Текст книги "Небо полное звезд. Другие мы"

Глава 29

– Вот.

Мика достал из коробки несколько альбомов.

– Что это?

– Мои работы. Так, баловство.

Мне показалось, или он слегка смутился?

Парень перебрал всю стопку и вытащил нужный альбом:

– Я хотел показать тебе эту.

– Ого! – Я не удержалась от восклицания, когда он передал мне его. – Твой собственный комикс?

Парень пожал плечами:

– Я бросил плавание, и у меня появилось много свободного времени. В смысле – очень много.

– Ты потрясающе рисуешь. – Произнесла я, разглядывая обложку, испещрённую карандашными эскизами.

Это было что-то вроде заглавного кадра к сериалу про парня-супергероя по имени Исай. Все картинки были исполнены в цвете, а фразы героев, как и полагалось, были заключены в белые «облачка».

– Смотри внутри. – Мика наклонился ко мне и стал перелистывать страницы.

Он подошёл так близко, что я могла разглядеть его чёрные, как сажа, ресницы. Могла при желании коснуться губами паучков-морщинок возле его глаз или зарыться носом в спутанные каштановые волосы, но вместо этого затаилась, не дыша, боясь вдохнуть терпкий запах мужского геля для душа с его кожи. Казалось, сделаю это и потеряю сознание.

– Сейчас. – Пообещал он, листая.

От нехватки кислорода мой мозг грозился отправить меня в обморок ещё быстрее.

– Вот!

Я уставилась на картинку.

– Она похожа на тебя. – Сказал Мика. – Странно, правда?

Я не сразу сориентировалась, но, похоже, во второй главе его комикса появлялся новый персонаж – девушка с большими зелёными глазами и густыми тёмными волосами до плеч. Она была одета в обтягивающий костюм, а над ним развевался закреплённый на вороте плащ-накидка. Смотрелось эффектно. Если бы я была супергероиней, то только такой.

– Действительно чем-то похожа.

– Я нарисовал её полгода назад. – Составив коробки одна на другую, Мика сел. – Она мне приснилась.

– Как её зовут? – Я принялась листать комикс, чтобы только не встречаться с ним взглядом.

– Сивилла.

– Красиво. И что у неё за сверхспособность?

– Однажды она теряет возлюбленного и обнаруживает, что может путешествовать во времени. Каждое такое перемещение отнимает у неё годы будущей жизни, но она жертвует ими для того, чтобы исправить прошлое.

– И в чём загвоздка? – Улыбнулась я, посмотрев на него. – Ведь всегда же бывает какое-то «но».

– Верно. Каждое изменение прошлого всегда приводит к новым проблемам в будущем, поэтому ей приходится совершать всё больше и больше скачков в пространстве.

– Это ужасно. – Сказала я. – Надеюсь, всё кончится хорошо?

– С тобой не интересно, Анна, ты знаешь концовки всех хороших историй! – Надулся Мика.

Мы рассмеялись.

– Можно мне его прочесть? – Спросила я.

– Бери.

Пока я листала комикс, он взял один из альбомов, открыл и стал рисовать в нём что-то.

– Только не говори, что рисуешь меня. – Мне хотелось подсмотреть, но парень поднял выше набросок.

– Я и не говорю.

– Но ты рисуешь.

– Как видишь.

Он меня дразнил. Да, так и было. Мика издевался, заставляя гадать, что же он такое чиркает в своём альбоме.

– А ты не думал связать с этим свою жизнь? – Поинтересовалась я, возвращаясь к комиксу.

Герои на страницах его истории выглядели живыми, а их эмоции неподдельными. К тому же, нарисовать и раскрасить такое количество сцен – это кропотливый труд. Когда делаешь что-то настолько масштабное, хочется поделиться этим с миром, разве нет?

– Я вообще пока не знаю, с чем свяжу свою жизнь. – Мика поднял на меня взгляд, и впервые тот был грустным. – Еще два года назад я грезил о спортивной карьере. А год назад, после травмы, уговаривал себя, что всё ещё смогу найти себя в какой-то земной профессии. Уже почти смирился с тем, что поступлю на юридический, как того хочет мама, а теперь вот – уехал на край земли, потому что никому там, дома, больше не нужен.

