Текст книги "Моя родная хтонь"

Травма из детства

Я даже не хотел пытаться понять, почему у родителей нет денег; важно было то, что весь наш класс едет, а я не еду во Псков!

Это было в шестом или седьмом классе.

Все мои одноклассники решили поехать с классным руководителем в далёкий и удивительный город Псков.

Деньги на поездку собирали и сдавали заранее, поехал почти весь класс. Но не я. В девяностые наша семья жила очень бедно: отец получал зарплату иногда телефонами, иногда шарикоподшипниками, иногда какими-то спидометрами. Живые деньги, хоть и небольшие, зарабатывала только наша мама.

С самого детства для меня даже самая маленькая, незначительная поездка была грандиозным событием. Не поехать со всем классом в поезде в далёкий Псков было для меня вселенской трагедией!

Я даже не хотел пытаться понять, почему нет денег; для меня важнее было, почему весь наш класс ЕДЕТ, а я НЕ ЕДУ во Псков.

Не помню почему, но в день, когда весь мой счастливый класс приехал на вокзал Сыктывкара, я оказался именно там. Нет, я не пришёл их встречать; скорее всего, мы с отцом пришли на вокзал, чтобы забрать какие-то документы.

Я увидел, как одноклассники выходят из поезда…

Дома у меня началась истерика. Я плакал навзрыд и не мог остановиться! Для меня это было ужасно! Почему мои родители не смогли меня отправить во Псков, а вот родители остальных смогли?!

И только недавно один из моих родственников сказал:

– Да вы просто жили очень бедно и ничего не могли себе позволить, а все деньги шли только на еду и недорогую одежду…

Чёрный кадр, по центру мелким текстом:

«Прошло тридцать лет…»

Прошлые выходные я провёл в Пскове с друзьями. На вокзале я заказал такси и поехал кататься по Псковской области, посетил два города и сам Псков. Ел вкусную еду в хороших ресторанах, отправил открытки моим подписчикам.

Я закрыл свой болезненный гештальт из детства! Я просто поехал в Псков на выходные, потому что могу позволить себе поехать куда угодно. Теперь не нужно неделями упрашивать родителей купить билет, не нужно откладывать полгода, не нужно страдать!

P.S. Мам, наверняка ты прочитаешь это. Ты вспомнишь об этом случае. Знай, я ни на кого не обижен, мне нужно было просто выговориться;)

Наконец-то Псков стал для меня просто старинным красивым городом, а не драмой из детства…

Мечта

В детстве я мечтал стать машинистом тепловоза.

До тридцати шести лет жил в Сыктывкаре на улице Димитрова, в десяти минутах ходьбы от вокзала. Воспоминания из детства: мне года три, стою на табуретке у окна в кухне, вдалеке вижу часть перегонного железнодорожного пути и иногда проходящие в тупик товарные составы. Часто наша квартира была залом ожидания для родственников со всех концов Республики Коми. Мне это нравилось.

Больше всего нравились сама железная дорога и подвижной состав.

Когда отец забирал меня из детского сада, по дороге домой мы забегали на вокзал и проходили вдоль перрона, смотрели поезда.

В один из дней, увидев меня, машинист позвал в кабину локомотива, помог подняться по вертикальной лестнице. Внутри было фантастически, особенно руль. Я и понятия не имел, что в локомотиве есть руль – ну, понятно, что не такой же, как в машине. Но руль!

Ну и, конечно, фавориты среди моих игрушек – это детские железные дороги. Дома я устраивал грандиозные железнодорожные перегоны из комнаты в комнату.

Даже сейчас при первой возможности всегда с удовольствием катаюсь поездами или хожу в музеи железных дорог. Я не стал машинистом, моя железнодорожная мечта так и осталась стоять на тупиковой ветке станции Сыктывкар.

Шахта

Десять лет назад первый и единственный раз я побывал в настоящей шахте. В шахте по открытому способу добычи тяжёлой нефти недалеко от города Ухты.

