Книга: Евклидово окно. История геометрии от параллельных прямых до гиперпространства - Леонард Млодинов

ок, авторская манера - дело вкуса, но "эталон научного нон-фикшина"... какой научный, когда даже нон-фикшин очень условный: байки выдаются за факты, на жизнеописания и исторический контекст отведено в разы больше текста, чем на суть математических открытий, понятий и терминов, да и те выданы в вольных интерпретациях. непонятно, на кого книга рассчитана: для новичка - витиевато, для того, кто уже что-то знает - примитивно, и для того и для другого - слишком много сбивчивого трепа и малоинформативно.

кое-что дельное в этой книге есть, но мне, читая науч-поп, все-таки хочется сосредотачиваться на новых для меня или подзабытых фактах и идеях, а не перепроверять каждый абзац прочитанного.

p.s. камаевская обложка отличная:) и трогательны геометрические фигуры вместо звездочек (тех, которыми текст разделяют)

Рассказывая истории о Евклиде, Аристотеле, Максвелле, Гауссе, Эйнштейне и ещё многих других, Млодинов не пытается конкурировать с энциклопедией в перечислении максимально большого количества цифр и дат, он выбирает ключевые моменты разработок знаменитых учёных. Ключевые – не значит самые знаменитые. «Пифагоровы штаны», «Бутылка Клейна», «Демоны Максвелла», - это всё примелькавшиеся, но не поворотные моменты. Эйнштейн среди прочего вычислил орбиту Меркурия, Аристотель предложил делить мир на климатические зоны, а Клиффорд не зря воевал с ньютоновской механикой. Жизнь Пифагора и вовсе напоминала жизнь Иисуса Христа: считалось, что он был сыном божьим, умел ходить по воде и восставать из мёртвых.

Язык повествования просто прекрасен, Млодинов не только доступно объясняет, но и отлично шутит и позволяет себе некоторые вольности (такие, как фразы «диванным овощам на радость»). Вместо безликих латинских букв он называет катеты Алексеем и Николаем («Удивительное совпадение: именно так зовут двоих сыновей автора книги»). Приводит забавный пример из жизни сыновей, чтобы подытожить «физика во многом смахивает на четвертый класс школы», развивая мысль в интереснейшем направлении. Наверное, это единственная книга по геометрии, от чтения которой невозможно оторваться. Евклид когда-то открыл всем окно в геометрию. А кое-кому сейчас – Леонард Млодинов. Браво!

«Когда Риману исполнилось девятнадцать, директор его гимназии <...> дал ему кое-что занимательное – книгу Адриена Мари Лежандра «Theorie des nombres» («Теория чисел»), что математически эквивалентно выдаче юному Риману штанги для установления мирового рекорда по жиму от груди стоя. Штанга эта весила 859 страниц – обширных, плотных, набитых от края до края абстрактной теорией. Грыжа гарантирована: лишь чемпион мог бы справиться с таким весом – при этом обильно потея и кряхтя. Для Римана же эта книга оказалась суперлегким весом, судя по всему, – захватывающим чтением, не требующим никакой сосредоточенности. Он вернул том через шесть дней с комментарием вроде: «Приятно было почитать». Через несколько месяцев Риман сдал экзамен по содержанию книги – с отличным результатом. Позднее Георг внесет свой фундаментальный вклад в теорию чисел».

Ну, а так что сказать... Я поняла, что у меня абстрактное пространственное воображение не развито абсолютно. Как только автор стал писать про неевклидову геометрию, я перестала что-либо понимать. Он, правда, пытается абстрактные вещи объяснять на конкретных примерах (типа, что будет, если человек плюнет на бегу), но мне это тоже не помогло как-то. А уж относительно физики-математики нового времени я из книги усвоила только то, что новейшая теория, которая претендует все объяснить (но еще этого не сделала), это теория струн, а струны состоят из ничего, т.к. материи в себе не имеют. Отсюда мораль: все есть пустота и волнение дхарм, привет буддистам, которые до того же докумекали 2 тыщи лет назад без всякой физики и математики ))) Но Млодинов об этом, видимо, не знает.

В общем нет, не понравилась мне эта книга. Не в моем вкусе такая "популярная наука".

У нее пять главных героев — Евклид, Декарт, Гаусс, Эйнштейн и Виттен. Им соответствуют пять геометрических революций — рождение доказательства, изобретение координат, описание искривленного пространства, открытие причин этого искривления и, наконец, предположение о том, что пространство — вовсе не то, чем оно является, а является оно, похоже, всем, чем можно только вообразить. В последнем случае речь идет о струнной и бранной теориях, в непонимании которых физики, математики и геометры дружно признаются друг другу. Кажется, было бы чем гордиться, но если вспомнить, что все аксиомы и теоремы Евклида было окончательно прояснены только в двадцатом веке, удивляешься другому: как они, черт побери, делают это?

Как Евклид вдруг перешел от тысячелетней практики египетских землемеров к абстрактной универсальности прямых и точек? Как Декарт додумался до алгебраического представления геометрии и до графиков? Как Пуанкаре пришло в голову провести через одну точку множество параллельных прямых? Что нужно выпить и съесть, чтобы заявить, подобно Эйнштейну, что размеры и время движущихся тел меняются с их скоростью? Дружат ли ученые с реальностью, когда предлагают описание нашего мира как «пятимерного цилиндрического тела» или одиннадцатимерной колеблющейся «мембраны», у которой только одно измерение «свернуто» — а где остальные, простите? Иногда кажется, что геометрами движет единственная слепая любовь — к гармонии. Не случайно адепты теории струн выводят из их колебаний всю материю мира, подобно тому как из колебаний металлической струны возникает музыкальная октава.

И все же это работает! Триумфом общей теории относительности является релятивистская поправка, которая необходима для систем спутниковой навигации и, в конечном итоге, для успеха наших мобильных разговоров. Геометрия открывает нам не только красивую, но и уютную Вселенную, Вселенную, которая невообразимо сложна, даже парадоксальна, но не абсурдна. «Бог не жулик, приборы без батареек не всучивает» — шутит Млодинов. Но за этой шуткой — его глубокая вера в то, что все открытия не случайны, что они — звенья в единой цепи грандиозного прорыва человечества к пониманию сути Мира, что, наконец, геометрия это не только наука, но своего рода искусство, поэзия и сама жизнь.

На этот раз гений лёгкого научного слога решил популярно объяснить, как в процессе эволюции развивалась математическая мысль и абстрактное мышление. Оказывается, воображение, способность представить то, чего мы не видим, не были даны нам сразу - человечество прошло немалый путь от египетских землемеров до теоретиков суперструн.

Крайне занимательно!)