– А что говорит отец?

Мика продолжил рисовать. Его глаза сосредоточенно сузились, карандаш размашисто летал над бумагой.

– Отец всю жизнь проработал инженером на местном заводе, делал электропроводку для европейских большегрузов. Для него комиксы не больше, чем мазня, а моё увлечение плаванием – блажь.

– Это он так сказал? Или твоя мама?

Похоже, Мике не очень понравились мои слова. Он встряхнул волосами и уставился на меня.

– Вы ведь с ним ещё только наводите мосты, так? – Улыбнулась я.

Парень кивнул.

– Хорошо. Он этого не говорил, но, наверняка, так думает. В любом случае, летом мне исполняется восемнадцать. Здесь я не останусь.

Я отвела взгляд.

Дрисс по-хозяйски развалился под небольшим деревцем и смотрел на нас, виляя хвостом. Мне не хотелось показывать Мике своего разочарования. Я вдруг остро осознала тот факт, что не хочу его отъезда. Может, это к лучшему, что мы не успели сблизиться настолько, чтобы наше расставание стало для меня трагедией?

– Конец учебного года. – Продолжил Мика. – Все знают, чего хотят от жизни, а я понятия не имею, кто я, чем хочу заниматься в будущем, и куда должен поступать. Это нормально, вообще? Есть ли вокруг ещё такие же чудаки?

Он опустил взгляд и продолжил делать набросок.

– Ты уже подал документы в местную школу, чтобы доучиться? – После паузы спросила я.

Мика глянул на меня, затем на обрывки весеннего неба над нашими головами (будто там могли найтись ответы) и снова уткнулся в альбом.

– Уже неделю посещаю уроки в гимназии.

– Ух, ты. Здорово. – Я прикусила губы. – Ммм… Ну, и как тебе там?

– Нормально. – Кажется, его лицо не выражало каких-то особенных эмоций. – Ребята неплохие, приняли меня хорошо.

– Это прекрасно.

– Они знали Оливию.

Я постаралась не выдавать своих чувств.

– О, ты попал в наш класс… – Мой голос всё же дрогнул.

Мика снова поднял на меня взгляд:

– Точно, вы уже учились вместе?

– Ага.

– Тогда получается, я занял место одной из вас. – Кивнул он.

Я не понимала, что было написано в его глазах. Парень не был задумчив или печален, он не был загадочен или холоден. Вряд ли, ему успели что-то рассказать обо мне или о ней.

– Ты уже подружился с кем-то?

– Не знаю. Парни приглашали на соревнования, надо бы сходить. А девочки предлагали помощь с учёбой, но я пока справляюсь самостоятельно. – Мика что-то старательно заштриховывал в альбоме. Ветер играл с его волосами. – Слушай, Анна, а как ты переживала переезд сюда? Я постоянно ловлю себя на том, что мысленно ещё со своими прежними одноклассниками и прежними друзьями. Мы продолжаем созваниваться, разговаривать, и от этого мне ещё труднее привыкнуть к новым знакомым.

– Мы ведь много переезжали. – Я сделала глубокий вдох. – Я старалась не привязываться к новым одноклассникам, понимая, что скоро они тоже станут бывшими.

– А как ты вообще?.. – Он посмотрел на меня и запнулся, не сумев подобрать нужных слов.

– Я учусь дистанционно. – Стеснительно улыбнулась я. – Что будет дальше, тоже не знаю. Если сдавать госэкзамены и поступать куда-то, то, сам понимаешь… – я развела руками, – придётся столкнуться с теми же проблемами, что и здесь. А именно: как посещать занятия, как подниматься по ступеням в здании универа, например. Я даже не знаю, есть ли смысл поступать куда-то дистанционно: зачем мне это, вообще?

Я впервые открыто сказала кому-то об этом, и в горле тут же встал ком.

– А можно ещё вопрос? – Мика прикусил щёку изнутри.

– Валяй.

– А… почему ты не ходишь? Что с тобой случилось? И как давно?

