Текст книги "Небо полное звезд. Другие мы"

Глава 26

Мама встречала нас у дома.

Она налетела вихрем как раз в тот момент, когда парень сестры вышел, чтобы достать из багажника мою коляску.

– Где вы были?!

– Спокойнее. – Попросила Софья. – На нас смотрят.

Кивнула в сторону строителей на участке Пельцер.

– Куда вы возили Анну? – Она дёрнула на себя заднюю дверцу и впилась в меня взглядом. – Где ты была?!

– Виктория Александровна, – Ромыч подогнал коляску, – мы просто прокатились, проветрили мозги.

– А ты вообще больше не переступишь порог моего дома! – Прорычала она.

Схватила меня под руку и буквально выдернула из салона. Я плюхнулась в кресло, как кукла, и стиснула челюсти.

– Мам, – вздохнула Софья.

Мама повернулась к Роме:

– Ты, убирайся. – Затем к ней. – А ты – живо домой!

– Я не пойду домой. – Решительно ответила Софья. – Мы с Анной идём на похороны.

И мотнула головой в сторону соседского дома, возле которого уже стояли многочисленные машины.

– Да. – Подтвердила я.

Мать посмотрела сначала на неё, затем на меня, а потом у неё бессильно опустились плечи.

– Хорошо. – Она вцепилась в ручки коляски и направила её в сторону дома Ярвиненов. – Только я сама.

– Я лучше не пойду. – Пробормотал Ромыч, наблюдая за тем, как мама увозит меня. – Не люблю похороны.

– Я позвоню. – Бросила сестра и поспешила за нами.

В толпе незнакомых людей, одетых во всё чёрное, я сразу выхватила взглядом Отсо. Он принимал соболезнования от одного из родственников: я догадалась об этом по тому, что мужчина был очень похож на него – и телосложением, и глазами, и цветом волос. Но, заметив меня, отец Мики извинился и сразу подошёл.

– Здравствуй, Анна. – Наклонился он ко мне и взял за руки, а затем поднял взгляд на мою мать. – Привет, Виктория. – Кивнул сестре. – Софья.

– Отсо, если я могу чем-то помочь… – Начала мама.

Но он покачал головой. На его лице отразилась такая боль, что у меня сжалось сердце.

– Всё есть. Приехала моя сестра, она помогает.

Мы проследили за его взглядом и увидели приятную женщину с короткой стрижкой, беседующую с пожилыми гостями.

– Как ты, Анна? – Сжав мои ладони, спросил он.

Наши глаза в этот момент были на одном уровне.

– Не знаю. – Ответила я честно.

Возможно, мне было легче, чем ему, ведь в глубине души я не верила в смерть Мики.

– Понимаю. – Хрипло ответил Отсо.

И, склонив голову набок, печально улыбнулся. Пожалуй, у них с Микой было гораздо больше общего, чем мне казалось раньше.

– Где Мика? – Спросила я.

Он сжал мои ладони ещё крепче, и мне показалось, что он пытается удержать меня на краю – подальше от той бездны, в которую мне предстояло шагнуть. Отсо пытался уберечь меня от зрелища, которое сломало бы меня изнутри, истёрло бы в порошок.

– Пойдём.

Мы переглянулись так, как будто оба знали, что нас сейчас ждёт. Но я даже на сотую долю процента не представляла, что со мной случится, когда я увижу это своими глазами.

Старалась не смотреть, когда меня подвезли к большому ящику, стоящему посредине комнаты. Там даже запах был другой. Какой-то неживой, пустой, застывший. Холодный.

Когда мать подвезла меня ближе, сквозь приоткрытое окно послышался крик птицы: гулкий, одинокий крик. И через секунду такая же пустота разверзлась и у меня внутри.

Я смотрела и не узнавала его. Исчез румянец, длинные, пушистые ресницы не трепетали, а грудь не вздымалась от дыхания. Волосы Мики были прилизаны и уложены на старомодный манер, а сам он лежал с закрытыми глазами в дурацком чёрном костюме, который ему совсем не шёл.

