытый иллюминатор, и потрясла Грифа за плечо. Потом она склонилась над ним и поцеловала.

– Команда возвращается на борт, капитан.

Энергичные удары по корпусу корабля наконец заставили Грифа принять вертикальное положение, и он, тряхнув взъерошенной головой, приложил ладони к лицу, а потом посмотрел на Тесс сквозь пальцы.

– Ну и ну, черт побери!

Она улыбнулась:

– Доброе утро.

Гриф недовольно проворчал что-то, а затем с трудом поднялся с кушетки. Пытаясь отыскать штаны, он не слишком твердо держался на ногах.

– Тебя проводить? – спросила Тесс, когда он пошатнулся, надевая их.

Гриф насмешливо посмотрел на нее.

– Лучше уж тебе остаться здесь, чем появиться перед командой без одежды.

– Да, сэр! – Тесс смиренно села на кушетку. Ей было приятно смотреть на загорелую мускулистую спину и плечи, когда Гриф одевался.

Не заботясь о рубашке, Гриф босиком двинулся к двери. Тесс с улыбкой отметила, что, захлопнув дверь, он запер ее снаружи на задвижку.

Когда Гриф вернулся, она занималась тем, что обследовала свой ставший жестким от соли пеньюар.

– Кто-то украл нашу лестницу, – сердито сказал он, потом открыл шкафчик и достал чистую рубашку. – Какого черта они не догадались принести другую?

Сев на постель, Тесс приложила халат к губам.

– Кому потребовалась лестница, скажи на милость? – Гриф бросил ей рубашку. – Надень хоть это. Я не понимаю, почему воры не взяли шлюпку и якорный буй. Проклятие, может быть, у тебя здесь осталась какая-нибудь юбка?

Тесс покачала головой.

– Да что с тобой? – спросил Гриф, бросив взгляд на ее покрасневшее лицо.

– Я выбросила ее за борт, – сказала она упавшим голосом.

– Выбросила юбку?

– Прости, но это была лестница. Мне казалось, что вор гонится за мной и у него нож.

– Послушай, Тесс, лучше тебе прекратить издеваться надо мной! – В голосе Грифа зазвучала угроза. – У меня ужасно болит голова.

– Очень сожалею! Я достану тебе другую лестницу. – Тесс встала и, надев рубашку, убедилась, что длинные полы доходят ей почти до колен. Когда она посмотрела вниз, чтобы застегнуть пуговицы, волосы упали ей на глаза, и она откинула их назад. – Пусть это будет мой свадебный подарок. Ты ушел из дома слишком быстро, и я не успела подарить тебе то, что приготовила.

Лицо Грифа немного смягчилось. Подойдя к Тесс, он протянул руки, чтобы помочь ей закатать рукава рубашки. Прикосновение показалось ей очень нежным.

– Так ты действительно испугалась прошлой ночью?

– Да, и успокоилась, только когда нашла тебя. Я была в страшной панике, когда увидела того человека под окном. Он стоял там и курил. Должно быть, это был какой-нибудь моряк, однако мне показалось...

– Ладно, теперь это неважно. – Он пригладил ее волосы. – Сожалею, что оставил тебя одну, мне не следовало так поступать.

– Да уж, не могу не согласиться, – саркастически заметила Тесс.

Когда Гриф направился к двери, Тесс последовала за ним и, обхватив его за талию, прижалась к нему щекой.

– Я люблю тебя...

Гриф застыл на месте, и Тесс почувствовала, как он глубоко вздохнул.

– Напрасно, Тесс. Это только осложняет ситуацию.

Она поцеловала его напряженную спину.

– Какую ситуацию?

Он осторожно разомкнул ее руки и повернулся к ней.

– Кажется, ты собиралась отплыть отсюда на французском пароходе?

– Да, – сказала она и улыбнулась. – Но то было в прошлом.

– Уезжай на нем.