Нам выдали форму, каску и металлический бочонок «самоспасатель». Объясняя, как им пользоваться, инструктор просто сказал:

– Если произойдёт что-то нештатное, просто возьми бочонок и с силой выдохни всё, что у тебя есть в лёгких, в специальный клапан. Так ты сможешь дышать пару часов.

Потом мы долго спускались на лифте, очень долго; казалось, мы должны были доехать до ада. При этом шахта была неглубокая, всего двести метров, примерно как дом в семьдесят этажей… Но это был самый долгий спуск на лифте в моей жизни.

Потом ещё минут двадцать мы шли по тусклым тоннелям, бряцая самоспасателями. Если не знать дороги, ты просто останешься там навсегда, в самой глубокой могиле…

В шахте было запрещено курить и пахло как в московском метро и ещё чем-то химическим.

Дошли… Сбоку, прямо из породы, торчало несколько труб. Трубы чем-то напоминали большие краны-смесители с вентилями сверху. Каким-то образом по трубам прямо в горную породу закачивали горячую воду, потом открывали вентиль, и из-под крана сначала лился кипяток, а потом густая жижа, по цвету напоминавшая капучино. Это была «тяжёлая нефть».

Когда мы поднялись на поверхность, пили из специального кулера какую-то волшебную минералку, которая должна была нам помочь восстановиться и выгнать из лёгких адский нефтяной дурман.

Секрет

Секрет моей удивительной психики – везде искать положительный момент: через постижение нового, через интересных людей, через новые места. Я подсознательно ищу решения и возможности везде и во всём.

Мне очень тяжело общаться с людьми, у которых всегда всё плохо и всегда проблемы… Если из раза в раз ты спрашиваешь у человека, как дела, и он вываливает на тебя всю боль мироздания, это тревожный звоночек для меня…

С какими людьми мне трудно? Я люблю всех людей, но общаюсь не со всеми:)

Стараюсь избегать общения с теми, кто не наполняет, а опустошает меня. Я-то Водолей и готов заливать всех и вся интересными историями, но в одну сторону это долго не работает. Для меня люди – это книги: одни с картинками, другие без; а есть ещё такие, как древние книги, на которых висит замочек, а ключа нет.

У меня есть несколько друзей, с которыми мы можем не видеться лет пять, а потом случайно встретиться и общаться, как будто не виделись всего пару дней.

Я бесконечно романтизирую жизнь. Я учу себя видеть красоту даже там, где её, казалось бы, не может быть. А она есть! Да, теперь трудно попасть на выходные в город Порту в Португалии, но можно съездить в Гороховец и получить неменьший кайф от новой красоты!

Визуализация

Я чётко себе представляю, что проведу год, а может и больше, в путешествии. Главная цель – не засиживаться на месте: две-три недели на локацию, не больше. И так прожить несколько лет, а может и всю жизнь.

Для этого мне нужно:

1. Пассивный доход: от 500 000 рублей в месяц меня вполне устроит.

2. Возможность удалённой работы: должен же быть кому-то нужен мой неисчерпаемый креативный потенциал, ну и просыпаться нужно с улыбкой и предвкушением интересного проекта и рабочего дня.

3. Небольшой чемодан: только для самого необходимого.

Куда я поеду из Москвы?

Дальний Восток России

Месяц поживу на Дальнем Востоке: Сахалин, Камчатка. Сезон не важен, Тихий океан – вот что важно! Девять часов разницы во времени, новые люди, смена пищевых привычек – вот что любит мозг! Новые впечатления. Напрошусь на крыбалку (ловля краба). Буду делать сашими из свежепойманного гребешка на берегу Тихого океана и вдыхать йодированный воздух.

