Текст книги "Философия Кулаковского"

Общие выводы

Произведения Кулаковского, в основном, были напечатаны в советское время (до революции они распространялись в рукописном виде) и нашли критиков тоже в это время. Здесь можно указать на наличие следующих мотивов, приковывающих внимание исследователей:

Его поэзия является началом художественной литературы саха, поэтому исследователей интересует факт перехода народной поэзии в авторскую.

В его поэзии, особенно в поэме «Сновидение шамана», были затронуты самые острые проблемы того времени. Вообще художественная литература народа саха создавалась в условиях жесткой политической борьбы, она сама стала средством этой борьбы.

Исследователи особое внимание уделяли содержательной стороне поэзии Кулаковского. Начиная с работы Г.П. Башарина, Кулаковского стали называть философом и мыслителем, а его произведения – философскими.

Критиков творчества Кулаковского мы условно делим на две группы: на сторонников жесткой и сторонников мягкой критики.

Взгляды жесткой критики можно группировать в следующем виде:

В 20-х, 30-х годах ХХ века, в условиях острой борьбы за искоренение религии, особое внимание уделяли содержанию произведений по поводу наличия или отсутствия религиозных мотивов или тем. Почти все произведения Кулаковского имели в той или иной мере религиозное содержание, по этой причине без какого-либо серьезного анализа были включены в список реакционных.

В это время по отношению к фольклору тоже установились нигилистические взгляды. Фольклорные произведения воспринимались как пережитки старого строя. В Кулаковском видели простого собирателя народных произведений, перерабатывающего их на свой лад. Поэтому его даже не считали настоящим поэтом. По этой причине долгое время его почти не признавали основателем художественной литературы саха.

Резкое отрицательное отношение к религии и нигилистическое отношение к фольклору привели к признанию того, что произведения Кулаковского по форме отсталые, поэтому никакого положительного содержания не имеют.

В советское время от любого творческого деятеля требовали марксистско-ленинского понимания современности, особенно революционного, классового подхода к реальности. По мнению критиков, такое понимание истории отсутствовало у Кулаковского. Это тоже рассматривалось как враждебное отношение к идеям революции.

Согласно марксистскому пониманию, движущей силой прогресса является классовая борьба. У Кулаковского этот мотив почти отсутствует. Поэтому его считали противником прогресса.

У Кулаковского причиной кризиса является перенаселенность больших государств. Критики резко отрицательно отзывались по этому поводу и винили автора в реакционности.

Кулаковский призывает народ саха к активному приспособлению к пришедшей культуре, чтобы народ саха стал равным со всеми в борьбе за существование. Именно этот момент больше всего раздражал критиков – представителей социалистического реализма. По их мнению, поэт должен был разделить народ саха на классы, но он этого не сделал. Вместо этого он обращается ко всем, чтобы они получили образование. Здесь критики видели, что он своим призывом отвлекает народ саха от классовой борьбы и противопоставляет его другим народам. В этом смысле его оценивали как ярого местного националиста.

Сторонники мягкой критики разрабатывали следующие положения о творчестве Кулаковского:

Прибегание Кулаковского к религиозным мотивам они тоже считали недостатком его произведений, в то же время признавали, что в условиях почти полной неграмотности населения, у поэта не было иного пути, чтобы быть понятым народом. Поэтому эти мотивы иногда рассматривали как художественное средство.

Начиная с середины 30-х годов установилось более терпимое отношение к фольклору. Даже некоторые критики оценивали фольклорность произведений Кулаковского как преимущество в том плане, что, используя фольклорные формы и мотивы, он успешно пропагандировал идеи просвещения.

Положительное отношение к фольклору еще ярче проявилось в том, что в произведениях Кулаковского указывалось наличие народной философии. Например, поэму «Cновидение шамана» считали философской поэмой. Философию видели в его анализе геополитики того времени и в его выводах о выживании народа саха, хотя в то время не было научного утверждения о существовании философии народа саха. В связи с этим, поэта признали философом и мыслителем.

Мягкие критики не очень-то требовали от Кулаковского марксистско-ленинского понимания реальности. Они учитывали, что многие произведения, в том числе поэма «Сновидение шамана», были написаны задолго до октябрьской революции, еще до распространения марксистской литературы. Однако они требовали от других критиков никогда не упускать этот недостаток из виду, чтобы не идеализировать его произведения.