Несколько секунд я ждала, что он вот-вот откроет глаза, но когда это не произошло, я вдруг осознала: это всё. Больше ничего не будет. Ни его, ни нас, ни наших вечеров. И кому нужны будут эти тупые звёзды в небе, если мы с Микой не будем смотреть на них вдвоём?

Я хотела закричать, что это несправедливо. Хотела разрыдаться и потребовать, чтобы с него немедленно сняли этот ужасный костюм. Чтобы стёрли грим, который делал его лицо бледным и безжизненным. А потом вдруг осознала, что даже двинуться не могу. Даже вдохнуть и силой протолкнуть воздух в лёгкие.

Я не могла даже моргать.

– Крест Оливии на нём. – Едва слышно произнёс Отсо. Я видела, как его сухие пальцы добела сжались на стенке гроба. – Я не стал снимать.

– Ты потерял обоих. – Сочувственно сказала моя мать. – Это так страшно.

Могла и не напоминать.

Лицо Отсо от её слов приняло страдальческое выражение.

– Похоже, пора. – Выдохнул он, подавая знак другим мужчинам.

Мы отошли в сторону, и я, задыхаясь, смотрела, как они поднимают ящик и выносят из комнаты. В этот момент отсутствие Мики накрыло меня тяжёлой пеленой.

Процессия направилась к кладбищу. Мы двигались в числе последних. Солнце спряталось за тучи, словно из солидарности с нашим горем. Люди, шедшие перед нами, негромко обсуждали нелёгкую судьбу Отсо. Мы – молчали.

Только у самой могилы, когда все приблизились, чтобы бросить в неё горстки земли, я вдруг захотела встать и присоединиться к ним. Но даже ощущение чудовищной несправедливости в судьбе Мики не пробудило во мне достаточно смелости, чтобы сделать это.

Мама и Софья подошли ближе, чтобы бросить землю за меня, а я осталась сидеть позади, наблюдая, как чернота накрывает тело моего парня. Он мог бы уехать отсюда, исполнить свои мечты, но останется в Сампо навсегда. Он приехал сюда, чтобы умереть. Из-за меня.

Я почувствовала, как в глазах снова начало пощипывать, а горло перехватило тяжёлым волнением.

– Сначала Оливия, затем Мика… – Сказал кто-то тихо.

Я подняла взгляд. Это была Эмилия. Она отделилась от компании подруг, чтобы возложить цветы на могилу. Девушка стояла в полуметре от меня, и вряд ли кто-то другой её слышал, но мне всё равно стало тяжело дышать.

– Слишком много смертей вокруг тебя, Анна. – Ядовито сказала она и бросила на меня взгляд, полный отвращения. – Видишь, какую картину я рисую?

– Весьма абстрактную. – Выдавила я.

– Кто уже должен в этом разобраться. – Покачивая бёдрами, Эмилия направилась к могиле.

Моё сердце бешено колотилось.

– Увези меня отсюда. – Попросила я маму.

Меня сковала такая слабость, что страшно было свалиться с кресла.

– Прими это, – настояла мать, когда я легла в кровать.

Моя грудь всё ещё вздымалась высоко, а руки мелко дрожали.

Она выдавила из блистера пару таблеток и протянула мне вместе со стаканом воды. Я приняла бы сейчас что угодно, лишь бы успокоиться и перестать трястись.

– Вот так, молодец. – Похвалила мама, когда я запила лекарство. Она села на край кровати и погладила меня по волосам. – А теперь засыпай.

Я закрыла глаза и увидела, как в мою комнату входит Мика. Вместе с ним входит солнце, тёплый летний день и пение птиц. От одной его улыбки в моей груди распускаются нежные первоцветы: если приложить ладонь к сердцу, можно ощутить их мягкие, тонкие лепестки. Весь мир меняется с его появлением. Становится светлее.

– Анна, – позвала меня сестра. – Анна…

Но я уже спала.

Глава 27

11 АПРЕЛЯ

Я не разговаривала с Микой уже неделю.

