Текст книги "Трава – его изголовье"

Лайан Герн
Трава – его изголовье

Предисловие

Книга повествует о событиях, произошедших после смерти Отори Шигеру в крепости Инуяма клана Тоган. По мнению многих, лидера клана Йоду Сада-му убил Отори Такео, приемный сын Шигеру. Свершилась месть. Клан Тоган был свергнут представителем клана Сейшу из Кумамото – Араи Даичи, который воспользовался неразберихой после падения Инуямы и захватил власть на территории Трех Стран. Араи надеялся заключить союз с Такео и женить его на Ширакаве Каэдэ, наследнице поместий Маруяма и Ширакава.

Предсмертный завет Шигеру и притязания главы рода Кикута из Племени заставили Такео отказаться от наследства. Не состоялась и свадьба Такео с любимой девушкой – Каэдэ. Связанный кровными узами и присягой, он перешел на сторону Племени.

Отори Шигеру похоронили в Тераяме, отдаленном горном храме в сердце Срединного Края. После сражений в Инуяме и Кушимото Араи приехал в храм, чтобы воздать почести павшему союзнику и заключить новый союз. Здесь Такео и Каэдэ встретились в последний раз.

1

 
Когда ночами
Льют дожди
И воет ветер,
Когда ночами
Дождь
И мокрый снег, —
Как беспросветно
Беднякам на свете…
Яманоэ Окура: диалог бедняков из «Страны Восьми Островов».
 

Перевод А.Е.Глускиной

Накануне взгляд Кикуты погрузил Ширакаву Каэдэ в состояние глубокого сна на грани с потерей сознания. Ночь миновала, звезды поблекли на рассвете, в храме раздались оживленные голоса людей, а она не шелохнулась. Служанка Шизука звала госпожу по имени, пыталась разбудить, но Каэдэ не слышала голоса и не чувствовала тепла ладони на лице. Она дышала мирно и спокойно, лицо словно окаменело. Каэдэ не подозревала, что люди правителя Араи Даичи в нетерпении столпились на веранде. Полководец ожидал встречи с госпожой Ширакавой.

К вечеру сон отступил. Затрепетали веки, по губам пробежала улыбка. Сжатые в кулаки пальцы распрямились.

Потерпи. Он вернется за тобой. Девушке снилось, что тело ее сковано льдом. В сознании эхом отдавались какие-то слова. Страха не было, возникло лишь ощущение, что она находится в тихом, замерзшем, заколдованном мире. Каэдэ открыла глаза.

Солнце еще не зашло. Судя по тени, близился вечер. Ласково звеня, пронесся и замер ветерок. На лице выступили капельки пота. Кажется, прошедший день выдался теплым. За окном щебетали птицы, ласточки весело порхали в поисках насекомых. Скоро наступит осень, и они улетят на юг.

Пение птиц напомнило Каэдэ о рисунке, который подарил ей Такео несколько месяцев назад, в этом же самом месте. Образ дикой лесной птицы вызывал мысли о свободе. Рисунок сгорел со всеми ее вещами, со свадебным платьем и одеждой в крепости Инуяма. Не осталось ничего. Шизука нашла старые платья в доме, где они остановились, раздобыла расчески и прочие принадлежности. Госпожа никогда раньше не ночевала в подобном жилище. Дом торговца, пропитанный запахом бродящей сои, был полон людей. Здешние обитатели старались держаться от постояльцев подальше, хотя служанки иногда подходили тайком взглянуть на гостью через ширму.

Каэдэ не хотела вспоминать о последних событиях в замке. Она убила человека, она провела ночь с мужчиной, она сражалась с ним бок о бок, взяв меч у убитого. Девушка не могла поверить, что все это произошло с ней. Казалось, люди правы, и над ней висит проклятие. Ходят слухи, что любой, возжелавший ее, умирает. И действительно, мужчины отправлялись на тот свет. Но не Такео.

Каэдэ испытывала страх перед сильным полом с тех времен, когда была заложницей в замке Ногучи. Однажды ей пришлось защищаться от нападения стражника… Только один мужчина не вызывал у нее боязни. Девушку тянуло к Такео с момента знакомства в Цувано. Каэдэ хотелось, чтобы он прикоснулся к ней, хотелось почувствовать тепло его тела. Теперь, вспоминая ту ночь, она с неотвратимой ясностью понимала, что не выйдет замуж ни за кого, кроме Такео. Я потерплю, пообещала она, и в этот момент ей послышался чей-то голос.