Эти критики считали Кулаковского просветителем. Особое внимание они обращали на то, что основные произведения поэта были написаны до советского периода. В это время он не мог призывать народ к революционной борьбе. Но призывал народ саха к получению образования. Именно в этом видели его просветительство и прогрессивность, хотя этот призыв считали утопией.

По мнению мягких критиков, непонимание Кулаковским исторического материализма более четко выразилось в том, что он считал перенаселенность причиной мировой войны. И они готовы были обвинить Кулаковского в социал-дарвинизме.

Как сказано выше, призыв Кулаковского к народу саха к получению образования был высказан задолго до революции. По этой причине призыв считался прогрессивным. Здесь сторонники мягкой критики стали на путь оправдания второго момента этого призыва – о необходимости активного приобщения народа саха к пришедшей культуре. Основываясь на положениях марксизма о национально-освободительном движении, они признали справедливость борьбы эксплуатируемых народов против великодержавного шовинизма. В то время они с особенным акцентом подчеркивали, что у Кулаковского нет агрессивного отношения к другим народам, наоборот, он призывает народ саха мирно жить с другими народами. Поэтому основатель мягкой критики Г.П. Башарин назвал национализм Кулаковского «национализмом здоровым, прогрессивным».

В поэме «Сновидение шамана» не говорится конкретно о принадлежности к какой-либо нации пришедших людей. Просто указывается, что они являются представителями большой нации. Поэтому можно подчеркнуть, что малые народы и большие народы в поэме представлены в обобщенном виде. Сторонники мягкой критики, ссылаясь на «Письмо якутской интеллигенции» Кулаковского, считают, что в пришедших людях поэт имеет в виду русский народ. И на основании этого приходят к выводу, что он призывал народ саха слиться с русским народом.

Сторонники жесткой критики пытались уничтожить произведения Кулаковского как классово-чуждое творчество. Если бы это случилось, то обернулось бы огромной потерей в сфере духовности народа саха. Сторонники мягкой критики пытались, прежде всего, защитить от уничтожения произведения Кулаковского. Они основывались на так называемые демократические ценности, признаваемые коммунистической идеологией, куда входило народное мировоззрение и общедемократические взгляды. Эти критики делали главный упор на тот факт, что основные произведения Кулаковского были написаны задолго до Октябрьской революции. И пришли к выводу, что бессмысленно требовать от автора коммунистических взглядов. Вместо этого они искали в творчестве Кулаковского общедемократические идеи. Это увенчалось успехом. Они открыли в творчестве Кулаковского не только идеи просвещения, но и целую народную философию. Все же сторонники мягкой критики не могли преодолеть установленные критическим реализмом догмы воинствующего атеизма, классовости, диалектического материализма. Кулаковский в их глазах остался мелкобуржуазным демократом-просветителем, ограниченным в понимании истории человечества.

Философия Кулаковского

Содержательную сторону поэзии Кулаковского впервые исследовал Г.П. Башарин. Именно он назвал его философом и определил особенности его философии.

Г.П. Башарин утверждал, что «почти все основные его литературные произведения… проникнуты определенным философским духом». Таким образом, он считает, что поэтические произведения Кулаковского в целом содержат философское содержание. Основой этого содержания, по его мнению, является народная мудрость, которая присутствует в его произведениях как неотъемлемая часть. Здесь большую роль играют особенности поэзии Кулаковского. Как известно, его поэтические произведения созданы по форме и по содержанию народных песен, т.е. имеют явную связь с фольклором народа саха.

Признаками народной философии автор считает наличие «мифологических образов», которые по его признанию имеют место «почти в (его) каждом произведении…», а «мифическими образами» являются «Юрюнг Айыы Тойон», «Иэйэхсит», «Айыысыт», «Байанай» и другие сакральные лица. На основе этих образов развертывается философское содержание. Народное мировоззрение, народная мудрость и народная философия – почти идентичные понятия. Они существуют как содержательная часть фольклорных произведений. Поэтому Г.П. Башарин говорит: «Философия Кулаковского является мировоззрением якутского фольклора, якутской мифологии, дореволюционного якутского народа».

Автор в поэтических произведениях находит и народную философию, и философию самого Кулаковского. Они как бы существуют имплицитно. Но они качественно отличаются друг от друга. Народную философию Кулаковский принимает как «готовую религиозную форму мышления». И на ее основе развивает свою философию: «Кулаковский, с точки зрения своей философии, пытался объяснить происхождение и ход истории человечества».