Юг Франции, Лазурный берег

Потом полечу на Юг Франции и месяц поживу под пальмами! Буду смотреть на заходящие на посадку самолёты в аэропорту Ниццы, с утра гулять пять – семь километров вдоль Английской набережной. Подтяну французский язык, который стал забывать. Буду ходить в гости к старым бабушкам-француженкам, а они будут меня учить la langue des belles lettres – «изящной словесности».

Средняя Азия

Тут я на месяц растворюсь среди пёстрой толпы и продуктов местного рынка Ферганы или Самарканда. Наконец-то попробую жёлтую морковь (апдейт: уже попробовал!) и напрошусь в помощники к местным жителям варить плов в пять утра. Потом буду стоять на раздаче плова, делиться – это так здорово! Нет ничего прекрасней, чем кормить людей! А в ответ буду слушать благодатную тишину во время трапезы.

Северная Европа

Из пёстрого тепла в серую прохладу. Поселюсь где-то между городами Мальмё и Гётеборг. Сниму квартиру-студию в стиле kinfolk. И, наконец, постигну шведскую философию гармонии – лагом.

А если под скандинавским небом мне станет слишком понятно и спокойно, открою консервным ножом разбухшую баночку сюрстрёмминга.

А потом я поеду изучать Канаду и тот самый канадско-французский язык, щедро приправляя каждый день кленовым сиропом…

А дальше будет видно…

P.S. Через пару лет перечитываю эту заметку и улыбаюсь!

Я уже больше года живу в Южной Америке, в Аргентине. Объехал всю страну и бесконечно счастлив!

Сыктывкар

Я провинциал из Москвы, проживший в златоглавой пять лет.

Провинциал до мозга костей из славного города Сыктывкара. Недавно ездил в Сыктывкар после годовой паузы. И осознал, что…

…не вернусь…

Наконец осознал, почему мне всегда грустно, когда приезжаю в Сыктывкар.

Я приезжаю в свой маленький городок, словно возвращаюсь в детство. Весь большой мир ограничивался этим городом, затерянным в коми тайге. Каждый дом, каждая улица ментально завязаны у меня в сознании с определённым воспоминанием. Тут я в два года промочил ноги, когда катался на трёхколесном велосипеде с красными шинами. Сюда ходил в школу, а тут мне просто так дали кулаком в нос… До сих пор этот подарок в виде искривлённой переносицы и ночного храпа при мне:)

Тут же кладбище, где лежат дед и отец.

И это всё умещается даже не в крошечный Сыктывкар, а в мой дворик на улице Димитрова размером в один квадратный километр.

В этом квадратном километре происходили основные события моего детства. Тут уже в октябре темнеет после трёх пополудни и начинает засыпать вечным снегом вечную мерзлоту.

Всё и вся тут, в одном квадратном километре.

И вдруг ты понимаешь, что это уже не твой дом. Ты переехал!

Этот квадратный километр, куда разом помещались детский сад, школа, дом, двор, кладбище, напомнил мне коробку из-под обуви на шкафу, куда обычно складывают детские фотографии и какие-то знаковые вещицы-воспоминания.

Когда ты достаёшь из этой коробки размером в один квадратный километр эти воспоминания, всегда становится грустно. Грустно от понимания, что я больше не вернусь жить сюда.

И лишь изредка буду приезжать и, словно со старого шкафа, доставать ту самую коробку с воспоминаниями размером в один квадратный километр, бережно сдувая с неё пыль истории…

Недавно в офисе разговорились с коллегой (тоже из Сыктывкара) и поняли, что оба не хотим возвращаться обратно, только лишь иногда приезжать в гости. Мы стали другими, мир вокруг нас стал другим.

О влюблённости

Невозможно сфотографировать влюблённость. Можно снять улыбку или поцелуй…

Чтобы сфотографировать влюблённость, нужно использовать фотоаппарт души, это язык… Не тот язык, который в порыве страсти влюблённый запускает глубоко в надежде дотянуться до новых пределов страсти.