Каэдэ оглянулась и увидела на краю веранды служанку. Вдали возвышались древние деревья, окружавшие часовню. В воздухе пахло хвоей и пылью. Колокольный звон возвестил вечерний час. Каэдэ молчала. Не хотелось ни говорить, ни слышать чужого голоса. Возникло желание вернуться в ледяное царство сна.

В воздухе за частичками пыли, что повисли в последних лучах солнца, она заметила нечто необычное: призрак, подумала Каэдэ, нет, напротив, реальное и все же непостижимое видение, сверкающее, как первый снег. Каэдэ приподнялась, не отводя глаз, и узнала Белую Богиню, милосердную, добрую… Образ исчез так же внезапно, как и появился.

– Что случилось?

Шизука услышала шорох и подбежала к девушке. Каэдэ поймала тревожный взгляд служанки и вдруг поняла, как дорога ей эта женщина, самый близкий, единственный друг.

– Ничего. Показалось спросонья.

– Все в порядке? Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю… – Каэдэ замолчала и пристально посмотрела на Шизуку. – Я проспала весь день? Что со мной произошло?

– Ему не следовало так поступать с тобой, – сказала Шизука озабоченно и рассерженно.

– Ты о Такео?

Шизука кивнула:

– Я даже не знала, что он обладает столь опасным умением. Такой дар встречается только среди членов семьи Кикута.

– Последнее, что я помню, это его глаза. Мы смотрели друг другу в глаза, а затем я уснула. – Помолчав, Каэдэ спросила: – Он ушел, да?

– За ним пришли прошлой ночью мой дядя Муто Кенжи и мастер Кикута Котаро, – ответила Шизука.

– И я больше никогда его не увижу?

Каэдэ вспомнила свое отчаяние той ночью, перед долгим глубоким сном. Она молила Такео не покидать ее. Отказ глубоко ранил и опечалил девушку. Каэдэ не могла представить себе будущее без него.

– Ты должна забыть Такео, – сказала Шизука и нежно погладила руку госпожи. – Отныне и впредь ваши судьбы не должны пересекаться.

Каэдэ улыбнулась. Я не могу забыть Такео, думала она. И никто не отнимет его у меня. Я спала в снежном царстве. Я видела Белую Богиню.

– С тобой все в порядке? – взволнованно спросила Шизука. – Не многие способны пережить сон Кикуты: часто люди умирают, не проснувшись. Не знаю даже, что он сделал с тобой.

– Он не причинил мне вреда. И все же я изменилась. У меня такое ощущение, что я ничего не помню и должна постигать все заново.

Шизука встала перед ней на колени и с недоумением принялась изучать лицо девушки:

– Что ты намерена делать теперь? Куда пойдешь? В Инуяму с Араи?

– Думаю, мне лучше вернуться домой к родителям. Я должна повидаться с матерью. Очень боюсь, что она умерла, пока мы были в Инуяме. Отправлюсь утром. Полагаю, тебе следует поставить в известность господина Араи.

– Понимаю, – ответила Шизука. – Однако Араи вряд ли захочет тебя отпустить.

– Тогда придется уговорить его, – спокойно сказала Каэдэ. – Сначала мне нужно перекусить. Попроси приготовить ужин. И принеси, пожалуйста, чаю.

– Слушаюсь, госпожа.

Шизука поклонилась и покинула веранду. Когда она уходила, Каэдэ услышала печальные звуки флейты. Кто-то играл в саду за храмом. Каэдэ знала одного из молодых монахов, они встретили его, когда впервые прибыли в храм, чтобы полюбоваться прекрасными картинами Сэссю. Однако Каэдэ не могла вспомнить имени музыканта. В мелодии звучала неизбежность страданий и потерь. Поднялся ветер, зашуршали деревья, с гор донесся крик совы.

Вернулась Шизука с чаем и налила чашечку для Каэдэ. Она пила, словно пробовала напиток в первый раз, каждая капелька оставляла на языке душистый привкус. А когда старуха, которая ухаживала за гостями, принесла рис и овощи, приготовленные с бобовым творогом, Каэдэ показалось, будто она никогда не пробовала пищи вкуснее. Она молча дивилась пробудившимся новым силам.

