Текст книги "Сломанная Королева. Долина Теней. Часть III"

Глава 27

Холодный рассвет озарил слабым серым светом тихий город. Дома встретили его закрытыми ставнями и гробовым молчанием. На некоторых лавках окна были забиты досками. После коронации многие из них закрылись, а быстро портящийся товар потихоньку за символическую плату раздавали соседям, если успели его спасти от разбойников.

С приходом новой власти город замер в надежде на скорое освобождение. По улицам начали гулять россказни о первых жертвах военного режима. Некоторые смельчаки решили наплевать на комендантский час и поплатились за это здоровьем, а особо настырные и жизнью. Хотя вооруженные отряды особо не лезли к мирному населению, многие ждали нового похода, а с ним и наживу и развлечения.

Дом приемов не спал. Уже с середины ночи замок гудел от выкрикиваемых приказов и брани. Лис добыл пять крепких телег, на которые загрузили провиант и оружие. Разбойники пытались запихать на них и личные вещи, но каждый раз получали втык от Дрейка, который удивительным образом умудрялся появляться везде и все держать под контролем, или от его ближайших помощников. Именно его банде предстояло сохранить целостность армии по мере возможности. В помощь Дрейку в отсутствии Ханта пришел Крон со своими людьми. Бородач ждал Ворана и поначалу рявкал на помощника по поводу и без. Однако ближе к рассвету стало понятно, Крон нашел свой подход к неорганизованным разбойникам и весьма умело и быстро тушил споры и возвращал в порядок разбежавшиеся ряды «бойцов». От Ханта же вестей не было. С ним договорились встретиться на границе королевств на второй день похода, и все надеялись, что именно так все и произойдет.

Изъятых королевских лошадей впрягли в добытые телеги, оставив свободных животных для предводителей и королевы. Лис проверял подпруги по несколько раз, памятуя о конокрадском прошлом некоторых подельников. Все были увлечены общей идеей и походом, однако в каждом то и дело просыпались мелочные желания забрать свое здесь и сейчас. Глубоко в душе Лис удивлялся, как они продержались вместе до сих пор, и не сильно верил в успех кампании. Однако пропустить самое громкое событие в теневой жизни Долины не мог. В конце концов, тихонько улизнуть можно в любой момент, как только почувствуешь неладное. Этим искусством Лис и его люди владели виртуозно.

Ранним утром Ворана можно было увидеть везде и нигде. Он беспощадно прекращал малейшие споры, раскидывая обе стороны по углам, резко отдавал приказы и собачился с Дрейком по организации перехода из одного королевства в другое и то и дело дергал Лиса по несущественным вопросам. Громила не мог сосредоточиться ни на чем и готов был делать все что угодно, лишь бы не пересекаться с Хейл. Вместе с тем взглядом он следил за каждым ее движением.

Девушка, как привидение, ходила по замку и двору, рассматривая приготовления. Свои немногочисленные вещи она собрала в небольшой заплечный мешок, добытый неизвестно где Лисом специально для нее. Хейл с сожалением обошла гардеробную еще раз. Она бы с удовольствием взяла с собой платья, костюмы для верховой езды и вон те атласные туфельки с жемчужинкой на маленьком бантике. Однако ее ждала вовсе не увеселительная прогулка с пикником на холме, а захват собственного родного дома. Хейл передернуло от воспоминаний, как она этот самый дом покидала, девушка быстро взяла все необходимое и навсегда распрощалась с покоями Дома приемов. Она закрыла дверь в свое замужнее прошлое, и ее уже ждало захватывающее настоящее.

К шести утра все было готово. Каким-то чудом Дрейк вместе с Кроном и Вораном усмирили толпу разнокалиберных разбойников и объединили их одной целью. Телеги были заполнены поклажей, включая теплые пледы и одеяла, которые нашлись в замке. Лис позаботился и об этом, все-таки до королевского двора Хвойного Бора было пять дней пути, а конец осени прибыл в Долину на гребне крепкого северного ветра. Кони фыркали и нетерпеливо били копытами землю, ожидая своих седоков. Быстрый осмотр замка, приказы оставшимся по поддержанию нужного настроения в городе на случай отступления армии, и вот уже все начинают нервничать вместе с животными. Последней из замка вышла Хейл.