Хотя, если быть честной, я и так разговаривала с ним всего два раза в жизни, и ничто не позволяло мне надеяться, что мы продолжим наше общение. Но его вежливость, его внутренний свет и радушие во время наших предыдущих разговоров, всё же, намекали на то, что мы могли бы стать друзьями.

Именно так – друзьями, потому что девочка-инвалид (даже если она содержит себя в тюрьме инвалидности по собственной воле) может претендовать лишь на дружбу. Дружба симпатичного молодого парня и калеки… Хм. Может, это именно то, что мне нужно? Дружить с ним. Разговаривать обо всём на свете, смеяться, хранить его тайны и давать советы по поводу его общения с девушками.

Кого я обманывала?

Я хотела всего, что угодно, лишь бы оно просто было. Даже мимолётных приветствий, пары слов, брошенных друг другу через ограду, нескольких фраз, которыми можно обменяться по телефону или в соцсетях. Мне было всё равно, в какой плоскости будет протекать наше общение, только бы оно было, ведь я практически круглосуточно думала об этом парне.

Кружила возле окон, выискивая его взглядом. Причёсываясь у зеркала, в ожидании, что, может быть, он снова зайдёт к нам. Отпечатывала потную ладонь на холодном стекле, ожидая, что застану его идущим домой из магазина, но нам никак не удавалось пересечься.

Я уже изгрызла все заусенцы, переслушала все подборки печальных романтических баллад, съела два ведра мороженого и пролила три ведра слёз над вечерними сериалами. Профиль Мики в соцсетях был изучен мной вдоль и поперёк, и я, кажется, знала о нём всё, начиная от увлечения комиксами, заканчивая неудавшейся карьерой пловца, которая оборвалась после полученной в десятом классе травмы.

Мне нужно было готовиться к экзаменам и безвылазно сидеть за книгами, но каждая моя попытка засесть за учебники заканчивалась тем, что мысли неумолимо возвращались к нашей с ним последней встрече. И в основном, думы сводились к одному единственному вопросу: заинтересовался ли он мной, будь я здоровой?

Понравилась бы ли ему Анна, которая вместе с ним могла беспрепятственно гулять по улицам, подниматься в игровую торгового центра на четвёртый этаж, кататься на коньках зимой и пинать осенью листья, лежащие на земле? Приглянулась бы ему та Анна, с которой можно было бы прокатиться вместе на велосипедах, и с которой не нужно было бы потеть, толкая коляску в гору?

Ответ напрашивался сам собой.

Иногда я видела, как они с отцом уезжали и приезжали, но когда автомобиль двигался мимо нашего дома, я испуганно отъезжала от окон. Не понимала, что же такое творится со мной.

Я всё меньше ходила по-настоящему, оставаясь одна, и всё больше тяготилась своим положением. Меня разрывало от противоречий. Впервые за последний год я засомневалась в правильности своих решений и своего добровольного заточения в кресле.

– Нет, я не запала на него. – Возмутилась я, когда Алекс меня спросил.

Мы созвонились по видеосвязи с мобильных и разговаривали, лёжа каждый в своей постели вечером. Мне нужно было поделиться с кем-нибудь новостями о нашем с Микой знакомстве, меня просто разрывало от желания поговорить о нём хоть с кем-то, но я не думала, что друг так быстро раскроет мои истинные чувства.

– Ты покраснела? – Алекс захлопал глазами. – Ты по-крас-не-ла!

Он поднялся с подушки, и увлажняющая тканевая маска чуть не свалилась с его лица.

– Вот и нет. – Вспыхнула я.

Как он мог заметить мой румянец в приглушённом свете ночника?

– Ты отвратительно, мерзко и нагло мне врёшь! – Поправляя маску и массируя кончиками пальцев кожу, бросил Алекс. – Странно, что ты пытаешься меня обмануть. Я знаю тебя, как свои пять пальцев, Анна Романова!

Вот и нет.