– Господин Араи желает поговорить с тобой до заката, – сказала Шизука. – Я объяснила, что ты плохо себя чувствуешь, но он настаивает. Если не хочешь его видеть, я попробую перенести встречу.

Боюсь, мы не можем обращаться с господином Араи подобным образом, – сказала Каэдэ. – Если он приказывает, я должна идти к нему.

– Господин очень рассержен, – добавила Шизука тихим голосом. – Он обижен и взбешен исчезновением Такео. Это равноценно потере двух важных союзников. Теперь ему придется сражаться с Отори без Такео. Араи надеялся на скорый брак между вами и…

– Не надо, – прервала ее Каэдэ.

Она доела рис, положила палочки на поднос и поклонилась в благодарность за пищу. Шизука вздохнула:

– Араи не понимает, что такое Племя, и не знает, какие требования предъявляет оно своим людям.

– А он не знает, что ты из Племени?

– Я доказала, что умею добывать сведения и передавать сообщения. Араи с успехом воспользовался моими способностями при заключении союза с господином Шигеру и госпожой Маруямой. Он слышал о Племени, однако, как и большинство людей, считает нашу организацию просто сословным объединением. Его глубоко потрясло, что Племя причастно к смерти Йоды, хоть это и сыграло ему на руку. – Шизука замолчала, а затем тихо добавила: – Араи больше не верит мне, наверное, удивляется, как с риском для жизни мог провести со мной столько ночей. Между нами все кончено.

– Ты боишься? Он угрожал тебе?

– Араи затаил злобу, – ответила Шизука. – Он считает, что я предала его, даже хуже – поставила в глупое положение. Вряд ли он простит меня. – В голос закралась горестная нотка. – Долгие годы я оставалась его самой близкой наперсницей, любовницей, другом. Я родила ему двух сыновей. И все-таки, если бы не твое вмешательство, он без колебаний прикончил бы меня.

– Я убью любого, кто попытается причинить тебе вред! – воскликнула Каэдэ.

– Откуда столько ярости? – улыбнулась Шизука.

– Человека легко погубить, – печально проронила Каэдэ. – Укол иглы, удар ножа… Ты сама меня учила.

– Надеюсь, тебе не придется использовать свои умения, – ответила Шизука. – Впрочем, ты отважно сражалась в Инуяме и спасла жизнь Такео.

Каэдэ молчала. Затем тихо произнесла:

– Я не только взяла в руки меч. Ты не все знаешь. Шизука удивленно посмотрела на девушку.

– Неужели Йоду убила ты? – прошептала она. Каэдэ кивнула:

– Такео получил его голову, но Йода был уже мертв. Я сделала так, как ты велела. Он пытался изнасиловать меня.

Шизука схватила ее за руки:

– Мы должны молчать! Ни один воин, даже Араи, не пощадит тебя.

– Я не чувствую ни вины, ни угрызений совести, – сказала Каэдэ. – Не вижу в этом ничего постыдного. Я не только защитила себя, но и отомстила за смерть многих: за господина Шигеру, за мою кровную родственницу госпожу Маруяму и ее дочь, за всех невинных людей, которых Йода замучил и убил.

– Пойми, если кто-то узнает о случившемся, тебе не избежать кары. Мужчины решат, что мир перевернулся. Подумать только, женщина взялась за оружие и искала мести.

– Мой мир давно опрокинут, – сказала Каэдэ. – И все же я должна пойти к господину Араи. Принеси мне… – Она замолчала и рассмеялась. – Я хотела попросить одежду, но у меня же нет ничего!

– У тебя есть конь, – ответила Шизука. – Такео оставил серого жеребца.

– Он подарил мне Раку?

Улыбка озарила лицо Каэдэ. Она задумчиво посмотрела вдаль.

– Госпожа! – Шизука коснулась ее плеча.

– Расчеши мне волосы и передай господину Араи, что я скоро приду.

Когда стемнело, женщины покинули свои комнаты и направились в гостиную, где остановился Араи со своими людьми. В храме горели свечи, под деревьями вокруг могилы господина Шигеру стояли люди с факелами. Даже в столь поздний час они приходили попрощаться с ним, приносили ладан и подношения, ставили горящие лампы и свечи на землю у погребального камня, искали помощи у покойника, который заменил им божество.