Улыбка сошла с лица Тесс.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что ты слышала. Будет лучше, если ты уедешь домой.

– Но я не понимаю...

– Я не могу жить с тобой, – сказал он, глядя в пол. – И не буду.

Тесс замерла.

– Ты получишь свидетельство о браке и можешь сказать, что овдовела, если тебе так будет угодно. Если появится ребенок, то... – Казалось, Гриф вдруг на что-то решился: быстро подойдя к сейфу, он открыл его. – Я хочу, чтобы ты взяла это. – Он вложил ей в руку нечто маленькое и холодное. – Я знаю, что оно мужское, но это единственное, что у меня есть. Мне больше нечего подарить тебе.

Тесс раскрыла ладонь и увидела изумрудное кольцо с печаткой.

– Значит, ты прогоняешь меня? – спросила она тихим голосом.

– Неужели ты не понимаешь? – с болью произнес он. – Я ничего не могу дать тебе.

– А твоя любовь? Это все, что я хочу и хотела всегда.

Его лицо напряглось. В наступившей тишине Тесс услышала топот ног по палубе и ощутила дуновение ветерка, приподнявшего прядь се волос.

– Или ты не любишь меня? – прошептала она.

Гриф почувствовал, как сжалось его сердце. Боже, как ей ответить на это? Любить ее было бы крайним безрассудством. Он был уверен, что не может, не должен позволить себе любить Тесс. В его жизни любовь всегда сопровождалась горем. Он не вынесет, если на его долю снова выпадут подобные испытания. Ему следует отослать Тесс подальше, а если он оставит ее при себе, то его ждет новая потеря.

– Нет.

Тесс заморгала, пытаясь остановить внезапное головокружение.

– Но почему...

– Я женился на тебе, потому что должен был сделать это.

– Должен? – Тесс сжала кулаки и почувствовала, как кольцо врезалось ей в ладонь. – Значит, должен...

Гриф опустил голову.

– Иного выбора не было. Я сделал это ради тебя.

Тесс вдруг почувствовала, что ноги не держат ее. Она сделала пару шагов к кушетке и, сев, попыталась успокоиться.

– Минувшей ночью ты любил меня...

Он отвернулся, чтобы не смотреть ей в глаза.

– Я не говорю, что... не желаю тебя. Видит Бог... – Гриф откашлялся и сжал кулаки. – Иногда я думал, что умру от желания обладать тобой. Я пытался побороть его, но при виде тебя не мог сдержаться. Вот если бы ты уехала...

– Я не хотела уезжать, а теперь и вовсе никуда не уеду!

– Тогда это сделаю я.

– Но почему? – спросила Тесс упавшим голосом. – Ты ведь любил меня, любил еще до Стивена...

Гриф бросил на нее хмурый взгляд, как будто она нанесла ему запрещенный удар.

– Нет. Я никогда не любил тебя. Просто тогда это было какое-то безумие. Я лишь пытался сделать все возможное, чтобы ты не ушла к Элиоту, но ты была права, когда прогнала меня. Тебе следовало оставаться при своем убеждении.

Пытаясь сдержать рыдания, Тесс прикрыла рот рукой.

– Думаю, твоя обида тогда едва ли составляла десятую долю от той, какую ты нанес мне сейчас.

– Что ж, тебе придется меня простить. Я старался загладить свою вину, как только мог, но, помимо брака, мне нечего предложить тебе.

Тесс посмотрела на него затуманенным взором.

– Значит, теперь ты хочешь расторгнуть брак? – спросила она слабым голосом.

Гриф заколебался:

– Я не настаиваю на этом. Это твой выбор...

– Тогда я не хочу разводиться, – быстро сказала она.

– Развод был бы правильным решением. Ты заслуживаешь лучшей участи и сможешь снова выйти замуж. Я не знаю, сколько времени уйдет на доказательство невыполнения супружеских обязательств, но...

– Невыполнение обязательств?

Гриф мрачно посмотрел на нее.