Его вопрос словно вывернул меня наизнанку.

Я моментально разнервничалась, но не хотела, чтобы он видел это. Временами мне казалось, что я и сама настолько верю в то, что всё ещё ограничена в возможностях, что с лёгкостью проведу даже полиграф. Но стоило посторонним завести речь о моей инвалидности, как тут же ощущала себя подозреваемым на допросе: у меня начиналось заикание, кровь отливала от лица, и моментально холодело в горле.

– Авария. – Тихо произнесла я, обнимая себя руками. – Было очень скользко, и мама не справилась с управлением.

– О, ясно. – Мика прикусил нижнюю губу.

– Это случилось через неделю после смерти Оливии.

– Ужасно.

– Я уже приспособилась. – Попыталась улыбнуться я. – Правда, на второй этаж не подняться. Пришлось переехать вниз, в мамину спальню. Зато она просторная. И ещё я редко бываю на свежем воздухе. В остальном моя жизнь не так уж плоха.

– А чем плоха мамина спальня? – Улыбнулся он, пытая рассеять мою печаль.

Я даже не удивилась, что это сработало, и моё сердце заколотилось быстрее. Когда Мика Ярвинен улыбался, как по команде замирал весь мир: деревья не шелестели листвой, проезжающие машины не шумели, ветер затихал, и даже птицы не пели. Все на секунду бросали свои дела, чтобы, не отвлекаясь, созерцать его улыбку.

– Вообще, она даже удобнее моей комнаты, но главный минус перевешивает любые достоинства: над окнами надстроена крыша веранды, и мне не видно звёзд, когда я ложусь спать.

– Тебе так принципиально видеть перед сном звёзды, Анна Романова?

– На прошлом месте учёбы я посещала общий курс астрономии по субботам. – Видя, как он округляет глаза, развела руками: – А что? Это очень увлекательно!

– Не факультативный английский, не подготовку к госэкзаменам и не репетитора по алгебре? – Его густые брови поднялись вверх. – Ты брала дополнительный курс по астрономии?

Он надо мной смеялся.

– А ты знал, что солнечный свет достигает Земли за восемь с половиной минут?

– Да ла-а-адно! – Пытаясь держать серьёзное лицо, воскликнул Мика.

– А то, что в твоих волосах обитают крошечные метеориты? – Я гордо расправила плечи. – Знал?

– Но я только утром помыл голову! – Возмутился он.

– Микрометеориты, крошечные частицы из космоса, которые можно увидеть только в микроскоп, постоянно падают на Землю. Некоторые падают на нас, когда мы выходим на улицу. – Мне стало труднее сдерживать смех потому, что Мика, старательно изображая испуг, взглянул на небо. – Эти частицы можно обнаружить с помощью лабораторного анализа. Они теряются в огромном количестве земной пыли, частицах смога, пыльце и даже в чешуйках ороговевшей кожи и перхоти, которая находится на наших головах.

– Только не на моей! – Не выдержал и рассмеялся Мика. Он встряхнул волосами, точно лев гривой. – Надеюсь, у меня её нет? Перхоти?

– Нет, – прыснула со смеху я, – но я вижу, как с тебя слетают частички звёзд!

– Держи. – Он протянул мне набросок.

Всего несколько простых линий, но я узнала себя на рисунке.

– Ой, нет, подожди! – Мика практически выхватил у меня из рук альбом.

Я подъехала ближе и увидела, как он рисует облачко, идущее от моего рта, а в нём пишет: «Я вижу звёзды в твоих волосах!»

– Вот. Так лучше. – Сказал парень, передавая рисунок мне.

– Дай-ка сюда.

Я взяла у него карандаш и принялась рисовать рядом Мику. Выходило у меня кривовато, но кучеряшки, ровный нос, густые брови и лучистые глаза не оставляли сомнений в том, кто был изображен. Для пущей верности, я решила добавить на футболку рисованного Мики надпись с его реальной футболки.

Повернулась.

Всё это время он стоял надо мной, с довольным видом наблюдая за процессом. Поняв, что я хочу сделать, он распахнул рубашку.