Он спит под покрывалом из пламени, подумала Каэдэ. Девушка молилась духу Отори Шигеру, просила покровительства и подсказки, как вести себя с Араи. Она оставалась наследницей семей Ширакава и Маруяма и знала, что Араи надеется заключить с ней прочный союз. Женитьба означала, что Каэдэ и ее имущество окажутся в полной власти полководца. Они разговаривали несколько раз во время пребывания в Инуяме, а потом еще по дороге, однако Араи интересовал лишь захват земель и стратегия будущих действий. Он не делился своими замыслами, если не считать надежды на ее брак с Отори. Давным-давно – казалось, с тех пор прошла вечность – Каэдэ не пожелала оставаться пешкой в руках воинов, норовивших распорядиться ее судьбой. Теперь, ощутив силу ледяного сна, она решила вновь самостоятельно выбирать свой жизненный путь.

Выждать время, думала она. Нельзя спешить. Я должна съездить домой и только потом обдумать дальнейшие шаги.

Один из людей Араи – кажется, его звали Нива – поприветствовал Каэдэ на пороге веранды и проводил до двери. Все ставни были открыты. Араи сидел в дальнем конце комнаты, трое его приближенных располагались рядом. Нива произнес ее имя, и полководец устремил взор на Каэдэ. Несколько мгновений они изучали друг друга. Каэдэ выдержала его взгляд, ощущая, как по венам пульсирует сила. Затем она опустилась на колени и поклонилась. Каэдэ ненавидела унизительный обряд, но старалась выглядеть покорной.

Араи кивнул в ответ, и они одновременно выпрямились. Каэдэ подняла глаза и одарила его тем же смелым взглядом, которого он когда-то не смог выдержать. Сердце девушки тревожно забилось. В прошлом она хорошо относилась к сидевшему рядом человеку и доверяла ему. Теперь она заметила, как изменилось лицо Араи. Вокруг глаз и рта углубились морщины. Раньше непреклонный полководец умел договариваться с людьми, но сейчас им всецело овладела страсть к власти.

Недалеко от дома родителей Каэдэ текла река Ширакава. Пробираясь сквозь огромные известняковые пещеры, вода оставила на своем пути подобия пьедесталов и статуй. Маленькую Каэдэ каждый день водили туда, чтобы поклониться богине, живущей, согласно преданию, в одной из пещер под горой. Статуя обретала текучую живую форму, словно живший в ней дух пытался вырваться из-под известкового покрытия. Неужели сила – это река, несущая известь, от которой каменеют те, кто отважится окунуться в воду?

Девушку приводила в трепет физическая мощь Араи. В безжалостных руках Йоды она поняла, каким сильным может быть мужчина, когда хочет заставить женщину повиноваться. Не давай им шанса воспользоваться своей силой, пришла мысль. Всегда будь при оружии.

Во рту появился странный вкус, стойкий и сладкий, как кровь, вкус могущества. Наверное, именно он заставляет мужчин бесконечно сражаться, порабощать и уничтожать друг друга. Почему бы такое не испытать женщине?

Я должна навсегда запомнить, сказала она себе. Мужчина может пасть от руки женщины. Я убила самого великого полководца в Трех Странах.

Но всю жизнь девушку учили беспрекословно подчинятся мужчинам, требовали уступать их воле и разуму, и невольно сердце ее билось все быстрее, с минуты на минуту она могла потерять сознание. Каэдэ глубоко вдохнула, как учила Шизука, и постепенно пришла в себя.

– Господин Араи, завтра утром я отправляюсь в Ширакаву. Буду благодарна, если вы предоставите мне сопровождение.

– Я предпочел бы видеть вас в Восточном Крае, – медленно произнес он. – Правда, сейчас меня волнует другое обстоятельство. – Араи прищурил глаза, не отводя от нее взгляда. – Исчез Отори. Вы можете пролить свет на это странное событие? Полагаю, я заслужил право на власть. Я заключил союз с Шигеру. Как посмел молодой Отори пренебречь обязательствами передо мной и своим покойным отцом? Как он дерзнул не повиноваться? И куда отправился? Мои люди весь день прочесывают окрестности вплоть до самой Ямагаты. Он просто испарился.