Язык из букв и слов. Сами по себе, вразнобой, буквы и слова порой ничего не значат. А вот если их расположить в определённой последовательности, это и будет уникальный код. Можно закодировать в нём всё, даже влюблённость. А потом спустя годы перечитать и вспомнить, как всё было. А ещё подкрепить влюблённость хорошей музыкой и запахом, и тогда до самых последних дней у тебя будет объёмное, трёхмерное воспоминание.

Не забывай свои корни

В начале девяностых мы с бабушкой и братом на весенних школьных каникулах ездили на неделю в Москву. Москва в девяностые выглядела максимально недружелюбно: в метро периодически что-то взрывали, на улицах было полно лохотронщиков.

Но я очень ярко запомнил один момент по возвращении в Сыктывкар.

Уже на подъезде я через окно плацкарта вглядывался в очертания родного города. В детстве я изъездил его вдоль и поперёк на велосипеде и хорошо ориентировался. Возвращение на родину всегда волнительно; меня не было в Сыктывкаре всего неделю, а мне это казалось вечностью.

Мы с братом уставились в окно, а бабушка возьми да произнеси фразу, которая очень точно описывала мои чувства:

– Ну что, рады вернуться домой? Сердечко-то бьётся?

Мы с братом прыснули от смеха, потому что эта фраза нам показалась такой детской… Но очень верной.

У меня всегда чаще бьётся сердце, когда возвращаюсь на родину. Особенно если впервые в жизни не был на ней больше года.

Хтонь

Однажды знакомый англичанин и по совместительству мой преподаватель английского спросил меня:

– Вы, русские, такие странные. Почему вы постоянно фотографируете заброшенные церкви и вообще всякую разруху?

Я не знал, что ответить. Но на самом деле я просто до этого не знал, что у этой странности есть название. И это – ХТОНЬ.

Почитал разные источники по определению русской хтони. Это романтизация, воспевание декаданса, упадничества и разрухи в окружающем мире и людях. Когда ты понимаешь, что вокруг так много разрухи, а красота – в глазах смотрящего, и ты ищешь тонкую ниточку красоты среди этого дерьма и хватаешься за неё.

Вот это и есть хтонь.

Порылся в своём архиве воспоминаний. Вот она, хтонь в моём представлении:

Картина первая

Август, среда, одиннадцать утра. Пьяный мужчина спит на центральной сцене в посёлке Кажим Республики Коми, рядом бутылка водки «Удорская». Тем временем я летаю дроном по красоте и кайфую оттого, что не зря проехал 460 километров и мне ужасно повезло с погодой.

Картина вторая

Заросшая травой разрушенная старая церковь в Костромской области, в деревне Фалилеево. Мы застали её в золотой час и замерли от такой ноющей хтони на заходящем солнце.

Картина третья

Стихийный местный рынок в маленьком городке Алексине. Торговцы уже разошлись; на заброшенной веранде, укутавшись в одеяло, спит человек.

Картина четвёртая

Бабка набирает из колонки в пластиковое ведро из-под краски воду, а напротив – потрясающий старинный дом. Шадринск, в двух часах езды от Кургана.

Картина пятая

Люди, живущие в замке XIII века, основанного тевтонскими рыцарями. На стенах замка обязательный атрибут – антенны «Триколор ТВ». Талпаки, Калининградская область.

Картина шестая

Псков, остановка. Пьяный полусидя спит на скамейке. Фон застывшего действия максимально классический: дымящая труба и хрущёвка на заднем плане.

Список можно продолжать бесконечно…

Маленький Лёня

У моих друзей есть сын, маленький Лёня. Всему удивляется, не понимает шуток – всё понимает буквально. Лёне всего четыре года. Он любит свою маму и своего брата Савву, который иногда его колотит, а иногда сам получает от брата. Разница в возрасте небольшая – год.