– Странно не это, а то, как выглядит парень с пробивающейся тут и там первой настоящей щетиной и увлажняющей маской на лице.

– Это успокаивающая маска, есть разница. – Парировал он. – Факт того, что я мужчина, как-то противоречит тому, что я должен заботиться о своей коже? Нет. Или предлагаешь ходить с кучей прыщей на лице?

– А ты пробовал не заказывать фастфуд и не есть на ночь горы шоколадных конфет?

– А для чего тогда жить? – Рассмеялся Алекс.

Заливисто, открыто, звонко.

Я обожала этот смех. Он был странным, немного пугающим, но звучал точно гимн самой жизни. Я даже расстраивалась от того, что во мне нет чего-то столь же запоминающегося, выделяющего меня из толпы. Это была лёгкая, белая зависть: Алекс был моим кумиром, моей путеводной звездой.

– Он больше не приходил? – Успокоившись, спросил он.

Изображение камеры ухватило шастающего в поисках крошек от печенья по постели Ронни.

– Нет.

Надеюсь, прозвучало не так печально, как в моих мыслях.

– Ты переживаешь. – Скорее заключил, чем спросил Алекс.

– Вовсе нет.

– Ещё одна попытка мне солгать.

– Блин, да это не ложь, я на самом деле совсем не думаю о нём!

– Вот ты и проговорилась.

Как бы мне хотелось, что он был менее проницательным.

– Не-е-ет! – Я накрыла лицо подушкой.

– Золотце, твои красные щёчки видно даже на финской границе!

– Чёрт. – Простонала я.

– Брось, я тебя не задираю. Нормальная ситуация. – Успокоил меня Алекс. – Скажи, он хоть стоит того?

– В смысле? – Я выглянула из-за подушки.

– Он хорош собой?

– Чертовски. – Мои щёки стали пунцовыми.

– Я не разбираюсь в мужской красоте, но, если судить по тому, что твои щёки полыхают уже ярче сигнальных огней, то он действительно очень даже хорош собой.

– Увы.

– Тогда понятно, почему ты переживаешь, что он не звонит.

– Он и не обязан. – Расстроено произнесла я. – Мы говорили всего дважды, а вокруг столько красивых девочек. – Подумала и добавила: – Нормальных красивых девочек.

– Хочешь сказать, что ты НЕнормальная? – Возмущённо прильнул к экрану мобильного Алекс.

– Ты понимаешь, о чём я.

– Дорогуша, да я считаю тебя нормальнее остальных! – Нахмурился друг.

Увлажняющая маска сложилась складочкам и на его лбу.

– Алекс, ты знаешь, что именно я имела в виду. Кругом полно полноценных девушек его возраста. С чего бы ему таскаться с инвалидом?

– Считаешь, ты недостойна любви из-за этого?

Не из-за этого.

Я положила подушку под голову, вздохнула и закрыла глаза. Пожала плечами. Алекс ждал, а я ощущала на себе его нетерпеливый взгляд.

– Согласись, что мне сложнее в этом плане. – Тихо сказал он. Алекс почти никогда не сознавался в собственной слабости, и для него трудно было говорить со мной об этом. – Ухаживать за девушкой с ограниченными возможностями это почти то же, что ухаживать за любой другой. А вот от мужчин всегда ждут силы. Так принято. Это складывалось веками. Как думаешь, понравится ли кому-то молодой парень, чередующий покатушки на инвалидном кресле с ковылянием на костылях? Парень, который с трудом может поднять свой зад вверх по лестнице без посторонней помощи? Кто-нибудь полюбит его?

– Алекс… – Я открыла глаза и посмотрела на него с сожалением.

В его взгляде не было ни ярости, ни обиды. Он уже давно примирился с положением дел.

– Про тебя я в курсе, Романова. Ты давно и тайно влюблена в меня, но у тебя нет никаких шансов.

Я рассмеялась.

– Я очень люблю тебя. – Прошептала я и послала ему воздушный поцелуй. – Кривляка.

Он расплылся в улыбке.