«Страх делает тебя пленником, надежда даёт тебе свободу» – было написано мелким шрифтом, а рядом угадывались две фигурки героев фильма «Побег из Шоушенка».

Я принялась старательно выводить ту же надпись на своём рисунке.

– Дави на карандаш сильнее. – Наклоняясь ещё ниже, томно прошептал Мика. – Не бойся, ему нравится.

По моему телу отправились гулять волны мурашек.

Он что, со мной заигрывал?

От этой мысли становилось не по себе – в приятном смысле.

– Отлично, Анна. – Похвалил Мика.

Но я ещё не поставила финальную точку.

«Это же не перхоть? Да?» – вывела я в облачке над его головой.

Мика рассмеялся.

Так задорно и звонко, что Дрисс соскочил с места и ринулся к нам. Пришлось наглаживать его в четыре руки.

Делая это, мы встретились с Микой взглядами, и меня опять словно прошило током. Я уже начинала бояться саму себя: каждый раз в присутствии этого парня я не узнавала собственное тело и его реакции на нечаянные взгляды и прикосновения.

– А что, если мне тоже занять комнату на первом этаже? – Задумался Мика, оглядывая коробки.

– А тебе-то зачем?

– Из солидарности с тобой.

Я качнула головой.

– Но ведь тебе не стоит усилий подниматься наверх? К чему лишать себя возможности любоваться звёздами?

Он сунул руки в карманы, сел на сложенные друг на друга коробки, вытянул ноги и посмотрел на меня.

– Но ведь это несправедливо, что я вижу звёзды перед сном, а ты – нет, Анна.

– И ты готов страдать?

– Из-за тебя – да.

Мика улыбнулся с озорством, по-мальчишечьи.

Хотела бы я знать, что именно он имел в виду.

Глава 30

13 АПРЕЛЯ

Мы собрались ужинать.

Мама разогрела купленные по дороге домой в ресторане лазанью и томатный суп с гренками и переложила в тарелки, чтобы нам казалось, будто она потратила кучу времени и тонну материнской любви на приготовление еды.

Все мы понимали, что это не так, и что при её графике это чисто физически невозможно, но старательно делали вид, что всё было идеально.

Поправочка: я делала. Софье было откровенно наплевать на все старания матери.

– Достаточно соли? – Мама потрясла в воздухе солонкой.

– Да. – Кивнула я.

– Может, хлеба? – Она придвинула ко мне тарелку с воздушной чиабаттой из того же ресторана.

– К лазанье? – Скривилась я.

– Точно. – Неловко улыбнулась мать. – Может, соус?

– Может, ты ещё расшаркаешься перед ней? – Процедила Софья.

Мы уставились на неё.

– Ой, вы что, меня услышали? – Хмыкнула сестра. – Не может быть. Это чудо!

Софья продолжила болтать ложкой в супе, ухмыляясь, но мама решила не заострять внимания на её словах.

– Всем приятного аппетита. – Тихо проронила она и опустила взгляд в тарелку.

Я почувствовала себя неуютно.

С одной стороны, после аварии мне всё-таки удалось добиться внимания матери, с другой стороны, я понимала, что: во-первых, получаю его незаслуженно, во-вторых, мать давала его мне через силу – только из-за того, что испытывала вину за случившееся.

Каждая из нас троих предпочла бы этой компании ужин в одиночестве в собственной спальне, но правила приличия не позволяли прерывать игру под названием «Мы стараемся казаться идеальной семьёй». Вместо того, чтобы разругаться в пух и прах в попытке выяснить отношения, нам приходилось доигрывать наши роли до конца.

Звенели столовые приборы, мы смотрели каждая в свою сторону, даже не пытаясь поддерживать вежливые разговоры, принятые в таких случаях, и я искоса наблюдала за тем, как Софья поглощает вместе с ужином толстый слой чёрной помады со своих губ. Мама тоже это видела и брезгливо морщилась. И все мы мечтали поскорее разойтись по своим комнатам.

Но тут неожиданно раздался звонок в дверь.

– Кто это? – Прошептала мама.