– Я не знаю, где он, – ответила Каэдэ.

– Мне доложили, что Отори беседовал с вами перед побегом вчера вечером.

– Да, – коротко произнесла она.

– Он, должно быть, объяснил вам, по крайней мере…

– Такео связывают иные обязательства. – Печаль охватила Каэдэ. – Он не хотел обидеть вас.

Девушка не помнила, чтобы Такео упоминал Араи, но не стала об этом говорить.

– Речь идет о договоренностях с так называемым Племенем? – Араи контролировал свой гнев, но раздражение звучало в голосе, читалось в глазах. Араи повернулся, и Каэдэ догадалась, что он смотрит мимо нее, на веранду, где в тени сидела на коленях Шизука. – Что вам о них известно?

– Очень мало, – ответила она. – С помощью людей из Племени Такео проник в замок Инуяма. Полагаю, мы все в долгу перед ними.

Каэдэ произнесла имя Такео и невольно вздрогнула. Она вспомнила, как к ней прикасалось тело юноши в мгновения, когда они оба ждали смерти. Глаза ее помрачнели, лицо побледнело. Араи заметил это, не догадываясь об истинной причине. Когда он снова заговорил, в его голосе звучали новые интонации.

– Мы можем устроить другой брак. В клане Отори найдется много достойных молодых людей, например двоюродные братья Шигеру. Я пошлю гонцов в Хаги.

– Я храню траур по господину Шигеру, – ответила Каэдэ, – и не помышляю о свадьбе. Поеду домой, там легче пережить горе.

Захочет ли кто-нибудь на мне жениться, зная о моей славе, засомневалась она, и тотчас вспомнила: Такео не умер. Каэдэ ожидала, что Араи продолжит спор, однако он согласился:

– Вероятно, вам действительно лучше вернуться к родителям. Я пришлю за вами, когда вернусь в Инуяму. Тогда и обсудим подробности брака.

– Инуяма станет столицей?

– Да, я намерен отстроить замок заново. – Голос его звучал твердо.

Каэдэ ничего не отвечала. Араи неожиданно заговорил вновь:

– Признаться, я и не подозревал, насколько велико влияние Племени. Заставить Такео уйти от такой девушки, отказаться от наследства, а потом спрятаться так, чтоб никто не нашел! Откровенно говоря, я не представлял, с кем имею дело.

Араи снова бросил взгляд на Шизуку.

Он убьет ее, подумала Каэдэ. Такео здесь ни при чем. Глубокая рана нанесена самолюбию Араи. Он наверняка подозревает, что Шизука годами шпионила за ним. Куда же пропала любовь и страсть, что была между ними? Рассеялась вмиг? В прах превратились годы службы, веры и преданности?

– Я добуду все сведения о Племени, – продолжил Араи, словно размышляя вслух. – Должны найтись люди, которым многое известно, и они заговорят. Я не допущу существования враждебного сообщества. Они подрывают мою власть, как термит проедает дерево.

– Полагаю, вы сами послали ко мне Муто Шизуку для защиты, – сказала Каэдэ. – Я обязана ей жизнью. Я не обманула ваших надежд в замке Ногучи. Между нами существует прочная связь, которая останется неизменной. За кого бы я ни вышла замуж, я клянусь вам в верности. Прошу разрешить Шизуке сопровождать меня на пути в родительский дом.

Араи внимательно посмотрел на нее, и Каэдэ вновь встретила его взгляд ледяным взором.

– Прошло лишь тринадцать месяцев с тех пор, как я убил ради вас человека, – сказал он. – Тогда вы казались мне ребенком. Вы изменились…

– Мне пришлось повзрослеть, – ответила она.

Каэдэ старалась не думать о том, что на ней чужое платье, что у нее не осталось никаких вещей. Я наследница огромных земель, напомнила она себе. Девушка не опускала глаз, пока Араи не отвернулся.

– Хорошо. Я отправлю с вами людей в Ширакаву и разрешу взять с собой женщину Муто.

– Благодарю, господин Араи.

Только теперь она покорно поклонилась.

Араи велел Ниве приготовить все для отъезда, и Каэдэ с глубоким почтением пожелала ему спокойной ночи. Что ж, условия игры соблюдены – она показала Араи, что по-прежнему находится в его власти, но теперь вольна распряжаться собой.