– Никто не заглядывает так глубоко, чтобы обнаружить в человеке внутреннюю силу. Все видят твоё бренное тело и стараются обходить стороной.

Алекс сказал это с такой интонацией, с какой врачи обычно выносят приговор.

– Это не значит, что ты должен закрываться ото всех, сторониться людей, проводить вечера с сериалами или за разговорами со мной.

– Но так спокойнее. Нет надежд – нет разочарований. – Он провёл пальцами по своим светлым волосам.

– Жизнь без разочарований пресна. – Возразила я.

Мне было обидно за друга. Уж кто-кто, а Алекс точно был достоин любви. И в отличие от меня, он от природы был награждён неординарной внешностью и слепящей харизмой. Да что там, девчонки, подписанные на его блог, сходили с ума, забрасывая его любовными посланиями, но Алекс никому не отвечал.

– Может, ты и права. – Он подложил руку под голову, лёг удобнее и уставился куда-то поверх экрана. – Но это тяжело. Ты абсолютно готов к любви, но при этом точно знаешь, что у тебя никогда её не будет. – Алекс нацепил на лицо неизменную улыбку и взглянул на меня: – Лучше не думать об этом совсем!

Но я думала.

Не планировала, что однажды в моей жизни случится Мика. Что мы встретимся, что он понравится мне, что я буду вспоминать наши разговоры, представлять нас вместе, думать о нём…

– Давай лучше поговорим о тебе. Значит, этот финн тебе нравится?

– Не то чтобы нравится… – Кашлянула я.

– Умоляю тебя.

Мы рассмеялись.

Смех в компании друга – лекарство. Причём, неважно, над чем вы смеётесь – над своими радостями или печалями. Он даёт выход эмоциям, и потому исцеляет.

Мне реально стало намного легче, чем за минуту до этого.

Алекс сел, положил Рональда обратно в клетку и внимательно посмотрел на меня.

– Красивые парни – как места на парковке. Лучшие всегда заняты, а те, что остались – только для инвалидов.

Я покатилась со смеху.

– О чём ты? – Спросила, держась за живот.

– Думаю, нужно брать его теплёньким. Пока никто другой не позарился.

– Что ты. – Я успокоилась и села. – Я так не могу. Я вообще ни о чём таком даже не думала.

– Ты не можешь подойти к парню первой?

– Нет!

– Боже, что за предрассудки? – Алекс наморщил нос.

– Я не хочу навязываться.

– Фу, Романова, ты так отстала от жизни!

– Если бы я была ему интересна, он бы сам нашёл повод увидеться.

– Да парню тупо некогда. Он только переехал, задал документы в новую школу, а там на него свалилась куча головняков, плюс скоро экзамены! Думаешь, легко переезжать на новое место в конце учебного года, а?

Об этом я, если честно, не думала.

– И всё равно мне неловко подкатывать к нему первой.

Алекс упал на подушку и заржал.

– Что? – Непонимающе нахмурилась я, глядя, как он корчится и заливается смехом. – Да что такое?!

– Подкатывать. – Просипел друг, продолжая хохотать.

– Ну тебя. – Отвернулась я.

И не удержалась – тоже начала смеяться.

Мы ржали до слёз. Потом немного успокаивались, смотрели друг на друга и снова падали со смеху.

– Прекрати! – Просила я.

Но Алекс так забавно прихрюкивал, что у меня не было шансов прийти в себя.

Когда мы, наконец, устали до изнеможения и больше не могли выдавить из себя ни капли смеха, он стянул с лица маску, бросил её куда-то в сторону, а затем посмотрел на меня.

– Ну, как?

– Ты помолодел. – Съязвила я.

– Точно?

– Да. А ещё у тебя проклёвывается сексуальная бородка.

– Клочками. – Недовольно поморщился друг и почесал подбородок. – Здесь и над губой. Интересно, сколько мне ещё ждать до появления полноценной растительности?

– Не торопись, в твоём возрасте это норма.

– А ещё она рыжая.

– Разве не у всех блондинов так?

– Не знаю.