Г.П. Башарин сравнивает философию Кулаковского с философией великого русского писателя Л.Н. Толстого и приходит к выводу, что философия поэзии Кулаковского является частью «азиатского строя». Здесь под философией Кулаковского он имеет в виду народную философию и подчеркивает, что она по своим содержаниям близка к философиям азиатских (восточных) цивилизаций. Говоря о философии самого автора (Кулаковского), Г.П. Башарин подчеркивает, что его философия есть идеология: «…подчеркиваем значительность философии Кулаковского, как социального, идеологического явления».

Исследователя интересует и выбор А.Е. Кулаковским «мифических образов» как основу своей философии. Он, во-первых, подчеркивает, что А.Е. Кулаковский по своему воззрению был атеистом. Но, по мнению Башарина, поэт использовал «готовые религиозные формы мышления», чтобы распространить свои идеи безграмотным людям. В то же время в своем анализе поэмы «Сновидение шамана» Кулаковского приходит к выводу, что основные идеи Кулаковского находят свое подтверждение в народной философии. Таким образом, он признает, что понятие народной философии использованы автором как инструмент по анализу современного общества [113, 33–35]. И на основе этого вывода он оценивает «идеологию» Кулаковского следующими словами: «Социальное учение Кулаковского, безусловно, утопично, идеалистично, и по своему содержанию, реакционно…» [114].

Хотя, анализ философии Кулаковского базирован на основе марксизма-ленинизма, автор охватывал почти все основные черты философии народа саха и философии самого Кулаковского. Многие его выводы тогда не имели достаточной доказательной базы. Поэтому в целом этот анализ имел гипотетический характер.

Последующие исследователи творчества Кулаковского вслед за Башариным, называли его поэтические произведения философскими. Некоторые пытались развить разработанные Г.П. Башариным отдельные положения. При этом они самой философии почти Кулаковского не трогают, ищут его следы в окружающей действительности. Винокуров делает пространное социологическое исследование по идеям Кулаковского. Главным образом, он обращает внимание на миросозерцание Кулаковского и ищет влияние его идей на духовное развитие народа саха. Тем самым доказывает присутствие философского наследия поэта [115]. А.А. Бурцев, как замечено выше, исследует пути интерпретации творчества поэта «на фоне русской и мировой художественно-философской мысли» [116; 117]. Кроме того, он пытается определить саму философию Кулаковского. Содержание произведений поэта он как бы суммирует и находит определенную обобщающую черту: если их свести воедино, что получится целостное учение о некоем «правильном пути» человека в жизни [118, 113].

А.А. Бурцев в статье «Наследие А.Е. Кулаковского в контексте мировой литературы» раскрывает некоторые секреты своего суммирования поэтических произведений Кулаковского. Во-первых, исследователь подчеркивает, что каждые произведения имеют как бы отдельные, не связанные друг с другом идеи. Потом говорит: «Если свести воедино, то получится целостное учение о некоем «правильном пути» человека в жизни, основу которого составляет идея толерантности» [431]. В то же время он находит те произведения, у которых выражена идея «правильного пути» более четко. По мнению автора, концепция вышеназванной идеи наиболее очерчена в стихотворении «Старинное благословение». Дальше следует стихотворение «Обездоленный до рождения». Здесь он находит принцип «среднего пути», принятый в древней восточной этике. В основе поэмы «Сновидение шамана» автор обнаруживает поиск идеи гармонии жизни. На самом деле эти произведения имеют разную идейную направленность. В первом стихотворении выражена традиционная, фольклорная идея счастливой жизни. Во втором произведении изображено пассивное существование, не имеющее никакой связи с древней восточной этикой. А поэма «Сновидение шамана» по сути есть призыв к активности в получении образования. Если искать принцип «среднего пути» таким же путем, мы найдем его в любом стихотворении любого поэта. Стихотворение «Благословение среднего поколения» связано с поэмой «Сновидение шамана» и письмом «Якутской интеллигенции» в том смысле, что они адресованы «среднему поколению». Дальше он развивает свою мысль по отношению к возрасту «среднего поколения». Оказывается, в момент создания стихотворении Кулаковскому было 35 лет, потом он находит аналогию по поводу этого возраста в «Божественной комедии» Данте. Далее цитирует известное суждение Н. Бердяева, при этом замечает, что Бердяев ориентировался на философию Ницше. Здесь главная суть в том, что это стихотворение было переведено совсем неправильно в значении «среднего поколения». Автор, не замечая этот факт, опираясь чисто на внешний признак (притом в некоторой степени ошибочный признак) делает далеко идущие аналогии. Такую же картину наблюдаем в поэме «Спор между разумом и сердцем». Автор указывает, что Кулаковский был знаком с диалогами Сократа и Платона, и делает вывод, что структура поэмы (возможно) имеет античный источник. На самом деле аналогичные песни в народе бытовали давно. Таким же образом, он находит аналогию почти всем произведениям Кулаковского из различных источников с разной идейной направленностью [119].