Каэдэ с Шизукой вернулись в женскую спальню. По дороге обе хранили молчание. Старуха постелила постель, принесла ночное платье и помогла Шизуке раздеть госпожу. Пожелав им спокойной ночи, старуха удалилась в соседнюю комнату.

Шизука была бледной и подавленной. Она коснулась руки девушки и прошептала: «Спасибо», но больше ничего не сказала. Они лежали под льняными одеялами, над головой пищали комары, у ламп порхали мотыльки. Каэдэ чувствовала, как напряжено тело женщины, и знала, что она борется с горем. И все же не плачет.

Каэдэ обняла Шизуку и молча прижалась к ней. Она разделяла печаль подруги, но на глазах не появилось слез. Каэдэ не могла допустить, чтобы растущая в ней сила ослабела.

2

Утром для женщин приготовили паланкины и эскорт. Они выехали с рассветом. Вспомнив совет родственницы, госпожи Маруямы, Каэдэ ступила в паланкин осторожно, как хрупкая беззащитная девушка, однако предварительно удостоверилась, что слуги вывели коня Такео. Как только они очутились на дороге, она открыла вощеные бумажные занавески и осмотрелась.

Тряска при движении переносилась с трудом, и даже открывшаяся панорама не спасала от подступавшей тошноты. Во время первого привала в Ямагате у Каэдэ началось головокружение. Девушка не могла смотреть на пищу, а после выпитой чашки чая ее тотчас вырвало. Каэдэ раздражала слабость собственного тела, пропало недавно обретенное ощущение силы. Шизука отвела ее в комнатку в гостинице, ополоснула лицо холодной водой и уложила в постель. Тошнота прошла так же быстро, как нахлынула. Каэдэ поела немного супа из красных бобов и выпила чашку чая.

От вида черного паланкина ей снова стало не по себе.

– Приведите мне коня, – сказала она. – Я поеду верхом.

Конюх помог ей подняться в седло, Шизука ловко взобралась следом, и так они ехали все утро. Женщины почти не разговаривали, погрузившись в собственные мысли, но все же находили утешение в близости друг друга.

После Ямагаты дорога пошла круто вверх. Местами глинистую почву покрывали ступеньки из больших плоских камней. Чувствовалось приближение осени, хотя небо оставалось ясно-голубым, а воздух теплым. Буки и клены пожелтели. Изредка пролетали стаи диких гусей. Спокойный, безветренный лес становился все гуще.

Умный конь ступал осторожно. Опустив голову, он осматривал дорогу. Несмотря на жару и крутой подъем, его шкура едва потемнела от пота. Охранники из сопровождения внимательно поглядывали по сторонам. После свержения Йоды и клана Тогана сельская местность кишела вольными бродягами. Бывшие воины не спешили принимать новую присягу и выходили на большую дорогу.

Путники остановились в маленькой придорожной гостинице на вершине перевала. Солнце стояло в зените. Коней повели кормить и купаться, мужчины собрались в тени вокруг колодца. Пожилая служанка уложила тюфяки на покрытый циновками пол, чтобы Каэдэ немного отдохнула.

Каэдэ с благодарностью прилегла. В комнату едва проникал свет: огромные кедры не пропускали лучи сияющего солнца. Вдалеке журчал прохладный ключ, у колодца негромко беседовали охранники, Шизука оживленно болтала с кем-то на кухне. Каэдэ радовалась, что у подруги поднялось настроение, однако вскоре в ее голосе вновь прозвучала грусть. Слов Каэдэ не различала.

Но вот беседа прекратилась. В комнату тихо вошла Шизука и легла рядом с Каэдэ.

– С кем ты разговаривала?

Шизука придвинулась ближе, чтобы ответить прямо на ухо Каэдэ:

– Я встретила кузину.

– У тебя повсюду родственники.

– Так и должно быть в Племени.

Каэдэ помолчала, потом спросила:

– А другие люди, наверное, догадываются, кто вы, и хотят…

– Хотят чего?

– Ну, избавиться от вас.

Шизука рассмеялась.

– Не посмеют. У нас намного больше способов избавиться от всех остальных. К тому же никто не располагает достоверными сведениями. Есть только подозрения. Но ты, видимо, заметила, что и дядя Кенжи, и я умеем принимать разные обличия. Человека Племени трудно узнать, и это лишь одно из его достоинств.