– Смотрится мило. – Призналась я.

– Я чувствую, как ты хочешь заржать. – Прищурился Алекс. – Вот, смотри, уголок рта дёргается.

– Спроси у своих подписчиц, они подтвердят.

– Ха-ха. – Он взбил подушку и рухнул на неё. Поёрзал и снова взглянул на меня. – Знаешь, какую книгу я сейчас читаю?

– И какую же?

– О пересадке сердца.

– Перешёл на нон-фикшн?

– Нет, это что-то вроде мистического романа. Девушке пересадили чужое сердце, и ей кажется, что владелица этого сердца пытается что-то ей сказать.

– Жуть!

Он улыбнулся.

– А как ты думаешь, Анна, любовь живёт у нас в сердце или где-то ещё? Может, в мозге?

– У тебя она живёт в желудке. – Улыбнулась я.

– Потому, что люблю пожрать?

– Точно.

Мне снова не удалось удержаться от смеха.

– Я сейчас буду дочитывать книгу и точно узнаю ответ на этот вопрос, а ты отправляйся спать. – Подмигнул Алекс.

Я бросила взгляд на часы.

«Ого, уже полночь!»

– Хорошо.

– Целоваться не будем. – Театрально вздохнул Алекс. – Ты теперь влюблена в другого.

– Я не влюблена. – Буркнула я.

– Спокойной ночи, влюблённая Анна. – Издевательски улыбнулся он и послал мне воздушный поцелуй.

– Спокойной ночи, Король Рыжебород. – Ехидно улыбнулась я и чмокнула экран.

Соединение оборвалось, и я уставилась в тёмный потолок.

Глава 28

12 АПРЕЛЯ

Это случилось после обеда, как раз по окончании нашего дневного чата с ребятами. Что-то промелькнуло за окном, и через секунду я поняла, что это Мика промчался по дороге на велосипеде. Его волосы были густо взбиты ветром, руки напряжены, а за спиной болталась сумка – он пролетел мимо, даже не взглянув в сторону нашего дома.

Нельзя заставить кого-то интересоваться тобой. И я тоже не могла никак повлиять на желание Мики увидеться. Если он не приходил, значит, ему это было не интересно. Точка.

Заставив себя принять эту мысль, я отъехала от окна.

Взяла учебник химии, попробовала почитать. «Мика». Порылась в соцсетях. «Мика». Соорудила себе бутерброд из авокадо и творожного сыра. «Мика». Легла на кровать и закрыла глаза. «Мика, Мика, Мика!»

А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

Уж не знаю, нормально ли для семнадцатилетней девчонки так зацикливаться на мыслях о привлекательном парне, но для девчонки, которая передвигалась на инвалидном кресле, это точно было губительно.

И, конечно же, я ничего не могла с собой поделать.

А когда к дому соседей подкатил грузовик транспортной компании, мне стало еще труднее усидеть на месте – какая ирония, ха-ха.

Я прильнула к окну, ожидая, что будет дальше. Встречать курьера вышел сам Мика – даже куртку не накинул. Поздоровался, расписался. Водитель открыл дверцы грузовика и стал подавать парню коробки.

Закатав рукава рубашки, из-под которой виднелась очередная футболка с ярким принтом, Мика принялся таскать их к двери. Ставил друг на друга под окном и возвращался за следующими.

«Вот же, Анна, это отличный повод, иди» – подкинул идею мне мозг.

Примерно посчитав, сколько времени Мике понадобится, чтобы стаскать все коробки в дом, я решила, что мне этого хватит, и бросилась в коридор:

– Дрисс!

Мой верный рыцарь тут же сорвался с лежака и остановился у ног.

– Мы идём гулять.

Пёс закружился вихрем, нетерпеливо заныл. Бедняге пришлось ждать, пока я оденусь и причешусь. Едва я отворила дверь, как он пулей сиганул вниз со ступеней и помчался проверять, кто приехал к соседям.