Маленький Лёня ещё не понимает, сколько длится один час на Земле, и засыпает в машине, как только она трогается с места. Он так же, как и я, любит небо, самолёты и летать. Во сне и наяву.

Большой Лёня – это я! Он уже понимает, сколько длится час и что такое смерть. А может, только делает вид, что понимает. Ещё он любит, когда не забывают ставить две точки над буквой «ё» в его имени.

А ещё большой Лёня только к сорока годам стал осознавать, что такое жизнь, что есть бытие и что вообще происходит. Когда большой Лёня был маленьким, он вообще не понимал, выйдя на веранду в детском саду, почему вдруг пошёл снег, но ему, как и всем ребятам, хотелось прыгать под снегом, который засыпал песок в детской песочнице.

А ещё большой Лёня не мог понять, почему днём небо серое, а на следующий день на нём солнце и облака. С ним не говорили об этом. А маленькому Лёне всё объяснили и рассказали.

Грибы

Мне три года.

Гуляем с братом и отцом по лесу недалеко от дома – Сыктывкар находится посреди тайги. Отец разрешает есть чернику и заячью капусту, а что-то – не разрешает. Я плохо понимаю почему: в этом возрасте для меня всё съедобное. Нахожу на полянке грибочки. Маленькие, аккуратные, блестящие, как из пластилина вылепленные, стоят на тонких ножках. Я был уверен, что это обычные пластилиновые грибочки, те, что мы часто лепили в детском саду. Срываю – и в рот.

Отец пулей летит ко мне, суёт пальцы мне в рот, заставляет выплюнуть, что-то кричит. Я начинаю истерить. Я отчётливо помню этот ужас и шок. Только спустя десятилетия я понимаю, что тогда чуть не съел поганку.

Сколько себя помню, столько не ем грибы. Думаю, это вызвано именно тем самым травматическим опытом и подсознательно я всегда избегал повторного шока.

Если дома на плите стоит большая кастрюля грибного супа или сковородка с жаренными с картошкой грибами, я точно знаю: для меня есть отдельное меню без грибов. На кухню я не захожу – вонь от грибов, запах болотной тины меня просто выворачивают.

Мне 40 лет.

В своей жизни я уже перепробовал многое: от мангостинов, дурианов, икры морских ежей до жареной акулы и печени краба волосатика. Я люблю экспериментировать со вкусами, люблю новое. А грибы подсознательно избегаю есть, но не собирать! Собирать грибы обожаю!

В очередной раз в отпуске, на родине, на даче под Сыктывкаром, деревня Морово.

Собираемся рано утром в конце августа за белыми грибами. Белый бор на исходе лета в Коми прекрасен. Комаров нет, тишина и тепло!

Я нахожу самые крупные, царские грибы – белые. Бережно срезаю. Иногда даже целую их в тёмные шоколадные макушки. Нюхаю. Понимаю, что каждый вид грибов пахнет по-разному.

– Мам, приготовь мне белые грибы, как вы всегда готовили – со сметаной и картошкой. Хочу понять, почему все так трепещут.

Мама готовит, украшает зеленью. Ставит передо мной тарелку. Я с лёгкой опаской начинаю есть, пытаюсь понять нежный и сложный вкус жареных белых грибов. Где-то далеко, в тайге моей души слышу крик отца:

– Не-е-ет! Выплюнь! Не ешь!

Продолжаю робко жевать. Смешиваю вкус грибов с картошкой и сметаной, миксую с яркой нотой зелени.

– Ну что, вердикт? – спрашиваю сам себя голосом Кристофа Вальца в роли штандартенфюрера из фильма «Бесславные ублюдки» после поедания штруделя.

Это вкусно! Это необычно. Но мне ещё понадобится много попыток, чтобы однажды по-настоящему полюбить лесные грибы.

Заблуждения провинциала

– Повтори! Сыктывкар – столица Коми АССР, ты живёшь в столице Коми края, – ещё раз настойчиво произнесла мама.