Поэтому можно с уверенностью определить, что А.А. Бурцев анализирует творчество Кулаковского с помощью аналогии из примеров русской и мировой литературы. Но здесь во многих случаях ориентиром аналогии выступают внешние признаки идей произведений, это снижает ценность исследования. Автор постоянно повторяет, что философия Кулаковского есть философия «среднего пути». К такому выводу он, вероятно, пришел тоже путем анализа при помощи аналогии. Однако, его анализ не имеет системного характера, четкого обоснования истинности результатов. Поэтому его определение философии Кулаковского как философия «среднего пути» до сих пор не имеет твердого подкрепления. Даже мы не знаем, по поводу чего он выбрал понятие «среднего пути» как определяющего названия философии Кулаковского. В свое время Г.П. Башарин охарактеризовал философию Кулаковского как философию «азиатского строя». Может быть, эта характеристика стала генезисом появления понятия «среднего пути». Как известно, философия «среднего пути» присутствует почти во всех философских традициях Востока, но наиболее четко оформлена в традициях конфуцианства. Найти их влияние в якутском менталитете или в литературной традиции – трудная задача. Здесь еще можно назвать одну особенность, характерную в поисках А.А. Бурцева. Г.П. Башарин был твердо уверен, что философия Кулаковского есть народная философия. А.А. Бурцев и другие современные исследователи не обращают внимание на народную философию, таким образом сужают реальное содержание философии Кулаковского до минимума.

Все же можно констатировать, что поиски А.А. Бурцева имеют положительное значение. Он дает правильную оценку прежней критике. По его словам, творчество Кулаковского всегда рассматривалось «в русле определенных идеологических установок». Цель автора – расширить горизонт исследования. Понятие «среднего пути» тоже импонирует, несмотря на расплывчатость доказательной базы.

В.Н. Иванов по отношению к поэтическим произведениям не говорит о наличии философии, он находит философию лишь в письме «Якутской интеллигенции». И называет эту философию философией рационализма [120, 78]. Здесь какая-то путаница. Конечно, эту работу можно воспринять как программу конкретных мер. Но это не значит, что она является философией. Слово рационализм в философии имеет свое традиционное значение. А здесь оно употреблено по аналогии с понятием рационализатор.

Экс-президент Якутии М.Е. Николаев философию Кулаковского называет философией блага [121]. В его рассуждениях мы не находим подлинного анализа творчества Кулаковского. Он просто перечисляет события, которые происходили при жизни Кулаковского и после. Кроме того, демонстрирует некоторые факты, которые имели место во время его президентства. Поэтому это название имеет чисто умозрительный характер.

Эти примеры показывают, что в современное время продолжается, как и прежде, косвенное изучение философии Кулаковского. Даже те, которые непосредственно приближаются к сути философии Кулаковского, как и прежде ищут следы присутствия его философии. Но даже в этом они далеки от достижений Г.П. Башарина.

Использованная литература:

Малькова А. Василий Никифоров. – Якутск : Бичик, 1994. – 270 с.

Сибирские вопросы. – 1908. – № 8. – С. 31–32

Архив РАН. – Ф. 47. – Оп. 2. – Д. 147. – С. 67.

4. К вопросу о переселении в Якутскую область // Якутская жизнь. – 1908. – № 23–24.

Вольная Сибирь. – 1918. – № 4. – С. 7–14.

Вольная Сибирь. – 1919. – № 4. – С. 7–14.

Якутский голос. – 1917. – 4 декабря.

Якутское обозрение. – 1917. – 13 сентября.

Клиорина И. С. История без флера. – Якутск : Бичик, 1999. – 492 с.

Саха сиригэр советскай былаас туругурарын туһугар. – Якутск, 1958. – 302 с.

Якутский областной вестник. – 1919. – 8 августа.