Мне же пришлось труднее: во-первых, перепрыгнув через порожек, я переборщила с разгоном и чуть не скатилась вниз с веранды по лестнице, во-вторых, ветер безжалостно налетел на мою причёску и моментально превратил её в бесформенное гнездо.

Грузовик как раз отъезжал от дома Ярвиненов, поэтому курьеру крупно повезло не столкнуться с Дриссом. Мика же отреагировал на его появление на своём участке громким возгласом:

– Это ты, дружище? Рад тебя видеть!

Насколько я могла видеть из-за упавших на лицо прядей: они действительно обнялись как старые друзья.

Приведя причёску в порядок (сильно сказано), я прикрыла дверь и повернулась. Конечно же, Мика смотрел на меня.

Надеюсь, я неплохо сыграла удивление при виде его. Неловко махнула рукой и крикнула:

– О, привет! Прости, что пёс опять перемахнул на вашу территорию.

Дрисс уже кружил вокруг, обнюхивая коробки.

– Ты распустила волосы. – Сказал Мика вместо приветствия.

Что?

Это запрещённый приём. Игра против правил! Нельзя говорить девушке такое вместо банального «привет» (если только не собираешься очаровать её).

Как вообще отвечать на такое? Если это был вопрос, разумеется.

– А, да… – Пробормотала я, стараясь усмирить шевелюру. – Сегодня без заколок…

Что. Ты. Мелешь?

Мне хотелось сгореть со стыда.

– Подожди. – Дал мне знак Мика.

Он забежал в дом, Дрисс – за ним. Пёс мало что знал об этикете, поэтому не озаботился наличием приглашения, просто скользнул в дом вслед за парнем. Я не знала, сколько мне их ждать, поэтому просто внимательно наблюдала за входом, яростно отбиваясь от порывов весеннего ветра, кутаясь в воротник куртки, и не понимая, почему же здесь так холодно, если солнце уже щедро льёт свой свет на землю.

– Уже иду! – С этими словами Мика (теперь уже в куртке, правда расстегнутой) выбежал из дверей вместе с моим псом, и они оба направились ко мне.

На этот раз парень вышел на дорогу и решил войти через калитку, согласно правилам приличий. Исходя из законов логики мой лоботряс Дрисс должен был помчаться по улице, куда глаза глядят, едва оказался вместе с Микой за забором, но, на удивление, он деловито вышагивал рядом с ним. Калитка открылась, они вошли и направились ко мне.

Точно так же, как на клумбе рядом с оградой из земли пробивались нежные стебли растений, внутри меня росло что-то необъяснимое. Я чувствовала, как сердце начинало биться быстрее, и меня это очень беспокоило. Возможно, такое бывает всегда, когда ощущаешь что-то впервые.

Наверное, каждый подросток мечтает однажды испытать что-то подобное тому, что описывается в книгах. Я любовь имею в виду. Но одно дело, когда чувства заперты между страницами книг, а другое – когда они разрывают тебя изнутри. Конечно, это что-то необыкновенное, даже волшебное, но это, чёрт подери, пугает тебя не на шутку!

– Тебе так гораздо лучше. – На лице Мики расцвела его фирменная улыбка. – В смысле, если вообще может быть лучше.

Он рассмеялся так искренне, что я уверилась в мысли: парень совсем не волнуется. Это могло значить только одно: я не так, чтобы уж очень ему нравилась.

– Спасибо. – Смутилась я.

Чем ближе он подходил, тем жарче мне становилось. Так, будто бы Мика был солнцем.

– Как дела? – Улыбнулся он, (щурясь так, будто солнцем была я, и ему больно было на меня смотреть).

Всё понятно – ветер дул ему в лицо. Ох, уж эти вёсны в Сампо, такие «щедрые» на тепло.

– Всё хорошо. – Ответила я. «О чём бы поговорить ещё? О чём?» – Привезли твои вещи? – Кивнула в сторону коробок, сложенных возле двери соседского дома.

– Ага. Пойдём, покажу.