Королева гордо прошествовала к своей гнедой любимице и с помощью Крона быстро устроилась в седле. Когда-то давно она настояла обучаться езде не только, как «пристало даме из высшего общества», и сейчас это очень пригодилось, так как поблажек ей никто и не подумал давать. Девушка аккуратно подъехала к Ворану и встала рядом. Она боялась разбойника больше остальных, но вместе с тем только в его обществе она чувствовала себя наиболее защищенной. От неожиданности громила слегка рванул поводья, обескуражив своего вороного коня, но быстро собрался и громко скомандовал выступать.

В пелене сереющего рассвета из ворот Дома приемов потянулась вооруженная вереница самых отчаянных банд Долины. Не страшась быть пойманными, они открыто вышли на тракт по направлению к королевству Хвойный Бор, и только возмущенные собаки сонных домов провожали их срывающимся на вой лаем. Тяжелой поступью мужчины покидали неожиданно завоеванные земли, впервые объединившись в армию. Мало кто из них помнил свою жизнь по законам того или иного короля. Им давно уже был указом лишь меч главаря, да и то пока они сами соглашались его слушаться. Они забыли, как это доверять человеку, которого впервые видишь, только потому что он в твоем отряде. Отвыкли от высшей власти, которой нужно подчиняться, а не обчищать на тракте. Никто из них не чувствовал себя в безопасности ни одной минуты своего теневого существования, постоянно ждали подвоха и предательства даже внутри родной банды. Однако встав плечом к плечу под предводительством Хейл, в разбойниках вдруг начали просыпаться утраченные чувства. Они не отдавали себе в этом отчета, и все же подспудно становились одним целым со своими братьями по оружию, понимали, если действовать слаженно, то наверняка смогут победить любого на своем пути. Им в принципе не нужны были земли и королевства, но сама мысль превратиться из ничто во властителей Долины грела их сильнее алчного пожара в сердцах. Разбойники почуяли невероятный шанс, дарованный странной девчонкой с очень жестким взглядом и подчиняющим себе голосом, и собирались использовать его по полной программе.

День лениво разгорался, обещая остаться промозглым и пасмурным. Деревья с обеих сторон тракта тяжело кренились под порывами отнюдь не ласкового ветра и сбрасывали свои разноцветные одежды. Казалось, они были опечалены своей неожиданной наготой и старались ветвями прикрыть открытые участки коры. В перелесках же разлилась настороженная тишина. Ни звука не доносилось из ближайших к тракту деревень, будто они разом вымерли. Хейл обеспокоенно посмотрела на Ворана, ехавшего немного впереди нее. Громила погрузился в свои мысли и не заметил взволнованного взгляда спутницы. Девушка завертела головой в поисках участливого лица и поймала взгляд Крона. Тот аккуратно подъехал ближе и вопросительно кивнул.

– Где все? – тихо спросила королева.

– Боятся, наверно, – просто ответил Крон. – Дрейк успел навести шороху по всем Тенистым Низинам, вот и сидят по домам.

– Но они же живы? – взвился голос девушки.

Панические нотки в тоне Хейл заставили очнуться Ворана. Он резко обернулся и был неприятно удивлен беседующей парочкой.

– Конечно, – усмехнулся вор, – вряд ли наши начали зазря вырезать деревни. Не беспокойтесь, Ваше Величество, местное население в безопасности.

– Сильно сомневаюсь, Крон, – королева запнулась и подъехала чуть ближе к собеседнику, – я не хочу лишних жертв. Знаю, что избежать их все равно не удастся, но мы нападаем, прежде всего, на королевские дворы, а не на население.

– Самой собой! Мы лишь немного пощипаем совсем уж разжиревших собственников, – заверил королеву Крон и послал ей свою самую очаровательную улыбку.

Воран не слышал разговора, но поведение подельника его взбесило. Он немного затормозил коня и подождал, пока эти двое поравняются с ним.

– Скоро начнет темнеть, нужно место для ночлега, – грубо оборвал он разговор. – Крон, возьми Лиса, и найдите наши ближайшие укрытия.

Разбойник кивнул и, подмигнув девушке, развернул лошадь.