– Да. Это будет достаточным основанием для развода.

Тесс засмеялась истерическим смехом.

– Понятно! Ты бросаешь меня! Это, разумеется, должно загладить мою обиду. – Ее горькие слова отразились эхом в небольшой каюте. – Может быть, лучше тебе уехать первым, чтобы никто не мог сказать, что это я бросила тебя.

Гриф отвернулся, но Тесс успела заметить боль в его глазах. Встав с кушетки, она подошла к нему.

– Ты не можешь поступить так со мной. Пусть ты не любишь меня сейчас; я действительно вела себя глупо, и ты зол на меня. Но я непременно исправлюсь, обещаю. Вдвоем мы будем счастливы, только дай мне время доказать тебе это. Ты сможешь снова полюбить меня. – Она схватила его за руку. – Неужели ты не хочешь даже попытаться?

Гриф высвободил руку и шагнул к двери.

– Я не могу любить тебя и не могу оставаться рядом с тобой. Если тебя это не устраивает, разведись со мной. – Он холодно посмотрел ей в глаза, затем опустил голову. – Я пришлю к тебе Майну с одеждой. Французский пароход отплывает сегодня днем.

Гриф быстро покинул каюту и закрыл за собой дверь, а Тесс, оцепенев, еще долго смотрела туда, где он только что стоял.

Стоя у стойки бара, Гриф бесцельно водил пальцем по запотевшей кружке пива, наблюдая, как Уильям Стюарт, пожелав своим французским друзьям удачного дня, направляется в его сторону.

– Тебя можно поздравить! – воскликнул Стюарт, подходя, и, пригласив Грифа за стол, взял в руку бокал. – За супружество... и за другие не менее благие дела.

Гриф кивнул и выпил. Он не обижался на Стюарта, поскольку рассчитывал на его помощь.

– Кажется, нам есть о чем поговорить, старина? – Стюарт окинул Грифа острым взглядом. – Должен признаться, мне странно слышать о том, что ты нуждаешься в работе. Я думал, что новоявленный муж британской леди не станет интересоваться подобными делишками.

Гриф посмотрел на пиво, потом на открытую дверь, где в солнечном свете плясали тени от кустов олеандра.

– Ты ошибся.

– Значит, она забрала с собой все денежки, когда отплывала вчера, вся в слезах?

Гриф стиснул челюсти и лишь молча посмотрел на собеседника.

Стюарт пожал плечами и улыбнулся:

– Это небольшой остров, и здесь все знают о вашей возвышенной романтической истории. Ты храбро спас леди, когда она чуть не пропала на пустынном атолле. Тогда это у тебя ловко получилось, очень ловко. Не могу только понять, какие проблемы возникли потом.

В городе, где хозяйничал Стюарт, Гриф, угощаясь пивом за его счет, чувствовал, что будет весьма неразумно врезать ему по физиономии, на что тот явно напрашивался, поэтому он лишь сухо сказал:

– У тебя есть подходящая работа для меня?

– О да, конечно. Я только стараюсь понять, насколько ты нуждаешься в ней.

– Нуждаюсь, причем очень.

Стюарт улыбнулся:

– А по-моему, ты не очень стремишься заключить сделку.

– Сначала надо обсудить условия, но, полагаю, для моего корабля здесь нет конкурентов.

– Это верно. Я забыл... кажется, его водоизмещение пятьсот тонн по меньшей мере.

– Пятьсот двадцать семь.

– А какова осадка?

– Сто семьдесят восемь дюймов при полной загрузке.

Стюарт вздохнул:

– Полагаю, твой клипер будет подобен киту среди рыбешек, если использовать его в межостровной торговле. Я привязан к островам Туамоту, и мне приходится конкурировать с мистером Брандером, мистером Хортом и твоим другом мистером Фрейзером.