Я бы согласилась, потому что уже и так была во власти его чар, но Мика не стал дожидаться моего ответа: быстро вспорхнул по ступеням, обошёл меня, привычно взялся за ручки, развернул коляску – мгновение! И я уже была внизу. Он покатил меня к своему дому, и Дрисс дёрнул за нами.

Вот так вот – легко и просто. Будто мы были сто лет знакомы и прогулки были для нас обычным делом.

– Где же она? – Остановив меня у двери своего дома, Мика принялся вскрывать коробки канцелярским ножом.

Внутри были книги. Много книг. И огромное количество комиксов, названий некоторых из них я никогда даже не слышала: «Death Note», «Геройская академия», «Истории монстров», «Стальной алхимик», «Академия Амбрелла», «Атака на титанов».

– Ничего себе. – Произнесла я, склонившись над коробкой, полной разных изданий «Рика и Морти». – Они всегда такие… веселые. И яркие. О! «Возвращение Темного Рыцаря».

– Было дело. – Хмыкнул Мика, продолжая рыться в других коробках.

– «История России в комиксах»? – Удивилась я, вынув наугад издание из следующей коробки.

– Даже не спрашивай.

– Я и не собиралась.

– Любопытство – страшное дело.

– «Очень странные дела»[3]3
  «Очень странные дела» – англ. “Stranger Things”, американский научно-фантастический сериал, созданный братьями Даффер для стримингового сервиса Netflix.


[Закрыть], – прочитала я на одном из корешков.

– Очень увлекательно. – Отозвался Мика.

– «Время приключений»[4]4
  «Время приключений» – англ. «Adventure Time» – мультипликационный сериал о приключениях мальчика и его пса в постапокалиптическом мире, созданный П. Уордом для Cartoon Network.


[Закрыть].

– У меня постельное белье с героями этой истории.

Я подняла на него взгляд.

– Серьёзно?

– Абсолютно. – Неловко посмотрел на меня парень.

Этот взгляд – как выдернутая чека у гранаты, а он даже не подозревал об этом. Продолжал смотреть и смотреть, вгоняя меня в краску. Может, именно поэтому я ляпнула:

– А у меня постельное с божьими коровками.

– Почему? – Мика моментально потерял интерес к коробкам.

– Не скажу. – Я отвела глаза.

Мне стало смешно.

– Я чувствую, за этим кроется какая-то тайна. – Он сложил руки на груди. – Так почему божьи коровки, Анна? – Посмеиваясь, потребовал парень.

– «Леди Баг и Супер Кот»[5]5
  «Леди Баг и Супер Кот» в рус переводе – французско-корейский мультсериал «Miraculous» про двух подростков-супергероев производства Zagtoon и Method Animation.


[Закрыть]. – Тихо ответила я.

– Это ещё кто такие? – Нахмурился он.

– Мультсериал для девочек.

– Серьёзно? – Мика распахнул свои невозможно красивые глаза.

Какой же это цвет? Жжёный мёд, шоколад, ореховый?

– Мне было тринадцать! – Попыталась оправдаться я.

– Ладно, мы все не без греха. Расслабься! – Он подошёл и по-приятельски ударил меня по плечу. – Где-то среди всего этого барахла у меня есть коробка с коллекцией манги для девочек.

– Реально?

Я пихнула его локтем в бедро и нечаянно обнаружила наличие крепких мышц под тканью синих джинсов. Похоже, это смутило меня больше, чем его мой удар.

– Мне было тринадцать! – Рассмеялся парень. – И она действительно увлекательная.

– Так, значит, тебе нравятся комиксы. – Констатировала я.

Как будто не знала этого до сегодняшнего дня.

– В них основная смысловая нагрузка ложится на рисунок. – Объяснил Мика. – А я люблю рисовать. Мне тоже нравится выражать эмоции людей через мимику и «говорящие» позы.

– Ты рисуешь?!

Он кивнул, не отрывая от меня взгляда. Такой длительный контакт глазами вызывал неловкость – это ещё мягко говоря.

– Немного. Собственно говоря, это я и собирался тебе показать.