– Мы разговаривали, – холодно заметила Хейл.

– И что? – грубо отреагировал Воран.

– Ты мог бы подождать с приказом.

– Вечер не будет ждать, пока ты наболтаешься о всяких пустяках, – осадил ее громила и сжал поводья в кулаках.

– Вообще-то мы… – Хейл задохнулась от возмущения.

Да как он смеет, так с ней разговаривать?

– И что же вы? Ворковали голубками? – усмехнулся Воран, хотя в душе ему было совершенно не до смеха.

– Ничего. Это уже не важно, – плюнула в него словами королева и отъехала поодаль.

Громила глухо зарычал. Как же его раздражала эта мелкая пигалица, возомнившая себя властительницей мира! Он украдкой посмотрел на девушку, та выпрямилась и устремила взгляд вперед, мыслями уйдя в недоступное для Ворана место. Ее плащ развевался на ветру, открывая опоясывающие тонкую талию ножны с тяжелым мечом. Руки спокойно лежали на седле, работали лишь изящные кисти, управляя лошадью еле заметными движениями. Казалось, животное подчиняется мысленной воли своей хозяйки и точно угадывало ее желания по скорости и направлению. Длинные темные волосы были убраны в толстую косу, змеившуюся по спине королевы. Воран залюбовался статью молодой девушки, такой хрупкой и такой сильной и несгибаемой одновременно.

Осень шуршала листьями, а по тракту стучали сотни подуставших ног. Поход начался спокойно, но никто из его участников даже представить себе не мог, к чему он приведет.

Глава 28

После разговора с Хейл душа Ханта ликовала. У него был четкий приказ с понятными действиями. Дрейк и Воран, конечно, сразу же восприняли все в штыки, хотя бывший капитан отступать был не намерен. Все-таки военная выправка была ему гораздо ближе вольной жизни вне закона.

Со времени побега из тюрьмы он стал медлительным и сомневающимся, хотя встал во главе довольно крупной банды. Каждый шаг Хант тщательно вымерял и искал подсказки у ближайших «друзей». Ему не хватало точного устава с расписанными действиями в различных случаях. На теневой стороне бывший капитан растерялся. Никто не собирался его учить, как жить и что делать. Впервые ему предоставили полный доступ ко всему, чего душа пожелает. Только вот как раз этого Хант и не знал. Он был прекрасным исполнителем чужой воли, выучился управлять, но опять же только в рамках своего звания, знал границы и правила общения с королевскими особами и их гостями, чтобы порой их нарушать и позволять царственным отпрыскам чуть больше дозволенного их гувернантками.

Сколько себя помнил, Хант жил по правилам сначала своего отца, потом военной школы. Он скалился и порой высказывался против такого положения вещей, однако восстать по-настоящему ему не хватало духа. Гораздо позже, будучи уже уважаемым капитаном гвардии с орденами и знаками почета, он увидел маленькую Мариэль, играющую в саду вместе с дочерью его короля. Разница между девочками была колоссальной. Примерная, тихая и опрятная Аманда едва поспевала за торнадо неукротимой силы по имени Мариэль. Малютка была веселой и непосредственной, иногда даже чересчур для настоящей принцессы. Ее любопытство было неутолимым, жажду знаний не останавливали ни правила, ни этикет, ни даже грязь после дождя. Мариэль слышала надрывающихся нянек и фрейлин только, когда ей это было нужно, в остальное же время была к ним глуха. Такой принцесса стала после смерти матери, и даже правильная подруга Аманда не могла на нее повлиять. Хант был заворожен ее энергией, бесстрашием и проявление своей природы. Капитан в глубине души завидовал принцессе, не в силах самому поменять собственную жизнь. Он злился, при этом начал потакать всем капризам гостьи, сражаясь с ней на деревянных мечах и незаметно подсаживал, когда та желала залезть на дерево. В тайне он надеялся, что ее поймают, серьезно отчитают, и больше эта странная девочка не будет смущать его сердце несбыточными мечтами.