Дрисс заскулил у двери.

– Я никого не жду. – Буркнула Софья.

Возможно (хотя, почему возможно – совершенно точно), нашу мать расстраивала невозможность ведения ею полноценной личной жизни при наличии двух дочерей подросткового возраста – ей приходилось заводить короткие романчики на работе, которые там же проходили и заканчивались. Но, к счастью, домой своих ухажёров она не таскала: видели мы их лишь изредка, когда те подвозили её до дома и спешно целовали на прощание. Перспектива знакомства с кем-то из них, признаюсь, меня всегда немного пугала.

Поэтому услышав звонок в дверь, мы с Софьей обе, как по команде, уставились на родительницу. Та пожала плечами: мол, нет, тоже не жду никого.

– Пойду, открою.

Мама встала и вышла из-за стола.

Мы с сестрой продолжали сверлить друг друга взглядами.

– Добрый вечер! – Донеслось из коридора.

У меня перехватило дыхание.

Мика?!

– Здравствуйте. – Мамин голос сразу изменился. Стал тоньше, выше, приобрёл флиртующие нотки.

Я не винила её. Возможно, такое случалось с каждой женщиной, которая видела его магнетическое лицо, приправленное шикарной, обаятельной улыбкой. Вот и моя мать с первых же секунд поддалась его чарам.

– Мика Ярвинен. – Представился он. – Я – ваш сосед.

– Виктория Александровна.

Наверное, моё лицо побелело, потому что Софья посмотрела на меня торжествующе.

– О, ты сын Отсо?

– Совершенно верно. Я пришёл к Анне, могу я её увидеть?

– Конечно! Проходи.

Щёлкнула дверь.

– Рада с тобой познакомиться, Мика. – Щебетала мама. – Отсо говорил, что приехал его сын, но я не думала, что ты такой… взрослый. Ты будешь жить здесь?

– Так вы с Микой общаетесь? – Тихо спросила Софья и осуждающе покачала головой.

– А что в этом плохого? – Я приготовилась выпустить свои колючки.

Но её удар разом приплющил меня к полу:

– Значит, однажды он узнает. – Ледяным голосом прошипела она.

Я готова была биться о заклад, что теперь в её взгляде промелькнуло сочувствие.

– Всем привет! – Поприветствовал Мика нас обеих, входя в столовую. – И приятного аппетита.

В руках у него были какие-то листы, возле ног кружил пёс.

– Привет. – Выпрямилась Софья.

Как бы она не пыталась скрыть, чары этого парня действовали и на неё. Сестра инстинктивно расправила плечи под его взглядом.

А вот я совсем стушевалась.

– Привет, Мика. – И махнула дрожащей рукой.

– Ты поужинаешь с нами? – Улыбнулась моя мама. – Садись.

Она почти мурлыкала, стараясь понравиться ему. Возможно, в её планы и не входило соблазнять мальчишку. Вполне вероятно, она была возбуждена тем, что к её дочери домой впервые пришёл парень. Не знаю. Мне хотелось спасти его от неё.

– Нет, спасибо, мы с папой только что поели.

– Чаю? – Не унималась мама, кружа вокруг него.

Он вопросительно посмотрел на меня и неуверенно ответил:

– Нет, благодарю.

– Я уже всё! – Воскликнула я, выезжая из-за стола и вытирая рот салфеткой. – Пойдём ко мне в комнату?

– Да, вы можете отправиться в комнату Анны. – Растерялась мама.

Разрешения никто не спрашивал, но теперь оно было официально получено.

– Хорошо. – Мотнул головой Мика.

Клянусь, я разглядела, как целые россыпи блестящих звёзд слетели с его волос и принялись плясать в воздухе (либо это была галлюцинация, вызванная взмахом его восхитительных угольно-чёрных ресниц).

Отвернувшись и надеясь, что парень последует за мной, я вцепилась в колёса и принялась вращать их так усердно, чтобы коляска быстрее понесла меня из столовой, подальше от любопытных глаз матери и сестры.

– Вы с мамой так похожи. – Сказал Мика, входя в мою берлогу и с интересом оглядываясь.