Ленский коммунар. – 1921. – 22 ноября.

Макаров Г. Г. Северо-восток РСФСР в 1918–1921 гг. – Якутск, 1988. – 304 с.

Башарин Г. П. Общественно-политическая обстановка в Якутии в 1921–1925 гг. – Якутск : Бичик, 1996. – 328 с.

Аргунов И. А. Социальное развитие якутского народа. – Новосибирск : Наука, 1985. – 319 с.

М. К. Аммосов. С помощью русских рабочих и крестьян. – Якутск, 1987. – 288 с.

Филиппов П., Яковлев Н. «Сновидение шамана» – реакционное произведение. – Кыым. – 1952. – 25 апреля.

Башарин Г. П. Общественно-политическая обстановка в Якутии в 1921–1925 гг. – Якутск : Бичик, 1996. – 328 с.

Никифоров В. В.-Кюлюмнюр. Солнце светит всем. – Якутск : Бичик, 2001. – 568 с.

Народ саха от века к веку. –Новосибирск : Наука. 2003. – 327 с.

Антонов Е. П. Интеллигенция Якутии (1922–1938 гг.). – Якутск : 1998. – 136 с.

Классическое конфуцианство. Том 1. Конфуций. Лунь юй. – СП(б) : Издательский дом «Нева», М.: Олма-Пресс, 2000. – 382 с.

Лукьянов А. Е. Начало древнекитайской философии. И цзин. Дао дэ цзин. Лунь юй. – М.: Радикс, 1994. – 110 с.

Вивеканада Свами. Философия йоги. – М.: Ропол классик, 2003. – 400 с.

Мечковская Н. Б. Язык и религия. – М.: Агенство «ФАИР», 1998. – 352 с.

Бердяев Н. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала ХХ века // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. – М.: Наука, 1990. – 527 с.

Тэрис. Айыы Суола. – Якутск : Бичик, 2002. – 160 с.

Башарин Г. П. Три якутских реалиста-просветителя. – Якутск, 1994. – 148 с.

Эллэй. Саха олоҕун ырыаһыта // Кыым. – 1925. – 3 июня.

Новый. О вопросах литературных // Автономная Якутия –1927. – 28 июля.

Амма Аччыгыйа. Кулаковскайтан үөрэниэҕиҥ // Хотугу ыччат. – 1928. – 31 марта.

Кулачиков С. Мысли о якутской литературе // Автономная Якутия. – 1927. – 5 июня.

Кюндэ. Якутская художественная литература за 10 лет // Автономная Якутия. – 1927. – 5 мая.

Кюндэ. Заметки на статью Леонтьева «Вопросы литературные» // Автономная Якутия. – 1925. – 29 июля.

Потапов С. Алхимия т. Леонтьева в вопросах литературных (продолжение) //Автономная Якутия. – 1927. – 20 августа.

Башарин Г. П. Три якутских реалиста-просветителя. – Якутск, 1994. – 148 с.

Клиорина И. С. История без флера. – Якутск : Бичик, 1999. – 398 с.

Кюндэ. Фатализм, мистицизм и символизм в произведениях якутских писателей // Соц. Якутия. – 1926. – 17–18 марта.

Башарин Г. П. Три якутских реалиста-просветителя. – Якутск, 1994. – 148 с.

Постановление ЦК ВКП(б) от 9 августа 1928 г. «О положении в Якутской организации». – Правда. – 1928. – 11 августа.

Эллэй-Кулачиков С. О буржуазно-националистической тенденции в современной якутской литературе // Автономная Якутия. – 1931. – 14, 16 февраля.

Платон Ойунский. – Якутск : Бичик, 1993. – С. 472.

О состоянии и задачах якутской художественной литературы (Контртезисы группы «Молодой большевик» к тезисам Кюндэ) // Автономная Якутия. – 1930–16 октября.

Канаев Н. П. Зарождение и становление литературной критики в Якутии (1925–1940 гг.). – Якутск, 1984. – 100 c.

Партархив Якутского обкома КПСС. – Ф. 3. Оп. 182 Д. 24. С. 28–30.

Два якутских поэта // Автономная Якутия. – 1928. – 9 декабря.

Материалы Первой всеякутской конференции советских писателей. – Якутск, 1934.

Доклады и резолюции Первого съезда советских писателей Якутской АССР (июль 1959 г.). – Якутск, 1940.

На первом съезде писателей Якутии // Кыым. – 1939. – 4 июля.