Будучи на службе много лет, Хант лишь однажды лично столкнулся с бандами тракта. Однако этой встречи было достаточно, чтобы сдвинуть его сознание. Они перевозили драгоценные подарки из своего королевства в соседнее, и именно Ханту поручили охранять бесценный дар. Они ехали днем, в самое, казалось бы, безопасное время, и им все равно не повезло. Стремительный налет и неоспоримое преимущество в силе – королевские гвардейцы успели задеть всего несколько человек, прежде чем их обезоружили. Хант сопротивлялся до последнего и за свою ретивость оказался на волосок от смерти.

– Мы все равно заберем все ценное, не волнуйся так, – усмехнулся тогда грозный бородач, глава налетевшей шайки.

– Вам здесь ничего не принадлежит, – процедил сквозь зубы Хант, пытаясь освободить руки от пут, – убирайтесь и оставьте тракт в покое.

– Как дерзко, капитан.

Бородач кончиком меча поддел подбородок пленника и насмешливо посмотрел ему в глаза.

– Ты знаешь только то, что тебе вбили в голову, деревянный солдатик, ты даже не представляешь, что такое жизнь.

Меч соскользнул и оставил красную полосу на горле капитана. Хант вздрогнул от резкой боли и замер. Он не боялся умереть, а вот слова разбойника прозвучали для него, словно смертный приговор.

– Забирайте все! – крикнул бородач. – Кто шевельнется, быстро преставится, – махнул он мечом на связанных гвардейцев и королевского посланника.

Мужчины благоразумно молча дали себя обокрасть. Королю же представили отчет о невероятно опасной и многочисленной банде, которая неожиданно появилась на тракте, и совладать с которой они были не в силах. Много позже при случайной встрече в лесу Хант кивнет старому знакомому, а Дрейк удивленно усмехнется.

Хант и правда не знал жизни, только устав и правила. И это его в корне не устраивало, его давило чувство, будто он упускал что-то очень важное, делая изо дня в день одно и то же без перерыва. Представления о свободе у капитана были примерно такие же, как и о «настоящей» жизни. И однажды, когда король, будучи загруженный делами, отчитал его за незначительную оплошность, Хант взорвался. Не было никакого плана, продуманных путей отхода, понятия, как жить после, было только желание доказать другим, как сильно они ошиблись в капитане. Желание подпитывалось злобой за все унижения при «дрессировке» бойца королевской гвардии и завистью к тем, кому никакие законы не писаны. Вскрыть казну оказалось просто. Ханту доверяли и пропускали везде, куда он хотел пройти, без всякой задней мысли. Запросы капитана были скромные, поэтому и вынести добычу не составило труда. Даже из замка и города новоявленный грабитель выбрался легко и быстро. А потом Хант потерялся…

Капитан никогда не действовал от сердца, а только по или вопреки чьей-то воли. Он никогда не изучал, как действовать ночью в лесу с мешком награбленного золота. Сердце замирало от страха быть пойманным и обесчещенный на глазах сослуживцев. Ему казалось, вокруг совершенно незнакомые земли с подозрительными людьми, а каждый шорох – это шаги погони за ним. Ночь Хант пережил тяжело и впоследствии плохо ее помнил. Поймали его действительно быстро, слишком нелепыми были его попытки спрятаться, хотя часть добычи он все же сумел скрыть. Его обвинили в измене королевской короне, о золоте даже не вспомнили. Ханта лишили всех званий и регалий, отобрали имущество и посадили в темницу, где ему предстояло гнить достаточно долго, чтобы начать мечтать о казни. Бывший капитан просидел в тюрьме неделю, а потом исчез. Ему удалось подкупить одного охранника, своего бывшего товарища по оружию, и выбраться на свободу. Обратного пути не было, и Хант начал учиться жить в теневом мире.

Легче не становилось. Даже когда появилась своя банда и стали понятны основные заповеди бандитов, Хант чувствовал себя чужим в этом странном сообществе. Внешне он поддерживал репутацию искусного воина, ученого предводителя и знатока военных приемов, а в душе трясся на каждой вылазке, скрывался от знакомых гвардейцев, даже в ущерб всей банде и мечтал вернуться в упорядоченное и спокойное существование. И вот он встретил Хейл, ту девочку, которая разожгла в нем огонь непослушания, и которая теперь вновь подарила радость служить настоящей королевской крови. Хант проникался к ней все больше и больше, хотя поначалу не принял всерьез. Теперь же вполне готов был отдать жизнь за новую королеву, лишь бы оставаться ее верным слугой.