– Расскажи мне о Племени.

Каэдэ привлекал неведомый потаенный мир.

– Кое-что я могу тебе поведать. Но не сейчас. Потом, когда нас не смогут подслушать.

Снаружи раздалось громкое карканье вороны.

– Кузина сообщила две новости, – сказала Шизука. – Такео не покинул Ямагату. Люди Араи ищут его повсюду, на главной дороге расставлены стражники. Такео будут прятать в городе.

Снова прокричала ворона: «Кар! Кар!» Возможно, я проезжала мимо его укрытия, подумала Каэдэ. После паузы она спросила:

– Какая вторая новость?

– В пути может произойти несчастный случай.

– Какой несчастный случай?

– Судя по всему, Араи решил избавиться от меня. Но это должно выглядеть как случайность, нечто вроде нападения разбойников. Он не может оставить меня в живых, но опасается твоей реакции.

– Немедленно уходи. – Каэдэ от нетерпения повысила голос. – Пока ты со мной, Араи знает, где тебя искать.

– Тише… – успокоила Шизука. – Я оповестила тебя только для того, чтобы ты не наделала глупостей.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты можешь броситься на защиту с ножом в руках.

– Именно так бы я и поступила, – сказала Каэдэ.

– Я знаю. Однако ты не должна обнаруживать свои способности. С нами едет человек, который защитит меня. Вероятно, даже не один. Пусть сражаются мужчины.

– Кто они?

– Если моя госпожа догадается, то получит подарок! – оживленно пообещала Шизука.

– А как же твое разбитое сердце? – с любопытством спросила Каэдэ.

– Ярость лечит, – усмехнулась Шизука. Затем она заговорила серьезно: – Вряд ли я снова смогу полюбить. Но я совершила нечто постыдное, хотя раньше не опускалась до такого. Ведь я привязалась к Араи, стала его наложницей. Порвав все отношения, он выпустил меня на свободу.

– Тебе следует оставить меня, – снова сказала Каэдэ.

– Сейчас нельзя. Я нужна тебе, как никогда. Каэдэ замерла:

– Почему?

– Ты должна догадаться. Задержка месячных, необъяснимая слабость, тошнота, несмотря на голод… – Нежный голос Шизуки наполнился жалостью.

У Каэдэ забилось сердце. Она начала понимать, но не смела поверить.

– Что же мне делать?

– Чей это ребенок? Надеюсь, не Йоды?

– Я убила Йоду, когда он лишь попытался меня изнасиловать. Отец будущего ребенка – Такео.

– Когда? – прошептала Шизука.

– В ночь, когда умер Йода. Такео пришел ко мне в комнату. Мы оба думали, что нас ждет смерть.

Шизука тяжело вздохнула:

– Мне иногда кажется, что он сумасшедший.

– Скорее, завороженный, – сказала Каэдэ. – С момента встречи в Цувано мы оба словно находились под воздействием колдовских чар.

– Мы с дядей отчасти виноваты в этом. Вам нельзя было встречаться.

– Ни вы, ни кто-то иной не смог бы помешать нам, – проговорила Каэдэ.

Девушку невольно охватила радость.

– Я бы знала, что делать, будь это отпрыск Йоды, – ответила Шизука. – Моя рука бы не дрогнула. Есть травы, которые вмиг избавляют мать от нежеланного ребенка. Однако дитя Такео мне родня, в нем течет и моя кровь.

Каэдэ промолчала. Малыш может унаследовать способности Такео, думала она. Дарования, которые делают его незаменимым человеком. Все хотят использовать Такео в своих корыстных целях. Но я люблю его вовсе не за его способности. Я ни при каких обстоятельствах не расстанусь с ребенком и не позволю Племени забрать дитя. Как поведет себя Шизука? Стоит ли опасаться предательства?

Каэдэ так долго молчала, что Шизука привстала посмотреть, не заснула ли она. Но глаза девушки были открыты, в них отражался зеленоватый свет, проникающий из-за приоткрытой двери.

– Как долго меня будет тошнить? – спросила Каэдэ.

– Три-четыре месяца. Тебе придется никому не показываться на глаза.

– Ты все знаешь. У тебя, кажется, два сына?

– Да. Дети Араи.

– Где они?