Мне было где-то пять лет, когда я стал понимать и осознавать мир вокруг себя. Я чрезвычайно гордился тем, что живу в столице, плохо понимая, что такое столица. Но звучало это очень гордо: «Откуда ты? Я – из столицы!»

В Сыктывкаре никогда не было ни метро, ни трамваев, ни троллейбусов. Я очень переживал:

– Мы – столица, а у нас только автобусы! Даже в соседнем Кирове троллейбусы, а у нас нет! Как же так?

– Повтори! Сыктывкар – столица Коми АССР, ты живёшь в столице Коми края…

И я был всегда безоговорочно горд Сыктывкаром, он – самый лучший, столица!

Так формируется small-town mentality. Есть такое понятие у англичан – «менталитет жителя маленького города». Если ты не жил никогда в других городах и странах, до конца жизни ты будешь думать, что твой город самый лучший. Это нормально, так устроена психология человека.

Вспоминаю заголовки новостных изданий Сыктывкара:

– «Москвичи и гости столицы в восторге от Останкинской башни, выкрашенной в цвета триколора Коми»;

– «Москвичи стремятся проехать в брендированных к 100-летию Республики Коми вагонах метро»;

– «Деревенский коврик из Коми лидирует в голосовании за главные достижения России».

Моя уверенность в том, что все люди мира просто в восторге от нашей Республики Коми и прекрасного Сыктывкара, – это и был small-town mentality.

Остальной мир вообще не знает города с двумя буквами Ы. Медвежий угол, край ссыльных. «Сыктывкарец» значит «ссыльный» (официальная версия – «лыжник»; как угодно).

Никто не рукоплещет, никто не восхищается, никто не знает. Это была моя искажённая картина мира.

– Повтори! Сыктывкар – столица Коми АССР, – снова настойчиво произносит мама.

И не будет в Сыктывкаре никогда нового аэропорта, троллейбусов, трамваев и метро.

А что будет? Приятная моему сердцу и немного тоскливая провинциальность маленького городка с двумя буквами Ы, затерянного в северной тайге.

Раклет

Две тысячи двенадцатый год. Франция, Север.

– Сегодня на ужин у нас будет раклет, – не спеша на французском говорит Изабель. Ей свойственна манера говорить медленно, растягивая гласные. Слегка заторможена. Настоящая француженка с Севера…

Впервые в жизни я попробовал раклет на Севере Франции. Раклет – это сыр и блюдо одновременно. Сыр когда-то придумали в горах Швейцарии на границе с Францией.

Википедия гласит: «Раклет (фр. raclette; от фр. racler – скоблить, скрести) – швейцарское национальное блюдо, которое, как и фондю, готовится из расплавленного жирного сыра». Блюдо очень простое и имеет бесконечное количество вариаций. А если коротко: просто жарите сыр раклет и растопленной массой поливаете зелень, варёный или печёный картофель, бекон, мясо, солёные корнишоны.

Изабель ставит на стол раклетницу – странную электрическую штуку: такая мини-духовка и к ней шесть мини-сковородок. Куски сыра раклет идеально подходят под форму сковородочек. До запекания сыр плотный, резко пахнет. Едят его только растопленным. Две минуты – и начинается магия. Сыр уже начинает румяниться сверху, а под тонкой корочкой – горячая жирная масса удовольствия.

Мы сидим за большим столом в старинном, столетнем, кирпичном доме, каждый берёт свою сковородочку и сливает тягучий сыр к себе в тарелку. Сыр, как густая горячая лава, покрывает всё, что мы заранее приготовили. Такая северная неспешная идиллия.

Фотографий с того ужина не сохранилось, но сохранилось желание снова и снова повторять этот гастроопыт.

Недавно ходил в Москве в раклетную. Тут сыр раклет пекут прямо целой головой, прислоняя срез к горелке или нагревательному элементу.

Ммм. Приятного аппетита…