– Такое использование «Арканума» не окупится, – мягко сказал Гриф, отлично понимая, чем плоха идея включить «Арканум» в конкуренцию с небольшими шхунами, курсирующими между островами. – Мой клипер мог бы совершать рейсы до Сиднея с грузом хлопка за два месяца, а в Сан-Франциско – за четыре.

Стюарт достал из кармана трубку и начал набивать ее табаком.

– Но до Фриско уже существуют регулярные рейсы.

– И какова их стоимость?

– Сто двадцать франков за тонну.

– Я возьму меньше.

Стюарт улыбнулся:

– О, да ты лихой парень! Как мне помнится, ты на многое способен.

– Да, это верно.

– К сожалению, перевозка хлопка пока не является моим бизнесом – здесь очень трудно найти людей, чтобы выращивать и собирать эту чертову вату. – Разжигая трубку, Стюарт сдвинул брови. – Однако мы отслеживаем цены на хлопок и могли бы заняться торговлей этим товаром, по крайней мере пока длится американская война. Здесь превосходное место для выращивания длинноволокнистого сорта, но мои надсмотрщики приходят ко мне каждый день, сообщая, что у них недостаточно людей. Тебя не заинтересует хорошо оплачиваемая доставка чернокожих невольников? Скажем, не отправился бы ты вместе с моим братом Джеймсом на Маркизские острова?

Гриф нахмурился: перевозить невольников у него не было никакого желания.

– Тебя смущает проблема нравственности, старина? – усмехнулся Стюарт. – Ты всегда был правильным парнем, не так ли? Но может быть, ты изменился, потерпев неудачу в браке? Ты допил свое пиво? Тогда пойдем и навестим имперского комиссара – местного аристократа де ла Ронсьера. Уверен, он будет рад познакомиться с новым представителем аристократического класса. – Стюарт подмигнул. – Но прежде всего он будет рад встретиться со мной.

Они вышли на улицу, когда уже начали сгущаться сумерки. Стюарт выбил трубку о поручень крыльца, но не прошли они и пяти ярдов, как Гриф заметил еще один табачный дымок. Он оглядел пустую улицу. В зарослях жасмина и гибискуса щебетала птичка, потом до него донесся также странный щелчок.

Гриф остановился. В следующий момент он уже лежал на земле, прикрывая собой Стюарта.

И в ту же секунду тишину квартала прорезал пистолетный выстрел.

Стюарт выругался и приподнялся, тяжело дыша, а затем они оба, не разговаривая и не задавая вопросов, бросились в кусты. В руке у Стюарта как по волшебству оказался короткоствольный крупнокалиберный пистолет, а Гриф мгновенно выхватил свой револьвер.

Второго выстрела не последовало, зато на улице появилась пара здоровенных мускулистых таитян. Внезапно Стюарт положил руку на предплечье Грифа, когда тот уже готов был нажать на курок, а затем свистнул. Островитяне разом оглянулись и тут же нырнули в заросли кустарника, исчезнув прежде, чем испуганные свидетели события высунули головы из дверей салуна и ближайшего магазина.

Гриф не мог скрыть удивления, когда один из здоровенных таитян внезапно возник из листвы рядом с ним, однако, увидев, что Стюарт и островитянин о чем-то тихо разговаривают, опустил пистолет. Через мгновение таитянин опять исчез, Стюарт взглянул на Грифа и мотнул головой.

Спрятав револьвер, Гриф последовал за Стюартом, удивляясь смелости, с которой тот вышел на улицу.

– Видишь? – сказал Стюарт доверительно, показывая Грифу свой пистолет. – Едва ли он предназначен для охоты на птиц, но с расстояния двух шагов им можно нанести большой ущерб даже нетренированной рукой. На твоем месте, сэр, я на всякий случай снабдил бы прелестную жену такой штукой.

Гриф осмотрел крошечный пистолет с перламутровой рукояткой, затем молча вернул его.

– Если возникнет необходимость, моя жена сумеет постоять за себя; она стреляет даже лучше, чем я.