Кулачиков-Элляй С. Создать новый сводный текст олонхо // Соц. Якутия. – 1940. – 30 января.

Сивцев-Омоллон Д. Фрагменты об якутском олонхо // Соц. Якутия. – 1940. – 30 января.

Васильев Г. М. Олонхо // Кыым. – 1940. – 8 февраля.

К созданию сводного текста олонхо // Хотугу Сулус. – 1940. – № 3. – С. 3–5.

Башарин Г. П. К вопросу о якутском олонхо // Социалистическая Якутия. – 1940. – 11 июля.

Доклады и резолюции Первого съезда советских писателей Якутской АССР. – Якутск, 1940. – С. 49.

Мординов Н. Е. Основные этапы развития якутской художественной литературы // Автономная Якутия. – 1934. – № 4. – С. 76–92.

Шуб Т. Первая научная конференция кафедр Якутского пединститута. – По ленинскому пути. – 1942. – С. 72

59. ПАЯО. – Ф. 3. – Оп. 110. – Д. 48. – С. 2.

Башарин Г. П. Использовать в агитации и пропоганде произведения писателей // Кыым. – 1943. – 25 мая.

Заболоцкий Н. А. Е. Кулаковский – вершина якутской поэзии // Кыым. – 1945. – 19 июня.

Башарин Г.П. Отражение прогрессивной роли русского народа в трудах А. Е. Кулаковского // Социалистическая Якутия. – 1946. – 25 мая.

Заболоцкий Н. А. Е. Кулаковский – якутский народный поэт // Соц. Якутия. – 1946. – 6 июня.

Дремов И. Против безыдейности и аполитичности // Социалистическая Якутия. – 1946. – 24 сентября.

Собрание писателей Якутска // Соц. Якутия. – 1946. – 6 октября.

Захаров А. И. Постановление ЦК ВКП(б) о «Журналах «Звезда» и «Лениниград» и задачи писателей Якутии // Кыым. – 1946. – 8 октября.

Евремов Г. О крупных недостатках НИИ // Социалистическая Якутия. – 1947. – 16 апреля.

Корякин П. И. Состояние и задачи якутской художественной литературы. Доклад на II Съезде писателей Якутии // Социалистическая Якутия. – 1948. – 2 июля.

Корякин П. И. Состояние и задачи якутской художественной литературы. Доклад на II Cъезде писателей Якутии // Социалистическая Якутия. – 1948. – 1 июля.

70. ПАЯО. Ф. 3.Оп. 110. Д. 48. С. 2.

Алексеев Е. Е. Осмысление правды. – Якутск : Бичик, 2004. – 144 с.

Сыромятников Г. С. Литературно-художественная критика в Якутии (1939–1975 гг.). – Якутск, 1990. – 357 с.

Отчет о работе Якутского обкома ВКП(б) на 17-й областной партийной конференции // Соц. Якутия. – 1951. – 1 февраля.

Сыромятников Г. С. Литературно-художественная критика в Якутии (1938–1975 гг.). – Якутск, 1990. – 360 с.

Против идеологических извращений в литературе. // Правда. – 1951. – 2 июля.

Борисов С., Сурков А., Климович Л. За правильное освещение истории якутской литературы // Правда. – 1951. – 10 декабря.

Канаев Н., Ефремов Г., Тихонов Г. Против буржуазно-националистических извращений вопросов истории Якутской литературы // Социалистическая Якутия. – 1952. – 20 января.

О буржуазно-националистических извращениях в освещении истории якутской литературы // Социалистическая Якутия. – 1952. – 29 января.

Борисов С. З. О состоянии и мерах улучшения идеологической работы в республике // Социалистическая Якутия. – 1952. – 29 марта.

О буржуазно-националистических извращениях в освещении истории якутской литературы // Социалистическая Якутия. – 1952. – 29 января.

Тихонов Г., Яковлев Н., Дмитриев С. Глубоко и широко пропагандировать советский патриотизм // Кыым. – 1952. – 18 марта.

Кулачиков-Элляй С., Васильев Г., Семенов В. До конца искоренить националистические извращения в якутской литературе // Социалистическая Якутия. – 1952. – 12 апреля.

Филиппов П., Яковлев Н. «Сновидение шамана» – реакционное произведение // Кыым. – 1952. – 25 апреля.

Еремеев И. Мальтузианство на службе американского империализма // Соц. Якутия. – 1952. – 26 апреля.