– С дедушкой и бабушкой. Араи не знает, где находятся дети.

– Разве он не признал их?

– Мальчики интересовали Араи, пока он не женился и не родился сын от законной супруги, – поведала Шизука. – Мои сыновья старше, и он видит в них угрозу своему наследнику. Я поняла, что он задумал, и увезла детей в заброшенную деревеньку семьи Муто.

Каэдэ задрожала, несмотря на жару:

– Ты думаешь, он способен на преступление?

– Знатному воину к тому не привыкать, – с горечью отметила Шизука.

– Я боюсь гнева отца, – сказала Каэдэ. – Что подумает он?

– Скажем, что господин Шигеру боялся вероломства Йоды и настоял на тайном бракосочетании в Тераяме, в тот день, когда вы посещали храм. Твоя родственница, госпожа Маруяма, и сопровождающая ее Саши были свидетелями, но погибли, – прошептала Шизука.

– Я не могу лгать всем, – начала Каэдэ, но Шизука остановила ее.

– Тебе и не нужно никого обманывать. Все произошло тайно. Ты выполняешь желание покойного мужа. Я как-нибудь проговорюсь об этом, словно случайно. Посмотрим, удастся ли мужчинам сохранить секрет.

– А как же документы, доказательства?

– После падения Инуямы они пропали вместе со всем остальным имуществом. Ребенок будет от Шигеру. Если родится мальчик, то станет наследником клана Отори.

– Молчи, – быстро отозвалась Каэдэ. – Не искушай судьбу.

Девушка вспомнила о настоящем ребенке Шигеру, который так и не появился на свет. Несчастная мать наследника утонула в водах Инуямы. Каэдэ помолилась, чтобы его душа не наполнилась завистью, а ее собственное чадо выжило.

К концу недели тошнота отступила. Груди Каэдэ набухли, соски увеличились, неожиданно подступал голод, но в остальном она прекрасно себя чувствовала, лучше, чем когда-либо. Восприятие обострилось, словно ребенок делился с ней своими талантами. Она с изумлением замечала, как быстро тайные сведения Шизуки разошлись среди мужчин. Один за другим охранники начали обращаться к ней «госпожа Отори», произнося слова приглушенным голосом и отводя в сторону взгляд. Притворство давалось нелегко, но она ничем не выдала себя.

Каэдэ внимательно изучала спутников, пытаясь определить, кто из них принадлежит к Племени и призван защитить Шизуку в нужный момент. К женщине вернулась бодрость духа, она смеялась и шутила со всеми в равной степени. Окружающие реагировали по-разному: от признательности до вожделения, но никто не выглядел чрезмерно настороженным.

Воины Араи редко присматривались к Каэдэ и удивились бы тому, насколько хорошо она их изучила. Она могла узнать любого в темноте по походке или голосу, некоторых – даже по запаху. Она придумала им прозвища: Рубец, Косоглаз, Молчун, Длиннорукий.

От Длиннорукого пахло острым соусом, которым мужчины приправляют рис. Низкий голос и заметный акцент выделяли его среди остальных. Держался Длиннорукий вызывающе и насмешливо, что немного раздражало Каэдэ. Он был среднего телосложения, с высоким лбом и необычайно темными глазами навыкате. Руки казались непропорционально длинными, а ладони чересчур большими. Такой человек как никто другой подходил на роль убийцы.

На второй неделе пути неожиданно разразившаяся гроза задержала их в маленькой деревне. В узкой неуютной комнате Каэдэ не находила себе места. Девушку мучили мысли о матери. Она пыталась вспомнить родное лицо, но не могла – в памяти всплывала лишь темнота. Интересно, как выглядят сестры? Младшей скоро исполнится девять лет. Неужели горькие опасения подтвердятся, и она не застанет мать в живых? Тогда Каэдэ придется занять место хозяйки, опекать сестер, вести дом. Госпожа должна следить за тем, что происходит на кухне, присматривать за служанками, которые круглый год занимаются уборкой, ткачеством и шитьем, уделять время воспитанию детей. Однако за годы, проведенные в доме Ногучи, Каэдэ не научилась заниматься хозяйством. Девушке приходилось в буквальном смысле выживать в замке, постоянно опасаясь вооруженных людей. Что ж, придется многому учиться, привыкать заботиться о людях.