В свой единоличный поход Хант взял небольшой отряд из проверенных людей. До границы королевств они добрались быстро и без проблем. Головорезы Дрейка серьезно напугали людей Тенистых Низин, и те даже носа на улицу боялись показывать.

Постепенно дневной свет мерк, а тракт погружался в тревожную тень. По обеим сторонам дороги начали вырастать могучие ели и высокие сосны с колючей шарообразной шапкой где-то у самого неба. Здесь осень, будто, еще не наступила. Лишь убегающие в стороны тропы, рыжеющие от мягких иголок лиственниц, выдавали истинный сезон. Лес в королевстве Хвойный Бор тщательно охраняли и вырубали ровно те деревья, на месте которых будет стоять дом. Отдельных деревушек не существовало, были лишь скопления домов по всему лесу, а несколько крупных городов строились вокруг особенно старых деревьев, которые никто не смел трогать.

Разбойники почувствовали себя как дома. Среди летучего отряда было несколько местных бандитов, которые при подготовке похода набросали план по освоению территории. Хант предупредил – никакого запугивания. Страх сейчас был их врагом, нежели союзников, ибо лишняя паника могла поднять много шума. Бывший капитан решил запустить любопытный слух про Тенистые Низины. Кто же не любит посудачить о соседях, тем более, когда тем не везет? Слух заключался в следующем: на королевскую семью действительно напали и даже умудрились спалить дворец, однако король не погиб. Наоборот, он был настолько зол на свою охрану, когда та проворонила захват его дома, что выгнал всех до единого вон из королевства. И вот теперь несчастные ободранные гвардейцы вынуждены отправиться в путь по тракту в поисках убежища и возможной новой службы. От себя бандиты напридумывали еще несколько скабрезных деталей о женской половине королевской семьи и ее личной охране, а также о том, как выглядел король при нападении. Идею одобрил весь Совет, а Лис с Кроном хохотали от души и накидывали все новые подробности нападения. С тем бандиты на рассвете и выехали в Хвойный Бор.

Не теряя ни минуты, уже на границе группы по два-три человека постепенно отделялись от общего отряда и растворялись в зелено-игольчатой дымке молчаливого леса. Самому же Ханту и его двум подельникам предстояло подойти, как можно ближе к престольному городу, чтобы слух наверняка дошел до двора. Путники спешили, но держались свободно и приветливо кивали местным жителям. Их даже приглашали отдохнуть и отведать свежего молока с хлебом за рассказ о делах большого мира. Разбойники охотно принимали угощение и после нескольких незначительных фраз рассказывали свою байку про Тенистые Низины. Все происходило настолько непринужденно, что никто даже подумать не мог об обмане. Весь отряд Ханта нарочно оставил в Доме приемов свое основное оружие, взяв только несколько незаметных кортиков на человека. За плечами у каждого был мешок с личными вещами и съестными припасами, а одежда была самая не запоминающаяся, немного пыльная и потертая от времени «в пути». Разбойники искренне представлялись путешественниками под своими именами и рассказывали о своих королевствах. Они были неизвестные мелкие воры, которых никто никогда не видел в лицо, и бояться им было абсолютно нечего, от того они становились просто незаменимыми. Местные жители беспокойно предупреждали их о бандах, шныряющих по тракту, и предлагали переночевать, если необходимо. Добродушная забота вызывала лишь смех, хотя, словно искусные актеры, они сохраняли лицо и благодарили за прием и предложения.

За день отряду удалось надежно укоренить слух на просторах Хвойного Бора. Ночь они провели в лесах в самых глухих его местах, кому-то даже повезло набрести на сколоченную спрятанную хижину – укрытие путников вне закона. На следующий день, осторожно обходя те дома, в которых их уже видели, бандиты начали собираться на тракте у границы. Хант с нетерпением ждал встречи с армией, а точнее с королевой. Он жаждал доложить, что ее приказание выполнено в полной мере и проход Ее Величеству обеспечен самый безопасный и спокойный. Бывший капитан желал выслужиться и получить забытое чувство удовлетворения от похвалы высших людей Долины.