85. ПАЯО. Ф. 3. Оп. 128. Д. 39. С. 1–5.

Захаров А. Постоянно заботиться об улучшении идеологоческой работы // Социалистическая Якутия. – 1953. – 7 февраля.

Насущные задачи писателей Якутии. Навстречу III Cъезду писателей Якутии // Социалистическая Якутия. – 1953. – 13 февраля.

Решительно улучшить идеологическую работу // Социалистическая Якутия. – 1953. – 6 февраля.

Алексей Елисеевич Кулаковский-Өксөкүлээх Өлөксөй. – Якутск, 1997.

Канаев Н., Ефремов Г., Тихонова Г. Против извращений истории якутской литературы. – Якутск, 1953. –104 с.

Борисов С. З. Решение IXX Съезда КПСС и задачи писателей Якутии // Кыым. – 1953. – 4 августа.

Суорун Омоллон. О моей творческой работе // Хотугу Сулус. – 1953. – № 3. – С. 34–37.

Кюннюк Урастыров. Несколько слов о своей работе // Хотугу Сулус. –1953. – № 3– С. 38–34.

Иванова А. Идеологические основы Коммунистической партии // Социалистическая Якутия. – 1953. – 15 октября.

Борисов С. З. О состоянии и задачах пропагандистской и агитационной работы в республике // Кыым. – 1955. – 31 декабря.

Петросян А. А. Споры о наследстве // Знамя. – 1961. – № 8. – С. 204–213.

Там же. С. 206.

Там же. 213.

Канаев Н., Ефремов Г., Тихонов Г. В искаженном свете // По ленинскому пути. – 1961. – № 9. – С. 43–48.

Об исправлении ошибок в освещении некоторых вопросов истории якутской литературы (Постановление бюро Якутского обкома КПСС, 16 февраля 1962 г.) // Социалистическая Якутия. – 1962. – 24 февраля.

Развитие исторической науки – на уровень современных задач // Социалистическая Якутия. – 1975. – 14 февраля.

Прокопьев Ю. Н. Новые горизонты, новые задачи // Новые горизонты в якутской литературе. – Якутск, 1976. – С. 239–246.

Канаев Н. Русско-якутские литературные связи. – М.: Наука, 1965. – 216 с.

Алексеев Е. О жизни и творческой деятельности А. Е. Кулаковского (1877–1926). – Якутск, 1966. – 292 с.

Там же. – С. 87.

Там же. – С. 87.

Там же. – С. 94.

Эрчимэн. Если я гореть не буду. – Якутск, 1974. – 224 с.

Алексеев Е., Канаев Н., Тобуроков Н. К некоторым вопросам биографии и творчества А. Е. Кулаковского // Полярная звезда. – 1975. – № 3. – С. 115–131.

Виноградов И. В. Вопросы марксисткой поэтики. – М.: Советский писатель, 1972. – 422 с.

Очерк истории якутской советской литературы – М.: Наука. 1970. – 392 с.

Мординов Н. Е. Человек и творчество. – Якутск. – С. 254–276.

Башарин Г. П. Три якутских реалиста-просветителя. – Якутск: 1994. – 148 с.

Там же. C. 43.

Винокуров Е. В. Социально-философские походы к изучению миросозерцания А. Е. Кулаковского-Өксөкүлээх (автореферат). – 2001.

Бурцев А. А. Идея толерантности и философии «правильного пути» А. Кулаковского // Толерантность. – Якутск: 1994. – 180 с.

Бурцев А. А. Философские истоки творчества А. Е. Кулаковского // Литературные традиции в эпохи и преломления их в Якутии. – Якутск: 1995. – С. 33–49.

Бурцев А. А. Идея толерантности и философии «правильного пути» А. Кулаковского // Толерантность. – Якутск, 1994. – 180 с.

Бурцев А. А. Наследие А. Кулаковского в контексте мировой литературы // Кулаковский А. Е. и время. – М.: 2003. – С. 407–444.

Иванов Н. В. Феномен Кулаковского // Кулаковский А. Е. и время. – М.: 2003. – С. 67–94.

Николаев М. Е. Алексей Елисеевич Кулаковский – мыслитель и патриот народа саха [философия, духовность, государственная деятельность] // Кулаковский А. Е. и время. – М.: 2003. – С. 26–66.

Философы России XIX–XX столетий. – М.: Книга и бизнес, 1995. – 750 с.