Пришлось пустить и пса, увязавшегося следом.

– Не может быть. – Я дождалась, когда они оба войдут, и закрыла дверь.

– Честное слово.

– Ходят легенды, что, если отмыть, как следует, лицо Софьи, то она будет похожа на маму ещё больше.

Мика усмехнулся, а я просканировала взглядом свою спальню. «Боже, какой кавардак…»

– Ваш дом очень похож на наш. – Его взгляд остановился на компьютере.

Я быстро собрала одежду с кровати и бросила на спинку стула.

– Планировка такая же, только зеркально отражена.

– Точно.

Мика обернулся и посмотрел на меня сверху вниз.

– Что ты мне принёс? – Спросила я.

Он протянул мне листы:

– Это мой ответ, теперь – твоя очередь.

Просканировав взглядом мою комнату и не обнаружив стула у компьютерного стола, парень сел на краешек кровати. Он вытянул ноги. Честно говоря, они довольно комично смотрелись в здешней обстановке: божественные длинные ноги – бесконечно длинные на фоне милых, маленьких девчачьих безделушек расставленных повсюду.

Пёс сел возле них.

«Парень в моей комнате. Первый раз в жизни. Дверь закрыта, и мы наедине» – от этой мысли меня бросило в жар. Следующей мыслью стало: «На нём носки с этническим орнаментом».

А потом я посмотрела на листы.

– Я решил, что история должна продолжаться. – Выжидающе взглянул на меня Мика.

Боже, неужели, это было лишь поводом меня увидеть?

Увидев продолжение комикса про Анну, Мику и звёзды, я растаяла.

– Хорошо, нарисую ответ. Завтра.

Покосившись на дверь, я представила, как с той стороны мама с Софьей приникли ухом к дверному полотну.

«У Анны мальчик в комнате – неслыханно!»

– Кстати, – покрываясь розовыми пятнами под взглядом парня, я подкатила к полке с книгами и взяла альбом. – Я дочитала твой комикс.

– Ну, и как? – Ему не удалось скрыть смущения.

Это придало мне уверенности.

– Ты обязан нарисовать продолжение. – Я приблизилась и буквально впихнула в его руки альбом. – Мне нужно знать, что ждёт дальше Исая и Сивиллу!

Возможно, его смущение вскружило мне голову. Возможно, всему виной было лёгкое опьянение от его близости, но я позволила себе игриво улыбнуться:

– Так и знала, что он влюбится в эту девчонку.

Мика смотрел на меня в упор, хлопая своими бессовестными ресницами, и всё крепче сжимал альбом, а я не знала, что должна сказать ему ещё, чтобы исчезла эта нарастающая неловкость. Красивые мальчишки ещё никогда так долго не молчали передо мной.

Слава богу, Дрисс активизировался: протиснулся между нами и стал изводить Мику своим назойливым вниманием.

– Я, вообще-то, – вдруг сказал парень, отложив альбом на тумбочку и погладив пса, – пришёл позвать тебя прогуляться.

– Но…

– Ненадолго. – Тут же добавил он, бросив взгляд на часы. – Ты говорила, что редко выбираешься на воздух?

– Да… – Я нервно облизнула губы. – А куда мы пойдём?

Мика пожал плечами.

– В парк? Хочешь? Я ещё не был в парке.

– А что я скажу маме?

– Предоставь это мне. – Улыбнулся он.

Пожалуйста. Только не это. Ещё пара таких улыбок, все кости в моём теле растворятся, и я растекусь по полу маленькой, счастливой лужицей.

– Хорошо.

– Виктория Александровна, я забираю Анну на час, она покажет мне парк. – Поставил он в известность мою мать, когда мы вышли в коридор.

Жаль, что вы не видели её лица.

Растерянность, удивление плюс невозможность отказать обаянию Мики лишили маму дара речи и заставили с глупым видом кивать.

Парень просто выкрал меня из дома у неё на глазах!

Помог надеть куртку, шапку, ботинки, махнул на прощание моим домашним и элегантно спустил меня с лестницы. Нет, не так, как вы сейчас подумали – отмотайте назад. Он ловко и изящно спустил коляску по ступеням и направил по дорожке.