Ответив на приветствие нескольких любопытных прохожих, Стюарт продолжил неспешное движение по улице.

– Думаю, нам лучше отложить визит во дворец, – тихо сказал он. – Тебя интересуют новости, которые должны принести два моих друга?

– Разумеется, интересуют.

– Хорошо. – Он искоса взглянул на Грифа. – Позволь мне поблагодарить тебя за своевременное содействие. Ты заметил что-нибудь?

Гриф пожал плечами:

– Я услышал щелчок.

– Должно быть, у тебя хорошее чувство самосохранения, мой друг. – Стюарт сделал паузу. – Так, значит, я не убедил тебя относительно поставки людей на Маркизские острова?

Гриф молча покачал головой.

– Я так и думал. – Стюарт внезапно остановился. – Знаешь мой склад «Хлопок и кофе Таити» на пересечении Бреа и Риволи? Жди меня там, я приду через час.

Гриф не стал возражать. Важнее всего для него сейчас было заключить контракт на перевозку хлопка. Пройдя в сгущающихся вечерних сумерках к центру города, он вышел в торговый район на набережной. В этой части города порядок поддерживали французские жандармы, и шум, доносящийся из немногочисленных притонов, посещаемых моряками, не распространялся далее полос света из открытых дверей и окон, а улицы были почти пустыми.

Прислонившись к деревянной стене склада, Гриф посмотрел на свои ладони, оцарапанные крошками кораллов во время падения; но царапины не так беспокоили его, куда в большей степени он был раздражен тем, что ему приходилось все еще оставаться без дела на острове.

Он сам себе осложнил жизнь. Теперь ему оставалось только торговать рабами, скрываясь в просторах Тихого океана. Глядя в темноту, он вспоминал Луизу Грант-Гастингс, обесчещенную и отчаявшуюся, и сознание того, что он довел Тесс до такого же состояния, не давало ему покоя. Правда, он снабдил ее документом, обеспечивающим защиту, и даже собирался оговорить условия их брака, но так и не решился: бездушные слова относительно условий застряли у него в горле. В результате он заставил ее страдать еще больше.

Рано или поздно Тесс поймет, почему он заставил ее уйти. Они слишком отличаются друг от друга. Она полна жизни, готовности любить и быть любимой, тогда как он даже в лучшие дни холоден внутри, а в худшие – готов покончить с собой. И все же он хотел остаться в живых и полагал, что погибнет, если не расстанется с Тесс. Однажды это едва не случилось, и он не желал повторения.

Услышав звук шагов на темной улице, Гриф выпрямился, и тут же из мрака появился Стюарт. Пристально взглянув на Грифа, он молча отпер дверь склада. Позади него двое таитян небрежно поддерживали сильно избитого человека. Гриф не мог распознать лица пленника, но зато мог с уверенностью сказать, что метод допроса, применяемый Стюартом, едва ли украсил физиономию парня.

Войдя внутрь, Стюарт зажег лампу, после чего кивком пригласил Грифа сесть в кресло, сооруженное из тюков хлопка. В помещении пахло перезрелыми бананами и пылью. До сих пор никто не произнес ни слова, и Гриф невольно напрягся, когда таитяне втащили пленника внутрь.

В тусклом свете лампы Гриф наконец разглядел распухшее лицо преступника и, почти сразу узнав в нем Старка, тихо присвистнул.

– Это твой человек?

– Я прогнал его с корабля.

Глаза Стюарта мгновенно потемнели.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я как-то причастен к его делишкам?

Стюарт прислонился к письменному столу, на котором были разбросаны учетные книги и счета.

– Боюсь, ты причастен, старина, – спокойно сказал он и, взяв в руку карандаш, начал вертеть его в пальцах. – Похоже, все это из-за твоего брака.

Гриф пристально посмотрел на Стюарта, и тот печально улыбнулся:

– Неприятно сообщать тебе плохие новости, но, кажется, этого парня наняли, чтобы убить твою жену.