– Уже темнеет. – Спохватилась я, едва Мика вывез меня на дорогу.

В окне темнели силуэты взволнованных мамы и Софьи.

– Со мной можешь не бояться темноты. – Послышался голос Мики.

Я не удержалась и задрала голову, чтобы посмотреть на него.

Парень мне подмигнул.

Милостивый боже…

Я отвернулась и почувствовала, что пьянею. Натурально пьянею – если от очарования можно пьянеть в принятом смысле слова.

– Может, нам не стоит далеко уходить от дома? – Спросила для приличия. – Уже поздно, а до парка полчаса ходьбы.

«Увези меня отсюда подальше и не возвращай до утра!»

– Что именно тебя беспокоит? Что замёрзнешь, или что мама станет волноваться?

– Просто я… – Мне трудно было выразить свои мысли. – Обычно я не гуляю по кладбищам, не сбегаю из дома на ночь глядя и не делаю глупостей.

– Чушь собачья! – Весело воскликнул Мика. – Ты можешь всё! Все, что захочешь, Анна!

Он разогнался, и у меня захватило дух от ветра, ударившего в лицо.

– Как быстро! – Я вцепилась в поручни.

– Нравится? – Парень толкал коляску всё быстрее.

У меня не было слов. Было так страшно и так захватывающе, что сердце билось, точно сумасшедшее.

– Ещё быстрее? – Прокричал Мика.

Коляска вибрировала, вряд ли её конструкция была рассчитана для скоростных поездок. Этот заезд мог закончиться на первой же кочке, но вместо того, чтобы зажмуриться от страха, я начала смеяться. Хохотала так, что живот свело спазмами. Наверное, это больше походило на истерику, но мне было плевать.

Я хотела, чтобы это приключение не заканчивалось никогда!

Наконец, Мика с трудом остановил коляску. Мы находились уже у входа в парк. Тяжело дыша, он произнёс:

– А ты говорила – полчаса.

– Именно столько я добиралась бы сама. – Пискнула я, пытаясь привести дыхание в норму.

– Хорошо, что нас не остановили за превышение скорости. – Парень развернул коляску к себе и присел передо мной на корточки.

Я потёрла друг о друга заледеневшие руки. Смотреть на них было безопаснее, чем на него.

– Так что ты хотел посмотреть в парке? Аттракционы, фонтан, монумент?

– Их. – Улыбнулся Мика и задрал голову вверх.

Проследив за его взглядом, я замерла.

Струящийся по небосводу свет привёл меня в восторг. С тихого тёмного полотна неба на нас глядели россыпи ярких, сияющих звезд. Вечерняя заря уже догорела, и на открытом горизонте в юго-западном направлении уже можно было наблюдать, как низко плывёт ярчайшая из них.

– Видишь? – Совладав с эмоциями, я заставила Мику посмотреть туда. – Мерцает и переливается, будто огранённый алмаз? Это Сириус.

– Где? – Прищурился он.

Я наклонилась к нему, взяла его руку и навела указательный палец на нужную точку.

– Вот он.

– Вижу! – В восхищении воскликнул парень.

– Правее, на западе, пояс Ориона. – Прошептала я, почти касаясь щекой его щеки. – По его расположению я и нашла Сириус.

– Я вижу три точки. Это он?

– Да, всё верно. – Я остановила его руку в нужном месте. – Созвездие Ориона – главное созвездие зимы. Большая удача увидеть его в апреле. А там, дальше, – указала ещё правее, – Плеяды. Рассеянное звездное скопление. Оно похоже на маленький ковшик, поэтому его часто путают с Малым Ковшом.

– Я вижу только точки. – Усмехнулся Мика.

– Соедини их линиями. Мысленно.

– О…

Кажется, парень перестал дышать.

– Плеяды – часть созвездия Тельца. А там – Венера. Видишь? Светит, будто прожектор. Это она.

– Мне теперь везде мерещатся ковшики. – Рассмеялся Мика.

«А мне – ты», – подумала я.